Современные социоэкономические исследования суицида

Исходная литература включает в себя идиографические исследования, состоящие из сообщений о случаях суицида, которые, по-видимому, связаны с экономическими факторами. Содержащиеся в ней сообщения о так называемых экономических суицидах не имеют систематического обзора психического состояния индивида и других факторов, которые способствуют риску, т. е. мы не знаем, почему этот конкретный жизненный стресс был настолько опасен для этого индивида.

Отчеты о группах с особенно высоким риском самоубийства иногда более информативны, поскольку позволяют выявить более общие факторы. Показатели самоубийств у канадских инуитов, которые в 3—4 раза выше среднего уровня смертности в Канаде, рассматривались в контексте многочисленных социально-экономических факторов^[1][2]. Влияние коллапса торговли мехом и высокий уровень безработицы упоминаются как потенциальные факторы, но систематически не изучаются в этом радиографическом отчете. Увеличение числа самоубийств австралийских фермеров, которое выше, чем средние показатели по сельскому населению и общенациональному уровню мужского суицида, соответствует сокращению торговли за тот же период времени^[3]. Рост безработицы среди мужчин на фоне увеличения насилия, злоупотребления психоактивными веществами и потребления алкоголя был постулирован как потенциальный психосоциальный стресс для объяснения увеличения числа самоубийств среди мужчин в Англии и Уэльсе в течение 1975—1990 гг.^[4] Безработица и увеличение уровня бедности, связанные с неолиберальной структурной перестройкой после экономического кризиса 1998 г. в Южной Корее, были определены в качестве факторов, способствующих увеличению числа случаев самоубийств¹. Аналогичным образом выгоды от экономического роста, такие как снижение уровня безработицы, были предложены в качестве объясняющих факторов наблюдаемого снижения уровня самоубийств в Китае в 2009—2011 гг.^[5][6] Безработица, изменение доходов и задолженность домашних хозяйств были определены в качестве факторов, способствующих непосредственному росту самоубийств после европейского финансового кризиса 2008 г.^[7] Исследования такого рода могут предполагать связь между различными факторами и самоубийством, но не могут оценить связанный с этим риск предлагаемых экономических факторов, поскольку другие факторы могут способствовать более высоким уровням самоубийств.

Анализ уровня самоубийств и экономических переменных на эпидемиологическом уровне может позволить рассмотреть больше переменных, таких как показатели психического расстройства, лечение, уровни регионального дохода, уровень безработицы и демографические данные, но этот анализ несет риск экологической ошибки и не позволяет делать выводы о причинности. Изучение того, объясняют ли различия в структуре сельскохозяйственного производства межгосударственные различия в показателях смертности в Индии, установили положительную корреляцию между фермерами-маржиналами, производителями товарных культур и фермерами-должниками и коэффициентами самоубийств^[8]. Рост самоубийств в сельской Японии привел к рассмотрению последствий индустриализации и урбанизацию в качестве факторов содействия; более высокий уровень самоубийств был обнаружен в районах с редким населением и непроизводительной экономикой^[9]. Более высокий уровень самоубийств и экономические показатели — безработица и урбанизация — изучались в контексте других эпидемиологических исследований, при этом наблюдалась связь между негативным экономическим воздействием и увеличением числа самоубийств^[10]. Напротив, эпидемиологическое исследование суицидов в провинции Онтарио не смогло найти каких-либо ассоциаций между экономическими показателями, включая число фермерских банкротств, чистые доходы фермеров, уровень кредитов и безработицы, а также уровень самоубийств на фермах¹. Такие исследования не могут ответить на вопрос о том, существует ли причинно-следственная связь, и они не дают какой-либо полезной оценки потенциального значения экономического фактора с точки зрения обусловленного риска самоубийства в качестве результата.

Более полезными являются исследования временных рядов и корреляционные исследования региональных различий в показателях самоубийств, дохода на душу населения, уровня безработицы и экономического положения. Преимущество исследований временных рядов заключается в анализе последующего воздействия изменений в потенциально релевантных переменных для поиска возможной причинноследственной связи. Каузальное изменение должно предшествовать исходному фактору, относящемуся к этой причине. Трудность состоит в том, что такая взаимосвязь существует, связана с необходимостью измерить все соответствующие переменные и взаимодействия. Спад экономики на национальном или региональном уровне обычно связан с более высокими показателями самоубийств. Во многих странах изучалась связь между показателями самоубийств и экономическими переменными. Национальные уровни самоубийств в Соединенных Штатах в течение бизнес-циклов 1928—2007 гг., росли во время периодов экономического спада и снижались во время экономического роста^[11][12]. В странах, в наибольшей степени затронутых азиатским экономическим кризисом 1997—1998 гг., наблюдалось большее увеличение числа самоубийств, причем более высокая безработица наиболее сильно ассоциировалась с увеличением числа самоубийств^[13]. Аналогичные результаты были опубликованы в других исследованиях временных рядов^[14]. В меньшинстве исследований обнаружились противоположные отношения или отсутствие связи между экономическими колебаниями и уровнями самоубийств^[15]. Другие перспективы возникли из сравнения влияния экономических переменных на уровень самоубийств в разных странах. Было показано, что связь между безработицей и показателями самоубийств в Соединенных Штатах сильнее по сравнению с другими странами, в которых влияние безработицы является слабым или несуществующим. Было обнаружено, что экономические факторы играют определенную роль во влиянии на уровень самоубийств в США, но не на уровне самоубийств в Тайване в 1952—1984 гг.¹ Авторы приписывают это различие тому факту, что быть бедным на Тайване не стыдно, тогда как в Соединенных Штатах быть бедным или становиться бедным чаще связано с потерей места в обществе и имеет больший эффект в обществе, ориентированном на потребителя. Аналогичным образом в Соединенных Штатах и Японии наблюдалось отсутствие общих социально-экономических предикторов (таких как уровень безработицы, ежегодное процентное изменение в валовом национальном продукте, трудовая занятость женщин и коэффициент разводов) уровня самоубийств^[16][17]. В то время как отрицательное влияние безработицы на общий уровень самоубийств было обнаружено как в Японии, так и в Соединенных Штатах, отношения между самоубийством и другими социально-экономическими переменными отличались в двух странах. Соотношение валового национального продукта (ВНП) с показателями самоубийств отрицательно в Японии и положительно в Соединенных Штатах. Соотношение трудовой занятости женщин с показателями самоубийств является отрицательным в Соединенных Штатах и положительным в Японии. Влияние условий занятости на самоубийство отличалось между Гонконгом и Тайванем: уровень самоубийств снижался в Гонконге, но увеличивался на Тайване по мере улучшения условий занятости^[18]. Такие национальные различия объясняются уровнем национального дохода: безработица имеет положительную корреляцию с показателями самоубийств в странах с высоким уровнем дохода, но в странах с низким уровнем доходов эта корреляция отрицательная^[19]. Годовые темпы роста расходов на промышленность и здравоохранение являются дополнительными экономическими факторами, которые отличают европейские страны с более высокими показателями самоубийств^[20]. Страны, принадлежащие к группе с высоким уровнем самоубийств, имели более низкие расходы на здравоохранение, более низкий уровень риска бедности, более высокий процент общей безработицы и более высокие темпы роста по сравнению со странами, принадлежащими к группе с низким уровнем самоубийств.

Как уровень дохода оказывает влияние на уровень самоубийств во время экономических трудностей, пока неясно. Некоторые исследования показывают, что более высокий доход связан с более высокими показателями самоубийств¹, в то время как другие считают, что более высокий доход связан с более низкими показателями самоубийств^[21][22]. Другие сообщают, что уровень самоубийств нечувствителен к уровню доходов^[23]. Выводы для безработицы как экономического предиктора также неоднозначны. Некоторые исследования показывают, что более высокие уровни безработицы связаны с более высокой смертностью от самоубийств^[24], в то время как другие не находят влияния уровня безработицы на показатели самоубийств^[25].

Неэкономические факторы, такие как психические заболевания и уровни (успешность) их лечения, также следует учитывать, поскольку, как известно, неизлечимое психическое заболевание присутствует в большинстве случаев самоубийств, а психиатрические заболевания могут влиять на статус занятости и доход. Отмечалось, что более высокие показатели самоубийств в сельских районах были связаны с меньшим количеством употребления антидепрессантов и более низким доходом населения. Полученные данные свидетельствуют о важности доступа к доступному, адекватному медицинскому лечению депрессии, имеющей прямое отношение к суициду. Снижение доходов на душу населения снижает доступ людей к медицинским ресурсам. Более низкий доход на душу населения влечет за собой снижение уровня медицинского обслуживания. Области с более высоким доходом также могут иметь более качественную медицинскую помощь, что увеличивает вероятность выживания после попытки самоубийства.

В демографических подгруппах можно выявить другие факторы, влияющие на показатели самоубийств, такие как социальная сплоченность, религия и диагноз психического заболевания. Основным кормильцем в семье является мужчина в возрасте 25—65 лет. Поскольку ответственность за поддержку семьи в наибольшей степени зависит от этой демографической подгруппы, именно она испытывает наибольший стресс, когда экономический спад отрицательно влияет на возможность заработка. В более широком смысле экономический спад может привести к существенному изменению материального благополучия социальной группы, к которой принадлежит семья, и повлиять на условия жизни, обучение детей, отпуск, владение автомобилем, одежду и многие другие социально-экономические важные характеристики. Поэтому следует отметить, что во многих исследованиях тревожные показатели суицида более выражены у мужчин, а в последнее время особенно у мужчин среднего возраста.

Жизненные стрессоры могут вызвать серьезный депрессивный эпизод или другие психические расстройства у уязвимых людей¹. Экономический спад может спровоцировать опасный стресс. Было обнаружено, что низкий экономический статус, низкий уровень доходов и безработица связаны с более высокой распространенностью суицидальных мыслей^[26][27] и большим количеством попыток самоубийств^[28]. Наряду с безработицей страх потерять работу отрицательно влияет на психологическое здоровье и усугубляет депрессию и суицидальное мышление^[29].

Наконец, экономический спад может оказать непропорционально неблагоприятное воздействие на некоторые демографические группы, например, мужчин в возрасте 25—65 лет, которые являются основным источником дохода домашнего хозяйства, а также на тех, кто страдает психическими заболеваниями, или пожилых людей, чья способность конкурировать на рынке труда значительно снижена.

• [1] Watson, R., Coulter, J. The debate over cognitivism // Theory, culture & society. 2008.Vol. 25 (2). P. 161—179.
• [2] Leenaars, A. A., Anawak, J., Taparti, L. Suicide among the Canadian Inuit /R. J. Kosky, H. S. Eshkevari, R. D. Goldney, R. Hassan (eds.) // Suicide Prevention. N. Y. :Plenum Press, 1998. P. Ill—120.
• [3] Page, A. N., Fragar, L. J. Suicide in Australian farming, 1988—1997 // Australian andNew Zealand Journal of Psychiatry. 2002. Vol. 36. P. 81—85.
• [4] McClure, G. M. Changes in suicide in England and Wales, 1960—1997 // British Journalof Psychiatry. 2000. Vol. 176. P. 64—67.
• [5] Khang, Y. Н., Lynch, J. W., Kaplan, G. A. Impact of economic crisis on cause-specificmortality in South Korea // International Journal of Epidemiology. 2005. Vol. 34. P. 1291—1301.
• [6] Wang, C. W., Chan, C. L., Yip, P. S. Suicide rates in China from 2002 to 2011: An update //Social Psychiatry and Psychiatric Epidemiology. 2014. Vol. 49. P. 929—941.
• [7] Financial crisis, austerity, and health in Europe / M. Karanikolos [et. al.] // The Lancet.2013. Vol. 381 (9874). P. 1323—1331.
• [8] Kennedy, J., King, L. The political economy of farmers' suicides in India: indebted cash-crop farmers with marginal landholdings explain state-level variation in suicide rates //Globalization and Health. 2014. Vol. 10 (16). P. 1—9.
• [9] Kurosu, S. Suicide in rural areas: The case of Japan 1960—1980 // Rural Sociology.1991. Vol. 56 (4). P. 603—618.
• [10] Epidemiology of suicide in Spain, 1981—2008: A spatiotemoral analysis / A. Alvaro-Meca [et. al.] // Public Health. 2013. Vol. 127. P. 380—385; Thomas, K, Gunnell, D. Suicidein England and Wales 1861—2007: A time-trends analysis // International Journalof Epidemiology. 2010. Vol. 29 (6). P. 1464—1475.
• [11] Fdckett, W., Davidson, J. R., Brison, R. J. Suicides on Ontario farms // Canadian Journalof Public Health. 1993. Vol. 84 (4). P. 226—230.
• [12] Impact of business cycles on US suicide rates, 1928—2007 / F. Luo [et. al.] // AmericanJournal of Public Health. 2011. Vol. 101 (6).
• [13] Was the economic crisis 1997—1998 responsible for rising suicide rates in East/SoutheastAsia? A time-trend analysis for Japan, Hong Kong, South Korea, Taiwan, Singapore andThailand / S. S. Chang [et. al.] // Social Science and Medicine. 2009. Vol. 68. P. 1322—1331.
• [14] Ceccherini-Nelli, A., Priebe, S. Economic factors and suicide rates: Associations over timein four countries // Social Psychiatry and Psychiatric Epidemiology. 2011. Vol. 46. P. 975—982; Suicide in Italy during a time of economic recession: Some recent data related to age andgender based on a nationwide register study / M. Pompii [et. al.] // Health and Social Carein the Community. 2014. Vol. 22 (4). P. 361—367.
• [15] Hintikka, J., Saarinen, P. I., Viinamaki, H. Suicide mortality in Finland during an eocnomiccycle, 1985—1995 // Scandinavian Journal of Public Health. 1999. Vol. 2. P. 85—88.
• [16] Yang, В., Lester, D. Suicide, homicide and unemployment // Applied Economics Letters.1995. Vol. 2. P. 278—279; Tang, B., Lester, D., Yang, С. H. Sociological and economic theoriesof suicide: A comparison of the U. S. A and Taiwan // Social Science & Medicine. 1992.Vol. 34 (3). P. 333—334.
• [17] Lester, D., Motohashi, Y., Yang, B. The impact of the economy on suicide and homiciderates in Japan and The United States // The International Journal of Social Psychiatry. 1992.Vol. 38 (4). P. 314—317.
• [18] Economic fluctuations and suicide: A comparison of Taiwan and Hong Kong / Y. Y. Chen[et. al.] // Social Science and Medicine. 2010. Vol. 71. P. 2083—2090.
• [19] Noh, Y. H. Does unemployment increase suicide rates? The OECD panel evidence //Journal of Economic Psychology. 2009. Vol. 30. P. 575—582.
• [20] Ferretti, F., Coluccia, A. Socio-economic factors and suicide rates in European Unioncountries // Legal Medicine. 2009. Vol. 11. S. 92—-94.
• [21] Jungeilges, J., Kirchgassner, G. Economic welfare, civil liberty, and suicide: an empiricalinvestigation // Journal of Socio-Economics. 2002. Vol. 31. P. 215—231.
• [22] Brainerd, E. Economic reform and mortality in the former Soviet Union: A study of thesuicide epidemic in the 1990s // European Economic Review. 2001. Vol. 45. P. 1007—1019;Neumayer, E. Recessions lower (some) mortality rates: Evidence from Germany // SocialScience and Medicine. 2004. Vol. 58. P. 1037—1047.
• [23] Andres, A. R. Income inequality, unemployment, and suicide. P. 439—451.
• [24] Blakely, T. A., Collings, S. C. Atkinson, J. Unemployment and suicide. Evidence for a causalassociation? // Journal of Epidemiology Community Health. 2003. Vol. 57. P. 594—600.
• [25] Andre’s, A. R. Income inequality, unemployment, and suicide; Kunce, M., Anderson, A. L. The impact of socioeconomic factors on state suicide rates: A methodological note // UrbanStudies. 2002. Vol. 39 (1). P. 155—162.
• [26] Van Heeringen, К. Stress-diathesis model of suicidal behavior / Y. Dwivedi (ed.) // Theneurobiological basis of suicide. Boca Raton, CA: CRC Press, 2012. P. 113—125
• [27] Jungeilges, J., Kirchgassner, G. Economic welfare, civil liberty, and suicide: an empiricalinvestigation. P. 215—231.
• [28] Major depression in the era of economic crisis: A replication of a cross-sectional studyacross Greece / M. Economou [et. al.] // Journal of Affective Disorders. 2013. Vol. 145.P. 308—314.
• [29] Reichert, A., Tauchmann, H. The causal impact of fear of unemployment on psychologicalhealth // Ruhr Economic Papers. 2011. P. 266; Gunnell, D., Platt, S., Hawton, K. The economiccrisis and suicide // The BMJ. 2009. Vol. 338. B. 1891.