Лексическая структура текстовых фрагментов с монологической речью персонажа: На материале романа И. А. Гончарова «Обрыв»

Коммуникативный аспект, который находит своё выражение в использовании средств языковой системы в речевых действиях личности и организации этих средств в монологических высказываниях, определил содержание реферируемой диссертации. В качестве языковой личности, понимаемой в русле концепций Ю. Н. Караулова, Т. Г. Винокур и др., в исследовании рассматривается персонаж художественного произведения, а средства языковой системы эксплицируются на лексическом уровне речевых произведений героя, где слово оказывается точкой пересечения лексикона личности и лексической структуры художественного текста.

Художественный текст — текст «про людей и для людей» — «абсолютно антропоцентричен» /Кухаренко, Филимонов 1991:37/, что обусловлено «эгоцентрической позицией человека (в облике автора и обликах персонажей) в семантическом пространстве текста» /Бабенко и др. 2000:72/ и, в свою очередь, обусловливает сложность его коммуникативной структуры.

Коммуникативная специфика художественного текста определяется осуществляемой в нем «литературной коммуникацией», имеющей существенные отличия от коммуникации естественной, спонтанной /Степанов 1988:106- Сапожникова 1998:83−84/. Литературная коммуникация сложна по своей субъектной организации: выделяются внешние, затекстовые субъекты (автор — читатель) и внутритекстовые — говорящий и слушающий персонажи.

Персонаж художественного текста «относится к разряду основных содержательных универсалий художественного произведения» /Бабенко и др. 2000:167/ и обладает собственной семантикой, находящей своё выражение «в лексическом наполнении, в словаре образа» /Чернухина 1984:75/. Поскольку «языкединственная субстанция», в которой существует персонаж художественного текста как языковая личность /Караулов, Красильникова 1989:8/, то наиболее активной формой такого существования является самое сильное по возможности самопроявления личности речевое действие — монолог.

Монолог литературного героя — один из видов внутритекстовой межперсонажной коммуникации, которая осуществляется, подобно спонтанной речи, в определённой, хотя и воображаемой ситуации, зависит от множества прагматических факторов и имеет внутреннего адресата. В монологе и в его текстовом окружении вербально эксплицированы характеристики коммуникативной ситуации, не требующие словесного обозначения в естественной речи.

Объект диссертационного исследования — монологическая речь литературного персонажа в рамках внутритекстовой персонажной коммуникации. Предметом исследования является лексическая структура текстовых монологических фрагментов, рассматриваемая в коммуникативном аспекте.

Коммуникативный текстовый фрагмент включает в свои границы, во-первых, речевое произведение персонажа, говорящего (внутритекстового субъекта) — монолог как ядро фрагментаи во-вторых, параметры «здесь и сейчас», соответствующие ситуации естественной коммуникации. Эта привязанность к ситуации — общее свойство всех монологов, как спонтанно развивающихся, так и литературных. Но если в спонтанном монологе характеристики «здесь и сейчас», определяющиеся сиюминутностью, контактностью, вербально не подчёркнуты, то в литературной коммуникации вписанность в ситуацию достигается определёнными лексическими средствами. В их состав входят: имя собеседника (в обращении), слова, характеризующие рече-жестовое поведение и эмоциональное состояние как говорящего, так и адресата, а также словесные указания на пространственно-временные параметры коммуникативной ситуации.

При этом речевой способ «представления персонажа зависит от личностных качеств коммуникантов и хода коммуникативного акта» /Малахова 1992:9/. Субъекты внутритекстовой коммуникации находятся в таком же коммуникативном взаимодействии, как и в спонтанной ситуации общения, результативность которой определяется действием прежде всего «фактора адресата» (Н.Д.Арутюнова), что во многом соответствует «гармонизации общения» (Болотнова 19 926).

Монолог в условиях литературной коммуникации позволяет в анализе его языковой формы проследить коммуникативную линию, связанную с определённой личностью — персонажем и с его речевыми произведениями во всём пространстве текста. На всём протяжении речевых действий персонажа происходит реализация и развитие особой лексической темы, воплощённой в самой выразительной, семантически значимой части индивидуального лексикона. Лексическая тема персонажа «позволяет уточнить субъектные связи лексических единиц», в своей совокупности образующих лексическую структуру монологического текста/Степанова 1998 330/.

Начало изучению спонтанного и художественного диалога и монолога было положено в работах Л. П. Якубинского, Г. О. Винокура, В. В. Виноградова, однако, по справедливому замечанию Р. Р. Гельгардта, «историография вопроса свидетельствует, что не монологи, а диалоги были и остаются предметом преимущественного внимания филологов» /Гельгардт 1971:30/. Проблеме субъективизации (диалогизации) художественного авторского монолога (авторской речи) посвящены работы Н. А. Кожевниковой /1977, 1990/, В. В. Одинцова /1973, 1980/, Е. В. Падучевой /1996/.

Лишь в последние годы спонтанный монолог стал привлекать внимание исследователей /Амзаракова 1985, Светина 1985, Фам Кинь 1985, Рыбка 1988, Печникова 1989, Бырдина 1995, Гладышева 1996, Красильникова 1996/, в частности, в связи с изучением фатической речи /Винокур 1993/. Однако монологическая речь художественного персонажа и её лексическая организация до сих пор, за единичными исключениями /Милых 1958, 1981/, остаются вне исследовательского внимания. Не получил пока научного осмысления и вопрос о видах монолога, о признаках монологической речи персонажа в литературной коммуникации. Между тем исследование монолога в тексте художественного произведения открывает широкие возможности для изучения спонтанного монолога в его типическом проявлении с последующей возможной проекцией внутритекстовой коммуникации на коммуникацию естественную.

Актуальность диссертационного исследования определяется общей проблематикой литературной коммуникации, неизученностью субъектной организации лексической структуры персонажной монологической речи. Лексическая структура художественного текста рассматривается в лингвистике на различных основаниях: с позиций лингвистики текста (И.В.Арнольд, Н. А. Купина, Л. А. Новиков и др.), психолингвистики (А.Е.Супрун, А. П. Клименко, В. А. Симхович, Л. А. Климкова и др.). Актуальность диссертации обусловливается связью с проблемами функциональной лексикологии, представляя её коммуникативный аспект.

Общие теоретические принципы функционального подхода к лексической структуре художественного текста, разработанные в трудах В. В. Степановой, Н. Е. Сулименко, В. Д. Черняк, Р. Л. Смулаковской, Н. С. Болотновой, реализованы в ряде диссертаций, прежде всего на материале текстов Ф. М. Достоевского. Изучение лексической структуры такой сложной разновидности внутритекстовой коммуникации, как персонажная речь, отражающая общие свойства естественной речи и демонстрирующая специфику коммуникации литературной, обусловило постепенное, «пошаговое» исследование объекта. Это потребовало прежде всего разработки критериев выделения и описания ключевых лексических сигналов, презентирующих и воссоздающих речевую ситуацию /Давыдова 1991/- введения в научный оборот понятия текстовой лексико-тематической группы и ключевого слова как организующего центра текстового окружения персонажной речи /Чурилина 1994/- лексического структурирования индивидуального лексикона персонажа, презентирующего во внешней и внутренней речи языковую личность говорящего в целом /Байбулатова 1998/- выявления текстообразующей роли заглавия как особого структурного образования в пределах текста /Лаврова 1999/.

Научная новизна данной диссертации заключается в обращении к персонажному монологу (ядру текстового коммуникативного фрагмента), всесторонне представляющему языковую личность персонажа в её эволюции на всём протяжении текста. Рассмотрение монолога в обозначенном аспекте позволило выявить различные типы монологов персонажа в их мотивированности внутритекстовой коммуникативной ситуацией, а также определить показатели лексической темы монологического героя.

Целью диссертационного исследования является представление монологической речевой формы как компонента целого текста, изучение отражения в монологах персонажа как «особом языковом приёме демонстрационного типа речи» (С.Г.Ильенко) коммуникативных ориентаций, духовного мира и эволюции монологического героя.

С целью исследования соотносится решение следующих задач:

— определение признаков монологической речи, релевантных для персонажного монолога и обусловливающих критерии выделения текстового коммуникативного монологического фрагмента;

— построение структурной характеристики монологического фрагмента, основанной на соотношении собственно персонажной монологической речи и её текстового окружения;

— определение коммуникативной направленности монологических фрагментов и её экспликации в их лексической структуре;

— выявление места коммуникативно ориентированных лексических компонентов (имён собственных и местоимений) в лексической структуре монолога;

— выделение лексической темы как организующего центра монолога и как ключевого слова лексико-тематической группы текстового фрагмента;

— описание лексико-семантической структуры лексикона монологической речи персонажа как средства презентации его языковой личности;

— выявление ключевых концептов тезауруса языковой личности персонажа и описание организуемых ими текстовых ассоциативно-семантических полей.

Лингвистический материал исследования — роман А. И. Гончарова «Обрыв», в композиционной организации которого большое место занимают монологи Бориса Райского, чьё действие в романе — это прежде всего действие речевое. Райский проявляет себя в различных видах монологической речи: в устном внешнем монологе, внутреннем монологе, письменной монологической речи (дневниковые записи, письма, предисловие к роману), что позволяет говорить о нём как о типичном монологическом герое. В процессе анализа материала были выделены 19 внешних устных монологов Райского и 2 произносимых интрамонолога. Всего в диссертации исследован 21 монологический фрагмент — от первого до последнего монолога, со сменой сюжетных коллизий, коммуникативных ситуаций, адресатов, с динамикой образа самого героя, что обеспечивает сквозной анализ лексической структуры монологических текстов и стоящего за ними персонажа как «сложного смыслового образования, имеющего достаточно жёсткую внутреннюю структуру, которая детерминирована в своей эволюции» (К.Ф. Седов). Динамика монологического персонажа в пространстве художественного текста позволяет представить многоаспектную классификацию монологов Райского.

В составе широкого круга вопросов исследовательски значимым представляется изучение монологической речи в её художественной типизации-в плане языковой личности, существующей только в языковой форме и только в «возможном мире» романа. Это ставит в центр исследования персонаж, соотнесённый в своём речевом (лексическом) оформлении с языком эпохи — второй трети XIX века.

Роман А. И. Гончарова «Обрыв», достаточно хорошо изученный литературоведами (Тихомиров 1975, 1991; Старосельская 1990; Недзвецкий 1992, 1996; Буланов 1992, Алексеев 1994 и др.), представляет интерес и для лингвистической интерпретации образа Бориса Райского, его лексической темы. Существенно, что этот роман задумывался Гончаровым как заключительное звено трилогии. Все три романа — «Обыкновенная история», «Обломов», «Обрыв» — самостоятельные, законченные произведения с особым внутренним строением. Однако, по утверждению самого автора, они «тесно и последовательно связаны между собой» художественным замыслом и, в первую очередь, эволюцией главного героя — «неизлечимого романтика», устанавливающего для себя культ чувства, а не рассудка и проходящего путь от «Сна» к «Пробуждению» /Гончаров 1980:79/. Интересен и показателен тот факт, что все три романа начинаются с буквы «О», что своеобразно перекликается со словами самого Гончарова: «Я вижу не три романа, а о д и н «/Указ.соч.:72/.

Методы исследования. В работе использована совокупность приёмов описательного метода: фрагментирование текста с определением критериев для классификации монологических высказыванийметодика ассоциативно-семантического поля, контекстуального и компонентного анализа семантики ключевого слова-темы монолога с использованием различных лексикографических источниковсплошная выборка и структурирование лексикона языковой личности персонажа с применением методики семантического поляэлементы концептуального анализа.

Практическая значимость. Основные положения, материалы и результаты исследования могут быть использованы в учебных курсах «Лексикология», «Лингвистический анализ текста» и «Риторика», в тематике спецкурсов, спецсеминаров и курсовых работ.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены в докладах на Герценовских чтениях в РГПУ им. А. И. Герцена, на заседаниях проблемной группы «Слово в лексической системе русского языка» под руководством проф. В. В. Степановой, на научных конференциях в Магнитогорском ГУ. По теме диссертации опубликовано 5 работ.

Структура диссертации продиктована поставленной целью и соотносится с решением исследовательских задач. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и двух приложений.

Выводы по 2 главе.

1. Лексикон монологической речи (ЛМР), полученный путем сплошной выборки «слов именующих» (существительных, глаголов, прилагательных, наречий) и «слов указующих» (местоимений) из монологов Райского, непосредственно презентирует вербально-семантический уровень его языковой личности, а опосредованно — концептуальный уровень (тезаурус) и прагматикон. Описание структуры лексикона дает представление о существенно значимой части картины мира Райского, который как монологический герой раскрывает себя прежде всего во внешних монологах.

2. Описание ЛМР Райского проведено по следующим этапам: количественный анализ, классификация по макроклассам — частям речи, выделение и характеристика лексических классов (понятийных сфер) имен существительных, описание основных семантических полей лексикона и их роли в структуре монологов, семантическая характеристика слов-номинантов ключевых концептов тезауруса Райского.

3. ЛМР Райского включает 1201 слова (1251 словозначения) в 2672 употреблениях. Из них лишь 45 «именующих» слов получают частоту более пяти, а остальные принадлежат к словам редкого и единичного употребления, которым в языке соответствует, за редкими исключениями, средняя частота. Это свидетельствует о проявлении в монологах Райского общей тенденции преобладания в спонтанной разговорной речи среднечастотных слов. Высокочастотные слова являются ключевыми для лексикона монологической речи Райского: СТРАСТЬ, КРАСОТА, ЧЕЛОВЕК, ЖЕНЩИНА, ЖИЗНЬ, ЗНАТЬ, МЫСЛЬ, УМ и др.

4. Классификация слов в составе ЛМР Райского по частям речи, с одной стороны, выявила преобладание имени над глаголом в подавляющем большинстве монологов, что соответствует их обобщенному содержанию и сентенционному типу текста, а с другой стороны, показала высокую долю признаковой (предикатной) лексики (прилагательных и глаголов), что типично.

157 для описания эмоций под углом зрения «глобальной личности». Исследование текстового материала дало возможность увидеть также особую и заслуживающую специального изучения роль местоимений в монологах Райского, существенно превышающих относительную частоту в диалогах драматургических текстов (по данным «Частотного словаря»).

5. Немногочисленные имена собственные в ЛМР Райского несут особую смысловую нагрузку, в частности, выступая в функции типизирующих символических предикатов (пахотины, Беловодовы и др.) — особое место принадлежит имени «литературного героя» Дон Жуан, которое эксплицирует одну из персонажных тем Райского и является индивидуально осмысляемым ключевым словом в монологе «Дон Жуан» (В-8) — центром монологической лексико-тематической группы.

6. Рассмотрение лексических классов имен существительных в составе монологического лексикона Райского показало, что не только класс «Человек (лицо)», но и метазнаки, и даже названия неживой природы и вещей связаны в его монологах с миром человека — главным объектом философии жизни. Об этом же свидетельствуют основные, то есть наиболее лексически разнообразные и представленные наибольшим количеством употреблений семантические поля ЛМР Райского: эмоций, ментальное&trade-, оценки. Нетрадиционно введенные в описание лексикона имена собственные, составляющие незначительную часть лексического класса «Человек (лицо)», важны не только как средство адресации, презентации «поля культуры» в монологах Райского, но и как средство типизирующей предикации.

7. Хотя поле эмоций количественно преобладает в ЛМР Райского над полем ментальности, это не является прямым подтверждением сделанного в 1 главе вывода о высокой эмоциональной напряженности его монологов. Последнее достигается в основном интонационно-синтаксическими средствами и риторическими фигурами. В монологах Райского используются преимущественно эмоционально нейтральные слова-названия эмоций (денотативные эмотивы), которые эксплицируют темы его монологов-рассуждений и раздумий о чувствах. Слова с закрепленной языком эмоционально-оценочной коннотацией (коннотативные эмотивы) в монологах Райского немногочисленны и встречаются главным образом в разрешающих эмоциональных коммуникативных ситуациях, в частности, в интрамонологах.

8. Эмоционально-экспрессивным средством в ЛМР Райского являются метафорические значения слов и употребление слов в развернутых метафорах и сравнениях, которые в монологах относятся к часто используемым средствам предикации «эпистемических вещей»: страсти, любви, свободы, красоты, лжи, обмана, жизни. Метафорические предикаты нередко образуют разветвленные ассоциативно-семантические поля вокруг ядра — тематического слова монолога или даже цикла монологов и становятся средством формирования личностного концептуально значимого смысла (страсть).

9. Поле оценки, занимающее третье место в ЛМР Райского, включает несколько субполей, важнейшими из которых являются субполя этической, эмоциональной и эстетической оценки. Анализ парадигм частотных слов этих субполей выявил оппозицию слов с положительной и отрицательной оценочностью при безусловном преобладании позитивной ветви парадигм. Это наблюдение коррелирует с установленной в первой главе диссертации направленностью больших монологов Райского на позитивное изменение ценностной картины мира собеседника в соответствии с собственными представлениями говорящего о жизненном идеале.

10. В ЛМР Райского особое место занимают слова, не всегда высокочастотные, но связанные с персонажной темой и приобретающие поэтому особо сложный, отличный от языкового значения концептуальный смысл. Такие слова являются номинантами ключевых концептов тезауруса Райского. Они образуют богатые ассоциативно-семантические поля как в составе монологических лексико-тематических групп, так и в лексиконе монологической речи Райского. Эти поля эксплицируют личностный смысл концептуально значимых словони могут быть относительно замкнуты рамками одного монолога (КРАСОТА) или нескольких персонажных монологов (СТРАСТЬ).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проведённое исследование фрагментов, включающих монологическую речь Бориса Райского в тексте романа А. И. Гончарова «Обрыв», имело своей целью выявление в персонажном монологе соотношения общих свойств спонтанной речевой коммуникации и специфических черт коммуникации литературной.

Их общим коммуникативным свойством является действие фактора адресата, поскольку монологи литературного персонажа, существующего в семантическом пространстве художественного текста как сложная структура, обращены к различным персонажам. Это позволило провести классификацию исследуемых монологов прежде всего по адресату и выделить в качестве постоянных адресатов монологической речи Райского Веру и Софью, которые вдохновляют его на монологи-поэмы о красоте и любви.

Монологи обладают единством темы и зависящим от него текстовым принципом развёртывания, причём степень протяжённости и сложность лексической структуры монолога определяются степенью отвлечённости и содержательной сложности его темы. Небольшие монологи тематически и структурно приближаются к спонтанной коммуникации и занимают промежуточное положение между собственно монологом и монологической репликой диалога. Для лексической структуры протяжённых монологов, в которых развёртывается лексическая тема персонажа, характерны разветвлённые лексико-тематические группы с внутримонологической динамикой семантики ключевого слова-темы.

Двойственная коммуникативная природа персонажного монолога, ориентированного не только на внутритекстового, но и внешнего адресатачитателя, предопределяет особую структуру текстового монологического коммуникативного фрагмента, включающего, помимо монологического ядра, более или менее развёрнутый мотивирующий, комментирующий и результирующий фон. В ТМКФ как в демонстрационном типе текста эксплицируются лексическими средствами те стороны речевого поведения.

160 персонажей и те параметры речевой ситуации «здесь и сейчас», которые в условиях естественной коммуникации невербализованы: жест, мимика, эмоционально-двигательные реакции говорящего и его собеседника-адресата.

Центром фрагментов является монолог, целостный или разорванный, в котором развивается одна тема. При этом в монологах, обращенных к Софье, Райский резкостью оценок и поучительным тоном вызывает постоянную речевую или эмоциональную реакцию адресата, поэтому в них преобладает разорванная структура, которая допускает варьирование в пределах темы. Для монологов, адресованных Вере, которую учить жизни Райский считает себя не вправе и которую старается убедить в истинности своего понимания жизни, характерно абсолютно последовательное развитие темы.

Анализ лексической структуры ТМКФ показал, что она имеет многомерную мотивацию темой, адресатом, ситуацией, но важным коммуникативным параметром монолога является интенция говорящего. В результате исследования текста выделены два основных коммуникативных типа монологов Райского: контактоустанавливающие, приближающиеся к фатической речи, и монологи-проповеди, направленные на изменение ценностных установок адресата.

Интенция монологов может эксплицироваться в коммуникативно ориентированных компонентах их лексической структуры: в словах речевой целеустановки, в местоимениях 1-го и 2-го лица, в именах собственных и нарицательных в функции обращения. Перечисленные средства, а также эмоционально-оценочная лексика и слова семантического поля «речь» обеспечивают диалогизацию монолога, стимулируя активность слушателя, а нередко и его реплики-реакции.

Особое место «указующих» слов в монологах Райского позволило предложить их дейктическую классификацию, выявило приоритет «Я— монологов», «7Ъ//5Ь/-монологов» и неличных монологов, а также соотнесённость местоимённого типа монолога с его коммуникативной интенцией. «Указующие» слова, становясь в тексте монологов «означающими», являются не только их коммуникативной основой, но и, в некоторых случаях, семантической основой лексической структуры монолога. («Двойник» В-1).

Монологическая речь персонажа наиболее полно эксплицирует его языковую личность. Описание лексикона (совокупности словозначений) монологической речи Райского, проведённое по нескольким семантическим параметрам — частям речи, лексическим классам, семантическим полям — позволило увидеть, насколько точно соответствует структура лексикона коммуникативным характеристикам монологов Райского. Преобладание имени над глаголом в совокупности с обилием предикатной (признаковой) лексики, а также абсолютное преобладание метазнаков над словами конкретной семантики координируется с обобщённо-сентенционным типом монологической речи Райского.

Обширность лексических классов «Человек (лицо)» и метазнаков, организующих семантические поля в ЛМР Райского, связанные с эмоциональной, интеллектуальной и — в меньшей мере — социальной сферами жизни человека, соответствует гуманистическому содержанию его монологов-проповедей. Богатство семантических полей оценки, прежде всего эстетической и этической, обусловлено темами монологов Райского, направленных на изменение ценностной установки собеседника. При этом «эпистемическими вещами», то есть предметами рассуждений Райского становятся красота, страсть, любовь, человеческое общение. Глубоко и эмоционально рассуждая о чувствах, Райский в той или иной мере «заражает» своих собеседниц, Софью и Веру, добиваясь определённого коммуникативного успеха именно как «бескорыстный художник» .

Высокочастотные лексические единицы в ЛМР Райского соответствуют ключевым словам его монологов, раскрывающих лексическую тему персонажа. На первое место в монологическом лексиконе выходят слова страсть и красота, являющиеся номинантами двух ключевых концептов картины мира Райского и образующие богатые ассоциативно-семантические поля, которые включают как метафорические, так и прямые предикаты слов-номинантов концептов. К монологу «Гимн красоте» примыкает близкий по составу монологической лексико-тематической группы монолог «Дон Жуан». Анализ ассоциативно-семантических полей монологов с этими ключевыми словами-темами позволил выявить и индивидуальный, существенно отдалённый от словарного толкования смысл слов-номинантов концептов (красота, страсть) и индивидуальное содержание самих ключевых концептов. За каждым из них у Райского стоит некий идеал, проповедуемое им кредо апологета красоты, «поэта и философа любви». Восторженно-романтическое мировосприятие Райского, свойственное его художественной натуре, накладывает отпечаток на его поступки, отношения и чувства, поскольку, по справедливому замечанию И. С. Тургенева, «романтизм — это апофеоза личности».

Борис Райский как художественный персонаж включён в семантическое пространство текста и детерминирован развитием сюжетных коллизий, то есть представлен в динамике. Эта эволюция героя, усугубляется «подвижностью и изменчивостью его натуры» и находит непосредственное выражение в изменении монологической речи Райского. Сохраняя единство концептуально значимых тем, монологи по мере развёртывания романа становятся менее протяжёнными и более простыми по структуре. Изменяются и их коммуникативно-прагматические характеристики: если в коммуникативной ситуации Райский —> Софья Райский демонстрирует свое «Я» и в его больших монологах-поучениях ощутим менторский тон, то в общении с Верой Райский уже не учит: он убеждает, просит, даже умоляет. «Обращая энергию своего страдания и сострадания на невымышленную боль других, на „неромантические“ переживания бабушки и Веры» /Старосельская 1990:84/, Райский к концу романа, по мере возникающего у него понимания трагизма ситуации, постепенно перестает чувствовать себя единственным носителем истины и проповедником романтически высоких идеалов. Число произносимых им монологов и их линейная развёрнутость сокращаются, и он, сам переживший глубокий душевный перелом, фактически теряет статус монологического героя, становясь внимательным, сочувствующим и сопереживающим слушателем в диалогах с Верой, способным к состраданию и даже к самоотвержению.