Актуальность темы
диссертационного исследования. Становление судебной власти как самостоятельной ветви в системе разделения властей и атрибута правового государства является частью поистине революционных перемен в постсоветской истории. Концепция судебной реформы, принятая Постановлением Верховного Совета РСФСР от 24 октября. 1991 г., констатировала униженность и второстепенную роль советской судебной системы по сравнению с другими элементами государственного механизма. В качестве приоритетной задачи формулировалось утверждение правосудия как независимой влиятельной силы, способной уравновешивать исполнительную и законодательную власть.
Путь к этой цели отмечен рядом несомненных достижений. Прежде всего, это разработка и принятие новой Конституции РФ. Она подытожила грандиозный опыт реализации либерального в своей основе, западного по происхождению, модернизационного проекта свободы как устройства политической системы и механизма государственной власти, провозгласивших высшую для правового государства ценность — права и свободы человека и гражданина. На этой основе создан комплекс правовых институтов, гарантирующих участие всех органов судебной юстиции в нормоконтроле, обеспечивающих дистанцирование, независимость правосудия от органов правительственной власти. Правовое обеспечение независимости судебной власти выделено в настоящей работе как проблема, требующая исследовательских усилий.
Вместе с тем, начатую в последнем десятилетии XX в. судебно-правовую реформу нельзя считать завершенной. Недостатки в сфере правосудия являются предметом критических обсуждений, служат поводом для нелицеприятных выводов о том, что независимая судебная власть в России все еще не состоялась, что мздоимство в судах стало одним из самых мощных коррупционных рынков и т. д. и т. п. Потребность в дальнейшем продолжении судебной и общей правовой реформы испытывается с особой остротой в связи с разработкой и реализацией антикоррупционного национального проекта.
Но эти обстоятельства не должны умалять того, что уже сделано в плане институционального оформления независимого правосудия, обретения российскими судами конституционного статуса, адекватного принципу разделения государственной власти и фундаментальным принципам юстиции в правовом государстве. Оно относится к числу базисных, доминантно значимых достижений.
Исследование исторических и теоретических корней процесса становления в постсоветской России независимой судебной власти призвано служить развитию правосознания законодателей и правоприменителей, в первую очередь, профессионализму служителей Фемиды, а также формированию востребованного временем правосознания рядовых граждан. В этом состоит актуальность диссертационной работы.
Степень научной разработанности проблемы. Правовое обеспечение независимости судебной юстиции в России является частью сложных преобразований, определяемых как политико-правовая модернизация. Становлению российского правового государства в таком контексте посвящены работы A.B. Белинкова, А. Бланкенагеля, А. Г. Дугина, Б. Г. Капустина, А. Н. Медушевского и др. Идеи, изложенные в трудах перечисленных авторов, использованы в диссертации преимущественно в методологическом значении. К методологическому оснащению диссертационной работы следует присовокупить также одно из социологических течений правовой мысли начала XX в. -институционализм. Наиболее значительный вклад в разработку институционализма внес М. Ориу, его концепция была поддержана К. Шмиттом. В наши дни институционалистская методология широко используется в политологических исследованиях и правовой науке.
Роль судебной власти в системе сдержек и противовесов исторически определена ее конституционно-правовым статусом. Этот аспект проблемы исследован в работах Л. Б. Алексеевой, В. И. Анишиной, А. Д. Бойкова, С. Е. Вицина, Г. А. Гаджиева, H.A. Колоколова, JT.B. Лазарева, В. М. Лебедева, Н. М. Марченко, Ж. И. Овсепян, В. А. Ржевского, В. М. Савицкого, Ю. И. Стецовского, Н. М. Чепурновой и др. Специальный анализ положения судебной ветви власти в механизме разделения властей и защите прав и свобод личности является предметом широкого круга публикаций, из которых нами выделены работы C.B. Бородина, Ю. А. Дмитриева, В. Д. Зорькина, В. П. Кашепова, В. Н. Кудрявцева, Т. Г. Морщаковой, С. Э. Несмеяновой, Г. Б. Романовского, Н. Г. Салищевой, В. А. Терехина, Н. Ю. Хаманевой, А. П. Фокова.
Предложенное в диссертации исследование нормоконтроля как особой формы правового обеспечения независимой судебной юстиции, судебного контроля за применением мер процессуального принуждения должностными лицами, ведущими дознание и предварительное следствие, опирается на работы А. Л. Буркова, В. Н. Галузо, В. В. Горбань, H.H. Ковтуна, К. Осакве, Е. Укусовой и др. Несмотря на большое количество работ, посвященных переменам в сфере правосудия в ходе судебной реформы, начатой в 90-х годах прошлого столетия, идея органической связи между становлением независимого правосудия и осуществлением принципа разделения властей остается в числе недостаточно разработанных.
Объектом исследования является становление в России независимого правосудия в ходе судебно-правовой реформы и модернизационных преобразований 90-х гг. XX в.
Предмет исследования составляют исторически сложившиеся правовые формы закрепления независимого правосудия, его включения в механизмы сдержек и противовесов между основными ветвями государственной властидействующее российское законодательство, относящееся к тематике диссертационного исследования.
Цель и задачи диссертационного исследования. Цель работы состоит в историко-правовом и теоретико-методологическом обосновании положения о том, что независимая судебная юстиция есть там и постольку, где и поскольку реализован принцип разделения властей, где отношения между основными ветвями власти построены таким образом, что судебная власть, подчиняясь закону, выступает вместе с тем в роли противовеса власти законодательной, а при осуществлении правосудия она независима от вмешательства со стороны исполнительной власти. В отличие от западных стран, где самостоятельность суда опирается на длительную традицию, в России становление независимой судебной юстиции является продуктом модернизации и вестернизации, результатом «импорта» новаций, внедренных «сверху» в ходе реформ.
С учетом сказанного для достижения поставленной цели необходимо решить следующие исследовательские задачи:
— осмыслить историко-правовые закономерности судебной реформы 90-х годов XX в. с точки зрения принципов и положений теории модернизации, теории разделения властей, вытекающего из них вывода о том, что «осовременивание» постсоветской судебной системы есть комплекс преобразований, покоящийся в основном на заимствовании, переносе на национальную почву западных правовых институтов;
— проанализировать доктринальное, т. е. идеологическое основание процессов формирования в России современной судебной власти и правового государства в целом;
— выделить основные исторические и современные правовые формы обеспечения независимого правосудия, рассмотреть их социокультурную природу в связи со сменой в России общественно-политического строя, востребованностью социологического метода в исследовании радикальной правовой трансформации и использованием возможностей институционализма, течения социально-правовой мысли, родившегося в 20−30-е гг. XX в.;
— дать определение институту судебного нормоконтроля как особой форме обеспечения независимости судебной юстиции;
— рассмотреть структуру нормоконтроля, акцентировать внимание на его приспособлении к российской модели разделения властейпроанализировать отраслевые процессуально-правовые формы обеспечения независимого правосудия: конституционно-правовые гарантии независимости, неприкосновенности и несменяемости судейпроцессуально-правовые гарантии независимого правосудия в состязательном построении судопроизводстваобеспечение прав и свобод граждан в процессе независимого правосудия.
Теоретико-методологическую основу диссертации составляют труды известных отечественных и зарубежных ученых, посвященные различным аспектам теории модернизации и судебно-правовой реформе 90-х годов XX в. В работе активно использованы принципы диалектики, историзма, объективизма, комплексного подхода к исследованию правовых явлений, институционалистский тип правового мышления. Работа опирается также на компаративистско-правовую методологию, системный подход, на методы анализа и синтеза, дедукции и индукции, структурно-функциональный, формально-логический и др. методы научного исследования.
Нормативно-правовая основа диссертации. Исследование базируется на исторических источниках, положениях Конституции РФ, федеральных конституционных законах и федеральных законах, процессуальных кодексах, регулирующих осуществление судебной власти посредством конкретных видов судопроизводства. Использованы международные акты о правах человека, в том числе Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. Диссертация опирается также на практику Конституционного Суда РФ и ряд постановлений Верховного Суда РФ.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:
— судебно-правовая реформа 90-х гг. XX в. в историко-правовом и теоретико-методологическом аспектах рассмотрена с применением понятий теории модернизации — как следствия «наложения» на социальные организмы, не относящиеся к западной либерально-капиталистической цивилизации, стратегий политико-правовых, экономических и социальных преобразований, призванных утвердить образ жизни, аналогичный ее укладу в западных странах;
— судебный нормоконтроль, статусные и процессуальные гарантии независимого отправления правосудия (независимость, неприкосновенность и несменяемость судей, состязательное построение судопроизводства, контрольные функции в сфере уголовного процесса) выделены и исследованы в качестве главного итога модернизации судебной системы в конце ХХв.;
— обосновано положение о том, что разделение властей, судебная защита «естественных» прав и свобод от неоправданных ограничений со стороны законодательной и исполнительной власти, вытекающее отсюда включение судебной власти в отношения сдержек и противовесов, ввиду невыводимости этих черт правового государства из отечественной истории государства и права, есть «импортированный» продукт, причинно обусловленный сменой государственного социализма капиталистическим укладом экономики;
— к новым результатам можно отнести вывод о том, что идеологическим основанием полномочия судебной власти осуществлять конституционный контроль за законодательной властью (волей электорального большинства) является либеральная доктрина, сочетающая народный суверенитет с правами и свободами, неотчуждаемыми по усмотрению законодательствующих представителей народа;
— судебный нормоконтроль впервые исследован в рамках историко-правового развития России, а также как институционально-правовое воплощение правозащитных и контрольных полномочий правосудия в его отношениях с законотворческой деятельностью парламента и нормотворчеством исполнительной власти, а также органов местного самоуправления;
— отраслевые процессуально-правовые гарантии независимого отправления правосудия объяснены как правовые формы, необходимые для осуществления фундаментального принципа юстиции в правовом государстве: суд не должен разделять ни с кем свою исключительную компетенцию, и не может быть участником в решении государственных задач, не связанных с отправлением правосудия.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Понятие независимости правосудия в контексте сдержек и противовесов, имея глубокие историко-правовые корни, обретает содержательную характеристику, адекватно выражающую природу правового государства, в участии судебных органов по обеспечению господства права. Оно закреплено в таких статусных институтах, как независимость, несменяемость и неприкосновенность судей, а также в процессуальной институционализации справедливого и беспристрастного разрешения судебных дел в состязательном построении судопроизводства, судебном контроле за обеспечением конституционных прав и свобод в досудебных стадиях уголовного процесса.
2. Главным историческим итогом модернизации российской судебной системы в 90-х годах XX в., толкуемой как «импорт» западных институтов в страны, не относящиеся к либерально-капиталистической цивилизации, является институт нормоконтроля, посредством которого обеспечивается полномочие суда воздействовать на нормотворчество парламента, правительства, органов местного самоуправления, а также комплекс институтов, призванных сделать правосудие независимым от исполнительной власти в системе разделения властей. Становление независимого правосудия предполагает выведение его за пределы организационного подчинения органам исполнительной власти.
Институт нормоконтроля делает судебную систему, во-первых, ответственной за обеспечение режима законности. Во-вторых, судебный нормоконтроль служит вовлечению общих и арбитражных судов в организацию конституционного правосудия — посредством запросов в Конституционный Суд о проверке примененного или подлежащего применению в конкретном деле закона на предмет его конституционности. В-третьих, власть судов как системно-огранизованной целостности становится противовесом законодательной власти посредством учреждения конституционной юстиции.
Что же касается отношений судебной и исполнительной властей, то в результате реформы 90-х гг. XX в. законодательно закреплен целый ряд институтов, призванных автономизировать управление судами, обеспечить преодоление их прежнего, зависимого от правительства, положения.
3. Для того чтобы изменения в положении судебной юстиции в ходе судебной реформы поставить в причинно-следственную историческую связь со сменой в России общественно-политического строя, целесообразно использовать методологические возможности социокультурного подхода к исследованию радикальных правовых трансформаций, в частности, — такого течения, как институционализм, возникший в 20−30-х годах XX в., ключевой идеей которого является положение об «агрегировании» народа посредством институтов-организаций. Институты-организации в настоящее время переведены из прежнего публично-правового состояния в состояние частноправовое, подчинившее большинство населения страны экономической власти частного капитала. Для разрешения коллизий между частным капиталом и интересами публичными, представляемыми государственными органами, должна быть выделена судебная власть, в известной мере деэтатизированная, способная быть справедливым арбитром, свободным от заведомых предпочтений в пользу структур исполнительной власти.
4. Для обновленного в постсоветский период типа отношений между судебной властью и властью законодательной базисной представляется либеральная доктрина народного суверенитета. Усмотрение законодателя, выражающего народный суверенитет (волю электорального большинства), поставлено в правовом государстве в границы, определяемые, в частности, проверкой Конституционным Судом РФ законов на предмет их соответствия основным правам и свободам человека и гражданина. Конституционный судебный контроль осуществляется с опорой на жалобы граждан и запросы судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Данный тип отношений воплощает идею ограничения законодательствующей воли большинства неотчуждаемыми правами и свободами каждого в отдельности.
5. В качестве правового института нормоконтроль представляет собой комплекс регламентаций, определяющий порядок и последствия включения в судебную практику нормативного истолкования подлежащих применению правовых предписаний на предмет их конституционности или соответствия оспариваемых нормативно-правовых актов федеральному закону, вообще действующим в данной области актам большей юридической силы, равно как и порядку их принятия и другим требованиям законности. Правовой «каркас» данного института включает в себя: предмет, субъектов (заявителей), процессуальную форму и юридические последствия.
Если нормоконтроль выпадает из рассмотрения судебной власти, то все утверждения о включении властных полномочий суда в систему сдержек и противовесов в отношениях между ветвями власти остаются пустыми декларациями. Кроме того, не получает надлежащего освещения другой важнейший вопрос — о роли суда в правовом регулировании общественных процессов, о значении судебной практики как источника права.
6. Институт независимости правосудия может быть исследован и понят исключительно в рамках исторически сложившейся национальной модели разделения властей, начало которой было положено в ходе Судебной реформы 1864 г. Современная российская модель разделения властей близка к континентально-европейской. Появление в России специального «централизованного» конституционного контроля, осуществляемого Конституционным Судом, и разрешение дел об оспариваемых нормативно-правовых актах судами общей юрисдикции и арбитражными судами является результатом распределения власти, в котором исключается закрепление нормотворческих прерогатив в виде судебного прецедента за обычными судами. В соответствии с данным критерием, свидетельствующим о сходстве между российской и континентально-европейской моделями разделения властей, принципиально недопустимо изъятие судейского усмотрения (судебного правотворчества и судейского права) из подчинения закону. Прецедентный характер (роль источника права) имеют только решения Конституционного Суда РФ.
7. В становлении судебной власти как звена в системе разделения властей важен не только аспект сдержек и противовесов, но и создание ситуации, при которой суд ни с кем не разделяет свою исключительную компетенцию и не может быть участником в решении задач, не связанных с отправлением правосудия. Появление в России в ходе судебной реформы 90-х годов XX в. независимого правосудия поставило в повестку дня решение таких задач, как: а) освобождение суда от ряда несвойственных для него функций, которые выполнялись советской судебной системойб) обеспечение статусных институциональных гарантий независимости, неприкосновенности и несменяемости судейв) приспособление общего положения о судебной защите конституционных прав и свобод к досудебной стадии уголовного процесса, к защите прав обвиняемого и потерпевшего при проведении дознания и предварительного следствия.
8. Подлинно революционным событием в истории отечественного уголовного судопроизводства стало отделение собственно правосудной функции — функции окончательного разрешения дела — от функций обвинения и защиты. После внедрения этой процессуальной новации уголовное судопроизводство стало в полной мере отвечать требованиям состязательности. «Обвинительный уклон» советских судов сдан в архивы истории, поскольку прежнее полномочие судов возбуждать уголовное дело и направлять дело по своей инициативе на дополнительное расследование с указанием пунктов, по которым надлежит подкреплять обвинение, признано неконституционным. Законодательное закрепление принципов отправления правосудия в его строгом процессуальном обособлении от функций уголовного преследования, специальный статус неприкосновенности судей, судебный контроль за мерами процессуального принуждения при проведении дознания и предварительного следствия, равно как и регламентация процедур нормоконтроля, составляет основное содержание процессов правового обеспечения самостоятельности и независимости судебной юстиции.
9. В правовом государстве в понятие правопорядка включается не только обеспечение безопасности граждан, неприкосновенности их имущества, жизни и т. д. усилиями соответствующих правоохранительных структур государственной власти, но и защита граждан с помощью правосудия от самой этой власти. Полномочия, необходимые для раскрытия преступления и уголовного преследования, методы реализации властных функций, свойственные оперативно-разыскной деятельности, дознанию, следствию и органам прокуратуры, должны быть сбалансированы другим видом власти — судом, независимым от исполнительных структур государства и прокуратуры. Так называемый «обвинительный уклон» являет собой наиболее яркий пример несовместимости дореформенного правосудия с обязанностью суда защищать право обвиняемого считаться невиновным, толковать сомнения в виновности обвиняемого в пользу последнего. Признаком независимого правосудия является строгое разделение функций уголовного преследования и функций беспристрастного разрешения дел на основе состязательного построения процесса.
Научно-теоретическая и практическая значимость диссертационной работы. Результаты исследования дополняют знания о месте и роли судебной власти в правовом государстве, социокультурной природе форм ее правового обеспечения в модернизирующихся переходных обществах. Проведенный анализ кардинальных перемен в функциях российского правосудия целесообразно использовать для повышения квалификации судей и сотрудников правоохранительных органов. Кроме того, полученные результаты могут быть включены в образовательных целях в лекции и семинарские занятия по таким дисциплинам как теория государства и права, история государства и права, история политических и правовых учений, конституционное право, правоохранительные органы, суд и правосудие в РФ, судебная власть и др.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедр государственно-правовых и политико-философских дисциплин Ростовского юридического института МВД России, а также государственно-правовых дисциплин юридического факультета Ростовского юридического института МВД России, кафедре теории и истории государства и права Кубанского государственного аграрного университета. Результаты исследования докладывались на научно-теоретических и научно-практических конференциях в РЮИ МВД России и Южном федеральном университете. Основные положения диссертационного исследования отражены в девяти публикациях автора, в том числе в 2 работах в изданиях Перечня ВАК, рекомендуемых для опубликования материалов диссертационных исследований.
Структура диссертации обусловлена целью и задачами научного исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих восемь параграфов, заключения и библиографического списка литературы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
В обсуждениях вопроса об оптимальном для России балансе трех самостоятельных ветвей власти обычно подчеркивается перекос в сторону чрезмерного расширения полномочий Президента. Отмечается также, что роль парламента как представительной и законодательной власти явно занижена. И что в утверждении сильной правозащитной судебной власти сделаны только первые шаги. Правосудие включено в механизмы сдержек и противовесов в качестве инструмента обеспечения прав и свобод личности. Но на фоне их массовых нарушений нельзя говорить, что данное конституционное предназначение судебной системы реализуется в достаточной мере эффективно. Слабым местом остается исполнение судебных решений. Коррупционность государственного аппарата стала притчей во языцех, но суды, как свидетельствуют социологические опросы, не стали, к сожалению, исключением из этого предмета негативных оценок. Массовое правосознание пребывает в ситуации разрыва между фактически существующим правом и правовой системой с одной стороны и общественными представлениями о справедливости — с другой. В ряде случаев отмечается некомпетентность судебной власти в вопросах нормоконтроля и т. д., и т. п.
Диссертационное исследование, однако, не претендует на широкий охват проблематики, с которой сталкивается современная судебная система в России. Его предметом являются институционально-правовые формы включения судебной власти во взаимодействие с другими ветвями государственной власти, в механизмы сдержек и противовесов между ними. Центральной идеей исследования выступает утверждение о нераздельности становления самостоятельной судебной власти и последовательного осуществления принципа разделения властей. Судебная система, в особенности Конституционный Суд, высший орган судебной власти по защите конституционного строя, прав и свобод человека и гражданина, определяет правовые рамки всей текущей политики, является хранителем ее конституционно-правовой формы, гарантом подчинения власти праву.
Этой стороне дела, однако, не уделяется должного внимания. Предлагаемое диссертационное исследование представляет собой определенный опыт восполнения этого пробела.
Согласно расхожему определению судебной власти, она представляет собой принадлежащее судам как государственным органам исключительное полномочие разрешать на основе закона возникающие в обществе конфликты правового характера путем осуществления в особой процессуальной форме правосудия и принятия обязательных для исполнения решений. Обязательная сила судебных решений связывается с тем, что после подтверждения их в окончательных судебных инстанциях они приобретают безусловный для исполнения характер для всех сторон судебного процесса, даже если в числе таковых выступают государственные органы и должностные лица. В случае необходимости исполнение судебных решений обеспечивается принудительно, с участием судебных приставов, если имеется в виду принудительность за пределами полномочий органов исполнения уголовного наказания.
Из этого определения исчезает акцент на полномочиях суда в его отношениях с другими основными видами государственной власти. В целях восполнения этого недостатка в диссертации предложено исследовать роль суда в контексте сдержек и противовесов. Понятия самостоятельности и независимости судебной власти в этом контексте обретают содержательные характеристики, адекватно выражающие природу правового государства, участие судебных органов в обеспечении господства права. Оно закреплено в таких институтах, как судебный нормоконтроль, а также в статусных институтах независимости, несменяемости и неприкосновенности судей, процессуальной институционализации справедливого и беспристрастного разрешения дел в состязательном построении судопроизводства, судебном контроле за обеспечением конституционных прав и свобод в досудебных стадиях уголовного процесса.
Названные выше институционально-правовые формы закрепления самостоятельности и независимости судебной власти нельзя вывести из истории отечественного правосудия. Они являются результатом модернизации, толкуемой как «импорт» западных институтов в страны, не относящиеся к либерально-капиталистической цивилизации.
Объяснить их социокультурную природу и трудности «приживления» на национальной почве невозможно вне общего хода правовой трансформации российского общества в современный переходный период от государственного социализма к капиталистическому в своей основе экономическому укладу и соответствующей ему политико-правовой организации общества.
Для того чтобы смену общественно-политического строя и перемены в положении судебной власти поставить в причинно-следственную связь, необходимо прибегнуть к использованию возможностей социологического изучения права, социально-правового метода исследования. С этой целью в диссертации предложено обратиться к институционализму. Ключевой идеей этого социально-правового течения 20−30-х гг. XX в. является положение об «агрегировании» народа посредством институтов-организаций. Институты-организации в переходный период самоновейшей российской истории переведены процессами приватизации из прежнего публично-правового состояния в состояние частноправовое, подчинившее большинство населения страны экономической власти частного капитала. Для разрешения коллизий между частным капиталом и интересами публичными, представляемыми государственными органами, должна быть выделена судебная власть, в известной мере деэтатизированная, способная быть справедливым арбитром, свободным от заведомых предпочтений в пользу структур, обеспечивающих реализацию внутренней и внешней политики.
Таким образом, формулируется положение о социальной детерминированности современного институционально-правового закрепления самостоятельности и независимости судебной власти в аспекте ее отношений с правительственными органами, исполнительной властью.
Что же касается обновленного в постсоветский период типа отношений между судебной властью и властью законодательной, то базисной для его формирования представляется либеральная доктрина народного суверенитета. Усмотрение законодателя, выражающего народный суверенитет (волю электорального большинства) поставлено в правовом государстве в границы, определяемые, в частности, проверкой Конституционным Судом РФ законов на предмет их соответствия основным правам и свободам человека и гражданина. Конституционный судебный контроль осуществляется с опорой на жалобы граждан и запросы судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Такой тип отношений между законодательной и судебной властью воплощает идею ограничения законодательствующей воли большинства неотчуждаемыми правами и свободами каждого в отдельности. Такова суть либеральной доктрины народного суверенитета.
Обоснование и развитие данного комплекса идей составляет содержание первой главы диссертации. Она посвящена трактовке судебно-правовой реформы 90-х гг. XX в. как модернизационного процесса, откристаллизовавшегося в названных выше институционально-правовых формах самостоятельности и независимости судебной власти.
Модернизация российской судебной системы есть ее вестернизация, и этот очередной в истории России прерыв постепенности, утраты преемственной связи ставится в данной главе в причинно-следственную связь со сменой общественно-политического строя. Такое видение проблемы предполагает включение в исследование институционально-правовых форм самостоятельности и независимости судебной власти социологического метода. В этой связи использованы методологические возможности институционального типа правового мышления, обоснованы выводы о вытеснении прежней, марксистской идеологической парадигмы либеральной доктриной народного суверенитета.
В правовом государстве усмотрение законодателя имеет пределы. Положения, относящиеся к основам конституционного строя, не могут быть пересмотрены законодателем. Законодательная власть не может отменить правовые позиции, выработанные Конституционным Судом. Конституционный Суд, напротив, правомочен проверять конституционность законов и в случае признания их неконституционными объявлять их недействительными. Посредством запросов о конституционности закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле, в обеспечение надлежащего правового качества законов вовлечены суды общей юрисдикции и арбитражные суды.
Однако у общих и арбитражных судов есть своя самостоятельная функция рассмотрения дел об оспаривании нормативных правовых актов законодательных (представительных) органов власти субъектов Федерации, органов исполнительной власти всех уровней на предмет их соответствия общефедеральному законодательству.
Эти, абсолютно новые для отечественного суда, функции объемлются институтом судебного нормоконтроля. Анализу этого института посвящена вторая глава диссертации.
Если нормоконтроль выпадает из рассмотрения судебной власти, то все утверждения о включении властных полномочий суда в систему сдержек и противовесов в отношениях между ветвями власти остаются пустыми декларациями. Кроме того, не получает надлежащего освещения другой важнейший вопрос — о роли суда в правовом регулировании общественных процессов, о значении судебной практики как источника права.
Представления о реально существующей сейчас в России судебной власти оказываются в итоге искаженными, если не сказать — ущербными. С методологической точки зрения, они объясняются абстрагированием от включенности судебной власти в систему разделения основных властных структур государства. Стремление свести прерогативу судов исключительно к правоприменению при разрешении конкретных дел и вынесению индивидуального судебного акта оказывается в итоге несовместимым с пониманием того, что посредством нормоконтроля судебная власть становится институтом, сочетающим правоприменительную практику с непосредственным участием в нормотворчестве, в обеспечении правления права.
В качестве правового института судебный нормоконтроль есть комплекс регламентаций, определяющих порядок и последствия включения в судебную практику нормативного истолкования подлежащих применению правовых предписаний на предмет их конституционности или соответствия оспариваемых нормативно-правовых актов федеральному закону, вообще действующим в данной области актам большей юридической силы, равно как и порядку их принятия и другим требованиям законности. Правовая институционализация судебного нормоконтроля имеет структурно упорядоченную форму, включающую в себя предмет, субъектов, процессуальную регламентацию, юридические последствия.
Судебные решения по вопросам нормоконтроля адресованы нормотворческим органам государства. Поэтому институт судебного нормоконтроля может быть исследован и понят исключительно в связи с конкретной моделью разделения властей, национальными своеобразными характеристиками отношений судебной власти с властью законодательной и исполнительной.
В этой связи обосновано положение о том, что появление в России специального «централизованного» конституционного контроля, осуществляемого Конституционным Судом, и разрешение дел об оспариваемых нормативно-правовых актах судами общей юрисдикции и арбитражными судами является результатом распределения власти, в котором исключается закрепление нормотворческих прерогатив в виде судебного прецедента за обычными судами. В соответствии с данным критерием, свидетельствующим о сходстве между российской и континентально-европейской моделями разделения властей, принципиально недопустимо изъятие судейского усмотрения (судебного правотворчества и судейского права) из подчинения закону. Прецедентный характер (роль источника права) имеют только решения Конституционного Суда РФ.
Существует еще одна сторона в содержательной трактовке самостоятельности и независимости судебной власти. На суд не может быть возложено выполнение каких бы то ни было функций, не согласующихся с его положением как органа правосудия.
В становлении судебной власти как звена в системе разделения государственной власти важен не только аспект сдержек и противовесов, но и создание ситуации, при которой суд ни с кем не разделяет свою исключительную компетенцию и не может быть участником в решении задач, не связанных с отправлением правосудия. Появление в России независимой судебной власти, сопутствующее реорганизации государственного строя на основе разделения властей, поставило в повестку дня решение таких задач, как (а) освобождение суда от ряда несвойственных для него функций, которые выполнялись советской судебной системой, а также (б) обеспечение статусных институциональных гарантий независимости, неприкосновенности и несменяемости судей. Кроме того, (в) общее положение о судебной защите конституционных прав и свобод необходимо было приспособить к досудебной стадии уголовного процесса, к защите прав обвиняемого и потерпевшего при проведении дознания и предварительного следствия.
Законодательное закрепление принципов отправления правосудия в его строгом процессуальном обособлении от функций уголовного преследования, специальный статус неприкосновенности судей, судебный контроль за мерами процессуального принуждения при проведении дознания и предварительного следствия, равно как и регламентация процедур нормоконтроля, составляет существенную характеристику процессов институционализации самостоятельной и независимой судебной власти.
Рассмотрению институтов независимости, неприкосновенности и несменяемости судей, процессуальной институционализации справедливого разрешения дела в состязательном построении судопроизводства, а также институционализации судебного контроля за обеспечением конституционных прав и свобод в сфере уголовного процесса посвящена заключительная глава диссертации.
Правоположениями, призванными обеспечить независимость судьи, являются: предусмотренная законом процедура осуществления правосудиязапрет под угрозой ответственности чьего бы то ни было вмешательства в деятельность по осуществлению правосудияустановленный порядок приостановления и прекращения полномочий судьиправо судьи на отставкунеприкосновенность судьисистема органов судейского сообществапредоставление судье за счет государства материального и социального обеспечения, соответствующего его высокому статусуправило, согласно которому судья не обязан давать каких-либо объяснений по существу рассмотренных или находящихся в производстве дел, а также представлять их кому бы то ни было для ознакомления, иначе как в случаях и порядке, предусмотренных процессуальным законом.
Подлинно революционным событием в истории отечественного уголовного судопроизводства стало отделение собственно правосудной функции — функции окончательного разрешения дела — от функций обвинения и защиты. После внедрения этой процессуальной новации уголовное судопроизводство стало в полной мере отвечать требованиям состязательности. «Обвинительный уклон» советских судов был сдан в архивы истории, поскольку прежнее полномочие судов возбуждать уголовное дело и направлять дело по своей инициативе на дополнительное расследование с указанием пунктов, по которым надлежит подкреплять обвинение, признано неконституционным.
Самый веский аргумент в обосновании этого шага состоит в ссылке на обязанность суда защищать конституционное право обвиняемого считаться невиновным, толковать сомнения в виновности обвиняемого в пользу последнего. Из этого принципа в совокупности с принципом состязательности следует, что суд вправе устанавливать виновность лица лишь при условии, если доказывают ее органы и лица, осуществляющие уголовное преследование.
Особый интерес представляет включение судебной власти в правовые отношения, возникающие на досудебных стадиях уголовного процесса. Речь идет о судебном контроле за применением мер процессуального принуждения. Его цель в том, чтобы оградить граждан от незаконных и необоснованных нарушений их конституционных прав со стороны правоохранительных органов и должностных лиц, ведущих предварительное расследование.
Необходимо принять во внимание, что в ходе предварительного расследования преступных деяний очень мало решений и действий, которые были бы нейтральны по отношению к правам и свободам граждан. Такие действия, как обыск, наложение ареста на имущество и денежные вклады, существенным образом ограничивают личную неприкосновенность и защиту собственности. Из общего положения о том, что права и свободы являются непосредственно действующими и обеспечиваются правосудием, следует, что такого рода действия должны в обязательном порядке войти в перечень процессуальных актов, которые могут быть обжалованы в суд. Но самыми острыми вопросами являются: лишение свободы при применении ареста, заключение под стражу и содержание под стражейвторжение в частную жизнь путем изъятия переписки, подслушивания телефонных переговоров и т. п.- проникновение в жилище против воли проживающих в нем лиц. На решения о применении этих мер должна быть распространена судебная процедура.
В правовом государстве вопрос о защите прав и свобод человека становится таким образом, что в понятие правопорядка включается не только обеспечение безопасности граждан, неприкосновенности их имущества, жизни и т. д. усилиями соответствующих структур государственной власти, но и защита граждан с помощью суда от самой этой власти. Полномочия, необходимые для раскрытия преступления и уголовного преследования, методы реализации властных функций, свойственные оперативно-разыскной деятельности, дознанию, следствию и органам прокуратуры, должны быть сбалансированы другим видом власти — судом, независимым от исполнительных структур государства и прокуратуры.
Таковы в кратком изложении основные идеи и положения, развитые в диссертационном исследовании в качестве выводов из правового обеспечения независимости судебной власти в системе ее отношений с другими ветвями государственной власти.
