Тесные связи между народами мира и активное межнациональное общение неизбежно влекут за собой взаимную интеграцию культур. Полноценная межъязыковая и межкультурная коммуникация становится возможной лишь при участии посредника, то есть переводчика. С момента самых первых контактов между людьми, говорящими на разных языках, необходимость в переводе неуклонно росла. С помощью переводчиков во все времена решались международные вопросы на самых разных уровняхименно благодаря переводчикам представители разных национальностей по сей день получают возможность познакомиться с другими культурами и по достоинству оценить их самобытность.
Особое место в иерархии переводов занимает перевод художественной литературы. Связано это, прежде всего, с тем, что художественный текст обладает определенными особенностями, отличающими его от других видов литературного творчества. Наряду с необычайной смысловой емкостью, национальной и исторической окраской специфическую черту художественной литературы составляют индивидуальные особенности стиля писателя. Своеобразие авторской манеры представляет собой сложную систему взаимосвязанных особенностей, затрагивающую всю ткань художественного произведения и образующую единое целое с его содержанием. Любой писатель с ярко выраженной индивидуальной манерой письма творчески использует язык, часто весьма существенно отклоняясь от норм обычного употребления. Именно через творческое использование языка писатель выявляет субъективно-оценочное отношение к описываемым событиям, характеризует явления и предметы, раскрывает свое мироощущение. Поэтому перевод такой многоплановой и сложной структуры, как художественный текст, неизбежно вызывает множество трудностей.
В этой связи интересно проследить, как с течением времени менялся подход к художественному переводу, а также — понимание роли и функции перевода в жизни общества. Многие исследователи полагают, что восприятие перевода как особого рода деятельности возникло в эпоху Древнеримской империи /115'АЪ/Х. Ученые и писатели того времени проявляли научный интерес к художественному переводу, и их взгляды на этот процесс, безусловно, оказали значительное влияние на последующие поколения переводчиков. Так, Цицерон и Гораций считали, что перевод призван обогащать родной язык и литературу, и призывали заимствовать в процессе перевода слова языка оригинала. Именно они в своих трудах впервые указали на извечное противоречие между передачей смысла и формы текста (word/sense dichotomy). По их мнению, перевод должен был являться интерпретацией оригинала, а не дословным его изложением, то есть у них на первый план, безусловно, выходил смысл /149, 55/.
С распространением христианства понимание роли перевода претерпело значительные изменения. Перевод получил религиозную и политическую значимость, став проводником слова Божьего. Первые переводчики Библии стремились буквально передавать содержание Святого писания, не решаясь вносить какие-либо изменения в священный текст. Подъем протестантизма определил новые задачи перевода Библии: наряду с важностью передачи текста на понятном народу языке, подчеркивалась необходимость «исправлять ошибки», вкравшиеся в текст-источник, и разъяснять основные положения христианской морали. В отличие от стремления античных переводчиков обогатить родной язык за счет иноязычных заимствований, переводчики Возрождения для передачи иноязычных текстов считали необходимым использовать средства родного языка, понятного простому народу.
XV век ознаменовал начало новой эры в теории перевода. Изобретение книгопечатания, разработка приборов для измерения времени и пространства, открытия Коперника наряду с Великими географическими открытиями наложили серьезный отпечаток на сознание людей. Мир перестал ограничиваться пределами одной страны и распахнул свои бескрайние горизонты. Именно в это время французский писатель-гуманист Этьен Доле2 в своей работе, озаглавленной «Как правильно переводить с одного языка на другой», можно сказать, впервые сформулировал основные положения теории перевода, которые, в сущности, сводились к некоторым рекомендациям, адресованным переводчикам3. Согласно Доле, переводчик должен в совершенстве владеть языками оригинала и перевода и понимать смысл произведения, над которым он работает. Что касается техники, то следует избегать буквального перевода и использования иноязычных слов, отдавая предпочтение средствам общеупотребительного языкаслова же выбирать и располагать следует так, чтобы верно передать необходимый настрой. В то же время переводчик волен вносить в текст необходимые, с его точки зрения, пояснения и добавления. Положения, сформулированные Доле, были в дальнейшем развиты английским переводчиком Гомера Дж. Чепменом, который подчеркивал необходимость передавать «дух» оригинала при его переводе на другой язык.
Переводчики XVII века полагали, что переводчик и автор оригинального текста являются в равной мере творцами, действующими, однако, в разных социальных и временных контекстах. Работа переводчика, таким образом, свелась к выявлению основного содержания переводимого произведения и переложению его на родной язык. Творчество переводчика в то время часто сравнивалось с творчеством художника, обязанного в портрете отразить сходство с изображаемым человеком. Достаточно вольное обращение с оригиналом компенсировалось частичным воссозданием его стилистических особенностей4.
В конце XVIII века в свет выходит первое систематическое исследование переводческих приемов и методов — «Очерк о принципах перевода» шотландского литератора, переводчика и ученого А.Ф. Тайтлера5. В своей работе Тайтлер формулирует основные припципы перевода: перевод должен передавать идейное содержание оригинала, его стиль и соответствовать оригиналу по непринужденности и легкости изложения — то есть создавать все условия для того, чтобы читатель перевода испытывал те же чувства, что и читатель оригинала. Кроме того, переводчик должен по возможности прояснять все непонятные моменты оригинала.
С течением времени остро встала необходимость перевода литературных произведений, созданных несколькими веками ранее, что вызвало ожесточенные споры в литературных кругах. Так, немецкий теолог и философ Ф. Шлейермахер высказывался за создание особого языка исключительно для переводческих целей. Его предложение получило поддержку многих ведущих переводчиков XIX века, таких, как Ф. В. Ныоман, Т. Карлейль, В. Моррис, которые намеренно использовали архаический и до крайности усложненный язык. Важной чертой их переводов, кроме того, было воспроизведение в них национальных особенностей языка оригинала. В это же время все громче начали звучать высказывавшиеся и раньше утверждения о пользе такого перевода, который бы не только передавал содержание подлинника, но и сохранял его художественные особенности, оказывая таким образом на читателя то же эстетическое воздействие, что и оригинал6.
Важным достижением XX века стало создание особой науки — теории перевода, и шире — переводоведения7. Практический интерес к переводу, доминировавший веками, перерос в интерес теоретический. Развитие новой науки шло в двух направлениях: «литературоведческом» и «лингвистическом».
Представители литературоведческого направления рассматривают переводоведение как один из разделов сравнительного литературоведения. В нашей стране литературоведческое направление представлено работами таких исследователей, как К. И. Чуковский, М. П. Алексеев, И. А. Кашкин, Г. Р. Гачечиладзе и др. Эти ученые придавали первостепенное значение не только тексту перевода и его месту в системе литературных произведений языка перевода, но и литературной ценности оригинала. Сторонники этой теории, доминировавшей в Советском Союзе вплоть до 1960;х годов, уделяли большое внимание передаче «образов» подлинника и придавали существенное значение личности переводчика.
Зарубежная школа литературоведческого переводоведения представлена такими именами, как А. Лефевр, Ж. Ламбер, Т. Херманс, С. Басснетт, Г. Тури, Л. Венути. Исследования этих ученых ограничиваются изучением отдельных художественных текстов и их переводов. Они рассматривают переводную литературу как важный элемент культуры языка перевода, стремящийся занять достойное место среди прочих текстов, написанных на данном языке. Подход представителей литературоведческой теории перевода характеризуется склонностью к эмпирическим исследованиям и описателыюсти. Будучи частью сравнительного литературоведения, это направление использует все его методы и приемы, с той лишь разницей, что материалом исследования в данном случае являются переводные тексты.
Примечательно, что, ставя во главу угла переводные тексты, некоторые ученые идут дальше и утверждают непререкаемую ценность любого перевода. Такой подход не допускает критического отношения к переводу и отрицает необходимость какого бы то ни было обучения переводчиков: ведь любой перевод, кем бы и как бы оп ни был сделан, имеет право на существование и, следовательно, является неотъемлемой частью литературной системы языка перевода8.
В настоящее время литературоведческая школа сделала существенный шаг в своем развитии. Она не только вобрала в себя все достижения этого направления, по и расширила восприятие перевода. В последнее десятилетие перевод стал пониматься не только как способ взаимодействия литератур и культур разных эпох и народностей, но и как способ глубже проникнуть в суть оригинала. Так, например, было признано, что разные переводы одного и того же произведения вносят существенный вклад в понимание как всего произведения, так и его отдельных частей, вплоть до единиц лексического уровня9.
Возникновение лингвистического направления10 в теории перевода связано с работами чешских структуралистов. В 1913 году Вилем Матезиус, тринадцатью годами позже организовавший и возглавивший Пражский лингвистический кружок, сформулировал концепцию функционального подобия, сыгравшую значительную роль в формировании лингвистической школы переводоведения 11. Согласно Матезиусу, сходные выразительные средства в разных языках по-разному воздействуют на читателя. Поэтому перевод художественного произведения возможен лишь при условии скрупулезного анализа информативной, стилистической и эстетической функций всех языковых элементов, составляющих текст оригинала. Переводчику следует установить, какие выразительные средства языка перевода выполняют те же функции, что и элементы оригинального текста. Концепция функционального подобия получила развитие в работах таких лингвистов, как, например, Роман Якобсон /190/, Иржи Левый12 /85/, Зенон Клеменсевич и др.
В середине XX века лингвистическое направление прочно занимает лидирующую позицию в теории перевода. В это время сразу в нескольких западных странах возникают серьезные научные школы, разрабатывающие это направление13. Среди школ, внесших наиболее значительный вклад в теорию перевода, можно выделить три основных: англоязычную, немецкую и франкоязычную14.
В разное время лингвистическая теория перевода находилась под влиянием различных направлений в лингвистике: структурализма, трансформационной грамматики, дескриптивизма, когнитивной лингвистики, корпусной лингвистики и др.15 Общей чертой, характерной для работ этого направления, является тенденция органически связывать теоретическое языкознание и общую теорию перевода. Приверженцы лингвистической теории перевода указали на целый ряд переводческих приемов, позволяющих преодолеть сложности, связанные со структурными различиями языков оригинала и перевода.
Одним из основных понятий, введенных представителями лингвистического переводоведения, является понятие эквивалентности16. В 1965 году английский лингвист Дж. Кэтфорд определил перевод как замену текстового материала на одном языке эквивалентным текстовым материалом на другом языке. Раскрытие понятия «эквивалентность», употребленного в данном определении, является, по мнению автора, центральной проблемой перевода17. В своей работе «А Linguistic Theory of Translation» Кэтфорд противопоставляет «формальное соответствие» «текстуальной эквивалентности» и уделяет большое внимание способам и условиям ее достижения. Одним из главных условий эквивалентности Кэтфорд считает взаимозаменяемость исходного и конечного текстов в данной конкретной ситуации.
Американский лингвист Ю. Найда выдвинул концепцию «динамической эквивалентности» («dynamic equivalence»), знаменующую появление прагматического.
1 Я измерения в переводе. Динамическая эквивалентность" определяется как качество перевода, при котором смысловое содержание оригинала передается на языке перевода таким образом, что реакция читателя перевода в основном подобна реакции читателя оригинала19. При этом под реакцией подразумевается общее восприятие сообщения, включающее понимание его смыслового содержания, эмоциональных установок и других элементов оригинального текста. Понятие «динамическая эквивалентность» противопоставляется понятию «формальное соответствие» («formal correspondence»), то есть такому переводу, при котором признаки формы исходного текста механически воспроизводятся в тексте перевода, внося искажения в смысл сообщения и приводя к его неправильному восприятию20. С точки зрения Найды, переводной текст не должен читаться, как перевод, — напротив, он должен быть максимально приближен к текстам, написанным на языке перевода. Основной особенностью таких переводов является нейтрализация стилистических и языковых особенностей оригинального произведения с целью создания «универсального» текста, воспринимаемого носителями языка перевода как часть их национальной культуры21.
Если Кэтфорд и Найда рассматривали понятие эквивалентности как таковое, в недифференцированном виде, то в работах В. Н. Комиссарова основной упор делается на существование различных видов и аспектов эквивалентности22. Автор различает следующие уровни (типы) эквивалентности: 1) цели коммуникации, 2) указания на ситуацию, 3) способа описаиия ситуации, 4) значения синтаксических структур и 5) словесных знаков /75:59−100/. Обязательным условием эквивалентности, согласно Комиссарову, является сохранение доминантной функции высказывания, следовательно, в установлении эквивалентных отношений ведущая роль отводится цели коммуникации.
Помимо понятия «эквивалентность», Комиссаров использует также термин «адекватность». По его мнению, «адекватный перевод» — более широкое понятие, являющееся, по сути, синонимом «хорошего» перевода. Хотя термин «адекватность» широко используется в переводоведческой литературе, разные лингвисты наделяют его разным смыслом и часто смешивают с понятием «эквивалентность». А. Д. Швейцер, демонстрируя различия между этими двумя основополагающими припципами перевода, пишет, что «обе категории носят оценочно-нормативный характер. Но если эквивалентность ориентирована на результаты перевода, па соответствие создаваемого в итоге межъязыковой коммуникации текста определенным параметрам оригинала, адекватность связана с условиями протекания межъязыкового коммуникативного акта, с его детерминантами и фильтрами, с выбором стратегии перевода, отвечающей коммуникативной ситуации» /158:92−99/. Полная эквивалентность подразумевает исчерпывающую передачу «коммуникативно-функционального инварианта» исходного текста. Адекватность же опирается на реальную практику перевода, которая часто не допускает исчерпывающей передачи всего коммуникативно-функционального содержания оригинала. При этом любое отступление от полной эквивалентности должно быть продиктовано объективной необходимостью, а не произволом переводчика .
Наряду с функционально-прагматической концепцией «адекватности перевода», возникло понимание перевода как полного смыслового и функционального аналога оригинала. Текст перевода рассматривается как языковой продукт, внутренняя сторона которого — план содержания — идентична внутренней стороне оригинального текста, а внешняя — план выражения — составлена из единиц иной системы языка, отличной от оригинальной. При этом общее смысловое равенство текста перевода тексту оригинала обеспечивается семантической и стилистической эквивалентностью языковых единиц, составляющих эти тексты24. От адекватного перевода требуется полная и точная передача всего смыслового содержания и стилистических особенностей оригинала, согласованных с функционально-стилистическими нормами языка перевода.
Несмотря на существующую критику лингвистического подхода к переводоведению25, это направление продолжает активно развиваться. Значительное влияние на его развитие оказало так называемое «дескриптивное» переводоведение, зародившееся в 1970;х годах и широко представленное работами голландских, бельгийских и израильских ученых26. В отличие от большинства других направлений, стремившихся определить условия, необходимые для создания идеального перевода, и носивших как правило предписательный характер, дескриптивное переводоведение занималось описанием переводов и рассматривало их на фоне литературного, культурного и исторического контекста, в котором эти переводы были созданы. Так, израильский лингвист И. Эвеп-Зохар разработал теорию «полисистемы», согласно которой литература в целом состоит из отдельных литературных систем, в каждой из которых существуют свои собственные правила. Системы, входящие в состав общей литературной полисистемы, находятся в постоянном движении: каждая из них может стать лидирующей, и в то же время пи одна не может занимать главенствующую позицию в течение продолжительного времени. Переводная литература также составляет отдельную систему в рамках культуры языка перевода и, наравне с другими системами, может занимать как передовую, так и периферийную позицию. Теория полисистемы изменила статус переводного текста, показав, что перевод.
97 следует изучать наравне с литературой, созданной на языке перевода. Кроме того, придание переводным текстам статуса полноправной системы выявило необходимость одновременного изучения большого объема переводов, что в свою очередь дало толчок развитию корпусного переводоведения.
На сегодняшний день наиболее многообещающим и активно развивающимся направлением лингвистической теории перевода является корпусное изучение.
ЛО переводов. Представители этого направления сосредотачивают свое внимание на изучении большого количества переводных текстов в их связи с широким культурным, политическим и социальным контекстом и языком повседневного общения, что является значительным шагом вперед в развитии теории перевода.
Корпусное изучение переводов возникло на базе корпусной лингвистики, которая исследует язык на основе свода (корпуса) текстов, хранящихся в электронном виде. Первый корпус текстов на английском языке, обработанный при помощи компьютера, был составлен в 1961;1964 годах американскими учеными Н. Фрэнсисом и Г. Кучерой. Этот корпус, состоящий из 500 текстов по 2000 слов каждый, был назван в честь места своего создания — Брауновского университета («Brown Corpus» /222/). Тексты, составляющие данный корпус, были написаны на американском английском и принадлежали к разным стилям письменной речи. Похожий корпус, включающий в себя исключительно британские тексты, был составлен десятилетием позже («The Lancaster-Oslo-Bergen Corpus» /225/). Хотя оба этих корпуса до сих пор активно используются, по современным стандартам они довольно невелики. Корпусы, составленные в последние годы (такие, как «British National Corpus» /221/ и «Cobuild Bank of English» /223/) содержат до 400 000 000 слов и отражают как стандартное, так и социально маркированное использование языка. Большинство корпусов составлено из англоязычных текстов, что дает исследователям основание считать английский наиболее «компьютеризированным» языком /197/. Корпусы текстов на других языках, а также двуязычные и многоязычные корпусы составляют в настоящий момент абсолютное меньшинство.
Переводоведение взяло на вооружение компьютерный принцип хранения и обработки информации для проведения сопоставительного анализа переводов и оригинала. Так, например, С. Лавиоса сравнивала длину предложений и лексическое разнообразие в оригинальных и переведенных на английский язык газетных статьяхМ. Гелерштам — частотность употребления заимствованных и разговорных слов в шведских оригинальных и переводных художественных произведенияхМ. Олохан и М. Бейкер подвергли анализу лексические структуры, используемые для ввода прямой речи в английских оригинальных и переводных текстах, М. Бейкер сравнивала особенности индивидуального стиля нескольких переводчиков29.
Корпусный подход к изучению перевода имеет огромный потенциал. При этом исследуется весьма обширный свод текстов — в том числе и параллельный, — который может предоставить исследователям необходимую информацию для определения и изучения различных этапов переводческого процесса, для выявления основной единицы перевода, а также для определения истинной природы переводов и их роли в формировании литературной традиции того или иного народа. Кроме того, изучение больших объемов текстов позволяет выявить характерные черты, присущие именно переводам, и вносит неоспоримый вклад в развитие теории переводческих «универсалий».
Теоретики перевода давно обратили внимание на тот факт, что большинству переводных текстов присущи некоторые сходные черты. Так, израильский ученый, представитель дескриптивного направления в переводоведении Гидеон Тури на основе сопоставительного изучения оригинала и переводов выделил так называемые переводческие «универсалии», то есть тенденции, общие для всех переводных текстов, вне зависимости от автора, жанра, языка и времени перевода. Среди основных переводческих «универсалий» Тури назвал «пояснение», или «уточнение» оригииального текста («explicitation») и «стремление избегать повторов» («avoidance of repetitions»). Другие исследователи выделили следующие тенденции: «нормализация» («normalization»), «нейтрализация», то есть усредненность текста, отказ от ярких стилистически маркированных слов («levelling out»), «упрощение» оригинального текста («simplification»), «правильность», приглаженность grammaticality"). Основной же особенностью переводов, являющейся, в частности, следствием существования вышеперечисленных «универсалий», оказывается существенное отличие переводных текстов от оригинальных, написанных на том же языке30. Сходные тенденции прослеживают и некоторые ученые, применяющие в своих исследованиях методы корпусной лингвистики: С. Лавиоса усматривает в переводных текстах тенденцию к нейтрализации «необычных» словосочетаний и к меньшему лексическому разнообразию, М. Геллерштам — тенденцию к нейтрализации большинства стилистически маркированных единиц, а М. Бейкер утверждает, что нейтрализация происходит не только на лексическом уровне, но и на грамматическом и затрагивает даже пунктуацию.
Серьезный анализ параллельного корпуса немецких художественных текстов с их переводами на английских язык был проведен Д. Кенни. В своей работе «Lexis and Creativity in Translation. A Corpus-based Study» Кенни рассматривает переводы с точки зрения передачи лексических особенностей языкового творчества автора. Анализируя перевод необычных словосочетаний и потенциальных слов, Кенни приходит к выводу, что, хотя нейтрализация и происходит в довольно большом количестве случаев, она не является неотъемлемой характеристикой всех переводных текстов. Данные, полученные Кенни в результате корпусного исследования оригинальных и переводных текстов, показали, что нейтрализация при переводе потенциальных слов и в случаях творческого использования словообразовательных моделей происходит в среднем в 44% случаев (при этом прием компенсации используется примерно в 17% случаев). Что касается необычных словосочетаний, то здесь нейтрализация происходит в два раза реже — в 22% случаев, однако ни один из них не компенсируется. Тенденция к нейтрализации, по мнению Кенни, связана с особенностями страны перевода, с требованиями издателей и рынка книжной продукции в целом. Переводчики, заинтересованные в коммерческом успехе своих работ, стремятся создавать «сглаженные», легко читаемые переводы.
Несмотря иа существующие исследования в дайной области, вопрос о доминирующих тенденциях при передаче случаев творческого использования языка оригинала мало изучен и до сих пор не получил однозначного ответа. Исследователи, уделяющие внимание этой проблеме, делают определенные выводы, но, как правило, не поднимают вопрос о факторах, определяющих выбор переводчика31.
Передача особенностей авторского языкового творчества, составляющих основу его индивидуального стиля, является одной из важнейших задач перевода. От адекватного воспроизведения своеобразия авторского стиля напрямую зависит передача художественного замысла автора. Между тем проблеме передачи особенностей авторского языкового творчества в переводе уделяется крайне мало внимания. Среди теоретиков перевода этот вопрос затрагивали, например, А. В. Федоров (перевод стилистически маркированной лексики, перевод метафор), B.C. Виноградов (перевод каламбуров), С. А. Фридрих (перевод тропов), М. Снелл-Хорнби (перевод метафор) и некоторые другие ученые.
Среди последних исследований в этой области следует отметить кандидатскую диссертацию И. В. Световидовой, одна из частей которой посвящена проблеме перевода метафор /120:21−24/. В своей работе Световидова выделяет пять способов перевода метафор: 1) отсутствие метафорического эквивалента в тексте перевода (неметафорический перевод) — 2) стирание авторской метафоры (лексикализация или поэтический штамп) — 3) изменение синтаксической структуры в тексте перевода- 4) наличие полного или частичного языкового эквивалента- 5) замена метафоры в тексте оригинала на другую в тексте перевода при сохранении соответствующего образа или картины. Проведенный Световидовой анализ показал, что в переводе наблюдается тенденция к снижению уровня метафоричности. Такое снижение происходит более или менее безболезненно для так называемых «живописных» метафор, которые в меньшей степени обусловлены глобальным идейно-художественным замыслом автора. Что касается образных метафор, то они гораздо хуже переносят преобразования. Появление в переводе мертвых метафор «убивает» образ, а замена метафоры сравнением — уменьшает его интенсивность.
Определенное внимание проблеме передачи элементов языкового творчества уделяли также и сами переводчики, например: Н. М. Демурова писала о переводе каламбуров и нонсенса в сказках J1. Кэрролла /61/, Н. Галь во «Внутренних рецензиях» рассматривала попытки некоторых переводчиков передать индивидуальный сталь таких авторов, как Д. Д. Сэлинджер, Р. Брэдбери, Дж. Лондон /42/.
Отдельного упоминания заслуживает статья В. Я. Задорновой «Verbal Creativity and the Problem of Translation» /219/, в которой автор поднимает вопрос об ограничениях, накладываемых на переводчика в процессе его творческой деятельности. Перевод как таковой понимается многими учеными как вторичный вид искусства в том смысле, что он состоит в воссоздании оригинала средствами другого языка 32. Творчество же переводчика в этой связи является особым видом художественной деятельности, который основывается на способности переводчика раствориться в оригинале, почувствовать его «дух» и воспроизвести его с помощью средств языка перевода. Анализ отрывков из поэтических и прозаических текстов позволил В. Я. Задорновой сделать вывод о том, что переводчики, как правило, склонны нейтрализовать элементы авторского языкового творчества. Если же такой нейтрализации не происходит и переводчик решается на воссоздание этих элементов, то свобода творческого использования языка переводчиком ограничивается стилистической или эстетической функцией данного элемента в тексте.
Несмотря на наличие работ по данной тематике, одна из основных проблем художественного перевода, а именно, проблема передачи особенностей авторского языкового творчества и связанный с ней вопрос о границах творческого использования языка в переводе до сих пор остаются малоизученными.
В данной работе проводится анализ творческих возможностей переводчика при работе над воссозданием особенностей авторского языкового творчества на разных уровнях языка. Целью этого анализа является выявление степени творческого использования языка переводчиком и тех ограничений, которые накладываются на его деятельность. Кроме того, данное исследование призвано ответить на следующие вопросы: каково соотношение «уровня» языкового творчества в оригинале и переводе: действительно ли при переводе происходит нейтрализация элементов авторского творчествакакие факторы обуславливают выбор того или иного переводческого эквивалентакакие переводческие приемы чаще всего используются переводчиками при передаче элементов языкового творчествакак менялось отношение к переводу стилистических особенностей оригинала на протяжении целого столетия.
Материалом исследования послужили произведения англоязычной литературы XIX и XX веков. Анализу подверглись прозаические произведения таких британских и американских авторов, как У. Теккерей («Ярмарка тщеславия. Роман без героя»), Ч. Диккенс («Большие надежды»), Э. А. По (рассказы), Д. К. Джером («Трое в одной лодке, не считая собаки»), Б. Шоу («Пигмалион»), П. Г. Вудхауз («Фамильная честь Вустеров», «Так держать, Дживс!»), Ф. С. Фицджеральд («Великий Гэтсби»), Д. Д. Сэлинджер («Над пропастью во ржи»), JI. Ли («Сидр и Рози»), М. Спарк («Memento Mori»), Д. Даррелл («Моя семья и другие звери»), JI. Даррелл («Бальтазар», «Жюстин»), Д. Фаулз («Любовница французского лейтенанта»), Г. Свифт («Водоземье»), М. Брэдбери («Профессор Криминале»), Д. Барнс («Англия, Англия») и их переводы (один или несколько) на русский язык. В процессе анализа выделялись отрывки из вышеназванных произведений, отличающиеся творческим использованием языка, которые подвергались дальнейшему сопоставлению с переводом.
Под языковым творчеством в работе понимается сознательное отступление от общеупотребительных норм языка в художественных целях34. Норма рассматривается как «принятое речевое употребление языковых средств, совокупность правил (регламентации), упорядочивающих употребление языковых средств в речи индивида» /230:270/. Как отмечал академик В. В. Виноградов, «чем определеннее и устойчивее норма, тем ярче и выразительнее стилистически оправданные уклонения от нее и тем интенсивнее процесс стилистического развития и стилистической дифференциации языка» /30:8/. Именно в такого рода «уклонениях от нормы» сказывается индивидуально-творческая манера автора.
К языковому творчеству в данном исследовании относятся следующие явления разных языковых уровней: создание новых слов, тропы, фигуры речи, необычные (коннотативные) словосочетания, приобретение словами адгерентной коннотации, необычные синтаксические построения. Ясно, что языковое творчество этим не исчерпывается, однако мы исходили из того, что предоставил материал. При оценке перевода этих стилистически маркированных элементов учитывалась эстетическая функция, которую они выполняют в системе целого, и ее обусловленность идейно-художественным содержанием анализируемых произведений. Общая стилистическая организация и «тональность» текста также принимались во внимание.
Актуальность диссертации определяется тем, что количество переводов художественной литературы с каждым годом неуклонно растет, в то время как их качество часто оставляет желать лучшего. Причина такого положения дел заключается, среди прочего, в игнорировании роли творчества в переводе или неумении переводчика творчески использовать ресурсы языка. В связи с этим назрела насущная необходимость в работе, в которой были бы проанализированы особенности творческого подхода к переводу с точки зрения возможности передачи творческих аспектов языка. Настало время обобщить и систематизировать имеющиеся разрозненные наблюдения в этой области и рассмотреть языковое творчество переводчика не только в плане синхронии, но и на фоне истории перевода. Хотя в переводоведческой литературе существует целый ряд работ, в которых рассматриваются пути перевода конкретных стилистических приемов, их анализ в рамках глобальной проблемы творческого использования языка до сих пор не проводился.
Новизна данной диссертации, таким образом, заключается в широком охвате изучаемых вопросов с применением большого объема разнообразного материала, а также с учетом достижений современной теории перевода, в частности таких ее направлений, как дескриптивная теория перевода и корпусное переводоведепие. Впервые творческий аспект перевода подвергается систематическому изучению на разных уровнях языка (фонетическом, лексическом, синтаксическом). Кроме того, во внимание принимается не только синхронический, но и диахронический аспект перевода.
Теоретическая значимость работы обусловлена тем, что результаты, полученные в ходе исследования, вносят вклад в теорию перевода, в частности, в раздел о переводческих «универсалиях». В данной работе сделана попытка пересмотреть и уточнить категории «нейтрализации» и «нормализации» переводного текста, которые, по мнению большинства ученых, являются характерными для всех переводов.
Практическая ценность диссертации состоит в том, что ее результаты могут быть использованы на занятиях по подготовке переводчиков, на семинарах и практикумах по художественному переводу. Сопоставительный анализ творческого использования языка в оригинальном и переводном тексте и установление основных тенденций в этой области смогут помочь переводчикам выбрать наиболее оптимальные способы перевода, а также избежать распространенных «ошибок».
ПРИМЕЧАНИЯ.
1 В то же время некоторые исследователи, например, Эрик Якобсен /187:2/, считают, что перевод как таковой зародился во времена Древнеримской империи.
Этьен Доле был объявлен еретиком и казнен. Причиной этому послужил «неверный» перевод одного из диалогов Платона, в котором проявился мотив сомнения в бессмертии души.
3 Работа «La maniere de bien traduire d’une langue en autre» была опубликована в 1540 году.
4 Господствовавшая в Европе XVII—XVIII вв. тенденция к вольному переводу была принята в России в конце XVIII века, когда начала формироваться русская школа литературного перевода. Так называемым «склонением на русские нравы» занимались Г. Р. Державин, А. П. Сумароков, В. К. Тредьяковский, В. А. Жуковский и другие переводчики того времени. В качестве примера вольного обращения с оригиналом можно привести переводы баллады Бюргера «Ленора», выполненные Жуковским и Катениным. У Жуковского главная героиня переименована в Людмилу, у Катенина — в Ольгу. В обоих переводах действие перенесено в Россию: у Жуковского события происходят в XVI веке, во время ливонских войн, у Катенина — в петровское время. Стоит отметить, однако, что, в отличие от перевода Жуковского, в «Ольге» Катенина нет многословных добавлений, сохранены четкое деление на строфы и система рифм, гораздо ближе к подлиннику метрический строй стиха. Позднее, в середине XIX века, принципа вольного перевода придерживался и первый переводчик Диккенса и Теккерея на русский язык И. Введенский. Он считал необходимым передавать не «букву», а «дух» подлинника, предлагал перенести переводимого писателя на русскую почву и представить, как он стал бы описывать своих героев, если бы жил в России.
5 A.F. Tytler «Essay on the Principles of Translation», London, 1791.
6 В России сторонником такой позиции был, например, В. Г. Белинский, указавший на необходимость того, «чтобы внутренняя жизнь переводного выражения соответствовала внутренней жизни оригинала». /16:429/.
7 Необходимость выделения «переводоведения» («translation studies») в отдельную дисциплину была высказана американским ученым и переводчиком Ю. Найдой в начале 1960;х годов. л.
Среди ученых, пропагандирующих такой подход к переводу, следует выделить Дж. Холмса /186:152/, призывающего упразднить школы переводчиков, и Г. Тури /212/, считающего любого носителя языка перевода идеальным переводчиком художественных текстов.
9 Такое понимание перевода отражено, например, в докторской диссертации В. Я. Задорновой «Словесно-художественное произведение на разных языках как предмет лингвопоэтического исследования». /66/ В этой связи следует упомянуть тех исследователей, которые рассматривают перевод как способ анализа литературы. См., например, /207/.
10 В ряду основополагающих трудов по лингвистической теории перевода можно отметить следующие: /174- 177- 184- 199- 203- 217/.
11 Теория функционального подобия внесла неоценимый вклад в понимание перевода как такового. Разработка этой теории является существенным аргументом в споре о том, переводима ли художественная литература и, в частности, поэзия пессимистические взгляды на перевод были свойственны многим поэтам, переводчикам и ученым разных эпох, например, Данте, Сервантесу, П. Б. Шелли, А.
Шлегелю, В. Гумбольдту и др.). 11.
Иржи Левый так писал о принципе функционального подобия: «.Мы не будем настаивать на идентичности того, что получает читатель перевода, с тем, что получает читатель оригинала, а потребуем, чтобы перевод и подлинник выполняли одну и ту же функцию в системе культурно-исторических связей читателей подлинника и переводамы будем исходить из необходимости подчинять частности целому в соответствии с требованиями функционального подобия или типизации». /85:397/.
13 Зарождение и формирование лингвистической школы переводоведения в России связывают с имеием советского ученого А. В. Федорова, еще в 1930 году опубликовавшего свои первые научные статьи. Основные положения этого направления сформулированы в книгах Федорова «Введение в теорию перевода» (в которой впервые была провозглашена необходимость и возможность создания лингвистической теории перевода), «Основы общей теории перевода» и «Очерки общей и сопоставительной стилистики», а также в трудах Я. И. Рецкера /116/, В. Н. Комиссарова /75/, JI.C. Бархударова /14/, А. Д. Швейцера /157/. За рубежом первая книга, всецело посвященная лингвистическим аспектам перевода, появилась в 1958 году — это был труд канадских лингвистов Ж.-П. Вине и Ж. Дарбельпе «Сопоставительная стилистика французского и английского языков».
14 Англоязычная школа представлена английскими учеными: Дж. Кэтфордом, П. Ньюмарком, М. Снелл-Хорнби — и американскими учеными, самыми влиятельными из которых являются Ю. Найда и Р. Якобсон. Среди немецких исследователей следует выделить представителей Лейпцигской школы, разработавших так называемую «науку перевода» — «Ubersetzungswissenschaft»: О. Каде, Г. Йогера, А. Нойберта, а также их коллег из Западной Германии: В. Вилсса, К. Райе, В. Колера, К. Норд и др. Что касается франкоязычной школы, то здесь нельзя не отметить работы канадских исследователей Ж.-П. Вине и Ж. Дарбельпе и французского лингвиста Ж. Мунена.
15 Представители этих течений внесли существенный вклад в развитие теории и практики перевода. Так, например, структуралисты Р. Якобсон и И. Левый занимались разработкой теории функционального подобиядостижения трансформационной грамматики (в частности, исследования Н. Хомского) были использованы для разработки машинного переводакорпусная лингвистика совершила переворот в лексикографии и способствовала компьютеризации переводоведческих исследований.
16 Понятие «эквивалентности» подвергается критике со стороны некоторых ученых. Так, например, М. Снелл-Хорнби утверждает, что «эквивалентность» нельзя считать основным понятием переводоведения, поскольку этот термин создает иллюзию «симметрии», схожести разных языков: «.equivalence is unsuitable as a basic concept in translation theory: the term equivalence, apart from being imprecise and ill-defined (even after a heated debate of over twenty years) presents an illusion of symmetry between languages which hardly exists beyond the level of vague approximations and which distorts the basic problems of translation». /209:22/.
17 «The central problem of translation practice is that of finding TL /target language/ translation equivalents. A central problem of translation theory is that of defining the nature and conditions of translation equivalence». /177:21/.
1Я.
С понятием «динамическая эквивалентность» во многом совпадет понятие «коммуникативный перевод», используемое П. Ньюмарком. Нюьмарк различает два вида перевода: «коммуникативный» и «семантический». Коммуникативный перевод производит на читателей перевода то же впечатление, которое возникает у читателей оригинала. Семантический перевод стремится передать контекстуальный смысл оригинала настолько точно, насколько это позволяют семантические и синтаксические структуры языка перевода. По мнению П. Ныомарка, при коммуникативном переводе повествование становится более логичным, устраняются неясные и неуклюжие обороты, повторения и двусмысленности, исправляются фактические ошибки и оговорки. Признавая необходимость коммуникативного перевода, Ныомарк не отрицает также важность семантического перевода, обеспечивающего наиболее полное воспроизведение оригинала. По словам Ньюмарка, переводчик сначала должен обеспечить такое воспроизведеиие и лишь потом постараться сделать свой перевод более «коммуникативным», то есть более доступным и эффективным для тех, кому он предназначается. /201:39−69/ 19 «Dynamic equivalence is therefore to be defined in terms of the degree to which the receptors of the message in the receptor language respond to it in substantially the same manner as the receptors in the source language. This responce can never be identical, for the cultural and historical settings are too different, but there should be a high degree of equivalence of response, or the translation will have failed to accomplish its purpose». /203:24/.
If we look at translations in terms of the receptors, rather than in terms of thir respective forms, then we introduce another point of view: the intelligibility of the transltaion. Such intelligibility is not, however, to be measured merely in terms of whether the words are understandable and the sentences grammatically constructed, but in terms of the total impact the message has on the one who recieves it". /203:22/.
ЛЛ.
The older focus in translating was the form of the message. The new focus, however, has shifted from the form of the message to the response of the receptor". /201:1/.
21 Концепция динамической эквивалентности подвергалась суровой критике со стороны некоторых теоретиков перевода. Так, американский ученый JI. Венути заявлял, что перевод призван утверждать различия, существующие между языками и культурами стран оригинала и перевода. В отличие от Ю. Найды, он считал, что для передачи национальных особенностей оригинала переводчику следует использовать необычные и не типичные для языка перевода средства /216:20/. Показательно, что пропагандируемый JI. Венути подход к переводу применялся в той или иной мере в разных странах в определенные исторические моменты: в Древнем Риме, в Германии в эпоху классицизма и романтизма, во Франции в современную эпоху постмодернизма. Немецкий философ Ф. Шлейермахер в своей лекции о методах перевода (1813 г.) призывал создавать переводы, которые давали бы читателю представление о национальных особенностях оригинального текста.
22 Помимо В. Н. Комиссарова, различные виды (уровни) эквивалентности выделяли также такие лингвисты, как Я. И. Рецкер, В. Г. Гак, Ю. И. Львин, В. Коллер.
Наряду с упомянутыми выше А. Д. Швейцером, В. Н. Комиссаровым и 10. Найдой, приверженцем функционально-прагматического подхода к переводу был также Л. С. Бархударов. Эти ученые требовали от перевода правильной передачи основной коммуникативной функции оригинала, его функциональной «доминанты».
24 Советский лингвист А. В. Федоров отказался от термина «адекватность», заменив его термином «полноценность»: «Полноценность перевода означает исчерпывающую точность в передаче смыслового содержания подлинника и полноценное функционально-стилистическое соответствие ему». И далее: «Полноценный перевод возможен только на основе правильного и глубокого понимания подлинника как единства содержания и формы, на основе передачи его как целого, с соблюдением характерного для него соотношения между содержанием и формой и с учетом роли отдельных элементов для целого, образуемого этим соотношением». /140:300−301/.
Критика лингвистического переводоведения стала нарастать в 80−90-х годах XX века. В работах представителей этого направления усматривали стремление нивелировать роль переводчика в переводческом процессе и культурную значимость перевода как такового. Кроме того, эти работы критиковались как «узконаучные», «ограниченные» и основанные на ложном представлении об эквивалентности языков. В этой связи показательны следующие работы: /182- 185- 209/.
26 См., например, работы /211- 212- 213- 214- 173- 174- 178/и др.
27 Опираясь на труды И. Эвен-Зохара, израильский ученый Гидеон Тури также утверждает, что текст перевода принадлежит литературной традиции языка перевода и изучать его следует лишь в связи с другими произведениями данной культуры /211:12−14/,/212:82/.
Среди зарубежных ученых, занимающихся корпусной лингвистикой, можно назвать следующих: Д. Байбер, С. Ботли, Л. Бернадр, Дж. Клир, Дж. Фрэнсис, Дж. Гласс, Дж. Кеннеди, Б. Левандовска-Томащук, Т. МакЭнери, П.Дж. Мелиа, Дж. Синклер, А. Уилсон и др. В нашей стране корпусная лингвистика не получила пока широкого распространения, причиной чему, как представляется, служит невысокий уровень технической оснащенности. Тем не менее, следует отметить, что на кафедре английского языкознания филологического факультета МГУ исследования в области корпусной лингвистики успешно проводятся Н. Б. Гвишиани. Кроме того, создание и исследование корпусов текстов является одним из основных направлений деятельности Лаборатории общей и компьютерной лексикологии и лексикографии филологического факультета МГУ под руководством А. А. Поликарпова. В Москве также действует Центр лингвистической документации, среди приоритетных направлений деятельности которого можно назвать создание теоретических концепций компьютерной обработки, хранения и описания текстов и иных данных на естественных языках (машинных словарей, корпусов текстов, фонотек, баз данных, и т. п.), а также формирование общедоступной библиотеки лингвистических данных всех возможных типов. Работа над созданием компьютерных баз данных по русскому языку ведется также в рамках Машинного фонда русского языка при Институте русского языка РАН. Что касается корпусного изучения переводов, то им, в частности, занимаются М. Бейкер, С. Лавиоса, Д. Кенни, М. Олохан и другие исследователи.
Результаты этих исследований опубликованы в следующих работах: /181:88−95/, /195:557−570/,/201/.
30 Подробный анализ переводческих «универсалий» проведен в следующих трудах: /208/, /211/, /213:83−100/, /215/ и др.
31 Одним из немногих исследований, в которых поднимается эта проблема, является статья В .Я. Задорновой /219/.
32 См., например: /32:8/, /137:488−495/, /85:90/.
This kind of activity [translation] depends on the translator’s ability to transform, to forget about his own literary aspirations, to get tuned to the atmosphere of the original, to feel its national flavour". /219:74/.
34 «Языковое творчество» является одним из аспектов более широкого понятия «литературное творчество». Наряду с творческим использованием языковых средств, литературное творчество включает в себя такие существенные аспекты, как создание характеров, сюжет, композиция, образная система, символика, а также отнесенность произведения к тому или иному литературному направлению, авторское восприятие мира и эстетические взгляды автора. В данной работе рассматриваются только языковые средства и стилистические приемы, используемые автором для достижения определенного художественного эффекта, а также их перевод. Остальные аспекты литературного творчества, обычно исследуемые лингвопоэтикой или литературоведением, детальному анализу не подвергаются.
ЧАСТЬ I.
ЯЗЫКОВОЕ ТВОРЧЕСТВО ПЕРЕВОДЧИКОВ В ДИАХРОНИЧЕСКОМ ПЛАНЕ.
Анализ языкового творчества переводчиков не может быть полным без рассмотрения процесса перевода в диахроническом аспекте. Изменения, произошедшие за последнее столетие во всех областях человеческой жизни, не обошли стороной и науку о переводе.
Многие литературные произведения середины — конца XIX века, получившие признание во всем мире, были переведены на русский язык практически сразу после выхода в свет. Российские читатели получили возможность познакомиться с произведениями английских и американских писателей одновременно со всем просвещенным миром. Многие переводы делались известными русскими писателями и поэтами того времени (такими, как К. Бальмонт, А. Блок, В. Брюсов, И. Бунин, Н. Минский, А. Н. Толстой, И.С. Тургенев), другие — профессиональными переводчиками (например, П. И. Вейнбергом, Н. В. Гербелем, А. И. Кронебергом, B.C. Лихачевым, А. Л. Соколовским и др.).
С течением времени требования к переводному тексту изменялись, и переводы, сделанные в конце XIX — начале XX века, перестали удовлетворять читателей. Начали появляться новые переводы ставших уже классическими произведений художественной литературы. В стремлении соответствовать новым переводческим стандартам, а также приблизить переводной текст к оригиналу, переводчики вновь и вновь обращались к уже переведенным произведениям английской и американской литературы. Так, один роман мог быть в разное время или одновременно переведен несколькими переводчиками, не говоря уже о малых литературных формах, таких, как повесть и рассказ, к которым неоднократно обращалось несколько поколений переводчиков. Некоторые переводы могли достойно конкурировать со своими предшественниками, иные оказывались несравненно лучше, а прочие не выдерживали никакой критики. Тем не менее, выбрав из всего многообразия переводов те, которые представляют несомненный интерес с точки зрения языкового творчества, можно сделать определенные выводы об общих тенденциях и путях развития перевода, начиная с конца XIX века.
Чтобы проследить эволюцию творческого подхода переводчика к литературному материалу и определить основные черты, присущие переводам, сделанным в разное время, был проведен сравнительный анализ нескольких переводов различных художественных произведений. Период, охваченный в данном исследовании, составляет целое столетие (с конца XIX века по начало XXI века). Такая широкая перспектива позволила определить принципы, которыми руководствовались переводчики того или иного периода. Кроме того, данный анализ показал, насколько существенными для переводчиков были стилистические особенности оригинала и какое внимание они уделяли их передаче.
Результаты исследования могут быть суммированы следующим образом:
1. В данной диссертации творческое использование языка в переводе рассматривается как в синхроническом, так и в диахроническом плане. Диахроническое исследование показало, что переводы конца XIX — начала XX веков отличаются педантичной передачей содержательной стороны оригинала. При этом, сохраняя сюжет произведения, переводчики того времени почти полностью нивелировали его языковые особенности и игнорировали стилистическую и эстетическую функцию языковых единиц. Стремление приблизить текст к культуре языка перевода, сделать его более доступным и понятным русскому читателю порой приводило к обратному результату: читатель того времени не только лишался возможности оцеиить художественное своеобразие текста, но часто получал неверное представление о героях произведения и мотивации их поступков.
2. Переводы 30-х — 80-х годов XX века качественно отличаются как от переводов конца XIX века, так и от переводов конца XX — начала XXI века. Использование функционального подхода дало переводчикам того времени возможность адекватно передавать особенности авторского языкового творчества и успешно решать многие до того неразрешимые проблемы перевода (передача метафор, игры слов, говорящих имен, идиом и т. п.). Внимание к деталям, к фонетическим, лексическим и синтаксическим особенностям оригинала, к стилистической и эстетической функциональной нагрузке его единиц позволяло переводчикам максимально приближать текст к оригиналу и передавать не только «букву», но и дух произведений. Недаром эти переводы вошли в «золотой фонд» отечественной переводной литературы.
3. В конце XX — начале XXI века (конец 1980;х — начало 2000;х годов) получили распространение две разные переводческие тенденции. Одна из этих тенденций имеет особенности, сходные с теми, которые наблюдались в переводах конца XIX века. Это и почти полная нивелировка элементов авторского языкового творчества, неизбежно приводящая к сглаживанию или изменению эффекта, созданного в оригинале, и стремление сделать текст более «понятным» и «доступным», вызывающее появление «лишних» слов. В некоторых случаях обращение переводчиков с текстом оригинала оказывается настолько «свободным», что читатель получает искаженное представление не только об отдельных эпизодах, но и о некоторых персонажах. Как и в переводах конца XIX века, в современных переводах в неизмененном виде передаются в основном те стилистические особенности оригинала, которым не противопоказан дословный перевод.
Другая тенденция, относящаяся к этому же периоду, касается передачи стилистически маркированных (сниженных) лексических единиц. Современные переводчики вновь обратились к уже неоднократно переведенным классическим произведениям (в которых герои или рассказчики используют жаргон, просторечие или разговорный язык) для того, чтобы максимально приблизить их стиль к оригиналу. Однако подобное «приближение» часто приводит к противоположному результату, вызывая у современного образованного читателя отрицательную реакцию. Эти переводчики слишком буквально понимают «верность» оригиналу и не учитывают такие важные факторы, как глобальный авторский замысел, сущность образов персонажей, литературная и культурная традиция.
4. Исследование языкового творчества переводчиков в синхроническом плане (анализу подверглись переводы произведений современной англоязычной литературы второй половины XX века) показало, что переводчики, как правило, не обходят вниманием случаи творческого использования языка. В проанализированных отрывках полное игнорирование, или нейтрализация, элементов авторского языкового творчества было зафиксировано в 2.5% случаев (в 8 из 318 отрывков), причем чаще всего — при передаче игры слов и лексических повторов. Таким образом, распространенное мнение о том, что языковое творчество в переводе в целом подвергается нивелировке и нейтрализации, в данном исследовании подтверждения не получило.
5. Общей тенденцией при переводе всех видов языкового творчества является «разъяснение», «толкование» образа или приема, которое предполагает введение дополнительных слов, уточняющих деталей и т. п. Появление дополнительных элементов в тексте перевода часто вызывает размытость образа (например, в случае сравнений) и изменение ритмического рисунка отрывка, а компактность метафорических словосочетаний исчезает из-за их передачи с помощью сравнений или причастных оборотов. Чем более сложный образ создается в оригинале, тем больше переводчик отходит от оригинала и тем большую свободу он проявляет (как это происходит, например, в случае с «образными» сравнениями).
6. Несмотря на стремление сохранить творческие элементы языка и стиля, переводческие решения часто оказываются неудачными (они или нарушают нормы русского литературного языка, звучат искусственно и тяжеловесно, или теряют лаконизм и «энергию» английского текста, оказываясь размытыми в многословии переводчика). Необходимо также указать на наличие таких переводов, эмоционально-эстетическое воздействие которых сопоставимо с оригиналом, но несколько слабее его.
7. Важную роль при передаче элементов языкового творчества играет прием компенсации, один из важнейших принципов функционального подхода к переводу. Этот переводческий прием заключается в восполнении потери элемента оригинала в ином месте текста перевода в соответствии с общим художественным замыслом произведения. Хотя использование этого приема призвано сохранить смысловую и функциональную нагрузку как всего текста, так и отдельных его элементов, оно часто приводит к изменению степени эмоционального воздействия (особенно часто это происходит в случае коннотативных словосочетаний).
8. Как показал проведенный анализ, «свобода» творчества переводчика, который создает текст вторичный по отношению к оригиналу, как правило, находится в определенных рамках. Она ограничивается особенностями оригинала: глобальным замыслом автора, стилистической и эстетической функцией элементов текста, — а также литературной традицией языка оригинала и перевода. Ограничения накладываются также тематическим содержанием того или иного стилистического приема (например, метафор и сравнений).
В то же время на «свободу» творчества переводчика оказывают влияние типологические различия между языком оригинала и языком перевода. Здесь имеется в виду разница в системах двух языков (метафорический потенциал слов, их семантическая структура, омонимические связи, лексико-фразеологическая сочетаемость слов, средняя длина слов, порядок слов и способ их сочетания в предложении) — меньшая лаконичность русского языка по сравнению с английскимприсущая русскому языку тенденция избегать лексических повторов. Можно сказать, что «свобода» творчества переводчика и ограничивается, и стимулируется этими различиями, причем факторы, ограничивающие «свободу» творчества переводчика и стимулирующие ее, неразрывно связаны и находятся в диалектическом единстве.
Языковое творчество переводчика заключается не в полете фантазии, а в умении воспользоваться ресурсами языка перевода, чтобы, находясь в определенных рамках, найти вариант, не уступающий по силе стилистического и эстетического воздействия творческому элементу оригинала. Такой подход, требующий большого мастерства и опыта, демонстрируют лучшие представители российской переводческой школы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Творчество переводчика — особый вид искусства, который часто называют вторичным по отношению к творчеству автора. Действительно, задача переводчика состоит не в создании художественного текста, а в воссоздании уже имеющегося произведения, написанного на другом языке. Основное различие между этими видами деятельности, следовательно, заключается в том, что переводчик, в отличие от автора, не может обладать абсолютной свободой творчества. Но в то же время было бы ошибочным считать переводчика «рабом» оригинального текста, от которого не требуется ничего, кроме знания языков оригинала и перевода. Переводчик — это посредник между автором и читателем, и от того, насколько удачным окажется перевод, зависит дальнейшая судьба произведения. Поэтому переводчик должен не только понимать, но и «чувствовать» оригинал: его стиль, ритм, художественное своеобразие, связь с литературной и культурной традицией и т. п.
В последние годы значительно возросло количество переводных произведений на русском языке, однако качество переводов часто оставляет желать лучшего. Повышенный спрос на книги зарубежных авторов и невзыскательность вкуса массового потребителя привели к смещению приоритетов: «адекватность» перевода перестала быть определяющим фактором для многих издателей и читателей. В рамках данной диссертационной работы была сделана попытка обозначить эту тенденцию, определить ее истоки и наметить пути ее преодоления.
В настоящей диссертации творческая деятельность переводчика подвергается анализу как в плане синхронии, так и диахронии. Период, охваченный данным исследованием, составляет более ста лет (с конца XIX века по начало XXI века). Широкий временной диапазон рассматриваемых переводов позволяет проследить эволюцию творческого подхода переводчиков к литературному материалу, а также выявить основные черты, присущие переводам, сделанным в разное время.
В результате проведенного анализа было установлено, что принципы, которыми руководствовались переводчики в разное время, претерпели существенные изменения. Так, переводчики конца XIX века видели свою основную задачу в том, чтобы как можно точнее передавать содержание оригинала, при этом ие уделяя должного внимания его языковым особенностям. В середине XX века ситуация коренным образом изменилась: на смену формальному подходу к переводу пришел функциональный подход. Лучшие переводы, сделанные в 40-х — 80-х годах прошлого века, удачно передают как содержание оригинала, так и его языковое, стилистическое и ритмическое своеобразие. Для переводов, выполненных в последние 10−15 лет, характерны две разные тенденции: это и существенная нивелировка языковых особенностей оригинала (что сближает их с переводами конца XIX века), и в то же время усиление экспрессивности стилистически маркированной (сниженной) лексики.
В данной работе творческий подход к переводу рассматривается с точки зрения возможностей передачи языковых особенностей оригинала. Известно, что одним из основных элементов художественного произведения является его языковое своеобразие. Путем творческого использования языка писатель выявляет свое отношение к описываемым героям и событиям, раскрывает свои взгляды и мироощущение, выражает художественный замысел. Поэтому адекватная передача особенностей авторского языкового творчества, составляющих основу его индивидуального стиля, является одной из важнейших задач переводчика.
Многие теоретики перевода отмечают, что большинство переводных текстов обладает сходными типичными, не зависящими от языка перевода чертами, которые были названы переводческими «универсалиями». Среди них выделяют, например, склонность к пояснениям и уточнениям, стилистическую «нейтрализацию», «нормализацию», стремление избегать повторов и т. д. Для того чтобы выяснить, какие черты свойственны переводам на русский язык и действительно ли при переводе происходит нейтрализация элементов авторского языкового творчества, в настоящей работе был проведен сравнительный анализ большого количества отрывков из прозаических произведений англоязычной литературы и их переводов. В целом, данное исследование имело целью выявить соотношение «уровня» языкового творчества в оригинале и в переводе, а также определить факторы, влияющие на творчество переводчика, то есть ограничивающие его свободу или же, наоборот, стимулирующие ее.
Проведенный анализ показал, что большинству русскоязычных переводов (речь идет о переводах, признанных качественными и проверенных временем) свойственны определенные черты. Так, например, одной из особенностей, характерных для передачи авторского языкового творчества, является тенденция к «разъяснению», или «толкованию», образа, что подтверждает правомерность выделения соответствующей «универсалии». То же можно сказать и о склонности переводчиков избегать повторов — анализ синтаксических приемов, основанных на повторе, наглядно продемонстрировал, что эта «универсалия» является актуальной и для русскоязычных переводных текстов. Необходимо отметить, однако, что данная тенденция во многом определяется особым статусом повторов в русском языке, а также меньшим лаконизмом русского языка по сравнению с английским. В то же время утверждение о том, что переводные тексты, как правило, характеризуются нейтрализацией языковых особенностей оригинала, в настоящем исследовании подтверждения не получило.
В целом, выявление переводческих «универсалий» требует серьезного дальнейшего исследования. Привлечение русскоязычных переводов может внести определенный вклад в разработку этой проблематики. В данной работе заложена основа для этого, однако более глубокое и объективное исследование в этой области может быть проведено лишь с использованием методов корпусной лингвистики. Применение этих методов может дать интересные результаты как в плане существующих тенденций передачи художественного своеобразия текста средствами другого языка, так и с точки зрения тех факторов, которые определяют или ограничивают творческую «активность». В настоящей диссертации сделана лишь первая попытка определить «уровень» и границы творчества переводчика по сравнению с авторским языковым творчеством. В дальнейшем более детальное изучение этого масштабного вопроса может быть проведено с помощью новейших компьютерных технологий.
