Способы выражения субъекта и семантическая структура простого предложения в карачаево-балкарском языке

Простое предложение представляет собой ядерную многоаспектную единицу синтаксиса каждого языка, в силу чего оно изучается в лингвистике с различных точек зрения. На материале тюркских языков на сегодняшний день наиболее детально и скрупулезно изучены вопросы, имеющие непосредственное отношение к традиционной систематике основных структурных типов предложения. Подобная классификация на протяжении ряда лет языковедами подвергалась обоснованной и справедливой критике, поскольку во многих синтаксически ориентированных научно-теоретических работах тюркологи, как правило, ограничивались характеристикой отдельных аспектов предложения. Таксономия же синтаксических единиц по составу, коммуникативной установке, функциональной направленности, семантике и другим критериям предполагает в качестве объекта предложение как целое. Анализ специальной лингвистической литературы показывает, что составляющие предложения, выделяясь на основе предложения, анализировались в целом безотносительно к нему. В лучшем случае имеет место учет их взаимных отношений.

Такое положение дел в тюркском синтаксисе коренным образом изменилось в последние десятилетия, чему способствовал сдвиг грамматических исследований в сторону семантики. Появилось значительное количество работ, направленных на формально-семантическое членение предложения. На материале карачаево-балкарского языка структурно-семантическая организация простого предложения стала объектом исследования в работах И. Х. Ахматова, М. Б. Кетенчиева, С. М. Хуболова, А. Т. Додуевой, Х. Ж. Карчаевой, в которых освещены многие вопросы относительно семантического членения, функционального потенциала, парадигматики двусоставных и односоставных построений. Однако ряд вопросов, связанных со структурой и семантикой синтаксических единиц, в карачаево-балкарском языке пока еще остается нерешенным. Их изучение предполагает целесообразность учета лексического наполнения, порядка слов и контекста, в котором они функционируют. Отмеченные факторы предопределяют максимальное обогащение семантического описания указанных языковых единиц, в результате чего можно получить адекватные представления о сущности простого предложения.

В карачаево-балкарском языке, как и в других тюркских языках, не выявлены окончательно основные средства репрезентации субъекта, его семантические типы. Не решены проблемы соотношения субъекта и подлежащего, логического и семантического субъектов. Отсутствует также комплексная характеристика субъекта как ядерного конституента предложения. Кроме того, не представлен его функционально-семантический потенциал в структуре односоставных предложений. Между тем, понятие субъекта является одним из дискуссионных в лингвистике в целом. От реше-ния проблем, связанных с ним, зависит адекватность выявления структурно-семантических особенностей синтаксических единиц.

Перечисленные проблемы имеют непосредственное отношение к простому предложению, предопределяя тем самым детальное рассмотрение его во всех слагаемых, чем обусловлена актуальность исследования.

Цель и задачи исследования

В настоящей диссертации ставится цель — дать комплексную характеристику субъекта, выявить и описать его функционально-семантический потенциал в структуре простого предложения.

В соответствии с поставленной целью выдвигаются следующие задачи, обусловленные сложившейся практикой в изучении формально-семантической устроенности синтаксических единиц в тюркских языках:

1) провести анализ основных направлений в изучении субъекта предложения и рассмотреть возможности различных методов для его описания;

2) выявить и описать формально-семантические особенности конструкции, в которых субъект выражен морфологически (определенно-личные, неопределенно-личные, обобщенно-личные предложения);

3) дать структурно-семантическую характеристику косвенно-субъектным предложениям;

4) раскрыть специфику семантики каждого входящего в класс простого предложения, включая объективные и субъективные смыслы, и то, как это передается средствами карачаево-балкарского языка.

Методологической и теоретической базой исследования явились научно-теоретические работы ведущих лингвистов в области функционально-семантической грамматики, теории синтаксиса. Написанию работы в значительной степени способствовало изучение трудов отечественных языковедов В. Г. Адмони, Ю. Д. Апресяна, А. А. Арват, Н. Д. Арутюновой, В. В. Бабайцевой, В. А. Белошапковой, А. В. Бондарко, В. Г. Гака, Г. А. Золотовой, Т. П. Ломтева, И. П. Распопова, Н. Ю. Шведовой и др.- тюркологов: И. Х. Ахматова, У. Б. Алиева, М. Б. Балакаева, Н. К. Дмитриева, Н. Э. Гаджиахмедова, М. В. Зайнуллина, М. З. Закиева, М. Б. Кетенчиева, А. Н. Кононова, П. М. Мусаева, И. А. Невской, Б. А. Серебренникова, Э. Р. Тенишева, Д. С. Тикеева и других.

В работе учитывается, что получение новых данных сопряжено с максимальным обогащением семантического описания, вбирающего в себя все знания о мире, аккумулированные в значениях входящих в высказывания элементов.

Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что в ней впервые на материале карачаево-балкарского языка дается комплексная характеристика субъекта. Системному формально-семантическому анализу подвергнуты простые предложения, в которых он репрезентирован морфологически. Кроме того, вскрыты структурно-семантические особенности косвенно-субъектных конструкций, выявлен и описан основной инвентарь их слагаемых. В работе представлен характер взаимоотношений лексики и грамматики в простом предложении. Изучены функциональные возможности различных семантических универсалий в системе синтаксических единиц рассматриваемых типов.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется тем, что рассматриваемый круг вопросов имеет важное значение для методологических, практических аспектов изучения формально-семантической структуры синтаксических единиц. Фактологический материал и теоретические положения, представленные в работе, интересны в плане сравнительного изучения тюркских языков. В научный оборот вводится ряд новых данных по карачаево-балкарскому языку, что расширяет источниковую базу по проблемам структурно-семантического членения простого предложения.

Результаты исследования могут найти применение при научном описании синтаксического строя карачаево-балкарского и других родственных языков, при составлении программ, учебников и учебно-методических пособий, которые позволят формировать лингвистическую компетенцию учащихся на современном научном уровне.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Субъект как один из ядерных обусловливающих компонентов предложения представляет собой семантико-синтаксическую категорию, реализующуюся на уровне его плана содержания, детерминируясь при этом предикативным конституентом высказывания.

2. Субъектность представляет собой функционально-семантическое поле, вбирающее в себя арсенал морфологических, синтаксических и лексических средств, призванных для презентации различных семантических разновидностей субъекта. Ядром поля субъектности в карачаево-балкарском языке признается подлежащее двусоставного предложения, выраженное формой основного падежа имени, тогда как другие репрезентанты субъекта смещаются в сторону ближней и дальней периферии поля.

3. Функционально-семантический потенциал субъекта в структуре простого предложения обусловливается самой природой карачаево-балкарского языка — факторами коммуникативной и конструктивно-синтаксической организации, широким спектром значений, спецификой «лингвокреативного» мышления коммуниканта.

4. Каждый тип простого предложения в карачаево-балкарском языке характеризуется своими специализированными показателями, сигнализирующими о наличии в его структуре той или иной разновидности субъекта.

Методы исследования обусловлены намеченными подходами к описанию простого предложения — системоцентрическим, лексемоцентрическим, отчасти и антропоцентрическим. Исследование проводится в целом в синхронном описательном плане с привлечением методов сравнительного, контекстуального, компонентного и валентностного анализа.

Объектом исследования является простое предложение карачаево-балкарского языка.

Предметом исследования выступают синтаксические конструкции, ориентированные на морфологические средства репрезентации субъекта, а также косвенно-субъектные предложения, их грамматико-синтаксическая природа и функционально-семантический потенциал.

Материалом исследования послужили языковые факты, собранные путем сплошной выборки из художественных произведений карачаевских и балкарских авторов, из фольклора и периодических изданий. Для анализа привлечены данные «Карачаево-балкарско-русского словаря» (1989) под ред. Э. Р. Тенишева и Х. И. Суюнчева, а также из «Толкового словаря карачаевобалкарского языка (в трех томах)» (т.1, 1996; т. II, 2002) под ред. Ж. М. Гузеева.

Апробация исследования. Основные теоретические положения диссертационного исследования и практическое описание препарируемого фактологического материала изложены в 11 научных работах. Материалы исследования докладывались на заседаниях семинара кафедры балкарского языка и литературы Кабардино-Балкарского государственного университета «Актуальные проблемы карачаево-балкарской филологии», а также на научно-теоретических конференциях: «Роль национального языка и культуры в формировании и развитии личности» (Нальчик, 1993), «Фольклорно-литера-турные и языковые связи как фактор развития культур народов Северного Кавказа» (Черкесск, 1994), «Проблемы теории и практики педагогического эксперимента в системе образования Карачаево-Черкесской республики» (Черкесск, 1995), «Проблемы обучения, воспитания и культуры в системе повышения квалификации работников образования» (Черкесск, 1996), «Проблемы преподавания филологических дисциплин в ВУЗе и начальной школе в условиях двуязычия КЧР» (Карачаевск, 1998), «Региональное кавказоведение и тюркология: традиции и современность» (Карачаевск, 1998), «Реализация задач воспитания при обучении родным языкам и литературам в школах КЧР» (Черкесск, 2004).

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной научно-теоретической литературы и списка сокращений.

Выводы по третьей главе.

Проанализированный в этой работе эмпирический материал приводит нас к выводу о том, что косвенный субъект, как и другие типы субъектов, является носителем предикативного признака, содержащегося в семантическом предикате.

Современный карачаево-балкарский синтаксис характеризуется возник-новением и активизацией различных косвенно-субъектных конструкций, между которыми имеются существенные структурно-семантические разли-чия. Прогнозируется рост в языке указанных синтаксических единиц, что предопределяется не только внутрилингвистическими факторами, но и внеязыковой действительностью.

В нашем понимании косвенный субъект отмечает то, что он выражается косвенными падежными формами, а также послеложными сочетаниями. В карачаево-балкарском языке он реализуется в форме родительного, дательно-направительного, винительного и местного падежей, а также сочетаниями имен с послелогом бла «с» .

Значительным функционально-семантическим потенциалом в языке обладают косвенно-субъектные конструкции, в которых косвенный субъект представлен родительным (притяжательным) падежом имени. Спецификой подобных построений является то, что в них субъект зачастую может выражаться лексико-морфологически: оформленный родительный падеж + притяжательные аффиксы, обозначающие лицо и число. Субъект в них является инвариантным в плане указания на лицо.

Конструкции с дательным субъекта наиболее полно представлены в трудах по синтаксису тюркских языков. Это касается и карачаево-балкарского языка. Однако подобные построения рядом тюркологов ошибочно квалифицируются безличными, хотя сама их семантическая структура явно сигнализирует о наличии в их составе личного субъекта. По сравнению с другими падежными формами, дательный падеж характеризуется большими функциональными возможностями в качестве выразителя семантического субъекта. Дательный субъекта, как правило, является личным. Однако он бывает как лично-предметным, так и предметным. В каузативных конструкциях, наряду с косвенным, встречается и прямой субъект. Такие предложения являются двусубъектными, с точки зрения грамматического членения их следует считать двусоставными.

В языке встречается значительное количество синтаксических построений, содержащих, кроме прямого, и косвенный субъект, выраженный винительным падежом. Такой субъект в предложении реализуется благодаря морфологическому оформлению глагольной предикативной лексемы. Иначе говоря, это каузативные конструкции, в которых предикат выражается понудительной залоговой формой. Косвенный субъект в них репрезентируется лексически и является основным в плане выполнения действия, каузируемого каузативным предикатным словом.

Местный падеж имени обладает меньшими функциональными возможностями для выражения косвенного субъекта, чем остальные падежные формы. Спецификой конструкций с таким косубъектом является то, что в них в основном в качестве предикатов выступают такие слова, как бар «есть», джокъ «нет», кёп «много», аз «мало» и др. Предложения с их участием вступают в синонимические отношения с бытийными и посессивными конструкциями.

Сочетания имен с послелогом бла «с» представляют собой один из основных средств репрезентации косвенного субъекта. В первую очередь, это относится к конструкциям с симметричными предикатами. Появление данного типа субъекта в предложении обусловливается прежде всего потенциями глагольного предиката, выраженного взаимно-совместной залоговой формой. Такие предложения, как правило, являются двусубъектными. Оба субъекта в них относительно равноправны, поскольку являются носителем одинакового предикативного признака. Правда, с точки зрения грамматического членения, средство выполняющее функцию косвенного субъекта (послеложное сочетание) находится на вторых ролях по сравнению с подлежащим — средством выражения прямого субъекта.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Простое предложение представляет собой многоаспектную ядерную единицу синтаксиса. В силу своих сочетаемостных, структурно-семантических, функциональных и иных особенностей оно предназначено для коммуникации. Традиционно синтаксисты-тюркологи большее внимание обращали на конструктивную специфику синтаксических единиц, в том числе и предложения. Это закономерно приводило к констатации того, что оно организовано из специализированных словоформ, и семантика его складывается из лексических и грамматических значений, входящих в него элементов. Подобные элементы, выделяясь на основе коммуникативно-ориентированных синтаксических единиц, анализировались безотносительно к ним. Как правило, отмечался и аспект их взаимных отношений. Об этом свидетельствуют многочисленные работы, посвященные раскрытию специфики простого предложения.

В последние десятилетия тюркское языкознание отмечено сдвигом интересов в сторону семантизации лингвистических исследований, что было предопределено естественным генезисом отечественной науки о языке. В силу этого синтаксисты ориентируются на семантическую структуру простого предложения. Значительное внимание уделяется при этом возможностям репрезентации некоторого семантического инварианта посредством синтаксических построений различной формальной структуры.

Анализ фактологического материала языка и специальной научно-теоретической литературы показывает, что структурно-семантический аспект предложения в тюркском языкознании, несмотря на большой вклад лингвистов в эту проблему пока еще не раскрыт полностью.

Рассмотрение семантической структуры предложения предполагает квалификацию ее как типовую, которую целесообразно описывать в виде набора универсальных ситуаций, относящихся к области языкового значения, вбирающего в себя как понятийную основу передаваемого содержания, так и языковую семантическую интерпретацию этой основы. Составляющими семантической структуры предложения являются такие коституенты, как субъект, предикат, объект, конкретизатор и атрибут.

Рассматривая содержательную сторону простого предложения, мы сталкиваемся с проблемой субъекта, который является одним из дискутируемых понятий лингвистической науки. Необходимость выделения семантического субъекта обусловливается разными подходами исследователей к выяснению природы данного концепта.

Термином субъект обозначаются различные явления: грамматические и смысловые, логические и философские. Объем данного понятия не закреплен в целом в лингвистическом аспекте. Он понимается и как деятель, и как собственно лицо, и предмет мысли, и носитель признака, и даже говорящий. Он, безусловно, представляет собой предложенческую категорию, сущност-ную, инвариантную единицу, в которой по-разному комбинируются не только логико-грамматические, но и коммуникативные факторы, а формальная объективация строго не закреплена.

Говоря о соотношении подлежащего и субъекта, следует отметить, что при формально-грамматическом членении предложений подлежащее воспринимается как его ядерный компонент, который позволяет выявить «главного героя ситуации» — носителя предикативного признака хотя в иерархии репрезентантов носителя предикативного признака оно занимает главенст-вующую позицию, подлежащее не всегда является таковым. Так, в конструкциях с предикатами, выраженными глаголами в форме страдательного залога, подлежащее характеризуется объектным значением.

Несмотря на то, что логический и семантический субъекты являются компонентами различных аспектов анализа, они имеют в качестве инварианта предмет мысли с последующей детализацией его по линии субстанциональности, статуса участников, направленности познавательного акта, коммуникативной нагруженности, текстовой перспективы, пресуппозиции.

Комплексированный анализ рассматриваемого компонента семантической структуры простого предложения позволяет выделить следующие его характеристики: в плане грамматической представленности субъект обычно есть именная единица синтаксической конструкции;

— субъект является одним из ядерных обусловливающих элементов семантической структуры предложения;

— субъект в семантическом аспекте всегда коррелирует с предикатом;

— по степени выраженности он может быть не только эксплицитным, но и имплицитным;

— в предложении субъект отмечается статусом первоочередности занимаемой позициисубъект представляется семантически элементарным и неэлементарным;

— грамматическая и семантическая связь субъекта с признаком, приписываемым предикатом, характеризуется разноплановостью;

— при актуальном членении субъект совпадает с темой высказывания;

— субъект соотносится с подлежащим типового элементарного предложения и в большинстве случаев совпадает с ним.

На материале карачаево-балкарского языка простые предложения с субъектами, выраженными лексико-морфологически, к которым относятся двусоставные предложения, достаточно полно и системно проанализированы в работах И. Х. Ахматова, М. Б. Кетенчиева, С. М. Хуболова, А. Г. Додуевой. В силу этого мы в диссертационном исследовании сконцентрировали свое внимание на односоставных конструкциях с субъектами, репрезентируемыми только морфологически, а также рассматриваем так называемые косвенно-субъектные синтаксические построения.

Ряд ученых определенно-личные предложения относит к двусоставным. Основанием для этого служит то, что подлежащее в них выражено в личной форме глагола. При таком понимании не разграничиваются модели, в которых структурно облигаторны оба состава, и модели, в которых один из составов предложения структурно факультативен. С другой стороны, в ряде работ наблюдается «разрушение» грамматической специфичности рассматриваемых односоставных построений.

Определенно-личное предложение образуется от двусоставного предложения с личным субъектом в результате элиминации подлежащего. Для образования определенно-личного предложения важно наличие четкого соответствия между формами субъекта: подлежащим и лично-предикативным аффиксом сказуемого. Оно не образуется при элиминации подлежащего, обозначающего предметный и предметно-личный субъект. В семантическом отношении двусоставные предложения и образованные от них неопределенно-личные конструкции тождественны. В некоторых типах рассмотрен-ных предложений субъект может быть и не представлен.

Неопределенно-личное предложение относится к классу односоставных личных глагольных предложений, в которых отсутствует лексически выраженное подлежащее, но указание на деятеля, совершающего определенное действие, заложено в глагольной форме сказуемого. Этот формальный показатель (аффикс 3-го лица мн.ч.) свидетельствует о наличии деятеля и одновременно указывает на его неопределенность. Подобные конструкции насквозь антропоцентричны, поскольку позицию предиката в них занимает глагольная лексика, репрезентирующая то или иное действие лица. Спецификой неопределенно-личной конструкции заключается в том, что в ней содержится морфологически выраженный субъект, утративший связь с личными субъектами, обозначающими говорящего и слушателя, в силу чего и стал неопределенным. Элиминация в таком предложении лексически выраженного субъекта обусловливается его структурными, функционально-семантическими и коммуникативными особенностями.

Выделяя обобщенно-личные конструкции в особый тип односоставных предложений, исследователи, с одной стороны, опираются на семантический критерий, с другой — обращают внимание на форму выражения предикативного компонента предложения. Действие, репрезентируемое подобным коституентом, относится ко всякому лицу или группе лиц. В обобщенно-личных предложениях как смысл высказывания, так и субъект носят обобщенный характер, не нуждаются в уточнении и не зависят от тех или иных обстоятельств, так как являются обобщением жизненного опыта социума. По этой причине среди них встречается значительное количество клишированных конструкций, пословиц. Функциональное назначение их заключается в характеризации явлений общественной жизни, в их оценке и дидактической репрезентации. Как и в других типах односоставных предложений, в обобщенно-личной синтаксической единице субъект и предикат совмещены в сказуемом.

Как показывает фактологический материал разносистемных языков и анализ специальных лингвистических исследований в области синтаксиса, субъект может выражаться не только основным, но и косвенными падежами. В карачаево-балкарском языке в функции субъекта чаще всего встречаются лексемы в формах родительного и дательно-направительного падежей, реже слова в винительном и местном падежах, а также сочетания имен с послелогами. Предложения с подобными субъектами синтаксистами-тюркологами квалифицируются как косвенно-субъектные.

В карачаево-балкарском языке значительными функционально-семантическими возможностями отличаются предложения с родительным субъекта. Часто в них субъект представлен лексико-морфологически и является инвариантным в плане указания на лицо.

Наиболее часто в трудах по синтаксису тюркских языков представлены предложения с дательным субъекта. Зачастую они ошибочно интерпретируются как безличные. Однако их семантическая структура свидетельствует о наличии в их составе личного субъекта. В карачаево-балкарском языке подобного рода предложения характеризуются большим функцио-нально-семантическим потенциалом.

Винительный падеж в качестве субъекта встречается в двусоставном предложении. Такой субъект появляется в конструкциях, в которых предикат выражен сказуемым в форме побудительного залога. Косвенный субъект в них является лексически выраженным и основным в плане выполнения действия, каузируемого каузативной предикативной лексикой.

Местный субъект наличествует в конструкциях с косвенным значением и ряде предложений со сказуемыми, выраженными некоторыми предикативами.

В качестве косвенного субъекта используются в языке и сочетания имен с послелогом бла. Они имеют место в основном в предложениях с симметричными предикатами. В целом их появление в структуре предложения задается формой взаимно-совместного залога, выполняющего предикативную функцию. Предложения с перечисленными типами субъектов в карачаево-балкарском языке, как и в других тюркских языках, отличаются многообразием средств репрезентации, широтой семантики и большими функциональными возможностями.