Роль цветообозначений в концептуализации мира: На материале фразеологизмов английского, немецкого, французского, русского и татарского языков

Обращение к феномену цвета в контексте лингвокультурологической и когнитивной парадигм (Воробьев 1997; Маковский 1996, 1997; Телия 1996; Маслова 1997; Красных 2001, 2002; Степанов 1997; Вежбицкая 1996 и др.) закономерно, поскольку в современном языкознании акцент переносится с исследования языковой системы, со структурных характеристик языка, на анализ концептуальной системы, проблем, связанных с ролью языка в построении картины мира, на выявление когнитивных механизмов осмысления действительности. Благодаря первичности чувственно-образной формы освоения мира и способности цвета модулировать физическое и психо-эмоциональное состояние человека, цвет является константой культуры, древнейшей семиотической системой и важной частью концептуальной картины мира. Выступая элементом мифологических классификаций, ритуала и культа, он аккумулирует в себе значительную информацию, становится для человека не просто объективной характеристикой мира, но категорией морально-нравственной и эстетической, выражающей оценки, нормы, и установки, насыщенной экспрессивно-оценочными коннотациями, выступает в качестве одной из ключевых категорий культуры. Соответственно и цветообозначение приобретает статус сущностной характеристики, соотносится с семиотической, ценностной и философ-ско-мировоззренческой картиной мира национальной культуры. В рамках лингвокультурологической и когнитивной парадигм представляется возможным пересмотреть феномен цвета как своеобразный концепт мировидения, цвето-обозначения как свернутые диахронические культурные тексты, а систему цве-тосимволики как встроенную в лексикон мифологическую систему.

Все это обусловливает актуальность исследования, которое связано, кроме того, с возрастающим интересом лингвистов к фразеологической семантике, взаимодействию лингвистических и экстралингвистических факторов в структуре значения фразеологических единиц, а также к проблеме этнокультурной значимости комплексных знаков языка, их способности отражать специфику национального восприятия действительности, их особой роли в формировании концептуальной картины мира. Актуальными являются также проблемы определения общего и специфического в языковых картинах мира как близкородственных, так и генетически неродственных, структурно различных языков.

Степень разработанности проблемы. Исследование процесса формирования цветовых понятий и отражение этих перцептивно-когнитивных образов в языке имеет солидные традиции в языкознании. Следует отметить, что, несмотря на огромное количество работ, посвященных изучению цвета в языке, эта проблема остается недостаточно изученной. Проблема исследования проблемы цветообозначений поднималась в классических трудах Г. Конклина, Г. Глисона, Л. Ельмслева, Дж. Лайонза, Г. Хейдера, Д. Оливье, Б. Берлина, Дж. Кея, Э.Рош. В отечественном языкознании наиболее глубокими исследованиями являются работы Н. Б. Бахил иной, А. П. Василевича, Р. М. Фрумкиной, Т. И. Вендиной, А. А. Залевской, Ю. Н. Караулова, В. А. Московича, Н. В. Уфимцевой и др. Достаточно значимые труды по проблеме цветообозначений представлены: Р. В. Алимпиевой, Ш. К. Жаркынбековой, Т. А. Михайловой, Л. В. Полубиченко, Г. С. Свешниковой, Т. И. Шхвацабая, а также Altmann, Becker, Bee, Berlin/Kay, Bryan, Cencig, Gage, Heisig, Hill, Holter, Lehmann, Rottmann, Wyler, Wanzeck, Mills, Rosch, Kelly/Judd, Bennett и др.

Научная новизна работы определяется тем, что впервые проводится комплексное исследование фразеологических единиц с компонентом-цветообозначением на материале пяти родственных и неродственных языков (английском, немецком, французском, русском и татарском) в рамках лингво-культурологической парадигмы в сравнительно-сопоставительном плане. Рассматриваются средства объективации концепта «цвет», выступающего в качестве эталона для этнокультурного сопоставления, выделяется и описывается целостный цветовой код культуры, представленный средствами фразеологии, который наравне с соматическим, пространственным, временным является ядерным кодом культуры. Предлагаемый подход органично объединяет исследование цветонаименований в диахронно-синхронном взаимодействии, включая древнейшие архетипические, мифологические и символические наслоения с одной стороны, а с другой стороны — современные ассоциации. Наглядно прослеживается взаимовлияние «язык<->культура» в сопоставлении категорий культуры и когнитивных механизмов образования производных значений в семантике единиц лингвокультурологического поля «цвет».

Целью настоящей работы является попытка определить роль цветообо-значений в языковой картине мира, а также выявить универсальные и идиоэт-нические особенности фразеологических единиц с цветокомпонентом в английском, немецком, французском, русском и татарском языках.

Поставленная цель исследования определила необходимость решения следующих задач: 1) выделить фразеологические единицы с компонентом-цветообозначением методом сплошной выборки из словарей и литературных источников- 2) определить место цветообозначений в языковой картине мира- 3) обосновать различные аспекты исследования феномена цвета в лингвистической традиции (рассмотреть понятия «концепт», «символ», «миф», «архетип», «стереотип» и т. д.) — 4) выделить семантические темы, связанные с обозначением цвета, в частности, исследовать участие фразеологических единиц с компо-нентом-цветообозначением в вербализации различных концептуальных областей- 5) выявить универсальное и идиоэтническое в процессе концептуализации действительности- 6) исследовать структуру и установить количественный состав лингвокультурологического поля «цвет».

Материалом исследования служат фразеологические единицы (далее ФЕ) разных типов (субстантивные, глагольные, адъективные, адвербиальные, коммуникативные — пословицы и поговорки и т. д.), собранные методом сплошной выборки из английских, немецких, французских, русских и татарских фразеологических, паремиологических, этимологических, толковых, исторических и других видов словарей. Анализу было подвергнуто более 2800 единиц, имеющих в своем составе прилагательное — цветонаименование, в том числе 824 единицы английского языка, 705 немецкого, 583 французского, 465 русского и 228 татарского языков. Анализируются ФЕ с компонентом-цветообозначением независимо от степени семантической слитности их компонентов и способа фразеологизации, временной характеристики, речевой или языковой принадлежности. В качестве дополнительного материала привлекаются также идиоматичные сложные1 и производные слова, содержащие в своем составе цветокомпонент, поскольку описание культурных концептов во многих современных исследованиях строится с опорой на разнотипные строевые единицы языка, а в широком привлечении и сопоставлении материала заложена идея семантического единства культуры народа.

Предметом исследования является семантика фразеологических единиц, репрезентирующих в языке концепт «цвет» в его национальном, идеоэтниче-ском своеобразии.

Методологическая основа диссертации определяется также характером самого объекта исследования: лексический анализ фразеологических единиц с компонентом-цветообозначением сопровождается лингвокультурологическими экскурсами в область материальной культуры, обрядовой практики, обычаев, примет, мифов, исторических преданий и легенд, сказок, народных песенпривлекаются данные этнографии, этнологии, психологии, психолингвистики и других смежных дисциплин. В ходе обработки материала применяется комплексная методика: метод фразеологической идентификации, лингвокультуро-логический анализ, компонентный и контекстологический анализ, учитываются этимологические данные и проводятся количественные подсчеты. Процедуры этнолингвистического анализа используются для выявления этнических корней фразеологических единиц по данным сохранившихся текстов, обычаев и ритуалов. Для извлечения из культурного содержания фразеологических единиц.

1 Заметим, что в некоторых фразеологических исследованиях к фразеологизмам относятся и идиоматичные сложные и производные слова, состоящие из одного слова, так называемые Einwortphraseologismen [Dobrovol'skij 1995: 15- Duhme 1995: 83−93- Fleischer 1997: 249- Szcz? k 2004 :75−85] (Schwarzmarkt, Blaustrumpf) или идиоматичные композиты — idiomatische Komposita [Burger/Buhofer/Sialm 1982: 47]. культурно-значимого смысла эталонизированных или обретших символическую функцию цветообозначений проводится лингвокультурологический анализ, процедуры которого включают толкование образного или культурно связанного компонента словосочетанияэкспликацию его связи с базовой метафорой и с другими фразеологизмами, использующими данную базовую метафорусоотнесение сигнификата словосочетания с категориями культуры — стереотипами, эталонами, символами, мифологемами и т. д. [Опарина 1988]. Основным методом в данной работе является контрастивный (сопоставительный) анализ, поскольку всякое освещение языка с позиции культуры есть сопоставительное изучение этого языка в сравнении с иностранным или родным [Карасик 2001: 4], «анализ того, что, в конечном счете, удивляет в другой языковой культуре» [Манакин2000: 103].

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что она вносит вклад в изучение универсального и идиоэтнического в языке на материале конкретной тематической группы, в системное изучение лексической сферы языка через исследование различных лексико-семантических групп. Данное исследование дает материал для дальнейших теоретических обобщений, выявления глубинных сходств и различий между языками.

Практическая ценность заключается в том, что собранный материал и полученные результаты могут быть применены для разработки проблем лексикологии и лексикографии, в преподавании лексикологии и иностранных языков. Данная диссертация может составлять основу лекционных спецкурсов и спецсеминаров по сопоставительной лексикологии, фразеологии и теории перевода.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Будучи ключевыми концептами культуры, цветообозначения во всех языках представляют собой лингвокультурологические знаки большой смысловой емкости и национальной специфичности. Цвет должен рассматриваться с четырех позиций: 1) с антропологической точки зрения («социальный цвет»), 2) с этно-культурной точки зрения («культурно-исторический цвет»), 3) с психологической точки зрения («эмоционально-ценностный цвет»), 4) с точки зрения языкового знака («системно-структурный цвет»). Рассмотрение проблемы цвета в данном ракурсе предполагает реконструкцию этапов формирования значений цветолексем, отражение этих этапов в языке в контексте национально-культурных и этнических особенностей.

2. Семантическая структура значения того или иного цветообозначения представляет собой многослойную структуру. В основании лингвокультуроло-гического поля находятся архетипические значения цветонаименований, обусловленные первичными ассоциациями и реакциями на цвет важнейших для человека явлений и объектов действительности и естественно физиологически-обусловленные значения, далее располагаются производные от них мифологические значения, и на периферии поля — постоянно обновляющееся и увеличивающееся множество символических значений. По мере удаления от смыслового центра наблюдается увеличение национально-специфичных употреблений цвета. Универсальность значений цветообозначений в анализируемых языках основывается на совпадении глубинных уровней.

3. Цвет обладает универсальной классификационной функцией и объединяет во всех анализируемых языках обозначения разнообразных объектов и явлений действительности, номинаций человека, социальных и общественных, религиозных и нравственных, эмоциональных и межличностных отношений, обнаруживая четкую логику и относительно строгую систему.

4. Правомерно говорить о цветовом коде, который соотносится с древнейшими архетипическими представлениями человека, несет информацию о культурных нормах, отражает мировоззренческие установки этноса, характеризуется высокой аксиологичностью, то есть кодирует, описывает, структурирует и оценивает бытие человека, объединяя и заполняя все «ниши» концептуального каркаса «мир<->человек». Установление и описание элементов цветовой картины мира и цветового кода культуры дает возможность определить структуру этнической картины мира в сопоставлении с другими этническими моделями мира.

5. Своеобразная система членения мира при помощи цвета позволяет показать участие имен цвета в вербализации различных концептуальных областей, обнаружить перспективы «эволюции» семантического преобразования слов-цветообозначений в сравниваемых языках, то есть с определенной долей вероятности прогнозировать создание новых фразеологизмов с цветокомпонентом.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования изложены в десяти публикациях на четырех научно-практических конференциях: «Проблемы семантики и перевода в свете типологии языков и контрастив-ной лингвистики» (БГУ, 2001), «Лингво-методические проблемы обучения иностранным языкам в Вузе» (БГУ, 2001), «Лингво-методические проблемы обучения иностранным языкам в Вузе» (БГУ 2002), «Университетская наука — Республике Башкортостан. Научно-практическая конференция, посвященная 95-летию основания Башкирского Государственного Университета» (БГУ 2004).

Структура и объем диссертации

определяется целью и задачами нашего исследования и включает введение, две главы, заключение, список использованной литературы и приложение.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

1. Цвет обладает универсальной классификационной функцией, и используется для построения различных языковых и культурных моделей. Проведенный анализ роли цветообозначений в вербализации различных концептуальных областей, анализ их концептуальных, структурных и коннотативных потенций свидетельствует об общности базовых моделей концептуализации предметов и явлений окружающей действительности. В качестве доминантного сектора в лингвоцветовой картине мира представлены цветолексемы антропоцентрической направленности. Сопоставительный анализ фразеологических единиц с цветокомпонентом показывает, что в составе макросемантического поля ЧЕЛОВЕК можно выделить два микросемантических поля («Человек Индивидуальный» и «Человек Социальный»), которые представлены более специфическими подразделениями: «Внешность», «Характер», «Физические способности и умения», «Поведение», «Возраст», «Физическое состояние», «Здоровое состояние», «Болезненное состояние», «Состояние опьянения», «Психическое состояние человека" — «Общественное положение и происхождение», «Профессиональная принадлежность», «Религия», «Мировоззрение». Кроме вербализации человека в его социальном и индивидуальном проявлении, цветолексемы обозначают различные предметы и явления окружающей действительности (полезные ископаемые, природные явления, географические названия, названия болезней и т. д.).

2. Проведенный комплексный анализ свидетельствует о значительных совпадениях семантики цветообозначений в сравниваемых языках, которые обусловлены, по-видимому, общими тенденциями семантических преобразований в различных языках, универсальной техникой фразообразования, схожестью восприятия и осознания как тождественных, так и далеких явлений действительности, сходными условиями жизни, отдельными совпадениями в климате, похожими физиологическими процессами, одинаковыми объектами и явлениями действительности, знаками и символами, явлениями семантического каль;

кирования и фразеологического заимствования, языковым контактированием, проникновением интернационализмов. Данные проведенного исследования свидетельствуют о том, что наиболее полное совпадение фразеологических значений обнаруживается в реализациях значений конвенциально-символического и экспрессивно-оценочного характера.

3. Межъязыковые различия в актуализации собственно цветового и символического значения цветокомпонента отмечаются во фразеологических единицах, которые функционируют в качестве обозначений конкретных явлений и предметов действительности, что связано с различием в проявлении культурных феноменов. Полными фразеологическими эквивалентами являются лишь очень незначительная часть проанализированных единиц. Национальное своеобразие проявляется в: а) различной фразообразовательной активности базовых слов-цветообозначенийб) несовпадении фразеологической образности при совпадении концептовв) отсутствии той или иной фразеологической единицы с цветокомпонентом для вербализации определенных концептов.

a. Различия в функционировании фразеологической системы зависят от различных факторов, таких как объем символического значения цветов, индивидуальные особенности употребления цветообозначений носителями языка, частотность употребления в литературных источниках, ассоциативные связи, древность этимологии, категориальная размытость и т. д. Так, для немецкой лингвокультуры характерна высокая частотность цветокомпонентов schwarz «черный» и blau «синий" — в английской лингвокультуре наибольшей частотностью обладают black «черный», blue «синий» и red «красный». Во французском наибольшими номинативными потенциями характеризуются blanc «белый» и noir «черный», для русской культуры важными цветонаименованиями являются белый, черный и красный, для татарской культуры — кара «черный» и ак «белый».

b. Зачастую фразеологизмы с цветообозначением выражают понятия через образы, которые в других языках не имеют соответствующих параллелей. Так,.

красный цвет во всех культурах — символ огня и пламени, что обусловливает соответствующие фразеологические единицы: нем. jm den roten Hahn aufs Dach setzen, рус. пускать красного петуха «устраивать пожар, поджигать», тат. Кызыл ЭтЭч жиберу (калька «пускать красного петуха»), англ. the red cock will crow in his house «ему пустят красного петуха, его дом подожгут», но в татарском языке для передачи значения «пожар» используется также образ красной коровы: тат. кызыл сыер (метафора связана с переносом образов: «красный язык коровы» —> «красное пламя пожара»).

с. Национальное своеобразие проявляется в отсутствии той или иной фразеологической единицы с цветокомпонентом для вербализации определенных концептов. Так, в английской лингвокультурной общности состояние подавленности и уныния ассоциируются с образами черной собаки («меланхолия, уныние, хандра») и черного осла («плохое настроение»): англ. to have the black dog in one’s back, to getI have! ride the black donkey «находиться в состоянии уныния». В шотландском диалекте для выражения этого же значения используется образ черной коровы {black cow). В татарском языке цветонаименование «красный» участвует в вербализации значения «никогда»: тат. кызыл кар явып, кояш тискЭредЭн чыкканда (букв, «когда выпадет красный снег и солнце встанет с обратной стороны» — «никогда, когда рак на горе свистнет»), кызыл кар яуганда, кызыл кар яугач (букв, «когда пройдет красных снег» — «никогда»). Только в английской лингвокультуре цветонаименование «синий» в составе различных оборотов участвует в передаче значения «благотворительный» (англ. blue coat schools «благотворительные школы Англии с 18 в, в которых детей одевали и обучали бесплатно», Blue Cross «название благотворительных организаций в Англии, США»). Ярким национальным своеобазием обладают такие сравнительные выражения как англ. blush like a black! blue dog «совершенно не смущаться», like a brown cow’s lick «детский хохолок на голове» (по сходству со следом на шерсти коровы, когда она облизывает себя языком), to flourish like a green bay tree «процветать, успешно развиваться» (Библия, Псал;

мы 35, 37), true as Coventry blue «очень верный, преданный» (имеется в виду необыкновенно стойкий синий цвет ткани, производящейся в графстве Ковентри).

4. Все более тесный контакт культур и языков за счет использования средств массовой информации и Интернета способствует образованию единого смыслового пространства символики цвета. Так, цвет активно используется в качестве символа общественно-политических движений и явлений, в этой сфере наблюдается появление большого количества новых фразеологических единиц, перифраз, сложнооформленных лексических единиц, и можно, по-видимому, констатировать формирование определенной самостоятельной политической цветосимволики: красный цвет — цвет революции и террора (нем. lieber rot, als tot. нем rotes Gespenst, англ. better red than dead, reds under beds) — черный цвет — цвет анархистов, национал-социализма, революционного и реакционного фанатизма (рус. черная сотня, нем. das schwarze Hundert «погромщик-антисемит, крайний реакционер», die Schwarze Hand «подпольная организация в Сербии») — белый цвет — цвет контрреволюции и реакционных сил (рус. белый террор, белогвардеец, белое движение, англ. white guard «реакционная сила или партия», White Terror «период реакционного экстремизма во времена французской революции»), зеленый цвет — символ экологических партий и движений, но и цвет приверженцев религиозных про-исламистских взглядов (англ. Greenpeace, Green parties, Greens, green movement, green politics, green ideology, to be green {-minded), green issues, рус. партия зеленыхнем. grune Politik machen «проводить политику, направленную на защиту окружающей среды», grun wahlen «выбирать сторонников зеленых», grune Listen «кандидаты от зеленых партий" — фр. candidats verts «кандидаты от экологической партии») — синий цвет в политической символике — цвет консервативных партий (нем. blaue Republik, blauer Republikaner, blaue Demokratie, blaue Zukunft, blau wahlen, англ. vote blue «голосовать за консервативную партию», blue dogs, blue states, blue counties, blue people «демократы-консерваторы южных штатов США») — (ср.

коричневый цвет — цвет фашизма и ультраправых движений, партий и групп националистического толка: нем. braunes Schaf, die braune Zeit, die braune Epoche, eine braune Gesinnung, die braune Pest, die braune Vergangenheit, Braune Besen kehren gut (модификация пословицы Neue Besen kehren gut) — рус. коричневая чумаср. англ. a brown! brownshirts).

5. Комплекс методов и приемов экспликации номинативного потенциала и этнокультурной значимости цветонаименований позволяет наглядно представить цветообозначения в ракурсе взаимодействия языка и культуры, выявить закономерности в образовании цепочки значений того или иного цвета и обнаружить перспективы семантического преобразования слов-цветообозначенийоб этом свидетельствует целый ряд отмеченных в диссертации неологизмов во всех сравниваемых языках. Так, обозначение синего цвета активно используется в образовании различного рода неологизмов в сфере компьютерных технологий и техники: англ. blue storm, bluetooth, синий экран смерти, Big Blue (прозвище компании IBM), Blue Card «разрешение на пребывание для специалистов по компьютерам в Баварии». Отмечается большое количество неологизмов с компонентом «черный», образованных по модели «черный» + «названия дня недели» («день, в который происходят трагические, роковые события», «день биржевого краха, падения национальной валюты»): рус. черный понедельник, черный август, черный день {для войск) («день больших потерь»), черный авиапонедельник («5 сентября 2005 г.»). Фразеологически связанные значения цвето-компонента «зеленый» и рассмотренные модели образования также весьма продуктивны в современных языках. Так, символика зеленого цвета как цвета растительности отражена в выражениях типа англ. green famine (букв, «зеленый голод») и green drought (букв, «зеленая засуха»), green revolution. Высокую продуктивность в образовании новых фразеологически связанных значений демонстрирует цветокомпонент «серый»: нем. die graue Internationaleангл. the grey area «неточная, неопределяемая зона между двумя точными понятияминейтральная зона (т.е страны, не принадлежащие ни к капиталистическому, ни.

к социалистическому лагерю)", grey zone «пояс смешанного населения, особенно в пограничных районах" — фр. marche gris «неофициальный рынок», нем. der graue Markt «полулегальный рынок», англ. grey economy, англ. grey list «список фирм и лиц, которые считаются нежелательными, но в меньшей степени, чем те, которые занесены в черный список», grey goo «некоторые области научных исследований, которые не следует продолжать, поскольку возможные последствия могут быть печальными».

6. Такие свойства цветообозначений как многоплановость, семантическая многозначность, широкий номинативный потенциал в концептуализации разнообразнейших сфер действительности, высокая символичность позволяют рассматривать их как ключевые концепты культуры, что еще раз подтверждает необходимость и перспективность изучения данной семантической группы. В этой связи представляется правомерным говорить о цветовом коде культуры, который соотносится с древнейшими архетипическими представлениями человека, несет информацию о культурных нормах, отражает мировоззренческие установки этноса, характеризуется высокой аксиологичностью, пронизывая бытие и соотнося различные категории с ценностями культуры, кодирует, описывает, структурирует и оценивает бытие человека в материальном и нематериальном мире, объединяя и заполняя все «ниши» концептуального каркаса «мир (единство материи, движения, пространства и времени)» <-> «человек (существующий в трех измерениях: биологическом, психическом и социальном)». Цветовой код характеризуется дискретностью, целостностью, высокой степенью обобщенности, наличием иерархических уровней конструирования, нацеленностью на передачу имеющегося знания, универсальностью, узуальной устойчивостью, культурной значимостью, аксиологичностью и архетипичностью.

Очевидно, что проблема цвета и цветообозначений не есть вопрос чисто лингвистический, и неудивительно, что обращение к нему становится актуальным в контексте современной антропоцентрической парадигмы, характеризующейся углубленным вниманием к осмыслению механизмов человеческой.

когниции, проблем языковой реализации национальных картин мира, позволяя пересмотреть феномен цвета как своеобразный концепт мировидения. Поскольку понимание эстетических ассоциаций, формирующих определенные цветовые коды — необходимое условие для исследования традиционной культуры, то проблема цветообозначений и их функционирования в языке в целом и языковых подсистемах в частности требует дальнейшего изучения.