Конфликт в теории социальных систем толкотта парсонса

Толкотт Парсонс (1902—1979) — американский социологтеоретик, глава школы структурного функционализма, один из создателей современной теоретической социологии и социальной антропологии. Сын священника. Изучал биологию и философию в Амхерсте, затем учился в Лондонской школе экономики и Гейдельбергском университете. В 1927—1973 гг. преподавал в Гарварде, где создал и возглавил междисциплинарный отдел социальных отношений. В 1962— 1968 гг. несколько раз был в СССР, в частности выступал на семинаре Ю. А. Левады в Институте социологии в Москве, встречался на семинаре в Ленинграде с И. С. Коном.

Реальность, — по убеждению Т. Парсонса, — несмотря на всю ее необъятность, организована логически и рационально, имеет системный характер, из чего следует, что выделенные абстрактные положения должны быть логически организованы в единое тело отвлеченных концепций. Исходя из данной посылки, задачей теории, по мнению этого всемирно известного американского социолога, является достижение логической связности всего накопленного знания и предшествующих теоретических построений.

Целый ряд историков и теоретиков-социо;

логов интерпретируют теорию Т. Парсонса как апологию эволюционного процесса, в ко- ««.

" Толкотт Парсонс

тором противоречия ведут к стабильности и интеграции, а сущность общественной жизни понимается как стремление к порядку. Ее даже предлагали рассматривать как альтернативу марксистской апологии революции и радикального переустройства мира.

Зачастую его отношение к феномену социального конфликта оценивается как «настороженное», сопряженное с установкой на недопущение его проявления в процессе функционирования социальной системы.

Однако необходимо подчеркнуть, что эта концепция не столько защищала капитализм, сколько предлагала объяснение и была направлена на понимание сущности имеющихся проблем.

Ни один клубок проблем нельзя «разрешить» без конфликтов.

Т. Парсонс

Идея системы, как совокупности взаимосвязанных частей, не сводимых к простой сумме, вытекающая из аналогии с биологическим организмом (живой системой), дает ему возможность соединить представления об обществе как относительно независимом образовании, имеющем собственные правила развития, с представлениями об избирательном характере деятельности индивидов, результатом которой и является общественное устройство.

Вводя понятия «система» и «функция», Парсонс пытается ответить на вопрос, сформулированный еще Т. Гоббсом: «Как возможен социальный порядок?», выдвигая положение о стремлении систем к сохранению равновесия, сбалансированности частей, утверждению и сохранению собственной независимости (тенденция к «поддержанию границ»).

Анализируя концепции А. Маршалла, В. Парето, Э. Дюркгейма и М. Вебера, Т. Парсонс пытается найти основания для построения теории, которая сочетала бы в себе лучшие черты «либерального» теоретизирования, вместе с тем не включая в себя присущих ему недостатков. «Либеральная» теория исходит из положения о том, что индивиды являются сознательными и рациональными в своих действиях, при этом считается, что именно сознательность и рациональность являются основанием координации и интеграции этих индивидуальных действий по отношению друг к другу. Однако такой «эгоизм» поведения индивидов приводит к тому, что наличие социального порядка оказывается фактически невозможным. Остаются два выхода: либо рассматривать социальный порядок как результат добровольного и сознательного договора индивидов, либо указывать на наличие «внешних» по отношению к индивидам факторов, заставляющих их координировать свои действия.

«Неолиберальная» теория социального действия и должна была найти «разумный компромисс» между двумя этими крайностями.

Не отрицая сознательности и разумности поведения индивидов, она должна была указать на условия и возможность социального порядка. Создание такой концепции он начинает с создания абстрактной ей оппозиции, называя ее «утилитарным» взглядом на социальное действие. Сущностью этой «утилитарной концепции» является представление о том, что действия индивида подчинены его внутренним мотивам и направлены на достижение эгоистических целей наиболее эффективными способами. Такое «прагматическое» прочтение социального действия приводит к социальному беспорядку, «войне всех против всех», не оставляя возможности достижения согласия и стабильности. То, что Парсонс указывал на необходимость учитывать значение реакции других в форзо мировании и развитии феномена девиации, сближает его с позицией группы символических интеракционистов.

В качестве исходной точки основной идеи своей концепции системы Т. Парсонс рассматривает общую теорию систем, изложенную, в частности, в работах одного из первых разработчиков системного подхода — Л. Берталанфи^[1] и основателя кибернетики Н. Винера^[2].

Развитие системного подхода было связано с необходимостью объяснения возможности сохранения упорядоченного состояния в системах, что противоречило тезису термодинамики о стремлении закрытых систем к росту энтропии (беспорядка). Решением этой проблемы стало введение понятия открытых систем, поддерживающих состояние сложного порядка благодаря отношениям обмена с внешней средой посредством входа и выхода.

Системы действия являются, по мнению Т. Парсонса, открытыми системами. Поэтому они, чтобы продолжать свое существование (поддерживать порядок), должны удовлетворять четырем системным потребностям или функционально необходимым условиям (пререквизитам): адаптации, целеполагания, интеграции и латентности (AGIL).

Таким образом, каждая система на более низком уровне представлена четырьмя подсистемами, образующимися для удовлетворения четырех системных потребностей, необходимых для продолжения существования системы как таковой:

• 1) каждая система должна приспосабливаться к своему окружению (адаптация);
• 2) каждая система должна иметь значения (средства) для определения порядка достижения целей и мобилизации ее ресурсов в порядке их достижения (целеполагание);
• 3) каждая система должна поддерживать свое единство — внутреннюю координацию частей — и пресекать возможные отклонения (интеграция);
• 4) каждая система должна стремиться к состоянию равновесия (латентность — поддержание образца).

Еще одной идеей, основанной на разработках теории открытых систем в рамках системного подхода, выступает у Т. Парсонса концепция кибернетической иерархии и информационного обмена взаимодействующих систем и подсистем. Поэтому отношения между системами и подсистемами и внутри них рассматриваются как обмен информацией — совокупностью символов, вызывающих структурные изменения в принимающей и передающей системах.

Посредством обмена символьной информацией система, с одной стороны, поддерживает интеграцию, а с другой — утверждает собственную независимость, поддерживает границы^[3].

Статья «Молодежь в контексте американского общества», написанная в 1961 г., служит хорошей иллюстрацией того, как его теория интерпретирует изменения и конфликты внутри общества^[4].

В качестве причины возникновения молодежных проблем Парсонс рассматривает масштабные исторические изменения, произошедшие в XX в. Поведение молодежи анализируется в свете понятия аномии (anomie) — состояния, в котором ценности и нормы не являются более ясными указателями должного поведения или теряют свою значимость. Причиной этого объявляется парадоксальность американской системы ценностей. Центральное место в этой системе занимают ценности личного успеха и его достижения, следование которым усиливает структурную дифференциацию общества, что делает неопределенными ценности более низкого порядка. К тому же рост дифференцированности и сложности ограничивает возможность достижения личного успеха посредством кооперации и специализации.

Все эти причины, будучи реализованы различными способами, порождают множество молодежных проблем. Обучение и образование становятся все более длительными, и в период, определяемый как вступление в зрелость, молодежь остается зависимой от семьи, несмотря на то, что центральное место в их жизни уже играют так называемые «группы ровесников» (peer groups). Рост специализации изолирует нуклеарную семью, делая детей более зависимыми от нее, порождая определенные проблемы, когда они начинают создавать свою собственную. Традиционные связи теряют свое значение в силу всевозрастающей сложности социальных отношений, индикатором чего служит изменение сексуального поведения.

Молодежные субкультуры у Парсонса несут одновременно и прогрессивные, и деструктивные функции. С одной стороны, они ниспровергают традиционные системы ценностей, а с другой — являются средством, трансформирующим старые системы, приводящим их в соответствие со временем, создающим и утверждающим новые ценности, оказывающим индивиду социальную поддержку в течение длительного периода — от момента «выпадения» из семьи родителей и до создания собственной. Присутствие обеих этих функций у молодежных групп порождает, в свою очередь, внутренние и внешние конфликты.

Изменения и конфликты интерпретируются в понятиях эволюционного приспособления различных подсистем по отношению друг к другу, затрагивающего отношения между культурной, социальной (структурной) и личностной системами, исходным пунктом которого является изменения в ценностно-нормативной сфере.

Развивая и углубляя содержание сформулированного положения, Парсонс обращает особое внимание на тесную связь специализации с экономикой, позволяющей существенно повысить адаптивные способности всей социальной системы. В связи с этим разделение труда понимается как структурное изменение в направлении большей эффективности производства адаптивной потребности.

Разделение труда поставило перед экономикой сложную задачу комбинации факторов производства, которые приходят из различных частей социальной системы, притом, что первичный контроль над факторами находится в других подсистемах. Именно регулирование потока ресурсов (т.е. процессов «двойного обмена») является содержанием центрального экономического института — контракт^[5]!.

Контракт, понимаемый в широком смысле, включает в себя два компонента: «1) процесс торга за преимущества, в котором каждая сторона со своими целями и интересами и с преимуществами или слабостями своей позиции стремится к наиболее выгодным условиям сделки; 2) предписанные и санкционированные обществом правила, которые регулируют такие сделки, например, гарантии интересов третьих сторон, ограничения обмана и принуждения и т. д.»^[6].

Понимаемый таким образом контракт образует институциональные рамки базовых экономических процессов. Значимость контракта как институциональной основы рыночных отношений отмечал еще Э. Дюркгейм.

Институт контракта регулирует взаимодействие двух сторон. Для того чтобы вступить в контрактные отношения, обе стороны должны быть в некоторой степени интегрированы (включены в ситуацию) и обладать некоторой общностью ценностей и норм. Это интегративный (I) и латентный (касающийся поддержания образца) (L) компоненты контракта. Каждая из сторон контракта преследует во взаимодействии некую цель, состоящую в установлении необходимых отношений обмена и получения желаемых ресурсов. Это целедостижительный компонент контракта (G). Каждая из сторон контракта находится в некоторой ситуации, накладывающей определенные ограничения на возможности действия. Каждая из сторон контракта адаптируется к своей ситуации — это, очевидно, адаптивный компонент контракта (А). Путем подобных умозаключений Парсонс и Смелзер приходят к выводу, что концепция AGIL применима для анализа контрактных отношений.

Культурный компонент воспринимается ими как наиболее сложный. Качество рабочей силы, готовность выполнять тот или иной вид работы, мотивация рабочего, по их мнению, не являются производными экономических процессов. Именно такое понимание позволяет по-иному взглянуть на особенности рынка рабочей силы. Поведение рабочих, их принятие или отказ от того или иного вида занятости может объясняться во многом с позиций культурных ценностей и далеко не все может быть решено сугубо экономическим регулированием.

В общей структуре компонентов рынка особую значимость Парсонс придает культурно-ценностному и интегративному, а также той степени, в которой каждый из компонентов отклоняется либо в сторону экономики, либо в сторону неэкономических подсистем. Все это говорит о том, что рынок встраивается в общую схему экономики как общественной подсистемы, а сами рынки выступают как системы контрактных отношений, регулирующие процессы пограничных обменов, взаимодействие различных подсистем общества. Собственно, при помощи этой логической конструкции можно исследовать проблему институционального строения экономики и достаточно адекватно решать проблему сбоев в работе конкурентных механизмов.

Общим местом для критики анализируемых теоретических построений со стороны Р. Дарендорфа, Д. Локвуда, Ч. Миллза, Л. Козера стало указание на функциональный императивизм, которым руководствовался Т. Парсонс. Р. Дарендорф даже посчитал возможным сравнить результаты исследования Парсонса с «утопией», аргументируя свою оценку преобладающим вниманием, уделяемым последним вопросам согласованности ценностей и норм, высокой степени интеграции составных частей, раскрытию только тех механизмов, которые поддерживают status quo.

Скорее всего, в данном случае имеем дело с феноменом конфликтующих попыток построения моделей конфликта, ориентирующихся на отличающиеся друг от друга методологии. И, как следствие, получаем различные трактовки представлений об объеме, роли, значении конфликта в жизни общества — иногда позволяющие даже обозначать подход других коллег по цеху как «утопический».

Действительно ли Парсонс «отвернулся» от конфликта и старается его не замечать? Сам Парсонс говорит о роли и значении социальных конфликтов вполне определенно: «Ни один клубок [общественных] проблем нельзя „разрешить“ без конфликтов»^[7].

По его мнению, многочисленные современные общества представляют собой определенную систему, части которой дифференцированы друг от друга и в то же время интегрированы друг с другом на основе взаимозависимости, включающей в себя и факторы напряженности и конфликта, совершенно очевидные в реальной жизни.

Применяя сформулированные принципы AGIL к анализу возникновения и становления системы современных обществ, Парсонс рисует историческую картину, изобилующую социальными конфликтами. При этом обращется внимание на то, что напряженности и конфликты можно наблюдать как внутри отдельных обществ, так и в отношениях между обществами.

Напряженности и «подспудные» конфликты наиболее наглядно проявляются в межгрупповых, а не внутригрупповых отношениях. Это происходит по двум причинам.

Первая связана с тем, что солидарность внутри группы, включая и «национальное» социетальное сообщество, сильнее, чем данной группы с другими, ей подобными (отсюда следует тенденция «переносить» конфликт в сферу межгрупповых отношений). Вторая причина состоит в том, что межгрупповой порядок институционализирован не так прочно, как внутригрупповой порядок на соответствующих уровнях, ибо защитные механизмы против циклического нарастания конфликта в первом случае слабее.

В международной сфере существует тенденция перерастания такой эскалации в войны, поскольку контроль над организованной силой здесь слабее всего. Поэтому история современных социетальных систем есть история частых, если не непрерывных, военных действий. Несмотря на то, что система современных обществ обладает определенными факторами самоограничения или, скорее, встроенными в нее смягчающими конфликты факторами, случалось так, что войны носили чрезвычайно разрушительный характер (религиозные войны XVI и XVTI вв., войны периода Французской революции и наполеоновского правления, две мировые войны XX столетия)^[8].

Дополнительным показателем важности системы обществ служит то, что самые серьезные конфликты происходят между теми членами системы, которые далее всего расходятся по своим ролевым функциям и ценностям внутри системы. В качестве примера приводится Реформация и ее последствия, вызвавшие мощный раскол европейской системы. Тем не менее, оба «лагеря» — католический и протестантский — оставались частью западного христианского мира. Даже марксизм, — в том виде, в котором он существовал в Китае, — является такой же частью западного культурного наследия, какой в более ранний период был протестантизм. Наличие такого типа конфликта, по мнению Парсонса, ни в коей мере не является доказательством того, что современной системы, в том понимании, которое он предлагает, не существует^[9].

Главный фокус напряженности и конфликта (традиционно толкуемого с позиций противостояния капитализма и социализм) нужно искать не в экономике и не в политике (в смысле наличия проблемы «справедливого» распределения власти). Гораздо актуальнее, по его мнению, сегодня говорить о культурных проблемах (хотя ни тот, ни другой конфликт нельзя отнести к разряду несуществующих).

Эпицентр бури находится в социетальном сообществе: относительно устарели многие прежние ценности (наследственные привилегии, этническая и классовая принадлежность), остаются нерешенными проблемы интеграции нормативной структуры сообщества (завершенной в основных чертах) с мотивационной основой солидарности (остающейся весьма проблематичной)^[10].

Критика его подхода наиболее «рьяными» интерпретаторами особой роли конфликта в жизнедеятельности общества вызвана, как представляется, одной из выделяемых им подсистем — социетальной. Последняя (в качестве интегрирующего фактора) интересует Парсонса особо, так как дает возможность понять характер тех факторов, которые делают возможным феномен солидарности в целом. Эта «кость в горле» для тех, кто делает ставку на понимании конфликта как условии динамического изменения общества, его обновления, естественно, является основанием для критического отношения к методологическому ориентиру такого рода.

Отношение Парсонса к роли социального конфликта не менее «уважительное». Предпринятое им исследование роли контракта, значения специализации, культурно-ценностных нормативов и другие продемонстрированные сюжеты из его теоретических построений обозначают особый интерес к поискам возможностей консенсуального варианта разрешения социальных конфликтов.

Согласно теоретической модели Парсонса, системно-функциональная терминология применима для описания любого общества, состоящего из взаимосвязанных, но относительно независимых частей. Причем ни одна из них не считалась главной, а равновесие трактуется как аналитический ориентир для оценки социальных систем, но не для их эмпирического описания. Когда же Парсонс превратил эту модель в кибернетическую систему, то преувеличил только одну совокупность частей социальной системы — нормативную, возвысив ее над совокупностью материальной. Он, как полагают некоторые критики, часто смешивал концептуальный идеал равновесия с конкретным состоянием эмпирического общества.

Теоретическая конструкция Парсонса фиксирует переход от анализа взаимодействия и личного выбора к рассмотрению способов, с помощью которых социальные системы ограничивают и детерминируют этот выбор. Общество становится институционализированным действием.

Синтетическая направленность парсонианского теоретизирования предполагает наличие двух перспектив рассмотрения процесса институционализации: объективистской и субъективистской. Объективистская точка зрения исходит из примата социальной структуры. При таком подходе основное внимание уделяется функциям структуры, способам, посредством которых она воздействует на индивида. Структурный функционализм Р. Мертона, теория конфликта и теория обмена являются примерами такого подхода.

Структурный функционализм не стремится создать теорию общества и действия, а, скорее, выступает методом социологии, исходящим из посылок «социологизма».

Введение

понятий функции, дисфункции, явной и латентной функции призвано, с точки зрения его представителей, обеспечить более адекватное понимание «социального факта».

Теория конфликта обращается к системному уровню. Пытаясь преодолеть «описательность» парсоновского теоретизирования, она концептуализирует конфликт как источник общественного развития. В качестве понятий, используемых для объяснения различных сторон реальности, в данном случае выступают «противоречия», «конфликтные устремления», «ролевые оппозиции». Большее приближение к действительности взамен сверхупорядочивания ее в абстрактные понятия делает теорию конфликта в таком варианте менее «академичной», менее логически стройной и терминологически строгой.

Теория обмена (Дж. Хомане, П. Блау) указывает на ограниченность объяснения социальной структуры и поведения людей в структурном функционализме, подменяющем объяснение социальной жизни ее описанием. Для исправления этого недостатка привлекаются концепции бихевиористской психологии. Результат оказывается прямо противоположным исходным намерениям — место социальной структуры занимают психологические структуры поведения.

Субъективистская перспектива базируется на представлении о том, что структура создается и воссоздается во взаимодействии людей. Акцент делается на непосредственном взаимодействии, коммуникации, общении индивидов (символический интеракционизм, этнометодология).

Теория Парсонса имеет дело со сложной сетью взаимосвязанных систем, постоянно находящихся в процессе приспособления друг к другу, что неизбежно подталкивает их к изменениям, разрывам, конфликтам. Развитие построений Т. Парсонса в этом направлении было осуществлено Робертом Мертоном.

Вопросы и задания

• 1. С чем была связана необходимость развития системного подхода в теоретических построениях Парсонса?
• 2. Изложите суть концепции AGIL.
• 3. Расскажите, как теория Парсонса интерпретирует изменения и конфликты внутри общества на примере американской молодежной субкультуры.
• 4. Какова с конфликтологической точки зрения роль контракта как институциональной основы рыночных отношений?
• 5. Каково отношение Парсонса квопросуороли конфликтов в жизнедеятельности общества? Почему некоторые критики полагают, что Парсонс трактует конфликт как негативное явление?

• [1] Берталанфи Л. История и статус общей теории систем // Системные исследования. М.: Прогресс, 1973; Общая теория систем: Критический обзор // Исследованияпо общей теории систем. М.: Прогресс, 1969.
• [2] Винер Н. Кибернетика или управление и связь в животном мире и машине. М.:Советское радио, 1963; Wiener N. The Human Use of Human Beings. Garden City: AnchorBooks, 1954.
• [3] См. подробнее: Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1998. С. 15—23.
• [4] Parsons Т. Youth in the Context of American Society // Social Structure and Personality. Glencoe: The Free Press, 1964.
• [5] Подробнее см.: Громов И., Мацкевич А, Семенов В. Западная социология. СПб.:ДНК, 2003. С. 409—415.
• [6] Parsons Т., Smelser N. J. Economy and Society: A Study in the Integration of Economicand Social Theory. N. Y" 1965. P. 104—105.
• [7] Парсонс Т. Система современных обществ. М.: Аспект Пресс, 1998. С. 189.
• [8] Парсонс Т Система современных обществ. С. 186.
• [9] Там же. С. 187.
• [10] Парсонс Т. Система современных обществ. С. 162.