Правовые формы отношений советского государства и Русской православной церкви в 1917-1945 годах

Актуальность темы

диссертационного исследования обусловлена неоднозначным и противоречивым характеромглобальных изменений современного мира. На современномэтапе обострение: противоречий между правовымии религиозно-нравственными нормами-, провоцирует глобальные: конфликты культур Востока и Запада, рост агрессии, и нетерпимости, о чем' свидетельствуют вооруженные столкновения национально-религиозной окраски. Систематическое изучение и внедрение позитивного опыта институционализации гражданского общества, выявление эффективных технологий формирования его ценностей, выбор адекватных ориентиров и программ реализации общегражданской политики являются важнейшей целью в ходе реформирования Российской Федерации.

Провозглашенные в качестве высшей ценности права и свободы человека вне его юридической и нравственной, ответственности на практике: оборачиваются) свободой произвола и беззакония, а свобода совести выступает как свобода от совести. Следствием является признание норм, несовместимых с моралью институционализированных вероисповеданий, таких как: законность гомосексуальных браков, эвтаназии, и т. п. «В самые последние десятилетия этот юридический эгоизм западного мироощущения окончательно достигнут — и мир оказался в жестоком духовномкризисе и политическом тупике"1, — писал А. Солженицын. Тезис о приоритете, прав человека перед всеми другими конституционными ценностями нельзя трактовать радикально, доводя его до абсурда, проблему. сочетания ценностей необходимо решать, конкретно, добиваясь гармонии общественных, государственных, корпоративных интересов. Декларацией о правах и достоинстве человека, принятой Всемирным русским собором в 2006 г., основными ценностями наряду с юридическими нормами признаются вера, нравственность, святыни и.

1 Солженицын А. И. Публицистика: В 3 т. — Ярославль, 1995. — Т.1. — С.324−325.

Отечествогосударство и общество должны гармонично сочетать их. В «Основах учения Русской православной церкви о достоинстве, свободе и правах человека», принятых на Архиерейском Соборе Русской православной церкви 2008 г. справедливо говорится: «Слабость института прав человека — в том, что он, защищая свободу выбора, все менее и» менее учитывает нравственное измерение жизни и свободу от греха. Общественное устройство должно ориентироваться на обе свободы, гармонизируя их реализацию в публичной сфере. Нельзя защищать одну свободу, забывая о другой. Свободное стояние в добре и истине невозможно без свободы выбора. Равно и свободный выбор теряет свою ценность и смысл, если обращается ко злу"2.

Возрождение традиционных российских конфессий (христианства, ислама, иудаизма, буддизма), их исторически особое место в политическом и социокультурном пространстве вызывают протест со стороны новых религиозных объединений, претендующих на замену традиционных духовных ценностей, любая реально осуществляемая правовая упорядоченность государственно-этноконфессиональных отношений оценивается как тенденция клерикализации современного российского государства, противоречащая законодательному обеспечению свободы совести. Укреплению российской государственности мешают латентно проявляющиеся тенденции этнорелигиозного экстремизма, провоцирующего конфликты, вооруженные столкновения. Правовая оценка этих явлений становится значимой для сохранения общественной стабильности, установления правопорядка. Важной является необходимость установления баланса во взаимоотношениях прав неверующей и верующей части общества, представителей различных конфессий, выработки оптимальной модели взаимодействия правовых и религиозных нормативных предписаний.

2 Основы учения Русской православной церкви о достоинстве, свободе и правах человека, принятые на Архиерейском Соборе Русской православной церкви 2008 г. // http://vvww.inteгfax-reHgion.ru/?act=documents&-div=787. Режим доступа: 18.11.2010.

Отсутствие четко выверенной концепции государственно-конфессиональных отношений и определения ее сущностного содержания являются" факторами, дестабилизирующими социальную, духовную и политико-правовую обстановку в России. Правовая политика России-как поликонфессионального' государства" в религиозной сфере должна быть предельно взвешенной и корректнойв рамках конституционно-правового пространства:

С конца 80-х гг. XX века на постсоветском пространстве произошли серьезные изменения религиозной ситуации. Религия стала играть все более важную роль в общественной и правовой жизни общества. В России началось возрождение церковной жизни, понятие «свобода1 совести» получило новое практическое наполнение. Восстановление религиозно-институциональной структуры явилось одним из основных факторов роста числа верующих. Возвращение к религиозным ценностям отчасти обусловлено стремлением граждан преодолеть с помощью религии нравственные или социальные проблемы.

Своеобразие современных российских реалий в сфере свободы совести заключается в следующих характеристиках: растущий индифферентизм российского населения как следствие крушения атеистической идеологии, с одной стороны, и воцерковление, принятие религиозных убеждений в качестве мировоззренческой позиции определенной части российских граждан, с другой сторонырост конфессионального многообразиярелигиозная активность граждан и конфессиональных объединенийнизкая экономическая обеспеченность и богословская база религиозных организацийнакопленный опыт позитивного государственно-религиозного сотрудничества.

Российская Федерация — одна из стран мира, которая обладает уникальным по, богатству и многообразию национальным и конфессиональным составом. На территории России проживает свыше 160 наций и народностей,' зарегистрировано более 60 «различных конфессий и деноминаций, наиболее* многочисленные среди которых — Русская, православная церковь, Ислам, Церковь христиан веры евангельскойпятидесятники, Евангельское христианство — баптисты.

По данным Всероссийского центра изучения общественного мнения в 2007 г. половина россиян — верующие, в их числе: о 10% регулярно посещают церковь, соблюдают все обряды и ритуалыо 43% соблюдают религиозные обряды только по праздникамо 31% допускает существование Бога, но мало интересуется церковной жизньюо 6% составляют убежденные атеистыо 8% не задумываются! об отношении к религии3.

За последние годы наблюдается укрепление материальной, базы религиозных организаций, активизация их социального служения,, усиление роли в общественной жизни как фактор духовно-нравственного воспитания.

В связи" с коренным изменением социального статуса религии, ее значимости в процессе продвижения по пути формирования гражданского общества и укрепления правового государства, актуализируются проблемы взаимоотношений государства и религиозных объединений в прошлом и настоящемосознание важности инструментальной роли права в обеспечении сотрудничества представителей многочисленных религий, последователи которых веками жили в России и внесли существенный вклад в формирование духовных и культурных ценностей народов нашей.

3 http://wciom.ru/arkhiv/tematicheskii-arkhiv/item/single/8954.html.

Официальный сайт ВЦИОМ (Всероссийский центр изучения общественного мнения). Режим доступа: 18.11.2010. странытолерантности в межконфессиональных отношениях как фактора обеспечения единства и развития государства. Сохранение и укрепление межнационального мира и согласия в нашей многоконфессиональной стране — задача, которая требует согласованных усилий всех ветвей государственной, муниципальной власти и формирующегося гражданского общества4.

На современном этапе формируется эффективный механизм, содействующий межрелигиозному диалогу и конструктивному взаимодействию государства и религиозных объединений. В состав Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте РФ входят религиозные лидеры страны, представляющие христиан (Русскую православную церковь, Римско-католическую церковь, протестантские церкви), мусульман, буддистов, иудеев. При Правительстве РФ' работает Комиссия по вопросам религиозных объединений, при Государственной Думе РФ — Комитет по делам общественных объединений и религиозных организаций, при Совете Федерации — Объединенная комиссия по национальной политике и взаимоотношениям государства и религиозных объединений. При большинстве губернаторов и глав администраций субъектов Российской Федерации функционируют консультативные структуры с участием местных религиозных лидеров. Религиозные лидеры работают в составе Общественной палаты РФ. В стадии проработки идея создания Общественных советов по телевидению в целях содействия сохранению нравственных и культурных ценностей, поддержанная авторитетными религиозными лидерами страны.

Религиозными организациями России учреждены авторитетные межконфессиональные организации, вносящие весомый вклад в развитие диалога и сотрудничества последователей разных религий. Созданный в декабре 1998 г. Межрелигиозный совет России объединяет лидеров.

4 См.: Миронов С. М. Актуальные вопросы развития государственно-конфессиональных отношений // Аналитический вестник Аналитического управления Аппарата Совета Федерации Федерального Собрания РФ. — 2008. — № 2(357). — С. 6 — 14. ведущих религиозных традиций. Начиная с марта 2004 г. функционирует Межрелигиозный совет Содружества Независимых Государств. Межконфессиональный (диалог ведетсяи на международном' уровне. В* 2003; г. Российская Федерация вступила в Организацию Исламская конференция в качестве наблюдателя-. В * июле 2006 г. в Москве состоялся* Всемирный, саммит-религиозных лидеров.

На федеральном^ и региональном уровнях сложилась практика заключения соглашений о сотрудничестве между органами исполнительной власти и различными религиозными организациями. Совершенствуется механизм судебной защиты прав верующих и религиозных организаций.

Общая характеристика нормативной базы государственно-конфессиональных отношений в России свидетельствует об отсутствии в религиозной сфере сформулированной целостной политики, «отношения складываются скорее вслед за развитием ситуации в результате активности религиозных объединений или вследствие других общественных явлений, имеющих отношение к религии, в частности, современного международного терроризма. Некоторые нормотворческие идеи отличаются скорее причудливостью, чем, реальной полезностью, и скоропалительное их внедрение может привести к непросчитанным, а значит, предсказуемо проблемным последствиям5.

Развитие конфессионального законодательства носит характер отдельных корректировок в связи с изменениями других актов. Российское законодательство о религиозных объединениях развивается, главным образом, за счет углубления и законодательного осмысления вопросов в смежных сферах правового регулирования, что отражается в Федеральных законах: «О противодействии экстремистской деятельности», «Об альтернативной гражданской службе», «Об объектах культурного.

5Себенцов А. Е. Тенденции развития государственно-конфессиональных отношений в России и их нормативное регулирование // Свобода совести в России: исторический и современный аспекты. — Сборник статей. — М., 2007. — Выпуск 4. — С.34. наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации", в Трудовом, Земельном, Налоговом? и Лесном/ кодексах., Внесены— коррективы в Кодексоб: административных правонарушениях, Уголовный^- Уголовно-исполнительный-. Гражданскийкодексы:. Слова'- «религия» № «религиозный» встречаются, более—: ЧСМВ) 60' Действую 1ЦИХ федеральных законах и около- 200 актах Правительства РФ. 28 февраля 2008 г. принят Федеральный закон, предусматривающий возможность государственной аккредитации образовательных программ, реализуемых духовнымиг образовательными учреждениями6. Переход духовных образовательных учреждений, на государственный образовательный" стандарт дает возможность духовным образовательным учреждениям аккредитовывать определенные программы, (например, теологиюисторию, философию и другие, знанияпо которым необходимы, современным священнослужителям)3 и выдавать, признаваемые повсеместно дипломы, заверенные печатью учебного заведения. При этом само духовноеучебное заведение, не получает государственного! статуса (университет, академия-, институт), а остается религиозной организацией, действующей под своим названием. Начиная с 2008 г. в России учрежден государственный праздник Всероссийского дня супружеской любви и семейного счастьяв честь благоверных князя Петра и княгини Февронии (8 июля) — который*призван содействовать укреплению ценностейсемьи. В 2010 г. принят Федеральный закон «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегосяв государственной или муниципальной собственности» .

6 См.: Федеральный закон от 28- февраля 2008 г. № 14-ФЗ «О внесении изменений? в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части лицензирования1: и аккредитации учреждений профессионального религиозного образования (духовных образовательных учреждений)» // СЗ РФ. — 2008: — № 9. — Ст. 813.

7 СЗ РФ- - 06.12.2010. — № 49- - Ст. 6423.

Законодательство в конфессиональной сфере характеризуется комплексным многоуровневым межотраслевым характером правового регулирования. Однако имеется ряд проблем.

Во-первых, это терминологические неточности и пробелы в законодательстве. Понятия «свобода совести» и «свобода вероисповедания" — нередко рассматриваются как равнозначные. Первый нормативный акт, закрепившиймеханизм реализации права на мировоззренческую свободу, Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий» 19 904 г., давая определение «свободы вероисповедания», фактически раскрывал понятие «свобода совести». В ст. 28 Конституции РФ через запятую перечисляются «свобода совести», «свобода вероисповедания», следовательно, перечисленные свободы формально связаны, но не тождественны друг другу. Однако далее конституционная норма рассматривает эти свободы как единое понятие, включающее «право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакойсвободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения’и действовать в соответствии с ними». В юридической науке категории «свобода вероисповедания» и «свобода совести» рассматриваются в неразрывном единстве8. Как известно, подмена широкого понятия более узким может негативно сказаться на законотворческой деятельности и правоприменительной практике.

Во-вторых, децентрализация нормативного регулирования государственно-конфессиональных отношений выражается в тенденции к устойчивому сокращению удельного веса федерального вероисповедного законодательства по сравнению с региональными нормативными массивами, что объясняется укреплением федеративных начал российского государства, необходимостью перехода функций управления на места,.

8 Комментарий к Конституции Российской Федерации / Отв. ред. Л. А. Окуньков. — Изд. 2-е, доп. и перераб. — М., 1996. — С.108−111- Баглай М. В. Малая энциклопедия конституционного права. — М., 1998. — С.414- Конституция Российской Федерации. Постатейный научно-практический комментарий / Под ред. Ю. А. Дмитриева. — М., 2007. -С.72. повышением активности и инициативы местных законодательных и исполнительных органов власти. Напримерна уровне субъектов Российской Федерации осуществляется регулирование миссионерской деятельности. На региональном законодательном уровне предлагаются различные трактовки миссионерской деятельности. Законы Республики.

Северная Осетия — Алания, Белгородской, Костромской, Курской и.

Смоленской областей под миссионерской деятельности понимают.

1 деятельность представителей религиозных объединений, прямо или косвенно направленную на распространение своего вероучения и религиозной практики среди лиц иной веры и неверующих. Несколько иное понимание миссионерской деятельности дается в Законе Тюменской области: это публичная проповедническая деятельность, проводимая представителями религиозных организаций вне культовых зданий и помещений.

Некоторые субъекты Российской Федерации ввели административную ответственность за приставание к гражданам, в том числе с миссионерскими целями. Верховный Суд Российской Федерации определением от 3 декабря 2001 г., отменив ряд положений Закона I.

Белгородской области «О миссионерской деятельности на территории Белгородской области», в целом признал законность установления отдельных ограничений на региональном уровне в отсутствие соответствующего федерального законодательного регулирования. Не стоит преувеличивать роль регионального конфессионального законодательства, которое в нашей обширной и разнообразной по конфессиональному составу стране необходимо, но имеет ограниченные пределы. Понятие миссионерской деятельности в федеральном законодательстве отсутствует. В литературе под миссионерством понимают распространение религиозных убеждений среди тех, кто не является их приверженцами. Пропаганда среди мусульман экстремистской модели ислама не может быть признана миссионерской деятельностью, т.к. осуществляется внутри религиозного сообщества, а не за его пределами.

Часто миссионерство путают с катехизацией, евангелизацией, прозелитизмом. В местах заключения закон не' предусматривает ведение миссионерской деятельности, а только — приглашение священнослужителей по просьбе заключенных.

В-третьих, нафоне высокой' активности и инициативности* верующих и религиозных объединений наблюдается отставание в развитии законодательства в сфере свободы совести. Так, учебная дисциплина «Основы православной культуры» имеет факультативный статус, остается неясным вопрос в отношении иных конфессий и деноминаций, религиозная свобода приверженцев которых также гарантируется Конституцией РФ. Преподавание религиоведческих знаний ведется в муниципальных школах 85% субъектов Российской Федерации. В целом формирование политики в области религиозного просвещения осуществляется совместно с региональными и муниципальными органами образованиях учетом местной специфики:

В-четвертых, проблема несоответствия* нормотворческой инициативы государства и религиозных организаций осложняется недостатком толерантных квалифицированных кадров. В целях комплексной правовой подготовки государственных и муниципальных служащих, имеющих различную мировоззренческую позицию, может оказаться полезным учебный курс «Право и религия». Изучение религиозных измерений международного и национального права позволит избежать идеологическую тенденциозность в принятии государственных решений, тем более что в общественном сознании еще присутствует тяга к единственно верной идеологии и правовой нигилизм.

В-пятых, отсутствие четкой концепции перспектив развития государственно-конфессиональных отношений. Среди ведущих российских юристов отсутствует единое понимание сущности светского характера государства, степени его отделения от религиозных объединений, пределов секуляризации общественной жизни. К примеру, предложенияо необходимости придания! Русской православной" церкви особого конституционно-правового статуса, о возврате религиозного имущества и предоставлении дополнительных преференций9 трактуются-! как: попытки" теоретически^ обосновать, клерикализацию российского* общества вопреки конституционным принципам светского государства10., Безусловно, необходимо учитывать мозаичность мировоззренческой ориентации/ российскихграждан, при" этом выстраивая' партнерские отношения: с институционализированными вероисповеданиями. Дифференцированный подход при: регулировании правового статуса вероисповедных объединений устанавливается ст. 9 Федерального закона «О свободе совести и религиозных объединениях», определяя порядок учреждения религиозной организации. Религиозное объединение новой для России конфессии. сначала должно пройти определенный период, социально-культурной адаптации, в ходе которого оно представляет собой вероисповедную^ группу, не обладающую правоспособностью юридического-лицаПравовой статус религиозных организаций*должен соответствовать" их фактическому статусу, поэтому закрепление в законодательстве светского государства социально-адекватного правового статуса религиозных объединений способствует оптимальной реализации права на свободу совести.

Среди основных тенденций нормативного регулирования государственно-конфессиональных отношенийотметим следующие:

— формулирование концепции вероисповедных отношений в России с учетом опыта поликонфессионального общения и сотрудничества;

— устранение пробелов и неточностей в законодательстве о свободе совести. •.

Обсуждение перспектив развития вероисповедных отношений в Россиитребует широкого привлечения представителей органов.

9 См.: Тарасевич И. А. Конституционно-правовой статус Русской православной церкви в Российской Федерации: Автореф. дис. канд. юрид. наук. — Тюмень, 2006.

10 Витрук Н. В. Общая теория правового положения личности. — М., 2008. — С.173. государственной и муниципальной власти, религиозных лидеров, ученых в области юридического религиоведения. Принципы и формы реализации регулирования взаимоотношений государства и ' церкви являются дискуссионными в российском обществе и юридической науке: оппоненты t по-разному понимают их юридическую природу и терминологию11.

В российской цивилизационной традиции государственная власть выступает в качестве универсального регулятора разнообразного спектра общественных отношений. Поэтому партнерство государства с религиозными объединениями станет важным стимулом институирования гражданского общества. В этой связи особо важным представляется знание и понимание церковных норм, многие из которых складывались веками. Функционирование церковного организма регулируется нормами церковного (канонического) права, основы которого были заложены еще в первое тысячелетие истории христианства. Значительная часть церковных отношений не подвергается государственно-правовому воздействию, а регулируется посредством норм церковного права, как особой, исторически сложившейся нормативной системы социального регулирования. Современные подходы к правопониманию открывают возможность по-новому взглянуть на церковное право, влияние которого на жизнь православной части общества усиливается.

Актуальность темы

диссертационного исследования определяется необходимостью теоретико-правовой и историко-правовой разработки вопросов, касающихся юридической формализации отношений советского государства и Русской православной церкви в 1917;1945 гг. Обращение к данной тематике обусловлено недостаточной разработанностью в отечественном правоведении соответствующей тематики. Тем более что до недавнего времени большинство нормативных документов,.

Дорская A.A. Церковное право в системе права Российской империи конца XVIII-начала XX вв. Автореф. дис. .докт. юрид. наук. — М., 2008. — С. ЗФедотов A.A. Русская православная церковь в 1943;2000 гг.: внутрицерковная жизнь, взаимоотношения с государством и обществом (по материалам Центральной России). Автореф. дис. .докт. ист. наук. — Иваново, 2009. — С.25. регламентирующих отношения государства и церкви были недоступны для исследователей и общественности.

Правовым, вопросам деятельности религиозных организаций не уделялось должного внимания со стороны, юристов, что объяснялось разными причинами: традиционным отсутствием интереса к религиозным образованиям еще с советских времен, когда все связанное с религией* было под. многочисленными запретами или ограничениямиидеологизацией, а с некоторых времен политизацией и радикализацией религиозной сферы, когда вопросы права являются вопросами вторичного порядкабоязнью выхода на оценку состояния религиозных свобод в.

10 частности и прав человека в общем, которая будет далека от позитивной .

Объективное изучение государственно-конфессиональной политики и правотворческих инициатив власти затруднено тем, что многие исследования предпринимались в рамках государственной атеистической идеологии либо исключительно с религиозных позиций. Поэтому особо важными представляются вопросы, связанные с выработкой единого четкого понятийного аппарата, для объективного взвешенного изучения государственно-конфессионального взаимодействия.

Утверждение западного стандарта религиозной свободы, включавшего принципы свободы совести и отделения религиозных объединений от государства, которое отражено в международно-правовых документах и национальном законодательстве, привело к секуляризации социальной и духовной жизни. Первоначально понятие «секуляризация» обозначало обращение церковной и монастырской собственности в государственную, а также изъятие из церковного ведения тех или иных сфер социальной, культурной жизни. Современное понимание секуляризации отождествляется с процессом оттеснения религии на периферию духовной жизни, полным освобождением от церковного.

12 См.: Подопригора P.A. Государство и религиозные организации в Центральной Азии: конституционный и административно-правовой анализ // Конституционное и муниципальное право. — 2005. — № 9. — С.7−8. влияния. В восточных регионах секуляризационные процессы выражены гораздо слабее, что обусловлено более высокими темпами рождаемости, широким обращением иноверцев, в том числе запределами регионов традиционного ^ проживания. Рост вероисповедного многообразия, несовпадающего с национальными и. государственными границами, зачастую сопровождается разрушениемтрадиционных связей религии, государствам общества., Между тем отделение религии от государства не может носить абсолютный характер. Оно предполагает формирование и развитие целостной системы позитивного взаимодействия государства и религиозных объединений, направленной на осуществление общих целей.

Российский правовед А. Ловинюков выделяет три основные степени выражения свободы совести, устанавливаемые государственной властью: веротерпимость, свобода вероисповедания и свобода совести, принимая в качестве критерия деления один из основных элементов свободы совестиравенство всех граждан перед законом независимоот их мировоззренческой ориентации. Веротерпимость — это установление господствующего вероисповедания, поддерживаемого государством, при условии терпимости к другим официально признанным вероисповеданиям., Выход из господствующего вероисповедания, и религиозная гетеродоксия внутри его (ересь) подлежат законодательному преследованиюили ограничены, в то время как переход из терпимого в господствующее вероисповедание влечет расширение правоспособности граждан. Вневероисповедное состояние юридически не признается. Свобода вероисповедания — установление равенства всех официально признанных вероисповеданий. Хотя, некоторые из них в силу определенных причин (например, принадлежность большинства верующего населения, историческая традиция) могут наделяться специальными правами. Вероисповедная принадлежность, как правило, не влияет на правовой статус личности. Вневероисповедный статус личности юридически не признается. Свобода совести — признание равенства всех вероисповеданий и вневероисповедных мировоззренческих объединений перед законом и юридического равенства всех граждан независимо от их мировоззренческого выбора, если он не связан с нарушением государственного законодательства. Изменение мировоззренческой позиции не влечет за собой никаких юридических последствий.

На практике упомянутые способы осуществления религиозной и мировоззренческой свободы в чистом виде встречаются редко, а свобода вероисповедания выступает в качестве переходного состояния от веротерпимости к свободе совести. С предлагаемой классификацией стоит согласиться. Но юридическое положение не тождественно фактическому. Законодательство и правоприменительная практика в совокупности отражают степень гарантированности конституционных прав и свобод. Поскольку свобода совести и вероисповедания могут выражаться как в индивидуальной, так и в коллективной форме, то юридически гарантированное равенство граждан и религиозных объединений перед законом как условие соблюдения свободы совести — более точный критерий.

Историко-правовой генезис института свободы совести в России включает три основных этапа.

I этап — с конца X века, т. е. с момента крещения Руси, до Октябрьской революции 1917 г. — можно охарактеризовать как веротерпимость, наличие единой общеобязательной религиозной идеологии. Этот этап датируется 998 годом крещения Руси. С отменой патриаршества в 1721 г. Православная церковь была интегрирована в государственную систему. В своей деятельности высший орган управления Православной церковью руководствовался правовыми нормами, детально регламентировавшими церковную структуру, управление, другие внутрицерковные вопросы и даже порядок отправления культа. Вероисповедная принадлежность оказывала значительное влияние на объем гражданских прав. Согласно Своду законов Российской империи, изданному в, 1832 г. и введенному в> действие с 1 января 1835 г., все религии на территории. страны делились на три группы:

— государственная (православное исповедание),.

— терпимые (католическая, протестантская, армяно-григорианская церкви, ислам, буддизм, иудаизм, язычество);

— нетерпимые (секты, к которым-относили! молокан^ духоборов, иудействующих, скопцов, иконоборцев).

Религиозные объединения всех вероисповеданий в царской России находились в зависимости от государства. В ранг юридической обязательности было возведено указание религиозной принадлежности подданных, оставляя человеку свободу выбора исповедуемой религии, но, не допуская возможности отказаться от нее, выбрать атеистические убеждения.

Правовые нормы мартовского постановления Временного правительства и Закона «О свободе совести» 14 июля 1917 г. отменяли всякие ограничения* за убеждения в делах веры, предусматривали свободный4 переход из одного вероисповедания в другое и.

11 вневероисповедное положение граждан. Однако Временное правительство сохранило прежние государственно-церковные органы управления: обер-прокуратуру Святейшего синода, Департамент духовных дел иностранных исповеданий в МВД. Акты гражданского состояния теперь-должны были вестись не церковными организациями, а органами местного самоуправления. Для прекращения правовых отношений, вытекающих из принадлежности к определенному вероисповеданию, было необходимо сообщить о своем решении письменным или устным заявлением местному судье. О лицах, признающих себя не принадлежащими ни к какой вере, сообщалось соответствующему органу местного самоуправления. На переход лица старше девяти лет из одного.

13 См.: Постановление Временного правительства «О свободе совести» // Вестник Временного правительства. — 1917. — Четверг, 20-го июля (2-го августа). — № 109 (155). -Ст. 1. вероисповедания в другое требовалось его согласие. В целом предполагалось не вносить кардинальных изменений до проведения Учредительного собрания, а в дальнейшем — провозгласить равенство всех религий, покровительство со стороны государства всем культам, поддержку их государственными дотациями.

II этап — начиная с революционных событий 1917 г. и до 1990 г. -конституционно-правовое провозглашение свободы совести, трансформировавшееся в свободу атеистических воззрений на фоне широкомасштабного ущемления прав верующих. События Октября 1917 г. изменили юридический подход к пониманию свободы совести в России.

20 января 1918 года был принят Декрет Совнаркома «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», который, в частности, провозглашал: «Каждый гражданин может исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Всякие праволищения, связанные с исповеданием какой бы то ни было веры или неисповеданием никакой веры, отменяются"14. В соответствии с декретом' Православная церковь утрачивала статус государственной. В. И. Ленин определил содержание государственно-конфессиональной политики в соответствии с ключевой нормой декрета: «Церковь отделяется от государства». Церковным и религиозным обществам запрещалось иметь собственность, получать субсидии от государства, обладать правосубъектностью юридического лица. Имевшаяся в их распоряжении собственность подлежала секуляризации, а здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдавались по особым постановлениям местной или центральной государственной власти в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ. Отделение церкви от государства в советской республике отождествлялось с крайним пониманием секуляризации как полного освобождения от церковного влияния. Светский.

14Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и крестьянского правительства. -1918. -№ 18.-Ст.263. характер государства обеспечивался, принудительными командно-административными методами.

III этап — с 1990 г. по настоящее время — становление действительной свободы как религиозных, так и безрелигиозных воззрений*. Конституция Российской Федерации! 1993 г. и Федеральный* закон, от 26 сентябрям 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе’совести и о религиозных объединениях» создали законодательную базу для* позитивного" развития государственно-конфессиональных отношений.

Для России как евразийского государства изучение исторического опыта разрешения проблем правового регулирования деятельности конфессиональных объединений приобретает особую актуальность. В настоящее время требуется глубокое переосмысление и комплексные многоаспектные исследования правовых форм отношений советского государства и Русской православной церкви в 1917;1945 годах. Необходимо проследить как внутрицерковные процессы, связанные с отношениями между служителями культа и мирянами, так и влияние на эти процессы со стороны советского государства и права. Изучение поставленной проблемы позволит скорректировать правовые возможности взаимодействия общества, государства, религиозных объединений в условиях нравственного и духовного обновления страны. Особое значение имеет достоверный анализ предпосылок складывания современной' российской системы государственно-конфессиональных отношений, логика их развития в> определенных исторических условиях, а также исследование преемственности форм правового воздействия применительно к современным российским реалиям.

Исследование правовых аспектов религиозной жизни общества представляется необходимым условием целостного восприятия исторического процесса и объективного осмысления поворотных моментов истории российского государства и права. Таковыми стали революционные и военные потрясения, пережитые Россией в первой половине: XX столетияОнине только привелик фундаментальнымсоциально-экономическим и политико-правовым переменам, но и оказали воздействие на правовое сознаниероссийского.1 общества. Понять характери масштабы? взаимодействияправового и религиозного сознания в рассматриваемый, период, оценитьих последствия невозможнов полной мере без изучения юридических аспектов функционирования религиозных объединений: Теоретико-правовой и историко-правовой анализ обозначенной темы позволяют объединить, усилияпо изучению теоретических истоков* исторического опыта прошлого и выявлению современных тенденций* развития механизма правового регулирования государственно-конфессиональных отношений.

Степень научной разработанности темы исследования. Проблема правового регулирования отношений' советского государства и Русской православной церкви? привлекала внимание исследователей различных областей знанийисследовалась как всоветский, так и в постсоветский! периоды. Однако комплексные: научные историков правовые' исследования? становления и развития. советского законодательства в религиозной сфере, особенностей практики1 его применения к разноуровневымв том числе приходским, православным структурам отсутствуют.

Ученые чаще всего обращались к изучению отдельных проблем развития государственно-конфессиональных отношенийлибо к общим/ вопросам свободы совести и свободы вероисповедания: в России., что обусловливалось недостаточной теоретической разработанностью юридической терминологии. Внастоящеевремя такие понятия^ характеризующие основы правового регулирования государственно-конфессиональных отношений, как «свобода совести и свобода вероисповедания», «правовой статус религиозного объединения" — «церковное право» и ряд других несут новую смысловую нагрузку.

В работах С. А. Авакьяна свобода вероисповедания рассматривается как конституционно-правовой институт15. Общая теоретико-правовая характеристика>комплексного межотраслевого института свободы совести и вероисповедания в российском праве дается в работе H.A. Придворова и Е. В. Тихоновой посредством изучения! генезиса юридических представлений об этом институте16. Интерес представляет коллективный труд «Историко-правовые вопросы взаимоотношений государства и церкви в истории России» (И.А. Исаев, Ю. С. Пивоваров, Н. Ю. Титов, В. А. Рогов, O.A. Омельченко), авторы которого рассмотрели динамику государственно-церковных отношений сквозь призму истории права. В монографии А. И. Куницына в схематичном виде предлагается анализ понятий «правовой статус религиозного объединения», «типы регулирования правового статуса религиозных объединений"17. Типологию правовых систем государственно-конфессиональных отношений в современном мире дает в своей работе HIB. Володина18. Под сущностной характеристикой понятия «церковное право» исследователь М. Ю. Варьяс понимает корпоративную правовую систему19, изучению проблем соотношения светского и церковного права в дореволюционной России посвящены работы A.A. Дорской20. Однако юридические аспекты взаимодействия религиозных правил и светских правовых норм в процессе.

15 См., напр.: Авакьян С. А. Политический плюрализм и общественные объединения в Российской Федерации: конституционно-правовые основы. — М., 1996; Он же. Свобода вероисповедания как конституционно-правовой институт // Вестник МГУ. Серия И. Право. — 1999.-№ 1.

1бПридворов H.A., Тихонова Е. В. Институт свободы совести и свободы вероисповедания в праве современной России. — М., 2007.

17Куницын А. И. Правовой статус религиозных объединений в России: исторический опыт, особенности и актуальные проблемы. — М., 2000.

18Володина Н. В. Правовые системы государственно-конфессиональных отношений. -М., 2009.

19 См.: Варьяс М. Ю. Церковное право как корпоративная правовая система: опыт теоретико-правового исследования //Правоведение. — 1995. -№ 6.

20Дорская A.A. Государственное и церковное право Российской империи: проблемы взаимодействия и взаимовлияния. — СПб., 2004; Она же. Влияние церковно-правовых норм на развитие отраслей российского права. — СПб., 2007. становления и развития советского законодательства не нашли отражения в научной литературе.

В целом историографию правового регулирования деятельности Русской православной церкви можно разделить на три периода, существенно отличающихся друг от друга по степени изученности проблемы^ теоретическим подходам к ней: дореволюционный (вплоть до 1917 г.), советский (1917 — начало 90-х гг. XX в.), постсоветский (с 1990;х гг. до наших дней).

На этапе дореволюционной историографии преимущественно с церковных позиций рассматривались вопросы правового положения Русской православной церкви как субъекта российского праваюридического статуса православного, в том числе приходского духовенствасущности и структуры церковного права21. Изучение проблем регулирования государственно-конфессиональных отношений осуществлялось, главным образом, сквозь призму идей представителей церковного права. Формирование науки церковного права началось с 1860-х годов22. Как отмечал Н. С. Суворов, кроме религиозно-нравственной сферы в экклесии существует и общественная сторона, вводящая ее «в мир юридических определений, в сферу права"23. Оппонентами И. С. Бердникова, П. А. Лашкарева, М. Е. Красножена, отстаивавших точку зрения о необходимости сохранения традиционных государственных устоев, стали H.A. Заозерский и E.H. Темниковский, предлагавшие.

21Суворов Н. С. Учебник церковного права / Под ред. и с предисл. В. А. Томсинова. — М., 2004; Он же. Центральная организация церкви как юридическое лицо // Журнал юридического общества при императорском Санкт-Петербургском ун-те. — 1895. — Кн.5- Горчаков М. И. Церковное право. — СПб., 1891−1892- Павлов A.C. Курс церковного права / Под ред. И. М. Громогласова. — Троице-Сергиева лавра, 1902; Заозерский Hi А. О сущности церковного права. — Сергиев посад, 1911; Бердников И. С. Краткий курс церковного права. — Казань, 1913 и др.

22Павлов A.C. Первоначальный славяно-русский Номоканон // Ученые записки Казанского университета. 1869- Лашкарев П. А. Система церковного права. — Киев, 1886- Заозерский H.A. Историческое обозрение источников права Православной церкви. — М., 1891.

23 Суворов Н. С. О церковных наказаниях. Опыт исследования по церковному праву. -СПб., 1876.-С.2. относительную независимость церкви от государства посредством созыва Поместного Собора Русской православной церкви.

Вопросы о существе церкви, полномочиях церковной власти, церковно-правовой ответственности, проблемы отношений гражданской и духовной властей исследовались A.C. Павловым, Н. С. Суворовым, И. С. Бердниковым, А. И. Алмазовым, H.A. Заозерским, Н. Д. Кузнецовым. О путях совершенствования государственно-церковных отношений писали известные дореволюционные ученые С. Н. Булгаков, H.H. Глубоковский,.

A.B. Карташов, C.JI. Мельгунов, М. А. Рейснер. Многие дореволюционные авторы участвовали в разработке и обсуждении законодательных проектов, на оценку правительственного вероисповедного курса влияли их политическая принадлежность, должностной статус, личностные предпочтения, что обусловило значительную степень субъективизма их работ. Показательна дискуссия профессоров права либерального государствоведа М. А. Рейснера и консерватора И. С. Бердникова по вопросам модернизации вероисповедной сферы. Труды специалистов по государственному праву А. Д. Градовского, В. М. Грибовского, В. Н. Латкина, Л. А. Тихомирова позволяют составить представление о системе государственных органов, осуществлявших дореволюционную вероисповедную политику24.

На протяжении советского периода историографии на основе марксистско-ленинской методологии изучалось развитие законодательства о культах25- взаимодействие органов государственной власти и.

24Градовский А. Д. Начала русского государственного права. — СПб., 1901. — 4.1. Латкин.

B.Н. Учебник истории русского права периода империи. — СПб., 1909; Грибовский В. М. Государственное устройство и управление Российской империи. — Одесса, 1912; Тихомиров Л. А. Церковный собор, единоличная власть и рабочий вопрос. — М., 2003.

25Дьяконов Л. П. Советские законы о церкви. — Л., 1926; Орлеанский II. Закон о религиозных объединениях в РСФСР и действующие законы инструкции, циркуляры с отдельными комментариями по вопросам, связанным с отделением церкви от государства и школы от церкви в Союзе ССР. — М., 1930; Калинин В. Н. Советское законодательство о свободе совести и религиозных организациях. — М., 1989; Кислицын И. М. Советское законодательство о свободе совести и религиозных объединениях (1917;1975 гг.). -Пермь, 1991. религиозных организаций26- формирование свободы, совести и: свободы вероисповедания?7, состояние религиозности советского общества28. В исследованиях последовательно обосновывалась закономерность и необходимость проведения политики о тделения церкви от государства: в России?9., В силу отсутствия" доступа1 к широкому, спектру: архивных материалов. работы советских историков-правоведов были односторонними и упрощенными, -тем не, менее именно? они определили основные: направления в" исследовании истории государственно-церковных: отношений. Приоритетныминаправлениями изучения правового содержания государственно-церковных отношений в советской России стали следующие: установление свободы совести, отделения церкви> от государства и школы от церквиадминистративно-правовые аспекты отношений" государства и религиозных объединений, правовой статус:. служителей культа, членов их семей, некоторые другие: Основное внимание советских авторов было сосредоточено на оценке политической позиции Русской православной церкви в послереволюционный период. Механизм правового регулирования государственно-церковных отношений рассматривался фрагментарно, без, должного привлечения документальных материалов30.

Клочков В. И. Религия, государство, право: — М., 1978; Он же. Социалистическое государство, право и религиозные организации. — М., 1984; Куроедов В. А. Религия м церковь в советском обществе. — М., 1984; Розенбаум Ю. А. Советское государство и церковь. — М., 1985.

27КлочковВ:И. Закон и религия: от государственной религии к свободе совести в СССР: — М., 1982; Кириченко MX. Свобода совести в СССР. — М., 1985.

28Современное сектантство и его преодоление (По материалам экспедиций в Тамбовскую область) // Вопросы истории религии и атеизма. — T.IX. — М., 1961; Александрович А. И., Кандауров Г. Я., Немировский A.M. Сектантство в Воронежской области и работа по его преодолению // Ежегодник Музея истории религии и атеизма. -M.-JL, 1961. — Вып. VКлибанов А. И. Религиозное сектантство и современность (Социологические и исторические очерки) — - М., 1969.

29Урсынович С. Отделение церкви от государства в связи с постановкой данного вопроса в современном русском законодательстве. — Саратов, 1921; Персиц М. М. Отделение церкви от государства и школы от церкви. — М., 1958 и др.

30 Церковь в истории России (IX в. — 1917 г.). Критические очерки. — М., 1967; Грекулов Е. Ф. Церковь, самодержавие, народ (вторая половина XIX — начало XX в.). — М., 1969; Кадсон И. З: О положении Русской православной церкви в последние годы.

В 20−30-е годы XX в. исследования государственно-церковных отношений сводились к обобщению атеистической' деятельности среди различных слоев населения. О необъективности работ свидетельствует их агитационный характер, отсутствие надлежащего научного анализа, обличительная заданность в. отношении религиозного мировоззренияоснованная на1 тенденциозном’подходе к фактам31. Исключение составляет исследование консультанта VIII отдела Наркомата юстиции проф. ИВ. Гидулянова, в котором представлены комментарии к советскому законодательству в отношении верующих, разбор ряда конфликтных ситуаций32.

1950;1960;е годы, время так называемой «оттепели», были одновременно периодом усиления регламентации деятельности религиозных организаций. В, книге «Русская, православная церковь: Устройство, положение, деятельность», изданной Московской Патриархией к 40-летию восстановления патриаршества в 1958 г., в противоречии с фактами, говорилось о гарантии полной' свободы совершения религиозных обрядов в стране и об отсутствии какого-либо стеснения церковнойжизни (С. 14)1 В то же время появились новые подходы к изучению религиозности российского общества. Исследователи пытались теоретически осмыслить факт оживления религиозности в послереволюционной России, опираясь на данные полевых экспедиций конца- 1950;х-начала 1960;х гг. в Тамбовскую, Липецкую, Рязанскую и ряд других областей СССР. Так, например, руководитель научных экспедиций существования царизма (по материалам епархиальных отчетов) // Атеизм. Религия. Современность. — Л., 1973. — С.66−88 и др.

31 Смолин JL Как мы работаем среди молодежи. — М., 1931; Ярославский Е. М. Против религии и церкви. В 5-ти томах. — М., 1932;1935; Шейнман М. М. Огнем и кровью во имя бога. — Изд. 4-ое. — М., 1930; Воинствующее безбожие в СССР за 15 лет (1917;1932) / Под ред. М. Енишерлова, А. Лукачевского, М. Митина. — М., 1932 и др.

32 Гидулянов П. В. Отделение церкви от государства в СССР. Полный сборник декретов, ведомственных распоряжений и определений Верховного суда РСФСР и других Советских Социалистических Республик: УССР, БССР, ЗСФСР, Узбек, и Турк. / Под ред. П. А. Красикова. — Изд. 3-е перераб. и доп. — М., 1926 и др.

А.И. Клибанов изучал состояние внецерковных православных организаций33.

В обобщающих работах советских историков-правоведов, и религиоведов* 70−80-х годов XX столетия* по-прежнему отсутствовал критический подход к изучению законодательства^ советской власти, практики, его реализации, недостаточное внимание уделялось участию* органов внутренних дел в юридическом и практическом оформлении государственно-церковных отношений. Преимущественное освещение в советской историографии получили вопросы распространения атеизма в СССР34. Основными выводами советских исследователей стали констатация руководящей роли партии, связь ее антирелигиозного курса с насущными задачамиполитической и хозяйственной жизни страны, а также завышенная оценка эффективности мероприятий атеистической пропаганды. Появилось множество публикаций, в которых с апологетических позиций освещалось «торжество свободы совести в СССР». В работах Ю. А. Александрова, А. И. Барменкова, Н. С. Гордиенко, В-В. Клочкова, В. А. Куроедова, П. К. Курочкина, М. М. Персица, Р. Ю. Плаксина идр. в русле политики государственного атеизма обосновывалось положение о том, что репрессивные меры государственной власти против духовенства и мирян были следствием их контрреволюционной деятельности. Однако подобные выводы строились исключительно на тенденциозно подобранных материалах, законодательство в религиозной сфере анализировалось в отрыве от правоприменительной практики. Накопление фактического материала, формирование общей схемы и динамики государственно-конфессио.

33 Конкретные исследования современных религиозных верований. — М., 1967.

34По этапам развития атеизма в СССР / Отв. ред. Н. П. Красников. — М., 1967; Гребенников Р. В. Е. М. Ярославский как воинствующий марксист-атеист. — Минск, 1966; Коновалов Б. Н. Проблемы теории и практики атеизма в СССР в 1920;30-х гг. -М., 1968; Лившиц Г. М. Очерки по истории атеизма в СССР в 20−30-е гг. — М., 1957; Атеизм в СССР: становление и развитие / Редкол. А. Ф. Окулов, В. И. Гараджа, Э. Г. Филимонов. — М., 1986. нальных отношений в СССР, создание картины атеистической деятельности партийно-государственных органов в 1917;1945 гг. следует отнести к достижениям*советской историографии.

Вектор исследовании стал меняться* на рубеже 1980;х-1990;х годов г от безусловного осуждения* историки перешли к выяснению ПОЗИТИВНОЙ' роли Православной церкви в советском государстве и обществе:' Наблюдался* плюрализм мнений, постепенно преодолевалась региональность в изучении государственно-церковных отношений, расширялась источниковая база, публиковались новые исторические документы, активизировалась библиографическая работа по церковно-правовой тематике, что ознаменовало начало III этапа историографии правовой регламентации государственно-церковных отношений в России.

В связи с переменами в общественно-политической жизни страны стали появляться работы, вызванные необходимостью переоценки отношенияк религии35. Существовавшая модель церковно-государственных отношений впервые была представлена как социокультурный феномен, а не враждебная социализму идеология. С конца 1980;х годов Православная церковь сталарассматриваться в качестве субъекта общественной жизни страны, а с конца 1990;х годов — субъекта правоотношений. Развитие советской нормативно-правовой базы государственно-церковных отношений начинает характеризоваться с критических позиций, примером могут служить работы Н.Ю. Титова36.

Продолжение получило изучение состояния религиозности, главным образом, сельского населения в XX столетии. Некоторые проявления религиозности российского общества были отражены в> книге В. Белова «Лад: Очерки о народной эстетике» (М., 1982), повествующей о традициях.

35Роль Православной церкви в истории России: Круглый стол // Вопросы истории. -1990. — № 3- Алексеев В. А. Иллюзии и догмы. — М., 1991.

36Титов Н. Ю. Трудным путем: 70 лет декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви // Наука и религия. — 1988. — № 2- Титов Н. Ю., Трофимчук H.A. Проблемы противодействия буржуазно-клерикальной пропаганде: вопросы и ответы. -М., 1988. народного труда и быта. Авторы книги «Русское крестьянство: Этапы, духовного освобождения» (М., 1988) П. С. Кабытов, В .А. Козлов, Б. Г. Литвак в одной из глав своего исследованияакцентировали внимание на «диалектике антирелигиозного развитиядеревни». Оценивая степень распространенности. безбожных идей в крестьянской среде, они высказали мнение о томчто «антиклерикализм? далеко! не всегда вел крестьян к последовательному атеизму». В работе М. М. Громыко, «Мир русской деревни" — (М., 1991) на основе документальных' свидетельств справедливо подчеркивается, что «православие было-.самой? сутью мировосприятия крестьянина иобразом его жизни. При всем различии уровней личного благочестия коллективный духовный опыт народа определял поведение крестьян». Также следует отметить ряд статей, посвященных анализу роли православия в (Хозяйственной, личной и общественной жизни российского общества37.

В то время как изучение религиозного сознания на втором этапе историографииистории правового регулирования государственно-конфессиональных отношений происходило вне связи с правовым сознанием советского общества, начинаяс 2000 г., появляются работы, посвященные исследованию взаимовлияния религии, нравственности, культуры и права38. К примеру, А. И. Гусейнов в своей диссертации: обосновывает концепцию: ценностной1 легитимации права на основе традиционных, присущих правосознанию общества ценностей культуры.

37Кузнецов C.B. Вера и обрядность в хозяйственной деятельности русского крестьянства // Менталитет и аграрное развитие России (XIX — XX вв.). Материалы международной конференции. — М., 1996; Тульцева JI.A. Божий мир православного крестьянина // Там же.

3 Гусейнов А. И. Право как феномен-культуры. Автореф. дис. докт. юрид. наук. — М., 2007; Костин Ю. В. Идеи соотношения государства, права и нравственности в истории политической и правовой: мысли дореволюционной России второй половины XIXначала XX века. Автореф. дис .докт. юрид. наук. — М., 2008; Лукашева Е. А. Человек, право, цивилизации: нормативно-ценностное измерение. — М., 2009 и др.

В работах современных историков М. И. Одинцова, О. Ю: Васильевой40, А.Н. Кашеварова41, Н.А. Кривовой42, М.В. Шкаровского43, М.Ю. Крапивина44, ОЛО. Редькиной, С. Фирсова45, Е.В. Беляковой46 и других авторов отражены основныенаправления законодательной политики советского государствам отношении религиозных организаций. Вих работах проанализированы проблемы противостояния советского государства и церкви в Л 917−1919 гг., проведения антицерковных кампаний, причины церковного раскола, роль церковного суда, характер взаимоотношений государства и церкви в годы Великой Отечественной войны. Вопросам функционирования высшей церковной иерархии в контексте государственной политики уделено внимание в работах В.М.

39Одинцов М. И. Мы должны быть искренними по отношению к советской власти. // Вопросы научного атеизма. — М., 1989. — Вып. 39- Он же. Государство и церковь: 19 171 938 гг. — М., 1991; Он же. Государство и церковь в России. XX век. М., 1994; Он же. Русские патриархи XX века. — М., 1999; Он же. Религиозные организации накануне и в годы Великой Отечественной войны, 1941;1945. — М., 1995.

40Васильева О. Ю. Русская православная церковь. 1927;1943 годы // Вопросы истории.

— 1994. — № 4- Васильева О. Ю., Кнышевский П. Н. Красные конкистадоры. — М., 1994; Она же. Русская православная церковь и Второй Ватиканский Собор. — М., 2004 и др.

41Кашеваров А.И. Государственно-церковные отношения в советском обществе 20−30-х гг. — СПб., 1997. Он же. Церковь и власть. Русская православная церковь в первые годы советской власти. — СПб., 1999; Он же. Православная российская церковь и советское государство, 1917;1922. — М., 2005.

42Кривова H.A. Власть и церковь в 1922;1925 гг. Политбюро и ГПУ в борьбе за церковные ценности и политическое подчинение духовенства. — М., 1997.

43Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской православной церкви XX века.

— СПб., 1999; Он же. Русская православная церковь при Сталине и Хрущеве: государственно-церковные отношения в СССР в 1939;1964 гг. — М., 1999; Он же. Церковь зовет к защите Родины. Религиозная жизнь Ленинграда и Северо-Запада в годы Великой Отечественной войны. — СПб., 2005; Он же. Судьбы иосифлянских пастырей. Иосифлянское движение Русской православной церкви в судьбах его участников. Архивные документы. — СПб., 2006; Он же. Крест и свастика. Нацистская Германия и Православная церковь. — М., 2007.

44Крапивин М. Ю. Непридуманная церковная история: власть и церковь в советской России (Октябрь 1917 — конец 1930;х гг.). — Волгоград, 1997.

45Фирсов С. Русская церковь накануне перемен (конец 1890-X-1918 гг.). — СПб., 2002; Фирсов С. Церковь в империи. Очерки из церковной истории эпохи императора Николая II. — СПб., 2007.

46 Белякова Е. В. Церковный суд и проблемы церковной жизни. — М., 2004.

Лаврова, B.B. Лобанова, И. В. Лобановой, A.B. Мазырина47, П.Г. Рогозного18. Региональные особенности государственно-церковных отношений с учетом разной степени проникновения секуляризационных тенденций в жизнь православных приходов нашли отражение в диссертациях A.A. Федотова49, Н. Саввотеевой50, Ю.В. Гераськина51, И.С. Цыремпиловой52. Кандидатская диссертация" О. Ю. Редькиной посвящена вероисповедной политике Временного правительства53. В. К. Пинкевич акцентирует свое внимание на проблемах законотворчества Государственной Думы в начале XX столетия51. Работа протоиерея В. Рожкова «Церковные вопросы в Государственной думе» (М., 2004) содержит обширный справочный материал.

Автор монографии «Государство и церковь в России. XX век» (М., 1994) М. И. Одинцов впервые в новейшей историографии поставил проблему эволюции государственно-конфессиональных отношений в России на протяжении XX века. Признанным специалистом по истории государственно-церковных отношений в годы Великой Отечественной войны, в том числе в международном аспекте, является О. Ю. Васильева.

47Лавров В.М., Лобанов В. В., Лобанова И. В., Мазырин A.B. Иерархия Русской Православной церкви, патриаршество и государство в революционную эпоху. — М., 2008; Лобанов В. В. Патриарх Тихон и советская власть (1917;1925 гг.) — М., 2008.

48Рогозный П. Г. Церковная революция 1917 года (Высшее духовенство Российской Церкви в борьбе за власть в епархиях после Февральской революции). — СПб., 2008.

49Федотов A.A. Русская православная церковь в 1943;2000 гг.: внутрицерковная жизнь, взаимоотношения с государством и обществом (По материалам Центральной России). Автореф. дис .докт. ист. наук. — Иваново, 2009.

50Саввотеева Н. В. Сельский приход Русской православной церкви в 1917;1922 годах (по материалам губерний Центральной России). Автореф. дис. .канд. ист. наук — М., 2009.

51Герасышн Ю. В. Взаимоотношения Русской православной церкви, общества и власти в конце 1930;х — 1991 гг. (на материалах областей Центральной России). Автореф. дис.. докт. ист. наук. — М., 2009.

52Цыремпилова И. С. Русская православная церковь и государственная власть в 19 171 930;е гг. (на материалах Байкальского региона). Автореф. дис. докт. ист. наук. -Улан-Удэ, 2009.

53Редькина О. Ю. Вероисповедная политика Временного правительства России (февраль-октябрь 1917 г.). Автореф. дис. канд. ист. наук. — М., 1996.

Пинкевич В. К. Вероисповедные реформы в России в период думской монархии (19 061 917 гг.). — М., 2000.

С начала 1990;х годов проблемы истории взаимоотношений государственной власти4 и церкви активно разрабатываются кафедрой' религиоведения1 Российской академиигосударственной службы при-Президенте-РФ, Институтом российской истории РАН. Изданы" сборники, документов) и статей, монографические исследования, опубликованы статистические' данные о численности религиозных объединений, служителей культа и молитвенных зданий различных конфессий55.

Одной из актуальных задач исследователей истории государственно-церковных отношений в последнем десятилетии XX века стал источниковедческий анализ введенных в научный оборот документов высших партийных инстанций. В работах академика РАН H.H. Покровского проведен детальный источниковедческий анализ документов Политбюро ЦК РКП (б), обнаруженных в фондах различных архивов: АПРФ, ГАРФ, РГАСПИ, ЦА ФСБ. Достаточно глубокая археографическая обработка материалов следственного дела патриарха Тихона из НА ФСБ приведена в сборнике «Следственное дело патриарха Тихона» (М, 2000), подготовленном группой исследователей во главе с ректором Православного Свято-Тихоновского Богословского института протоиереем В. Н. Воробьевым. В монографии С. Г. Петрова «Документы делопроизводства Политбюро ЦК РКП (б) как источник по истории Русской церкви (1921;1925 гг.)» (М., 2004), систематизированы документы секретного делопроизводства, установлены обстоятельства их возникновения, авторство, этапы редактирования.

55 См., напр.: Государственно-церковные отношения в России. Курс лекций. — М., 1995; Религия, церковь в России и за рубежом. Информационно-аналитический бюллетень. -М., 1997; Щапов Я. Н., Васильева О. Ю., Зырянов П. Н., Ковальчук A.B., Кучумов В. А., Яковенко С. Г. Движения за свободу вероисповедания в России (Устремления верующих и государственная политика в новое время). — М., 1995; Русская православная церковь и коммунистическое государство. 1917;1941: Документы и фотоматериалы / Отв. ред. Я. Н. Щапов. — М., 1996; Церковь в истории России. — Сб.7. -М., 2007 и др.

Среди работ современных православных исследователей можно' выделить труды архиепископа Иоанна (Снычева)56, иеромонаха Дамаскина (Орловского)57, протоиерея Владислава Цыпина58, иерея Сергия Звонарева59 и др. Интерес представляют сборники статей, изданные по, итогам проведения-научных конференций60. Однако религиозными историками и правоведами изучаются" преимущественно внутрицерковные вопросы, а Православная церковь" рассматривается исключительно как жертва гонении со стороны*советского государства .

Проблема государственно-церковных отношений, как в теоретическом, так и в конкретно-историческом контексте, затронута в фундаментальных трудах по истории религии62 и истории Русской православной церкви63.

Особой линией в историографии является обновленческое движение. Обновленческого раскола касались как священнослужители, относившиеся.

56 Иоанн (Снычев), митрополит. Церковные расколы в Русской церкви в 20−30-х гг. XX столетия — григорианский, ярославский, иосифлянский и другие, их особенности и история. — Изд. 2. — Сортавала, 1993.

57Дамаскин (Орловский), иеромонах. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской православной церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним. — Кн. 1. — Тверь, 1992; - Кн.2. 1996. и др.

58Цыпин В., протоиерей. Русская церковь (1917;1925 гг.). — М, 1995; Он же. История Русской церкви- 1917;1997. — М., 1997; Он же. Курс церковного права. Учебное пособие. — Клин, 2004.

59Звонарев С., иерей. Органы высшей власти и управления Русской православной церкви в период с 1917 по 2000 год. Автореф. дис.. канд. богословия. — Сергиев Посад, 2007. б0Материалы церковно-общественной конференции «За други своя». Издательский Совет Русской православной церкви. — М., 2005; Материалы международной научной конференции «1917;й: церковь и судьбы России. К 90-летию Поместного Собора и избрания Патриарха Тихона». — М., 2008 и др: б1История Русской церкви. — Кн. IX. — М., 1997; Мазырин Александр, иерей. Высшие иерархи о преемстве власти в Русской православной церкви в 1920;х-1930;х годах / Науч. ред. прот. Владимир Воробьев. — М., 2006 и др.

62 История религий в России: Учебник. Изд. 2-е, доп. / Под общ. ред. О. Ю. Васильевой, H.A. Трофимчука. — М., 2004.

63Голубинский Е. Е. История русской церкви. — Т.1. — М., 1880- Карташев A.B. Очерки по истории русской церкви. — М., 1993; Митрофанов Г. История Русской православной церкви. 1900;1927. — СПб., 2002; Протоиерей Владислав Цыпин. История Русской православной церкви: синодальный и новейший периоды. — 2-е изд., перераб. — М., 2006 и др. и к обновленческой' и к патриаршей церкви, так и светские авторы64. Наиболее насыщенным фактическим материалом являются «Очерки по истории русской церковной смуты» В. Шаврова и А. Левитина (Т. 1−3, М., самиздат 1960, 1963), авторы которых связывали появление обновленческих течений с кризисом Русской православной церкви начала XX в. Справочный материал имеется в шеститомном Словаре русских I епископов митр. Мануила (Лемешевского), самиздат. В 1965 г. архимандрит Иоанн Снычев защитил диссертацию по теме: «Церковные расколы в Русской церкви 20−30-х годов XX столетия». В светской историографии проблемы обновленчества исследовались и историками, и философами A.A. Шишкиным, Э. А. Снигиревой, В. М. Андреевым, М. А. Куцой и другими авторами65.

Самостоятельный комплекс исследований представляет собой, литература русского зарубежья, посвященная правовым аспектам государственно-церковных отношений в советской России, использовавшая факты, недоступные ранее для советских историков66. В публицистической работе И. Лаговского «Коллективизация и религия», изданной в эмиграции в Париже в 1932 г., развивается' теория интерференции противоположных духовных волн: положительной и.

Введенский А. И. Церковь и государство (Очерк взаимоотношений церкви и государства в России. 1918;1922). — М., 1923; Титлинов Б. В. Борьба за мир в церкви. (Обновление церкви). — Самара, 1926; Попов Н. Г. Изменяемость канонов в отношении к церковным преобразованиям. — Самара, 1926; Бонч-Бруевич В.Д. «Живая церковь» и пролетариат. — М., 1923; Рожицын В. Тихоновцы, обновленцы и контрреволюция. — М.-JL, 1926; Чикин И. Кто такие тихоновцы и обновленцы и за кем идти? — Брянск, 1926; Троицкий С. Размежевание или раскол. — Париж, 1932; Иоанн (Снычев), митрополит. Стояние в вере. Очерки церковной смуты. — СПб, 1995; Поспеловский Д. В. Русская православная церковь при советской власти. 1917;1982. — Нью-Йорк, 1984.

Шишкин A.A. «Обновленческий» раскол Русской православной церкви. Дис.. докт. ист. наук. — Казань, 1972; Снигирева Э. А. Политическая переориентация русского православия в первое десятилетие Советской власти (1917;1927). Дис. .канд. ист. наук. — Л., 1974; Андреев В. М. Либерально-обновленческое движение в русском православии начала XX века и его идеология. Дис. .канд. философ, наук. — Л., 1971; Куцая М. А. Место обновленческого движения в эволюции Русской православной церкви. Дис. .канд. философ, наук. — СПб., 1993. ббПольский М. Новые мученики российские. — Джорданвилль, 1949; Одинзгоев Ю. М. В дни царства Антихриста. — Б.м., б.г.- Регельсон Л. Трагедия Русской церкви. 1917;1945. -Париж, 1977; Степанов В. (Русак). Свидетельство обвинения. — Т.1, 2. М., 1993. отрицательной — религиозного и безбожного мистицизма, акцентируется внимание на том, что наиболее религиозная часть крестьянства была объявлена властью кулачеством и т. п. Трагедия Русской церкви, по мнению Л. Регельсона, заключаетсяв том, что в условиях недоброжелательства гражданской" власти сама церковь, в особенности ее высшая иерархия, обнаружила в себе «дряблость церковного духа», «вовлеченность в церковную стихию», «зараженность страхом и ложью" — в недрах церкви возник безысходный конфликт между требованиями церковной правды и церковного единства67.

Представительна зарубежная иноязычная литература по истории государственно-церковных отношений в рассматриваемый период, базирующаяся на разнообразном фактическом материале. Исследования западных авторов Д. Кертисса, Д. Каннингема, Д. В. Поспеловского, Г. Фриза, В. Кивельсона, Р. Грина, П. Верта68 представляют собой отдельное направление в историографии темы.

Причины кризиса российской вероисповедной системы зарубежные авторы усматривают в искажении традиционной «симфонии» государственной и церковной властей, происшедшей в период петровских реформ и усугубившейся в последующем. Ответственность за это они возлагают на государство, не создавшего условий для гармоничного развития Русской православной церкви. П. Уолдрон в очерке б7Регельсон JI. Трагедия Русской церкви. — Париж, 1977. — С.ЗЗ.

68 The Religious persecutions in Russia: Documents and Facts. — Geneva, 1930; Curtiss J. Sh. Church and State in Russia. The last years of the empire, 1900;1917. — N.Y., 1940; Barron, J.B., and H.M. Waddams, Communism and the Churches, a Documentation. — London: SCM Press, Ltd., 1950; Curtiss, John Sheldon, The Russian Church and the Soviet State, 19 171 950. — Boston: Little Brown, 1953; Cunningham J.W. A vanquished hope: The movement for church renewal in Russia, 1905;1906. — CrestwoodN.Y., 1981; Luukkanen, Arto, The Party of Unbelief: The Religious Policy of The Bolshevik Party, 1917;1929. — Finland, Helsinki: Suomen Historiallinen Seura, 1994; Freeze G.L. Church and Politics in Late Imperial Russia: Crisis and Radicalization of the Clergy // Russia under the Last Tsar. Opposition and Subversion, 1849−1917 / ed. by A. Geifman. — Oxford, 1989. P. 269−298- Orthodox Russia: Belief and Practice under the Tsars / Kivelson V.A. and Greene R.H., eds. University Park, 2003; Werth P. Toward «Freedom of Conscience». Catholicism, Law, and the Contours of Religious Liberty in Late Imperial Russia // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. — Vol. 7. — No. 4. — Fall 2006. — P. 843−863.

Веротерпимость в поздней имперской России" объясняет неуспешный исход предпринимавшихся правительством П. А. Столыпина попыток расширить свободу вероисповедания для неправославного населения страны противоречивой политикой самодержавия, желавшей перемен в религиозной, сфере в последнее десятилетие существования, однако опасавшейся их по причине того, что они ослабляли Русскую православную церковь как духовную основу политической системы государства69. В диссертации использованы работы канадского историка Д. Поспеловского70, немецких авторов П. Соколова71, И.К. Смолича72. В работе «Тоталитаризм и вероисповедание» Д. Поспеловский анализирует роль государственной идеологии при тоталитаризме и ее отношение к религии на примере различных государств и исторических эпох73. Среди зарубежных исследований также можно назвать работы Г. Дж. Бермана по* проблеме примирения права и религии, Коула У. Дьюрема о современных моделях государственно-конфессиональных отношений.

Правовое регулирование отношений советского государства и Русской православной церкви в 1917;1945 гг. является наименее изученной юридической наукой темой. При отсутствии целостного историко-правового анализа рассматриваемой проблемы имеются исследования, посвященные эволюции государственно-церковных отношений в советский период в рамках философского74, исторического75, социологического76, политологического77 и иных подходов.

69Waldron P. Religious Toleration in Late Imperial Russia // Civil Rights in Imperial Russia / Ed. by Crisp O. and Edmondson L. — Oxford: Oxford University Press, 1989. — P. 118−119.

70 Pospielovsky, Dimitri V., The Russian Church Under the Soviet Regime, 1917;1982. -Crestwood, New York: St. Vladimir s Seminary Press, 1984; Поспеловский Д. В. Русская православная церковь в XX веке. — М., 1995; Поспеловский Д. Православная церковь в истории Руси, России и СССР: Учебное пособие. — М., 1996 и др.

71Соколов П. Путь Русской православной церкви в России — СССР: 1917;1961. -Мюнхен, 1962.

72Смолич И. К. История Русской церкви: 1700−1917. — М., 1997.

73Поспеловский Д. Тоталитаризм и вероисповедание — М., 2003.

74 Алексеев В. А. Государственно-церковные отношения: содержание, характер, тенденции, эволюция (на материалах отечественной истории послеоктябрьского периода XX века). Автореф. дис. .докт. филос. наук. — М., 1994 и др.

Вопрос о соотношении права и религии на философском уровне получил свое отражение в трудах русских философов и правоведов H.A. Бердяева, К. А. Неволина, П.И.* Новгородцева, B.C. Соловьева, E.H., Трубецкого и др.78 Проблемы воздействия религии на экономику и социум рассматривались в работах видных отечественных и зарубежных мыслителей М. Вебера, Р. Будона, Э. Дюркгейма, Т. Лукмана, П. А. Сорокина, В. В. Симонова и др.79.

С 90-х гг. XX века возрождается интерес к церковному праву, в частности, к вопросам, касающимся его понятия, сущности и места, главным образом, в системе дореволюционного российского права, что нашло отражение в работах М. Ю. Варьяса, Е. П. Гарановой, Д. Д. Борового, A.A. Дорской и др.80 Однако и по сей день характер влияния религиозных норм на систему светского права в советской России не исследован.

Широкий спектр проблем государственно-религиозного взаимодействия отражен в работах современных российских правоведов:

75Медведев Н. В. Государство и церковь в России (1924;1934 гг.) Автореферат дис. канд. ист. наук. — М., 1997; Федотов A.A. Русская православная церковь в 1943;2000 гг.: внутрицерковная жизнь, взаимоотношения с государством и обществом (по материалам Центральной России). Автореф. дис. докт. ист. наук. — Иваново, 2009.

76Ионин Л. Г. Социология культуры. — М., 1996 и др.

77Пашакова В. В. Церковь и государство в современном политическом процессе России: опыт и проблемы взаимодействия. Автореф. дис.канд. политол. наук. — М., 1996.

78Бердяев H.A. О назначении человека. — М., 1993; Неволин К. А. О пространстве церковного суда в России до Петра Великого. Полн. собр. соч. — СПб., 1859- Сергиев И. И. Христианская философия. — СПб., 1902; Новгородцев П. И. Историческая школа юристов. — СПб. 1999; Бокарев С. Н. Государственно-церковные отношения в России (философско-правовой аспект). -М., 1999.

Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий. — М., 1985; Вебер М. Социология религии. Теория ступеней и направлений религиозного неприятия мира, избранные произведения. — М., 1990; Будон Р. Место беспорядка. Критика теорий социального изменения. — М., 1998; Симонов В. В. (игумен Филипп). Церковь — общество — хозяйство / Отв. ред. Д. С. Львов. — М., 2005 и др.

80Варьяс М. Ю. Церковное право в романо-германской правовой системе. Автореф. дис.. канд. юрид. наук. — М., 1997; Гаранова Е. П. Церковное право в правовой системе российского общества (общетеоретический и исторический аспекты). Автореф. дис. канд. юрид. наук. — Нижний Новгород, 2004; Боровой Д. Д. Каноническое (церковное) право как нормативная система социально-правового регулирования. Автореф. дис.. канд. юрид. наук. — Ставрополь, 2004; Дорская A.A. Влияние церковно-правовых норм на развитие отраслей российского права. — М., 2007; Борщ И. Русская наука церковного права в первой половине XX века: поиск методологии / Предисл. А. Аржаковского, O.A. Седаковой. — М., 2008. административно-правовые вопросы отношений государства и религиозных объединений (P.A. Подопригора), теоретические аспекты влияния религиозных предписаний на правовое регулирование (А.Б. Венгеров, В. В. Лазарев, Т. А. АнтоненкоЮ. В. Бондаренко), философско-правовой анализ государственно-конфессиональных отношений^ (Н.В! Володина, С.Н. Бокарева), правовой статус религиозных объединений (И.А. Куницын), правовые основы светского образования (И:В: Понкин), проблемы мусульманскогоправа (Л.Р. Сюкияйнен), конституционно-правовые основы свободы совести в Российской Федерации (И-А. Тарасевич, И. Н. Вишнякова, A.B. Пчелинцев), проблемы индусского права (H.A. Крашенинникова), проблемы прокурорского надзора в сфере реализации свободы совести (А.Г. Залужный), юридического религиоведения (Ю.В. Тихонравов, Т. А. Бажан, О.В. Старков). Философско-правовое осмысление свободы совести представлено" в вышедшем в свет в 2006 г. учебном пособии М. С. Стецкевича «Свобода совести».

Представление о свободе совести и вероисповедания напрямую связано с правами человека, проблематики, в которой непререкаемыми авторитетами являются Е.А. Лукашева81, Н.И. Матузов82, Н.В. Витрук83. Вопросам прав человека как способа социального бытия посвящены работы Н. В. Варламовой, которая рассматривает три поколения прав человека как формы опосредования свободы с позиции различных типов од правопонимания. Методологические аспекты современного развития.

81Лукашева Е. А. Право. Мораль. Личность. М., 1986; Она же. Российская цивилизация и права человека // Всеобщая декларация прав человека: универсализм и многообразие опытов. — М., 2009.

Ол.

Матузов Н. И. Личность, право, демократия. — Саратов, 1972; Он же. Правовая система и личность. — М., 1987.

83Витрук Н. В. Общая теория правового положения личности. — М., 2008.

84Варламова Н. В. Позитивистские трактовки прав человека // Права человека и современное государственно-правовое развитие. — М., 2007; Она же. Три поколения прав человека как разные формы опосредования свободы // Философия права в России: истоки и современность. Материалы третьих философско-правовых чтений памяти академика B.C. Нерсесянца. — М., 2009. теории прав человека освещены в работах Л.И. Глухаревой85. Проблемы самоидентификации личности с историко-правовых позиций с учетом глобализационных изменений рассмотрены, в трудах В.Г. Графского86. В' работах Р. Давида, А. Х. Саидова, Л. Р. Сюкияйнена, Ю. А. Тихомирова,.

М.Н.Марченко нашли свое отражение проблемы многообразия' правовой реальности, ее зависимости от специфики^ социокультурного развития определенного общества.

Правовое положение Русской православной церкви отчасти отражено в современных обобщающих трудах по истории дореволюционного российского права, в исследованиях, характеризующих.

Я7 оо уголовное, гражданское законодательство, историю семейно-брачных и имущественных89 правоотношений. Отдельные аспекты нормотворческой и правоприменительной деятельности Министерства внутренних дел в регулировании вероисповедных отношений накануне революционных событий обозначены в диссертациях С.А. Лукьянова90 и Н.В. Шингаревой91. Существенным недостатком большинства современных.

85Глухарева Л. И. Права человека в современном мире: социально-философские основы и государственно-правовое регулирование. — М., 2003; Она же. Методологические аспекты развития теории прав человека // Государство и право. — 2006. — № 3.

8бГрафский В. Г. Права личности: необходимо новое толкование известной философско-правовой формулы // Права человека и современное государственно-правовое развитие. — М., 2007; Он же. Права человека и гражданина в истории России // В кн. Экштайн. Основные права и свободы в российской Конституции и Европейской конвенции. — М., 2004.

87Кодан C.B., Андрусенко О. В. От свода законов уголовных к уложению о наказаниях уголовных и исправительных: очерк по истории систематизации уголовного законодательства Российской империи первой половины XIX века. — Екатеринбург, 2000; Кодан C.B., Тараборин P.C. Поиски путей систематизации гражданского законодательства России: первая четверть XIX в. — Екатеринбург, 2001.

88Нижник Н. С. Правовое регулирование семейно-брачных отношений в русской истории. — СПб., 2006:

89Новицкая Т. Е. Правовое регулирование имущественных отношений в России во второй половине XVIII в. — М., 2005.

90Лукьянов С. А. Роль и место МВД дореволюционной России в механизме регулирования религиозных отношений (1802−1917 гг.). Автореф. дис.. канд. юрид. наук. — М., 2000.

91Шингарева Н. В. Роль МВД Российской империи в разработке и реализации законодательства о веротерпимости и свободе совести во второй половине XIX в. диссертационных исследований является слабо разработанная теоретико-методологическая база.

В то время как, дореволюционная' государственная1 религиозная политика, достаточно подробно изучена в научной литературе (например, X-XVIIL вв. в работах G.A. Салтыковой92, Я: Н. Щапова, период первой четверти XIX в. в работах Ю. Е. Кондакова и Е.А. Вишленковой93, 60−70-х гг. XIX в. — C.B. Римского94, годы контрреформ — А.Ю. Полунова95), советскаяправовая политика в конфессиональной сфере нуждается в объективном изучении, в особенности посредством комплексного анализа источников светского и церковного происхождения.

Историко-правовая наука сравнительно недавно обратилась к изучению комплекса юридических проблем государственно-конфессиональных отношений в советский период96. Правовое регулирование деятельности конфессий в последние годы становится значимой проблемой историко-правовой науки. Правовому статусу Русской православной церкви в XX в. посвящены работы И. А'. феврале 1917 г. (историко-правовое исследование). Дисс.. канд. юрид. наук. — М., 2006.

92Салтыкова С. А. Государственная защита православной веры и церковной организации в России, X—XVII вв. Автореф. дис.. канд. юрид. наук. — М., 2004.

Кондаков Ю. Е. Государство и православная церковь в России: эволюция отношений в первой половине XIX века. — СПб., 2003; Вишленкова Е. А. Заботясь о душах подданных: религиозная политика в России первой четверти XIX века. — Саратов, 2002.

94Римский C.B. Российская церковь в эпоху великих реформ (Церковные реформы в России 1860−1870-х годов). — М., 1999.

95Полунов А. Ю. Под властью обер-прокурора. Государство и церковь в эпоху Александра III. — M., 1996.

96 См., напр.: Ахмедов P.M. Государств и церковь в российском обществе XX столетия, историко-правовое исследование. Дисс. .канд. юрид наук. — Казань, 2001; Муравская Е. А. Правовое регулирование государственно-конфессиональных отношений в России в XVIII — XX вв. Дисс. .канд. юрид наук. — Ставрополь, 2002; Гревцова O.JI. Регулирование отношений между государством и Русской православной церковью: историко-правовое исследование. Дисс. .канд. юрид наук. — М., 2004; Шапошников E.JI. Государственно-церковные отношения в России в XX — начале XXI века (историко-правовой и общетеоретический анализ). Автореф. дис. .канд. юрид. наук. -Нижний Новгород, 2007; Сафонов A.A. Правовое регулирование функционирования религиозных объединений в России в начале XX века. Автореф. дис. .докт. юрид. наук. — М., 2008.

Шершневой-Цитульской97, B.B. Пущанского98, правовому регулированию жизнедеятельности иноверных конфессий в Российской империиисследование Л.Р. Романовской99.

Важное значение для подготовки настоящего диссертационного исследования имеют труды отечественных ученых специалистов как. в области праватак и в области философии, истории, социологии, религиоведения, таких как O.E. Кутафин, О. И. Чистяков, Ю: П. Титов, И. А. Исаев, О. Ю. Васильева, М. И. Одинцов, P.C. Мулукаев, В. В. Лазарев, В: Г. Графский, Н. М. Золотухина, В. А. Томсинов, А. Х. Саидов, Л. Р. Сюкияйнен, Ю. А. Тихомиров, М. Н. Марченко, В. Г. Пахомов, В. А. Туманов, A.B. Логинов, Т. В. Кашанина, Д. А. Керимов, Н. М. Коркунов, М. Е. Красножен, A.B. Кураев, Г. В. Мальцев, Ю. Г. Карпухин, Ю. Е. Винокуров, B.C. Нерсесянц, Н. С. Суворов, В. А. Цыпин, М. П. Мчедлов, Д. А. Пашенцев, В. И. Авдийский, Ф. М. Рудинский, С. А. Авакьян, М. В. Баглай, Н. В. Витрук, Е. И. Козлова, В. И. Лафитский, Е. А. Лукашева, С. М. Зубарев, H.A. Фролова, С. А. Иванова, А. Н. Никитин, В. В. Лапаева, А. С Павлов, A.B. Пчелинцев, К. А. Чернега, A.M. Осавелюк, A.A. Сафонов, A.B. Поляков и др.

В качестве теоретической базы настоящей диссертации использованы работы отечественных и зарубежных ученых-правоведов100,.

97Шершнева-Цитульская И. А. Правовой статус Русской православной церкви в советском государстве (1917;1943 гг.). Автореф. дис.. канд. горид. наук. — М., 2005.

98Пущанский В. В. Правовое регулирование функционирования Русской православной церкви в России в XX веке (историко-правовой аспект). Автореф. дис. .канд. юрид. наук. — СПб., 2006.

Романовская Л. Р. Иноверцы в Российской империи (историко-правовое исследование). Автореф. дис.. канд. юрид. наук. — Н.-Новгород, 2006.

100Рейснер М. А. Государство и верующая личность. — СПб., 1902; Курицын В. М. Становление социалистической законности. — М, 1983; Кукушкин Ю. С., Чистяков О. И. Очерки истории советской Конституции. — М., 1987; Новицкая Т. Е. Кодификация гражданского права в советской России 1920;1922 гг. — М., 1989; Русская православная церковь и право / Отв. ред. И. М. Ильичев. — М., 1999; Исаев И. А. История государства и права России. Учебное пособие. — М., 2002; Чистяков О. И. Конституция РСФСР 1918 года. М., 2003; Он же. Конституция СССР 1924 года. — М., 2004; Жигарев Е. С. Личность. Преступность. Религия. — М, 2004; Рыбников В. В., Алексушин Г. В. История правоохранительных органов Отечества. Учебное пособие. — М., 2008; Франческа.

В' том числе опубликованные на ' страницах научных журналов «Государство и право», «Журнал российского права», «История государства и права», «Религия и право» и других. Для пониманиясовременной российской религиозной ситуации большое значение имеют многотомные научные издания «Современная религиозная: жизнь России. Опыт, систематического описания» (М., 2003;2005 гг.), «Атлас современной религиозной жизни России» (М.- СПб., 2005;2007 гг.), представляющие собой региональный: информационно-аналитический обзор. Активную издательскую деятельность осуществляет Российское объединение исследователей религии, Славянский правовой центр.

Проведенный анализ научной литературы показывает, что комплексного изучения проблем правовой регламентации отношений советского государства, и Русской православной церкви в первой половине XX века до сих пор еще не было осуществлено. Содержание законотворчества и правоприменительной практики, в конфессиональной сфере, как на общероссийском, гак и на региональном уровне освещено недостаточно. Между тем изучение правовых форм государственно-конфессиональных отношений в советской России на историко-правовом материале позволяет понять перспективы их дальнейшего развития в условиях формирования правового государства.

Юридические: аспекты взаимодействия советского государства и православных организаций, соотношения религиозных правил и светских правовых норм в. процессе становления и развития советского законодательства до сих пор не нашли надлежащего отражения в научной литературе.

Проблема взаимодействия права и религии как ценностно-нормативных систем изучалась в недостаточной степени в силу того, что.

Марджотта Брольо, Чезаре Мирабели, Франческо Онида. Религии и юридические системы.

Введение

в сравнительное церковное право / Пер. с ит. (Серия «История церкви»), — М., 2008; Иванов A.A. От талиона к индивидуальной юридической ответственности. Исторический очерк становления правового принципа. — М., 2009 и др. многие факты взаимодействия государства и Русской православной церкви остаются неизученными.

За пределами перечисленных и охарактеризованных научных трудов остались коллизионные вопросы реализации! конфессионального законодательства в 1917;1945 гг., характеристика религиозно-нравственной составляющей правового сознания советских граждан, юридические аспекты взаимовлияния внешнего и внутреннего церковного права, проблемы защиты прав и свобод верующих в секулярном государстве.

Объектом исследования является совокупность урегулированных нормами права государственно-церковных отношений, раскрывающих сущность правовых форм регулирования деятельности Русской православной церкви.

Предмет исследования составляют нормы различных отраслей права, регулировавшие деятельность православных организаций в 19 171 945 годах, материалы правоприменительной практики, позволяющие раскрыть степень эффективности механизма правового регулирования в религиозной сфере.

Целью диссертационного исследования является изучение правовых форм отношений советского государства и Русской православной церкви в 1917;1945 годах.

Поставленная цель конкретизируется следующими задачами:

— проанализировать нормативную базу как светского, так и церковного характера, заложившую основу для взаимодействия советского государства и Русской православной церкви;

— раскрыть сущность и содержание религиозно-нравственной составляющей правосознания общества в дореволюционной и послереволюционной России;

— проанализировать процесс восприятия российским правосознанием законодательных инициатив советской власти в конфессиональной сфере;

— рассмотреть особенности, становления: и развития правовых основ. отношении советского государства и религиозных объединении;

— охарактеризовать правовой статус Русской православной церкви ко времени революционных преобразований 1917 года;

— проследить эволюцию правового положенияРусской ¡-православной: церкви в 1917;1945 — годах на*, уровне приходского-, епархиального? и высшего’церковного управления;

— выявить, правовые формы отношений советского государства и Русской православной церкви в 1917;1945 годах;

— проанализировать эволюцию правового положения служителей культа и членов их семей в России на протяжении рассматриваемого периода;

— показать взаимодействие религиозных норм и норм светского права в России в 1917;1945 годах;

— определить правовые коллизии в религиозной сфере;

— обобщить опыт правовой регламентации отношений государства и православных организаций;

— выработать рекомендации по совершенствованию, российского законодательства в конфессиональной сфере.

Хронологические рамки диссертационного исследования обусловлены. объективными факторами в истории правового взаимодействия российского государства иРусской православною церкви. Тема ограничена, с одной стороны, революционными преобразованиями, принятием, соборных решений 1917;1918 гг., с другой стороны, -поворотными для всего православного сообщества событиями 1945 г. -принятием постановлений Поместного Собора, обозначившими итоги достигнутого светской и церковной властью компромисса.

Юридические формы осуществления государственных функций соответствуют форме и содержанию государства на определенном этапе его исторического развития. В1 советском государстве правовые формы государственно-конфессиональных отношений тесно переплетались с неправовыми формами, образуя причудливое политико-правовое образование. Неправовые формы получали частичное юридическое закрепление и зачастую предшествовали правовым. Комплексное синкретическое образование правовых и неправовых форм государственно-конфессиональных отношений развивалось в соответствии со своей логикой, подлежащей значительному влиянию политико-идеологических факторов развивающейся советской действительности. Периодизацию развития политико-правовых форм отношений советского государства и Русской православной церкви в 1917;1945 годах можно представить посредством последовательно сменяющих друг друга четырех этапов.

Период с осени 1917 по 1921 г. являлся временем жестокого, бессистемного преследования Русской православной церкви при одновременном поощрении некоторых других конфессий. Был принят ряд законодательных актов, не только отделявших церковь от государства, но и ставивших ее в дискриминационные по сравнению с иными общественными организациями положение. Кампания по вскрытию святых мощей в 1918;1920 гг. явилась грубым вторжением светской власти в сакральную церковную жизнь.

Второй этап эволюции политико-правовых форм государственно-конфессиональных отношений, начавшийся в 1922 г., завершился в 1928 г. Окончание Гражданской войны, введение нэпа потребовали изменения религиозной политики в сторону ее смягчения, что выразилось, главным образом, во временном разрешении функционирования религиозных монастырских коммун и артелей. Организация и поддержка государством обновленческого раскола в 1922 г. серьезно ослабили церковную организацию. В 1927 г. Московская Патриархия была в значительной степени поставлена под контроль государства.

Третий этап (1929;1938 гг.) характеризуется целенаправленной политикой вытеснениярелигиозных организацийиз экономическойи политико-правовойсферы. Репрессии привели кпочтиполному истреблению легального духовенства всех конфессий. К 1939 г. властям удалось создать. видимость безбожного государства. Перепись населения 1937 г. показалачто более половины населения: продолжало оставатьсяверующими;

1939;1945 годы — четвертый этап — изменение вектора государственной политики в отношении Русской православной церкви, которое намечается с начала Второй мировой войны. Расширение спектра неправовых форм государственно-церковного взаимодействия получило? в дальнейшем юридическое закрепление преимущественно в подзаконных, актах. Атеистическое государство не спешило законодательно изменять, границы легитимности в вопросах деятельности религиозных объединений, тем самым*,., оставляя простор для вмешательства в сугубо религиозные, канонические вопросы1. Внутрицерковная жизнь протекала под контролемгосударства. Решения Поместного Собора Русской православнойцеркви 1945 г. означали, с. одной: стороны, церковно-правовое. оформление компромисса с атеистической властью, с другой стороны, юридическое закрепление смены, политико-правового курса советского государства, по отношению к церкви.

Источниковая база исследования включает четыре группы источников: официально-документальные материалы, эпистолярные источники и воспоминанияпублицистику, извлечения из архивных фондов государственного и церковного происхождения.

1) Официально-документальные. материалы представлены государственнымизаконодательными актами, церковными источниками, определяющими задачи и регламентирующими деятельность духовенства и мирян, ведомственной перепиской и т. д.101 Источниковую базу в значительной степени дополняет книга «Архивы Кремля», подготовленная H.H. Покровским, С. Г. Петровым (Кн.1., 2. М. — Новосибирск, 1997), которая содержит множество ранее засекреченных документов фондов центральных органов партии, Совета народных комиссаров, ВЦИК, судебных органов.

В сборник «Акты святейшего Патриарха Тихона и позднейшие документы о преемстве высшей церковной власти (1917;1943)», составленный М. Е. Губониным и изданный Православным Свято-Тихоновским богословским институтом в 1994 г. вошли, главным образом, письма и послания иерархов Православной церкви. В нем содержится справочный список всех епархий и правивших архиереев. Составитель включил в сборник хранившиеся в частных собраниях копии писем, посланий и другие материалы. В силу реквизиции государственными органами власти, уничтожения самими служителями культа, дабы не навлечь подозрения со стороны гражданской власти, а также обычной небрежности церковно-исторические документы сохранились крайне плохо. Интенсивное копирование основных актов церковной власти в 1920;1930;е годы возникло как замена не издававшихся периодических изданий патриаршей церкви. Благодаря существованию множества копий церковных документов, заверенных печатью и подписями ответственных иерархов стали возможными попытки частного собирательства церковной документации.

Анализ статистических справочных изданий позволяет соотносить деятельность духовенства с указами высших церковных установлений. В работе над диссертацией использовались материалы всеобщих переписей.

Систематизированный сборник действующего законодательства. — Изд. 3-е. — М., 1926; Русская православная церковь в советское время (1917;1991): Материалы и документы по истории взаимоотношений между государством и церковью. — М., 1995. -Юн. 1−2. населения 1897, 1920; 1926, 1937 г., бюджетные обследования крестьянских хозяйств 1920;х годов.

Обработанные ЦСУ СССР' результатывсесоюзной переписи населения 1926 г: были опубликованы в 56-ти томах в 1927;1929 гг. По* богатству, полноте, и точности содержащихся в ней сведений, по строгой" системе организации и разработки, по ясной и четкой формулировке признаков и быстроте сводки, перепись Л926 г. является одной из лучших. Целый ряд включенных в опросный лист вопросов: о семейном положении, роде занятий, источниках средств существования, образовании, возрасте позволяет выявить сведения, характеризующие положение духовенства, а также получить дополнительную информацию о государственной политике в отношении к православию и другим конфессиям. В отличие от переписи 1920 г., проходившей в условиях Гражданской войны и военной интервенции, материалы переписи 1926 г. являются наиболее полными по охвату населения.

Бюджетные обследования крестьянских хозяйств дают в распоряжение исследователя материалы, раскрывающие культурный облик крестьянства с учетом его социально-экономических, демографических1 и семейно-бытовых черт. На протяжении 1920;х годов экспедиционным путем было собрано более 70 тысяч бюджетов, которые описывали крестьянские хозяйства основных социально-экономических типов. Обследования проводились ежегодно по сопоставимым программам, включавшим до 2000 вопросов. В результате был накоплен огромный фактический материал. Общая источниковедческая характеристика репрезентативности бюджетных обследований достаточно полно.

1 Л") представлена в литературе. Основным объектом бюджетных описаний было середняцкое хозяйство. Бедняцкие и кулацкие дворы, а также.

102Чаянов A.B. Из области методологии бюджетных исследований (по поводу критических работ С.А. Первушина) — Чаянов A.B. Бюджетные исследования: История и методы // Чаянов A.B. Избранные труды. Серия: Статистическое наследие. — М., 1991; Бокарев Ю. П. Крестьянские бюджеты 1920;х годов и некоторые вопросы их источниковедческого анализа // Источниковедение отечественной истории. — М., 1977. хозяйства с основным неземледельческим направлением производственной деятельности представлены недостаточно полно и пропорционально.

Материалы бюджетных обследований вполне репрезентативны для характеристики представленных в них социально-экономических типов хозяйств, более достоверны по сравнению с данными других форм" 1 обследования крестьянского хозяйства. Бюджетные описания крестьянских хозяйств дают детальные сведения о деятельности крестьянского населения, так как велись по сложной и обширной программе, охватывавшей все стороны организации крестьянского хозяйства, его производственной деятельности. Как отмечал A.B. Чаянов в своей работе «Мера точности бюджетных данных (Ответ С.А. Первушину)», хотя экспедиционные бюджеты недостаточны для определения цифр массового потребления, они пригодны для первоначального ознакомления в пределах хозяйственной единицы, например, способны охарактеризовать размер культурных затрат крестьянской семьи.

2) Эпистолярные источники и воспоминания.

Несомненный интерес для исследователя представляют дневники и мемуары как мирян, рядовых служителей культа и выдающихся деятелей.

103 церкви, так и людей, не являвшихся православными верующими. «Дорожный посох» В. Никифорова-Волгина — это повествование о. Афанасия, православного приходского священника, о своих скитаниях по разным губерниям, о взаимоотношениях сельского пастыря с мирянами в послереволюционной России. В своих воспоминаниях «Бывшее и несбывшееся», изданных в Нью-Йорке в 1956 г., Ф. А. Степун,.

103 Воспоминания крестьян-толстовцев. 1910;30-е годы // Ред. Т. В. Громова. — М., 1989; Записки Т. А. Арцыбушевой (Монахини Таисии).// Минувшее: Исторический альманах. — Т. 9. — М., 1992; Иеромонах Никон (Беляев). Дневник последнего духовника Оптиной пустыни. — СПб., 1994; Краснов-Левитин А. Лихие годы 1925;41. Воспоминания. -Париж, 1977; Митр. Вениамин (Федченков). На рубеже двух эпох. — М., 1994; Митр. Евлогий. Путь моей жизни. — Париж, 1947; Протоиерей Михаил Чельцов. Воспоминания «смертника» о пережитом. — М., 1995. охарактеризовавший себя «по нужде крестьянствующим интеллигентом», дает свой взгляд на сущность религиозности российского крестьянства, показывает борьбу религиозного и атеистического начал в деревенской жизни. Секретарь британской рабочей делегации Чарльз Роден* Бекстон, посетившей Россию в 1922 г., на основе бесед с крестьянами, составил интересный рассказ о недельном-проживании в глухой деревне Самарской губернии104.

3) Публицистика.

В! общесоюзных периодических изданиях («Известия ВЦИК», «Правда», «Революция и церковь» и др.) содержатся правовые акты о положении церкви в советской России. В издававшихся массовыми тиражами газетах и журналах Союза воинствующих безбожников СССР (газете «Безбожник», журналах «Антирелигиозник», «Атеист») представлена информация не только о безбожном движении, но и о состоянии религиозности в стране. Использование периодики Русской православной церкви, центральной и епархиальной обновленческой печати дает возможность составить представление о противоречиях церковной жизни в 1917;1945 годах.

В 1917;1920 гг. прекратилось издание церковной периодической литературы, как центральной, так и епархиальной («Церковные ведомости», «Церковь и жизнь», «Вестник приходской жизни», «Московские церковные ведомости» и т. д.). Русская православная церковь, возглавляемая Патриархом, в отличие от обновленческой, в 1920;е годы не имела практической возможности осуществлять издательскую деятельность. В 1931 г. после проволочек со стороны представителей государственных ведомств вышел в свет «Журнал Московской Патриархии», ограниченный в своем содержании и крайне урезанный в тираже. В 1934 г. это издание было запрещено. «Журнал Московской Патриархии» стал вновь издаваться только в конце 1943 г. Постепенно со.

104Бекстон Ч.Р. В русской деревне. — Пг., 1923. страниц журнала стали исчезать публикации актов церковно-административной деятельности Патриарха и Священного Синода. «Журнал Московской Патриархии» освещал вопросы внутренней жизн№ церкви, откликался на моральные, философские, политические темы.

4) — Архивные материалы.

В/монографии использованы материалы нескольких федеральных, областных, ведомственных архивов: Государственного-архива^Российской' Федерации (ГАРФ), Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ), Российского Государственного архива экономики (РГАЭ), Центра документации новейшей истории Тамбовской области (ЦДНИТО), Государственного архива Нижегородской области (ГАНО), Государственного архива Рязанской области (ГАРО), Государственного архива Тульской области (ГАТО), Архива Института российской истории РАН' и др. Многие собранные автором архивные документы впервые вводятся в научный оборот.

Основной трудностью в исследовании истории Русской православной церкви^ в 1917;1945 гг. является отсутствие централизованного хранения церковной документацииразрознены в архивах как указы и послания высшей церковной власти, так и материалы епархиального управления, а приходская отчетность практически не сохранилась. Материалы церковного делопроизводства часто подвергались уничтожению. Митр. Сергий (Страгородский) писал в послании от 18 декабря 1927 г.: «Господь возложил на нас великое и чрезвычайно ответственное дело править кораблем нашей церкви в такое время, когда расстройство церковных дел дошло, казалось, до последнего предела и церковный корабль почти не имел управления. Центр был мало осведомлен о жизни епархий, а епархии часто лишь по слухам знали о центре. Были епархии и даже приходы, которые, блуждая как ощупью, среди неосведомленности, жили отдельной жизнью."105.

105 Регельсон Л. Трагедия Русской церкви (1917;1945). — Париж, 1977. — С. 127−128.

Определенный: комплекс использованных в диссертацииархивных документов позволяет судить о состоянии Русской: православной церкви накануне Октябрьской революции. Это перечневые ведомости: о сестрах монастырей / ипослужные списки? о «монашествующих Нижегородской* губ': в фонде 619 ГАНОсводки» о количестве: церковно-приходских школ и учащихся в них, предоставленные по запросу губернской управы в 1917 г.- метрические: книгисельскихцерквей-, которыеисправновелись. приходскими1 священниками’вплоть, до конца*. 1918 г.,. многиег из них содержат систематические таблицы и ряд других видов документов.

Рёдким для" исследователя истории правового регулирования деятельности Православной церкви, в, советской России источником можно считать журналыбратских постановлений по внутриприходскими хозяйственным* вопросам, переписку представителей высшей церковной иерархии, обнаруженные автором в фонде Оранского монастыря ГАНО, охватывающим 1646−1923 гг. Письмо иеромонаха Оранского Богословского! монастыря игуменье Сушкинского женского монастыря Филаретезвучит какпредупреждение: о предстоящем закрытии обители. Записи в журналах заседанийобновленческого Рязанского губернского комитета Союза «Церковное Возрождение» за- 1923 г. отражают внутрицерковные противоречия, а также неравнозначное отношение местной государственноШвласти к различным религиозным течениям106.

Списки молитвенных зданий губернии различаются в зависимости от цели и принципа их составленияТак, список храмов Рязанской епархии, написанный для нужд православного духовенства — подробный, составлен* в, соответствии с разделением по благочиниям (в благочинии в-среднем-20 церквей) — менее подробный, по уездамс указанием полезной^ площадидля местного исполнительного комитета107. Государственные власти.

106 ГАРО. — Ф. Р-49. — Оп.1223. — Д-108: — Л.11−17.

107 ГАРО. — Ф. Р-2434. — On.1V — Д. 121. — Л.38- Д. 146. -Л. 107. интересовали, прежде всего, возможности использования культовых зданий не по религиозному назначению.

Обширный материал о работе губернских и уездных подотделов по ликвидации церковного имущества w монастырей, о характере взаимоотношений t государственных служащих с членами, церковноприходских общин содержится в фондах местных отделов юстиции. Отчетные материалы. V отдела Наркомата юстиции за 1923 год свидетельствует о якобы' значительном расширении сфер деятельности.

108 этого структурного подразделения. Однако, сравнительный анализ отчетов разных государственных ведомств показывает падение роли V отдела НКЮ в решении государственно-церковных вопросов.

Информационные сводки о состоянии религиозности, составленные разными государственными инстанциями, имеют свои особенности. Доклады губернских комитетов партии составлялись, главным образом, на основе сведений органов ГПУ. Доклады Агитационно-пропагандистских отделов губернских комитетов, — более полны и содержательныв отличие от сводок ГПУ, они характеризовали не только степень политической благонадежности определенных деятелей православной' церкви, других религиозных объединений, но и описывали экономическую и бытовую стороны деятельности верующих109.

В фонде 990 Тульского окружного совета «Союза воинствующих безбожников» (СВБ) СССР можно встретить не только протоколы заседаний ячеек СВБ, но и заявления священников о снятии с себя священного сана, списки членов причта, сводки анкет российских граждан по религиозным вопросам.

Содержательна информация личных архивных коллекций. К примеру, в фонде Ф. Э. Дзержинского в РЦХИДНИ хранятся письма этого государственного деятеля в разные ведомства, его записи о шпионских.

108 ГАРФ. — Ф. А-353. — Оп.З. -Д.730. -Л.128.

109 РЦХИДНИ. — Ф.17. — Оп.60. — Д.793. — Л.1- 89. организациях в России, о некоторых служителях церкви, подозреваемых в контрреволюционной деятельности: имена, адреса явок, свидетельствующие о роли чрезвычайных органов в формировании государственно-церковных отношений советской России110. В фонде 767 ГАНО хранятся бумаги А. П. Мельникова, краеведа Нижегородской губ., в числе которых письма, черновики статей, рисунки, этнографические материалы. А. П. Мельников по поручению губернского архивного управления в послереволюционные годы осуществлял наблюдение за архивом дореволюционных государственных учреждений области, в своих статьях писал об отношении общественности к религии в 1920;е годы.

В основе диссертации использована вся совокупность рассмотренных источников. По возможности результаты изучения массовых источников сводились в таблицы или же производилась репрезентативная выборка наиболее типичного материала. Такой анализ источников позволяет надеяться на необходимую достоверность отображения сложных процессов правовой регламентации отношений советского государства и Русской православной церкви в 1917;1945 годах.

Методологическая основа исследования базируется на диалектическом методе, который позволяет рассматривать все явления во взаимосвязи и в развитии, с учетом принципов объективности и историзма. Материал излагается в проблемно-хронологическом порядке. Помимо общенаучных методов, в работе применялись такие методы, как системно-структурный, формально-юридический, сравнительно-правовой, конкретно-исторический, статистический, социологический и другие.

В рамках обозначенного хронологического периода установлена последовательность и преемственность развития правовых основ государственно-церковных отношений в советской России, выявлены правовые коллизии при реализации советского законодательства в сфере реализации свободы совести. Институционально-функциональный подход.

110 РЦХИДНИ. — Ф.76. — Оп.З. — Д. 48, 196,220. позволил раскрыть, правовые: формы, государственно-конфессиональных отношений в советской России посредством: изучения структуры и содержаниящеятельности органов государственной власти, участвовавшихв правотворчестве и правоприменениив конфессиональной-: области.- В процессе примененияметодов социальной психологии автор работы проанализировал основные тенденции? в эволюции: общественного и правового сознания: советского общества в 1917;1945 гг. Использование сравнительно-правового* метода предоставило возможность показать" влияние зарубежных источников на формирование и развитие отечественного, механизма правового регулирования деятельности религиозных объединенийвыявить основные этапы становления и развития системы государственно-конфессиональных отношений в России. € помощью статистического метода был проведен анализ, материалов? городских и всесоюзных переписей населения страны, бюджетных обследований крестьянских хозяйств 1920;х годовПри определении компетенции органов* государственной-власти, участвовавших в выработке конфессиональной политики, при анализе законодательства в области свободы совести применялся формально-юридический метод. Разработкарекомендаций: по совершенствованию современного законодательства, проведена на основе метода правового моделирования.

Научная новизна диссертационного исследования определяется* особенностями избранного предмета исследования и заключается в том, что данная работа представляет собой первую в историко-правовой науке попытку комплексного исследования правовых форм отношений советского государства: и Русской православной. церкви в период с- 1917 по 1945 гг.

Положения-, выносимые на защиту:;

1. Автор, учитывая коллективные и индивидуальные способы реализации свободы вероисповеданияпредлагает следующее определение понятия «государственно-конфессиональные правоотношения» — это совокупность исторически складывающихся и изменяющихсяформ правовых взаимоотношений между государственными и муниципальными органами, организациями, учреждениями, предприятиями, с одной, стороны, и< религиозными, объединениями, отдельными верующими, с другой стороны. Государственно-церковные правоотношения являются предметом регулирования государственного и церковного права. Для того чтобы. рассмотреть православное церковное право в развитии, необходимо использовать комплексные правовые подходы. Глубинный характер канонического правового регулирования связан с тем, что в отличие от светского государственного права, оно регулирует не только отношения церкви с общественными и государственными институтами, но и внутреннюю жизнь церковного организма в ее общинно-институциональном аспекте. В то время как государственное конфессиональное законодательство в условиях секуляризации представляет собой' разрозненный, несистематизированный массив правовых актов, относящихся к различным отраслям права, церковно-правовые нормы объединены в особую религиозную систему, что придает им-авторитетность при формировании правосознания-верующих.

2. Начиная с 1917 г. и вплоть до настоящего времени, характеристика церковного (канонического) права как корпоративного права не находит своего отражения > в российском законодательстве, правоприменительной практике, правовой доктрине. Церковь не является корпорацией в современном понимании, так как она экстерриториальна, выходит за пределы государствапретендует на всеобщность, духовно окормляя все обществонормы внутрицерковных установлений в условиях светского государства не обеспечены государственным принуждением. Автор предлагает рассматривать церковное право в качестве особой исторически сложившейся религиозной правовой системы, представляющей собой совокупность церковно-правовых норм, регламентирующих общественные отношения, возникающие в связи с существованием церковной организации и обеспеченных силой церковного воздействия, а на определенных исторических этапах развития санкционированных силой государственного принуждения.

3.Субъектами государственно-церковных отношений, выступают государство в лице уполномоченных органов-, с одной стороны, ичлены церкви, церковь в целом, с другойстороны. В правовой доктрине господствующими^ стали представленияимеющие выраженную силовую (потестарную) направленность. Между тем специфика Русской православной церкви как субъекта государственно-церковного взаимодействия состоит в том, что она представлена в российском законодательстве в качестве совокупности юридических лиц, членство в церкви нефиксировано, и, как следствие, трудность идентификации мирян как субъектов церковно-правовых отношений, впрочем, которые в редких случаях выступают как самостоятельные субъекты государственно-церковных правоотношений. Церковная правосубъектность обладает спецификой — каноны воспрещают священнослужителям обращаться к государственной власти без дозволения церковного начальства, инициаторами церковно-государственного взаимодействия' может быть определенный круг лиц, в ряде случаев предусматривается строго определенный порядок взаимодействия с государственной властью. Помимо комплекса прав, церкви как Божественного учреждения, у частей Вселенской церкви и отдельных церковных обществ существуют права, предоставляемые им государствами.

4.Под правовой формой государственно-конфессиональных отношений следует понимать комплекс многообразных юридических средств, осуществляющих правовую регламентацию и опосредование правом взаимоотношений государства и религиозных объединений, реализуемый в виде определенной деятельности субъектов государственно-конфессиональных правоотношений с соблюдением установленных законом правил и процедур. Автор основывается на классификацию юридических форм отношений советского государства и Русскойправославной" церквив 1917;1945 гг. в зависимости от функциональногосодержания государственнойдеятельности, подразумевающей деление на. правотворческую, правоисполнительную, правоохранительную и контрольную? формы. Наряду с правовыми, формами* государственно-церковных отношений в СССР широкое распространение получили неправовыеформы государственного1 воздействия, основанные на секретных партийных директивах, они предшествовали реализации правовых форм деятельности государства.

5. В основу советского законодательства, формировавшегося без учета юридического значения церковного (канонического) права, была заложена коллизионность нормативной, базы, сохранившаяся* до настоящего времени. В то время как каноническое право, отражая догматические и екклезиологические церковно-правовые отношения, основой церковного^ организма считает епархию, светское право- -религиозную общину, приход. Игнорирование светской правовой^ системой фактасуществованиярелигиозной правовой системы приводит, с одной стороны, к невозможности полноценного учета требований светского законодательства, в, церковных документах, которая вызвана необходимостью выполнения общеобязательных канонических норм, а с другой — к падению уровня правосознания верующей части общества.

6. Начавшееся в 1917 г. церковное возрождение, связанное1 с восстановлением канонической структуры церкви на основе соборных решений, было прервано в связи с приходом к власти большевиков. Изначально видя в лице Русской православной церкви непримиримого политического противника, советская власть пыталась полностью устранить церковь из политико-правового пространства, не считаясь с юридическим значением церковного (канонического) права. Если до Октябрьской революции 1917 г. церковное и государственное право находились в состоянии взаимодействия и взаимопроникновения, то в советском государстве декларативно провозглашенное отделение церкви от государства, на деле обернулось грубым вмешательством в церковную жизнь. Не в состоянии изменить древние церковные каноны, советская власть вынуждала церковную иерархию принимать нормы, идущие вразрез1 с каноническими устоями церкви, сворачивая церковное самоуправление до минимума путем запретительных мер, влияя на кадровую политику церкви, инициируярасколы внутри церковного организма, требуя подтверждения политической лояльности со стороны священства, осуществляя прямые репрессии церковнои священнослужителей, мирян.

7. Поместный Собор 1917;1918 гг. вводил высокий уровень самоуправления для клириков и мирян на всех уровнях церковного управления. Несмотря на то, что соборными решениями были заложены основы широкого привлечения мирян к управлению Русской церковью, возрастала роль выборного начала, но в изменившихся условиях управление делами епархий значительно упростилось. «Положение об управлении Русской православной церковью» 1945 г. исключило благочиннические собрания и благочиннические советы как коллегиальные органы церковного управления, единоличный управляющий благочинный стал назначаться епархиальным архиереем. Соборное «Определение о епархиальном управлении» 1917;1918 гг., предусматривавшие выборы епархиальных архиереев епископами, назначенными Синодом, совместно с клиром и мирянами епархиине могло быть реализовано в полном объеме. Начиная с 1945 г. при епархиальном архиерее состоял лишь один коллегиальный вспомогательный орган — епархиальный совет для содействия в управлении, в состав которого миряне уже не допускались. Из-за репрессивной политики в отношении представителей духовенства викарным епископам приходилось замещать правящих архиереев, поэтому не сложилось разделение епархии на округа во главе с викариями, основы которого были заложены «Определением о викарных епископах».

Функции церковного суда, предусмотренные соборными решениями 19 171 918 гг., не реализовались в церковной практике советского периода. Изменения1 в порядке церковного управления были обусловлены антирелигиозной политикой1 советского" государства и стремлением Православной церкви сохранить жизнеспособную церковную структуру.

8. Советская власть пыталась вытеснить церковное (каноническое) право из российского правового пространства, лишаяего* юридической силы. Однако в связи с высокой авторитетностью церковно-правовых норм, сложностью и неоднозначностью процесса становления советской правовой системы, православное церковное право адаптировалось к социалистическим условиям, традиционные институты церковного права корректировались, заменялись новыми, отчасти вытеснялись, но исключительно в рамках конкретной Поместной церкви, не затрагивая канонических основ Вселенской церкви. Подобно юридическому, православное образование влияло не только на когнитивно-рациональную сторону сознания населения советской России, но и на эмоционально-волевую, ценностную и мировоззренческую стороны бытия, формируя системы правомерной мотивации поведения, готовности законными способами отстаивать свои религиозные права. Православное образование выступало не только в качестве формы передачи знаний и навыков, но и трансляции церковно-правового опыта, ценностей и идеалов. Модифицируясь, православное образование определяло новое качество правосознания и через него правовой культуры в целом.

9. Законодательные акты советского периода регламентировали не только общие вопросы государственно-церковных отношений, но и вторгались в сферу внутрицерковной молитвенно-канонической жизни, стимулировали создание квазирелигиозного образования 1920;х годовобновленческой церкви как церковной структуры, целиком подотчетной советской власти. Литургические и канонические нововведения обновленцев, оторванные от российской церковной традиции, сводились к сокращению богослужения, учреждению женатого епископата, распространению института диаконис. Обновленческая церковь так и не получила широкого распространения и самостоятельного развития. Посредством' административно-правовых мер* устанавливались единообразные подходы, к подготовке и размещениюфелигиозных кадровсворачивалось развитие церковной юридическойнауки, ослаблялась материально-техническая база Русской православнойцеркви.

10. Изменения в системе регулирования взаимоотношений советского1 государства и Русской православной церкви носили закономерный для всей советской правовой системы характер. Они состояли, главным образом, в резком сужении области церковного правоприменения, расширении круга субъектов государственной деятельности в конфессиональной сфере при наличии явного перевеса силовой репрессивной составляющей, незначительном содержательном различии правовых форм регулирования отношений государства1 и религиозных объединений различных конфессий и деноминаций, а также в переплетении правовых и неправовых форм регулирования.

11. Основные параметры правового состояния взаимоотношений государства и Русской православной церкви соответствовали потребностям развивающейся советской политико-правовой системы. В период конфронтации государства и церкви снижалась степень доверия населения государственным институтам, явно сочувствующего страдающим за свои религиозные убеждения согражданам, что способствовало созданию вокруг церкви ореола мученичества. В годы Великой Отечественной войны сложилась достаточно эффективная для того времени система государственно-церковного сотрудничества, хотя и не отвечающаяпризнакам конкордата. Несмотря на наличие факта принятия сторонами взаимных обязательств, инициатором преимущественно устных договоренностей выступало государство, отсутствовало равенство сторон государственно-церковного взаимодействия, Совет по делам Русской православной' церкви получил узаконенную возможность направлять и контролировать церковную жизнь.

12. На различных этапах исторического развитиясоветское государство" в той или. иной степени использовало авторитет Русской ^ православной церкви" в правовой сфере. В первые годы советской власти духовенство привлекалось к работе в центральных и региональных государственных органах власти. В 1920;е годы представители, главным образом, сельского клира продолжали выполнять функции правового просвещения населения, устраивали коллективные читки советской и религиозной периодики, знакомили в церквах с законодательными актами. В годы Второй мировой войны поддержка Московской Патриархии была обусловлена стремлением поддержать общенациональные патриотические традиции, нейтрализовать воздействие гитлеровской пропаганды, повлиять на отношения с союзниками США и Великобританией в целях победы над фашизмом, а также воздействовать на послевоенную конфессиональную архитектуру мира через созыв VIII" Вселенского Собора в Москве.

Теоретическая и практическая, значимость исследования. В работе изложены научно обоснованные решения, направленные на совершенствование механизма правового регулирования деятельности религиозных объединений. Реализация сформулированных выводов может стать теоретической" основой1 для решения" ряда практических проблем, связанных с реализацией российского законодательства в области свободы совести, что позволит на практике повысить эффективность государственно-конфессионального взаимодействия. Отдельные выводы и рекомендации могут быть востребованы в процессе разработки нормативных правовых актов, определяющих правовой статус конфессиональных объединений и в правоприменительной практике, поскольку они направлены на повышение эффективности права, укрепление законности и правопорядка.

Материалы диссертационного исследования могут быть использованы в научно-исследовательской деятельности (при разработке общетеоретических и отраслевых проблем государственно-конфессионального взаимодействия, при изучении иных явлений государственно-правовой жизни) — в правовоспитательной ¿-работе органов государственной и> муниципальной властив учебном процессе (при преподавании теории государства и права, истории отечественного государства и права, соответствующих спецкурсов и отраслевых юридических дисциплин) — в деятельности органов государства и негосударственных организаций по оптимизации процессов правового регулирования, выработке и реализации соответствующего направления государственно-правовой политики.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации были изложены автором в ряде выступлений на следующих международных и республиканских конференциях:

Международной научно-практической конференции «Национальная безопасность. Правовые, социокультурные и экономические основы» (6−10 февраля 2006 г., РГГУ, Москва),.

VI Всероссийской научно-практической конференции «Образование и культура: роль права» (12 апреля 2006 г., РГГУ, Москва),.

Научной конференции «Обеспечение национальной безопасности России (правовой аспект)» (26 ноября 2006 г., Московский гуманитарный университет, Москва),.

II Международной научно-практической конференции «Национальная безопасность: Правовые, социокультурные и экономические основы» (29 января — 4 февраля 2007 г., РГГУ, Москва),.

Международной научно-практической конференции «Правовые средства обеспечения и защиты прав человека: российский и зарубежный опыт» (5−6 апреля 2007 г., МНЭПУ, Москва),.

IV Республиканской научно-практической конференции «Современные проблемы коммерческого права России» (26 октября 2007 г., МГУ им. М.В. Ломоносова),.

1 Научно-практической конференции, «Революционный 1917 год. Проблемы (изучения, преподавания и музейной интерпретации» (6 ноября 2007 г., Государственный центральный музей современной истории России, Москва),.

Фестивале науки МИБУА (6−12 ноября 2007 г., НУ ОАОУ, Москва), I Всероссийском педагогическом конгрессе «Кадровые ресурсы инновационного развития образовательной системы» (19−21 декабря 2007 г., МАНПО, Москва),.

Международных Рождественских образовательных чтениях «Вера и образование: общество — школа — семья в XXI веке» (28 января-3 февраля 2007 г., Москва),.

Межвузовской научной конференции Ключевские чтения — 2008 «Отечественнаяистория и культура: единое пространство в прошлом, настоящем и будущем» (МПГУ, Москва),.

Мировом общественном форуме «Диалог цивилизаций» (9−13 октября 2008 г., о. Родос, Греция),.

IX Международной научно-практической конференции «Право на защите прав и свобод человека и гражданина (к 15-летию Конституции Российской Федерации и 60-летию Всеобщей декларации прав человека» (декабрь 2008 г., МГУ им. М.В. Ломоносова),.

Межвузовской научной конференции Ключевские чтения — 2009 «Что изучает и чему учит история: актуальные проблемы политической и социальной истории России» (МПГУ, Москва),.

Межвузовской научно-практической конференции «Проблемы модернизации высшего образования института» (январь 2010, ИУП, Москва),.

Пятой межвузовской научно-практической конференции «Векторы развития современной России» (17 февраля 2010, Московский филиал ЛГУ им. A.C. Пушкина, Москва),.

XIV Царскосельских чтениях «Профессиональное образование: социокультурные аспекты» (20−21 апреля 2010 г., ЛГУ им. A.C. Пушкина, Санкт-Петербург),.

Международной научно-практической конференции «Модернизация общества: экономические, политико-правовые и социокультурные аспекты» (18−20 октября 2010 г., Кемер — Турция).

Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры истории государства и права Московской государственной юридической академии им. O.E. Кутафина.

Материалы диссертации использовались в учебных курсах «История отечественного государства и права», «Теория государства и права», «Конституционное право Российской Федерации», «Гражданское право» (Финансовый университет при Правительстве РФ), «Экономическая преступность и ее профилактика» (Московский гуманитарный университет).

Всего по теме диссертации опубликовано 48 работ, из которых 3 -монографии, 1 — научная работа, 1 — учебно-методическое пособие.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.

Заключение

.

В диссертационной работе предлагается! рассмотрение эволюции правовых форм отношений' советского государства и Русской" православной церкви, в 1917;1945 гг. с учетом принятой, в юридической' науке классификации" юридических форм в зависимости от функционального содержания государственной < деятельности, подразумевающей деление юридических форм на правотворческую, правоисполнительную, правоохранительную и контрольную. Советское правотворчество в конфессиональной сфере в рассматриваемый период определяло объем и виды правовых средств. В целом нормотворчество носило несогласованный характер, в подавляющем большинстве случаев коллизии возникали между государственно-правовыми и церковно-правовыминормами. Зачастую возникали конфликтные ситуации, отражавшие несоответствие революционного правосознания и правосознания патриархальной приходской общины.

Революционное развитие 1917 г., представляло собой кардинальное преобразование правовой действительности, перевод ее в новое качественное состояние путем тотального отрицания и реорганизации системообразующих основ существующей правовой системы. Дискредитация принципов и институтов дореволюционного церковного права привела к ситуации расстройства системы правового оформления общественных отношений, затянувшейся до тех пор, пока власть не нейтрализовала возникшие негативные последствия и не нашла наиболее оптимальное соотношение ликвидационной и инновелизационной компоненты в сфере свободы совести.

Нормативно-правовые акты советской власти вносили в трудящиеся массы революционное правосознание. Среди первых законодательных актов советской власти имелось немало обращений, воззваний, носивших декларативный характер, объяснявших политику партии. Разрушение существовавшей правовой системы предполагало формирование новой системы, отвечавшейтребованиям и задачам, которые решала государственная власть применительно к перспективнымцелям, построения/коммунизма;

Такиеспособы правового строительства-, как. рецепцияимплементация оставались невостребованными в правотворчестве советского) государства. Создавая. правовую основу государственно-церковных отношенийбольшевистская власть ориентировалась исключительно на опыт революционной Франции. Использование правового опыта своей страны, в особенности, в переходный период было фрагментарным, что, привело к трагическому конфликту атеистически и религиозно настроеннойчастей общества, формированиюправового нигилизма. Основным стало создание новых по сутит содержанию правовых актов, определявших формы государственно-церковного взаимодействия: Советское законодательство, задачей' которого было создание единого социалистического правового пространстваобусловливалось этапностью политико-правовых преобразований. В нем можно выделить нескольких поколений нормативных правовых актов! в области свободы совести. Декрет «Об> отделении: церкви от государства» был направлен на демонтаж прежней системы государственно-церковных отношенийпостановление ВЦИК и СНК 1929 г. «О религиозных объединениях» — на закрепление ограниченных исключительно' культовойсферой прав объединений верующих. Неправовые формы государственно-конфессиональных отношений в СССР, оправдывавшиеся потребностями революции, в действительности обосновывали репрессивные действия властей, опиравшиеся на «революционное» и «чрезвычайное» правосудие. Непосредственно в ткань советской правовой системы были включены социалистические идеологемы, служившие ОСНОВОЙ ДЛЯсужения пределов легитимности функционирования религиозных организаций.

Правоисполнительная форма государственно-церковных отношений реализовывалась посредством функционирования системы исполнительных органов общей и специальной компетенции. К специализированным^ государственным органам в 1917;1945 гг. относились: У111(У) отдел НКЮ, Постоянная комиссия* по вопросам культов при Президиуме ВЦИК, Постоянная комиссия по культовым, вопросам при Президиуме ЦИК СССР, Совет по делам Русской православной церкви при Совете народных комиссаров СССР, Совет по делам религиозных культов при Совете народных комиссаров СССР. Государственные органы специальной компетенции в конфессиональной сфере имели ограниченные полномочия, их деятельность была полностью подчинена партийно-государственной линии. Антирелигиозная комиссия при ЦК РКП (б) координировала государственно-правовую политику, стратегию и основные направления работы определяло Политбюро ЦК партии.

Немаловажное значение в принятии тактических решений партийной элиты имели результаты всеобщих переписей населения 1897, 1920, 1926, 1937 гг., разного рода анкетирования, предоставлявшие сведения о конфессиональном составе населения страны с учетом возрастных, профессиональных и иных характеристик.

Всвязи с принятием постановления ВЦИК 3 августа 1922 г., советская власть стала активно использовать методы регистрационного регулирования в отношении религиозных объединений. Обязательная регистрация религиозных организаций проводилась без учета иерархической институциональной структуры Русской православной церкви и, по сути, сводилась к регистрации приходских общин. Религиозные общества, не зарегистрировавшиеся в установленном порядке, считались закрытыми. Разрешительный принцип стал основой всего советского законодательства в религиозной области.

Причинами изменения курса государственной религиозной политики в 1939 г. стали следующие внутренние и внешние факторы:

— репрессивные акции не* помогли снизить высокую религиозность населения страны;

— расширялась сфера церковного подполья;

— закрытие храмов, вызывало массовое недовольство-верующих;

— надвигавшаяся война требовала национального единства вместо атмосферы внутригражданской борьбы, провоцируемой постоянными нападками на верующих;

— заинтересованность в использовании Московской Патриархии для распространения советского влияния на миллионы православных жителей присоединенных к СССР в 1939;1940 гг. областей и республик.

Для периода с 1939 по 1945 г. характерно допущение значительной активизации церковной деятельности без серьезных уступок, закрепленных законодательно, широкая распространенность нормативных актов индивидуально-распорядительного характера, регламентировавших деятельность религиозных объединений. Конфессиональной государственно-правовой политике в-военные годы были присущи элементы веротерпимости. Примирение с государственной властью далось церковной иерархии ценой вынужденных компромиссов: допуска государства к решению кадровых вопросов, участия церкви в кампании прославления руководителя советского государства, а также содействия осуществлению планов сталинской имперской внешней политики.

Историко-правовой' опыт говорит о том, что усиление позиций партийно-правовых структур чревато усилением властного монополизма, неконтролируемым ростом, бюрократизацией чиновничьего аппарата и произволом. В современной отечественной доктрине и практике устойчиво сохраняется стереотип публичной власти как средства принуждения. Представляется, что государство должно создавать условия для развития тенденции возрастания роли договорного нормативного регулирования.

Правоохранительная форма отношений советского государства и Русской православной церкви в 1917;1945 гг. реализовывала, главным образомправосудную функцию, не отражая потребностей общества в, правовойзащите религиозных прав: Оскорбление религиозных, чувств" верующих расценивалось либо каксоответствие общему политическому курсу, либо как временные перегибы вдеятельности органов исполнительнойвласти. Чрезвычайное законодательство стало основой для развития-' неправовых форм государственно-церковных отношений, широкому распространению судебных и внесудебных репрессий в отношении: духовенства и активных мирян. Создаваячрезвычайные органы, властные институты придерживались правил соединения закона и беззакония. Публиковавшиесянормативно-правовые акты в общих чертах определяли условия применения чрезвычайного законодательства, основанного на секретных партийных директивах. Нормативные акты, закрытые для широких масс, ограничивали действие не только отдельных отраслевых законов, но и конституционных норм.

При определении наказания доминировали классовые интересы. Институт наказания трансформировался в институт мер социальной защиты, связанный с положением о социально опасной личности, эволюция которого привела к распространению массовых репрессий. Смертная казнь являлась одним из средств осуществления уголовной политики при невозможности применения мер исправительно-трудового воздействия. Представителей православного духовенства и мирян обвиняли, главным образом, в контрреволюционной деятельности, также их привлекали к уголовной ответственности за хищение государственного имущества, в особенности в 1930;е гг. Фискальные наказания служили средством экспроприации и пополнения финансовых ресурсов страны.

Потепление государственно-церковных отношений в 1940;е гг. не изменило отношение к Православной церкви как к политическому противнику. Репрессивная политика власти продолжалась и в военные и в послевоенные годы, прежде всего, в отношении представителей церковного подполья и духовенства присоединенных к СССР территорий, стремившихся к автокефалии.

В' современных условиях реализация задач правоохранительной деятельности, безусловно, должна1 осуществляться в. неразрывной связи с правозащитной’функциейвключающей комплекс мер по защите прав, и свобод человека и гражданина, установлению в стране фактического, а не декларативного правопорядка. В целях повышения эффективности государственно-конфессионального взаимодействия в решении социально значимых вопросов и создания гарантийпо защите прав граждан необходимой является выработка единой модели взаимоотношений органов государственной власти и религиозных объединений, предполагающей координацию усилий1 правоохранительных структур.

В процессе реализации контрольной формы государственной деятельности в 1917;1945 гг. осуществлялось рассмотрение поступавших с мест сведений о нарушениях советского законодательства о свободе совести с позиций охраны публичных государственных интересов, основываясь на принципах классовых приоритетов, революционной целесообразности, что, по сути, подрывало основы законности. Нередко контролирующие органы и должностные лица при проведении проверок ограничивались констатацией фактов, нарушений. В планы государства, проводившего целенаправленную антирелигиозную политику, не входило пресечение1 нарушений прав верующих. Предупреждение преступлений как главная цель применения уголовной репрессии осуществлялось не только по отношению к правонарушителям, но и по отношению к лицам, проявляющим не соответствующее социалистическим требованиям поведение.

Фактически государственная власть концентрировалась в руках Политбюро ЦК партии. Попытки провести элементы разделения властей в государственном механизме, предпринятые XI съездом партии (усиление законодательной власти ВЦИК, создание независимого суда), провалились. Недостаток профессионального образования, опыта1 работы, низкий уровень, правосознания^ сотрудников государственного аппарата подменялись революционным энтузиазмом и страхом оказаться на месте «врага народа».

На протяжении всего советского периода эффективность законодательства понималась, как соотношение цели законодателя* и реально достигнутого результата. При данном подходе цели государства в лице его уполномоченных органов рассматривались как некий абсолют, тем самым игнорировались социальные последствия влияния права на человеческую личность, ее духовную и поведенческую самореализацию. Несомненно, что органы, осуществляющие контрольно-надзорную государственную функцию должны проверять не для того, чтобы изобличить, а для того, чтобы помочь устранить недостатки и не допустить их в будущем.

Изучение деятельности Православной церкви) как субъекта права советской России в 1917;1945 гг. с позиций ее организационного устройства, имущественного положения, правового содержания духовной, социальной, образовательной, финансово-хозяйственной, благотворительной деятельности в диссертационной работе построено с учетом положений не только государственно-правового, но и церковно-правового происхождения (соборных определений 1917;1918, 1945 гг.).

Следует отметить, что партийно-государственное регулирование деятельности православных организаций в СССР в рассматриваемый период было непоследовательным и противоречивым в связи с поспешностью принятия и непродуманностью законодательных мер. Декрет «Об отделении церкви от государства» определял только основные направления государственно-конфессиональных отношений, которые на практике регламентировались многочисленными, не всегда согласованными друг с другом циркулярами, инструкциями, распоряжениями, а не единым общегосударственным законом. Реализация советского законодательства в этой сфере проходила в отрыве от чаяний и инициатив православного народа, да и всего верующего населения страны.

Законодательная формулировка советской поры об отделении церкви от государства представляется не совсем корректнойона нарушала принцип равного отношения к религиозным объединениям — как известно, г не все конфессии имеют церковно-иерархическую структуру. Следует отметить, что законодательная дефиниция понятия «церковь» отсутствует до сих пор. К тому же нельзя отделить религию от государства так же, как невозможно отделить государство от общества, значительная часть которого имеет определенную конфессиональную принадлежность.

Атеистическая деятельность советского государства сначала имела четко выраженный антипатриарший характер, затем антицерковный, а в итоге сводилась к антирелигиозной политике. Советское государство стремилось разрушить организационную структуру Русской православной церкви, способствуя образованию в ее недрах обновленческой церкви, поощряя всякого рода расколы. Центральные исполнительные органы обновленческой церкви были зарегистрированы в 1923 г., а патриаршая церковь только в 1927 г. получила разрешение на культовую деятельность и смогла легализовать свои руководящие структуры.

Именно в связи с этим возросла роль приходской общины, миряне активно участвовали в процессе избрания священнослужителей, всем миром защищались церковные святыни от поругания. Центром приходской деятельности, местом совершения общественной молитвы православных верующих во главе с духовным наставником оставался храм. К концу 1921 г. было ликвидировано 70% православных монастырей. К середине 1920;х годов более, чем в два раза сократилось общее количество православных культовых зданий, в дальнейшем число их незначительно увеличилось. К 1936 г. в отдельных местностях СССР действующих православных храмов вообще не осталось. Закрытию подлежали, главным образом, соборы, являвшиеся историко-архитектурными памятниками, кладбищенские, монастырские храмы, домовые церкви: Наряду с бесприходными закрывались приходские православные храмы по ряду причин: из-за ареста приходского духовника, лишения храма надлежащего богослужебного имущества, невозможности верующими * охранять культовое здание в связи с отчуждением церковных сторожек, из-за ликвидации религиозного общества.

Передача культового здания гражданским учреждениям означала его использование в ином качестве, в большинстве случаев вела к постепенному разрушению. Часто православное население протестовало против отчуждения церквей, лишь в некоторых случаях отказывалось от содержания храмов, как правило, из-за непосильности налогового бремени. Получение верующими культовых зданий во владение и пользование возлагало на них многочисленные расходы, связанные с содержанием, ремонтом, страхованием, обслуживанием культовых помещений, в том числе храмовых памятников истории и культуры.

Заключение

договора с новым составом религиозного общества производилось только1 при условии оплаты задолженности, числящейся за предшествующим арендатором культового имущества. Такой правовой порядок явно ограничивал гражданскую правоспособность религиозных объединений как субъектов имущественных отношений. К другим арендаторам государственного имущества принцип погашения долгов по* обязательствам предшествующего арендатора не применялся.

Правовой режим церковного имущества в советском государстве определялся на основании степени его ценности и общего антицерковного политико-правового курса советского государства, что не учитывало' в полной мере его богослужебного назначения и комплексного характера монастырских имущественных объектов. Советское конфессиональное законодательство в имущественной сфере, формируемое без учета установлений церковного (канонического) права и интересов православных организаций, в основе своей было противоречивым и непоследовательным, что выражалось в изменении правового статуса церковных сторожек, муниципализации, а затем демуниципализации жилых помещений монашествующих необщежительных монастырей. Архивные материалы свидетельствуют об отсутствии единообразияправоприменительной практики в решении вопросов, касающихся-передачи в ведение приходских общин богослужебных предметов из закрытых храмов, которым в ряде случаев предлагалось выкупить или обменять передаваемое в пользование церковное имущество.

Хозяйственная деятельность православных организаций сводилась, главным образом, к обслуживанию храмового хозяйства. Отремонтировать приходской храм в сельской местности было проще, чем в городе, так как до конца 1920;х годов на селе приоритетным являлось решение местных органов самоуправления (сельской, церковно-приходской общины), а не государственных органов управления, как в городе. В период коллективизации сельского хозяйства имела место практика заключения договоров субаренды молитвенных зданий, заключаемых между православными общинами и хозяйствующими субъектами — колхозами, пунктами хранения сельхозпродукции, использование богослужебного имущества для некультовых целей вступало в явное противоречие с нормами канонического права.

С ослаблением епархиальной власти усилились внутриприходские связи, особенно в деревне. С одной стороны, миряне из крестьян активно участвовали в управлении приходом, развивалась приходская миссия, с другой стороны, сельское духовенство, материально целиком зависимое от прихожан, было сосредоточено исключительно на религиозной деятельности в рамках своего прихода. Некоторые церковно-приходские общины объявляли автономию, существуя без духовного окормления епископа. Сельский православный клир проявлял большее стремление к самостоятельности и автономии, нежели городской. Автономизация церковно-приходской жизни влекла утрату контактов городских и сельских приходов Православной церкви, их разобщению. Нефиксированное количество членов церковно-приходских общин определило подвижность деления на церковно-административные единицы: приход, благочиние, неравноценных по охвату населения.

Постепенно происходила переориентация священства на средний слой крестьянства, укрепление позиций церковно-приходской общины, которая зачастую объединяла несколько сельских общин. Усреднение крестьянства сокращало количество богатых вкладчиков, но фискальные функции сельской общины вплоть до конца 1920;х годов позволяли более стабильно поддерживать приход.

Несмотря на провозглашенное отделение церкви от государства, государственные органы вмешивались в сферу внутрицерковных связей: запрещалось церковное судопроизводство, роспуску подлежали епархиальные органы управления, координировавшие деятельность приходов, не разрешалось создание общецерковной казны, устанавливался порядок учета религиозных общин посредством регистрации ее членов.

Служители культа, а к ним вплоть до середины 1920;х годов относили не только членов причта, но и лиц, участвовавших в богослужении, хоть и не совершавших обряды (псаломщиков, церковных певчих и т. п.), были ограничены в политических, гражданских и хозяйственных правах. Только в годы нэпа с изданием циркуляра Народного комиссариата земледелия от 23 февраля 1923 г. сельское духовенство стало наделяться землей на общих со всеми гражданами основаниях, служители культа могли заниматься земледелием независимо от того, получали ли они вознаграждение за исполнение религиозных треб. Священнослужители получили возможность быть членами кооперативов, хотя им было запрещено избирать и быть избранными в руководящие органы хозяйственных объединений.

По материалам всесоюзной переписи населения 1926 г. в составе хозяйств служителей культа в сельской местности России только 7,3% использовали наемный труд. Но наступление на кулачество проходило одновременно с наступлением на имущественные5 права? духовенства. В 1930 году православное духовенство, как и другие категории лиц, лишенных избирательных прав, потеряло «право землепользования. Власти неоправданно причисляли духовенство к нетрудовым элементам, кулакам, применяя повышенное налогообложение, выселение из занимаемых помещений, аресты и другие императивные репрессивные меры.

Практика налогообложения культовой деятельности в России берет свое начало в советские годы. Деятельность религиозных обществ попадала под действие правовых норм о частном предпринимательстве, что в свою очередь влекло высокое налогообложение. Документальные материалы свидетельствуют о наличии многочисленных фактов налогового произвола — завышения оценочной стоимости храмовых помещений, обложения религиозных объединений сельскохозяйственными продуктами, специальными хозяйственными сборами на тракторизацию, индустриализацию и т. п. Налоговая политика советского государства развивалась по пути разграничения налогообложения религиозных объединений и налогообложения служителей культа.

Финансовые органы при исчислении подоходного налога часто преувеличивали уровень доходности духовенства, особенно в деревне, где оплата религиозного служения была в значительной степени натуральной. В 1925 года был введен принцип раздельного обложения имущества духовенства по источникам доходов, исключавший обложение одного источника дохода одновременно подоходно-поимущественным, единым сельхозналогом и волостным сбором. А в середине 1930;х годов на федеральном уровне были законодательно закреплены пределы установления доходности духовенства. Только в 1945 году, согласно Постановлению Совета народных комиссаров СССРчерное православное духовенство, обязанное обетом безбрачия, освобождалось от обложения налогом на холостяков, одиноких и малосемейных граждан СССР.

Вплоть до начала Великой Отечественной войны Православная церковь фактически* не могла заниматься благотворительной деятельностью: государство признавало толькопредусмотренное уставом религиозного общества самообложение, установление иных сборов было возможно только с особого разрешения органов власти. Для отправления религиозных потребностей населения вне стен культового здания: крестных ходов, молебнов, религиозных собеседований на дому также требовалось специальное разрешение властей.

Изъятие церковной литературы из библиотек и книжного рынка, значительное сокращение изданий религиозно-нравственного содержания препятствовали, с одной стороны, подготовке богословских кадров, с другой, повышению уровня религиозной грамотности населения. Обучение религии российских граждан было ограничено. Сужались возможности практического участия мирян в религиозной жизни приходской общины.

Большевистское государство направляло свой главный удар на уничтожение церковной организации. Православная церковь в ответ стремилась сохранить свою организационную структуру. Отношение Русской православной церкви к государственной власти становилось все более нейтральным.

С помощью юридических инструментов государство обозначило не только конституционно-правовой, но и гражданско-правовой, уголовно-правовой, налогово-правовой статус церкви.

Определив место Русской православной церкви как частного общества, советская власть исключила возможность церкви участвовать в подготовке нормативно-правовых актов, регулирующих ее жизнедеятельность, при этом, рассчитывая в скором времени уничтожить религиозные предрассудки. Однако православная вера большей части российского населения выявила тенденцию к воспроизводству через трансляцию семейных традиционных ценностей. Буквально воспринимаемое отделение церкви от государства привело к расколу советского общества, в целом негативно влияя на массовое правосознание.

Вера в мировую революцию оказалась своеобразной формой-новой религии переломной эпохи. Народное суеверие дореволюционной России стало благодатной^ почвой для марксистского догматизма. Произошло формальное восприятие советской правовой доктриной христианских моральных идеалов и как следствие — дихотомия идеалов и поступков, теории и практики. Общественное сознание 1930;х годов оценивало события на основе дуальной логики: деления мира на на друзей и врагов. В годы Великой Отечественной войны были актуализированы архетипы патриотизма, соборности, религиозного сознания, а классовые идеалы отошли на периферию общественного сознания.

Широкая распространенность неправовых форм государственно-церковных отношений в советской России была обусловлена сущностью государственно-партийной правовой политики, последовательно исключавшей церковь из числа субъектов общественных и правовых отношений, в своем стремлении создать безрелигиозное общество. Режим секретности партийных директив в отношении религиозных объединений стал основой развития неправовых форм государственно-конфессиональных взаимоотношений.

Как показывает анализ исторических источников, в том числе впервые вводимых в научный оборот диссертантом, классификация политико-правовых форм государственно-церковных отношений в рассматриваемый период является весьма условной, поскольку в советском государстве не было четкого разделения власти на законодательную, исполнительную, судебную. Только с 1936 г. Верховный Совет СССР стал единственным законодательным органом СССР, а Совет народных комиссаров СССР реализовывал управленческие функции, не имея конституционного права принимать законодательные акты. Партийная идеология пронизывала насквозь всю государственно-правовую систему. Партийно-государственные органы, действовавшие в строгом соответствии с секретными партийными директивами, осуществляли судебные и внесудебные расправы. Контроль в сфере реализации законодательства о свободе совести сводился, главным образом, к выявлению нарушений норм советского законодательства со стороны религиозных объединений, и отдельных верующих, упуская из виду факты правонарушений властными структурами. Административная деятельность государственных органов в рамках господствующей идеологии преимущественно неправового характера предшествовала закреплению правовых форм государственно-конфессиональных отношений. Это стало возможным в связи с тем, что представители союзных судебных и контрольных органов, например, Прокуратуры и Верховного Суда СССР, входили в состав Постоянной Комиссии по культовым вопросам при Президиуме ЦИК СССР. Специализированные органы по государственно-конфессиональному взаимодействию выполняли одновременно функции и исполнительного, и контрольного характера, участвовали в законопроектной работе. Говорить о какой-либо целенаправленной правозащитной деятельности государственных органов не приходится, поскольку таких полномочий они не имели.

Как в 1920;1930;е, так и в 1940;е годы регулирование функционирования религиозных организаций в основе своей осуществлялось в неправовых формах. Только если на первом этапе в основе неправовых форм государственно-конфессиональных отношений были секретные партийные директивы о сужении сферы церковной жизни, то в годы Великой Отечественной войны при сохранении прежней идеологической установки советского государства применение неправовых форм базировалось на всякого рода государственно-церковных соглашениях в ходе встреч на высшем уровне. Расширение сферы легитимности стало возможным после того, как Православная церковь за полтора года войны, несмотря на отсутствие необходимого аппарата управления, печатного органа и юридического статуса, показала свою значимость в борьбе против фашизма, сумела во расширить и. упрочить влияние в стране. Стихийно возрождавшаяся церковная жизнь должна была подлежать законному оформлению.

Современное законодательство российского государства идет по пути сотрудничества с религиозными организациями, имеющими статус юридического лица, при этом определяя пределы легитимности их деятельности. Расширение масштабов государственно-конфессионального взаимодействия на современном этапе порождает императив упорядочения, согласования и правового регулирования тех или иных сторон взаимодействия. Регулирование государственно-церковных отношений формируется путем согласования воли государства и церковного организма и выражается в выработке соответствующего содержания и форм взаимодействия в рамках конституционных принципов свободы совести и светского характера российского государства. Представляется необходимым разработать на федеральном уровне нормативно-правовые акты, формулирующие не только общую концепцию государственно-конфессиональных отношений, но и регламентирующие механизм ее реализации, учитывающий фундаментальные принципы российского государства и права.