Проблемы этимологического изучения русской лексики Сибири: Экспрессивный фонд языка

Проблемы этимологического изучения лексики языка так же стары, как и наука о нем, а этимология — наука столь же древняя, как и само человечество (см. Трубачев 1993,3). Чем больше мы знаем (или нам так кажется) о языке, тем необходимее нам знать о его истоках, о происхождении его словаря и его структуры, которые до сих пор обеспечивают нам не только более или менее нормальное общение, но и сохраняют и передают, при оптимальных лингвоэкологи-ческих условиях, неизмеримые (в буквальном смысле) запасы народной этноязыковой культуры. В последние два-три десятилетия теория и практика этимологических разысканий в области русского, славянских и иных языков достигли весьма заметных и очевидных успехов: это не раз отмечали как отечественные, так и зарубежные исследователи (см., например, доклады Международного симпозиума по проблемам этимологии, исторической лексикологии и лексикографии (Москва), опубликованные в ежегоднике «Этимология. 1984». За время, прошедшее после этого симпозиума, определились новые, интересные и перспективные направления в этимологической науке благодаря, в первую очередь, работам отечественных ученых (этимологическая школа О. Н. Трубачева, исследования Вяч.Вс.Иванова и В. Н. Топорова, «лингвистическая генетика» М. М. Маковского и др.). От традиционной «сравнительно-исторической» (в духе К. Бругмана) этимологии, опирающейся на проверенные временем и зафиксированные в словарях типа Miklosicj^- Pokorny, Fraenkel и т. п. формально-семантические реконструкции этимона, внимание исследователей обращается к достаточно нетривиальным сферам этимологии: проблемам «мифо-поэтической» и «онтологической» этимологии (Топоров 1986,206) — вопросам реконструкции праязыковой метафоры на разных уровнях ее порождения и употребления (Цыхун 1986), что связано с более общей проблемой образности, экспрессивности, коннотации вообщетеоретическим и практическим аспектам семантической реконструкции слова в тексте и текста via слово и т. д. В сферу действия этимолога начинают входить многие вопросы общей лингвистики, связанные с теорией языковой коммуникации, проблемами языкового варьирования (территориального, социального, стилистического), семиотическими теориями языка как моделирующей системы (см. Иванов, Топоров 1974; Эккерт 1974) и т. д.

Тем не менее, многие вопросы этимологической теории и практики на современном этапе развития лингвистики остаются еще нерешенными или затронутыми весьма мало. Необходимо, как мы полагаем, «подключение» этимологии к проблематике современной когнитивной лингвистики (или осознание некоторых проблем когнитологии в гене-тико-этимологическом плане). Такое понимание проблемной области этимологической науки должно вывести ее на уровень лингвистики XXI в., поскольку желательное расширение рамок деятельности этимолога соответствует одной из основных тенденций развития мирового языкознания: переход от специализации лингвистических знаний к их интеграции (см. Кибрик 1995). В связи с этим крайне необходимым и актуальным является осмысление (и, видимо, переосмысление) многих проблем этимологического изучения лексики естественного языка в свете очевидных изменений в парадигме науки о языке.

В последнее время в области славянской этимологии активно и целенаправленно разрабатываются вопросы, связанные с проблематикой диалектного членения как праславянского языкового континуума, так и отдельных славянских языков. Этимологические разыскания в кругу диалектной лексики занимают достойное место в научной продукции, что обусловлено и новыми идеями относительно принципов диалектного устройства и конфигурации праславянского языка, и разработкой теории праславянского лексического диалектизма и/или архаизма в ходе работы над «Этимологическим словарем славянских языков» (идея и общее руководство О.Н.Трубачева). Таким образом, необходимость и важность этимологического изучения говоров русского и иных славянских языков осознаются сейчас как очевидные задачи (см., например, Герд 1994; Добродомов 1982; Чумакова 1986). Естественно, необходимым представляется и этимологическая интерпретация лексики социальных диалектов-вариантов языка (среди немногих современных работ в этой области см., например, Бондалетов 19 671'2, 1974, 1982; Маковский 1986; Дьячок, Шаповал 1988; Орел 1990; о важности этой задачи см. также Трубачев 19 942,16) и даже — инвективной (обсценной) лексики (см. Жельвис 1997,301).

Особенно существенным это представляется при этимологическом изучении лексики экспрессивного типа, образующей единый экспрессивный фонд языка во всех его вариантах, роль которого в создании общего лексического фонда языка оценена еще недостаточно. Симптоматично поэтому такое «новое» для этимологической лексикографии явление как включение в словник «Этимологического словаря белорусского языка» большого пласта лексики экспрессивного типа. Работая над этимологизацией экспрессивной лексики русского языка, анализируя опыт в этой области предшествующих исследователей, мы пришли к убеждению, что этимологическая интерпретация экспрессивных единиц должна учитывать разнонаправленный характер их формально-семантических (геэр., этимологических) связей, обусловленный особенностями образования, функционирования и развития единиц в пространстве языковой экспрессивности. Постулирование только одной точки зрения, создание единственный этимологической версии, отражающей один конкретный способ этимологического видения, является, по замечанию Дж. Йингера, сделанному им в связи с разработ / кой полевой теории поведения, одновременно и способом невидения.

У:1пдег 1965,49). В связи с этим можно привести мнение Л. Витгенштейна, отметившего принципиальную возможность подхода к языку (а следовательно, и к его единицам) с нескольких сторон (Ь-ДОл^депв-teinцит. по: Щур 1974,5). Объемное этимологическое изучение русского словарного фонда во всех его проявлениях — в общенародном языке, диалектах, просторечии, жаргонах, ономастике и т. п. -по-настоящему еще только начинается.

Этимологическое исследование диалектной лексики должно стать важной составной частью всестороннего и комплексного описания лексической системы русского диалектного языка в целом, а также таких значительных групп, как севернорусская, уральская, сибирская и под. В последние три десятилетия четко обозначилась ориентация на системное, комплексное, целевое изучение русских говоров различных регионов, в том числе сибирского и сопредельных с ним. Значительных успехов достигла именно сибирская, уральская, дальневосточная диалектология, описывающая вторичные (по образованию, но не по значимости!) системы русских говоров. В первую очередь это касается лексикографического, системного, сопоставительного и исторического изучения и описания словарного состава данных говоров. Сибирская диалектная лексикография пополнилась весьма представительными и «мощными» региональными словарями, причем не только традиционного описательного типа (практически по всем основным регионам Сибири, а также сопредельным), но и такими, как мотиваци-онный, исторический и пр. Важность наличия надежной лексикографической базы для фронтального этимологического исследования несомненна. Среди работ, описывающих диалектную' лексику в синхронно-системном плане, однако имеющих большое значение и для диалектной этимологии, с начала 70-х гг. активизировались пионерские исследования проблем языковой мотивации, номинации, экспрессивности, как в теоретическом, так и в практическом плане (работы О. И. Блиновой, Н. В. Жураковской, Н. А. Лукьяновой, Н. Б. Лаврентьевой, М. Э. Рут, Т. А. Трипольской, М. И. Черемисиной и др.). Появились в последние годы и работы по истории диалектной экспрессивной лексики (Васильев 1991,1992). Поставлена задача максимально полно отразить экспрессивный фонд русского языка лексикологически и лексикографически (см., например, Черемисина 1979; Лукьянова 19 842). Полная инвентаризация словарного состава экспрессивного фонда — это, конечно, программа-максимум, пока же экспрессивная лексикография значительно отстает от диалектной вообще, что сильно сужает базу для этимологической работы в этой области.

Имеются определенные достижения в сфере сибирской исторической лексикологии, опубликованы работы, ориентированные не только на историческое описание словарного состава сибирских говоров, начиная с XVII в., но и на этимологическое исследование отдельных слов и лексических групп (Аникин 19 872,1990 и др.- Брызгалова 1993; Варбот 19 841 — Ольгович 1965,1968, 1979; Панин 1980,1983; Филинова 1983; Шелепова 1977,1994 и др.). В Екатеринбурге выпускается тематический сборник «Этимологические исследования», ориентированный, в отличие от ежегодника «Этимология», в основном на диалектный материал Урала и Сибири. Однако недостаточность подобных исследований ощущается отчетливо — особенно на фоне активной этимологической деятельности в Москве и других лингвистических центрах европейской России. Не хватает работ обобщающего характера, где бы ставились и решались, например, такие задачи: теоретическое осмысление проблематики этимологизации диалектной лексики, как территориальной, так и социальной, постановка этимологических задач в плане реконструкции праславянского лексического фонда, в том числе и экспрессивного, при активном участии сибирской лексики архаичного и экспрессивного типа, разработка идеологии и процедур этимологизации экспрессивной и вообще маргинальной лексики, проблема генетической идентификации русской лексики (в особенности экспрессивной) в плане соотношения и взаимодействия «своего» и «чужого» и т. д. Необходима и переориентация с этимологических этюдов об отдельных словах на системное и систематическое этимологическое описание всего основного фонда сибирской лексики, в том числе и экспрессивного. Таким образом, встает безотлагательная задача всестороннего историко-этимологического изучения лексики русских говоров Сибири в рамках фронтального этимологического описания словарного фонда русского языка во всех его региональных и социальных вариантах. Подобное исследование включало бы в себя реконструкцию праславянских элементов русского словаря (в том числе, и в его маргинальных слоях), этимологизацию экспрессивного фонда, безусловно единого для всех вариантов русской речи, этимологические аспекты освоения лексических заимствований в диалектах и социолектах русского языка. Конечным результатом такой работы, с которой, разумеется, в силах справиться только целая научная группа этимологов-единомышленников, явился бы «Этимологический словарь русского языка», естественными «спутниками» или дополнениями которого станут «Этимологический словарь русских говоров Сибири» и «Этимологический словарь русской экспрессивной лексики». Теоретическая и практическая значимость подобного исследования и соответствующей проблемной области очевидны.

Однако этимологическое описание диалектной лексики, как экспрессивной, так и номинативной, нейтральной, имеет целый ряд особенностей, не учитывать которые — значит вернуться к взгляду на диалектизмы лишь как на просто источник пополнения словника этимологического словаря, своего рода «этимологические экзотизмы», интерпретировать которые не так обязательно (ср. частые замечания в словаре М. Фасмера относительно диалектных, чаще всего, экспрессивных слов: «неясно» ," темное слово"). Если мы согласимся с О. Се-мереньи и другими исследователями, что цель этимологизациивосстановление древнейшей, т. е. первоначальной формы (фонетической, словообразовательной, морфологической) и, по возможности, древнейшей, доступной нам семантики слова /корня с указанием основных этапов его предыстории (Бгетегепу1 1977,288), то этимологизация диалектной лексики (шире — вообще экспрессивной лексики) наталкивается на ряд объективных и субъективных трудностей, определение и осознание которых также обусловливают актуальность обсуждаемой здесь темы.

Во-первых, вследствие практического отсутствия достаточно полных исторических словарей сибирских (как, впрочем, и иных русских) говоров, работа над которыми еще продолжается (в Томском и Алтайском университетах, в Новосибирском университете под рук. Л. Г. Панина, в Красноярском педагогическом университете), далеко не во всех случаях оказывается возможным «отследить» процесс развития формы и значения слов, в частности, установить первичное значение, зафиксированное в каком-либо историческом источнике. На то, какую негативную роль это может сыграть при этимологизации диалектных слов, указывал, например, Ф. П. Филин: «Не случайно, что у разных этимологов поиски первичного признака наименования слова и промежуточных цепочек значений, с которыми связаны уже известные нам лексемы, очень часто бывают противоречивыми. А многое из утраченной лексической семантики погибло для науки безвозвратно» (Филин 1982,20). Особенно затруднительным в связи с этим становится этимологическое описание экспрессивной лексики, поскольку при осознаваемой необходимости полных сводов таких слов (в разговорной речи, в территориальных и социальных диалектах), работа над ними остается пока в области дезидератив.

Во-вторых, диалектная лексика, в отличие от литературной и даже (хотя и в меньшей степени) разговорной, характеризуется предельной вариативностью на всех уровнях: фонетическом, словообразовательном, морфологическом, лексическом и, естественно, семантическом. Этой особенности посвящено уже немало работ (из последних см. специальный сборник «Явление вариативности в языке», Кемерово 1994), обсуждение которых, как и самой темы, не входит в задачи нашей диссертации, хотя она связано с некоторыми аспектами этимологизации русской лексики. В этимологическом отношении — и на этот момент следует обратить особое внимание — важен тот факт, что вариативность, например, фонетическая или морфо-фонетическая, составляет, по сути, неотъемлемый признак большинства экспрессивных образований (ср. отудобеть, отутореть, отутоветь, отыторить и т. д., вплоть до отумаровать «прийти в себя, поправитьсяокоченеть, оцепенеть» — СРНГ 24,345,348−349), что заставляет исследователя искать достаточно нестандартные пути их этимологизации.

В-третьих, неполнота различного рода фиксаций диалектного (тем более экспрессивного) слова в условиях полевого обследования либо сужает наши представления о узуальных смыслах и фонетических вариантах лексический единицы, либо ориентирует их в неверном направлении, создает «этимологические мифы». Такая неполнота данных или даже неточность может быть обнаружена при записи самого слова, определении его значения, часто выводимого из неверно понятого контекста и т. д. О случаях такого рода, создающих помехи е. для этимологизации, см. Добродомов 1982. На важность контекстуальных связей лексемы при ее этимологизации указывает Ж. Ж. Варбот (Варбот 1995,61).

В-четвертых, неравномерность и неравнозначность диалектного материала по разным говорам одного или нескольких привлекаемых для сравнения и этимологической работы языков. Так, этимолог, исследующий лексику русских говоров, имеет возможность использовать богатый материал, представленный в региональных словарях, появившихся в последние 20−30 лет, а также данные, вводимые в научный обиход в различных исследованиях по русской диалектологии. В то же время обращение к инославянскому диалектному материалу вызывает определенные трудности, и не только из-за недоступности или малодоступности необходимых источников. Показателен пример с московским «Этимологическим словарем славянских языков». Выпуски этого словаря с нач. 80-х годов, когда активизировалось лексикографическое описание русской региональной лексики, по степени насыщенности словника русским диалектным материалом заметно отличаются от первых выпусков, а русская лексика в целом представлена в большем объеме, чем инославянская. Еще более негативную роль играет малая степень лексикографической фиксации экспрессивной лексики социолектов русского и других славянских языков. Очевидно, что только учет всех возможных и доступных сведений может обеспечить достоверность и полноту этимологического решения.

Поэтому мы полностью согласны с мнением чешской лингвистки Е. Гавловой: «Путь к более точным и строгим принципам этимологической работы я вижу в комплексном анализе слова, с учетом всех его сторон: формальной, семантической, исторической, географической, со стороны контекста, включая историю денотата. Конечная цель — создание такой этимологии слова, в которой объяснения отдельных сторон слова взаимно дополняют и поясняют друг друга» .

Гавлова 1984,6). Это требование применимо к этимологизации прежде всего диалектной лексики, характеризующейся своей пестротой, нестандартностью, «живой» связью с процессами языковой коммуникации и т. п. «Диалектной» в этом смысле оказывается не только собственно региональная, но и социально-маркированная лексика, большей частью представленная в экспрессивном фонде языка, этимологизация которого практически находится на «нулевом» уровне.

Учитывая все вышесказанное, подчеркнем, что в целом актуальность темы диссертации обусловлена единым, как представляется, комплексом проблем, которые либо не выдвигались как предмет исследования, либо рассматривались, как правило, изолированно. К основным из них, находящимся на разной стадии изучения, относятся:

1. Малоизученность вопроса о генезисе и развитии русских говоров Сибири, их основного лексического фонда, в частности, в плане выявления и этимологической интерпретации вторичных (сепаратных) лексических изоглосс, связывающих сибирские и материнские говоры с различными языками и диалектами в славянском языковом пространстве.

2. Выявление и этимологическое описание единиц праславянско-го лексического наследия — праславянских лексических диалектизмов и/или архаизмов (локализмов) — в словаре русских старожильческих говоров Сибири в плане более полной и представительной реконструкции праславянского лексического фонда.

3. Теоретическая и практическая неразработанность идеологии и методов этимологизации экспрессивных образований, что связано, помимо факторов этимологического характера, и с малоизученностью самого явления языковой экспрессивности.

4. Наличие ряда сложных и нерешенных вопросов, связанных с проблематикой лексических заимствований, прежде всего тех, которые имеют дело с особенностями их освоения в экспрессивном простк. ранстве русского языка, а также вопросов генетической идентификации «своего» и «чужого» в экспрессивном фонде русского языка.

Все перечисленные вопросы формируют проблемную область нашего исследования, целью которого является многоаспектное рассмотрение основных проблем этимологического изучения русской диалектной лексики Сибири в рамках постулируемого единства экспрессивного лексического фонда русского языка. В соответствии с этим были поставлены и последовательно решались следующие задачи:

1) на основе анализа существующей литературы по истории развития русских сибирских говоров рассмотреть вопрос о генетической принадлежности основного словарного фонда говоров Сибири, его источников, путей формирования и развития;

2) определить лексические связи сибирских говоров в ретроспективе и перспективе диалектного членения восточнославянских и праславянских диалектов;

3) выявить и дать этимологическое описание основных типов праславянских архаизмов в составе лексики говоров Сибири, относящихся прежде всего к экспрессивному фонду русского и праславянс-кого языков;

4) рассмотреть основные понятия экспрессивности в коммуникативно-когнитивном аспекте, существенном для представления о генезисе, функционировании и развитии языковой экспрессии;

5) определить понятие формально-семантической корреляции в структуре экспрессивных слов, указать их типы и способы выражения экспрессивности, показать единство экспрессивного фонда русского языка во всех его разновидностях и вариантах;

6) дать представление об экспрессивном лексическом гнезде и его структуре, описать идеологию и процедуру множественного этимологического анализа слов на примере конкретных экспрессивных гнезд;

7) рассмотреть некоторые вопросы теории лексических заимствований в этимологическом аспекте, имеющие отношение к проблеме формирования сибирского и общерусского экспрессивного фонда, выяснить вопрос о мнимых и истинных заимствованиях;

8) выявить особенности освоения иноязычной лексики в пространстве русских экспрессивных гнезд, рассмотреть возникающую при этом проблему генетической идентификации экспрессивной лексики, соотношения «своего» и «чужого» ;

9) представить в законченном виде материалы для «Этимологического словаря русской экспрессивной лексики», иллюстрирующие принципы этимологического анализа, разработанные в диссертации, основанные, прежде всего, на идее множественности экспрессивной мотивации и, геэр., этимологизации.

Объектом исследования явились лексические единицы русских говоров Сибири, составляющие вместе с фактами других русских говоров, социальных диалектов и прочих вариантов общенародного языка единый экспрессивный фонд (ЭФ) русского языка. Материалом послужили лексические данные, выбранные из общих и региональных диалектных словарей, прежде всего, сибирских, различных исследований по русской и сибирской диалектологии, а также данные картотеки «Приенисейского словаря русских говоров» и картотеки материалов к «Словарю языка г. Лесосибирска» (кафедра русского языка Лес-ПИ КГУ). Кроме этого, имея в виду единство ЭФ русского языка, мы привлекали экспрессивные единицы различных вариантов русской речи, как выбранные из опубликованных источников, так и собранные автором и студентами, работающими под его руководством в проблемной группе «Язык современного города» .

Методологическая основа исследования — принцип антропоцентризма и разумного сочетания таксономического и объяснительного подходов к языковым явлениям (при приоритете последнего). Общим методологическим принципом явилось следование одному из постулатов современной лингвистики — понимание языка и его единиц как не дискретной, а как континуальной сущности. Этимологический метод (анализ) является, естественно, основным методом исследования, однако в ходе исследования он существенно дополнен новыми аспектами и процедурами, обусловленными спецификой исследуемого объекта. При описании генезиса и развития экспрессивного фонда языка у используется в целом полевыи метод, интерпретированный в соответствии с представлением о континуальной природе экспрессивного пространства. Использовались также современные приемы компаративной методики, связанные с внедрением структурно-семантических и коммуникативных технологий в сферу диахронии языка. При этом мы исходили из понимания современной лингвистики как теории языковой коммуникации (см., например, Уапек 1979, а также нашу работу Ша-I рифуллин 1997).

Этимологическое (генетическое) изучение экспрессивной лексики ограничивается, как правило, описанием отдельных ее участков или фргаментов. И наоборот — теоретическое изучение языковой экспрессивности заключается в синхронные рамки описания её как некоторой когнитивной категории. Оба эти подхода, однако, не противопоставлены, поэтому в нашей диссертации исследование экспрессивности и ЭФ русского языка осуществляется в рамках общего когнитивноэтимологического подхода. В этом заключается основное методологическое и теоретическое значение данной работы.

Результаты и материалы исследования, посвященного актуальным проблемам русской и славянской этимологии, сибирской диалектологии, синхронической и диахронической лексикологии русского языка, имеют прямой выход в общелингвистическую, лексикографическую, лексикологическую, сравнительно-историческую и педагогическую сферы применения. В диссертации и приложении к ней представлен целый ряд оригинальных русских и славянских этимологий, как отдельных, так и выполненных в рамках конкретных экспрессивных групп. Они могут быть использованы в практике составления этимологических словарей русского языка (в том числе — словаря экспрессивной лексики), праславянского языка. Материал исследования может быть широко использован в вузовском преподавании как при чтении учебных курсов, в том числе и специальных (по региональной диалектологии, теории экспрессивности и т. п.), так и при проведении практических занятий, спецсеминаров, факультативов.

Структура диссертации определена поставленными целью и основными задачами, материалом и методологией исследования. Основная часть работы включает в себя четыре главы, последовательно раскрывающих вопросы, определенные в задачах работы, и идеологию её проблемной области. В первой главе рассмотрены вопросы, связанные с историей становления и развития русских говоров Сибири. Подчеркивается преимущественно севернорусский (севернославянский) характер старожильческих говоров, что, в частности, обусловило сохранение в них заметного количества праславянских лексических архаизмов. Анализу таких слов посвящена основная часть этой главы, где также прослеживаются и этимологизируются некоторые сепаратные сибирско-инославянские лексические связи. Вторая, третья и четвертая главы диссертации рассматривают исключительно единицы экспрессивного лексического фонда русского языка, составной частью которого являются экспрессивы сибирских говоров. В них обсуждаются некоторые общие вопросы теории экспрессивности, в связи с когнитивной теорией номинации и языковой коммуникации, анализируются структурные (формальные) и семантические особенности экс-прессивов в плане типологии экспрессивных средств и способов (имплицитных и эксплицитных) их выражения. Дается понятие единого ЭФ русского языка и раскрываются особенности его формирования, развития и функционирования. В третьей главе предлагается специальная процедура этимологического изучения экспрессивной лексики, базирующаяся на идее гетерогенности экспрессивных единиц, множественности их мотивации и этимологизации. В. связи с этим разрабатывается понятие об экспрессивных лексических гнездах слов, некоторые из которых анализируются в данной главе. Четвертая глава посвящена проблематике «своего» и «чужого» в русском экспрессивном фонде, вопросам генетической идентификации экспрессивной лексики и некоторым аспектам формально-семантической адаптации иноязычных слов в рамках определенных экспрессивных гнезд.

В Заключении подводятся основные итоги и выводы исследования. В конце диссертации дается список принятых сокращений основных источников и словарей, а также языков и диалектов, и Библиография, включающая в себя использованную и цитируемую литературу. В качестве Приложения представлены материалы к «Этимологическому словарю русской экспрессивной лексики» (ЭСРЭЛ), составляющие отдельный том диссертации.