Международная и межкультурная коммуникация античного мира

Полисность древнегреческого мира привела к тому, что даже взаимоотношения разных городов-полисов уже можно было считать межгосударственными отношениями. Между греческими государствами существовали достаточно тесные связи, которые обеспечивали гонцы и посольства. Важность межполисной коммуникации и ее средств в полной мере осознавалась правителями, которые многое делали для создания и поддержания системы путей сообщения. Например, главной заслугой коринфского правителя Периандра (VII в. до н.э.), еще при жизни включенного в число «семи мудрецов Греции», была признана реконструкция волока для судов. Для распространения информации, доставки известий и посланий широко использовалась вся транспортная инфраструктура: верховые лошади, повозки, морские и речные суда. В связи с этим следует счесть абсолютно недостоверным сообщение о воине Филиппиаде, якобы пробежавшем 42 км в полном вооружении, чтобы сообщить афинянам о победе при Марафоне в 490 г.

Против иноземных противников греки использовали методы, впоследствии получившие собирательное название «информационная война». Наиболее распространенным из них в архаический и классический период было создание мифов. Ярким примером этого служит знаменитый миф о Тесее и Минотавре, появившийся в эпоху противостояния Афин и Крита. Согласно легенде критский царь Минос за убийство своего сына наложил на афинян обязанность каждые семь лет присылать на съедение Минотавру, жившему в Лабиринте, по семь афинских юношей и девушек, и эта позорная дань уплачивалась, пока сын афинского царя Тесей не победил Минотавра. Между тем, как установлено исследователями, исторический контекст этого мифа состоит в следующем:

• • на Крите периодически проводились спортивные игры, кульминацией которых был «танец с быком», и спортсмены со всей Греции принимали участие в этих опасных состязаниях, которые нередко заканчивались смертью атлетов;
• • Крит, и в самом деле, на какое-то время подчинил себе материковую Грецию, а затем афиняне (вероятно, после извержения вулкана па острове Санторин — страшного катаклизма, почти уничтожившего критскую цивилизацию около 1400 г. до н.э.) сумели разгромить ослабленную критскую армию и сбросить иго миносов;
• • возможно, греков, действительно, возглавлял сын афинского царя Тесей, а его противником оказался критский полководец Минотавр, или просто Тавр.

Миф же, появившийся как отражение триумфа Афин, должен был изгнать из людской памяти столь прозаическое прошлое, придать героям прошедших эпох сверхъестественные черты.

Другим эффективным приемом информационной войны становилась дезинформация. Она с успехом применялась греками как во время военных действий (когда греческие лазутчики ложными сообщениями вводили врага в заблуждение), так и в торговой сфере: согласно древнегреческому оратору Лисию, торговцы зерном нередко выдумывали и распространяли слухи о разного рода несчастьях, поскольку это обычно повышало цены на хлеб. Не случайно Гермес, бог торговли и коммуникации, был, как уже отмечалось, также и покровителем лжецов.

Греки неоднократно создавали союзы: первоначально на основе почитания общих божеств, затем — военные и политические. Наиболее известный из них — Афинский морской союз, существовавший в V—IV вв. до н.э. Естественно, для решения вопросов о создании подобных союзов и вступления в них требовались специалисты в области переговоров, каковые и включались в число посольств, как, например, Демосфен, о котором речь пойдет далее.

Очень важную роль в международном общении играли общегреческие спортивные игры: Немейские, Олимпийские и др. Носившие поначалу локальный характер, они вскоре стали событиями межполисного уровня, причем их проведение влекло ряд важных политических последствий. Во-первых, на время проведения игр устанавливались перемирия. Во-вторых, победители игр становились настолько влиятельны, что могли претендовать и на политическую власть в своих государствах. Например, Геродот повествует об олимпийском победителе — некоем афинянине Килоне, который «настолько возгордился, что стал добиваться тирании»^[1].

Просвещенные греки в течение долгого времени не испытывали интереса к иностранным культурам и строили представления о чужеземцах на основе мифов и стереотипов, выведенных в драматических произведениях (чаще всего в комедиях). Немудрено, что отношение к «варварам», т. е. всем не-грекам, было преимущественно враждебным. Например, в древнегреческих мифах и поэмах Гомера «Илиада» и «Одиссея» содержится немало рассказов о высадке греческих путешественников (воинов? пиратов?) на побережья других стран и нападениях на местное население. Только после того, как Геродот в «Истории» впервые изложил сведения о чужеземных культурах на основании собственных наблюдений и свидетельств очевидцев, у греков начал формироваться интерес к культурам стран Азии и Северной Африки. В классический период (VIII—IV вв. до н.э.) греческий язык стал языком международного общения; вместе с тем многие греки владели и другим международным языком — персидским.

Еще большее взаимопроникновение культур произошло в результате завоеваний Александра Македонского и создания его диадохами (преемниками) греко-азиатских царств: Птолемеев в Египте, Селевкидов в Иране, Агталидов в Малой Азии, Греко-Бактрийского царства в Средней Азии и Индии. Так, в конце IV в. до н.э. было положено начало эллинистическому миру, сочетавшему в себе достижения феков и традиции восточных монархий во всех сферах: политической, культурной, коммуникационной. Однако это не привело к дальнейшему сближению коммуникационных традиций Запада и Востока, которые и до наших дней имеют существенные различия.

Международная коммуникация древних римлян существенно отличается от греческой. Для греков «варвары» были не хуже или лучше, а просто чужими, «другими». Для римлян же все не-римляне считались людьми второго сорта, которые имели куда меньше прав, чем полноправные жители Рима, и должны были признавать превосходство граждан Вечного города. В Риме действовали даже разные системы права для римлян (jus civile, право граждан) и для остальных (jus gentium, право народов), включавшие в себя правовой опыт зарубежных государств: на основании норм первого права римляне взаимодействовали между собой, а второе — регулировало отношения со всеми иностранцами. Правда, в силу политических обстоятельств Риму постепенно приходилось расширять понятие «римлянин». Сначала гражданские права получил ряд италийских городов, а в 212 г. н.э. император Каракалла специальным эдиктом даровал права граждан жителям всех провинций империи (что, по мнению поздних римских историков, послужило началом конца римской цивилизации). Со временем «право народов» стало основной правовой системой, которой начали пользоваться даже сами римляне в правоотношениях друг с другом.

Во взаимоотношениях с иностранцами римляне предпочитали действовать преимущественно с позиции силы. Это не значит, что они не признавали дипломатии: в трудах римских историков Тита Ливия, Аппиана, Аммиана Марцеллина большое внимание уделено не только войнам и битвам, но и переговорам, их порядку, форме, содержанию. Однако именно сообщения историков позволяют сделать вывод, что римляне не отличались дипломатическим мастерством и чаще всего, проиграв на поле дипломатии, вынуждены были брать реванш военной силой. Все их военные союзы также строились преимущественно на силе их войск и готовности союзников примкнуть к победителю, а не на мастерстве убеждения, характерном для греков, карфагенян или эллинистических государств Азии. Решительность и бескомпромиссность римлян демонстрировали их акции символического характера, рассчитанные на иностранцев. Например, в 146 г. Карфаген был взят и разрушен, а земли вокруг него засыпаны солью, чтобы на них ничего не произрастало: подобные действия с практической точки зрения были бесполезны, но несли грозное предупреждение всем потенциальным врагам Рима.

Даже римские интеллектуалы, казалось бы, имевшие возможность познакомиться с древними культурами Востока и Греции и оценить их, весьма скептически относились к возможности взаимодействия с ними. По мнению Цицерона, например, знакомство с иноземными культурами способно было привести лишь к порче нравов, уже охватившей приморские города Италии, куда часто заходили иноземные торговые суда^[2].

Таким образом, рассматривая коммуникацию в Древнем Риме, мы сталкиваемся с весьма интересным историческим феноменом. Во-первых, не обладая многообразием коммуникативных приемов и методов, свойственных, например, грекам или карфагенянам, римляне сумели, в конечном счете, одержать победу над теми и другими, включив их в состав своей империи. Во-вторых, несмотря на то что собственно римская культура представляет довольно небольшой слой среди культурных традиций, позаимствованных из других стран, европейская цивилизация считается наследницей именно Рима. Следовательно, можно говорить, что римляне (сознательно или подсознательно) сумели создать себе имидж хранителей культурного наследия, передавших его своим потомкам.

• [1] Геродот. История. М.: Ладомир, 1993. С. 258.
• [2] Цицерон. Диалоги. О государстве. О законах. С. 37.