Помощь в учёбе, очень быстро...
Работаем вместе до победы

Роль и место огузских элементов в истории развития татарского языка

Диссертация: Роль и место огузских элементов в истории развития татарского языка
ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Среди огузских элементов, употребляющихся в живом народном языке, выделены: I) огузские элементы общедиалектного характера, изоглоссы которых не ограничиваются только одним диалектом (такие фонетические черты, как начальный, звонкие начальные ^ >, аналитическая форма глагола на — ¿-с1&-) — 2) огузские элементы внутридиалектного характера, которые обнаруживаются только в одном говоре… Читать ещё >

Содержание

  • 1. ВВЕДЕНИЕ
  • 2. ГЛАВА I. Понятие «огузский» и его содержание в историкоэтническом и лингвистическом плане. II
  • 1. Из истории огузов
  • 2. Об этнонимах огуз и туркмен
  • 3. Языковое содержание понятия «огузский»
  • 3. ГЛАВА II. Огузские элементы в народно-разговорном языке, диалектах и говорах татарского языка
  • 1. Огузские элементы общедиалектного характера
  • 2. Огузские элементы внутридиалектного характера
  • 3. Реликтовое употребление огузских элементов
  • 4. ГЛАВА III. Огузские элементы в истории развития татарского литературного языка и их. эволюция
  • 1. Смешанный характер старотатарского литературного языка. Два начала в его развитии
  • 2. Жанрово-стилистические особенности употребления огузских элементов
  • 3. Огузские элементы в языке старотатарской поэзии
  • 4. Соотношение огузских, кыпчакских и народно-разговорных элементов в языке старотатарской прозы
  • 5. Развитие огузских элементов в татарском литературном языке Х1Х-)СК вв. Особенности их употребления в фольклоре

Роль и место огузских элементов в истории развития татарского языка (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Актуальность темы

Изучение истории развития тюркских языков является наиболее актуальной задачей современной тюркологии. Сложность и трудность этой задачи усугубляется тем, что современные тюркские языки имеют огромные наслоения и в процессе своего развития претерпели значительные изменения.

В любом языке всегда обнаруживаются различного рода наслоения, инновации, субстратные явления, заимствования, так как не бывают «гомогенные в структурном и материальном отношении языки, развитие которых протекало бы в изоляции от внешних воздействий» /Общее языкознание, 1970, с.285/. В первую очередь взаимовлиянию языков, смешению языковых черт способствуют различные социально-исторические факторы /миграции, этнические смешения, войны и т. д./. Ф. Энгельс наглядно проиллюстрировал это положение на примере языков различных систем: славянских, германских, тюркских, финно-угорских языков /Энгельс, 1956, с.205/.

В структуру конкретного языка особенно легко проникают эле-, менты родственных ему языков, что объясняется большим структурным и материальным сходством этих языков.

Наибольшей смешанностью характеризуются тюркские языки, в любом из них всегда обнаруживается неоднородность в морфологическом, лексическом и, отчасти, в фонетическом отношении. Помимо смешанности, по ведущим структурным особенностям тюркские языки (за исключением чувашского, якутского и некоторых других) имеют много общего, что связано с их относительно поздним образованием по сравнению с другими языковыми семьями, й не случайно, что Э. В. Севортян особое внимание"обратил на сложность определения признаков огузских и кыпчакских языков (Севортян, 1961, с, 19). А сложность решения этой задачи определяется именно большой близостью огузских и кыпчакских языков в структурном и материальном отношениях.

Выявление и анализ языковых элементов по этногенетической принадлежности является важнейшей проблемой в истории изучения тюркских языков. Несмотря на то, что этот вопрос затрагивался рядом исследователей при изучении истории языков и диалектов, в той или иной мере испытавших огузское влияние, он. не был предметом специального исследования ни в современной тюркологии, ни в. татарском языкознании. Это объясняется сложностью вопроса, невозможностью однозначного определения понятия «огузский», отсутствием критериев для выделения огузских элементов в конкретном языке. Вместе с тем, изучение этой проблемы играет исключительно важную роль в этногенетических построениях, связанных с происхождением этноязыковых груш, определением роли и места этноязыкового компонента в системе конкретного языка или языковой группы. А для этого необходимо максимально полное описание характерных черт отдельно огузских и отдельно кыпчакских языков, а также пунктов их схождения (Севортян, 1961, с.19).

Цель и основные задачи исследования. В данной работе поставлена цель выявления огузских элементов и изучения их эволюции в истории татарского литературного языка (ХУ1 — начало XX вв.), раскрытия характера их функционирования в народно-разговорном языке.

Определение роли, места и удельного веса огузских элементов в литературном языке возможно только при изучении их взаимосвязей с другими элементами (кипчакскими, карлукскиыи и т. д.)• Поэтому они изучались нами не изолированно, а в соотношении с традиционными, и народно-разговорными явлениями".

При подходе к этой теме оказалось необходимым специально остановиться на языковом содержании понятия «огузский», ибо выражения «язык огузов», «язык туркмен» и т. д., содержащиеся в памятниках средневековья, заметно отличаются от наших современных представлений об этих языках, материал, относимый разными средневековыми авторами к языку огузов или туркмен, является неоднородным (Севортян, 1961, с.19).

Поставленная цель предполагает решение также следующих задач:

— выявление экстралингвистических факторов, оказавших влияние на проникновение, бытование, закрепление и развитие огуз-ских и, других элементов в татарском литературном языке;

— выявление огузских элементов в литературном языке и изучение их соотношения с традиционными языковыми явлениями- - выявление и изучение огузских элементов, имеющихся в татарском народно-разговорном языке;

— изучение соотношения огузских элементов, употребляемых в народно-разговорном и литературном языках.

При разработке данной проблемы мы руководствовались также установленным в науке положением о том, что история языка тесно связана с историей народа, с историей носителей этого языка, и при необходимости затрагивали некоторые вопросы этногенеза.

В.работе анализируются огузские элементы в фонетике и морфологии (именные и глагольные формы). О природе фонетических явлений (о происхождении и развитии, принадлежности их к отдельным языковым группам, подгруппам и т. д.) существуют самые различные взгляды. Этот вопрос является одним из наиболее спорных в современной тюркологии. Именные (падежные) и глагольные формы считаются важными различительными признаками групп и подгрупп тюркских языков. В сущности, именно эти формы определяют специфику грамматического строя тюркских языков. Огузские лексические элементы в работе специально не рассматриваются, хотя отдельные из них приводятся при анализе фонетических явлений. Анализ огузских элементов в лексике (в отличие, например, от анализа грамматических элементов) требует применения иных методов и приемов исследования.

Научная новизна и практическая ценность исследования. Диссертационная работа является первым опытом монографического исследования вопросов, связанных с выявлением роли и места, характера, удельного веса огузских элементов в татарском языке. Решение этой задачи, в частности, способствует определению места одного из важных компонентов, участвовавших в формировании татарской этноязыковой общностиизучение распределения огузских форм по диалектам и говорам, определение их изоглосс в конечном итоге позволяет делать выводы об участии огуеского компонента в формировании современных диалектов и говоров татарского языкаизучение взаимодействия литературного языка с народно-разговорным позволит уточнить некоторые вопросы формирования и развития отдельных тюркских литературных языков, в частности, старотатарскогоопределение характера огузских элементов в татарском литературном языке (активность или пассивность употребления, при-внесенность или исконность элементов, учет удельного веса последних в сочетании с кипчакскими, карлукскими и т. д.) открывает возможность решения такой важной проблемы, как аттрибуция отдельных письменно-литературных памятников.

Выявление и изучение огузских элементов в татарском народно-разговорном языке и диалектах имеет важное значение для понимания процессов формирования татарского языка и его диалектов. Исследование огузских элементов в старотатарском языке в соотношении с другими традиционными явлениями, а также процессов взаимодействия, старотатарского литературного и народно-разговорного языков в диахроническом аспекте является необходимым звеном в создании истории татарского литературного языка.

Положения и. выводы диссертации могут быть использованы при создании обобщающих трудов по исторической грамматике, диалектологии и истории татарского. литературного языка. Они будут полезны также при изучении истории и этногенеза татарского народа. Языковой материал работы может быть использован в лекционных и и семинарских занятиях по истории языка и диалектологии.

Методы и приемы исследования. В своем исследовании мы руководствовались принципами марксистско-ленинской методологии. Нами учитывался фактор социальности языка, связь истории языка с историей его носителей, экстралингвистические факторы, оказывавшие влияние на его развитие.

Изучение языка как исторически развивающегося, объекта представляет важную часть исследования форм существования языка и тесно смыкается с описанием его сущностных характеристик (Общее языкознание, 1970, с.197). Исследование языка в историческом аспекте означает изучение процессов его возникновения и постепенного развития," а это невозможно, если не уделять внимания, во-первых, его собственным отмершим формам и, во-вторых, родственным живым и мертвым языкам" (Энгельс, 1961, с.333).

В изучении огузских элементов в татарском языке мы опирались на достижения советского языкознания в области синхронического и диахронического метода исследования языков и диалектов. Характер данной работы требует комплексного применения различных методов и приемов исследования: сравнительно-исторического, метода лингвистического описания с частичным использова7 нием приемов диалектографии, ареального исследования, генетического отождествления фактов, хронологизации и локализации языковых явлений, лингвостатистики.

Источники исследования. Нами использованы и проанализированы следующие, источники и словари-1':

1) Древнетюркские и старотатарские письменно-литературные памятники: «Дивани лугат-ит тюрк» Махмуда Кашгарского, Древне-тюркский словарь, Тюрко-арабский словарь (глоссарий, изданный А.К.Курышжановым), «Кыссаи Юсуф» Али (изданный Утыз Имяни) — произведения старотатарских авторов ХУ1-Х1Х вв.: рукописи поэмы «Тухваи мардан» Мухамедьяра (фрагмент), «Хикматов» Мауля Ку-лый, рукописный словарь С. Хальфина (в 2 томах}- оригинальные и переводные сочинения Утыз Имяни, А. Каргали, Г. Кандалый, М. Иванова, С. Кукляшева, З. Бигиева, М. Акъегет-заде, Р. Фахрутдинова, путевые записи Хаджи Нсмагила, Хаджи Амина, изданные на арабском шрифтеДастан Кадир-Галибека (по З.А.Хисамиевой), деловые документы ХУШ в. (по Ф.С.Фасееву) — Грамматики А. Казем-Бека, А. Троянского, Дж. Валиди, Г. ИбрагимоваСловари Н.Остроумова, А.Воскресенского.

2) Материалы по современному татарскому языку, диалектам и говорам, ономастике: Материалы диалектологических экспедиций 1980;1983 гг. с участием автораопубликованные образцы текстов по диалектам и говорам татарского языкадиалектологические словари татарского языкаТолковый словарь татарского языка (в 3 томах) — Г. Ф. Саттаров «Словарь татарских личных имен» .

1 Список сокращений и библиографическое описание использованных источников даются в приложении.

3) Образцы татарского фольклора: образцы татарского фольклора, помещенные в хрестоматии М. Иванова, С. Кукляшевабайтыпесни-четверостишия (составленгЙ.Куношем).

4) Словари современных тюркских языков (азербайджанского, турецкого, туркменского, казахского, узбекского, каракалпакского и т. д.).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

1. Язык (диалекты) древних огузов — одного из крупнейших родоплеменных объединений тюрков, — ставший основным компонентом в формировании языков современных туркмен, азербайджанцев, турок, гагаузов, крымских татар, значительно повлиял также на формирование целого ряда кыпчакских языков Средней Азии, Кавказа, Урало-Поволжья: каракалпакского, кумыкского, татарского, башкирского, чувашского.

В историческом прошлом огузы объединяли в себя разные близкородственные (а иногда неродственные) племена. Это видно в самом названии «огуз», возникшем на востоке и употреблявшемся впервые в орхоно-енисейских памятниках. Несмотря на существование множества самых различных этимологий, слово «огуз» многими воспринимается как этноним с собирательным значением («племена», «объединение племен»). Хотя это название объединяло множество тюркоязычных и нетюркоязычных племен, ядро огузов составили цен-тральноазиатские тюрки, жившие в Монголии, пришедшие с востока и локализовавшиеся сначала на Сыр-Дарье, а затем продвинувшиеся в Малую Азию, Иран, а также на запад — на Урал и Волгу.

2. В силу особенностей социально-экономического развития все тюркоязычные племена характеризовались интенсивным смешением. Эта многовековая смешанность отразилась как в языке древних тюркских памятников, так и в современных языках. Так, например, близость и смешанный характер языков древних огузских и уйгурских племен, позволили некоторым считать идентичными сами названия «огуз» и «-уйгур» (А.Н.Бернштам, А.Н.Баскаков). Особенно сильной смешанностью характеризовались огузские и кыпчакские племенные языки. Подтверждением тому служит смешанный характер огузских и кыпчакских памятников (в одних из них преобладают огуз-ские элементы, в других — кыпчакские). И современные огузские языки (аз., турк.) характеризуются как языки двойного типа. Все это дает основания для утверждения о существовании древнеогуз-ско-кыпчакского союза, датируемого У-Х вв.

3. При определении огузских элементов мы учли смешанный характер древних огузских и кыпчакских языков. Параллельно существовавшие элементы в результате многочисленных и сложных процессов миграционного разноса смешанных черт постепенно отстаивались в определенных языковых ареалах. В этих ареалах одни из вариантных форм активизировались, другие переходили в разряд пассивных, второстепенных, стали функционировать как реликты. Это обстоятельство дало возможность квалифицировать те или иные языковые элементы в качестве огузских или кыпчакских. Отстаивание одних форм происходило внутри одной языковой группы, а ряда других форм — в двух или более языковых ареалах. Их мы назвали «огузско-кыпчакскими» (например, дат. падеж — а. при афф.принадл. 1-го, 2-го, 3-го лица ед. числа), «огузско-уйгурскими» (например, древнее причастие насбои^), «огузско-карлукскими» (например, винительный падеж при афф.принадл. 3-го лица ед. числа).

В результате анализа огузских элементов обнаружилось несовпадение их в плане диахронии и в плане синхронии. Так, например, в синхронном срезе форма натуь — чисто огузский элемент. Но она употребляется во всех известных науке тюркских памятниках, и поэтому в плане диахронии эта форма не может рассматриваться как только огузская.

На основе вышесказанного и принимая во внимание «.что для одного периода считается исконно кыпчакским элементом, то для другого, более раннего периода может быть «общетюркским» или «огузским» (А.Зайончковский), можно заключить, что обозначение «огузский» во многих случаях носит условный характер. Условно огузскими элементами могут быть названы прежде всего фонетические особенности, поскольку здесь помимо огузского влияния возможны и другие причины. Так, например, звонкое начало слов (с1,? при обычном Ь, к в тюркских корнях) в татарском народно-разговорном языке можно считать огузской чертой, однако, при этом должны быть учтены и другие факторы (озвончение анлаута — конвергентное явление, общий фонетический процессозвончение анлаута.

— результат иноязычного влияния и т. д.). Видимо, озвончению анлаута в кыпчакских языках, в частности татарском, способствовал одновременно целый комплекс рассмотренных факторов, в том числе и огузское влияние.

Огузские элементы генетического характера, исконные огузиз-мы, выделены среди грамматических форм. Чем древнее та или иная грамматическая форма, тем обширнее ее ареал распространения, и поэтому определение ее этногенетической принадлежности становится затруднительным. К таким относятся формы нат^,.

— цьал , — (?а?у. Относительно поздними образованиями, возникшими в огузской языковой среде, можно считать такие формы, какшх-уЬ,.

— сьсо,^, -шЛу, личные аффиксы -^иг (1-е лицо ед. числа), -(2-е лицо мн. числа, рефлекс огузского —).

4. Сравнительный анализ огузских элементов живого народного и литературного языков показал, что они по составу в основном совпадают, что и в народном языке, и в литературном функционируют одни и те же огузские элементы. Однако по характеру употребления они.отличаются.

5. В живом народном языке представлены исконные огузские элементы, и они не составляют активный пласт грамматических форм.

Среди огузских элементов, употребляющихся в живом народном языке, выделены: I) огузские элементы общедиалектного характера, изоглоссы которых не ограничиваются только одним диалектом (такие фонетические черты, как начальный, звонкие начальные ^ >, аналитическая форма глагола на — ¿-с1&-) — 2) огузские элементы внутридиалектного характера, которые обнаруживаются только в одном говоре, а некоторые из них островками проходят по ряду говоров одного диалекта. Только для мишарского диалекта характерны огузские элементы в фонетике (огузский тип огубленных гласных, выпадение? (айн) в начале слова в арабских заимствованиях, соответствие в некоторых словах). Только для среднего диалекта характерны огузские элементы в морфологии, преимущественно глагольные формы (причастия наол^., — т-аЛу., инфинитив на — пьа^- личные аффиксы , — б^у*.).

Огузские элементы в живом народном языке сохраняются преимущественно в лексикализованном виде, в виде пережитка. Они являются грамматическими синонимами основным вариантам. Это — реликты причастий на, -сС^, -и^, -Ласу, форма невозможности на — Данное обстоятельство еще раз подтверждает пра-вилность положения об отстаивании смешанных варьированных форм в отдельных языковых ареалах, в результате чего одни формы активизировались, а другие, соответствующие первым по функции и значению, перешли в разряд пассивных грамматических форм.

Сравнивая удельный вес огузских элементов в татарском и других тюркских языках, удалось установить, что они менее активны в татарском и башкирском языках в отличие от кыпчакских языков Средней Азии и Кавказа, где языковая связь с огузской средой существует и поныне.

Самым значительным и последним в хронологическом срезе было в татарском языке кыпчакское наслоение, которое особенно активизировалось в золотоордынский период. В сущности, татарский язык сохраняет в основном те огузские элементы, которые проникли через языки (диалекты) кыпчакских племен. Древнекыпчакский язык характеризовался сильной смешанностью кыпчакских и огузских элементов с преобладанием первых.

Этим объясняется наличие значительного количества элементов в мишарском диалекте, в основе которого лежит древнекыпчакский язык.

Анализ огузских элементов в живом народном языке позволяет обосновать в лингвистическом отношении высказанные в научной литературе Х. Г. Гимади, Г. В. Юсуповым, А. Х. Халиковым, Н. Б. Бургановой мысли о первоначальном формировании таких говоров среднего диалекта, как нагорный, заказанский, нукратский, говор пермских татар на территории Волжской Булгарии. Подтверждением первоначального компактного проживания носителей данных говоров является структурная общность, наличие общего фонда огузских фонетических и морфологических (глагольные формы наoi^i, -та^, -, dyide., -triaba и т. д.) элементов.

На основе имеющихся исторических и языковых материалов средневековья можно предположить, что в Волжской Булгарии господствовал язык огузокыпчакского типа (М.З.Закиев), что народно-разговорный язык жителей Булгарского государства не отражен в эпитафиях (Ф.С.Хакимзянов).

Булгарские племена находились в тесных контактах с огузски-ми племенами. О булгаро-огузских (булгаро-печенежских, булгаро-туркменских) связях говорят данные ономастики Татарской АССР (данные топонимии, антропонимии, других личных имен и т. д.). Огузо-булгарскими можно считать такие формы, как на — а^ иmrfy. Последняя, по нашему мнению, была характерна для булгарского народно-разговорного языка. Она не отразилась в языке эпитафий, в дальнейшем перешла в ряд говоров среднего диалекта.

Контакты, смешение с огузскими племенами в волжском регионе происходили до образования татарской народности и ее языка, и потому огузские элементы в татарском народно-разговорном языке и диалектах следует отнести к типу генетических. В отдельных говорах татарского языка огузское наслоение происходило и в более поздние периоды. Контактно приобретенными являются огузские элементы в языке ставропольских татар, проникшие в результате интенсивного смешения с туркменами-трухменами в ХУД в.

6. В старотатарском литературном языке целый ряд огузских элементов является привнесенным. Однако ряд из них имеет живую связь с народно-разговорным языком, диалектами, говорами. Каким бы пестрым, смешанным ни был старотатарский литературный язык, он опирался на общенародный язык.

Старотатарский литературный язык имеет несколько источников проникновения огузских элементов.

Опираясь на исследования по истории татарского языка, можно допустить, что еще в недрах Волжской Булгарии возник литературный язык смешанного огузо-кыпчакского типа.

Проникновению, бытованию и развитию огузских элементов способствовало также влияние следующих старотюркских литературных языков: I/ золотоордынско. тхорезмский литературный язык Х1У в.- 2/ староузбекский литературный язык, сформировавшийся в ХУ в., содержащий помимо уйгуро-карлукских немало огузских элементов- 3/ староосманский язык, сформировавшийся в ХШ в., влияние которого началось в ХУШ в.- 4/ османско-турецкий /госманлы терек/ литературный язык /конец XIX — начало XX в./.

В результате этих влияний проникали новые огузские элементы, спорадически проявлявшиеся ранее — активизировались. Например, начальный и* в корне гая- «идти», начальный ё при носовых согласных п., ^ закрепились в результате староосманского влияния. В результате этого влияния проникла и затем перешла в современный татарский язык форма нааЛа^. В конце XIX в. под османско-ту-рецким влиянием особенно активизировалась форма нас^.

В старотатарском языке, как и во всех старотюркских литературных языках, сосуществовали гетерогенные (разновременные и разноместные формы. Применение лингвостатистических приемов дало возможность установить соотношение традиционных грамматических и фонетических элементов (включая огузские, уйгуро-карлукс-кие) с народно-разговорными элементами в старотатарском литературном языке. Выявилось, что ведущими в области грамматики являются кыпчакские и собственно татарские формы. Каким бы смешанным ни был старотатарский язык, исследованием установлено, что он опирался на народную основу.

При анализе огузских элементов в старотатарском языке обнаружилось, что необходима жанрово-стилистическая дифференциация этих элементов. Выявилось, что огузские элементы наиболее активны в стихотворных текстах. Зачастую старотатарские поэты использовали их как средство создания поэтического текста: по требованию ритмико-метрических особенностей стихакак рифмообразующее средство (последним особенно удачно пользовался Г. Кандалый). Огузские падежные формы, например, воспринимались старотатарскими поэтами как поэтически утонченные, придающие стихам особое благозвучие и поэтическую возвышенность. И не случайно, что эти формы присоединялись преимущественно к арабо-персидским заимствованиям. То же самое можно сказать и о формах напиу* и — му^ ! которые формально не дифференцированы в старотатарском языке, они воспринимались как особые поэтико-выразительные средства. Поэты использовали чьэти формы также в целях избежания однообразных повторений. Только в поэтических текстах употребляются такие формы, как, -ту&у, (послелог). Многие графофонетические особенности, некоторые грамматические формы (—ц?Лц,), употребляющиеся в поэме «Кыссаи Юсуф» и в поэтических текстах, отсутствуют в языке прозы. Это обстоятельство позволяет заключить, что старотатарские поэты явно подражали языку этой поэмы.

Вышеназванные факторы объясняют употребление огузских элементов также в стихотворных жанрах татарского фольклора (песнях, байтах).

В языке старотатарской прозы огузские элементы менее активны, здесь превалируют народно-разговорные и кыпчакские элементы. Активизация этих элементов наблюдается в языке отдельных авторов: например, в путевых записях Исмагила обнаруживается большое влияние турецкого языка.

Традиции старотатарского языка были очень сильны и поэтому, наверное, еще в 20-е годы XX в. употреблялись огузские элементы как дань традиции. Наиболее активные огузские формы отразились в языке татарского фольклора, в особенности в байтах — полуписьменном жанре. Литературной обработке подвергались также образцы фольклора, помещенные в татарских хрестоматиях XIX в.

7. Татарский литературный язык на всех этапах своего развития взаимодействовал с народно-разговорным языком, в языке старотатарских авторов всегда отражались народно-разговорные элементы. Удельный вес последних был в прямой зависимости от жанро-во-стилистической принадлежности произведения: так, например, наиболее близким к' народно-разговорному был язык деловых документов ХУП-Х1Х вв., большой оторванностью о: т народного языка характеризовался язык суфийских поэтов.

В старотатарском языке нашли отражение также огузские элементы, употребляемые в живом народном языке, т. е. исконные огузизмы. К таким можно отнести: личный афф. 1-го лица ед. числа — упь, винительный падеж с афф. принадлежности 1-го, 2-го лица ед. числауту.,, конструкции с формой на, форма натц, инфинитив наНпсьръ.

Таким образом, старотатарский литературный язык, в сочетании народно-разговорных элементов с традиционными, без существенных изменений существовал более пяти столетий.

Современный татарский литературный язык в ходе демократизации своих норм вобрал значительное количество народно-разговорных форм. В то же время он унаследовал от старотатарского литературного языка ряд традиционных элементов. Огузские элементы, закрепившиеся в современном татарском литературном языке, имеют те же источники: I) народно-разговорный язык- 2) старотатарский литературный язык.

Таким образом, имеющиеся в исторической науке сведения об участии огузского компонента в формировании целого ряда тюркских народов, в том числе и татарского, подтверждаются и в лингвистическом отношении.

В формировании татарской этноязыковой общности участвовали различные (родственные и неродственные) племена и народы: булгары, кыпчаки, огузы, печенеги, ногайцы, башкиры, древние финно-угорские и славянские племена. Монографическое исследование каждого из этих компонентов как в историческом, так и в лингвистическом планах имеет решающее значение в этногенетических построениях вообще, в изучении истории, этногенеза и языка татарского народа в частности, и является важнейшей задачей не только в научном, но и в общественном отношении.

Показать весь текст

Список литературы

  1. Ф. Анти-Дюринг. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., Т. 20. М., 1961, с.5−338.
  2. Ф. Германия и панславизм. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т.Н. М., 1958, с.202−208.ххх
  3. Ф.А. Вопрос о месте огузских компонентов в «Девону лугатит турк». Узбек тили ва адабиети, 1971, № 5, с.51−56 (на узб. языке).
  4. Ф.А. О кыпчакско-огузских соответствиях п/б, б/м, б/в: (по материалам хорезмских говоров узбекского языка). В кн.: Вопросы тюркологии. Ташкент, 1965, с.55−65.
  5. Ф.А. Фонетика хорезмских говоров: Опыт монографического описания огузского и кипчакского наречий узбекского языка. Ташкент: Фан, 1967. — 246 с.
  6. Абдуллин И.А.' Армяно-кыпчакские рукописи и их отношение к. диалектам татарского языка. В кн.: МТД. Казань, 1974, кн.3-я, с.168−185.
  7. Абилов П1.Ш. Творчество татарского поэта ХУ1 в. Мухамедьяра. Дис. .канд.филол.наук. — Казань, 1959. — 219 л. (на тат.яз.).
  8. С.Г. К этнической истории огузов Средней Азии Казахстана. В кн.: Проблемы современной тюркологии: Материалы П Всесоюзной тюркологической конференции. Алма-Ата, 1980, с.344−348.
  9. С.Г. Некоторые проблемы истории огузских племен Средней Азии. В кн.: Тюркологический сборник. М., 1970, с.192−207.
  10. С.Г. Очерки истории огузов и туркмен Средней Азии 1Х-ХШ вв. Ашхабад: Ылым, 1969. — 295 с.
  11. Л.Ш. Из материалов диалектологической экспедиции 1968 года в Волгоградскую и Астраханскую области. В кн.: МТД. Казань, 1974, кн.3-я, с.136−144.
  12. Археология СССР: Степи Евразии в эпоху средневековья. М.: Наука, 198I. — 303 с.
  13. А. Языковые особенности татар западной и юго-западной части БАССР. Дис. .канд.филол.наук. — Казань, i960. -297 л. (на тат.яз.).
  14. Г. Х. Татарская диалектология. Уфа, 1977. — 76 с.
  15. Я.С. Исследование тюркоязычного памятника «Ки-секбаш китабы». М.: Наука, 1979. — 191 с.
  16. В.В. Очерк истории туркменского народа. Туркмения. Л., 1929, т.1, с.3−69.
  17. В.В. Сочинения: В 9-ти т. М.: Наука, 1963. — Т. З. Туркестан в эпоху монгольского нашествия. 760 с.
  18. В.В. Сочинения: В 9-ти т. М.: Наука, 1968. — Т.5. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. 757 с.
  19. H.A. Введение в изучение тюркских языков. 2-е изд., испр. и доп. — М.: Высшая школа, 1969. — 383 с.
  20. H.A. Каракалпакский язык: В 2-х т. М.: Изд-во АН СССР, 1952. — Т. П, чЛ. Фонетика и морфология. — 543 с.
  21. H.A. К этимологии о^ил,, орт. сух^сш ."Советская тюркология, 1982, № I, с.88−90.
  22. Башкирский диалектологический сборник. Уфа, 1959, 222 с.
  23. Бернштам.Историческая правда в легенде об Огуз-кагане. -Советская этнография, 1935, № б, с.33−39.
  24. А.Н. Очерк истории гуннов. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1951, — 256 с.
  25. Г. Ф. Грамматическая вариантность в условиях наддиа-лектности: (на материале средневековых тюркских памятников). -В кн.: Типы надциалектных форм языка. М., 1981, с.241−265.
  26. Г. Ф. К методике интерпретации показаний средневековых текстов в исторических грамматиках тюркских языков. В кн.: Проблемы современной тюркологии: Материалы П Всесоюзной тюркологической конференции. Алма-Ата, 1980, с.158−163.
  27. Г. Ф. О принципах лингвистического изучения тюркских текстов. Вопросы языкознания, 1979, № 6, с.97−107.
  28. Г. Ф. Тюркское склонение в ареально-историческом освещении: (Юго-восточный регион). М.: Наука, 1982. — 304 с.
  29. В.А. Введение в татарское языкознание в связи с другими тюркскими языками. Казань: Татгосиздат, 1953, — 220 с.
  30. Большая Советская Энциклопедия. 3-е изд.: В 30-ти т.
  31. М., 1974. Т.18. Огузы, с. 292.
  32. Н.Б. Говор каринских и глазовских татар. В кн.: МТД. Казань, 1962, кн.2-я, с.19−56.
  33. Н.Б. Из наблюдений над говором параньгинских татар. Изв. КФАН СССР. Сер.гум.наук, Казань, 1955, вып.1, с.103−116.
  34. Н.Б. О временных формах глаголов изъявительного наклонения в заказанских говорах. В кн.: МТД. Казань, 1974, кн.3-я, с.7−28.
  35. Н.Б. Особенности говора татар нагорной стороны ТАССР. В кн.: Материалы по диалектологии. Казань, 1955, с.28−69.
  36. Н.Б. Система глагола поэмы Мухамедьяра «Техфэи мэрдан» (ХУ1 в.). В кн.: Исследование языка древнеписьменных памятников. Казань, 1980, с.66−96.
  37. Н.Б. Языковые особенности нукратских и глазовских татар. Дис. .канд.филол.наук. — Казань, 1952. — 249 л. (на тат.яз.).
  38. Ю.А. Иноязычные элементы в поэтических произведениях Г.Тукая (турецко-огузские элементы и арабские масдары): Ав-тореф.дис. .канд.филол.наук. М., 1966. — 33 с.
  39. Ю.А. К вопросу об именах турецко-огузского типа в языке стихотворений Г.Тукая. В кн.: Вопросы тюркской филологии. М., 1966, с.270−290.
  40. Вопросы методов изучения истории тюркских языков: Стенограмма координационного совещания по вопросам методов изучения истории тюркских языков, состоявшегося в Ашхабаде 19−22 октября 1959 г. Ашхабад: йзд-во АН ТССР, 1961. — 224 с.
  41. Н.З. Глухое начало слова в тюркском праязыке. -Советская тюркология, 1973, Р 4, с.3−10.
  42. Н.З. К истории анлаута в тюркских языках. В кн.:
  43. Тюркологические исследования. М., 1976, с.77−93.
  44. Н.З. Критерии выделения кыпчакских элементов в огузских языках. В кн.: Языкознание: Тезисы докладов и сообщений Ш Всесоюзной тюркол.конференции. Ташкент, 1980, с.45−48.
  45. Н.З. Проблемы тюркской ареальной лингвистики: Среднеазиатский ареал. М.: Наука, 1975. — 303 с.
  46. Н.З. Тюркоязычные ареалы Кавказа. М.: Наука, 1979. — 263с.
  47. Ф.А. Суффиксальное словообразование в татарском языке. Казань: Таткнигоиздат, 1974. — 231 с.
  48. Т.М. Кыпчакские языки Урало-Поволжья: Опыт синхронической и диахронической характеристики. М.: Наука, 1979. — 303с.
  49. Х.Г. Из истории народов Булгарии под игом Золотой Орды: (В связи с этногенезом казанских татар): Автореф.дис.. канд.ист.наук. М., 1949. — 18 с.
  50. П.В. Об узах и торках. СПб., 1884/а/. — 21 с.
  51. П.В. Печенеги, торки и половцы до нашествия татар: История южно-русских степей 1Х-ХШ вв. Киев, 1884/6/. — П, 254 с.
  52. Т.И. Документы на половецком языке ХУ1 в.: (Судебные акты Каменец.-Подол.армянской общины). М.: Наука, 1967. — 430 с.
  53. В.Г. Староосманский язык. М.: Наука, 1979. — 95 с.
  54. Л.Н. Древние тюрки. М.: Наука, 1967. — 504 с.
  55. Е.С. Творчество татарского поэта ХШ в. Мауля Ку-лый: В 2-х ч. Дис. .канд.филол.наук. — Казань, 1971. (на тат. яз.).1. конференция по диалектологии тюркских языков: Тезисы докладов и сообщений. Уфа, 1982. — 165 с.
  56. Н.К. Грамматика башкирского языка. М., Л.: Изд-во АН СССР, 1948. — 276 с.
  57. Н.К. Грамматика кумыкского языка. М., Л.: Изд-во АН СССР, 1940. — 205 с.
  58. Н.К. К истории аффиксов сказуемости. В кн.: МСГТЯ. М., 1956, ч.П. Морфология, с.5−15.
  59. В.М. Следы огузов в низовьях Сыр-Дарьи. В кн.: Тюркологический сборник. М., Л., 1951, кн.1, с.93−102.
  60. М.З. Казанская школа тюркологов и грамматики на татарском языке (конец XIX начало XX в.). — В кн.: 'Зилсобоуоса,: К’семидесятилетию акад.А. Н. Кононова. Л., 1976, с.73−79.
  61. М.З. Противоречия болгаро-чувашской теории. В кн.: Проблемы современной тюркологии: Материалы П Всесоюзной тюркологической конференции. Алма-Ата, 1980, с.176−181.
  62. Л.З. Опорный диалект в образовании татарского языка. В кн.: Вопросы диалектологии тюркских языков. Баку, 1958, с.36−50. — (Труды Института лит. и языка им. Низами- Т. ХП).
  63. А. К изучению средневековых памятников тюркской письменности (Х1-ХУ1 вв.). Вопросы языкознания, 1967, № 6, с.80−89.
  64. Л. Монография по среднему диалекту татарского языка: В 2-х кн. Дис. .докт.филол.наук. — Казань, 1952 (на тат.яз.).
  65. Ф.Р. Огузо-сельджукские памятники и диалекты азербайджанского языка. В кн.: IX конференция по диалектологиии тюркских языков: Тезисы докладов и сообщений. Уфа, 1982, с. П-13.
  66. Йллич-Свитыч В. М. Алтайские дентальные: Ь, d, S • Вопросы языкознания, 1963, Р 6, с.37−56.
  67. Н. Вступительное чтение в курс турецко-татарского языка. Казань, 1861. — 59 с. — (Учен.записки Казан. ун-та- Кн. Ш).
  68. Исследование языка древнеписьменных памятников. Казань, 1980. — 160 с.
  69. Исследования по исторической диалектологии татарского языка. Казань, 1979. — 176 с.
  70. Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков: В 4-х ч. М.: Изд-во АН СССР, 1955−1962.
  71. Исследования по татарскому языку. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1977. — 158 с.
  72. Казем-Бек А. Общая грамматика турецко-татарского языка. -2-е изд. Казань, 1846. — 457 с.
  73. Г. И. Туркмены-огузы: (Материалы к этногенезу туркменского народа). Ашхабад, 1944, с.3−9. — (Изв. Туркменского филиала АН СССР- № 3).
  74. Н.Ф. Материалы к изучению казанско-татарского наречия. Казань, 1898, ч.1. — 168 с. I
  75. А.П. Книга Ахмеда-ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в 921−922 гг. Харьков: Изд-во Харьков. ун-та, 1956. -348 с.
  76. Н.А. Грамматика турецкого языка. М., Л.: Изд-во АН СССР, 1941. — 312 с.
  77. H.A. Грамматика языка тюркских рунических памятников УП-IX вв. Л.: Наука, 1980. — 256 с.
  78. H.A. Еще раз о генезисе тюркского аориста. Советская тюркология, 1983, № I, с.3−14.
  79. H.A. История изучения тюркских языков в России: Дооктябрьский период. 2-е изд., допол., испр. — Л.: Наука, 1982, -360 с.
  80. H.A. Родословная туркмен: Сочинение Абул-Гази хана Хивинского. М., Л.: Наука, 1958. — 192, If*с.
  81. H.A. Турецкая глагольная форма на «мыш». Учен. записки Ленингр. ун-та- № 20. Л., 1939, с.34−49.
  82. H.A., Нигматов Х. Г. Махмуд Кашгарский о тюрских языках. В кн.: История лингвистических учений: Средневековый Восток. Л., 1981, с.130−142.
  83. В.Л. Исследование по алтайским языкам. М.: Изд-во иностр.лит., 1962. — 372 с.
  84. Р.Г. Историческая этнография башкирского народа. -Уфа: Башкирское книжн. изд-во, 1978. 263 с.
  85. Л.С. Историческая морфология чувашского языка. -М.: Наука, 1976. 208 с.
  86. А. Исследование по лексике огузского наречия узбекского языка: Автореф.дис. .докт.филол.наук. Ташкент, 1978. — 35 с.
  87. А. Огузское наречие узбекского языка и тюркские языки огузской группы. Советская тюркология, 1983, Р 2, с. 7984.
  88. Максютова Н, Х. Восточный диалект башкирского языка. М.: Наука, 1976. — 292 с.
  89. С.Е. Древние и новые тюркские языки. М.: 1952, с. 135−143. — (Изв. АН СССР. Сер.лит. и языка- Т. П, вып.2).
  90. А.Х. Язык татарской деловой письменности ХУЛ века: (Истоки и традиции): Автореф.дис. .канд.филол.наук, 1982. 21 с.
  91. Л.Т. Бастанский говор татарского языка. В кн.: МТД. Казань, 1974, кн.3-я, с.29−47.
  92. Л.Т. Некоторые итоги и проблемы исследования татарских диалектов. В кн.: Развитие филологических и исторических наук в Татарии. Казань, 1969, с.29−36.
  93. Л.Т. Опыт исследования тюркских диалектов: Мишар-ский диалект татарского языка. М.: Наука, 1979. — 271 с.
  94. Л.Т. Основные характерные черты мишарских говоров на территории Пензенской области. В кн.: МТД. Казань, 1962/а/, кн.2-я, с.125−162.
  95. Л.Т. О некоторых этнических компонентах татарского народа по диалектным данным. В кн.: Тезисы докладов научной сессии за 1970 г. ИЯЛИ им. Г.Ибрагимова АН СССР. Казань, 1971, с.116−119.
  96. Л.Т. О татарских говорах северо-западных районов Башкирии. В кн.: МТД. Казань, 1962, кн.2-я, с, 57−85.
  97. П.М. Араб-филолог о турецком языке. СПб. 1900. — ХХХ1У, 122, 85 с.
  98. П.М. Памятник в честь Кюль-Тегина. ЗВ0РА0. СПб, 1899, т.12, вып.2−3, с.74−104.
  99. С.Ф. Южный диалект башкирского языка. М.: Наука, 1979. — 272 с.
  100. М.М. Бухарская группа говоров узбекского языка: Автореф.дис. .докт.филол.наук. Ташкент, 1965. — 68 с.
  101. К.М. Лексика тюркских языков в сравнительном освещении: (Западнокыпчакская группа). М.: Наука, 1975. — 359 с.
  102. Э.Н. 0 языке памятника начала ХШ в. «Кысса-и Юсуф» Али. Советская тюркология, 1976, Р 2, с.74−88.
  103. Э.Н. «Пятиязычный словарь Дамаскина»: (Характеристика татарской части). Советская тюркология, 1980, № 2, с.57−63.
  104. В.Н. Древнеуйгурский язык. М.: Изд-во вост.лит., 1963. — 122 с.
  105. В.А. Введение в топонимику. М.: Наука, 1965. -179 с. 7
  106. Общее языкознание: Методы лингвистических исследований. -М.: Наука, 1973. 318 с.
  107. Общее языкознание: Формы существования, функции, история языка. М.: Наука, 1970. — 604 с.
  108. Очерки по морфологии татарского глагола. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1978. — 145 с.
  109. С.А. Печенеги. В кн.: Очерки истории СССР: Кризис рабовладельческой системы и зарождение феодализма на территории СССР Ш-1Х вв. М., 1958/а/, с.725−732.
  110. С.А. Печенеги, торки и половцы в южнорусских степях. В кн.: Материалы и исследования по археологии СССР, № 62. М., Л., 1958, с.151−226. — (Труды Волго-Донской археологической экспедиции- Т. У). 1958/6/.
  111. Л.А. Грамматика гагаузского языка: Фонетика и морфология. М.: Наука, 1964. — 298 с.
  112. Происхождение казанских татар. Казань: Таткнигоиздат, 1948. — 160 с.
  113. B.B. К вопросу об уйгурах. (Приложение к ХП-му тому записок импер. Академии наук, W 2). СПг, 1893. — 130 с.
  114. Д.Б. Грамматические особенности говора пермских татар. В кн.: МТД. Казань, 1974, кн. З-я, с.92−112.
  115. Рашид-ад-дин. Сборник летописей (Джами'ат-таварих). М., Л.: Изд-во АН СССР, 1952. — 221 с.
  116. A.A. Туркмены и огузы. Баку: Изд-во Азер.гос.унта, 1956, с.73−101. — (Учен.записки Туркм.гос.ун-та- Вып. З).
  117. .П. О некоторых кыпчакских элементах в айрумском говоре азербайджанского языка. В кн.: Вопросы диалектологии тюркских языков. Баку, 1966, с.178−181.
  118. Г. Ф. Антропотопонимия Татарской АССР: В 2-х т. -Дис. .докт.филол.наук. Казань, 1974. (на тат.яз.). 1974/а/.
  119. Г. Ш. Этнонимы в топонимии и антропонимии Татарии.- В кн.: Исследования по татарскому языку. Казань, 1977, с.20−63.
  120. Э.В. Аффиксы именного словообразования в азербайджанском языке. М.: Изд-во вост.лит., 1966. — 643 с.
  121. Э.В. О случаях падения начальных согласных в тюркских языках. В кн.: tkiAcoioyibQs ' К семидесятилетию акад.А. Н. Кононова. Л., 1976, с.148−156.
  122. .А. Система времен татарского глагола. -Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1963. 76 с.
  123. .А., Гаджиева Н. З. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Баку: Маариф, 1979. — 304 с.
  124. А.П. К вопросу о происхождении татар Поволжья. -Советская этнография, 1946, Р 3, с.37−50.
  125. И.В. Место огузских грамматических элементов в языке поэзии Бабура. В кн.: Средневековый Восток: (История. Культура. Источниковедение). М., 1980, с.246−261.
  126. Структура и история татарского языка. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1982. — 156 с.
  127. В.Н. История Российская: В 7-и т. М., Л.: Наука, 1964. — Т.Ш. 333 с.
  128. Т. Проблемы классификации тюркских языков. В кн.: Проблемы современной, тюркологии: Материалы П Всесоюзной тюркологической конференции. Алма-Ата, 1980, с.387−389.
  129. Э.Р. Рец.:) Материалы по татарской диалектологии. В кн.: Вопросы диалектологии тюркских языков. Баку, 1966, т.1У, с.214−222.
  130. Э.Р. Место кыпчакского (половецкого, куманского) и печенежского языков среди современных тюркских языков. Изв. АН Каз.ССР. Сер.общест.наук. Алма-Ата, 1970, № 5, с.78−81.
  131. Э.Р. О надциалектном характере языка тюркских рунических памятников. В кн.: Зиъсе&?-у1с<�х: К семидесятилетию акад.А. Н. Кононова. Л., 1976, с.164−172. /а/.
  132. Э.Р. Отражение диалектов в тюркских рунических памятниках. Советская тюркология, 1976, № I, с.23−33. /в/.
  133. Э.Р. Строй саларского языка. М.: Наука, 1976. -575 с. /г/.
  134. Тенишев .Э. Р. Тюркская историческая диалектология и Махмуд Кашгарский. Советская тюркология, 1973, № 6, с.54−61.
  135. Типы надциалектных форм языка. М.: Наука, 1981. — 309 с.
  136. С.П. Города гузов. Советская этнография, 1947, № 3, с.55−102.
  137. С.П. Огузы, печенеги, море Даукара: (Заметки по исторической этнонимике восточного Приаралья). Советская этнография, 1950, 115 4, с.49−55.
  138. А. Краткая татарская грамматика. Казань, 1860. — 260 с.
  139. Д.Г. Диалекты сибирских татар: Опыт сравнительного исследования. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1977. — 294 с.
  140. Д.Г., Усманов М. А., Хисамова Ф. М. Об особенностях развития старотатарской деловой письменности. Советская тюркология, 1973, № 3, с.51−66.
  141. М.А. Татарские исторические источники ХУП-ХУШ вв. -Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1972. 222 с.
  142. Э.И. Огузские языки в трудах восточных филологов Х1-ХУП вв. Советская тюркология, 1971, № 4, с.83−97.
  143. Э.И. 0 тюркских письменных памятниках Х1-ХУ вв. -В кн.: Проблемы современной тюркологии: Материалы П Всесоюзнойтюркологической конференции. Алма-Ата, 1980, с.148−154.
  144. Ф.С. Краткий очерк истории языка в связи с историей народа. Татарско-русский словарь. М., 1966, с.809−813. /а/.
  145. Ф.С. Новый тип диалектологического словаря. Советская тюркология, 1970, № 6, с.102−109.
  146. Ф.С. Основные этапы и компоненты формирования этноязыковой общности татарской нации. В кн.: Конференция по татарскому языкознанию, посвященная 50 летию СССР: Тезисы докладов. Казань, 1972, с.57−62.
  147. М.Р. О некоторых огузских чертах чувашского языка. Советская тюркология, 1977, № I, с.25−32.
  148. М.Р. Чувашский язык в семье алтайских языков. Чебоксары, 1980. — 172 с.
  149. Ф.С. Язык эпитафий волжских булгар. М.: Наука, 1978. — 206 с.
  150. А.Х. Происхождение татар Поволжья и Приуралья. -Казань, 1978. 160 с.
  151. А.Х. Этапы этногенеза татар Среднего Поволжья и Приуралья. В кн.: Проблемы современной тюркологии: Материалы П Всесоюзной тюркологической конференции. Алма-Ата, 1980, с.372−375.
  152. З.А. Язык дастанов Кадьтр-Гали бека. Дис.. канд.филол.наук. — Казань, 1980. — 231 л.
  153. А.И. Тюркская грамматика в арабоязычных филологических трактатах ХШ-Х1У вв. (Глагол). Ташкент: Фан, 1981, -178 с.
  154. .Ч. Особенности употребления определенного будущего времени в тюркских языках. Советская тюркология, 1977, № 2, с.15−23.
  155. М.Ш. Кыпчакские элементы в азербайджанском' языке (на материале диалектов и говоров). В кн.: Исследования по грамматике и лексике трэркских языков. Ташкент, 1965, с.5−17.
  156. Ш. К истории формы настоящего времени на -макда. -В кн.: Вопросы тюркологии, Ташкент, 1965, с.97−99.
  157. Щукуров ill. Наклонение и Бремена глагола в письменных памятниках узбекского языка в сравнительном освещении: Автореф.дис. .докт.филол.наук. Ташкент, 1974. — 140 с.
  158. A.M. Грамматика староузбекского языка. М., JI.: Изд-во АН СССР, 1962. — 274 с.
  159. A.M. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков (Глагол). Л.: Наука, 1981. — 183 с.
  160. A.M. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков (Имя). Л.: Наука, 1977. — 191 с.
  161. A.M. Сравнительная фонетика тюркских языков. Л.: Наука, 1970. — 203 с.
  162. А. М. Рец.. Ъюел^ш md ifezccm. HS-cihi?ucide* &LdaMc? {^Iciie^t (Яж ^На/шхЛ) Советская тюркология, 1982,№з, с.98−101
  163. A.A. Аналитические формы глагола в тюркских языках. М.: Наука, 1972. — 275 с.
  164. Г. В. Булгаро-татарская эпиграфика и топонимика как источник исследования этногенеза казанских татар. В кн.: Вопросы этногенеза тюркоязычных народов Среднего Поволжья. Казань, 1971, вып.1, с.217−230.
  165. Г. К. Некоторые морфологические особенности говора татар Куйбышевской области. В кн.: МТД. Казань, 1962, кн.2-я < с.202−222.
  166. P.C. Татар телендэ синтетик уткэн заманнарныц фор-маль узенчэлеклэре Ьэм семантик кулланышы. В кн.: Очерки по морфологии татарского глагола. Казань, 1978, с.81−99.
  167. Р.Г. Ставрополь татарларыньщ тел узенчэлеклэре. -В кн.: МТД. Казань, 1974, кн.3-я, с.№-147.
  168. Ф.С. Тубэн Кама тирэсендэге керэшен татарлары сэй-лэшенец фонетик Ьэм. грамматик узенчэлеклэре. В кн.: МХЦ. Казань, 1974, кн.3-я, с.48−73.
  169. Ф.С. Шегер сейлэшендэге морфологик узенчэлеклэр. Совет мэктэбе, 1982, Ж 2, 24−26 б.
  170. ЭД. Татар теленец грамматикасы. Казан: Корылтай, 1919. — 172 б.
  171. Л. Татар диалектологиясе. Казан: Таткнигоиздат, 1947. — 134 с.
  172. Л., Ахун^анов 9. Татар милли эдэби теле туу мэсьэлэсе-нэ карата. Совет эдэбияты, 1956, 91−97 б.
  173. М.З. Татар халкы теленец барлыкка килуе. Казан: Татарстан китап нэшрияты, 1977. — 208 б. /б/.
  174. М.З. Туган тел усеше. Казан: Татарстан китап наш-рияты, 1967. — 83 б.
  175. ИбраЬимов Г. Татар сарыфы. Казан: Сабах, 1918. — 84 б.
  176. ИбраЬимов Г. Яца эдэби татар теленец беренче баскычлары. -В кн.: Каюм Насыйри мэядоугасы. Казан, 1922, 150−160 б.
  177. М.И. Татар эдэби теленэ? кергэн гарэп-фарсы элемент-лары: /Грамматик белешмэ/. Гарэпчэ татарча алынмалар сузлеге. Казан, 1965, 793−853 б.
  178. А.Х. Иске татар эдэби телендэ фигыльнец архаик фор-малары. В кн.: Очерки по морфологии татарского глагола. Казань, 1978, с.100−115.
  179. А.Х. Татар теленец лексикасында угыз, кыпчак элемент-ларын билгелэугэ карата. В кн.: Исследования по татарскому языку. Казань, 1977, с.115−127.
  180. Нуриева А. Х, Татар теле тарихыннан материаллар. Казан: Казан ун-ты нэшрияты, 1975. — 98 б.
  181. Ш. А. Татар теле буенча очерклар. Казан: Таткни-гоиздат, 1954. — 200 б.
  182. З.Р. Оренбург татарлары сейлэшенец кайбер морфоло-гик узенчэлеклэре. В кн.: МВД. Казань, 1974, кн.3-я, с.113−120,
  183. Саттаров Г. Ф" Исемнэр-атамалар сейли: болгар-татар авыллары. Казан утлары, 1974, №. II, с. 147−155.
  184. Г. Ф. Татар исемнэре сузлеге. Казан: Татарстан ки-тап нэшрияты, 1981. — 255 б.
  185. Р.Ф. Топонимия края и некоторые вопросы этногенеза казанских татар. В кн.: Татар тел белеме мэсьэлэлэре. Казан, 1969, 3-нче китап, 162−196 б.
  186. Г. Татар эдэбияты тарихы. Казан, 1926. — 300 б.
  187. ТаЬищанов Г. Тарихтан эдэбиятка. — Казан: Татарстан китап нэшрияты, 1976. — 167 б.
  188. Д.Г. Хэзерге татар эдэби теле. 2-нче басма. — Казан: Казан ун-ты нэшрияты, 1978. — 221 б.
  189. Ф.С. Исемнэр деньясына сэяхэт. Казан утлары, 1966, № 10, 137−144 б.
  190. В.Х. Татар милли эдэби теленец барлыкка килуе Ьэм усе-ше. Казан, 1972. — 224 б.
  191. В.Х. Татар милли эдэби теленецусеш закончалыклары. -В кн.: Вопросы татарского языкознания. Казань, 1972, кн.4, с.102−119.- 206
  192. В.Х. Татар теле стилистикасыт кереш. Казан, 1963. — 167 б.
  193. В.Х. Татар эдэби теле тарихы буенча очерклар. Казан, 1965. — 119 б.
  194. Т.Х. БАССРнын Салават Ьэм Кыйгы районнарында яшэуче татарлар сейлэшенеу кайбер лексик узенчэлеклэре. В кн.: МТД. Казань, 1974, кн. З-я. с. 155−165.
  195. Ф.М. ХУШ йездэге татарча зш кэгаэьлэрене^ тел узенчэлеклэре. Казан, 1981. — 163 б.
  196. Шура||ныц тел ярышы. / Р.Фэхретдинов. Оренбург: Вакыт, 1910. — 195 б.
  197. Р.Р. Чистай сейлэшенец морфологин Ьэм си таксик узенчэлеклэре. В кн.: МТД. Казань, 1962, кн.2-я, с.163−201.
  198. Ф.Ю. Кеньяк Урал Ьэм Урал арты сейлэшлэре. Казан: Татарстан китап нэшрияты, 1979. — 184 б.
  199. Bodrogligeti А. Finite Forme in -isar, isar in fourteenth Century Turkis Literaru Documents. Auta orienta-lia Academiae Schientiarum Hungaricae. Budapest, 187, t. XXII, fasc. 2, p. 167−176.
  200. Brockelmann C. Alis Quissa i Jusuf, der alteste Vorlaufer des osmanisen Literatur. — Abhandlungen der Preussischen Akade-mieder Wissenschaften. Berlin, Jahrgang, 1916. Phil., hist. Kl., 1917, W.5, s.3−60.
  201. Gabain von A. Die Sprache des Codex Cumanicus. PhTF. Wiesbaden, 1959, t.1, s.46−73.
  202. Doeffer G."Tescan S. Worterbuch des Chaladsch: (Dialekt von Charrab). Budapest, 1980, 232s.
  203. Eckmann J. Chagatai Manual. Blomington, 1966.- 340 p.
  204. Eckmann J. Das Chwarezturkische. PhTF. Wiesbaden, 1959, t. 1, s. 113−137.207
  205. Eckmann J. Das Tschagataise. PhTF. Wiesbaden, 1959, t. t, s. 113−160.
  206. Mansuroglu M. Das Altosmanise. PhTF. Wiesbaden, 1959, t.1, s. 161−162.
  207. Mansuroglu M. Das Karakhanidise. PhTF, Wiesbaden, 1959, t.1, s. 87−112.
  208. Menges K. Die aralo-kaspise Gruppe. PhTF, Wiesbaden, 1959, t.1,s.434−488.
  209. Poppe N. Turkisch- tschuwassische vergleichende Studien.-Islamika. Lipsiae, 1926, Bd 1, fBsc. 4, J>. 409−417.
  210. Pritsak 0. DaB Kiptschakische. PhTF. Wiesbaden, 1969, t.1, s. 74−87.
  211. Schutz E. Remarks on initial d- in Kipchak Languages. -Acta orientalia Academiae Scientiarum Hungaricae. Budapest, i1972, t. XXV, p. 369−381.
  212. Halasi Run. Monument de la languae tatar de Kazan. Analec-ta orientalia: (Memoriae Alexandri Csoma de Koros dicata), 1947.
  213. Radlov W. Vergleichende Grammatik der nordlichen Turksprachen. Leipzig, 1882−1883. — Erster Teil. Phonetik der nordlichen Turksprachen .
  214. RamBtedt G. Einfuhrung in die altaische Sprachwissenschaft.-Suomalaia-ugrilaisen seuran toimituksia. Helsinki, 1957, t.1, s. 81−82.
  215. Аб Хазр Эбулмэних эл-Бистэви эс-Сэгыйди. — Казан, 1889.
  216. АВ Воскресенский А. Русско-татарский словарь. — Казань, 1894-.
  217. Ам Ике хеирныц рихлэтнамэлэре. — Казан, 1862.
  218. Б Татар халык ижгаты: Бэетлэр. — Казан, 1983.
  219. Дж.В Вэлиди Татар теленец имла Ьэм сарыф вэ нэху кагый-дэлэре. — Казан, 1915.
  220. ДТС Древне тюркский словарь. — Л.: Наука, 1969.
  221. ЗБ Татар мэгърифэтчелек эдэбияты. — Казан, 1979 /З.Бигиев.9луф, яки гузэл кыз Хэдичэ. ГенаЬы кэбаир/
  222. Ив Иванов М. Татарская хрестоматия. — Казань, 1842.
  223. Им^ Гэбдерэхим Утыз Имэни. Мехэммэд эз-заман. — Казан, 1898.
  224. Им^ Утыз Имэни. Гавариф эз-заман. ТэнзиЬ эл-эфкяр. — В кн.: Борынгы татар эдэбияты. Казан, 1963.
  225. Исм Ике хазрныц рихлэтнамэлэре. — Казан, 1862.
  226. КанД| Мелла Габдел^аббар Кандалый иншасы. — В кн.: ФэвакиЬел атласа. Казан, 1884.
  227. Канд^ Кандалый Г. Шигырьлэр. — Казан, 1960.
  228. КНм Каюм Насыйри мэзругасы: Вафатына егерме ел тулу менэ-сэбэте белэн чыга. — Казан, 1922.
  229. Кук Кукляшев С. Татарская хрестоматия. — Казань, 1852.
  230. Кул Мэула Колый хикмэтлэре. — Архив ИЯЛИ им. Г.Ибрагимова КФАН СССР, 23 фонд, оп.1, ед.хр.1.
  231. ЮО Кыйсаи Йосыф гали эссэлам / Утыз Имэни. — Казан, 1839.
  232. МА Татар мэгърифэтчелек эдэбияты. — Казан, 1979 /Муса Акъегет. Хисаметдин менла/
  233. Мух Мехэммэдьяр. Техфэи мэрдан. Нуры содур. — Казан, 1966. НО — Остроумов Н. Первый опыт словаря народно-татарского языка по выговору крещеных татар Казанской губернии. — Казань, 1876.
  234. СТДП Фасеев Ф. С. Старотатарская деловая письменность ХУЛ в. -Казань, 1982.
  235. Т1ДС Татар теленец диалектологии сузлеге. — Казан, 1969.
  236. АОН ЛсЫ Огш^аЛа- Ми^^еа. ¦ - Ш’оу^афф. аффикс,
  237. БСЭ Большая Советская Энциклопедия, буд. будущее время, винит. винительный, гов. говор, дат. дательный, деепр. деепричастие, дер. деревня, ед.ч. единственное число,
  238. ЗВ0РА0 Записки Восточного отделения Русского археологического общества
  239. ИСГТЯ Исследования по сравнительной грамматике тюркскихязыков, М., исх. исходный падеж,
  240. КфАН Казанский филиал Академии наук, местн. местный падеж, мн.ч. множественное число, принадл•- принадлежность, прич• причастие, р-н район, ср. сравните,
Заполнить форму текущей работой

Пора сдавать?