Конструкции с вопросительными частицами в переводах русских текстов XX века на английский и татарский языки

Современный этап развития лингвистики характеризуется изучением языка в. тесной связи с культурой и историей его носителей. Это обусловило большой интерес ученых к вопросам, связанным с национально-культурной спецификой языков, которая находит отражение в лексическом составе г 1 языка и его грамматическом строе. Как показывают исследования последних лет, семантические системы различных языков уникальны и культуроспецифичны, причем, до такой степени, что даже наличие лексикализованных универсалий не приводит к абсолютной эквивалентности в языковом употреблении (см., например, [Вежбицкая 1999], [Колесов 1999], [Верещагин, Костомаров 2002], [Балалыкина 2007], [Байрамова 2001, 2004], [Аминова 2004], [Арсентьева 2006]). Это говорит о том, что подавляющее большинство слов в любом языке являются семантически лингвоспецифичными и трудно поддаются • непосредственному межъязыковому сопоставлению. Аналогично и подавляющее большинство грамматических конструкций являются лингвоспецифичными, обнаруживая в силу этого трудности межъязыкового сопоставления. Как утверждает А. Вежбицкая, «большинство предложений, произносимых на каком-либо языке, не может быть переведено на другие языки без потери и / или добавки смысла» [Вежбицкая 1999:38].

Особенно большие сложности существуют при передаче на язык перевода имплицитной информации. Такой информацией, как известно, обладает эмоционально-оценочная лексика и, прежде всего, частицы, отражающие процесс взаимодействия, партнеров коммуникации: то, как говорящий интерпретирует сообщаемые факты с точки зрения степени значимости, истинности, достоверности / недостоверности и т. д. Частицы управляют процессом общения, выражая модусно-оценочные смыслы и пресуппозиции, этические нормы и мнениясопоставляя и противопоставляя разные утверждения партнеров ¦ коммуникации, актуализируя важные в смысловом отношении компоненты высказывания.

Частицы представлены в разных языках неодинаково. В русском языке количество их огромно. Считается, что из европейских языков единственным языком, способным по количеству частиц конкурировать с русским, является только немецкий.

Данное диссертационное исследование посвящено изучению коммуникативно-прагматических и семантических особенностей конструкций с русскими вопросительными частицами {не правда ли, правда, не так ли, так {ведь), а, что, что ли, разве, неужели) в переводах на английский и татарский языки.

Актуальность исследования определяют следующие факторы:

1) проблема описания вопросительно-предположительной семантики, граничащей с эпистемическим отношением, в русском языке;

2) проблема семантической категории вопроса как высказывания, обусловливающего выделение собственно вопроса и вопроса с нестандартной семантикой;

3) проблема семантико-прагматического статуса русских предложений с вопросительными частицами {не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) и их перевода на английский и татарский языки;

4) проблема эквивалентности в сопоставительных исследованиях.

Сложность и востребованность изучения данных проблем непосредственного культурологического и семантического сопоставления* русских конструкций, содержащих частицы, с другими языками и проблемы перевода — отчасти объясняется как различным строем разных языков, так и связанным с ним «способом смотреть на мир» [Вежбицкая 1999:217].

По свидетельству ученых, синтаксическая типология языков мира демонстрирует два способа смотреть на мир: рационалистический и иррационалистический. Первый подход связан с аналитической5 психологической тенденцией, которая сосредоточивается на предполагаемых связях между причинами и следствиями, второй связан с импрессионистической психологической тенденцией, которая сосредоточивается на явлениях, как они представляются людям [Балли 1955, Вежбицкая 1999].

Ш. Балли доказал, что импрессионистическая, феноменологическая ориентация более свойственна русскому языку, чем немецкому, более немецкому, чем французскому, и более французскому, чем английскому. Напротив, аналитическая каузальная ориентация более свойственна английскому, чем французскому, более французскому, чем немецкому, и более немецкому, чем русскому.

Русскому языку свойственна моральная ориентация и в связи с этим импрессионистическая тенденция, которая проявляется, в частности, в большом количестве эмоциональной лексики, в том числе частиц, которые особенно трудно переводятся на другие языки или вообще не переводятся.

Проблема перевода связана с проблемой лакунарности. Под лакунарностью понимают явление отсутствия у слова одного языка' соответствия в другом языке, а под лакуной — нулевой коррелят лакунарной единицы. Данное разграничение терминов лакуна и лакунарная единица исключило восприятие понятий лакунарная единица и безэквивалентная единица как полных синонимов, так как единица определенного языка может быть лакунарной, коррелируя с лакуной в другом языке, но вместе с тем иметь в этом языке эквивалент [см. Байрамова 2006]. Выявление степени адекватности эквивалента лакунарной единице чрезвычайно сложно.

Несмотря на сложности межъязыкового сопоставления, обнаруживаемые при передаче имплицитной информации на язык перевода (английский, татарский), подобное сопоставление весьма полезно. Во-первых, потому, что только на фоне другой культуры наиболее ярко обнаруживаются особенности изучаемого феномена, что позволяет описать в полном объеме его семантику и прагматику и выявить даже «такие вещи, на которых в родной культуре внимание и не останавливалось» [Бахтин 1979:335]. Во-вторых, потому, что существует проблема если не адекватной, то хотя бы максимально по возможности точной передачи идеи художественного произведения на язык перевода. С точки зрения И. В. Арнольд, сопоставление переводов важно при анализе возможных способов подразумевания, знание теории имплицитности может избежать таких ошибок, как сглаживание смысла при переводе [Арнольд 1982:87]. В-третьих, описание семантики и прагматики сопоставляемых конструкций максимально ответственно за удачу общения, преследуя цель адекватного понимания коммуникантами друг друга.

Объектом исследования выступают русские конструкции с вопросительными частицами {не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) в художественных текстах XX века в переводах на английский и татарский языки.

Предметом изучения является сопоставление русских конструкций с вопросительными частицами {не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) с их эквивалентами в английском и татарском языках.

В лингвистической литературе имеется немалое количество исследований, посвященных' функционированию «маленьких слов» с эпистемическим семантическим компонентом (см., например, [Андрамонова 1976], [Земская 1980], [Баранов 1984, 1985], [Кобозева 1988, 2004], [Чернышева 1997]). Вместе с тем семантико-прагматический потенциал этих слов (в том числе исследуемых в настоящей работе частиц) еще нуждается в своей корректировке.

В основу работы положена гипотеза о том, что выражаемые частицами {не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) модусно-оценочные смыслы в переводах содержащих их конструкций на английский и татарский языки модифицируются или утрачиваются.

Источником языкового материала стала картотека, насчитывающая более 3000 примеров, составленная методом сплошной выборки из произведений русской художественной прозы и драматургии XX века. Материалом для сопоставления явились произведения М. Булгакова,.

М.Горького, В. Драгунского, И. Ильфа и Е. Петрова, М. А. Шолохова, В.Шукшина.

Цель исследования заключается в выявлении степени семантико-прагматической адекватности русских предложений с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) их английским и татарским переводам.

Для решения поставленной цели формулируются следующие задачи:

1) выявить исследуемые конструкции в художественном диалоге русских текстов XX века;

2) уточнить и систематизировать семантико-прагматический потенциал предложений с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели);

3) выявить способы перевода конструкций с частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) на английский и татарский языки;

4) сопоставить семантику и прагматику конструкций с русскими вопросительными частицами с семантикой и прагматикой их переводов на английский и татарский языки.

В работе использовались следующие методы: описательный метод и такие его приемы, как наблюдение, обобщение и классификация сопоставляемого материаламетод контекстуальной интерпретацииметод количественного подсчетадистрибутивный методметод лингвистического эксперимента и сопоставительно-переводческого анализа (сопоставление исходного текста и текста перевода).

В качестве сопоставления оригинала и перевода служили: 1) один и тот же русский текст и тексты английского и татарского перевода, 2) русский текст и текст английского перевода, 3) русский текст и текст татарского перевода, 4) один и тот же русский текст и тексты татарского перевода, сделанного разными авторами.

Теоретической базой диссертации послужили научно-теоретические положения Ю. Д. Апресяна, Н. Д. Арутюновой, В. А. Белошапковой,.

B.В .Виноградова, М. З. Закиева, И. М. Кобозевой, Г. Е. Крейдлина, Т. М. Николаевой, Е. В. Падучевой, Ф. С. Сафиуллиной, Е. А. Стародумовой, Н. Ю. Шведовой и др., посвященные функционированию частиц, а также труды Л. К. Байрамовой, А. Вежбицкой, Е. М. Верещагина и В. Г. Костомарова, А. Зализняк, Р. Р. Замалетдинова, И. Ильина, В. В. Колесова, И. Б. Левонтиной,.

C.М.Михайловой, С.Г.Тер-Минасовой, Н. В. Уфимцевой, А. ДЛПмелева и др., посвященные исследованию культуры и особенностей русской, английской и татарской ментальности.

Научная новизна данной работы состоит в том, что в ней впервые с учетом ментальности носителей разноструктурных языков изучается степень адекватности русских предложений с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) их английским и' татарским переводам.

Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что ее выводы. могут быть значимыми для типологического исследования, семантики разноструктурных языков (русского, английского, татарского) с учетом лингвокультурологических и прагматических подходов.

Практическая ценность. Материал исследования может быть использован в лекционных курсах по синтаксису и страноведению, в спецкурсах по лингвокультурологии и прагматике, при разработке учебно-методических пособий по синтаксису, практике устной и письменной речи английского и татарского языков, теории и практики перевода.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Семантика вопросительности со свойственной ей палитрой модусно-оценочных смыслов обусловлена коммуникативными и культурными нормами определенного социума.

2. Исследуемые вопросительные частицы (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели), наряду с семантикой вопросительности и предположительности, выражают эпистемическое отношение, то есть оценку сообщаемого в терминах совместимости с действительностью, дифференцированную другими модусно-оценочными смыслами.

3. Эпистемическая семантика наиболее полно представлена в составе именно русских частиц, будучи национально-специфичной. В число выражаемых русскими вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) модусно-оценочных смыслов, в той или иной степени осложняющих значения достоверности и недостоверности (сомнения, неуверенности, предположения), входит призыв к согласию, нежелательность, 'развенчание ложных представлений собеседника', ирония / осуждение, причина, догадка, утверждение, совет / предложение / побуждение, уточнение, отрицание (в риторическом вопросе), удивление.

4. Перечисленные значения ослабляют значение вопросительностиспособствуя тенденции функционирования предложений с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) в качестве косвенных речевых актов. Показателем этого является то, что данные предложения выражают побуждение к согласию, вопрос-порицание, вопрос-осуждение, вопрос-причину / обоснование, вопрос-догадку, вопрос-утверждение, вопрос-уточнение, вопрос-удивление и др.

5. В переводах предложений с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) на английский язык (расчлененным вопросом, косвенным вопросом и др. языковыми средствами) модусно-оценочная семантика, свойственная данным предложениям, модифицируется или утрачивается. Соответственно преобразуется (полностью или частично) и иллокутивный статус высказывания.

6. В переводах предложений с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) на татарскийязык (вопросительными конструкциями с частицамимы/-ме, -мыни/-мени и др. языковыми средствами) модусно-оценочная семантика, свойственная данным предложениям, также модифицируется или утрачивается. Соответственно преобразуется (полностью или частично) и иллокутивный статус высказывания.

Апробация результатов исследованияосновные положения и выводы диссертационного исследования отражены в 11 научных публикациях. Результаты были изложены на ежегодных итоговых конференциях профессорско-преподавательского состава КГУ (2004;2008), представлены в докладах и сообщениях на международных конференциях: «Стилистика и теория языковой коммуникации: посвященной 100-летию со дня рождения профессора МГЛУ И.Р.Гальперина» (Москва, 20−21 апреля 2005), «Бодуэновские чтения» (Казань, 23−25 мая 2006), «Языки в современном мире» (Москва, 5−6 июня 2006), «В. А. Богородицкий: научное наследие и современное языковедение» (Казань, 4−6 мая 2007).

Структура диссертации> обусловлена кругом исследуемых вопросов т включает в себя введение, три главы и заключение. Справочную часть работы составляет список использованной литературы и источников, и два приложения. Каждая глава состоит из разделов и сопровождается выводами.

Выводы по Главе 3.

Переводы русских предложений с данными частицами на татарский язык также представляют известную сложность, ибо в татарском языке отсутствуют адекватные эквиваленты русских частиц. На татарский язык предложения с русскими вопросительными частицами могут переводиться предложениями со следующими словами и сочетаниями: эйе бит, эйеме (да ведь: от тат. эйе — «да»), шулай бит, шулаймы (так ведь: от тат. шулай — «так»), дересме, дерес бит (правда, верно: от тат. дорес — «правдивый»), -мы/-ме, -мы/-ме + эллэ, -мы/-ме + соц, -мыни/-мени, нэрсэ + -мы/-ме + эллэ, микэн (ни). Слова и сочетания эйе бит, эйеме, шулай бит, шулаймы (ни), дересме, дерес бит не рассматриваются в татарском языке как собственно частицы, но исследованный материал показывает, что они могут функционально сближаться с русскими контактоустанавливающими частицами (не правда ли, так ведь).

Вопросительные частицы- -мы/-ме, -мыни/-мени — это сингармоничная пара частиц-аффиксов, которые представляют собой мягкий (-ме/-мени) и твердый (-мы/-мыни) интонационный вариант. Частицамы/-ме может оформлять любое вопросительное предложение. Частицамыни/-мени также испольуется в любом вопросительном предложении, вместе с тем тяготеет к. тем контекстам, где необходимо подчеркнуть вопросительность, привлечь внимание собеседника, акцентировать удивление или недоумение, особенно в ситуациях, когда говорящему что-либо представляется сомнительным илималовероятным. Сочетаниямы/-ме + эллэ, -мы/-ме + инде / соц, нэрсэ + -мы/-ме + эллэ, также используются в ситуациях выражения сомнения, предположения, неочевидности. Этозначения особо подчеркиваются модальной частицей эллэ, выражающей неочевидность, неясность, приблизительность и частицей, нэрсэ, образованной от метоимения, нэрсэ,. которое в переводе на русский язык означает что. Возможность в татарских переводах частицы нэрсэ позволяет предположить наличие некоторой семантической близости между ней и русской частицей что. Однако частица нэрсэ используется при переводе русской частицы что нерегулярно: русские предложения с частией что переводятся на татарский язык примерно в одинаковой степени конструкциями с сочетаниеммыАме + эллэ и N сочетанием нэрсэ + -мы/-ме + эллэ. Поэтому трудно сказать, что частица нэрсэ является точным семантическим аналогом русской частицы что.

Предпочтительный выбор тех или иных средств обусловлен видом «частиц. Так, предложения с контактоустанавливающими частицами (не правда ли, так ведь) наиболее часто переводятся предложениями со словами^ и сочетаниями эйе бит, эйеме, шулай бит, шулаймы, двресме, дврес бит. Можно допустить, что данные татарские слова и сочетания являются-близкими эквивалентами русских контактоустанавливающих частиц, потому что русская и татарская культура представляют собой результат длительного взаимодействия и взаимовлияния, русские и татарские нормы общения обнаруживают известную близость, касающуюся поведения человека в обществе, поэтому и русским, и татарским нормам не свойствен сценарий» самовозвышения, актуализирующий в призывах к согласию возможность несогласия.

Однако предложения с контактоустанавливающими частицами могут переводиться предложениями и с частицамимы/-ме, -мы/-ме + эллэ, -мыни/-мени, что свидетельствует об отсутствии^ абсолютной семантической адекватности этих русских текстов и их и татарских переводов.

Русские предложения с контактоустанавливающей частицей, а преимущественно переводится предложениями с татарской вопросительной частицей э, близкой по звучанию русской вопросительной частице а.

Предложения с частицами что, что ли не имеют точных эквивалентов в< татарском языке. Преобладающим способом переводов предложений с частицей что являются конструкции с сочетанием частицмы/-ме + эллэ и нэрсэ + -мыАме + эллэ, хотя имеют место переводы, включающие только частицымыАме, -мыни/-мени.

Преобладающим способом переводов предложений с частицей что ли являются конструкции с сочетанием частицмы/-ме + эллэ, хотя также имеют место переводы, включающие только частицымыАме, -мыни/-мени. i.

Преобладающим способом переводов предложений с частицами разве и неужели являются конструкции с частицамимыни/-мени, хотя также имеются и переводы, включающие только частицымы/-ме, микэн (ниУ и сочетание частицмыАме + эллэ, -мыАме + соц.

Исследованный материал показывает, что почти все анализируемые русские вопросительные частицы достаточно часто переводятся с помощью татарских частиц-аффиксовмыАме, -мыни/-мени, сочетаний частицмыА ме + эллэ. Вместе с тем подобные переводы нельзя считать адекватными, поскольку, во-первых, татарские частицы-аффиксымыАме, -мыни/-мени, сочетания частицмыАме + эллэ могут использоваться для перевода русских предложений без отмеченных русских вопросительных частиц, во-вторых, они могут отсутствовать в татарских переводах русских конструкций с вопросительными частицами.

Об отсутствии в татарском языке точных эквивалентов русских частиц свидетельствуют случаи, когда разные переводчики переводят одни и те же русские предложения с помощью разных частиц.

Исследованный материал показывает, что русские вопросительные частицы (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) с гаммой национально-специфичных смыслов являются лакунарными единицами и по отношению к переводным эквивалентам татарского языка.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

1 Проведенное нами диссертационное исследование, посвященное конструкциям с русскими вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли разве, неужели) в переводах на английский и татарский языки на материале художественного диалога писателей XX века позволяет сделать следующие выводы.

Русские предложения^ с данными частицами являются* лингвоспецифичными, что выявляется, прежде всего, путем сопоставления' выражаемых ими смыслов с тем значением, которое выражает английский расчлененный вопрос, с помощью которого данные предложения часто переводятся.

В современной лингвистической литературе расчлененный вопрос наиболее удачно, исследуется^ с опорой на культурно-обусловленные-сценарии. Как показала А. Вежбицкая, согласно англо-саксонским культурной норме, основанной на традиции, в которой подчеркиваются, права и автономия каждого человека, английский расчлененный вопрос призывает к согласию, допуская несогласие. В культурологическом подходе к изучению межкультурной коммуникации, продемонстрированном А. Вежбицкой, упоминаются и русские контактоустанавливающие частицы (не правда ли, так ведь) как русские эквиваленты данного вопроса. Показательно, что в английских переводах значение, выражаемое расчлененным вопросом, приписывается всем русским предложениям1 с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли разве, неужели) и соответственно самим этим частицам, то есть даже тем, которые в лингвистической литературе не рассматриваются как семантические1 аналоги расчлененного вопроса.

Вместе с тем русские вопросительные частицы (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) именно лингвоспецифичны.

Рассмотренные в работе частицы выражают грамматическое (или лексико-грамматическое) значение и лексические значения. Грамматическое значение данных1 частиц — это выражаемое ими значение вопросительности, граничащее со значением приблизительности, а, следовательно — эпистемическим значением достоверности / недостоверности. Лексические значения, частиц — это их эпистемические. индивидуальные модусно-оценочные смыслы (в частности те, которыми они отличаются друг от друга).

Значительную часть, рассмотренных в работе вопросительных частиц составляют контактоустанавливающие частицы (не правда ли, так ведь).

I •.

Хотя1 конструкции с русскими— контактоустанавливающимичастицами^ (не правда ли,. так ведь) и считаютсясемантическимиэквивалентами английского расчлененноговопроса, их семантика несколько отличается от значения расчлененного, вопроса: они ' выражают, призыв к искреннему согласию-, при котором: не имеет место расхождение: между темчто человекговорит, и тем, что он думает. Кроме того-, имеющийся* в значенииэтих, частицсемантический компонент 'возможность несогласия', допускаясь, не является" актуальнымДанное значение обусловлено*русскими! культурными* нормами. В русской культуре не культивируетсясамодостаточность человека и связанный с ним сценарий самовозвышения, который и актуализирует право человека иметь свою точку зрения.

Частица что выступает в нескольких ЛСВ, выражая во всех своих, употреблениях, кроме эпистемической семантики,. аксиологический, негативный компонент смысла,. который может доминировать или частично нивелироваться, а именно" — нежелательность какого-либо действия с точки зрения говорящегоразвенчание ложных представлений собеседникаосуждениежелание наказания за какую-либо провинность.

Частица что ли также выступает в нескольких ЛСВво всех употреблениях она выражает, кроме, .эпистемической семантики, аксиологический компонент смысла «долженствование / закономерность», а именно — причинудогадкуутверждение в ситуации узнавания- (неуверенное) предложениеотрицание (риторический вопрос).

Частицы разве и неужели выражают удивление с той разницей, что частица разве маркирует ситуациюкоторая, с точки зрения говорящего, не должна иметь место. Частицы разве и неужели оформляют также риторический вопрос.

Перечисленные эпистемические модусно-оценочные смыслы русских вопросительных частиц являются основой свойственной русской1 ментальности категории неопределенности / кажимости. Многообразие этих значений, выражаемых исследуемыми, в работе частицами, подтверждает культурно-историческую и национальную специфику данной категории.

Общая прагматическая функция русских вопросительных частиц мало специфична. Она, так же, как и их английские и татарские эквиваленты, ориентирована на ведение гармоничного диалога. Частные прагматические функции русских вопросительных частиц в составе-предложений культурно-специфичны, будучи связанными с семантикой этих частиц.

Такие предложения можно было бы назвать предложениями* с ослабленной функцией вопроса или даже во многих случаях косвенными речевыми актами. Среди рассмотренных нами типов предложений можно выделить побуждение к согласию, вопрос-обоснование, вопрос-догадку, вопрос-побуждение, вопрос-удивление.

Лингвоспецифичность русских предложений с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) обусловливает трудности межъязыкового сопоставления: на. английский и татарский языки они не могут быть переведены без существенной потери смысла.

Сложности перевода русских предложений с частицами1 на английский язык обусловлена как разным грамматическим строем данных языковпреобладающем количестве частиц именно в русском языке, так и выражаемой частицами имплицитной информации, а именно палитре модусно-оценочных смыслов и общей эмоциональной окрашенности — различных видов аффективного состояния говорящего (волнения, раздражения, недоумения). На английский язык эти предложения переводятся с помощью разных языковых средств. Это расчлененные вопросы, косвенные вопросы, общие и специальные вопросы, предложения с модальными глаголами, междометиями и «иллокутивными частицами», невопросительные предложения, фразеологизированные (клишированные) конструкции.

Перевод русских предложений с частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли разве, неужели) расчлененным вопросом является наиболее частотным, что объясняется способностью русских частиц и английского расчлененного вопроса выражать общую эпистемическую семантику — оценку сообщаемого с точки зрения достоверности / недостоверности.

В целом, несмотря на даже это языковое средство перевода русских предложений с частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, развенеужели), переводы русских предложений на английский язык нельзя признать адекватными. Так, выражаемые частицами что, что ли, разве, неужели значения нежелательности, осуждения, обоснования, догадки, предложения, удивления и др. в английском переводном тексте отсутствуют или модифицируются в значение свойственное расчлененному вопросу 'согласись, но можешь и не согласиться'.

Обращает на себя внимание факт отсутствия не только полного семантического соответствия между русскими предложениями с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) и их английскими переводами, но и полного прагматического соответствия между русскими предложениями с данными частицами и их английскими переводами.

Выражаемое вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) эпистемическое значение приблизительности (сомнение, неуверенность, предположение), осложненное аксиологическими компонентами смысла — призывом к искреннему согласию, нежелательностью совершения какого-либо действия, предполагаемой причиной или догадкой, предложением и др. — обусловливает значения, побуждение к согласию, вопрос-порицание, вопрос-обоснование, вопрос-догадку, вопрос-утверждение, вопрос-побуждение, вопрос-утверждение-просьбу, вопрос-удивление, которые в английских переводах представляют собой иные речевые акты — или вопрос, или косвенный вопрос с иной прагматической установкой, или утверждение, или несколько речевых актов, соответствующих нескольким высказываниям.

Русские предложения с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) не могут быть переведены без существенной потери смысла и на татарский язык. Сложности перевода русских предложений с частицами на татарский язык также обусловлены f разным грамматическим строем данных языков — преобладающем количестве частиц именно в русском языке, так и выражаемой частицами имплицитной' информации.

Татарские переводы русских предложений с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, что, что ли, разве, неужели) часто' содержат татарские вопросительные частицымы/-ме, -мыни/-мени. Эти частицы-аффиксы представляют собой мягкий (-ме/-мени) и твердый (~мы/~ мыни) интонационный вариант. Частицамы/-ме, -мыни/-мени, сочетания частицмы/-ме + эллэ могут оформлять подавляющее большинство вопросительных предложений. Частицамыни/-мени также испольуется. в любом вопросительном предложении, вместе с тем тяготеет к тем контекстам, где необходимо подчеркнуть удивление. 1.

Лексико-грамматическое значение данных частицмы/-ме, -мыни/-мени. — вопросительное: они передают коммуникативный статус высказываниявопросительность, которая тесно взаимодействует со значением предположительности, градуирующейся в контексте как эпистемические компоненты смысла — сомнение, удивление, недоумение. В диалоге данные частицы часто используются в целях «усиления» вопроса (хотя и в разной степени) — поэтому тяготеют к тем контекстам, где необходимо подчеркнуть, ¦ 197 вопроситёльность, привлечь внимание собеседника, акцентироовать удивление или недоумение, особенно в ситуациях, когда говорящему что-либо представляетсясомнительным или маловероятным. Поэтому можно допустить, что данные частицы обнаруживают тенденцию к средствам перевода русских вопросительных частиц (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели).

Вместе с тем подобные переводы, ни в коем: случае нельзя считать адекватнымипоскольку, во-первых, татарскиечастицы-аффиксымы/-ме, мыни/-мени могут использоватьсядля перевода русских предложений без отмеченных вопросительных частиц (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели), во-вторых, они могут отсутствовать в татарских переводах русских конструкцийс. вопросительными, частицами, в-третьих, (как мы пытались «показать) модусно-оценочная-семантика русских частицв текстах-, переводов на другие языки, не может быть передана без существенной потери-смысла. Значения русских, частиц — призыв к искреннему согласию-, нежелательность, предполагаемая причина-, неуверенное утверждение, предложение и др-, обусловливающие соответствующие речевые актыпобуждение к согласию, вопрос-порицание, вопрос-обоснование, вопрос-догадку, вопрос-утверждение, вопрос-побуждение, вопрос-утверждение-просьбу, вопрос-удивление, в татарских переводах представляют. собой иные речевые акты.

Следует такжеотметить, что в татарских переводах прослеживается и тенденция^ передачи значений некоторых русский частиц теми или. иными средствами: татарского языка, которые обнаруживают некоторую семантическую5 близость • русским частицам. Данный факт можно объяснить тем, что русская и татарская культура представляют собой. результат длительного взаимодействия и взаимовлияния. Следовательно, русские и татарские нормы общения обнаруживают известную близость, касающуюся поведения человека в обществе: и русским и татарским нормам не свойствен сценарий. самовозвеличивания, поэтому в значении татарских контактоустанавливающих частиц (так же, как и в русских) не актуализирован семантический компонент несогласия;

Контактоустанавливающие частицы: (не. правда ли, не так ли, правда, так ведь, да) на: татарский язык могут переводиться следующими лексическими^единицами: зме бит, эйеме (да ведь: от тат. эйе — 'да'), шулай бит, шулаймы (так ведь: от тат. шулай — 'так'), двресме, дерес бит*(правда, верно: от тат. дерес — 'правдивый'): Русская контактоустанавливающая частица, а переводится татарской частицей э, близкой по звучанию русской-вопросительной частице а. Русские вопросительные частицы что и что ли нататарский язык могут переводиться сочетанием нейтральной? частицымы/-ме с модальной частицей эллэ, выражающей неочевидность, неясность, приблизительность. При — переводе частицы что сочетанием? вопросительной? частицымы/-ме с модальной частицейэллэ иногда* добавляется?, препозитивная! вопросительнаячастица нэрсэ (что). Вместе с темданные средствав татарских переводах используются нерегулярно, поэтому на. данном этапе исследования трудно" сделать вывод о степени, их семантической близости русским частицам.

Сделанные в работе выводы подтвердил4 и* проведенный: лингвистическийэксперимент, показавший семантическую неадекваность, многих русских предложений с исследованнымичастицамитатарским предложениям с частицамимы/-ме, -мыии/-мени и пр.

Таким образом, исследованный: материал свидетельствует о том, что" грамматические системы русского, английского и татарского языков лингвоспецифичны, поэтому русские: предложенияс вопросительными? частицами? не могут быть переведены!, на английскийи татарскийязыки без" существеннойпотери^ смысла. Вместе с тем проведенное сопоставление: полезно в целях адекватной коммуникации: