Пространственно-указательные наречия в бурятском языке: семантический аспект

Настоящее исследование посвящено изучению семантических особенностей пространственно-указательных наречий в бурятском языке.

Развитие в лингвистике антропоцентрического подхода в изучении языка и языковых явлений находит отражение в попытках рассмотрения лексических единиц в контексте участия языка в постижении категоризации и концептуализации мира.

Категории носят универсальный характер. В основе их лежат общие для всего человечества обязательные представления и понятия. Среди универсальных категорий бытия логически исходными для картины мира являются категории пространства, времени, играющие исключительно важную роль в мире и в жизни человека. Склонность воспринимать и оценивать мир в пространственных категориях, очевидно, — явление универсальное, и не случайно не только пространство дифференцируется подробно языковыми средствами во всех языках, но оно оказывается в основе формирования многих типов номинаций, относящихся к другим, непространственным сферам.

Объектом настоящего исследования являются пространственно-указательные наречия эндэ/тэпдэ («здесь/там»), эюэгуур/тэрээгуур («по этому/тому месту, здесь/там»), паана/саана («на этой/той стороне, ближе/дальше»), наагуур/саагуур («по этой/той стороне, поближе/подальше»), иишэ (э)/тиишэ (э) («сюда/туда»), нааша (а)/сааша (а) («сюда/туда, ближе/дальше»). Все перечисленные оппозиции являются дейктическими, т. е. указывающими на положение объекта в пространстве относительно дейктического центра, а именно говорящего.

Предметом диссертационного исследования стали процесс и способы представления пространственной сферы указательными наречиями места.

Интерес к теме анализа пространственно-указательных наречий был продиктован тем, что в бурятоведении еще не отмечено практики комплексного изучения их семантики. Они лишь изредка попадали в сферу внимания бурятских лингвистов, описывавших грамматический строй бурятского языка в известных нам грамматиках. Данные языковые единицы рассматривались в составе наречий места [Кастрен, 1857- Орлов, 1888- Поппе, 1938; Санжеев, 1941; Амоголонов, 1958; Алексеев, 1962], также их включают в состав местоименных слов [Санжеев, 1941; Амоголонов, 1958; Грамматика бурятского языка, 1962; Дугар-Жабон, 1964; Ауюш, 1998].

Выбор указательных наречий места в качестве объекта исследования обусловлен также тем, что именно наречию в большей степени по сравнению с другими частями речи присуща способность наиболее обобщенно и абстрактно представлять категорию пространства в языке [Маслов 1987: 167] и отражать определенную систему понятий, которую можно было бы назвать наивной физикой пространства, обладающего множеством когнитивных характеристик [Апресян 1995: 630]. Исследуемые слова сгруппированы по признаку «близость/дальность в пространстве», однако часто подобные противопоставления нарушаются. Например, парное употребление эндэ тэндэ не указывает на фактическую близость или представляемую дальность. Кроме того, в бурятском языке местоименные слова могут выполнять функцию связующих слов в предложении [Шагдаров 1987: 11]. В такой локализующе-связующей функции часто выступает наречие тэндэ. В научной литературе имеются противоречивые утверждения о семантике местоименных слов. С одной стороны, утверждается отсутствие значения у указательных слов. В монгольских грамматиках их называют «сул уг>> («пустые слова»). С другой стороны, считается, что значение у указательных слов есть, но ограничено во времени и крайне субъективно и относительно, поскольку обусловлено индивидуальным значением в единовременном акте речи [Бенвенист 2002]. Местоименные слова малочисленны, но чрезвычайно частотны в речи и тексте. Поэтому «есть основания полагать, что местоименная номинация — в силу своей экономичности — пользуется приоритетом перед другими типами номинации, т. е. говорящий в первую очередь рассматривает возможность кодировать референт местоименно».

Кибрик 1987: 82].

Мы предполагаем, что за каждой исследуемой единицей стоит объективируемая только ею концептуальная структура, и комплексное рассмотрение данных единиц во всех их употреблениях и функциях позволит дать более глубокое представление об их семантике и найти всем значениям, передаваемым ими свое объяснение, т. е. их связь.

Актуальность предпринятого исследования обусловлена общей антропоцентрической направленностью современной лингвистики, предполагающей обращение к различным модусам бытия человека и их отражению в языке. В функционировании дейктических слов обнаруживается тот «антропоцентризм», о котором не раз шла речь в различных лингвистических построениях. В последние десятилетия дейктические слова — один из центральных объектов исследования теоретической лингвистики и типологии. Дейксис играет существенную роль в когнитивной системе и в языке. Актуальность работы определяется, кроме того, тем, что она посвящена проблеме пространственного моделирования с помощью языковых средств и прежде всего с помощью указательных наречий места и направлена на рассмотрение проблемы многозначности в языке, что способствует изучению языковых средств в их реальном функционировании в конкретных предложениях-высказываниях, осуществляемых реальными носителями языка.

Основной целью исследования является комплексный анализ значения пространственно-указательных наречий как одного из средств выражения категории пространства в современном бурятском языке. Выявление и анализ значений пространственно-указательных наречий проводится в русле семантических исследований, ориентированных на компонентный анализ с учетом концептуального аспекта функционирования языковых средств.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие частные задачи:

— выделение группы лексических единиц с пространственно-указательным значением в бурятском языке;

— уточнение категориального статуса указательных наречий места;

— выявление и описание возможных значений и контекстуальных смыслов, актуализуемых парным сочетанием эндэ тэндэ, а также их изолированным употреблением и соотносимыми с ними наречиями энээгуур/тэрээгуур в различных случаях их употребления;

— установление конкретного характера многозначности указательных наречий места наана/саапа, наагуур/саагуур;

— выделение типичных референциальных пространств, в пределах которых мыслятся указательные наречия места эндэ и тэндэ;

— выявление корреляции между исходным пространственным значением и семантическими сферами переосмысления;

— рассмотрение особенностей концептуализации конечной и начальной точки перемещения, представляемых указательными наречиями места эндэ/тэндэ, эндэкээ/тэндэкээ, иишэ (э)/тиишэ (э), нааша (а)/сааша (а) в контексте глаголов движения и перемещения, а также выявление сфер переосмысления в динамическом способе представления пространственной сферы.

Научная новизна работы состоит в том, что впервые в бурятоведении исследуются семантические особенности указательных наречий места с учетом достижений в сфере изучения дейксиса и значения слова в современной лингвистике. Научную новизну работы можно связать и с тем, что в ней решаются проблемы многозначности в сфере неполнозначной лексики и предлагается сочетание взаимодополняющих приемов исследования в области локативных единиц, впервые выявляются особенности переосмысления пространственных концептов в непространственные в бурятской языковой картине мира.

Целевые установки и задачи исследования определили использование таких специальных методов, как метод семантического поля, анализ словарных дефиниций, компонентный анализ с элементами концептуального анализа, лингвокультурологический анализ, трансформационный метод, контекстуально-ситуативный метод, интерпретативный метод, опрос носителей языка. Перечисленные методы сочетаются с общими методами научного познания: наблюдением, сравнением, анализом и синтезом.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. В лексико-семантической системе наречий места бурятского языка выделяется группа пространственно-указательных наречий, составляющих указательное поле пространства бурятского языка. Указательное поле пространства имеет моноцентрический характер и состоит из двух микрополей, дифференцируемых признаками «местонахождение» и «перемещение».

2. Пространственно-указательные наречия выполняют функцию сирконстанта, предрасположенного к образованию смыслов на уровне языковой системы.

3. Каждая лексическая единица указательного поля пространства характеризуется своими семантическими особенностями в способе выражения категории пространства. Выделенные семантические особенности парных наречий эндэ тэндэ, энээгуур тэрээгуур связаны с реализацией смыслов представленности/непредставленности, всеохватности, определенности/неопределенности, дискретности, хаотичности, последовательности на уровне предложения-высказывания.

4. Наречия наана/саана, наагуур/саагуур в пространственном значении двузначны, их переосмысление фиксируется как ментальная и нравственно-этическая сферы.

5. Референциальные значения указательных наречий эндэ/тэндэ заданы в пределах физического, временного, ситуационного, текстового, речевого пространства и фиксируются в скрытом виде, вытекающем из контекста как область непосредственного восприятия человека (местность, город, деревня, дом, институты, социальные группы, тело человека, моменты, события).

6. Переосмысление пространственных отношений в непространственные подчинено определенной закономерности и осуществляется в направленности от одной семантической сферы к другой по пространственной схеме.

7. В динамическом аспекте в семантической структуре глаголов, сочетающихся с указательными наречиями, совмещаются семантические компоненты, задающие различные типы концептуализации участков пространства, репрезентируемых указательными наречиями. Пространство представляется закрытым/открытым, началом, концом и пределом пути, местом по эту/ту сторону, ориентиром для приближения и удаления. В представлении человека пространство неоднородно, оно получает различные характеризации на личностно-ориентированном уровне.

Теоретическая значимость исследования заключается в развитии положений о семантическом своеобразии указательных слов, о сложно устроенном означаемом местоименного слова. Возможно, что результаты исследования могут стать материалом для системного изучения особенностей функционирования других локативных наречий (и послелогов) в бурятском языке.

Практическая значимость состоит в том, что результаты анализа могут быть привлечены в лексикографической практике, в научно-исследовательской работе студентов, аспирантов, в курсе практической грамматики бурятского языка. В преподавании сведения о подобных наречиях целесообразно подавать как о многозначных единицах.

Материалом исследования послужили данные бурятских грамматик и лексикографических источников, а также 5000 предложений-высказываний, отобранных методом сплошной выборки из художественных произведений бурятских писателей.

Апробация работы. По результатам проведенного исследования представлены доклады и сообщения на научно-практических конференциях БГУ, на двух международных научно-практических конференциях. Основные положения диссертации отражены в четырех публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав,.

Выводы по третьей главе.

1. Наречия эндэ/тэндэ не различают местонахождение и направление, поэтому они свободно употребляются в динамическом способе представления пространственной сферы. В ситуации перемещения они указывают на появление объекта в определенном месте, представляемом как конечная точка перемещения. Референциальное значение, устанавливаемое на уровне представлений о физическом пространстве, соотносится с понятиями территориального, жилого, институционального пространств.

2. На представления конечной точки накладываются представления о пределе и конце пути. На личностно-ориентированном уровне представления конечная точка, представляемая эндэ и тэндэ, получает явную или скрытую характеризацию, в основе которой лежат представления о физическом, психическом, моральном аспектах человеческой личности.

3. Начальный предел линейно-поступательного движения репрезентируется наречиями эндэкээ и тэндэкээ и соотносится с понятиями территориального, жилого, институционального пространств.

4. Во временном типе пространства наречия эндэкээ, тэндэкээ означают начало отсчета во времени изменений в жизни человека и соотносятся с понятием определенного момента. В ситуационном пространстве эндэкээ и тэндэкээ выделяют какой-нибудь элемент ситуации и представляют его значимым и выделенным из общего фона.

5. В бурятском языке функционируют две пары наречий с семантикой направленности к цели в пространстве. Наречия иишэ (э)/тиишэ (э) эквивалентны наречиям-директивам в других языках, например, сюда/туда в русском языке. Наречия нааша (а)/сааша (а) характерны для языковой системы бурятского языка и описывают передвижение объекта относительно говорящего. Обе пары наречий связаны отношениями «собственно направления куда-нибудь» и направления, осложненного признаком представленности/непредставленности фигуры говорящего.

6. Смысл всеохватности, направления в любое пространство, в любую точку выражается парным сочетанием иишэ (э)/тиишэ (э), которое, переосмысляясь, используется для выражения понятий, относящихся к ментальной сфере, социуму, сфере деятельности людей, охватывая все элементы описываемой сферы.

7. Линейная концептуализация базисной схемы направленности служит основой формирования и развития непространственных значений наречий нааша (а)/сааша (а): временных, меры действия, межличностных отношений, оценочных.

8. В первичном пространственном значении исследуемые наречия указывают на участки пространства, которой принадлежит точка начала или конца движения, непространственные значения могут быть отнесены к периферийным признакам в их семантике.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Пространственные указательные наречия достаточно разнообразны в бурятском языке. Наречия энээгуур/тэрээгуур, наана/саана, наагуур/саагуур, нааша/сааша характерны для языковой системы бурятского языка. Наречия эндэ/тэндэ универсальны, иишэ/тиишэ характерны для многих языков (например, в русском языке сюда/туда). Все исследуемые наречия осуществляют в речи и тексте пространственную локализацию, выступая в пространственно-указательной функции, всякая группировка слов, отобранная по определенному принципу, образует лексическо-семантическое поле, в частности, они формируют указательное поле пространства бурятского языка.

Исследование функционирования указательных наречий места в бурятском языке позволило выявить некоторые особенности существенно важные для описания их в языке, которые могут быть сведены к следующим:

1. Для них характерна этимологическая общность. Наречия эндэ/тэндэ, энээгуур/тэрээгуур, иишэ/тиишэ образованы от указательных местоимений энэ/тэрэ («этот/тот»), наречия наана/саана, наагуур/саагуур, нааша/сааша восходят к древним указательным наречиям наа/саа («эта/та сторона/место»). Эти две группировки являются формальными, так как охватывают слова по принципу словообразовательного гнезда, но вместе с тем семантическими, поскольку их этимоны соотносятся с общим понятием.

2. Все указательные наречия места являются эгоцентрическими: они локализуют объект или событие в пространственно-временном континууме прежде всего относительно говорящего, образуя абсолютную систему.

3. В указательных наречиях места находят языковое выражение две основные модели пространственно-временной координации: а) абсолютная, статическая модельб) относительная, динамическая модель.

Все указательные наречия выступают членами грамматической категории сирконстанта, которая совместима с представлением об изменчивом, варьирующемся содержании категории пространства. Традиционное определение обстоятельства места как члена, зависящего от глагола, приводит к целесообразности изучения исследуемых наречий в сочетаемости с глаголами местонахождения, перемещения и других семантических групп.

Проведенный анализ значения указательных наречий места показывает, что их значение не ограничивается указанием на близость/дальность в пространстве. Своеобразие всех проанализированных слов заключается в том, что в их значение встроены признаки, задающие особый способ представления действительности указательным знаком и отражающие какую-нибудь деталь, свойство. Так, парное сочетание эндэ тэндэ устанавливает отношения сходства по множественному локализуемому объекту, по последовательности действия единичного объекта. Сочетание эндэ тэндэ реализует представление о дифференциации локализаций, репрезентируемых в бурятском языке сочетанием элдэб газарта («в разных местах»), и всеохватности — хаа хаанагуй («всюду»), смысл неопределенности локализации — нэгэ тээ («где-то»).

В общем контексте непарные употребления наречий эндэ и тэндэ описывают пространство в философской категории «целое/часть». Индивидуализированное пространственное понятие, репрезентируемое первым членом оппозиции, характеризуется как дискретное целое, второй член выявляет его партитивную организацию. Особенные представления возникают при установлении отношения контраста между индивидуализированными или общими представлениями, реализуемыми в общем контексте эндэ и тэндэ. Контраст, возникающий между пространственными понятиями, представляет собой противоречие между миром и картиной мира говорящего: мир оказывается отличным от того, с которым говорящий сталкивается в действительности.

Способность служить средством референции — основное свойство дейктических слов. Сфера референтное&tradeуказательных наречий места устанавливается на уровне физического (бытийного), временного социального, текстового, речевого пространств.

Наречия энээгуур/тэрээгуур, наана/саана, наагуур/саагуур отнюдь не различают только два значения — «близко» и «далеко» от говорящего. При рассмотрении данных оппозиций важно иметь в виду их структуру. Они образованы путем прибавления к базовым местоимениям и наречиям тех или иных дополнительных элементов, которые привносят различные оттенки значения, нераздельно сосуществующие в них. Наречия наана/саана, наагуур/саагуур, переосмысляясь, служат основанием для ментальных оценок человека, в основе которых лежат культурноспецифические предсталения о пространстве.

Динамический способ представления пространственной сферы задается наречиями эндэ/тэндэ, эндэкээ/тэндэкээ, иишэ (э)/тиишэ (э), нааша (а)/сааша (а). Идея движения, протекающего как в пространстве, так и во времени связана с проблематикой начала и конца. Именно движение, понимаемое в широком смысле, способствует соединению этих двух концептов и созданию пространственно-временных моделей наиболее адекватно воспроизводящих образ мира. Идея перемещения непосредственно в значение наречий эндэ и тэндэ не входит. Они употребляются в динамических описаниях в контексте глаголов перемещения, которые имеют фазовые приращения «начало» и «конец». Глаголы перемещения задают особый способ концептуализации начальной и конечной точки, репрезентируемыми указательными наречиями. Пространство мыслится как открытое/закрытое, начало, предел и конец пути, ориентир для приближения и удаления, место по эту/ту сторону ориентира. В динамическом аспекте концепты «начало» и «конец» позволяют обосновать аналогичное сходство бытового, временного, ситуационного, речевого пространства.

Направительно-пространственная ориентация представлена наречиями иишэ (э)/тиишэ (э), нааша (а)/сааша (а), которые выявляют способность участвовать в формировании различных пространств — инобытия: временного, социального, межличностных отношений, меры действий человека. Различные особенности их употребления в иных пространствах, отличных от физического, выводятся из их основного значения. Например, употребление наречия сааша (а) в императивных высказываниях, понимаемое ныне как усиление приказания «вон, прочь», выводится из его основного значения — указания на дальнее пространство.

Существует точка зрения, согласно которой универсальный мир моделируется в горизонтальном и вертикальном направлениях. Рассмотренные примеры употреблений дейктических наречий места позволяют предположить, что категория пространства, представляемая ими, тесно связана с горизонтальной ориентацией, т. е. в этой области языковой семантики находит отражение условия жизни в степной местности, можно сказать, язык отразил «поверхностное», «степное» мышление говорящих.

Проведенный анализ семантики и функций указательных наречий места в речи и тексте не претендует на абсолютную полноту охвата данной проблемы. В бурятском языке требуется дальнейшее изучение семантики и концептуального содержания других указательных наречий места (холо «далеко», дутэ «близко», ойро «близко, рядом», доро «вниз, внизу», дээрэ «вверху, наверху» и т. д.) и сопоставления их с местоименными наречиями места.