Когнитивная парадигма «образа автора» в северокавказской литературе

Современную ситуацию в литературоведении отличает не только разнообразие методик и множество концепций и способов анализа текстов, но и некоторое внутреннее единство в оценке роли художественной литературы в жизни общества и развитии человечества в целом. Становление во второй половине XX века когнитивных наук и проявление исследовательского интереса к компетентности языковой личности (Ю.Н.Караулов), способствуя объединению философско-эстетических направлений, связанных с изучением человеческого мышления в речетворческой деятельности, сыграло кардинальную роль в познании закономерностей мира.

Формирование когнитивизма в науке имеет фактически многовековую историю, возможно, равную времени функционирования знаний о языке и художественном слове. Когнитивный подход к явлениям языка в художественной литературе служит главным интегрирующим началом в динамичном формировании перспективных литературоведческих направлений. Мы полагаем, когнитивизм как особая парадигма в литературоведении дает более расширенное представление о целях и предмете литературоведческой науки.

Развитие литературоведческой методики и методологии связано со сложностью, многосоставностью и разноаспектностью самого предмета исследования, предполагающего многоотраслевой аналитический подход, в чем, собственно, кроется причина обращения к когнитивизму в изучении произведений художественной литературы, а именно — осознание необходимости ее более широкого междисциплинарного рассмотрения, постулируемого когнитивной наукой, объединяющей усилия философов, лингвистов, социологов, психологов, нейрофизиологов и других специалистов, способствующих разработке теорий и макротеорий большей убедительной и объяснительной силы.

Цель исследования — разработка и реализация способов выявления «познающих» качеств литературных произведений в их эволюционном развитии, что позволяет решать двуединую задачу теоретического описания принципов когнитивной поэтики и определения предсказуемых вариантов когнитивной интерпретации художественных текстов. Само собой разумеется, развитые литературные системы, ввиду многочисленных взаимных интервенций различных хроностадиальных пластов, своеобразной «размытости» границ между этапами культурного становления создают определенные проблемы при анализе движения когнитивной парадигмы в целом.

Основные задачи диссертации определяются поставленной целью.

Главная задача — рассмотреть проблемы авторства в аспекте современных научно-теоретических когнитивных подходов, тем самым сформулировать исследовательскую позицию, позволяющую в художественном тексте выделить когнитивно-концептуальную направленность «образа автора», так как когниция в качестве исходной основы анализа дает возможность установить, какие идейно-тематические, сюжетно-композиционные, художественно-изобразительные приемы использует автор при создании произведенияпри всей их нерасторжимости содержание первично, а форма вторична.

Для реализации поставленной цели в работе ставятся следующие задачи:

— дать теоретическое обоснование понятиям и терминам, используемым в работе;

— выявить в северокавказской прозе субъективные начала автора и «образа автора», без чего невозможно установление когнитивно-концептуальной системы языковой личности автора, отразившейся в художественном произведении;

— разработать базовые концепции функционирования северокавказского художественного текста как процесса этнокреативного познавания (на уровне создания автором и на уровне интерпретации читателем), как целостной концептуальной системы, закрепленной в когнитивно-коммуникативном акте;

— рассмотреть проблемы взаимосвязи «образа мира» и «образа автора» как когнитивных составляющих в художественной прозе Северного Кавказа, основываясь прежде всего на базовой этнокогнитивной компетентности автора и читателя;

— проиллюстрировать характер становления парадигмы эстетической когниции в национальной прозе Северного Кавказа, выявить основные методы и приемы её реализации в тексте, определить основные вероятные направления в плане развития когнитивного литературоведения на материале северокавказской прозы;

— проанализировать проблемы, связанные с функционированием механизмов реализации когнитивной парадигмы в северокавказской национальной прозе, т. е. с теми областями нетрадиционного литературоведческого анализа, которые представляются наиболее близкими к интересующей нас проблеме;

— осмыслить на рубеже XX и XXI в.в. эволюцию северокавказской прозы с точки зрения когнитивистского подхода, собственно говоря — стадиальную эволюцию когнитивной парадигмы в сфере эстетических словесных представлений.

Вышеперечисленные проблемы могут быть отнесены к той сфере, которая в трудах собственно когнитивистов-литературоведов практически не затрагивается — это вопрос о текстуальных механизмах реализации когнитивного процесса.

Возможно, данная проблема не только литературоведческая, но не в меньшей степени языковедческаяне имея цели вникать во все подобные тонкости, мы тем не менее считаем возможным указать на ряд обстоятельств. На сегодняшний день практически не существует полноценного аппарата «увязки» аксиологических потенций текста с факторами субстратного по отношению к литературному произведению воздействия на когнитивный процесс. Более того, практически все важнейшие составляющие оперативной системы механизмов эстетической когниции в процессе литературоведческого анализа находятся в «подвешенном», внесистемном положении. Это, на наш взгляд, главная причина своеобразной декларативности современного когнитивного литературоведения. Кроме того, не определяя концептуальный статус и роль сциентологем, образующих комплекс этно-эстетической когниции, можно констатировать, что многие из них до сих пор не получили формализации на необходимом уровне.

Весьма важную проблему когнитивного литературоведения составляет, наравне с разносторонним описанием механизмов эстетической когниции, принципиальное разграничение последних. Дело в том, что во многих исследованиях априори допускается полное отождествление этих систем, обнаруживающих при детальном их рассмотрении существенные различия. Довольно часто моменты когнитивной реализации различных уровней оказываются включенными в состав единой атрибутивной структуры, что еще больше осложняет осуществление анализа текста, значительно затрудняя разграничение устоявшихся типов когнитивного процесса и приводя к смешению чисто литературных явлений и категорий с лингвистическими, что происходит, главным образом, из-за отсутствия четких определений как самой парадигмы эстетической когниции, так и ее составных частей.

К началу XXI в. даже наиболее иллюстративные и зримые проявления когнитивных механизмов не атрибутированы в литературоведческом аспекте, в ряде случаев требуется определенная мультидисциплинарная разработка, так сказать, внеконтекстуально — за рамками литературоведческого анализа.

Так, например, продолжительное время системность в лексике текста даже многим лингвистам представляется иллюзорной, зачастую вовсе отвергается, тогда как лингвисты охотно принимают идею системности самого языка. Однако обращает на себя внимание, что в лексической системе исследователями, как правило, рассматриваются собственно отдельные слова, что же касается типологии лексических единиц всякого художественного произведения в целом, то приходится признать, что существующие интерпретации данной системы, частично отраженные и в вузовских учебниках и пособиях, к сожалению, не отвечают требованиям современного когнитивного литературоведения.

Стоит упомянуть, что из всех гипотетически усматриваемых моделей эстетической когниции, точнее, ее механизмов наиболее важной в функциональном плане является лексико-семантическая система. Между тем данная система, как наиболее сложная по своей организации и структуре, все еще остается недостаточно исследованной в отечественной и зарубежной лингвистике. Не существует однозначного определения рассматриваемой системы, четко отграничивающего ее от остальных лексических типов. В современной специальной литературе известны попытки (Ф.П.Филин, А.А.Уфимцева) определения лексико-семантической системы, но они не дают достаточно ясного представления о системах лексико-семантической презентации эстетических текстов, их месте в парадигме художественного текста и отличии от других механизмов реализации эстетической когниции.

Актуальность настоящей работы заключается в том, что она предпринята как попытка осмыслить на рубеже XX и XXI веков эволюцию литературы (в особенности северокавказской прозы) с точки зрения когнитивистского подхода, обобщить самые очевидные новации, коснувшиеся теоретических воззрений и принципиальных положений в плане становления когнитивного литературоведения. В диссертации в качестве основополагающего принципа используется комплексный подход к анализу художественного текста в современных коммуникативных направлениях литературоведения, предполагающих исследование когнитивно-концептуальных составляющих текста (прежде всего взаимодействие коммуникантов: автора, конкретного читателя, в том числе и широко понимаемого как alter ego автора, либо выступающего в качестве третьего лица автора, героев его произведений и т. д.) на базе таких междисциплинарных областей, как психои нейролингвистика, теория речевой деятельности и речевых актов, семантическая теория речевой памяти, лингвистика текста, ассоциативная лингвистика, лингвокультурология, когни-тология, лингводидактика и др. Особое значение для решения задач, поставленных в работе, имеют учения о межкультурной коммуникации и компетентности языковой личности, выдвинувшие перед литературоведением проблему рассмотрения в свете инновационных подходов роли когниций автора и образа автора, воплощенного в художественном произведении как его когнитивно-концептуальной системы, в чем и состоит актуальность данного исследования.

Кроме того, выбор темы продиктован значительным вниманием литературоведческой науки к общетеоретическим вопросам изучения литературного текста/дискурса, связанным с категорией «образ автора», которая к началу XXI в. не обрела научной определенности и нередко используется в соотношении с близкими понятиями, обозначающими:

1) Выражение авторской позиции (Я).

2) Личность художника (Я — Они, некий Я.).

3) Самовыражение творческого «я» (Я — Вы).

4) Тождественность с лирическим героем в поэзии и повествователем в прозе (Я — Он, Я — Другой и т. д.).

5) Оценочное обозначение авторского начала (Я — Он — Мы, Ядля себя, Я — для Другого) и под.

Сложность проблемы обусловлена ее многоаспектностью и неоднозначностью решения: считать ли образ автора художественно воплощенным образом, присутствующим (наличествующим) в тексте, или видеть в нем внетекстовую дефиницию, то есть этнокультурную и когнитивно определенную категорию, позволяющую воссоздать образ писателя в читательском сознании (к тому же после знакомства с рядом произведений писателя).

Литературная личность писателя". «Лирический герой». «Авторское „Я“. „Голос автора“. „Образ автора“. „Я“ в потоке сознания». «Смерть автора». «Воскрешение автора». «Автор после автора». Такие и подобные им философ-ско-эстетические и литературоведческие категории XX века отражают эволюцию научных парадигм определения «присутствия» автора в сотворенном им художественном мире и дают представление о поисках способов разрешения сугубо литературных и литературоведческих проблем — проблем соотношения между реальным образом, индивидуумом-рассказчиком, вымышленными автором повествователями и изображенными им персонажами, то есть обнаружения «образа автора» в произведении.

Ускорившаяся в результате стремительного развития наук XX века эволюция литературоведения в который раз подтвердила иллюзорность представлений об исключительности выработанных и определившихся подходов и методик научного рассмотрения литературных текстов. В условиях современного состояния теоретической мысли литературоведение должно стать открытым другим наукам и нет резона загонять его в узкие научно-специфические рамки, в него необходимо вписать и систему когнитивных координат.

В этом плане особой актуальностью отличается рассмотрение проблемы взаимосвязи «образа мира» и «образа автора» как когнитивных составляющих художественного текста. Определяющую роль в данном процессе играет уровень базовой когнитивной компетентности языковой личности: сначала автора, затем — читателя.

Научная значимость и новизна исследования состоит в разработке инновационных подходов к когнитивной парадигме «образа автора», воплощенного в художественном произведении как его когнитивно-концептуальной системы. Новизна исследования связана с развитием новых филологических направлений и теорий междисциплинарных связей, в особенности учений о межкультурной коммуникации и компетентности языковой личности, выдвинувших перед литературоведением данную актуальную проблему.

Специальных исследований, касающихся эволюции собственно когнитивных моделей в национальной прозе, практически нет. Эти процессы, взятые в творчестве отдельных писателей, остаются полностью неисследованными. Произведения прозаиков Северного Кавказа представляются нам наиболее иллюстративным в историко-литературном плане материалом, анализ которого выявляет характер становления парадигмы эстетической когниции в национальной прозе, устанавливает основные методы и приемы ее реализации в тексте, обнаруживает и определяет главные вероятные направления дальнейшей эволюции. В проведении исследований использованы труды ученых-литературоведов, занимающихся проблемами национальных литератур, среди которых: В. Абаев, А. Алиева, Х. Баков, Л. Бекизова, В. Бигуа, Г. Гамзатов, В. Гацак, Т. Гуриев, А. Гутов, Л. Егорова, З. Казбекова, А. Казиева, А. Караева, А. Мусукаева, Н. Надъярных, У. Панеш, К. Султанов, 3. Толгуров, Т. Толгуров, Ю. Тхагазитов, Ф. Урусбиева, А. Хакуашев, Р. Хажхожева, Т. Чамоков, Т. Чанкаева, К. Шаззо, Т. Эфендиева, Р. Юсуфов и др.

Новизна диссертационной работы определяется также тем, что в системе художественных образов проблема «образа автора» для литературоведения относительно «молодая». Как категория, она обсуждается с конца XIX — начала XX в.- история самого термина «образ автора» ведет свое начало с 20-х годов XX столетия. Исследование в художественном тексте когниции языковой личности автора и когнитивной роли образа автора — теоретически и практически обусловленное требование времени.

Рассмотрение истории развития прозы Северного Кавказа и проблем северокавказского литературоведения осуществляется на фоне экскурсов и обращений к проблемам зарубежного и российского литературоведения как единой научно-теоретической основы. Но, исходя из целей нашего исследования, историко-литературные экскурсы будут фрагментарными.

Поскольку вообще художественный образ — эстетическая концептуализированная когниция индивидуума, писатель не может не отразиться в своем произведении, причем многие из них пытаются найти нарративные формы, позволяющие установить, от какого «лица» писать — от «я» или от автора, так как ощущают, что «каждое произведение выдает своего автора» (М.Е.Салтыков-Щедрин). Интерес к личности автора как метафизической и исторической реальности, к ее зафиксированному образу и воплощенной в художественном сочинении роли — тема в истории культуры далеко не новая. В XX веке ученые-филологи определяют, что «образ автора — концентрированное воплощение сути произведения» (В.В.Виноградов), что «увидеть и понять автора произведения — значит увидеть и понять другое, чужое сознание и его мир» (М.М.Бахтин). В последние десятилетия через выявление категории «образ автора» производится когнитивно-языковой анализ текстов (Е.Малышева), устанавливается поэтика жанра (Л.Орехова), определяются стилеобразующие функции образа автора (Ю.Проскурина), характеризуются когнитивно-языковые особенности сюжета (Л.Синельникова), наблюдаются тесно связанные с образом автора элементы неявного смыслообразования (А.Богатырев), выделяются когнитивно-коммуникативные аспекты текста (В.Голод, А. Шахнарович) и др.

Особенность рассмотрения проблемы когнитивной роли автора и образа автора, представленного в настоящей работе, заключается в том, что данные вопросы исследуются в аспекте современных научно-теоретических когнитивных позиций, и в художественном тексте особо выделяется когнитивно-концептуальная направленность «образа автора», что имеет непосредственное отношение к установлению специфики литературно-художественной языковой деятельности науками, анализирующими текст, согласно которым его создатель «должен изучаться как система переработки информации, а поведение индивидуума должно описываться и объясняться в терминах внутренних состояний человека» [Демьянков 1994:17], наблюдаемых как получение, хранение, мобилизация и интерпретация приобретаемых знаний.

Рациональное решение таких задач непосредственно связано с использованием языка и с когнитивной компетентностью любой языковой личности, так как, на наш взгляд, выявление субъективного организующего начала автора и «образа автора» не может осуществляться без установления когнитивно-концептуальной системы языковой личности автора, отразившейся в произведении искусства.

На защиту выносятся следующие основные положения:

— Когнитивную парадигму северокавказской прозы XX века, несмотря на значительное расширение используемых художественно-креативных схем и набора концептов национальной литературы в целом, характеризует устойчивость, замкнутость креационных моделей в рамках одного типа когнитивных моделей и — соответственно — в рамках единой системы концептуально-эстетических ценностей и сопряженной с ними и, естественно, с образом автора константностью характеров, представленных в произведении.

— Формирование комплекса особенностей актуально-субъективного плана характеризуется спецификой национального сознания, которое весьма отчетливо проявляется в сферах эстетического, изначально рассматриваемых как области когниционного статуса.

— Северокавказский художественный текст, как и вообще всякий текст, представляет собой когнитивную знаковую систему, составляющую в совокупности национальную картину мира, которая всегда вторична, т.к. отражает индивидуальную картину мира автора как языковой личности. Содержание и значение, вкладываемые автором в знаковую систему, присущи индивидуальному когнитивному восприятию, что подтверждает концептуальный анализ текстов, проведенный в работе.

— Функционирование индивидуальной когнитивной системы в текстовом пространстве северокавказских прозаиков подтверждается в исследовании (а) особенностями ассоциативного художественного мышления, (б) метафоричностью языкового сознания, включающей дифференциации понятий «символ», «метафора» и пр., (в) характерными чертами непосредственного этно-восприятия как способа познания и отражения действительности, (г) спецификой идиостиля и идиолекта писателя, устанавливающей принадлежность автора к определенной культуре, эпохе, (д) своеобразием пространственно / временной концептосферы северокавказских авторов.

— Реализация возможностей эстетической когниции в прозаических произведениях позволяет аргументированно выделить несколько этапов развития национальных схем эстетической когниции и, главное — выявить само наличие этнически маркированных моделей таковой.

— В северокавказской литературе наблюдается обращение к различным аспектам эстетической когниции, понимаемой нами прежде всего как определённая модель интерпретации информации, заложенной в тексте, модель формирования аксиологических позиций субъекта художественной рефлексии. В сущности, речь идет о поиске когнитивных особенностей в сопоставлении с общим комплексом положений, классифицируемых в традиционном литературоведении как «образ», «герой», «образ автора», «типизация», «художественный образ», «лиричность» и т. д.

Проза Северо-Западного Кавказа на сегодняшний день изучена достаточно полно. Первые попытки ее анализа относятся к довоенному периоду, когда на страницах газет местные авторы представляют оценки творчества своих коллег — чаще всего с точки зрения соответствия их произведений идеологическому направлению общественной жизни.

Систематизационно-классификационный характер имеют труды А. Караевой и Х. Хапсирокова, явившиеся серьезной базой дальнейшего формирования систем карачаевского и адыгского литературоведения.

Иной, качественно новый подход наблюдается в исследованиях Л. Бекизовой, также относящихся к началу 60-х годов и характеризующихся жанрово-историческим подходом к рассматриваемому материалу.

Первые крупные литературоведческие работы, посвященные анализу прозы интересующего нас региона, принадлежат перу К. Шаззо, А. Мусукаевой, З. Х. Толгурова, Х.-Г.Бакова, А. Гутова, Ю. Тхагазитова, Т. Чамокова, А. Теппеева, некоторых других. Более того, можно утверждать, что уже к середине 70-х годов XX века исследованиями в сфере национальной прозы полностью очерчен значимый в научном плане объем разработок, ставших основанием для дальнейших разысканий, охвативших изучение составляющих парадигмы северокавказских литератур.

Накопленный опыт исследований позволяет северокавказским ученым к началу 80-х годов подойти к созданию многопроблемных и масштабных работ, характеризующихся высоким профессиональным уровнем и широким охватом материала. В 90-е годы северокавказское литературоведение осваивает разнообразную методологическую и теоретическую базу, приемы и методы как функционально-этнического, так и сопоставительного анализа.

Однако по ряду причин, среди которых можно выделить и объективные, национальное литературоведение остается, не взирая на накопленный профессиональный опыт, универсальным — в том смысле, что работ, посвященных углубленному изучению определенных аспектов развития национальных литератур, весьма мало. Исследования, например, Л. Бекизовой, Н. Джусойты, К. Шаззо, Г. Гамзатова, А. Мусукаевой, З. Толгурова не выявляют особого интереса ученых к определенным узким направлениям, и скорее могут быть названы всеохватными, ориентированными прежде всего на рассмотрение базовых тенденций развития национальной литературы в их теоретическом осмыслении в русле общей эволюции новописьменных литератур народов Северного Кавказа.

Что касается проблематики, ориентированной на выявление когнитивной парадигмы, методов ее реализации, и, соответственно, эволюционных изменений эстетической когниции в национальной прозе, т. е. к тем областям нетрадиционного литературоведческого анализа, которые связаны с проблемами когнитивного подхода, то в этом отношении можно упомянуть лишь ряд работ, в которых высказываются продуктивные мысли о специфике национального художественного вйдения в целом и манифестации характера главного героя, в частности. Следует отметить, до совершенно недавнего времени — естественно, во многом по объективным причинам — интересы северокавказских ученых вторгаются в область когнитивистики лишь опосредованно, например, в атрибутации и установлении родства фольклорного типа эстетических и эпических представлений с характером художественных презентаций в авторской прозе, но не более того. Все вышеуказанное в комплексе обуславливает степень новизны диссертационного исследования.

Теоретической базой и методологической основой диссертации являются: а) исследования по теории текста В. Б. Шкловского, Л. Я. Гинзбург, Б. А. Успенского, В. Е. Хализева, Е. Я. Бурлиной, Н. А. Кожевниковой, Л.В.Гурле-новой, И. Р. Гальперина, Н. С. Болотновой, М. Я. Дымарского, И. А. Мартьяновой, Н. В. Кулибиной, З. А. Тураевой, Н. С. Валгиной, Г. Я. Солганика, Т.А. ван Дейка, Дж. Лакоффа, Г. П. Грайса, А. Ченки и др.- б) теории авторства В. В. Виноградова, Г. А. Гуковского, М. М. Бахтина, Б. О. Кормана, Н. Т. Рымаря, В. П. Скобелева, В. Ю. Манна, А. Ю. Большаковой, Ф. Штанцеля, К. Хильшер, Н. В. Драгомирецкой, Т. А. Рытовой, Е. М. Бондарчук, Л.Н.Немцевав) положения, выдвинутые в философских трудах Н. А. Бердяева,.

B.В.Розанова, М. Фуко, П. Рикера, В. А. Подороги, М. Мамардашвилиг) исследования по «языковому» анализу художественных произведений, принадлежащие перу С. С. Аверинцева, Б. М. Гаспарова, Л. В. Щербы,.

C.И.Гиндина, Л. А. Новикова, Н. М. Шанского, Л. Ю. Максимова, Г. О. Винокура, В. А. Лукина и др.- д) работы по категориям: «образ автора» (И.Ю.Подгаецкая, Н.К.Бонец-кая, Ю. М. Проскурина, Л. А. Орехова, Е. О. Геймбух, Г. Шапиро, М. Фрайзе) и «читатель» (Р.Бартес, М. Риффатер, Ц. Тодоров, Г. Степанов, Д. Лихачев, Ю. Лотман, У. Эко) и др.

Общая концепция исследования базируется на антропоцентрическом подходе к познающе-порождающей соотнесенности творца и его словесного сочинения. В работе используются идеи русской философско-эстетической традиции (А.Лосев, М. Бахтин, С. Аверинцев, В. Топоров, Ю. Лотман) в сочетании с трактовками формирующихся в литературоведении принципов когнитивизма при изучении форм авторской репрезентации концептуальной основы художественного текста/дискурса.

Диссертация основывается на разработанных когнитивным литературоведением гипотезах функционирования художественного текста как процесса креативного познавания, как сложившейся целостной концептуальной системы и как когнитивно-коммуникативного акта.

Объект изучения. В свете сказанного закономерным видится обращение к избранному объекту исследования — к «классическим» новописьменным литературам Северного Кавказа, рассматриваемым в подавляющем большинстве литературоведческих работ как единое целое. В диссертации в заданных когнитивно-концептуальных параметрах анализируются фольклорные («Нарты», «Джангар»), публицистические (И.Карачайлы, С. Хочуева, А. Ульбашева и других) тексты, заложившие основы северокавказской художественной прозы, произведения 20−30-х годов XX в. («На берегах Зеленчука» Х. Абукова, «Зарево» М. Дышекова, «Черный сундук Х. Аппаева, «Бекир» Б. Гуртуева, «Звезды земли» Х. Кациева и другие), повествовательные и романные формы (начиная с 50−60-х годов), среди которых произведения Х. Байрамуковой («Годы и горы», «Наша бабушка»), Т. Керашева («Дочь шапсугов», «Одинокий всадник», «Состязание с мечтой»), И. Машбаша («Сто первый перевал», «Жернова»), А. Кешокова («Вершины не спят»), Х. Теунова («Подари красоту души»), А. Теппеева («Солнце не заходит», «Мост горбатого Геуза», «Мост Сират»), А. Налоева («Всадники рассвета»), Б. Гуртуева («Адил-герий»), А. Евтыха («Двери открыты настежь», «Глоток родниковой воды»), З. Толгурова («Большая медведица» и другие), М. Эльберда («Страшен путь на Ошхамахо», «Ищи, где не прятал»), Ю. Чуяко («Сказание о Железном Волке») и другие. Незначительные деривации в оценке генерационных особенностей перечисленных произведений никоим образом не нарушают сложившиеся принципы локализации литератур всех народов региона в рамках единого сциентологического объема.

Мы считаем, что традиции, сформировавшиеся в эпоху безраздельного доминирования методологии, известной как «соцреализм», в определенной степени способствовали сохранению этнокультурного своеобразия национальных текстов. Тем более, что по сложившемуся мнению, XX век — эпоха национальных литератур и региональных литературных общностей. И хотя, с одной стороны, вопросы периодизации и типологии остаются в северокавказском литературоведении наиболее разработанными, а с другой — весьма дискуссионными, обзор истории литератур и культур народов Северного Кавказа приводит к нескольким однозначным выводам. Так, совершенно очевидно, что литературы народов Дагестана никоим образом не вписываются в классификационные границы «новописьменности», что аргументированно продекларировано в ряде исследований. В некоторых своих составляющих осетинская литература также выпадает из круга явлений, соответствующих каноническим законам ускоренного культурного развития. К тому же, недоступность современной прозы Чеченской Республики и во многом Ингушетии, де-факто, оставляет автору весьма скромный выбор: либо проза адыгских народов, либо карачаево-балкарская, либо осетинская. Принимая во внимание крайнюю степень временной «усеченности» развития и карачаевской, и балкарской, и адыгской прозы — ввиду факторов внеэстетического характера — а следовательно, предполагаемую четкость разграничения их креативно-гносеологических составляющих, автор считает возможным обратиться к исследованию когнитивной парадигмы и процессов ее формирования в основном на материале именно этих литератур.

Естественно, единые оценочные критерии не могут быть применены ко всем северокавказским литературам, однако исследователи достаточно четко обозначают общность, «характерную для национальных литератур ряда народностей Северного Кавказа, судьбы которых складывались в аналогичных исторических условиях» (Г.Гамзатов). То общее, что Ю. М. Тхагазитов вмещает в формулу «миф — эпос — этикет», прежде всего способствует формированию механизмов эстетической когниции в северокавказской прозе.

Для изучения процессов когнитивно-креативного мышления закономерности формирования смыслового пространства в северокавказской прозе представляют исключительное явление, позволяющее установить этнокультурные особенности идиостиля и идиолекта северокавказских авторов.

Как следует из названия работы, она представляет собой синтез теоретического и историко-литературного исследований. Главным предметом изучения являются когнитивные основы и специфика художественного слова, художественного текста, художественного дискурса.

Теоретическая ценность. Проблема образных представлений, расцениваемая нами как частный случай когнитивной идентификации в целом, в современном литературоведении по праву может считаться одной из наиболее глубоко и всесторонне осмысленных. Надо сказать, такое положение вытекает из самого характера становления прозаических жанров в современном понимании и тесно увязано с вопросами формирования метода критического ишире — реализма вообще. В этом отношении история литературы и литературоведческая мысль всех народов в своем развитии проходят сходные этапы.

Еще В. Г. Белинский предпринимает попытку разграничения смыслового и формально-структурного подхода к анализу литературных произведений. Советское литературоведение, часто апеллировавшее к его творческому наследию, в определении необходимых характеристик когнитивной модели, эстетических концептов вообще, героя — в частности, исходит исключительно из идеолого-эстетических взглядов на литературу. Такой подход настолько превалирует, что, говоря о развитии реализма в целом, авторы иногда попросту игнорируют даже наиболее заметные параметры зафиксированного в тексте типа художественного мышления, его когнитивную значимость, состоятельность и структурирующую роль в общей архитектонике произведений.

Стоить отметить, что литературоведение советского периода по понятным причинам в значительной степени наследует принципы идеологического рассмотрения эстетических феноменов, заложенных Белинским, более тогоони неоправданно гипертрофированы и возведены в абсолют. Может быть, именно жесткость идеологического прессинга объясняет тот факт, что современное литературоведение сталкивается с многочисленными белыми пятнами и колебаниями в определении содержания многих понятий и категорий, в частности, в установлении базовых составляющих характеристик доминирующих образцов эстетических представлений, ограничиваясь выявлением детерминант характера главного героя и определением идейной направленности прозаических произведений.

Подобное видение художественного произведения в дальнейшем практически не изменяется. Формулировки Добролюбова, свидетельствующие о его понимании органичности и завершенности романа, повести, аналогичныточно также в его работах встречаются лишь намеки на структурно-смысловое разграничение прозаических форм, главенствовавших в русской литературе середины и второй половины XIX века. Фактически в творческом наследии классиков русской литературоведческой мысли XIX века категория автора и героя (в нашем понимании — формализованного концепта той или иной когнитивной позиции) сформулирована практически полностью — пусть чисто эмпирически с учетом таких внеструктурных показателей, как пространственно / временной объем произведений.

Исследования последующих поколений литературоведов во многом уточняют и конкретизируют классические положения, и на сегодняшний день складывается стройная и логичная система идентификации образных концептов конкретных произведений, соотношения их с теми или иными жанровыми образованиями.

Традиционно проблема когнитивной идентификации, реализованная в соответствующей терминологической среде, является центральной в исследовательской литературе эпохи «социалистического реализма» и, не взирая на явную идеологическую ангажированность многих работ, проанализирована весьма детально. В трудах таких ученых, как Б. Сучков, В. Новиков, Ю. Кузьменко, Г. Ломидзе, проведен основательный анализ проблем, касающихся принципов типизации героев в прозаических произведенияхэти вопросы занимают значительное место в исследованиях ученых Северного Кавказа.

Творчеству региональных прозаиков, особенно тех, кто заявил о себе в середине 60-х годов и немного позже, посвящено немало выступлений в составе более масштабных и широких исследований. Проза И. Базоркина, Е. Уруймаговой, М. Мамакаева, Х. Байрамуковой, А. Кешокова, Т. Адыгова, И. Машбаша, Х. Теунова, А. Шортанова, Ж. Залиханова, А. Теппеева, З. Толгурова, Х. Шаваева упоминается практически всеми учеными, так или иначе касающимися истории национальных северокавказских литератур. Тем не менее отдельных исследований их произведений на настоящий момент почти нет — мы имеем в виду крупные монографические работы.

Выявление и анализ центральных моментов становления и формирования когнитивной парадигмы в целом, а тем более такой конституирующей составляющей прозаических жанров, как генерационные, креативные принципы декларации эстетических концептов, является одной из важнейших задач, недооценка значимости которой вполне может привести к принципиальному недопониманию самого хода развития литератур и, соответственно, к появлению неоправданных тенденций в их эволюционном движении.

Мы считаем, что выдвинутые в диссертационном исследовании положения позволяют по-новому осветить основной корпус знаний о системах концептуально-креативной рефлексии в целом и о способах реализации ее этнически окрашенных вариантов. Кроме того, вычлененные в работе механизмы эстетической когниции в их стадиальной локализации позволяют уточнить принципы эволюционирования младописьменных литератур Северного Кавказа.

Практическая значимость диссертации состоит в создании предпосылок для дальнейшего историко-теоретического анализа литературного процесса Северного Кавказа в контексте изменяющейся исследовательской реальности. Концепция диссертации является основой научной монографии «Авторское „Я“ в когнитивной парадигме» (Пятигорск, 2005). Результаты исследования используются в разработанных спецкурсах и спецсеминарах, учебных программах по истории литературы народов Северного Кавказа.

Апробация результатов исследования осуществлялась посредством публикаций его основных положений в научных работах, общий объем которых составляет около 60 п.л., а также при чтении лекций по проблемам мировой и северокавказской литературы в Пятигорском государственном лингвистическом университете.

Структура исследования: введение, основной корпус, состоящий из пяти глав, заключение, библиография.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Историей науки XX века одним из интереснейших и важнейших ее событий признано становление когнитологии, устремленной «на исследование когниции познания и разума во всех аспектах его существования, — cognito et cogitado», призванной отразить многочисленные междисциплинарные научные связи.

Термин «когнитивная наука», вошедший в употребление с середины 70-х годов XX в. для обозначения области, в рамках которой исследуются процессы усвоения, накопления и использования информации человеком, в «Новой философской энциклопедии» определен как «комплекс наук, изучающих сознание и высшие мыслительные процессы на основе применения теоретико-информационных моделей» [Меркулов 2000:264].

После когнитивной революции в науке начинают интенсивно формироваться направления и теории, располагающиеся на стыке знаний многих областей и не относимые ни к одной целиком и полностью, появляются так называемые «стыковые» дисциплины: этнолингвистика, психосоциолингвистика, лингвистика текста и др. Их оформление является внешним проявлением глубинных процессов, развертывающихся на фоне научного мышления в сфере различных, примыкающих друг к другу отраслей знания, в основе которых лежит язык и речевая деятельность, обеспечивающие возможность глобально осваивать совокупность знаний на современном уровне. Возникает необходимость выработать такой научный подход, создать такое комплексное направление, предметом исследования которого был бы и язык как когнитивно-управляющая (но и управляемая) система, и креативно-познающая деятельность как процесс, и текст как социальный акт художественно целенаправленной коммуникации. Нам кажется, решить такие задачи способно когнитивное литературоведение.

Как явление, заявившее о себе прежде всего новыми принципами формализации и организации информационных объемов, когнитивная наука консолидирует многие дисциплины (от психологии, философии, лингвистики до логики и семиотики), но, «несмотря на исключительную престижность когнитивных исследований и их широчайшую распространенность, несмотря на значительное влияние когнитивизма и на такие науки, как литературоведение, социология, антропология и др., когнитивная наука не может считаться монолитной или же предложившей какой-либо один подход к исследованию когниции и разума» [КСКТ:59].

Сделанное в свое время Малларме заявление (в его эссе «Книга, инструмент духа» — 1895 г.): «Мир существует, чтобы войти в книгу» — утверждает оправданность эстетических познаний мира человечеством, которое прошло долгий путь от создания письменного знака до осознания его возможностей и достигло поразительных результатов в искусстве сочинения. «И эта вечно пишущаяся книга — единственное, — с семиотической точки зрения Х. Л. Борхеса, — что есть в мире, вернее, она и есть мир» [Борхес 1984:222]. Развитие мировой цивилизации дает убедительные основания признать, что художественное слово относится к числу наиболее выразительных типов когнитивной деятельности человека. Хотя как общенаучное направление «когнитивизм знаменовал появление новой парадигмы научного знания, и с ним в историю науки пришло новое понимание того, как следует изучать знание, как можно подойти к проблеме непосредственно не наблюдаемого — прежде всего к проблеме внутреннего представления мира в голове человека: ключевыми понятиями для начальных периодов когнитивной науки становятся понятия репрезентаций, структур представления знаний, нетождественных по своей модальности, объему, близости репрезентируемому оригиналу и т. п.» [КСКТ:61]. Литературоведение, как любая другая наука, занимается когницией со своих собственных позиций, применяя свои методы и методики.

Мы не должны искать для искусства задачи, противоположной серьезной задаче познания, — утверждал еще в конце XIX ст. Конрад Фидлер, мы скорее должны беспристрастно всматриваться в то, что собственно делает художник, чтобы понять, что он схватывает такую сторону жизни, которую он один и может схватывать, и достигает такого познания действительности, какое недоступно никакому мышлению" [Fidler 1913]. Междисциплинар-ность когнитивных наук раскрывает перед литературоведением инновационные способы определения роли когниций автора и образа автора, воплощенного в художественном произведении как его когнитивно-концептуальной эстетической системе. Мы полагаем, текст как динамичное художественное концептуальное единство когнитивно освоенного и отображенного мира является одним из эффективных средств идейно-тематической и креативно-эстетической коммуникации и в свою очередь — способом познания действительности, именно в связи с осознанием того, текст — это единица коммуникации, «структурированная и организованная по определенным правилам, несущая когнитивную информацию, психологическую и социальную нагрузку общения» [Колшанский 1978]. В этом плане особой актуальностью отличается рассмотрение проблем взаимообусловленности «образа мира» и «образа автора», выявляемой на уровне отношений «автор-текст-читатель» .

Вопросы о взаимосвязи и о параметрах разграничении искусства и мышления, искусства и психологии, философии, истории, лингвистики стоят перед учеными не одно десятилетие, но особый интерес к ним оживился в последние десятилетия [Шахнарович 1986, Филлмор 1998, Красных 1998, Демьянков 1994, Кубрякова 1994, Баранов 1997, Караулов 2002].

Однако за решением подобных проблем, так сказать, высшего порядка, когнитивное литературоведение оставляет вне сферы своего внимания огромный литературный массив — современные новописьменные литературные системы Российской Федерации.

Поставив целью нашего исследования обоснование необходимости целостного анализа текста с помощью когнитивной категории «образ автора», мы предполагали, что когнитивно-концептуальное изучение текстов северокавказской литературы (прозаических произведений) дает возможность рассмотреть специфику антропоцентрического отражения мира авторским сознанием и представить его в категориях когнитивного литературоведения. В основу описания положено понятие когниции, соединяющее интерактивность сознания языковой личности автора в художественном познании и формализацию воспринятого и интерпретированного в виде концептов разной степени этнолингвокогнитивной наполненности, связанных со словом.

Необходимость рассмотрения категории «образ автора» обусловлена в первую очередь тем, что применение существующих видов лингвостилисти-ческого, идиостилевого, коммуникативного, концептуального и прочих видов анализа текста не позволяет объяснить ментальную природу, когнитивную сущность и концептуальные способы создания целостности произведений. Кроме того, непрояснеными остаются методы литературоведческой реконструкции авторства и «образа автора» по «данным» всего текста/дискурса.

Оказалось очевидным, что существующие приемы не всегда дают полные собственно литературоведческие результаты и приводят к фрагментарным описаниям либо типа повествования, либо идиостиля, либо концептоси-стемы. Необходимость создания современной литературоведческой методологии описания когниций автора и формирования на их основе образа автора в тексте остается актуальной. При этом предполагается, что автор реализует себя во всей идейно-тематической, сюжетно-композиционной и художественно-изобразительной организации текста. Последнее положение обусловливает обращение к междисциплинарной (философской, лингвистической, психологической, психолингвистической и пр.) категории «концепт», позволяющей вскрывать когнитивные механизмы восприятия, отражения, мышления, хранения и передачи этноинформации в художественных текстах.

Когнитивный подход к данным категориям, как думается, наиболее органичен, так как отражает искомую природу идейно-тематической и художественно-образной цельности речевого произведения, специфику концептоси-стемы и когнитивно-креативных механизмов слова.

Подводя итог вышеизложенному, необходимо отметить выявленные в процессе исследования существенные моменты, имеющие прямое и непосредственное отношение к специфике эволюционного развития когнитивных принципов в северокавказской национальной литературе.

1. Когнитивную парадигму северокавказской прозы XX века, несмотря на значительное расширение используемых художественно-креативных схем, набора концептов национальной литературы в целом, характеризует устойчивость, замкнутость креационных моделей в рамках одного типа когнитивных моделей и — соответственно — в рамках единой системы концептуально-эстетических ценностей с сопряженной с ними и, естественно, с образом автора константностью характеров, представленных в произведении.

2. Формирование комплекса особенностей актуально-субъективного плана характеризуется спецификой национального сознания, которое весьма отчетливо проявляется в сферах эстетического, изначально рассматриваемых как области когниционного статуса.

3. Северокавказский художественный текст, как и вообще всякий текст, представляет собой когнитивную знаковую систему, составляющую в совокупности национальную картину мира, которая всегда вторична, так как отражает индивидуальную картину мира автора как языковой личности. Содержание и значение, вкладываемые автором в знаковую систему, присущи индивидуальному когнитивному восприятию, что подтверждает концептуальный анализ текстов, проведенный в работе.

4. Индивидуальная когнитивная система в текстовом пространстве северокавказских прозаиков, проявляемая в каждом образе автора, определяется (а) особенностями ассоциативного художественного мышления, (б) метафоричностью языкового сознания, включающей дифференциации понятий «символ», «метафора» и пр., (в) характерными чертами непосредственного этновосприятия как способа познания и отражения действительности, (г) спецификой идиостиля и идиолекта писателя, устанавливающей принадлежность автора к определенной культуре, эпохе, (д) своеобразием пространственно/временной концептосферы северокавказских авторов, (е) этносоциальным характером уровней текстовой реализации механизмов (фоно-ритмический, ретикальный, глоссариальный, синтаксический и другие) эстетических когнитивных моделей.

5. Реализация возможностей эстетической когниции в прозаических произведениях позволяет выделить несколько этапов развития национальных схем эстетической когниции и, главное — выявить само наличие этнически маркированных моделей таковой.

Судьбы национальных литератур народов Северного Кавказа, в том числе адыгейской, балкарской, кабардинской, карачаевской, черкесской, в послеоктябрьский период сложились таким образом, что к общему комплексу явлений в полной мере относятся тенденции, свойственные форсированному (ускоренному) развитию литератур. Попытки вычленения каких-либо четко очерченных периодов в эволюции образных рядов северокавказской прозы усугубляются сложнейшим переплетением парадигмальных черт ранних и более поздних этапов становления, зачастую даже в одном и том же произведении.

6. В истории северокавказской прозы весьма условно можно выделить довоенный этап и конец 50-х — начало 60-х годов. В сущности, вычленение их в качестве отдельных периодов имеет лишь хронологическое значение, собственно же показатели, обуславливающие жанровую специфику произведений, в том числе и такую важнейшую характеристику, как субстантивные параметры главного и второстепенных героев, остаются практически неизменными и происходит накопление художественно-изобразительных приемов. Видимо, не случайно оценки большинства исследователей прозы этого периода удивительно схожи с замечаниями по поводу произведений довоенной поры.

7. К середине-концу 60-х годов, однако, авторский интерес к событиям окружающего мира приобретает несколько иную окраску. Национальные писатели, отказавшись от построения классовых, партийных оппозиционных систем, переходят к освещению вопросов чисто человеческого плана, столкновения героев — носителей различных моральных систем, что не может не сказаться на сущностных чертах всей парадигмы когнитивного ряда.

Ввиду этого с полным основанием можно выделить 60-е годы в самостоятельный этап развития национальной прозы — третий в хронологическом плане и второй в смысле концептуального, когнитивного развития.

8. История северокавказской прозы, закономерно начинавшаяся с четкого безальтернативного противопоставления старого и нового, вплоть до начала-середины 70-х годов была представлена произведениями, в полной мере сохранившими черты жесткой идеологической поляризации с унифицированными концептуально-креативными схемами, когнитивные модели которых отмечены ярко выраженным влиянием официальных эстетических доктрин.

Однако именно 70-е годы являются периодом становления северокавказской прозы в ее национальном своеобразии, включения в произведения сугубо специфических образных блоков, философских комплексов и подходов к осмыслению окружающего, полноценно функционирующих в характерах героев.

9. Последний, современный этап развития северокавказской прозы, на наш взгляд, начинается с 80-х годов. Произведения, относящиеся к «новой волне», отмечены органичным сочетанием современного толерантного взгляда на мир и обозначенных в достаточно жестких формах национальных этико-эстетических систем и когнитивных концептов. Они отличаются широким употреблением мифологических включений в качестве либо самостоятельных сюжетно-образных линий, либо воплощенных в действующих персонажах альтернативного характера.

Одной из основных черт прозы данного периода становится вариабельность когнитивных моделей прозы, реализуемых на самых различных когнитивно-нарративных уровнях. Персонаж как концепт приобретает «самостоятельность». Суть такого явления тонко подмечена Ю. Боревым: «.Художественный образ обладает своей логикой, он развивается по своим внутренним законам, обладая самодвижением. Художник задает все изначальные параметры самодвижения образа, но, задав их, он не может ничего изменить, не совершая насилие над правдой. Жизненный материал, который лежит в основе произведения, ведет за собой, и художник порой приходит совсем не к тому выводу, к которому он стремился» [Борев 1984:140]. Закономерно, что сущностной чертой современной северокавказской прозы в ее лучших образцах можно считать сложнейшую специфику повествования, прежде всего связанную с проявлением самостоятельности и даже непредсказуемости литературного персонажа как лирического героя, в котором непременное отражение находит образ автора.

В произведениях северокавказских прозаиков с учетом значительного расширения используемых художественно-креативных схем, набора концептов национальной литературы в целом, так же, как и полвека назад в основном представлены жесткие оппозиционные когнитивные модели, в которых традиционно находит отражение образ автора и непременно проявляется авторская позиция, определяющая концептуальные механизмы художественной формы и содержания. Авторское «Я» в когнитивной парадигме северокавказского дискурса иллюстрирует эволюцию глубинных процессов межкультурной интеграции.