Очень своеобразное построение романа. Глава — авторское повествование сменяется главой — письмом одного из героев, письмо также незаметно превращается в беседу другого героя с агентом Интерпола. Мы смотрим на события с точки зрения разных людей. Также присутствуют отступления автора, выделенные в тексте книги курсивом (лирические, информативные и др.). Построение повествования — нелинейное. Есть такой приём — рваное перемешанное изложение, как будто кусочки разбитого зеркала постепенно встают на свои места. Ничего не имею против такого приёма, вопрос только в размере осколков и степени их перемешивания.
Место и время в романе — представляют собой постоянно меняющийся калейдоскоп. («Совершаем немыслимую дугу: из Жмеринки пятьдесят второго в штат Канзас девяносто восьмого»). Повествование географически постоянно перемещается — Киев, Мариуполь, Ейск, Средний Запад, штат Канзас, Монреаль, Берлин, Франкфурт.
О мистике в романе
«Почерк Леонардо» был представлен как первый мистический роман Д. Рубиной. Мистика тут есть, безусловно, и главная коллизия романа крутится именно вокруг сверхъестественных способностей главной героини Анны. Вот только мистика у Рубиной — лишь повод раскрутить прекрасную и насыщенную историю, одна из ярких, но вовсе не доминирующих ниточек, любовно вплетаемых ею в своё словесное полотно. В истории девочки-девушки-женщины со странной связью с зеркалами и умением знать всё наперёд, включая людские судьбы, Рубину больше интересует не сам её дар, а то, как странно и тяжко может быть его обладательнице среди людей, какие прекрасные и чудовищные вещи могут случаться по её воле. Или вине. Или без того и другого, просто потому, что человек может видеть то, что может, и не может его НЕ видеть.
«…А вечером у меня прихватило сердце, да так крепко, что я онемел. Вот, думаю, и сбывается твоя мечта — отдать концы в её объятиях.
Но она была абсолютно спокойна. Растирала мне грудь ладонями, сильными широкими кругами. Согревала, повторяя:
— Не бойся, ты не умрешь сейчас. Ты, Сеня, умрешь не так…
И я ей поверил и действительно скоро пришёл в себя. Лежал, посасывая валидол и глядя, как на фоне освещенного ресторанными огнями окна она расчесывается, переодевается к ночи. С каким изнеможением скользит сорочка по её тонкой обнаженной спине…
— А как я умру? — спросил я Она улыбнулась, сняла с расчески волос, дунула… И, глядя на меня из зеркала, проговорила:
— Ты, Сеня, в сильный снегопад уйдёшь. Под музыку…
Я растерялся от её откровенности. И — расхохотался.
— Не слишком ли романтично, дитя моё? — перегнулся через кровать поймал её руку и поцеловал".
