Научный текст и проблемы его понимания: На материале англоязычных экономических текстов

Настоящее диссертационное исследование посвящено анализу особенностей научного текста и связанных с этими особенностями проблем его понимания, которые оказываются крайне важными для современного человека, тяготеющего к получению знаний не только (и не столько) из практического опыта, но главным образом — из различных научных трудов: монографий, статей, учебников, реферативных обзоров, энциклопедий, справочной литературы и т. п. Осознание необходимости исследования наряду с проблемой порождения также и проблем понимания речемыслительного произведения, каковым, несомненно, является текст, произошло в лингвистике не сразу. Более того, лишь относительно недавно лингвисты стали рассматривать процессы порождения и восприятия речевых произведений как взаимообусловленные и связанные с экстралингвистическими факторами и явлениями. Что же касается проблем понимания текста — в том числе и такого специфического типа текста как научный, — то до сих пор многие вопросы, касающиеся предпосылок, условий и механизмов реализации этого процесса, не нашли однозначного решения и нуждаются в дальнейшем изучении.

Обращение к научному тексту и проблемам его понимания в данной работе требует более подробного рассмотрения таких понятий, как текст и его определение, и особенно — разъяснения того, что представляет собой научный текст, чему и будет посвящена специальная глава настоящего исследования. Во введении мы предполагаем осветить вопрос о том, на каком фоне строится данная работа, т. е. дать краткий обзор основных подходов к тексту, раскрыть предпосылки проводимого нами исследования, а также обосновать научную позицию автора, указать цели и задачи предпринимаемого в работе анализа проблем понимания научного текста, объяснить, чем обусловлен выбор материала исследования, и описать структуру диссертационной работы.

Не вызывает сомнения тот факт, что текст как письменный документ постоянно находился в центре внимания исследователей. Как отмечают Т.А. ван Дейк и В. Кинч, начало исследованиям текста было положено более двух тысячелетий тому назад классической поэтикой и риторикой, разработавшими структурные модели текстов, относящиеся к поэзии, драме, политике и праву [34]. В настоящее время текст является объектом исследования таких наук, как филология, семиотика, философия, психология, лингвистика, психолингвистика, герменевтика, социолингвистика, культурология и др. При этом оказывается, что со сменой научных парадигм, развитием пограничных наук и «появлением целого ряда новых областей анализа» [117: 7] подходы к тексту, принципы и приемы его исследования изменяются не только в различных науках, но также и в рамках одной и той же науки, в том числе и лингвистики. Так, историческая ретроспектива исследований текста в филологии и лингвистике показывает, что хотя текст практически всегда находился в поле зрения этих наук, для лингвистов он долгое время оставался лишь источником фактического материала, использовавшегося в различных типах лингвистического анализа.

Однако с 60-х годов XX столетия ситуация кардинально меняется в пользу связного текста, понимаемого «как некоторая (законченная) последовательность предложений, связанных по смыслу друг с другом в рамках общего замысла автора» [154: 6]. Поскольку в рамках господствовавшего в этот период в лингвистике структурализма оказалось невозможным объяснить целый ряд языковых явлений, основываясь только на анализе изолированного предложения, стала очевидной необходимость принимать во внимание лингвистический контекст, т. е. анализировать совокупность нескольких последовательно связанных предложений. Такая совокупность предложений рассматривалась как минимальная единица текста и обозначалась по-разному: сверхфразовое единство, сложное синтаксическое целое, абзац, макротекст и т. п. Так как изучение синтаксических единиц текста было уделом грамматики, то появившееся новое направление лингвистики первоначально называлось «синтаксис текста» или «грамматика текста». Позже было предложено название «лингвистика текста», принятое большинством исследователей.

Отметим, что в филологии предпочитают говорить о существовании более общей дисциплины — теории текста [157: 508], предлагая рассматривать последнюю в узком и широком смыслах. «В узком смысле теория текста — это система теоретических допущений о сущности, признаках и свойствах текста, его типах, структуре, семантике (содержании) и речевой организации (форме), функциях, особенностях текстообразования и восприятия. В широком смысле теорию текста можно определить как интеграцию многоаспектных научных сведений о тексте как объекте изучения разных наук: психологии, философии, социологии, лингвистики и т. д.» [24: 21]. Признавая правомерность (а в большинстве случаев — и необходимость) использования при исследовании текста данных различных наук, мы, тем не менее, хотели бы отметить, что именно в рамках грамматики/лингвистики текста (далее — лингвистика текста), последний получил достаточно глубокое и всестороннее на сегодняшний момент описание, причем каждый последующий этап развития этого, в определенной степени неоднородного, научного направления добавлял новые штрихи к «портрету» текста.

Несмотря на то, что периоды зарождения, становления и развития лингвистики текста в зарубежном и отечественном языкознании не всегда совпадают, можно предложить следующую периодизацию этапов развития этого направления, исходя из особенностей подходов к тексту, а также целей, задач и методов его исследования (сравни также [154- 211- 196]). На первом этапе, рассматриваемом как период становления лингвистики текста, еще довольно заметна связь этого нового направления с теми формальными грамматиками, в недрах которых оно зародилось, поэтому данный этап предлагают называть, например, «структурно-грамматическим» [196: 47]. Тем не менее, уже с первых шагов это направление декларирует свое отличие от других, как предшествующих, так и современных ему: «лингвистика текста — это поиск общих закономерностей, а не анализ отдельных употреблений» [154: 9]. Поэтому цель, которую ставили перед собой лингвисты в этот начальный период исследования связного текста, можно было бы, скорее всего, определить как создание особой «грамматики текста», которая «генерирует текст, но организована не так, как грамматика предложения» [57: 278−279], и «пытается найти текстообразующие закономерности, присущие всем текстам» (Р.Харвег) [Цит. по 154: 10].

На этом этапе лингвисты (например, Р. Харвег, Х. Изенберг, И. Петефи, П. Хартман, П. Постал, К. Гаузенблас, О. И. Москальская, Т. И. Сильман, И.Р.Галь-перин, Е. В. Падучева, Г. Я. Солганик и др.) ставят перед собой такие задачи, как поиск единиц текста больших по своей протяженности, нежели предложение, анализ внутритекстовых связей, выявление сущности этих связей, установле-ние их видов, а также правил и способов их передачиопределение и построе-ние системы грамматических категорий текста «с содержательными и фор-мальными единицами именно этой сферы» [154: 10] и т. п. При решении поставленных задач исследователи опирались, в первую очередь, на теорию актуального членения предложения, отдельные аспекты которой, как полагают, дали ряд продуктивных идей для развития лингвистики текстак последним относят, например, идею информационных центров высказывания, идею тематической прогрессии и ряд других [154: 612]. В этот же период М. Халлидеем разрабатывается функциональный подход, «характеризуемый наличием системной грамматики» [6: 14], который также оказывается тесно связанным с новым лингвистическим учением.

На данном этапе становления и развития лингвистики текста появляются также работы, связанные с изучением пропозиций, выявлением приращения смысла, которое обнаруживается у единиц текста, установлением глубинных смыслов, содержащихся в замкнутых текстах, анализом возможностей «дать абстрактное семантическое описание глобальному содержанию текста» [196:

48] и т. д. В результате проведенных в этот период исследований становится очевидным, что текст представляет собой особую единицу языка, обладающую отличными от составляющих его элементов и структур свойствами, хотя и до некоторой степени обусловленную ими. При этом было установлено, что значение текста не равняется сумме значений составляющих текст предложений, а выводится на основе переосмысления всего содержания текста. Более того, стало очевидным, что текст не является «вещью в себе». Его полноценное изучение и понимание может быть осуществлено только с учетом того, для чего, с какой целью он создан, и кому предназначен. Более пристальное внимание указанным сторонам текста стали уделять, в основном, в последующие периоды развития данного направления лингвистики текста.

Особый этап в развитии лингвистики текста приходится на 70-е — 80-е годы XX столетия, причем некоторые исследователи даже указывают конкретную дату его начала: 1972;1974 гг. (см. [6: 14- 196: 48]). Отличительной чертой этого этапа является то, что он знаменует собой выделение в лингвистике текста двух направлений, «объединяемых общими законами связности текста и общей установкой на цельность текста» [155: 267]. Первое направление, широко использовавшее данные социальных наук, социолингвистики и положения теории речевых актов Дж.Л.Остина и Дж.Р.Серля, «смыкается с прагматикой, психолингвистикой, риторикой, стилистикой, теорией пресуппозиций» [155: 267], и связано с именами таких ученых, как В. Дресслер, Т.А. ван Дейк, В. Кинч, Р.А.де Богранд, Дж. Лич, Г. В. Колшанский, Т. М. Николаева, З. Я. Тураева, О. Л. Каменская и другие. В этом направлении лингвистики текста, обычно именуемом коммуникативным или коммуникативно-прагматическим, текст определяется как «вербализованная фиксация коммуникативного акта» [246: 6], как продукт речевой деятельности, «законченное сообщение, выраженное в вербальной форме» [79: 8], и имеющее ярко выраженный коммуникативно-прагматический характер. Основной целью этого направления объявляется описание сущности и организации предпосылок и условий человеческой коммуникации (Х.Вайнрайх), исходя из которой главными задачами называются задачи изучения текста как основной единицы коммуникации, определение условий «правильной» коммуникации (включая контекстные и конситуативные знания), анализ языковых средств осуществления сообщений, оценка их значимости для высказывания, роль пресуппозиций для понимания последних и т. д. (см. [154: 18−21- 79: 10−11]).

Основные выводы, которые делают представители этого направления лингвистики текста, занимающиеся вопросами порождения и восприятия последнего, касаются необходимости учета человеческого фактора (точнее -«изучения взаимодействия текста с личностью коммуниканта в конкретных условиях общения» [79: 10]) и наличия некоторого общего для автора и воспринимающего фонда знаний, такой «картины мира», «без единства которой текст будет непонятен» [155: 267].

Второе направление лингвистики текста (М.Риффаттер, А. Греймас, И. В. Гюббенет, Г. И. Богин и др.) «занимается выявлением глубинных смыслов, содержащихся в одном каком-либо замкнутом тексте, .и сближается с герменевтикой как истолкованием неявного смысла текста» [155: 268]. Ставя задачу создания модели, которая позволила бы описать не только речевую, но и нарративную компетенцию, выявить специфику перехода с глубинных на поверхностные структуры, представители данного направления «проявляют особый интерес к различным структурациям текста, его организации, объему, заголовку, интерес к последовательности и синтагматическому развертыванию текста» [6: 15]. Этот интерес проявляется в сопоставлении линейной и нелинейной — или «горизонтальной» и «вертикальной» (Р. Харвег, И. Петефи) — моделей грамматики текста.

Анализируя достижения лингвистики текста на этом этапе ее развития, исследователи указывают, помимо тех, что уже упомянуты выше, также следующие: выведение новых содержательных категорий текста [39] и теоретическую модификацию традиционных, появление новых функциональных классов, переосмысление и иную классификацию единиц традиционной грамматики и другие [154: 23]. При этом подчеркивается, что наиболее значительные результаты исследований были получены благодаря «повороту от текстовой грамматики к текстовой семантике» [196: 47], а также вследствие использования функционального подхода к языку в том понимании, «когда основой анализа является текст (или его единица — высказывание) как первичная данность, и цель исследователя — посмотреть, что содержится в этом тексте» [154: 23]. Отметим, что в этот же период получает развитие семиотическое направление лингвистики текста (У.Эко, Ю. М. Лотман и др.), закладываются основы когнитивного направления (Дж.Лакофф, М. Джонсон, Р. Ленекер и др.) и происходит становление теории дискурса (Т. ван Дейк, Р. де Богранд, М. Култхард и др.).

В связи с последним следует, по-видимому, кратко коснуться эволюции соотношения понятий текста и дискурса в лингвистике, проследив их постепенное размежевание (подробно о дискурсе и тексте см. в 1.31). Считается, что термин «дискурс», использовавшийся во французской лингвистической традиции для обозначения речи вообще, текста, стал использоваться в зарубежной лингвистике (ив первую очередь — в формальной или структурно-ориентированной) для обозначения двух или более предложений, находящихся в смысловой связи друг с другом [9: 137- 50: 12]. В этом значении термин «дискурс» и стал первоначально употребляться в лингвистике текста, выступая синонимом термина «текст», т. е. обозначаемые этими терминами понятия рассматривались первоначально как тождественные. Более того, отмечается, что в конце 70-х и 80-х годов взаимозаменяемыми были также термины «лингвистика текста» и «дискурсивный анализ» [117: 13].

Однако с развитием теории коммуникации, прагматики, социолингвистики, психолингвистики, становлением когнитивной парадигмы и расслоением лингвистики текста содержание этих понятий постепенно получает различное наполнение. А с оформлением дискурсивного анализа или теории дискурса) в самостоятельное направление происходит более строгая дифференциация этих понятий. Начиная с 90-х годов термин «дискурс» стал обозначать «связный текст в совокупности с экстралингвистическими факторамитекст, взятый в событийном аспекте» [9: 136]. По определению Н. Д. Арутюновой, «дискурс — это речь, погруженная в жизнь. Поэтому термин „дискурс“, в отличие от термина „текст“, не применяется к древним и другим текстам, связи которых с живой речью не восстанавливаются непосредственно» [9: 137].

Таким образом, постепенно сформировалась оппозиция понятий текста и дискурса, противопоставлявшихся первоначально как устное высказывание и нарративное/письменное произведение (в первую очередь — художественный текст), а затем — с более интенсивным изучением когнитивной деятельности — «как процесс этой деятельности и ее результат, представленный в определенной законченной (и зафиксированной) форме, как „динамика“ и „статика“, и другое» [124]. Такое противопоставление понятий текста и дискурса не следует, тем не менее, абсолютизировать, поскольку, несмотря на то, что эти понятия рассматриваются, скорее, как взаимоисключающие, их все же связывает то, что можно было бы назвать «генетическое родство» (Е.С.Кубрякова). Иными словами, не существует текста вне дискурсивной деятельности: любому зафиксированному тексту предшествует дискурс. Помимо этого, «общим для анализа и текста и дискурса является очень важное для их понимания обращение к декодированию неочевидных смыслов и в том и в другом» [117: 22]. Последнее положение кажется нам достаточно важным, поскольку позволяет использовать элементы дискурсивного анализа применительно к научному тексту при рассмотрении проблем его порождения и понимания.

Упоминавшаяся выше ориентированность лингвистики текста на коммуникацию и прагматику, ее сближение «с такими дисциплинарными соседями, как теория действия, теория референции, когнитивная психология, контент-анализ, психолингвистика, социальная информация, социальная психология» [154: 22−23], а также использование данных теории информации, нейронаук, искусственного интеллекта [100: 5] определяют облик этой дисциплины на современном этапе ее развития. В настоящее время лингвистика текста рассматривается как «одна из доминирующих теорий конца века» [212: 17]. Будучи таковой, она следует основным установкам современной лингвистической парадигмы, таким как экспансионизм, антропоцентризм, функционализм и экспланаторность [110]. (Подробно о современной лингвистической парадигме см. 1.3.).

В настоящее время, как указывают представители этого направления (например, ЗЛ. Тураева), лингвистика текста приходит к пониманию текста как аргумента, с помощью которого меняется картина мира в сознании реципиента. Она вышла за рамки исследования приращения смысла, за рамки изучения морфологии текста и изучает теперь текст в свете его функций как средство познания и описания действительности, как инструмент взаимодействия, как знаковый способ материализации знаний и передачи их от человека к человеку, от поколения к поколению, как средство воплощения модели мира, как средство воплощения культуры. Лингвистика текста считает, что каждый текст выступает как интертекст: другие тексты существуют в нем на разных уровнях. Интертекстуальность оказывается, таким образом, не только словесной сферой, но и составной частью культуры общества [212: 17−22]. Исходя из данных положений, принимаемых в лингвистике текста, мы можем, по-видимому, сделать вывод о том, что при исследовании текста, в том числе и научного, необходимо обращение и к языковой культуре автора и адресата, и к тому культурному и историческому фону, на котором был создан конкретный текст.

Признавая значительный вклад лингвистики текста в исследование такого сложного языкового феномена, каковым является текст, и отмечая, что многие из положений, разработанных в недрах этого направления, будут использованы нами в процессе анализа научного текста, мы, тем не менее, хотели бы напомнить, что текст достаточно плодотворно изучался также и другими направлениями лингвистики и смежными с ней науками, демонстрировавшими разнообразие подходов к объекту исследования. Да и в самой лингвистике текста, особенно на современном этапе ее развития, также можно обнаружить достаточно широкий спектр взглядов на текст и подходов к нему. Обзор современного состояния исследований текста, проводящихся в рамках различных направлений лингвистики и смежных с ней наук, позволил ряду авторов выделить такие подходы к тексту, как лшгвоцентрический, текстоцентрический, и антропоцентрический, с указанием на то, что первые два подхода вполне реально могут быть объединены в один — структурно-семантический [11].

Если исходить из указанной классификации подходов, то можно предположить, что в каждом из них существует свое определение текста и свой предмет исследования. Так, при структурно-семантическом подходе текст рассматривается как готовый (завершенный) продукт творческой деятельности, некий замкнутый объект, исследование которого направлено на выявление его единиц, категорий, свойств, а также его семантики и грамматики. В противоположность структурно-семантическому подходу, антропоцентрический подход выводит исследователя за пределы самого текста и предлагает учитывать аспект его порождения (т.е. позицию автора), восприятия (т.е. позицию читателя), рассматривать воздействие текста на читателя, иными словами — анализировать текст как участника коммуникативного акта. При этом указывается, что в антропоцентрическом подходе можно, в свою очередь, выделить несколько направлений: психолингвистическое, прагматическое, деривационное, когнитивное и функционально-коммуникативное [11: 16−30].

Каждое из этих направлений, как указывают названные выше авторы, также преследует свои цели и задачи. Так, психолингвистическое направление исследует восприятие и понимание текста, связывая его с последовательностью смыслов, воздействующих на органы чувств как раздражители, а также анализирует преобразование словесной формы текста в результате многократного перекодирования во внутренний код интеллекта, формирующий содержание текста, которое и представляет результат его понимания. Прагматическое направление рассматривает текст как сложный речевой акт, действие, связывающее автора и читателя, осуществляемое с определенными намерениями и целями, и содержащее комплекс языковых средств, непосредственно воздействующих на адресата.

Деривационное направление исследует законы текстообразования исходя из тождества механизма образования языковых единиц разных уровней (предикации и номинации), и выводит универсальный закон глубинного уровня текста — инкорпорирование, которое, по Л. Н. Мурзину, заключается в том, что «каждая последующая семантическая конструкция (мысль А) строится на основе предыдущей по принципу инкорпорирования, т. е. включения в общий смысловой комплекс» (Цит. по [11: 25]). Это направление также рассматривает такие механизмы, как развертывание, свертывание, контаминация текста, и использование закона компрессии в текстообразовании.

Когнитивное направление, опираясь на положения семиотики, исследует текст как сложный знак, выражающий знания автора о действительности, которые существуют в виде индивидуальной авторской картины мира. Это направление оперирует такими понятиями когнитологии, как «концепт», «концептуализированная область» и т. п., а также исследует стоящие за текстом и его составляющими когнитивно-пропозициональные структуры, что позволяет выявить базовые для концептуализированных текстовых областей понятия/концепты.

Функционально-коммуникативный подход постулирует необходимость изучения стоящего за каждым текстом его творца, автора — уникальную языковую личность, а также указывает на обязательность исследования социальной и адресной направленности текста, учитывая при этом не только лингвистические, но и экстралингвистические сущности.

Другими авторами отмечается, что в настоящий период, помимо перечисленных выше подходов, текст изучается также с позиций динамической системы, с точки зрения синергетики (или единой теории динамических процессов и концепций живого знания), а также в рамках тендерного подхода и т. п. (подробно см. [Залевская 2001]). Нет сомнения в том, что анализ текста с указанных позиций поможет выявить определенные новые свойства текста, однако в настоящий момент названные подходы лишь заявили о себе и требуют дальнейшего их развития.

Необходимо указать также и на тот факт, что если на первых этапах исследования связного текста внимание, в основном, уделялось проблемам его порождения, то на современном этапе исследований на первое место вышли проблемы восприятия и понимания текстапри этом сам термин «понимание» трактуется в различных науках и направлениях по-разному. Подчеркивая то обстоятельство, что проблема понимания текста исследовались в общетеоретическом плане, в свете переводческой деятельности, в аспекте особенностей понимания того или иного вида текста, а также в плане влияния на этот процесс определенных факторов (например, заголовка текста, ключевых слов и т. п.), выделяют следующие подходы к проблеме понимания [Залевская 2001]:

— логико-лингвистический подход, при котором устанавливаются семиологические основы понимания, трактуемого как аргументативный анализ;

— системно-семиотический подход. в котором понимание рассматривается как перевод, языковое перекодирование;

— герменевтический подход, при котором понимание определяется как пробуждение рефлексии, а значение — как практическое понимание, интерпретация и выделяется «предпонимание» (термин Г. Гадамера) -атмосфера, культурные и исторические традиции, которые окружают и автора и читателя;

— когнитивный подход, при котором понимание толкуется как построение ментальной модели, связанной с особенностями репрезентации знаний в памяти человека, с выводными знаниями и с инкорпорированием новых знаний, получаемых из текста;

— психолингвистический подход. в котором понимание рассматривается как построение читателем проекции текста, определяемой как продукт процесса его смыслового восприятия;

— психопоэтический подход, при котором понимание отождествляется с выявлением личностного смысла, скрытого автором в его произведении.

Анализ приведенной выше классификации подходов свидетельствует о том, что понимание текста рассматривалось, в основном, в рамках логики, семиотики, а в первую очередь — психолингвистики. В настоящем исследовании мы, несомненно, будем использовать отдельные положения указанных подходов, наиболее соответствующие целям и задачам нашей работы. Однако мы предлагаем развить собственно лингвистический подход к тексту, а значит учитывать в наибольшей степени особенности единиц номинации в научном тексте, способы и средства предъявления научных знаний, организацию структуры и содержания этого типа текста и т. д. Такой подход означает необходимость выйти за пределы психолингвистики и принимать во внимание все факторы, обеспечивающие понимание научного текста, т. е. не только те, что связаны с областью психологии речевой деятельности, но и те, что выводят исследователей за ее пределы в сферу экстралингвистического.

Следует также отметить, что обзор лингвистических работ, посвященных изучению письменного текста, показал, что исследователей в первую очередь интересует текст художественных произведений, эпистолярного жанра, средств массовой информации и т. п., в то время как научному тексту, с нашей точки зрения, в современной лингвистической парадигме уделено недостаточно внимания, несмотря на то, что научный текст, казалось бы, неоднократно оказывался объектом внимания лингвистов. (Укажем, что мы не рассматриваем в данном случае большое число трудов, целью которых было описание особенностей языка научной прозы, или языка науки и техники, а также анализ его отдельных подъязыков).

Работы, посвященные анализу собственно научного текста, ставили задачей проследить историческое становление научного текста как текста особого стиля [169, 185], выявить его лингвостилистические особенности [71, 86] и жанровые разновидности [31, 45, 177]. Проводилось сравнение научного текста с другими типами текстов [86, 89, 90, 210], анализировались особенности грамматических и лексических конструкций, используемых в научном тексте [17], категории [16, 88] и единицы [25, 168,175, 193] этого типа текста, рассматривались проблемы его прагматики [4, 140].

Исследователи также пытались определить наличие или отсутствие образности, эмоциональности и экспрессивности в научном тексте [18, 41, 77, 144, 184], описывали средства создания аргументированности научного изложения [28, 29, -242]. Помимо этого изучались функциональные особенности научного текста [139, 146, 150, 186, 189,], рассматривались возможности и способы его смысловой сегментации [70, 166] и формализации его семантики [159]. Несколько работ были посвящены также анализу стратегий понимания и интерпретации научного и научно-популярного текстов [1, 20, 61].

Не вызывает сомнения тот факт, что исследование научного текста практически всегда, прямо или косвенно, связывалось с особенностями научного познания, а понимание такого текста — с усвоением специальных знаний. Однако смена научной парадигмы, развитие когнитивной лингвистики, становление теории дискурса, наряду с новыми данными, которые были получены науками, занимающимися изучением человека и социума, не просто реанимировали интерес к научному тексту, но и открыли возможности иного подхода к изучению проблем его порождения и понимания, вооружили исследователей новыми методами анализа. Отметим, что определенные шаги в этом направлении уже сделаны. В последнее время исследователей интересуют когнитивные аспекты специальных единиц научного текста [34] и его создания [26, 231], соотношение научного текста и дискурса [3, 134, 180, 197, 207, 208, 209, 239], вопросы интертекстуаль-ности/метадискурсивности [ 13, 46, 233, 147.] и др.

В настоящем исследовании мы надеемся, основываясь на достижениях современной лингвистики и смежных с ней наук, более глубоко раскрыть особенности научного текста как средства вербализации и передачи специальных знаний, рассмотреть составляющие его элементы и структуры (концептуальные и когнитивные), а также предложить новый взгляд на решение ряда проблем, связанных с его пониманием. Таким образом, мы продолжим работу по изучению такого особого типа текста как научный текст, которая была начата другими исследователями, однако будем рассматривать его в новых парадигмах знания (см. ниже).

Предпринимая исследование научного текста и проблем его понимания на основе последних достижений в области лингвистики и смежных с ней наук, мы считаем необходимым указать на то, что в данной работе мы исходим из определения текста как результата дискурса, итога дискурсивной деятельности. Такая деятельность понимается нами, вслед за Е. С. Кубряковой, как речемыслительная деятельность, осуществляемая средствами языка и взятая во всех аспектах ее протекания и осуществления, под которыми подразумеваются различные сферы жизнедеятельности человека [118]. Исходя из этого определения, дискурс рассматривается нами как предшествующий формированию текста динамический процесс, а текст противопоставляется ему как представленный в материальной (вербализованной) форме результат дискурса, завершенный по своей форме и обретающий определенные рамки (объем) (см. [117]).

Таким образом, мы исходим из того, что научный текст выступает как результативная составляющая акта воображаемой или виртуальной коммуникации в ограниченной специальной сфере научной или профессиональной деятельности, требующей общности не только фоновых, но и специальных знаний, которые развиваются и обогащаются в процессе дискурса. Очевидно, что в этом случае многие параметры, релевантные при анализе дискурса (характеристика адресанта и адресата, способа подачи информации и т. д.), должны приниматься во внимание и при анализе научного текста.

Не менее важно в предлагаемом нами подходе учитывать и особое предназначение научного текста, а именно — служить средством хранения, передачи (трансляции адресату) и обогащения специальных знаний. Эта функция научного текста обусловливает специфику его содержания и особенности его логического структурирования, представление известных фактов и явлений на достаточно высоком уровне абстракции, иное, нежели в художественном тексте, распределение и презентацию информации через формальные единицы и структуры, которые не просто соотносятся с ментальными структурами хранения знаний, с научной картиной мира, а сами служат для вербализации таких структур. Очевидно, что анализ указанных структур и единиц текста с точки зрения представления ими различных типов знаний (и мнений) требует обращения к положениям когнитивных наук, и в первую очередь — когнитивной лингвистики.

Что же касается непосредственно понимания текста (в том числе и научного) с позиции декодирования и/или извлечения содержащихся в нем различных сведений лингвистического и экстралингвистического характера, то оно, по-видимому, будет связано с таким извлечением информации, которое требует не только распознавания поверхностно представленных смыслов, но и использования инференции для выявления скрытых смыслов текста (или, по Т. Н. Николаевой, распознавания неочевидных смыслов). При этом также постоянного осуществляется соотнесение продуктов (или результатов) инференции с индивидуальными знаниями человека, выход через лингвистическое к экстралингвистическому и интерпретация извлеченной информации [122].

Очевидно, что при том определении понятия текста, которое принимается в настоящей работе, теоретические и методологические основы рассмотренных выше направлений лингвистики текста и подходы к тексту, предлагаемые другими направлениями лингвистики, не могут в должной мере содействовать успешному достижению целей нашего исследования, хотя, несомненно, как указывалось выше, мы будем использовать те из них, которые наилучшим образом будут содействовать решению поставленных в данной работе задач.

Исходя из приведенных выше аргументов, мы предлагаем подходить к решению проблем порождения и понимания письменного научного текста с когнитивных позиций, в рамках когнитивно-дискурсивной (или когнитивно-коммуникативной) парадигмы, разрабатываемой в настоящее время Е. С. Кубряковой и ее школой (см. [193а]). Суть данной парадигмы, по определению ее автора, усматривается в том, что «в ней не просто признаются двумя главными функциями языка коммуникативная и когнитивная, но и преследуется цель изучать эти функции в постоянном взаимодействии и согласовании друг с другом» [120: 12]. Таким образом, предлагаемый нами подход к анализу научного текста и рассмотрению проблем его понимания позволит объединить положения когнитивной лингвистики с принципами теории дискурса и дискурсивного анализа.

Когнитивная составляющая указанной парадигмы позволит проанализировать типы знаний/информации, вербализуемые в научном тексте, и стоящие за ними ментальные единицы и структуры, в то время как дискурсивная составляющая позволит выявить способы представления информации адресату с учетом прагматической направленности текста и интенций автора, а также определить ряд других параметров, характеризующих автора текста, его реципиента и особый контекст воображаемого коммуникативного акта. Учет этих двух составляющих парадигмы, в рамках которой будет анализироваться текст, позволит иначе подойти и к проблеме его понимания, а также и более глубокого процесса — интерпретации научного текста, требующих сопоставления эксплицитно и имплицитно представленной в тексте информации и выведения на этом • основании общего смысла текста.

В качестве объекта настоящего исследования нами выбран такой жанр научной прозы, как монография, которая, с нашей точки зрения, наиболее точно соответствует традиционному пониманию научного текста, и наиболее полно и всесторонне представляет специфические признаки этой субкатегории текста. При этом мы понимаем монографию достаточно широко и относим к этому жанру также учебники для высших учебных заведений, которые, по своей сути, тоже являются средством изложения научных взглядов и мнений их авторов. Что же касается области науки, к которой относятся исследуемые в данной работе тексты, то в качестве таковой нами выбрана экономическая теория в целом и ее отдельные составляющие (микроэкономика и макроэкономика), а также некоторые 4i) смежные с ней науки (маркетинг и менеджмент).

Мы объясняем свой выбор несколькими причинами. Прежде всего, научно-учебный текст задумывается его автором для определенного адресата и организуется таким образом, чтобы вербализуемое в нем знание было понято им. Говоря об области знания, которой принадлежат анализируемые тексты, укажем, что экономическая теория непосредственно связана с жизнедеятельностью человеческого сообщества. Это, безусловно, позволит проанализировать представление и соотношение различных типов знания или информации в научном экономическом тексте и определить значение каждого из них для понимания текста с достаточной степенью достоверности. Исходя из данного обстоятельства, мы также полагаем, что поскольку на повседневном уровне практически все члены цивилизованного сообщества являются участниками экономических отношений, то содержательный аспект приводимых в диссертационном исследовании иллюстративных примеров из экономических научных текстов будет, до определенной степени, понятен адресатам данной работы, под которыми в первую очередь имеются в виду лингвисты.

При выборе объекта исследования и материала, на котором это исследование осуществлялось (подробнее см. ниже), мы также исходили из того, что в современный период глобализации экономики и распространения действия общемировых экономических законов на все большее число социальных сфер и географических регионов интерес к этой науке значительно возрос, а отдельные понятия экономики стали использоваться за пределами этой науки, что потребовало от большинства членов социума понимания содержания экономических категорий и концептов. Очевидно, что экономические знания можно получить, обращаясь к научным монографиям, статьям, учебникам, и в первую очередь — к тем, которые созданы в странах, где развитие экономической науки имеет богатую историю. В число этих стран, безусловно, входят Великобритания и США, что подтверждается обширным заимствованием англоязычных экономических терминов в другие современные языки.

Руководствуясь этими соображениями, мы выбрали в качестве фактического материала исследования монографии по экономической теории, ее отдельным разделам и смежным с ней экономическим дисциплинам, созданные в последнее десятилетие двадцатого века ведущими американскими и британскими учеными: десять книг общим объемом около семи тысяч страниц (см.

список использованных источников

). Эти учебники рекомендуются для изучения слушателям наиболее известных высших учебных заведений, готовящих специалистов в области экономики в развитых странах мира, в том числе и в России. Мы также использовали данные специальных словарей и словарей общенационального (английского) языка (см. список использованных словарей) для сравнения способов и средств передачи содержания экономических концептов/понятий различным адресатам и при различных прагматических установках.

Актуальность нашего исследования мы связываем с тем, что оно проводится в рамках современной парадигмы лингвистического знания и касается такого недостаточно изученного в рамках этой парадигмы особого явления языка, как научный текст.

Актуальность работы обусловлена также использованием в качестве непосредственного материала исследования научной (научно-учебной) литературы (область экономической теории), демонстрирующей особый жанр научной прозы. Эта литература предназначена для читателя с достаточно высоким уровнем образования и играет особую роль в формировании экономических знаний и развитии экономической теории в целом.

Актуальность исследования мы усматриваем также и в том, что процесс обучения работе с научным текстом специалистов различных сфер деятельности не мыслится без рекомендаций от лингвистов. Такие рекомендации должны быть, прежде всего, предназначены для снятия трудностей, возникающих при понимании научного текста. Основные из этих трудностей и будут рассмотрены в настоящей работе.

Соответственно выбранному объекту исследования, общие цели настоящей работы определяются следующим образом: определить основные лингвистические и экстралингвистические факторы, характеризующие научный текст как особый тип текста и установить такие требования, предъявляемые к научному тексту, которые обеспечивают адекватность его понимания адресатом, т. е. обеспечивают возможность извлечения эксплицитной и имплицитной информации, представленной на функционально-содержательном, коммуникативно-прагматическом и, наконец, лингвостилистическом уровнях текста.

Решение проблем анализа научного текста и его понимания невозможно, с нашей точки зрения, без обращения к понятию текста вообще, с одной стороны, и к анализу конкретных научных текстов, с другой. Поэтому проблемы, которые ставятся в настоящем диссертационном исследовании, требуют поэтапного рассмотрения и решения целого ряда задач, которые можно разделить на более общие и более частные.

К задачам более общего характера мы относим следующие:

— определение специфических свойств научного текста как текста с особой когнитивно-дискурсивной функцией и характерными чертами представления в нем научных знаний;

— анализ типов знаний, передаваемых научным текстом, а также средств их вербализации;

— разъяснение принципов подхода к анализу информативности единиц номинации в научном тексте, выявление в нем разных типов единиц номинации и определение характеристик этих знаков;

— определение стоящих за формально-содержательными единицами и структурами научного текста ментальных единиц и когнитивных структур представления и хранения знаний;

— уточнение роли предзнания/предпонимания и инференции для адекватного понимания текста;

— описание процессов понимания текста (на примере научных экономических текстов).

Указанные задачи общего характера тесно связаны с выполнением целого ряда более частных задач, под которыми в настоящем исследовании понимаются такие задачи, как:

— рассмотрение особенностей экономического научного текста как средства хранения, передачи и развития научных знаний в особой области науки;

— анализ номинативных единиц в научном экономическом тексте и описание их основных характеристик;

— сравнение роли терминологической лексики (в первую очередь ключевых терминов) и нетерминологических единиц номинации в научном тексте;

— выявление типов дефиниций основных экономических понятий в научном тексте и сравнение их с дефинициями их имен — терминов в различных лексикографических источниках;

— определение роли дефиниций основных понятий отдельной науки как особых когнитивных единиц представления знания в научном тексте;

— описание средств и способов объективации концептов в содержании дефиниций экономических понятий и определение уровней категоризации мира, представляемых этими концептами;

— определение форматов знаний, стоящих за различными вербальными структурами научного экономического текста.

Очевидно, что лишь после того, как будут проанализированы общие характеристики научного текста, выявлены особенности информативности номинативных единиц, используемых в нем, и установлена связь этих единиц с представлением концептуальных и когнитивных образований, Ы стоящих за единицами и структурами научного текста на микрои макроуровнях, мы сможем более полно представить, как реально происходит понимание научного текста и какие при этом осуществляются ментальные/когнитивные процессы. Иными словами, без решения всех перечисленных выше задач не может быть решена и поставленная нами более глобальная задача настоящего диссертационного исследования — описание процесса понимания и интерпретации научного текста.

С целью решения указанных выше задач, в ходе исследования используются такие методы анализа, как концептуальный и когнитивный, а также применяются элементы ономасиологического и статистического видов анализа.

Отмечая, что настоящая работа обусловлена назревшей необходимостью более глубоко изучить общее предназначение научного текста и его функций, укажем, что научная новизна данного исследования в первую очередь заключается, по-видимому, в том, что в нем впервые проводится анализ научного текста и проблем его понимания с позиций когнитивно-дискурсивной парадигмы. Такой подход позволяет, выйдя за традиционные рамки лингвистического (точнее, лингвостилистического) анализа научного текста, описать целый ряд дотоле недостаточно изученных явлений (например, способы и средства объективации научных знаний, механизмы соединения научного и обыденного знания при раскрытии содержания научных экономических понятий и др.) Сам же научный текст впервые рассматривается в данной парадигме и как результат когниции, и как результат коммуникации, поскольку коммуникативная (дискурсивная) и когнитивная (познавательная) функции не просто признаются здесь главными функциями языка, но и реализуются в постоянном взаимодействии и согласовании друг с другом.

Новым нам представляется в данной работе и изучение реальной роли лексики в построении научного текста, при котором выявляются частично совпадающие, но и частично различающиеся функции терминологических и нетерминологических единиц в этом типе текста. В настоящей работе также впервые продемонстрирована ингерентная связь значений, передающих различные типы знаний как внутри одного термина, так и между терминами и нетерминами в пространстве всего научного текста, принадлежащего конкретной области знаний («домену»).

Новизну мы усматриваем также и в том, что здесь впервые предложено анализировать не лексическое значение термина, а дефиницию именуемого этим термином понятия, которая играет особую роль в организации научного текста, выступая в нем как когнитивная единица представления научных знаний, имеющая специфическую когнитивную структуру. Новым в настоящем исследовании, таким образом, является и рассмотрение когнитивных и концептуальных структур в научном тексте, и попытка различения соответствующих типов анализа.

Новизна работы связывается нами также и с тем, что все теоретические и методологические предпосылки впервые реализуются в настоящем диссертационном исследовании на материале английских и американских научных экономических текстов, что позволяет связать теоретические разработки с конкретным описанием особенностей английского языка в данной области знания (и/или сфере деятельности).

В диссертации также впервые процесс понимания научного текста описан как когнитивный процесс, протекающий в особых условиях предпонимания/предзнания. В этом процессе особая роль отведена механизму инференции, который позволяет не только восстановить все формальные и смысловые связи в структурно-семантическом пространстве текста, но и выйти за пределы вербальных структур к когнитивным, и даже к более высоким концептуальным структурам, стоящим за отдельными единицами и частями текста, а также за научным текстом в целом.

Таким образом, подход к научному тексту в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы знания позволил предложить новую концепцию научного текста и наметить основные характеристики его организации, обусловливающие процесс его адекватного понимания и интерпретации.

Теоретическую значимость проведенного диссертационного исследования мы связываем с тем, что выводы, сделанные нами в настоящей работе, будут содействовать дальнейшему развитию когнитивно-дискурсивной парадигмы, расширив представление о соотношении ментальных структур хранения научных знаний со средствами их вербализации. Они также вносят свой вклад в лингвистику текста, внутри которой уточняются представления о специфике организации научного текста, а его основные свойства получают особое освещение. Подробная характеристика научного экономического текста и детальный анализ используемых в нем единиц номинации могут быть использованы и в области функциональной стилистики, лексикологии, терминоведения, теории перевода.

Практическая значимость работы заключается в том, что предложенный в ней механизм анализа содержания различных типов дефиниций экономических понятий может использоваться в практике обучения анализу и переводу научных текстов. Используя оригинальные англоязычные научные тексты экономического характера в качестве материала исследования, мы также полагаем, что определенные выводы, сделанные нами о концептуальных и когнитивных структурах представления экономических знаний, а также проведенный в работе анализ основных экономических концептов и вербализующих их терминологических единиц могут оказаться полезным и в преподавании английского языка как языка профессионального общения (ELSP) для студентов-экономистов. Полученный в ходе исследования фактический материал может быть использован при отборе терминологической лексики для частноотраслевых словарей экономики и ее отдельных отраслей. На основе выводов, сделанных в данной работе о необходимых условиях и механизмах понимания научного текста вообще и экономического текста в частности, могут быть также разработаны рекомендации для работы с научным текстом. Возможно, отдельные из полученных нами выводов могут быть полезны и тем специалистам различных сфер экономики, кто работает с научными текстами в силу своей профессиональной деятельности.

Поставленные в настоящем исследовании цели и задачи определяют и структуру диссертации, которая включает введение, четыре главы (последняя из которых написана вместо заключения), выводы, списки использованной литературы, списки использованных источников, списки использованных словарей и приложение.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Завершая настоящее исследование, мы хотели бы кратко остановиться в здесь только на самых важных моментах данной работы, поскольку достаточно подробные выводы по каждому этапу нашего исследования были изложены нами в конце соответствующих глав диссертации.

Не вызывает сомнения тот факт, что распространение научного знания осуществляется в настоящее время в основном через специальную литературу, представленную различными энциклопедиями, справочниками, но главным образом — монографиями, научными статьями, учебниками и т. п. Естественно, что научный текст неоднократно был объектом внимания исследователей, однако особенности научного текста и связанные с ними проблемы, такие, как его порождение и понимание, все же оказываются недостаточно изученными с позиций современной парадигмы лингвистического знания, которая дает возможность учитывать достижения других наук при анализе научного текста. Именно это обстоятельство обусловило обращение к научному тексту в настоящем исследовании, целью которого было выявление основных лингвистических и экстралингвистических факторов, обусловливающих специфику научного текста и определение таких требований к научному тексту, которые обеспечивают адекватное его понимание адресатом.

Решение поставленных в работе задач общего и более частного характера потребовало не только изучения теоретического материала, но и анализа конкретных научных (здесь — англоязычных экономических) текстов и позволило нам предложить как новый подход к исследованию и описанию особенностей научного текста и анализу проблем его понимания, так и новую концепцию научного текста.

Оказалось, что определение специфики такого сложного явления, как научный текст, требует обращения к понятию текста вообще и к анализу выделяемых в нем категорий и единиц. Несмотря на то, что в лингвистической литературе представлено значительное разнообразие взглядов на суть текста, у исследователей все же складывается определенное истолкование как понятия текста в целом, так и его основных признаков (категорий), хотя список таковых достаточно велик, а основания их выделения зачастую сильно различаются. Наиболее адекватно понятие текста раскрывается в когнитивной лингвистике, где оно определяется как прототипическая категория (Е.С.Кубрякова), представленная членами с разными наборами признаков. Одним из членов этой категории является и научный текст, в котором свойства/признаки, присущие тексту в целом, актуализируются не совсем так, как в художественном или публицистическом тексте.

Специфика научного текста изучалась, в основном, с позиций традиционной лингвистики, т. е. в лингвостилистическом аспекте, что односторонне характеризовало этот особый тип текста, специально создаваемый для хранения, передачи (трансляции) и развития научного знания. Очевидно, что как особое предназначение научного текста, так и обусловленное этим предназначением его содержание требует рассмотрения научного текст как когнитивного явления. Более того, для адекватного раскрытия специфики научного текста и особенностей его понимания требуется учитывать и тот факт, что научный текст, представляя собой результат не только познавательной, но и речемыслительной деятельности человека, участвует в круговороте речи, а следовательно, при исследовании этого типа текста необходим анализ не только особенностей его восприятия/понимания, но и особенностей его порождения.

Исходя из того, что научный текст создается его автором для вполне определенного адресата в ходе воображаемой коммуникации, и таким образом, может рассматриваться как результат, итог предшествовавшего его созданию научного дискурса, следует рассматривать научный текст и как дискурсивное явление. Это требует выхода за пределы традиционного лингвистического подхода и проведения анализа специфики научного текста с позиций когнитивно-дискурсивной парадигмы.

Когнитивно-дискурсивнаясущность научного теста обусловливает специфику актуализации в нем основных текстовых категорий (в первую очередь информативности, связности, цельности, членимости). Для определения этой специфики научный текст должен анализироваться не только в лингвостилистическом аспекте, и даже не только в психолингвистическом аспекте, но также и в функционально-содержательном и коммуникативно-прагматическом аспектах, которые выступают как взаимопересекающиеся. В функционально-содержательном аспекте особенности научного текста связаны с передаваемой им научной информацией/знанием и стоящими за этим знанием ментальными образованиями и когнитивными структурами.

Системность научного знания и необходимость ее раскрытия как на основе всестороннего описания основных концептов/понятий отдельной области науки, так и с помощью указания на существующие между этими понятиями взаимоотношения и связи обусловливает специфику научного текста в коммуникативно-прагматическом аспекте. Здесь она выражена в особом способе подачи и структурирования научной информации: максимальной ее экспликации, относительно жесткой последовательности изложения, особой стратификации и т. д., что, по-видимому, в какой-то степени определяется и прагматическими установками автора текста, учитывающего характеристики потенциального адресата.

Как следствие, и специфика самой информации, и особенности ее представления определяют отличие научного текста от других типов текста и в лингвостилистическом аспекте. Характерным для научного текста является использование особых средств вербализации научных знаний (терминологических единиц), наличие более разнообразных и многочисленных типов формальных и смысловых связок на макрои микроуровнях структуры текста, использование специфических синтаксических структур и другое.

Анализ научного текста с когнитивных позиций позволил также установить, что особую роль в формировании специфики научного текста, и в первую очередь такой его категории, как информативность, играют, используемые в нем единицы номинации. Как показал анализ конкретных экономических текстов, хотя для вербализации научного знания в значительной мере используется терминологическая лексика, представленная различными видами номинативных знаков (в том числе и номинативными комплексами), не менее важную роль в этом процессе играют и обычные лексические единицы. Оказываясь связанными через элементы своего значения со значениями терминов в пространстве научного текста, такие единицы нередко «терминологизуются» относительно определенного «домена», которому принадлежит научный текст.

Что же касается самих терминов, то значения последних могут, помимо научного знания, передавать и элементы повседневного знания. Это подтверждает тот факт, что научное знание развивалось на основе обыденного, а также свидетельствует о том, что к пониманию научного текста привлекаются не только специальные знания. Данная способность терминов сочетать в себе терминологическое и общеязыковое значение указывает и на то, что внутри самого такого языкового знака эти значения оказываются связанными ингерентно.

Сравнение использования терминологической и нетерминологической лексики в пространстве научного текста также показало, что роль терминов в передаче научного знания все же является ведущей, поскольку именно они обеспечивают концентрацию научной информации в тексте, оказываются «фокусами» представления научного знания, в то время как нетерминологическая лексика в основном образует своеобразный «фон» для введения научных понятий, используется для создания пространства текста, представления дескрипций, оценок и др.

Особое место в тексте занимают такие единицы передачи научного знания, как дефиниции различных типов: «дефиниция-слово», «дефиницияфраза» и «дефиниция-описание». По своей сути эти единицы является когнитивными, поскольку за ними стоят определенные форматы научного знания: пропозиции, фреймы, фреймовые структуры, сценарии, скрипты и др.

Дефиниция характеризуется и стоящей за ней специфической концептуальной структурой, которая может быть частично или полностью отражена в содержании определяемых экономических понятий через объективированные внутри дефиниции концепты различных уровней категоризации мира. Эти концепты могут рассматриваться как концептуальные признаки, играющие в содержании дефиниции различные роли. Такие роли можно свести к двум основным типам, условно обозначаемым как иден тификаторы определяемого понятия и форманты концептуальной структуры дефиниции/понятия.

В научном экономическом тексте такие концептуальные признаки объективируются в основном через имена ключевых терминов, но могут быть представлены и именами категорий самого высокого (онтологического) уровня. В вербальной структуре дефиниции набор таких концептуальных признаков и порядок их следования не являются жестко заданными, однако они выбираются лишь из числа тех, что составляют концептуальную структуру определенного «домена» (а также и самого определяемого понятия).

Извлечение информации как из отдельных дефиниций научных понятий, так и из научного текста в целом, и будет составлять основу понимания научного текста. Такое понимание осуществляется как на уровне лексических единиц, вербализующих научные понятия и описывающих определенный «домен» (или область науки), так и на уровне когнитивных и концептуальных структур, стоящих за отдельными единицами и структурами текста и за текстом в целом. Особую роль в понимании научного текста играет концептуальный анализ дефиниций основных терминов/понятий определенной науки, поскольку именно он позволяет выявить, какими концептами она оперирует, и на каком уровне абстракции эти концепты могут быть представлены в данной науке.

В процессе понимания научного текста мысль проходит путь от исходной языковой формы, через актуализируемую предпосылочную базу к актуализированной пропозиции, затем — к актуализированному фрейму или сценарию на тот уровень, где происходит сличение (или совмещение) полученного знания с имеющимся у адресата и интерпретация смысла языковой формы, после чего осуществляется переход к новой языковой форме.

Такой сложный процесс как понимание научного текста невозможен без определенных «условий», под которыми подразумевается наличие у адресата особой совокупности знаний, обозначаемой исследователями как «предпони-мание» (Г.Гадамер) или «предзнание» (Е.С.Кубрякова) и включающей языковую компетенцию и знания в различных областях. В «предзнание» должны входить фоновые (или общие) знания, однако более важными для понимания научного текста оказываются именно специальные знания. «Предзнание» включает также и языковую компетенцию, и умение устанавливать связующие звенья в тексте (когезия), и знание особенностей архитектоники научного текста, и, возможно, определенные сведения об авторе/авторах такого текста и т. д.

Глобальное понимание научного текста достигается на основе «локального» понимания его отдельных частей, по мере извлечения из него как можно большего количества информации, причем очень важно, чтобы научный текст был организован особым образом, способствующим правильному пониманию вербализуемой в нем информации. При этом оказывается, что основную роль в понимании содержания научного текста играет такой механизм, как инференция, позволяющий не только восстановить имплицитно представленную информацию и выявить неявные смыслы, но также связать отдельные единицы и части научного текста, выявить («вытянуть») стоящие за вербальными единицами и стуктурами когнитивные и концептуальные образования и т. д. Именно инференция помогает адресату, опираясь на различные типы знания, делать правильные умозаключения как в процессе работы с научным текстом, так и при применении полученных им знаний на практике.

Основным результатом понимания научного текста можно считать восстановление стоящей за текстом его ментальной модели, представляющей определенный фрагмент научной картины мира автора текста. Если относительно художественного текста понимание и его интерпретация различаются и последняя рассматривается как более высокая (следующая за пониманием), ступень овладения имплицитными смыслами, то научный текст следует именно понимать. Интерпретация же соотносится в процессе понимания научного текста с выведением, выявлением стоящих за текстом когнитивных и концептуальных структур. Как в понимании, так и в интерпретации научного текста ведущую роль играют лингвистические факторы, но эти процессы не могут привести к адекватному результату без учета экстралингвистических факторов, которые оказываются при понимании научного текста не менее важны.