Помощь в учёбе, очень быстро...
Работаем вместе до победы

Лингвокогнитивный анализ лексико-семантических групп

Диссертация: Лингвокогнитивный анализ лексико-семантических групп
ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Несмотря на то, что в каждой из лексико-семантических подгрупп ЛСГ «возвышенности» отмечаются межъязыковые различия, касающиеся распределения семантических компонентов в семантической структуре подгруппы (специфический состав ядерных и периферийных семантических компонентов), общая когнитивная модель ЛСГ оказывается в основных своих чертах сходной в русском и немецком языках. Общим для обоих… Читать ещё >

Содержание

  • Введение: ГГГ. Т7Г. .'.77. V
  • Глава 1. Категории, единицы, методы лингвокогнитивного анализа
    • 1. 1. Концептуализация как категория когнитивной лингвистики
      • 1. 1. 1. Концепт как базовое средство языковой концептуализации мира
      • 1. 1. 2. Способы выражения концептов
      • 1. 1. 3. Структура концепта
      • 1. 1. 4. Метафора в языковой концептуализации
      • 1. 1. 5. Методики концептуального анализа
    • 1. 2. Категоризация как проблема когнитивной лингвистики
      • 1. 2. 1. Понятие категории
      • 1. 2. 2. Когнитивные функции категоризации
    • 1. 3. Связь категоризации и концептуализации, категории и концепта
    • 1. 4. Методика лингвокогнитивного анализа ЛСГ

Лингвокогнитивный анализ лексико-семантических групп (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

В последние десятилетия в лингвистике наметилось общее стремление к интеграционному пониманию сущности языка как динамической системы, в центре которой стоит человек. Исследователи постепенно переходят к изучению языка как конститутивного свойства человека. Антропоцентрический подход к языку обусловливает повышенное внимание исследователей к его когнитивным и культурологическим аспектам. По мнению многих авторов, язык служит не только целям общения — в нем также хранится информация, накопленная языковым коллективом, живущим в определенной экологической среде и осваивающим ее при сменяющихся, но характерных именно для него условиях. Эта информация находится в языке не в беспорядочном виде — она определенным образом структурирована, и язык фактически представляет собой организованную классификацию человеческого опыта, или языковую картину мира.

Структуризация знания о мире, по мнению многих авторов, аккумулируется в определенных единицах — концептах. В настоящее время концепты и языковая картина мира исследуются в разных направлениях и разными способами. В частности, анализируется внутренняя форма слова, его парадигматические и синтагматические связи, система метафорических переносов, образов и ассоциаций (см., например, работы Н. Д. Арутюновой, JI.B. Балашовой, В. Г. Гака, H.A. Илюхиной, А. Д. Шмелева, Ю. С. Степанова и др.).

Одним из способов языковой категоризации знаний о мире являются различные лексико-семантические объединения слов, в том числе лексико-семантические группы (ЛСГ). ЛСГ включают слова одной части речи, в которых присутствует не только общая грамматическая сема, но и, как минимум, одна общая категориально-лексическая сема. Данная сема составляет семантическую основу группы и с помощью дифференциальных сем уточняется в каждом слове. Наличие повторяющихся или однотипных сем 5 позволяет связать все слова одной ЛСГ определенными оппозициями. Совокупность оппозиций образует парадигматическую структуру таких групп. Внутри семантической группы могут быть выделены подпарадигмы, в которых слова объединяются не только категориальной семой, но и общей для них дифференциальной семой [Кузнецова 1982].

Построение лексико-семантических групп — один из важнейших способов систематизации лексического состава языков. ЛСГ — инструмент, с помощью которого исследователь изучает системные связи слов, раскрывает семантические тождества и различия в лексических совокупностях, описывающих какой-то фрагмент мира.

Эвристические возможности, которые дает исследователю выделение и анализ лексико-семантических группировок слов, стали основой активного использования этой методики в когнитивной лингвистике.

В когнитивной лингвистике изучение ЛСГ получило новый смысл. ЛСГ рассматривается как компонент номинативного поля концепта / кон-цептосферы, образующий ядро этого поля. Именно с этой позиции мы обращаемся к анализу ЛСГ «возвышенности».

Актуальность предложенного в работе ракурса исследования ЛСГ обусловлена необходимостью выявления когнитивного потенциала лекси-ко-семантических систем языков. Этот аспект акцентирован в современной лингвистике в связи с интенсивным развитием когнитивно-дискурсивного направления, в центре внимания которого находятся отраженные в языке процессы и результаты концептуализации и категоризации знаний, получаемых человеком в опыте его физического и социального взаимодействия с окружающей средой, а также характер оперирования вербализованными концептами в речевой коммуникации.

Когнитивный анализ лексико-семантических систем требует разработки своего теоретического и методического аппарата: определения проблемной области данного вида анализа, оснащения адекватными решаемым задачам аналитическими приемами. Специального внимания заслу6 живает также вопрос о соотношении (возможностях применения) хорошо разработанных методик лексико-семантического анализа (например, компонентного анализа) с методиками когнитивного анализа лексики. Все эти вопросы не получили еще достаточного освещения в лингвистических исследованиях, и этим тоже определяется актуальность проведенного исследования.

Избранная для анализа ЛСГ имеет в качестве референтной области сферу природных объектов, а именно рельефа местности.

Исследованию концептов сферы натурфактов и лексических единиц, номинирующих различные природные объекты и явления, посвящен целый ряд работ: [Домбровская 2006], [Ермакова 2000], [Ракитина 2001], [Чудакова 2005], [Ольховикова 2009], [Рябых 2006], [Частикова 2009], [Крючкова 2009] и др.

Результаты проведенных исследований свидетельствуют о том, что концептуализация многих натурфактов основывается на их чувственном восприятии, чаще всего — зрительном. В результате такого восприятия возникает чувственный образ, который часто представляет собой схематическое восприятие натурфакта как некоей формы на фоне окружающего рельефа. В дальнейшем этот чувственный образ используется метафорически. Характер метафорического переноса основывается чаще всего на сходстве по форме или размеру. Так, О. П. Ермакова, анализируя пространственные метафоры в русском языке, отмечает, что «они характеризуются многообразием направлений переносов и многозначностью почти каждой отдельной метафоры. Горы, холмы, бугры могут быть не только на земле: горы, холмы облаковгоры, холмы, бугры — воды, волнморе тайгиземлю (страну или сушу в противоположность морю) называют берегом и т. д. [Ермакова 2000: 289]. Пространственные метафоры могут создавать определенный образ человека: гора (огромный и толстый), бугор (жарг. «начальник»), айсберг (холодный, не до конца понятный) [Ермакова 2000:

291]. Метафорическое использование названий возвышенностей и их час7 тей можно найти во всех сферах отражения человеческого бытия: пространства, времени, жизни в ее течении и фазах, человека как индивидуума, ср.: на подъеме, на крутизне, на вершине (жизни), время пошло подслои, достиг вершины дней, пик времени. Пространственные метафоры могут обозначать большое количество, множество различных объектов: горы книг, снега, дел и т. д.- пропасть вопросов, дел, народу и т. д. [Ермакова 2000: 293].

Н.М. Чудакова, исследуя дискурс российских средств массовой информации 2000;2004 гг., отмечает значительную активизацию метафор, восходящих к миру природы, в том числе к таким важным для русской цивилизации концептам, как земля, почва, река, воздух, камень, солнце и др. При этом подчеркивается, что «метафорические модели, созданные на базе концептуальной области «Неживая природа», не обозначают действительность, а интерпретируют ее. Они часто употребляются в посткризисные периоды в качестве аналитического средства осмысления проблемной ситуации. Таково, например, использование в дискурсе СМИ 2000;2004 гг. метафор стихийных бедствий {обвал, лавина, землетрясение) для оценки экономического кризиса 1998 г. [Чудакова 2005: 196]. Ряды метафор, образованных на базе концептуальной области «неживая природа», с одной стороны, постоянно обновляются, с другой стороны, сохраняются нейтральные метафоры, например, политический климат, политический небосклон, недра «Общего рынка», барометр отношений и др. Это вызвано стремлением дать нестандартную, но понятную оценку той или иной реалии, выделить какие-либо существенные стороны объекта номинации.

Ряд исследований свидетельствует о том, что концепты сферы натур-фактов характеризуются значительной общностью в разных языках и культурах. Изучая, например, концепт гора на материале русских и немецких сказок, О. Н. Ракитина делает следующий вывод: «Анализ признаков концепта показывает, что в основном они общие» [Ракитина 2003: 291] (это, например, концептуализация горы как труднодоступного, изолированного пространства и др.).

Большую общность содержательной структуры концептов сферы на-турфактов в разных лингвокультурах отмечает М. В. Домбровская при анализе концепта дождь на материале русского и французского языков: «.концепт дождь имеет отчетливо выраженные ядерную и периферийную части. Ядро концепта включает в себя общие компоненты на уровне когнитивных слоев и составляющих их секторов, а именно: «Явления природы» и «Влияние на человека». Периферийная часть концепта содержит специфичные компоненты, например, отнесенность к водной стихии. Некоторые периферийные компоненты могут полностью или частично совпадать в структуре концептов разных лингвокультур (напр., когнитивный слой «обновление/умирание») [Домбровская 2006: 146].

Выявлению национальной специфики метафорического употребления лексики тематической группы «растение» в русском и английском языках посвящено исследование Т. Н. Панковой. Полученные результаты показали, что для английского языка, как и для русского, наиболее актуальным оказалось направление метафорического переноса «растение — человек», далее следует «растение — абстрактное явление» и, наконец, «растениеартефакт», т. е. процессы метафорического осмысления когнитивной сферы «растение» в обоих языках пропорциональны, различаются только количественные параметры. В русском языке наиболее востребованными для метафорического переноса являются семантические признаки «качество, свойство» (например, анис, бревно, букет, дебри, дубина и др.). Это свидетельствует о том, что русский язык переосмысляет применительно к человеку в первую очередь качества растений. В английском языке перенос осуществляется в большинстве случаев по признакам «форма» и «цвет». Таким образом, можно сделать вывод, что направления метафорического переноса универсальны. Национальная специфика проявляется лишь в преобладании того или иного направления в конкретном языке. 9.

Универсальный характер признаков, по которым осуществляется ме-тафоризация, обусловлен общечеловеческими процессами перцепции и когниции. В то же время эти признаки могут быть национально-специфичными, обусловленными направлениями ассоциаций в сознании этноса.

Н.В. Крючкова на примере концепта берег исследовала особенности структуры и функционирования концептов сферы натурфактов в русском, французском и английском языках. Она отмечает, что для этих лингво-культур единым является то, что образ берегов связывается с противопоставлением твердой земли и стихии. Но дальнейшее осмысление этого противопоставления уже определяется характером наглядного чувственного образа, фиксирующего берег как элемент ландшафта, а также вовлеченность его в практическую деятельность человека. И в этом отношении в русской культуре, в отличие от английской, развита концептуализация берегов как двух границ стихии. Этот образ является характерной приметой русского ландшафта и не свойствен английскому ландшафту. Автор приходит к выводу, что «особенности физического восприятия, лежащие в основе формирования ментефактов, в основе своей сходны в разных культурах, однако их конкретное воплощение в лексических значениях и в метафорическом дискурсивном употреблении соответствующих слов зависит также от некоторых специфических черт, свойственных отдельным лин-гвокультурам. Тем не менее, доминирующую роль в формировании концептуального содержания отприродных ментефактов играет все же чувственное восприятие и связанные с ним эмоционально-оценочные коннотации» [Крючкова 2009: 149−150].

Несмотря на то, что в когнитивно направленных исследованиях лексики, обозначающей природные объекты, выявлен ряд закономерностей концептуализации сферы натурфактов и особенностей языковой репрезентации знаний о соответствующих референтах, необходимы дальнейшие исследования в данном направлении.

Объектом исследования являются единицы ЛСГ «возвышенности» в русском и немецком языках.

Предмет исследования составляет лингвокогнитивное моделирование ЛСГ имен природных объектов.

Цель исследования состоит в выявлении закономерностей концептуализации референтной области «возвышенности» носителями разных (неблизкородственных) языков — русского и немецкого.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) выявление семантико-когнитивной структуры ЛСГ «возвышенности» в русском и немецком языках;

2) определение коммуникативной и психологической релевантности когнитивных признаков, вербализованных в русском и немецком языках единицами изучаемой ЛСГ;

3) выявление типов когнитивного взаимодействия ЛСГ «возвышенности» с другими ЛСГ в русском и немецком языках;

4) установление общего и национально-специфичного в лингвокогни-тивных моделях ЛСГ «возвышенности» в русском и немецком языках.

Цель и задачи работы определили выбор следующих методов и приемов анализа:

• дефиниционно-компонентный анализ, посредством которого определяется семная структура единиц изучаемой ЛСГ;

• метод семантического поля, с помощью которого устанавливается ядерно-периферийная семантическая структура каждой подгруппы ЛСГ, а также ЛСГ в целом;

• когнитивная интерпретация данных компонентного анализа единиц ЛСГ (выделение когнитивных оппозиций и — на основе их обобщения — когнитивных классификационных признаков, категорий);

• дискурсивный анализ, раскрывающий коммуникативную актуальность единиц ЛСГ и выражаемой ими семантики;

• анализ ассоциативных связей единиц ЛСГ, выявляющий релевантные для сознания носителей русского и немецкого языков когнитивные признаки концептуализованной референтной области;

• количественный анализ, позволяющий устанавливать объективные соотношения полученных данных на всех этапах исследования;

• контрастивная методика, применяемая при сопоставлении данных русского и немецкого языков.

Теоретической базой исследования выступают теоретические и методические концепции, изложенные в работах, выполненных в русле когнитивно-дискурсивной лингвистической парадигмы: А. Вежбицкая, В. 3. Демьянков, Е. С. Кубрякова, В. А. Маслова, З. Д. Попова, Е. В. Рахилина, Ю. С. Степанов, И. А. Стернин, Gibbs R.W., Jackendoff R., Lakoff G., Johnson M., Talmy L. и др.

Материал и источники исследования. Материалом исследования послужили основные лексические единицы ЛСГ «возвышенности» в русском (58 единиц) и немецком (55 единиц) языкахконтексты, включающие единицы изучаемой ЛСГ (проанализировано 4375 русских и 3941 немецких контекстов) — результаты ассоциативных экспериментов с носителями русского и немецкого языков (всего проанализировано 1575 ассоциаций носителей русского языка и 3916 ассоциаций носителей немецкого языка). Источниками материала стали толковые, семантические, ассоциативные словари, текстовые корпуса русского и немецкого языков (Национальный корпус русского языка — НКРЯ, Digitales Worterbuch der deutschen Sprache — DWDS corpus).

Научная новизна работы. На материале двух неблизкородственных языков (русского и немецкого) проведен когнитивный анализ ЛСГ.

12 возвышенности". На основе привлечения данных различных источников (словарных, текстовых, ассоциативных) выявлены основные когнитивные признаки, образующие когнитивную модель соответствующей референтной области. Установлены типы лингвокогнитивного взаимодействия ЛСГ «возвышенности» с другими семантическими сферами: рецепция, трансляция образов, лингвокогнитивный параллелизм. Выявлены общие и национально-специфичные черты лингвокогнитивного моделирования одного и того же фрагмента действительности средствами русского и немецкого языков.

Теоретическая значимость работы. Исследование вносит вклад в разработку общетеоретической проблемы «концептуализация и референция». Положение о специфике процессов концептуализации объектов различной референтной отнесенности и специфике языковой объективации соответствующих понятий уже заявлено в лингвистической литературе (Л.О. Чернейко, Е. С. Кубрякова, Н.В. Крючкова), но эмпирическая разработка этой проблематики еще только начинается. Теоретическая значимость работы состоит также в апробации методики лингвокогнитивного анализа целой ЛСГ, репрезентирующей достаточно обширную денотативную область, включающую множество онтологически однородных объектов. Такой целостный подход к выбору объекта лингвокогнитивного анализа (обычно изучаются отдельные концепты) позволяет выявить общие, характерные для референтной сферы в целом, закономерности концептуализации, определить степень и характер межъязыковых различий в соотносительных фрагментах лексико-семантических систем неблизкородственных языков.

Практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы в курсах по общему языкознанию, когнитивной лингвистике, теории и практики перевода, лингвострановедению, межкультурной коммуникации. Работа содержит обширный дидактический материал, который может быть использован в преподавании русского и немец.

13 кого языков как иностранных. Полученные результаты могут быть использованы также в лексикографической практике.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Лингвокогнитивный анализ ЛСГ направлен на выделение запечатленных в ее структуре когнитивных признаков и категорий как результатов концептуализации и категоризации соответствующей денотативной области. Лексические единицы ЛСГ при таком подходе рассматриваются в качестве репрезентантов концептуализованных и категоризованных единиц знания. I.

2. Денотативный сегмент «возвышенности» получает достаточно подробное содержательное и знаковое представление в лексико-семантических системах обоих языков. Значительное число лексических единиц, номинирующих элементы данной денотативной области (лексическая плотность), богатый набор означиваемых ими содержательных компонентов (семантическая плотность) свидетельствуют о высокой степени концептуализации (гносеологического освоения и антропоцентрического присвоения) описываемого фрагмента мира.

3. Лингвокогнитивные модели соотносительных в русском и немецком языках ЛСГ оказываются в основных своих чертах сходными. Общим для обоих языков является как основной состав семантико-когнитивных оппозиций и категорий, репрезентирующих направления концептуализации денотативной сферы «возвышенности», так и их роль (место) в лингвокогни-тивной модели анализируемой ЛСГ. Наибольшую значимость в процессах концептуализации денотативной сферы, означиваемой единицами ЛСГ «возвышенности», имеют для носителей обоих языков такие векторы восприятия ее объектов, как структура поверхности, форма поверхности, с размер, место расположения объекта, типичный для данного объекта ландшафтный и природный фон, субъективная оценка визуально воспринимаемых свойств объекта. Для носителей немецкого языка актуальной оказывается также связь горных объектов с деятельностью человека.

4. Оба языка отражают более активное использование ландшафтных реалий группы «возвышенности» для осмысления других (в ряде случаев непредметных) явлений действительности, т. е. в обоих языках закреплено преимущественное использование изучаемой сферы в качестве источника метафоризации (трансляция образов означиваемой референтной сферы в другие референтные сферы). Концептуализующая роль отприродных образов, специфика их взаимодействия с другими видами ментальных единиц заключается в обеспечении абстрактных ментальных сущностей чувственно-наглядной основой. Единицы разных подгрупп ЛСГ «возвышенности» обнаруживают неодинаковый потенциал метафорически-образного употребления. Наиболее продуктивны в этом отношении в обоих языках лексемы подгруппы «возвышенности-горы».

Возможности рецепции инореферентных образов при означивании на-турфактов группы «возвышенности» ограничены (особенно в немецком языке). Номинации-метафоры в составе ЛСГ «возвышенности» отражают использование зооморфных образов и образов артефактов в процессах концептуализации референтной сферы «возвышенности».

5. Лексические единицы ЛСГ «возвышенности» имеют неодинаковый лингвокогнитивный статус. Одни из них выступают в качестве вербальных репрезентантов понятий, семантика таких единиц ограничена денотативно-сигнификативным компонентом значения. В составе ЛСГ «возвышенности» в обоих языках преобладают единицы именно такого типа. Меньшая часть лексических единиц ЛСГ «возвышенности» выступает в качестве ре-презентатов концептов — ментальной сущности, выражающей помимо логического содержания многообразные прагматические, интепретационные смыслы, эмоционально-оценочное восприятие мира человеком. Границы между единицами-концептами и единицами, содержание которых ограничено понятийно-логическим компонентом, подвижны.

This job requires more memory than is available in this printer. Try one or more of the following, and then print again: For the output format, choose Optimize For Portability.

In the Device Settings page, make sure the Available PostScript Memory is accurate. Reduce the number of fonts in the document. Print the document in parts.

5.5. Основные выводы.

Подгруппа «другие возвышенности» включает 19 единиц в русском языке и 15 — в немецком: бугор, взгорок, взгорье, возвышенность, водораздел, волок, высота, горушка, грива, карниз, кочка, курган, междуречье, плоскогорье, пригорок, терраса, увал, уступ, холмAbstufung, Anhohe, Erdhaufchen, Erhebung, Hochland, Hugel, Hohe, Hunengrab, Karniese, Mahne, Terrasse, Uval, Volok, Wasserscheide, Zwischenstromland. Подгруппа выделяется на основе общей для всей ЛСГ «возвышенности» архисемы «возвышающийся», а также на основе совокупности отрицательных значений, выступающих в качестве интегральных для других подгрупп ЛСГ.

Наиболее значительную роль в категоризации объектов рассматриваемой группы играет размерный признак, конкретизированный значениями «сравнительно высокий», «невысокий», «высокий». Размерными значениями охарактеризованы в словарных дефинициях 14 ЛЕ русского языка и 4 ЛЕ — немецкого, что составляет для каждого из языков наибольшее число лексических репрезентаций относительно других выделенных в подгруппе семантических компонентов. Меньший, но все же относительно заметный удельный вес в лексикографических описаниях единиц русского языка имеет признак «узкий, удлиненный, вытянутый», он включен в семантическое описание 5-ти ЛЕ. Дефиниционно-компонентный анализ, проведенный на материале русского языка, позволяет также выделить ряд семантических компонентов, объединяемых признаком формы поверхности («ровная поверхность» — 2 ЛЕ, «наклонная поверхность» — 2 ЛЕ, «холмистая поверхность» — 1 ЛЕ, «разделенный ложбинами» — 1 ЛЕ, «углубление, уступ» — 2 ЛЕ). В немецкой лексикографии из этого ряда семантических компонентов представлены лишь два — «холмистая поверхность» (признак включен в дефиницию существительного Hochland) и «углубление, уступ» (входит в дефиниции ЛЕ Terrasse и Abstufung).

По лексикографическим данным в подгруппе «другие возвышенности» в русском языке выделяются следующие сильные оппозиции: «высо.

222 кий/сравнительно высокий/невысокий" (1/11/3 JIE), «вытянутый/невытянутый» (5/14), «ровный/неровный» (2/5 J1E). Данные немецкой лексикографии не позволяют выделить сильных оппозиций в рассматриваемой группе, однако названные оппозиции выступают как относительно более лексически заполненные и для немецкого языка. Перечисленные семантические оппозиции репрезентируют две классификационные когнитивные категории — размер и форма поверхности, которые находят регулярное выражение в русском и немецком национальных дискурсах, в ассоциациях носителей этих языков.

Типичным для данной группы является отсутствие однозначной размерной характеристики одних и тех же объектов, ср.: бугор — невысокий/ высокий, большой/небольшойвозвышенность — небольшая, маленькая/ большаякурган — невысокий/высокийплоскогорье — широкое/неширокое, высокое/низкое, маленькое, длинноехолм — высокий/невысокий, большой /небольшой, среднийAnhohe — klein (небольшой), breit (широкий), lang (длинный), weit (обширный). Противоположными значениями может характеризоваться и форма возвышенностей данной подгруппы, ср.: бугорпокатый/крутойкурган — горбатый/ровныйплоскогорье — неровное, холмистое/ровноеуступ — узкий/широкийхолм — крутой/пологийAnhohesteil (KpyTofi)/sanft (пологий) — Hochland — abdachend (наклонный)/еЬеп (ровный).

Среди других аспектов концептуализации объектов группы «другие возвышенности» выделяются:

— структура объекта: бугор — землянойкочка — поросшаяплоскогорье — меловое, скалистоеуступ — каменныйхолм — заросший, землянойHochland — steinig (каменистый) — Terrasse — Steine (камни);

— место его расположения: кочка — болотнаяплоскогорье — подводноеплоскогорье — дальнееуступ — прибрежныйхолм — деревня, на горе, на лугу;

— цвет: бугор, холм — зеленый;

— субъективная оценка визуального восприятия возвышенности: возвышенность — бескрайняя, холм — красивыйHochland — ungeheuer (огромный);

— типичный ландшафтный фон: холм — трава, дорогаHochlandWiese (луг), Weite (даль, простор) — Hugel — Fluss (река), Schloss (замок), Gras (трава), Baume (деревья) — Zwischenstromland — река, луг);

— связь объекта с деятельностью человека', холм — могилаHugelSchlittenfahren (катание на санях) — Hunengrab — Grabhugel (могильный).

Текстовый и ассоциативный материал свидетельствует о наиболее широких лексико-семантических связях таких единиц подгруппы, как холм, бугор, плоскогорье в русском языке и Hugel, Hochland, Anhohe — в немецком.

В анализируемой подгруппе представлены различные виды лингвоког-нитивного взаимодействия референтных сфер: рецепция инореферентных образов {грива, карниз), лингвокогнитивный параллелизм референтных сфер {высота, возвышенность), трансляция образов референтной сферы «другие возвышенности» в другие референтные сферы {бугор/Erhebung, водораздел/Wasserscheide, холм, плоскогорье, терраса, междуречье).

Количественное соотношение ландшафтных и неландшафтных (метафорических) употреблений единиц подгруппы «другие возвышенности» в текстах русского и немецкого национальных дискурсов показано в таблице № 27.

Заключение

.

Лингвокогнитивный анализ ЛСГ направлен на выделение запечатленных в ее структуре когнитивных признаков и категорий как результатов концептуализации и категоризации соответствующей денотативной области. Лексические единицы ЛСГ при таком подходе рассматриваются в качестве репрезентантов концептуализованных и категоризованных единиц знания. Составляющими лингвокогнитивной модели ЛСГ являются:

1. когнитивные оппозиции и когнитивные классификаторы, моделирующие направления концептуализации означиваемой денотативной сферы и организующие структуру соответствующей группы;

2. характер участия единиц ЛСГ в процессах лингвокогнитивного взаимодействия различных референтных сфер:

— возможности рецепции инореферентных образов,.

— возможности трансляции образов означиваемой референтной сферы в другие референтные сферы;

— явления лингвокогнитивного параллелизма референтных сфер;

3. соотношение в составе ЛСГ единиц, ограниченных понятийно-логическим содержанием, и единиц, выражающих, помимо понятийно-логического содержания, многообразные прагматические, интепретацион-ные смыслы, эмоционально-оценочное восприятие мира человеком.

Лингвокогнитивные модели рассматриваемой ЛСГ оказываются в основных своих чертах сходными в русском и немецком языках, межъязыковые различия связаны с географической средой обитания и образом жизни народов, а также со структурной спецификой языков.

В результате лингвокогнитивного анализа единиц ЛСГ «возвышенности» на материале русского и немецкого языков были обнаружены следующие особенности репрезентации соответствующего денотативного сегмента в языковых картинах мира изучаемых языков:

1. Денотативный сегмент «возвышенности» получает достаточно подробное содержательное и знаковое представление в лексико-семантических системах обоих языков. Значительное число ЛЕ, номинирующих элементы данной денотативной области (лексическая плотность), богатый набор означиваемых ими содержательных компонентов (семантическая плотность) свидетельствуют о высокой степени концептуализации (гносеологического освоения и антропоцентрического присвоения) описываемого фрагмента мира.

2. Элементы денотативной сферы «возвышенности» категоризованы в лексических системах русского и немецкого языков в виде хорошо структурированной лексической группы, в составе которой выделяются 4 подгруппы («возвышенности — горы», «возвышенности — склоны», «возвышенности — наносы», «другие возвышенности»), имеющие своеобразное семантическое и лексическое наполнение.

3. Несмотря на то, что в каждой из лексико-семантических подгрупп ЛСГ «возвышенности» отмечаются межъязыковые различия, касающиеся распределения семантических компонентов в семантической структуре подгруппы (специфический состав ядерных и периферийных семантических компонентов), общая когнитивная модель ЛСГ оказывается в основных своих чертах сходной в русском и немецком языках. Общим для обоих языков является как основной состав когнитивных оппозиций, так и их роль (место) в когнитивной модели анализируемой ЛСГ. Наибольшую значимость в процессах концептуализации денотативной сферы, означиваемой единицами ЛСГ «возвышенности», имеют для носителей обоих языков такие векторы восприятия ее объектов, как структура поверхности, форма поверхности, размер, место расположения объекта, типичный для данного объекта ландшафтный и природный фон, субъективная оценка визуально воспрингшаемых свойств объекта. Для носителей немецкого языка актуальной оказывается также связь горных объектов с деятельностью человека.

Меньший вес для обоих языков имеют такие классификационные категории, как характер существования природного объекта (органичность/неорганичность по отношению к окружающему рельефу, передви-гаемый/непередвигаемый, часть/целое), направление его протяженности (возвышение/понижение, вертикальный/горизонтальный), способ образования (намытый/ нанесенный).

4. Анализ материалов НКРЯ и DWDS Corpus показал, что лексикографическое значение в большинстве случаев оказывается недостаточным или, наоборот, избыточным для характеристики реального функционирования слова в речи. По объему оно оказывается меньше реального коммуникативно релевантного значения или, напротив, включает коммуникативно нерелевантные (невостребованные) компоненты. Так, из 58 проанализированных лексем русского языка и 55 лексических единиц немецкого языка дополнительные коммуникативно значимые семантические признаки были обнаружены для 20 и 11 лексем соответственно.

Анализ ассоциаций носителей русского и немецкого языков на лексемы ЛСГ «возвышенности» дополнил представление о содержании лексических единиц группы в аспекте его психологической реальности.

5. Важную роль в становлении и развитии лексической системы любого языка играет метафора. Универсальные семантические процессы, в число которых входит и языковая метафора, основаны на общечеловеческих законах мышления, но в же время имеют свои особенности проявления в каждом языке. Это подтверждает сопоставление метафор, используемых при концептуализации исследуемой денотативной сферы русского и немецкого языков.

Следует отметить особую роль конкретно-чувственных представлений как в процессах концептуализации объектов сферы «возвышенности»,.

233 так и в использовании образов объектов данной референтной сферы для концептуализации реалий иной референции. Именно конкретно-чувственные образы определяют потенции метафорической рецепции и трансляции номинаций ЛСГ «возвышенности».

В составе ЛСГ русского и немецкого языков имеются метафорические номинации природных объектов-возвышенностей. Номинации-метафоры {грива, карниз, подошва, седловина, хребет, цепь в русском языке и Sattel (седловина), Fu? (подошва) — в немецком отражают использование зооморфных образов и образов артефактов в процессах концептуализации референтной сферы «возвышенности».

18 лексических единиц ЛСГ «возвышенности» русского языка и 8 лексем соответствущей ЛСГ немецкого языка функционируют в качестве метафор как средства трансляции образов данной референтной области в другие лексико-семантические сферы. Метафорическое функционирование единиц ЛСГ «возвышенности» отражает когнитивные операции концептуализации феноменов различной референции сквозь призму (путем субституции) образов природных объектов-возвышенностей. Наиболее активными поставщиками образности и в русском, и в немецком национальных дискурсах выступают чувственно-наглядные образы массива (лексемы массив/Massiv), водораздела (лексемы водораздел/ Wasserscheide), вершины (лексемы вершина/ Gipfel), пропасти (лексемы пропасть/Abgrund). Значительным метафорическим потенциалом обладают также образ пика (лексема пик) в русском дискурсе и образ бугра (лексема Erhebung) — в немецком.

В процессе языковой концептуализации одного и того же фрагмента материального мира разные языки неодинаково активно используют способ метафоризации. Однако анализ метафорической составляющей в ЛСГ «возвышенности» на материале русского и немецкого языков позволил выявить общие векторы метафорического осмысления соответствующего.

234 фрагмента реального мира. Оба языка отражают более активное использование ландшафтных реалий группы «возвышенности» для осмысления других (в ряде случаев непредметных) явлений действительности, т. е. в обоих языках закреплено преимущественное использование изучаемой сферы в качестве источника метафоризации, реципиентные же возможности метафорических переносов при означивании натурфактов группы «возвышенности» ограничены (особенно в немецком языке).

Участие единиц подгруппы в процессах лингвокогнитивного взаимодействия различных референтных сфер не ограничивается явлениями метафорической рецепции и трансляции. Межреферентные связи, выражаемые единицами ЛСГ «возвышенности», обусловлены в ряде случаев процессами параллельной словообразовательной деривации и, как следствие, совмещением в лексических значениях слов разнокатегориальных и разнореферентных значений. К числу лексических единиц, в значениях которых отражен лингвокогнитивный параллелизм различных референтных сфер, относятся в русском языке лексемы возвышенность, высота, крутизна, нанос, обрыв, отвес, откос, отлогость, перевал, спуск, уклон. В немецком языке отмечен единичный случай подобного межреферентного взаимодействия {Hohe).

Виды лингвокогнитивного взаимодействия денотативной сферы «возвышенности» с явлениями иной референции представлены в таблицах № 30,31.

Лексико-семантическая подгруппа Рецепция инореферент-ных образов Лингвокогнитивный параллелизм референтных сфер Трансляция образов реффешной сферы «возвышенности» в другие референгаые сферы.

Возвышенностигоры" Подошва (артефакт —" природный объект), седловина (животный мир —+ природный объект), хребет (животный мир —> природный объект), цепь (артефакт —> природный объект) Вершина (часть неспе-цифицированного объекта/ природный объект), перевал (действие/ природный объект) Вершина (природный объект —> высшая степень чего-л.), вулкан (природный объект —" поведение человека, обозначение объектов с признаками «горячий, огненный»), гора (природный объект —> артефакт), кряж (природный объект —> артефакт), массив (природный объект —*артефакт), пик (природный объект —¦ высокая степень чего-л., подъем в судьбе, карьере, важный период), скала (природный объект —" характеристика человека).

Возвышенности — склоны" Карниз (артефакт —> природный объект) Крутизна (качество/ природный объект), обрыв (действие/ природный объект), отвес (артефакт/ природный объект), отлогость (качество/ природный объект), спуск (действие/ природный объект), уклон (действие/ природный объект) Косогор (природный объект —" не легкий период жизни, ухудшение какой-л. ситуации), откос (артефакт —> природный объект), пропасть (природный объект > гибель, нарушение единства, разрыв связей, высокая степень чего-л.), склон (природный объект —> не очень удачный период жизни).

Возвышенностинаносы" Нанос (действие/природный объект) Сугроб (природный объект —> артефакт), нанос (природный объект —"артефакт).

Другие возвышенности" Грива (животный мир —" природный объект) Карниз (артефакт —> природный объект) Возвышенность (признак/природный объект), высота (признак/ природный объект), Бугор (природный объект —> граница = преграда), водораздел (природный объект —> преграда, граница, разделяющая что-л.), междуречье (природный объект —> обозначение промежуточного состояния), плоскогорье (природный объект —> артефакт), терраса (природный объект —> описание человека), холм (природный объект —> артефакт).

Лексико-семантическая подгруппа Рецепция инореферентных образов Лингвокогнитивный параллелизм референтных сфер Трансляция образов в другие референтные сферы.

Возвышенностигоры" Fu? (часть тела —> природный объект), Sattel (артефакт —> природный объект) Felsen (природный объект —> характеристика человека), Gipfel (природный объект —> высшая степень чегол.), Massiv (природный объект —> артефакт), Vulkan (природный объект —* поведение человека).

Возвышенности — склоны" Abgrund (природный объект —" неудача, опасность, гибель), Hang (природный объект —> склонность влечение).

Возвышенностинаносы" Geschiebe (природный объект —> скопление чего-л.).

Другие возвышенности" Hohe (признак / природный объект) Erhebung (природный объект —> повышение чего-л., подъем души, восстание, забастовка), Wasserscheide (природный объект —|• разделение во времени).

6. Единицы разных подгрупп ЛСГ «возвышенности» обнаруживают неодинаковую склонность к метафорически образному употреблению. Наиболее продуктивны в этом отношении лексемы подгруппы «возвышенностигоры» (см. таблицу № 32).

Показать весь текст

Список литературы

  1. A.A. Научный дискурс о тексте // Текст и дискурс: традиционный и когнитивно-функциональный аспекты исследования. -Рязань, 2002.-С. 119−124.
  2. Аксиологическая лингвистика: Проблемы изучения культурных концептов и этносознания. Волгоград: Колледж, 2002. — 222 с.
  3. Н.Ф. Методологические основания исследования проблемы вербализации концепта // Вестник ВГУ. Серия Гуманитарные науки. 2004. — № 2. — С. 60−66.
  4. Н.Ф. Проблемы вербализации концепта: теоретическое исследование. Волгоград: Перемена, 2003. 96 с.
  5. Антология концептов / Под ред. В. И. Карасика, И. А. Стернина. Т. 1−6. Волгоград: Парадигма, 2005 2008.
  6. Аристотель. Категории. М., 1939. — 84 с.
  7. O.E. К вопросу о компонентном анализе лексических единиц // Теория поля в современном языкознании. Уфа, 2001. — С. 3−6.
  8. Н.Д. Логический анализ языка. Ментальные действия. -М.: Наука, 1993.- 173 с.
  9. Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. М.: Наука, 1990.-С. 5−32.
  10. Н.Д. Язык и мир человека. М.: Язык рус. культуры, 1998. -895 с.
  11. О.Б. Ассоциативное поле метафоры и проблемы ее понимания // Теория поля в современном языкознании. Тезисы докладов.-Уфа, 1994, — С.37−38.
  12. С.А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М., 1997. — С. 267−279.
  13. А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1996. 104 с.241
  14. Балашова J1.B. Метафора в диахронии (на материале русского языка XI XX века). Саратов: СГУ, 1998. — 216 с.
  15. А.Н. Очерк когнитивной теории метафоры // Баранов А. Н., Караулов Ю. Н. Русская политическая метафора: материалы к словарю, М., 1991.
  16. Г. И. Еще раз о русской душевности // Кирилл и Мефодий: Духовное наследие: Материалы международной научной конференции. Калининград: Из-во КГУ, — 2002.
  17. Г. И. Иконичность добра и зла / Г. И. Берестнев // Вопросы языкознания. 1999. — № 4. — С. 99−144 .
  18. Г. И. О «новой реальности языкознания» // Филол.науки. -1997. -№ 4.-С. 47−55.
  19. Н.Г. Роль дискурса в формировании и реализации концепта // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: Мат-лы межд. симпоз. Ч. 2. Волгоград: Перемена, 2003. С. 3−5.
  20. Е.В. Религиозный дискурс: ценности, жанры, стратегии (на материале православного вероучения). Волгоград: Перемена, 2007. -375 с.
  21. H.H. Когнитивная семантика: курс лекций по англ. филологии / H.H. Болдырев. Тамбов: Изд-во ТГУ, 2000. — 123 с.
  22. О.О. Языковая категоризация стихий // Филология и культура: Мат-лы международной конференции. Тамбов: ТГУ, 1999. С. 149−156.
  23. Г. В. Лакуны и концепты // Язык и национальное сознание. Воронеж: ВГУ, 1998. С. 33−34.
  24. А. Понимание культур через посредство ключевых слов. М.: Языки славянской культуры, 2001. 288 с.
  25. А. Сопоставление культур через средство лексики и грамматики. М., 2001. 272 с.
  26. А. Семантические универсалии и описание языков. М.: Языки русской культуры, 1999. 780 с.
  27. Т.И. Введение в языкознание. М.: Высшая школа, 2001.
  28. И.Ю. Концептуализация внутреннего мира человека в русском языке: психические состояния печали: дисс.. канд.филол.наук / И. Ю. Вертелова. -Калинингра: Изд-во КГУ, 2001. 175 с.
  29. В.А. Вступительное слово при открытии круглого стола «Концептуальный анализ языка: современное направление исследований» // Концептуальный анализ языка: современное направление исследований. М. Калуга: Эйдос, 2007. — С. 5−6.
  30. С.Г. Концепт как «зонтиковый» термин // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 24. М.: МАКС Пресс, 2003*. С. 5−12.
  31. В.В. Лигвокультурология: (Теория и методы). М.: Изд-во Рос ун-та дружбы народов, 1997. — 33 с.
  32. И.И., Каминская Л. Н., Новик A.A. Албанская ландшафтная лексика. Опыт этнолингвистического исследования // Менталитет. Концепт. Тендер: Серия «Этногерменевтика и этнориторика». Вып. 7. Landau, 2000. С. 10−22.
  33. Г. Д. Национальные образы мира: Курс лекций. М.: Academia, 1998.-426 с.
  34. Т.А. Ассоциативный эксперимент как инструмент исследования этнического языкового сознания // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. Вып. 10. Бар-найл: Алт. ун-т, 2006. С. 82−95.
  35. В.Б. Лексика современного английского языка в свете лингвистических парадигм: методы исследования. Тамбов, 2003. — 90 с.
  36. В.Е. Ассоциативный эксперимент как языковая игра // Жизнь языка. М.: Языки славянской культуры, 2001. С. 236−242.
  37. В.Е. К типологии возрастной динамики ассоциативных полей // Язык. Сознание. Культура. М. Калуга: ИП Кошелев А. Б" 2005. -С. 165−173.
  38. В.Е. Нормативный аспект лексических ассоциаций // Русский язык сегодня. Вып. 4. Проблемы языковой нормы. М.: Ин-т. рус. яз. им. В. В. Виноградова РАН, 2006. С. 128−137.
  39. E.H. Дискурсивная реализация коммуникативных концептов. Волгоград: Парадигма, 2007. 192 с.
  40. Е.И. Особенности мужских и женских ассоциаций // Пол и его маркировка в речевой деятельности / Под ред. Е. Н, Шовгеля. Кривой Рог: МИЦ ЧЯКП, 1996. С. 65−88.
  41. В.В. Варьирование коммуникативных концептов // Человек в коммуникации: концепт, жанр, дискурс. Волгоград: Парадигма, 2006. С. 5−24.
  42. В.З. Россия и Германия: речь о «красивом» (schon) в двух культурах // Гуманитарная наука сегодня: Материалы конференции / Под ред. Ю. С. Степанова. М., Калуга: Эйдос, 2006. С. 65−74.
  43. В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. 1994. № 4. С. 17−33.
  44. В.З. Теория прототипов в семантике и прагматике // Структуры представления знаний в языке. М.: ИНИОН РАН, 1994. -С. 33−86.
  45. В.З. Термин «концепт» как элемент терминологической культуры // Язык как материя смысла: Сб. статей в честь акад. Н. Ю. Шведовой. М.: ИЦ «Азбуковник», 2007. С. 60−62.
  46. М.В. Концепт «дождь» как компонент национальной картины мира (на материале французского и русского языков). Авто-реф. дисс.. к.ф.н. Барнаул, 2006. 19 с.
  47. О.П. Пространственные метафоры в русском языке // Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки рус. культуры, 2000. С. 289−299.
  48. Л.М. Языковая объективация концепта «луна» (на материале башкирской и русской поэзии) // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: Мат-лы международного симпозиума. Ч. 2. Волгоград: Перемена, 2003. С. 240−242.
  49. A.A. Актуальные вопросы терминологии: «концепт» или «конструкт»? // Лингвистический вестник. Ижевск, 2001. Вып. 3.
  50. В.П. Корпусная лингвистика: Учебно-методическое пособие. СПб., 2005.-48 с.
  51. Н. А. Образ в лексико-семантическом аспекте. Самара: Самарский ун-т, 1998. 206 с.
  52. H.A. Об одной метафорической категории // Функциональная семантика слова. Екатеринбург, УрПГУ, 1994.
  53. H.A. Речевая деятельность сквозь призму метафоры // Творческое наследие В. А. Малаховского и современность: Межвуз. сборн. науч. тр. Самара: Изд-во Сам. ГПИ, 1994.
  54. О.О. Концепт «дорога» в русской концептосфере // Русский язык вчера, сегодня, завтра. Воронеж: ВГУ, 2000. С. 81−82.
  55. В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград, Архангельск, 1996.- С. 3−16.
  56. В.И. О типах дискурса // Языковая личность, институциональный и персональный дискурс. Волгоград: Перемена, 2000. — С. 5−20.
  57. В.И. Характеристики педагогического дискурса // Языковая личность: аспекты лингвистики и лингводидактики. Волгоград: Перемена, 1999.-С. 3−18.
  58. В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс.- М.: Гно-зис, 2004, — 390 с.
  59. В.И., Слышкин Г. Г. Базовые характеристики лингвокультур-ных концептов // Антология концептов / Под ред. В. И. Карасика, И. А. Стернина. М.: Гнозис, 2007. С. 12−13.
  60. Ю.Н. Показатели национального менталитета в ассоциативно-вербальной сети // Языковое сознание и образ мира. М.: ИЯ РАН, 2000. С. 191−206.
  61. Ю.Н. Русский ассоциативный словарь как новый лингвистический источник и инструмент анализа языковой способности // Рус. асс. Словарь / Ю. Н. Караулов, Ю. А. Сорокин, Е. Ф. Тарасов, Н. В. Уфимцева, Г. А. Черкасова. Кн. 1. М.: ИРЯ РАН, 1994. С. 5−8.
  62. С.Д. Типология языка и речевое мышление / С.Д. Кац-нельсон. Л.: Наука, 1972. — 216 с.
  63. Р.Д. Метафорические характеристики концептов «Европа» и «ЕС» в немецкой публицистике // Концепт. Образ. Понятие. Символ: коллективная монография / Отв. ред. Е. А. Пименов, М. В. Пименова. Кемерово: ИПК «Графика», 2004. С. 222−237.
  64. A.A. Когнитивные исследования по дискурсу // Вопросы языкознания. 1994, № 5. С. 126−139.
  65. З.И. О национальной концептосфере // Филология и культура: Материалы III Междунар.научн. конф. Ч. 2. Тамбов: ТГУ, 2001. С. 80−82.
  66. И.Е. Национальная специфика языка как объект лингвистического исследования // Актуальные проблемы современной русистики. Томск: Томск, ун-т, 2000. С. 59−64.
  67. H.H. Языковая категоризация мира и проблемы когнитивной семантики // Когнитивная семантика: материалы Второй Международной шк.-семинара по когнитивной лингвистике, 11−14 сентября 2000 г. В 2 ч. Ч. 2, — Тамбов, 2000, — С. 214−217.
  68. Т.Н. Генерализующий концепт «солнце» в идиостиле К. Бальмонта // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: Мат-лы международного симпозиума. Ч. 2. Волгоград: Перемена, 2003. С. 242−245.
  69. O.A. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. 2-ое изд., испр. и доп. М.: ЧеРо, 2003. — 349 с.
  70. Г. П. Когнитивно-дискурсивный анализ концепта «глобализация» в немецком языке (на материале СМИ Германии): Автореф. дисс.. к.ф.н. М., 2008. 26 с.
  71. A.B. Гносеологический аспект семиозиса в связи с проблемой языкового значения // Когнитивные аспекты языкового значения: говорящий и наблюдатель. Иркутск, 1999. — С. 7−17.
  72. A.B. Методологические основания когнитивного анализа значения // Когнитивный анализ слова. Иркутск: Изд-во ИГЭА, 2000.-С. 8−33.
  73. H.A. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лигвокультурах. Волгоград: Перемена, 2001. 495 с.
  74. В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации. Курс лекций. М.: ИТДГК «Гнозис», 2001. — 269 с.
  75. Краткий словарь когнитивных терминов. Е. С. Кубрякова, В.З. Демь-янков, Ю. Г. Панкрац, Л. Г, Лузина. Под общей редакцией Е.С. Кубря-ковой.-М., 1997.-245 с.
  76. Краткий словарь лингвистических терминов. М.: Рус. язык, 1995.- 175 с.
  77. М.А. Семантика. М.: РГГУ, 2001. — 399 с.
  78. Н.В. Концепт Референция — Коммуникация. Саратов: «ИП Баженов», 2009.-391 с.
  79. Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности.- М.: Наука, 1986, — 156 с.
  80. Е.С. Концепт // Кубрякова Е. С., Демьянков В. З., Панкрац Ю. Г., Лузина Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: МГУ, 1996.-С. 90−93
  81. Е.С. Об одном фрагменте концептуального анализа слова память // Логический анализ языка: культурные концепты. М., 1991. -С. 85−91.
  82. Е.С. Слово в дискурсе (новые подходы к его анализу) // Текст и дискурс: традиционные и когнитивно-функциональные аспекты исследования. Рязань: Рязан. гос. пед. ун-т, 2002. С. 7−11.
  83. Е.С. Язык и знание. М.: Языки славянской культуры, 2004. -560 с.
  84. Э.В. Лексикология русского языка: Учебное пособие для филологических факультетов ун-тов. М., 1982.- 152 с.
  85. С.А. Образы и представления мира природы в сознании русской языковой личности: Автореф. дисс.. к.ф.н. М., 2000. 24 с.
  86. Дж. Когнитивная семантика // Язык и интеллект: сб.: перев. с англ. и нем. / сост. и вступит.ст. В. В. Петрова. М.: Прогресс, 1995. -143−184.
  87. Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике. Когнитивные аспекты языка. Вып. XXIII. М.: Прогресс, 1988.-С. 12−49.
  88. М.Г. Время как когнитивная доминанта культуры. Сопоставление американской и русской темпоральных концептосфер: Монография / М. Г. Лебедько. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2002. 240 с.
  89. И.С. Концепт «воздух» в лингвокультурном аспекте (на материале текстов К. Паустовского и М. Шолохова): Автореф. дисс.. к.ф.н. Белгород, 2007. 22 с.
  90. Логический словарь. М.: Мысль, 1994. 268 с.
  91. Т.П. Предложение и его грамматические категории. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1972. 198 с.
  92. Л.А. Категоризация в языке науки и техники // Когнитивные аспекты языковой категоризации.- Рязань, 2000.- С. 30−37.
  93. Л.А. Основы концептуального интегрирования ментальных пространств // Текст и дискурс: традиционный и когнитивно-функциональный аспекты исследования. Рязань, 2002, — С. 17−29.
  94. С. Когнитивный анализ метафорических реакций (на материале ассоциативного эксперимента) // Когнитивная лингвистика: материалы Первой международной шк.-семинара по когнитивной лингвистике, 26−30 мая 1998. В 2 ч. Ч. 2, — Тамбов, 1998.- С. 72−74.
  95. В.А. Введение в когнитивную лингвистику: учеб. пособие. M.: Флинта: Наука, 2004. 293 с.
  96. Т.С. Репрезентация концепта Ordnung в немецкой языковой картине мира // Вестн. Удмуртского ун-та: Филологические науки. 2007. № 5 (2). — С. 105−114.
  97. А.И. Концепт «цветок» в языке и поэтической речи: Ав-тореф. дисс.. к.ф.н. Екатеринбург, 2006. 26 с.
  98. И.А. Ассоциативный эксперимент как метод когнитивного исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: ВГУ, 2001. С. 126−129.
  99. Ф.Б. Методы проведения концептуального анализа в отечественной лингвистике // Актуальные проблемы лингвистики и межкультурной коммуникации: межвуз. сб. науч. тр. Магнитогорск МаНУ, Вып. 2. 2004.- С. 22−30.
  100. Е.Ю. Эмоционально-чувственный компонент значения слова: вопросы теории: Дисс.. д-ра филол. наук. М., 2001.
  101. C.B. Предварительные итоги свободного свободного ассоциативного эксперимента с носителями французского языка // Слово и текст: психолингвистический подход. Вып. 1. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2003.-С. 118−122.
  102. JI.A. Когнитивно-деятельностный аспект импликативной коммуникации. Челябинск: Изд-во ЧТУ, 2001. 15 с.
  103. Л.А., Пасынкеева В. В. Когнитивный аспект французской межкультурной коммуникации // «Свой» и «чужое». Межкультургные коммуникации в парадигмальном аспекте. Челябинск, 2003. С. 4290.
  104. M.B. Развернутые тезисы о концептах // Вопросы когнитивной лингвистики. 2004. № 1. С. 53−64.
  105. С.Е. О концептуальном анализе в народной культуре // Логический анализ языка: культурные концепты. М., 1991. — С. 117 123.
  106. Н.Ю. Специфика профессионально детерминированных ассоциативных реакций (на материале русского и английского языков): Автореф. дисс.. к.ф.н. Саратов, 2004. 18 с.
  107. Ю.А. Метафоры со сферой-источником «неживая природа» в политическом дискурсе США и ФРГ: Автореф. дисс.. к.ф.н. Екатеринбург, 2009. 22 с.
  108. A.B. Презентационная теория дискурса: монография. Волгоград: Парадигма, 2004. 507 с.
  109. Е.О. Концептуальная метафора // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988.- 174 с.
  110. Е.Г. Категория отчуждения и ее языковая онтология в современном немецком языке: дисс.. к.ф.н. Иркутск: Изд-во ИГЛУ, 2002.- 171 с.
  111. Е.П. Концепт «солнце» в русском языке и речи: Автореф. дисс.. к.ф.н. Екатеринбург, 2007. 25 с.
  112. H.H. Средства объективации концепта «обман» (на материале английского и русского языков): Автореф. дисс.. к.ф.н. Волгоград, 1999. 21 с.
  113. A.C. Русские и немцы в чем различия? // База данных ФОМ — http://bd.fom.ru/report/cat/count/Germany/of013506
  114. М.В. Предисловие // Введение в когнитивную лингвистику / Под ред. М. В. Пименовой. Вып. 4. Кемерово: ИПК «Графика», 2004. -С. 3−10.
  115. М.М. Семасиологическое исследование в области древних языков. М., 1986.
  116. З.Д., Стернин И. А. К проблеме унификации лингвокогнитив-ной терминологии // Попова З. Д. и др. Введение в когнитивную лиг-вистику. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2005. — С. 54−60.
  117. З.Д., Стернин И. А. Лексическая система языка (внутренняя организация, категориальный аппарат и приемы изучения): Учебное пособие. Воронеж: Изд-во Воронеж. Ун-та, 1984.
  118. З.Д., Стернин И. А. Очерки по когнитивной лингвистике. Воронеж: Истоки, 2001. 192 с.
  119. З.Д., Стернин И. А. Очерки по когнитивной лингвистике. Изд-е 3-е стереотип. Воронеж: Истоки, 2003. 192 с.
  120. З.Д., Стернин И. А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. Воронеж, 1999.
  121. З.Д., Стернин И. А. Семантико-когнитивный анализ языка. Воронеж, 2006.
  122. З.Д., Стернин И. А. Языки и национальная картина мира. Воронеж, 2002. 59 с.
  123. О.В. Данные ассоциативных экспериментов как материал для когнитивных исследований // Когнитивная семантика: материалы Второй Международной шк.-семинара по когнитивной лингвистике, 11−14 сентября 200 г. В 2 ч. Ч 2. Тамбов, 2000. — С. 27−29.
  124. О.Н. Концепт «лес» в русских пословицах и поговорках // Культура общения и ее формирование. Вып. 6. Воронеж: Истоки, 1999.-С. 141−142.
  125. О.Н. Концепт «море» в русском фольклоре // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: ВГУ, 2001. С. 119−121.
  126. О.Н. Русские этноконнотации деталей рельефа в картине мира // Филология и культура: Мат-лы IV международной конференции. Тамбов: ТГУ, 2003,. С. 70−71.
  127. О.Н. Этнокультурный компонент в семантике названий элементов рельефа // Лингвистические парадигмы: традиции и новации. Волгоград: Перемена, 2000. С. 237−241.
  128. Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: Семантика и сочетаемость. М.: Рус. словари, 2000. -416 с.
  129. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Б. А. Серебренников, Е. С. Кубрякова, В. И. Постовалова и др. М.: Наука, 1988. -212 с.
  130. О.В. Концептуализация пейзажа в малой прозе И.А. Бунина: Автреф. дисс.. к.ф.н. Сургут, 2007. 26 с.
  131. Е.Б. Метафоризация концептов природных явлений в поэтическом дискурсе (на материале русского и немецкого языков): Автореф. дисс.. к.ф.н. Тамбов, 2006. 24 с.
  132. Т.Ю. Различные подходы к трактовке концепта // Слово и текст в психолингвистическом аспекте. Тверь, 2000.
  133. Семантика и категоризация. М.: Наука, 1991. — 168 с.
  134. H.A. Концепты и их связи в тексте // Текст и дискурс: традиционный и когнитивно-функциональный аспекты исследования. Рязань, 2002.-С. 106−114.
  135. И.Г. Современные проблемы филологии. Тамбов, 2002. 162 с.
  136. Г. Г. Дискурс и концепт (о лингвокультурном подходе к изучению дискурса) // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. Волгоград: Перемена, 2000. С. 38−45.
  137. Г. Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты. Волгоград: Перемена, 2004. 340 с.
  138. Г. Г. От текста к символу: лингвокультурологические концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. М.: Academia, 2000. — 928 с.
  139. Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Шк. «Языки русск. культуры», 1997. — 824 с.
  140. Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. М., 2001.
  141. Ю.С. Концепты. Тонкая пленка цивилизации. М.: Языки славянских культур, 2007. — 248 с.
  142. И.А. Методика исследования структуры концепта // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: ВГУ, 2001. -С. 58−65.
  143. И.А. Национальная специфика мышления и проблемы лакунарности // Связи языковых единиц в системе и реализации. Тамбов: ТГУ, 1998.-С. 22−31.
  144. И.А. Национально-культурные компоненты в структуре значения слова // Лингвострановедческий аспект в преподавании русского языка как иностранного. Воронеж: ВГУ, 1984. С. 140−145.
  145. И.А., Быкова Г. В. Концепты и лакуны // Языковое сознание: формирование и функционирование. М.: ИЯ РАН, 2000. С. 55−67.
  146. В.Н. Фразеология в контексте культуры: По материалам Меж-дунар. симпозиума, М., 8−10 июня 1998 г./Отв.ред. В. Н. Телия.- М.: Яз. рус. культуры, 1999. 333 с.
  147. В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М.: Наука, 1986.- 141 с.
  148. В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Б. А. Серебренников, Е. С. Кубрякова, В. И. Постовалова и др. М.: Наука, 1988.
  149. В.М. Концепт «форма» в семантическом пространстве языка (на материале русского и немецкого языков): Автореф. дисс.. докт.филол.наук. Воронеж, 2000. 44 с.
  150. Т.А. Концептуальные системы как контекст употребления и понимания вербальных выражений // Когнитивные аспекты языковой категоризации: сб. науч. тр. Рязань, 2000. С. 141−144.
  151. Философский словарь 1996: 217
  152. Философский энциклопедический словарь. М.: Сов. энцикл., 1989. -814 с.
  153. P.M. Константы культуры продолжение темы // Язык и культура: факты и ценности: К 70-летию Юрия Сергеевича Степанова. М.: Языки славянской культуры, 2001. — С. 167−177.
  154. Т.А. Концепт «метель» и его диалектическое осмысление в одноименной повести A.C. Пушкина // Менталитет. Концепт. Ген-дер. Серия «Этногерменевтика и этнориторика». Вып. 7. Landau, 2000. -С. 145−147.
  155. Е.А. Метафоризация как основа концептуализации // Языковое сознание и текст. Пермь, 2004. — С. 283−289.
  156. A.B. Английские и немецкие фразеологические единицы, вербализующие макроконцепт «природные явления», как отражение наивной картины мира: Автореф. дисс. к.ф.н. Воронеж, 2009. 15 с.
  157. JI.O. Лингвофилософский анализ абстрактного имени. М.: МГУ, 1997.-320 с.
  158. Н.М. Концептуальная область «неживая природа» как источник метафорической экспансии в дискурсе российских средств массовой информации: Авфтореф. дисс.. к.ф.н. Екатеринбург, 2005. -20 с.
  159. М.В. Коммуникативная категория в языковом сознании (на материале категории общения): Автореф. дисс.. докт.фил.наук. Воронеж, 2009. 38 с.
  160. С.Г. Структурно-семантические параметры английской номинации и ее системный анализ: Учеб. пособие. Уфа, Изд-во Башк. ун-та, 1993. — 82 с.
  161. С.Г. Языковые универсалии и проблемы лексической семантики. Уфа, Изд-во Башк. ун-та, 1998. — 251 с.
  162. Е.И. Семиотика политического дискурса.- Волгоград: Перемена, 2000. 367 с.
  163. Е.А. Ассоциативно-образное семантическое поле как единица анализа образного строя язык // Актуальные проблемы современной русистики. Томск: Томск, унт-т, 2000. С. 116−127.
  164. Э.Г. Славянская и немецкая языковая картина мира // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 1997. № 4. — С. 219−223.
  165. Л.В. Избранные работы по русскому языку. М., 1957. -188 с.
  166. Albrecht Jorn. Wortschatz versus Terminologie: Einzelsprachliche Charakteristika in der Fachterminologie // Fachsprache und Terminologie in der Geschichte und Gegenwart / Jorn Albrecht- Richard Baum (Hrsg.) -Tubingen: Narr, 1992. 333 S.
  167. Anderson J.R., Bower G.H. Human Associative Memory. Washington, 1973.
  168. Bausinger HZ. Typisch deutsch Wie deutsch sind die Deutschen? — 4-Aufl. — Munchen: C-H- Beck, 2005. — 176 S.
  169. Braun Peter. Tendenzen in der deutschen Gegenwartssprache / P. Braun / Sprachvarietaten 12, verand. u. erw. Aufl. Stuttgart- Berlin- Koln- Mainz: Kohlnammer, 1987. 260 S.
  170. Engelberg Stefan. Lexikographie und Worterbuchbenutzung / Stefan Engelberg- Lothar Lemnitzer. Tubingen: Staufenburg — Verl., 2001. -277 S.
  171. Ethnohermeneutik und cognitive Linguistik / Hrsg. von R.D. Kerimov. Landau: Verlag Empirische Padagogik, 2007. 800 S. — (Reihe «Ethnohermeneutik und Ethnorhetorik» Bd. 12. Herausgeber der Reihe: H. Bartel, E.A. Pimenov).
  172. Forner Werner. Fachsprachliche Nominationstechniken: Informationsverwertung und Informationsbewertung // Hermetik und Manipulation in der Fachsprachen / Klaus Morgenroht (Hrsg.) Tubingen: Narr, 2000. — 364 S.
  173. Geckeier H. Zur Wortfelddiskussion. Untersuchungen zur Gliederung des Wortfeldes «alt jung — neu» im heutigen Franzosisch. Munchen, 1971.
  174. Gibbs R.W., Jr. Introspection and cognitive linguistics: should we trust our own intuitions? // Annual Review of Cognitive Linguistics. Vol. 4. 2006. -P. 135−151.
  175. Gorbardt C., Wierzbicka A. Semantics and Lexical Universals: Theory and Empirical Findings. Amsterdam, 1994.
  176. Hoffmann L. Kommunikationsmittel Fachsprache. Eine Einfuhrung / L. Hoffmann. Berlin, 1976. — 251 S.
  177. Jackendoff R. What is concept? II Frames, fields and contrasts, New essays in semantics and lexical organization. Hillsdale, 1992. Pp. 191 209.
  178. Lakoff G., Johnson M. Metaphors We Live By. Chicago, 1980.
  179. McHoul A. Discourse // The Encyclopedia of Language and Linguistics / ed. R.E. Asher. Oxford, New York: Pergamon Press, 1994. Pp. 940−947.
  180. Rakova M. The extent oft he literal: Metaphor, Polysemy and Theories of Concepts. New York: Palmgrave, 2003.
  181. Talmy L. Toward a cognitive semantics. Vol II: Typoligy and Process in Concept Structuring. Cambridge, Massachussetts, London: MIT Press, 2001.
  182. Weinrich H. Tempus& besprochene und erzahlte Welt H- Weinrich. -Stuttgart: Ernst Klett Vg., 1977. 426 S.
  183. Wierybicka A. Semantics: Primes and Universals. Oxford, 1996.
  184. Большой немецко-русский словарь: В Зт. / Лепинг Е. И., Страхова Н. П., Филичева Н. И. и др. Под общ. Рук. Москальской О. И. М.: Русский язык-Медиа, 2004. (БНРС)
  185. Большой современный толковый словарь русского языка. / Под ред. Т. Ф. Ефремовой. -М.: 2006. (БСТСРЯ)
  186. Большой толковый словарь русского языка. / Под ред. С. А. Кузнецова. СПб.: Норинт, 2000. — 1536 с. (БЕСРЯК)
  187. Немецко-русский словарь. М., 1992. — 1400 с.
  188. С.И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. изд. 4-е. — М.: ИТИ Технологии, 2003. — 944 с. (СОШ)
  189. Русский ассоциативный словарь. Книга 5. Прямой словарь от стимула к реакции. Ассоциативный тезаурус современного русского языка. М.: ИРЯ РАН, 1998. 204 с. (РАС)
  190. Русский ассоциативный словарь. Книга 6. Прямой словарь от стимула к реакции. Ассоциативный тезаурус современного русского языка. М.: ИРЯ РАН, 1998. 204 с. (РАС)
  191. Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам значений и слов. / РАН. Ин-т рус.яз.- Под общей ред. Н. Ю. Шведовой. М.: Азбуковник, 1998.
  192. Русско-немецкий словарь: Около 150 тысяч слов и словосочетаний. / Под ред. М. Я. Цвиллинга. М.: Русский язык-Медиа, 2005. — 688 с. (РНС)
  193. Словарь русского языка: В 4-х тт. М.: рус. яз., 1985.
  194. Современный толковый словарь русского языка. Под ред. С. А. Кузнецова. М.: Ридерз Дайджест, 2004. — 959 с. (СТСРЯ)
  195. Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения / Под ред. Г. Н. Скляревской. СПб., 1998. — 700 с.
  196. Энциклопедический словарь географических терминов. М.: Сов. эн-цикл., 1968.-435 с.
  197. Das digitale Worterbuch der deutschen Sprache des 20. Jh. -http://www.dwds.de/ (DWDS)
  198. Diercke-Worterbuch Allgemeine Geographie. Herausgegeben v. Hartmut Leser. Westermann Deutscher Taschenbuch Verlag, 1997. -1037 S.
  199. Dornseif, Franz. Der deutsche Wortschatz nach Sachgruppen- /
  200. Bearb. V. Quasthoff, Uwe. Mit einer Einl. V. Wiegand, Herbert Ernst Biblio. Wiegand, Herbert Ernst. 8. Vollig neu bearb. u. m. einem aiphabet. Zugriffsreg. Vers. Aufl.? Berlin: Walter de Gruyter, 2004. — 933 S. -http://wortschatz.unileipzig.de
  201. Duden. Deutsches Universal Worterbuch/hrsgt. U. bearb. vom Wiss. Rat b. d. Mitarb.d. Dudenred. Unter Leitung von Gunther Drosdowski. Bibliographisches Institut, Mannheim, 1989. 1816 S.
  202. Duden. Das gro? e Worterbuch der deutschen Sprache: in acht Banden/hrsg. U. bearb. vom Wiss. Rat u, d. Mitarb. d. Dudenred. Unter Leitung von Gunther Drosdowski. Mannheim- Leipzig- Zurich- Wien: Dudenverl.
  203. Hueber Worterbuch. Deutsch als Fremdsprache. 1 Aufl., 2003. 749 S.
  204. Worterbuch der deutschen Sprache. Herausgegeben v. Prof. Dr. Gerhard Wahrig. Deutscher Taschenbuch Verlag, 1997. 1152 S.
  205. Электронные корпуса русского и немецкого языков
  206. Национальный корпус русского языка. htpp://www.ruscorpora.ru/
  207. Deutscher Wortschatzportal. Universitat Leipzig, Institut fur Informatik. http://wortschatz.uni-leipzig.de (DWP)
  208. DWDS-Kernkorpus. http://www.dwds.de/ (DWDS)
Заполнить форму текущей работой

Пора сдавать?