Человек сексуализирован. 
Социология и психология рекламы

Итак, вы покупаете машину. Перед вами каталог, и вы с беспримерным усердием проглядываете марки. Неплохая иномарка — не правда ли? А это что же? Еще одна модель. Молодая девушка, развернув голову в вашу сторону, вытирает переднее стекло. Упитанная попка, затянутая в джинсы, выставлена напоказ. А при чем здесь технические данные машины? Ясное дело, ни при чем. Попка, это рекламная деталь. Но, черт возьми, она западает в подсознательное. Куплю эту модель, а вместе с ней и… Глупо, конечно. Но это если подходить сознательно. А если…

Психологи доказали, что человек едва ли не самое сексуальное создание на земле. Здесь также сказывается иноприродность адамова потомка. Сексуальный инстинкт человека отличается от животного. Укажем на три особенности этого его инстинкта. Прежде всего, в природе половая близость имеет только одно предназначение — продление потомства. Разумеется, среди животных есть ухаживание, эмоциональная привязанность. Но инстинкт пробуждается в строго обусловленное время, как правило, наиболее благоприятное для зачатия. После того, как половой акт состоялся, возник плод, сексуальный инстинкт угасает. Это у животных. У людей иначе. Человек может испытывать сексуальное возбуждение зимой и летом, осенью и весной. Он предельно сексуализирован.

Половой инстинкт имеет два компонента — один связан с репродуктивной функцией, другой предполагает сексуальное блаженство, утеху. В человеческой культуре огромные усилия направлены на то, чтобы разделить эти две функции. Фармацевтическая промышленность добивается, чтобы утеха состоялась, а зачатия по взаимному недосмотру не случилось. Это опять-таки антиприродная тенденция.

И еще: половое влечение человека может быть реализовано галлюцинаторно, через грезу. Представим себе двух быков, которые разглядели на лужайке двух молодых телок. Один говорит: пойдем скорее к ним и насладимся. Другой устало отвечает: брось, у меня дома есть видак, пойдем лучше посмотрим порнушку. Возможно ли такое в природном мире? Нет. А в человеческом? Безусловно. Если бы это было не так, исчезла бы сексуальная реклама, порнографическая литература и кино. Человек способен получить физиологическую разрядку через галлюцинаторное видение.

В старинных мистериях разыгрывался акт кровавой оргиастической драмы. Люди превращались в исступленных богоубийц, в жестоких сладострастников. Они терзали тело бога, превращенное в пищу, вступали в мерзкое соитие с животными, с родными по крови. Вершились дела, о которых в иное время никто и не помышлял. Эрос обнажал свою природную и иноприродную стихию. Темные, слепые страсти приводили к злодеяниям.

Но отчего в истории эти кровавые оргии соседствуют с примерами возвышенного целомудрия, одухотворенной любви? Почему романтические, платонические чувства сменяются почитанием разнузданных наслаждений? Отчего даже в одной культуре мы видим разноликость Эроса? Ответ отчасти прост: все это заложено в человеке. Спектр эротических чувств чрезвычайно широк. Остается только оказать предпочтение.

В эпоху Возрождения в женщине ценили пышные формы, а миловидность и грациозность отступали в качестве предпочтений. Дама, корсаж которой предвещал роскошный бюст, пользовалась успехом. Высокий импозантный рост, пышная грудь, широкие бедра, крепкие ягодицы, полные ноги и руки, способные задушить гиганта, — таков идеал красавицы эпохи Возрождения. Созерцание таких женщин доставляло мужчинам изысканное наслаждение, обладание — невероятное счастье. В королевских садах резвились нимфы, нереиды, тритоны, флоры и лесные боги. Одежды на этих богах и богинях представляли только видимость. Порой красавицы были облачены лишь в прозрачную ткань, ничего не скрывавшую и только рождавшую любопытство. Мужчины любили совершать подвиги атлетов, танцоров, вертящих в воздухе женщину, хвастали своей неутомимостью.

Норберт Элиас в книге «Цивилизующий процесс» пишет, что вплоть до XVI в. в Германии, как и в других местах Европы, «вид обнаженного тела вполне соответствовал общественной норме».