Топология немецкого словосочетания в синхронии и диахронии

Данная работа посвящена отдельным аспектам порядка слов в немецком языке и предполагает рассмотрение особенностей топологии отдельных типов словосочетаний как для древневерхненемецкого периода (синхронический аспект), так и частичное сопоставление данных, полученных в результате анализа памятников письменности исследуемого периода, с современной топологической нормой (диахронический аспект).

Линейная организация языковых единиц, которая пронизывает все уровни языковой системы, не может не привлекать к себе внимание лингвистов. В лингвистической литературе, посвященной данному феномену, можно обнаружить как работы, ставящие своей целью поиск закономерностей расположения звуков, так и работы, в центре внимания которых находятся вопросы линейной организации таких макроединиц, как текст. Топологический аспект либо составляет отдельный предмет исследования, либо рассматривается в контексте других проблем и вопросов — лексической и грамматической семантики, морфологии, коммуникативных функций и прагматики, лингвистической типологии, психолингвистики, с которыми он имеет точки соприкосновения.

Как исторически изменчивая категория, порядок слов привлекает к себе внимание исторической лингвистики. В любой период своего развития каждый язык характеризуется наличием в нём различных хронологических пластов, в разной степени определяющих актуальное состояние конкретного языка. Растущее в последние годы внимание к синтаксису и наметившийся в современной лингвистике возврат интереса к явлениям языка в совокупности их исторического развития придают актуальность данному исследованию.

Основная цель работы состоит в изучении и описании особенностей топологического оформления указанных синтаксических конструкций на ранних стадиях развития немецкого языка, а также их сопоставлении с современными нормами.

Таким образом, объектом нашего исследования является, прежде всего, древневерхненемецкий, а также современный немецкий синтаксис, а предмет его составляет порядок слов на уровне отдельных типов словосочетаний, характерный для указанных периодов.

Исследование выполнено на материале памятников ранней религиозной прозы — переводах части трактата Исидора Севильского (VI-VII вв.) «Об истинной вере по ветхому и новому завету против иудеев» (рейнскофранкский диалект, VIII в.) и евангелической гармонии сирийца Татиана (II в. н.э.), переведённой в начале IX в. на восточнофранкский диалект (именуемые далее для удобства «Исидором» и «Татианом»). Исследуемый корпус составили 6303 именных и 1162 бивербальных словосочетания разного уровня сложности, отобранных методом сплошной выборки. Для классификации и анализа топологии собранного материала использовался описательно-сопоставительный метод при единстве синхронии и диахронии.

Конкретные задачи работы заключаются в следующем:

— показать историческую изменчивость рассматриваемого феномена;

— выявить и описать особенности топологии именной группы, группы глагола (бивербальные конструкции) исследуемого периода на основе указанных памятников религиозной прозы;

— сопоставить полученные данные с целью выявления особенностей топологии исследуемых единиц как внутри древневерхненемецкого периода, так и между различными периодами (в частности, между древневерхненемецким и современной нормой), а также определить характер выявленных таким образом различий;

— построить словопорядковую парадигму для анализируемых синтаксических образований.

К сопутствующим задачам следует отнести анализ типов и видов словосочетаний, типов сказуемого.

Теоретическую и методологическую основу настоящего диссертационного исследования составили работы отечественных языковедов.

В.Г. Адмони, М. МГухман, A.JI. Зеленецкого, Л. Р. Зиндера, И. И. Ковтуновой, К. Г. Крушельницкой, С. А. Миронова, О. И. Москальской, Н. Н. Семенюк, Ю. С. Степанова, Т. В. Строевой, Н. И. Филичевой и др., а также таких зарубежных, в первую очередь, немецких лингвистов, как П. Айзенберг, А. Беттен, О. Бехагель, К. Боост, Й. Буша, Дж. Гринберг, И. Даль, Э. Драх, У. Энгель, Г. Пауль, Й. Шильдт, В. Шмидт, Ж. Фурке, Б. Хафтка, Г. Хельбиг, Г. Цифонун, Й. Эрбен и многих других.

Научная новизна данной работы заключается в том, что анализ топологии указанного периода проводился на уровне словосочетания. В частности, в работе даётся относительно полное и систематизированное описание особенностей топологического оформления именной группы исследуемых памятников. Другим фактором, позволяющим говорить о научной новизне представленной работы, является то, что анализ порядка слов проводился дифференцированно, исключительно на материале памятников прозы. Во многих работах, а также учебных материалах не проводится последовательного разграничения между языком прозы и поэзии, что может дать не всегда адекватное представление о синтаксических, и, в первую очередь, топологических особенностях языка на разных этапах его истории. Кроме того к анализу был привлечён текст древневерхненемецкого Исидора, переводческие достоинства которого, и в том числе словопорядковые особенности, всегда оценивались очень высоко, но который по непонятным для нас причинам часто остаётся незадействованным для синтаксического анализа.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что предпринятый в данном исследовании анализ позволяет уточнить отдельные аспекты древневерхненемецкого синтаксиса, конкретизировать словопорядковые дарадигмы в прозаических текстах рассматриваемого периода.

Практическая ценность работы заключается в возможности использования результатов исследования для дальнейшей разработки и построения комплексного описания исторического синтаксиса немецкого языка. Данные, полученные в ходе исследования, могут быть также использованы в практике преподавания истории немецкого языка в вузах на профильных факультетах.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Древневерхненемецкая именная группа характеризуется достаточно сложной структурой, а её топология, несмотря на большую по сравнению с современной нормой свободу в позиции конституентов группы, обнаруживает определённые закономерности своей линейной организации.

2. Топология древневерхненемецкой именной группы отличается от топологии современной именной группы менее фиксированной позицией отдельных компонентов.

3. Топология глагольного комплекса древневерхненемецкого периода демонстрирует значительные отличия от современной нормы, которые заключаются в нестабильности расположения компонентов рассматриваемого типа синтаксической конструкции.

4. Тексты древневерхненемецких Исидора и Татиана обнаруживают определённые различия в топологии ИГ и бивербальной группы. Причины этих различий заключаются, на наш взгляд, не в территориальном, и, скорее всего, не во временном (тексты отделены друг от друга незначительным отрезком времени) факторах, а в содержании и жанровом различии исследуемых текстов, что обусловило, в свою очередь, применение к ним различных переводческих стратегий.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены на научно-практических конференциях «Актуальные проблемы сопоставительного языкознания» (Уфа, 1998), «Актуальные проблемы сопоставительного языкознания и межкульгурные коммуникации» (Уфа, 1999). Доклады по теме исследования обсуждались на межвузовском аспирантском семинаре (Уфа, БашГУ, 2001) и на заседаниях кафедры немецкой филологии Башкирского государственного университета.

Поставленные задачи обусловили структуру работы, которая состоит из введения, 3 глав, заключения, библиографии и приложения.

Во Введении обосновывается актуальность выбранной темы, определяются цель и основные задачи работы, раскрывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования. Здесь же формулируются положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Порядок слов как объект лингвистического исследования» посвящена рассмотрению таких общих вопросов как функции и факторы порядка слов, его типыпорядок слов в различных лингвистических концепциях. Кроме того здесь кратко излагается история вопроса в отечественной и немецкой германистике, раскрываются особенности топологии немецкого предложения и его компонентов, а также называются некоторые методы как топологического, так и исторического исследования синтаксических единиц, описываются особенности исследуемых памятников.

Во второй главе — «Топология именной группы» — излагаются вопросы теории словосочетания, особенности именной группы в немецком языке, рассматривается её структура. Здесь же проводится анализ топологии исследуемых единиц и представляются его результаты.

В третьей главе — «Топология глагольной группы» — анализируются различные типы бивербальных конструкций, представленных в исследуемых текстах, проводится анализ их структуры и топологии, в результате которого выявляются словопорядковые парадигмы, характеризующие синтаксис древневерхненемецкого периода.

Каждая глава снабжена предварительными выводами.

В Заключении обобщаются основные результаты исследования и намечаются перспективы дальнейшего изучения данной проблемы.

В Приложении представлены топологическая схема древневерхненемецкой именной группы, статистические данные по частотности топологических моделей бивербальных групп в виде таблиц.

Основное содержание диссертаций отражено в следующих публикациях: 1. Порядок слов как объект сопоставительного анализа (на материале немецкого и русского языков) // Сб.: Актуальные проблемы 9 сопоставительного языкознания: материалы научно-практической конференции. — Уфа: БашГУ, 1998. — С. 176−177.

2. Некоторые аспекты проблемы порядка слов в немецком и русском языках // Актуальные проблемы сопоставительного языкознания и межкультурной коммуникации (материалы межрегиональной конференции). — Уфа: БашГУ, 1999.-Ч. 2.-С. 119−120.

3. К вопросу об основном порядке слов (на примере немецкого языка) // Коммуникативно-функциональное описание языка: Сб. научн. статей. — Уфа: БашГУ, 2001. — С.152−160.

4. Топология именной группы в немецком языке в синхронно-диахроническом аспекте. // Актуальные проблемы лингвистики: Юбилейный сборник. — Уфа: РИО РУНМЦ МО РБ, 2002. — С. 200−203.

Выводы no третьей главе.

Анализ топологии бивербальных конструкций, характерных для древневерхненемецкого синтаксиса, позволяет констатировать наличие различных вариантов в постановке компонентов рассматриваемых конструкций,.

148 что составляет существенное отличие от современного состояния. В то же-время можно отметить, что в рассматриваемый период наметились определённые тенденции стабилизации топологии в элементарном предложении. Они особенно заме. тны в «Татиане». Топология бивербальных конструкций в придаточном предложении, напротив, характеризуется значительным разбросом вариантов, что говорит о «поиске» приемлемой топологической модели.

В рассматриваемый период отмечаются тенденции к образованию рамочной конструкции, которые особенно сильно проявляются в бивербальных конструкциях с инфинитивом, в то время как конструкции с причастием II демонстрируют преобладание контактной позиции.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Данная работа представляет собой исследование феномена порядка слов, предпринятое на уровне отдельных групп словосочетаний, а именно группы существительного, или именной группы, а также предикативной группы, представляющей собой бивербальные сочетания. Анализ топологии указанных синтаксических конструкций сочетал синхронический и диахронический подходы и был направлен, прежде всего, на выявление и описание словопорядковой парадигмы исследуемых конструкций в древневерхненемецкий период на материале памятников религиозной прозы — переводов трактата Исидора и евангельской гармонии Татиана. Полученные данные были сопоставлены с современными нормами.

Исследование указанного феномена в синхронно-диахроническом аспекте потребовало теоретического обоснования отдельных вопросов, что обусловило необходимость обращения к таким темам, как история и современное состояние исследования словопорядковых особенностей немецкого языка, механизмы языковых изменений, особенности и проблемы исторического исследования. Внимание, проявляемое лингвистами к проблематике порядка слов, можно объяснить тем, что «функции, которые берёт на себя порядок слов, ни в одном языке не могут быть второстепенными» [Иокояма 1992: 95]. Как явление поверхностно-синтаксического уровня порядок слов специфичен для каждого языка, он оказывается в фокусе действия целого комплекса разнообразных факторов, которые, преломляясь через него, способствуют выполнению им определённых функций.

Обращение к уровню словосочетания потребовало рассмотрения вопроса о статусе, границах и типах словосочетаний. Состояние исследования данной проблемы характеризуется гетерогенностью подходов к этому явлению, что и было показано нами в соответствующих разделах второй главы. Для наших целей — исследования топологии группы существительного и группы глаголапотребовалось дать рабочее определение словосочетанию, при этом мы указали также на то, что нами не проводится принципиального различия между терминами «словосочетание», «группа» и «фраза», применяемыми к рассматриваемому феномену в разных лингвистических традициях. Необходимость данного шага можно обосновать тем, что более «строгое» определение словосочетания исключает отдельные компоненты исследуемых конструкций из сферы синтаксиса и переводит их исключительно в плоскость морфологии. Это касается, прежде всего, артикля и аналитических форм глагола. Понимание словосочетания в узком смысле' неадекватно отражало бы и состояние подобных конструкций в древневерхненемецкий период, поскольку, как считает большинство исследователей, в данный период они имеют характер синтаксических конструкций.

В разделе, посвящённом именной группе, т. е. группе со стержневым словом именем существительным, даётся подробный обзор топологических моделей именной группы, которая уже в древневерхненемецкий период характеризуется достаточно большой ёмкостью.

Расширение ИГ возможно в двух направлениях: как посредством препозитивных, так и постпозитивных распространителей имени существительного. Компоненты, модифицирующие и специфицирующие стержневое слово, располагают в рассматриваемый период большей свободой в постановке относительно ядра группы, чем это имеет место в современном немецком языке, однако их позиции не являются произвольными. Кроме того уже достаточно чётко прослеживаются топологические закономерности, присущие современной норме немецкого языка. Так, несмотря на отдельные случаи постпозиции таких компонентов, как детерминативы, отдельные виды местоимений и прилагательные, их препозиция является преобладающей. Отклонения составляют от 0,5% у детерминативов до 22% у прилагательных. В современном немецком языке также наблюдаются случаи постпозиции прилагательных, прежде всего в отдельных видах текстов (реклама, объявления, заголовки и др.). Однако часто они оказываются маркированными не только топологически, но и морфологически — отсутствием флексии. Кроме того в отдельных случаях вряд ли можно говорить об атрибутивной функции подобного прилагательного. Таким образом можно предположить, что отношения между именем и его постпозитивным атрибутом, выраженным прилагательным, в древневерхненемецком и в современном немецком далеко не всегда тождественны, а потому причины, обусловившие подобную позицию прилагательного в эти два периода, могут не совпадать, иметь разную природу.

Существенным отличием топологического оформления древневерхненемецкой ИГ является доминирующая препозиция генитивного определения. Хотя генитивный атрибут сохраняет относительную подвижность и в современной немецкой ИГ, его препозиция ограничивается различными факторами — грамматическими и стилистическими. Наблюдаются также определённые колебания в оформлении современного родительного определительного, разнообразие вариантов, в частности, когда он репрезентирован группой, как в следующих примерах: Wolfram von Eschenbachs «Parzival» — Wolframs von Eschenbach «Parzival» — der Parzival Wolframs von Eschenbach [Zifonun 2001: 5]. Всё это свидетельствует о том, что конструкция с родительным определительным продолжает активно изменяться.

В древневерхненемецкий период отмечена также неустойчивость топологии препозитивных компонентов имени относительно друг друга. Это наглядно демонстрируют примеры с интерпозицией прилагательного между двумя детерминативами (dhea zuohaldun sine chiburt in fleische), варьирующейся последовательностью детерминативов и кванторов относительно друг друга (zueliuin sinen iungiron — sinen zuelif iungiron). В целом же можно отметить, что распределение компонентов ИГ по позициям перед или после имени, обусловлено* во многом видом их связи с ядерным словом, что позволяет определить закономерность их расположения вокруг ядра как концентрацию «всех согласующихся членов группы существительного, если они не обособлены, перед ядром группы, а всех несогласующихся компонентов после ядра группы» [Адмони 1963: 303].

Следующий раздел данной работы посвящен одному из видов группы глагола, а именно бивербальным конструкциям, многие из которых характеризуются на современном этапе развития немецкого языка как грамматикализованные или полуграмматикализованные, т. е. утратившие статус свободного синтаксического сочетания и ставшие частью глагольной парадигмы. К аргументам, обосновывающим в третьей главе выбор данных конструкций в качестве предмета исследования, можно добавить и то, что в современном немецком языке морфологическая форма глагола является важнейшим синтаксическим фактором — на основе дистантного расположения частей данной формы строится топологическая модель немецкого предложения.

Анализ топологии бивербальных конструкций в древневерхненемецком обнаруживает значительные расхождения с современными нормами. Для актуального состояния немецкого синтаксиса характерна фиксированная позиция компонентов данной группы: дистантное расположение с постпозицией причастия/инфинитива относительно финитного глагола в простом предложении, и контактная препозиция этих частей в придаточном предложении. В отличие от современного немецкого языка, древневерхненемецкая бивербальная группа располагает 4 топологическими моделями, среди которых одну — с дистантной препозицией именных элементов — можно назвать весьма непродуктивной. В простом предложении в «Исидоре» доминирует дистантное расположение с препозицией финитного глагола (54%), что, казалось бы, сближает этот порядок слов с современным, но в предложениях отсутствует полная рамка. Сходство наблюдается в другом — в препозиции финитного глагола к нефинитной форме (около 72%). Бивербальная группа в грамматически зависимом предложении характеризуется неустойчивостью в выборе модели топологического оформления, что свидетельствует о том, что грамматическая функция порядка слов в данном виде предложения ещё не реализуется.

В «Татиане» можно наблюдать схожую картину топологии рассматриваемой группы в главном предложении. В придаточном же конкурирующими моделями являются последовательности с контактной преи постпозицией финитного глагола с некоторым перевесом в пользу модели с постпозицией спрягаемого глагола. Это составляет значительное отличие от «Исидора», где, несмотря на незначительные расхождения в частотности, превалирует модель с контактной препозицией финитума.

Как следует из вышеизложенного, релевантной при выборе отдельных топологических моделей является грамматическая характеристика предложения как зависимого или независимого. Кроме того важным оказывается и то, чем репрезентирован нефинитный компонент. Как показал анализ, в «Татиане» конструкции с причастием характеризуются контактной позицией, тогда как сочетания с инфинитивом способствуют дистанцированию компонентов бивербальной конструкции. Таким образом, в древневерхненемецком мы можем наблюдать большее количество топологических моделей бивербальных конструкций, чем это представлено в современном немецком языке. Однако там уже присутствуют модели, явившиеся основой для развития актуальной нормы словорасположения.

Сопоставление развития ИГ и группы глагола даёт повод многим лингвистам говорить о разнонаправленности данного процесса, о «структурном размежевании» данных типов слововсочетания: группа глагола превращается в более чёткое синтаксическое образование, допуская при этом множество вариантов в расположении своих членов, в то время как группа существительного усиливает свою монолитность в том числе и за счёт фиксации позиции своих компонентов [Адмони 1963: 9, 302, 303]. На примере бивербальных конструкций, которые занимают особое положение среди разных видов групп глагола, мы видим, что количество вариантов расположения их компонентов значительно сократилось и претерпело изменения. В этих группах также произошла строгая фиксация местоположения компонентов, которая, возможно, явилась следствием переосмысления статуса этих групп.

Отдельные различия в данных исследуемых текстов возможно объяснить реализацией разных переводческих стратегий. Так, в «Татиане», представляющим собой единое изложение четырёх Евангелий, доля дословных переводов выше,.

154 чем в «Исидоре». Это вызвано «благоговением переводчика перед языковой формой священного оригинала» [Dittmer/Dittmer 1998: 20]. На эту особенность ранее указывал и Ж. Фурке, отмечая наличие подобного подхода к цитатам из Библии в тексте «Исидора» [Fourquet 1938: 124−125]. Тем не менее нельзя утверждать, что переводчик рабски следует тексту оригинала. На уровне словосочетания он проявляет большую свободу, о чём свидительствуют примеры расхождения в топологическом оформлении латинских конструкций и их переводов на древневерхненемецкий. Кроме того, в «Татиане» переводчик стоит перед проблемой неязыкового рода: текст оригинала располагается в две колонки и текст перевода должен иметь построчное соответствие.

Данное исследование ограничено преимущественно описанием топологической парадигмы именных и бивербальных групп на основе материала двух памятников древневерхненемецкой прозы. Проблема факторов, способствующих распространению в языке тех или иных топологических моделей, лишь затронута нами и требует дальнейшего более углублённого исследования. Факторы эти могут иметь различную природу, в том числе и неязыковую (см. предыдущий абзац). Их выявление возможно лишь при тщательном сопоставлении текста перевода с оригиналом. Кроме того, для более полной и адекватной картины необходимо привлечение других памятников, прозы данного периода, их жанровая дифференциация.