Этнорегиональные конфликты в Украине и Молдове в начале 1990-х годов: Сравнительный анализ Крыма и Приднестровья

Актуальность темы

Распад Советского Союза повлек за собой возникновение значительного числа трудноразрешимых проблем, являющихся закономерным следствием дезинтеграции прежде единого государства. В дополнение к общим политическим и экономическим трудностям переходного периода в ходе государственного строительства для бывших советских республик одними из центральных оказались такие вопросы как переосмысление статуса центра и регионов, нечеткие и спорные границы, а также огромный конфликтный потенциал, основанный на предшествующей миграционной политике и возникновении больших диаспор. Процесс утверждения суверенитета над собственной территорией и интеграции в новое государство этнических меньшинств, нередко расселенных компактно, становился одним из наиболее существенных противоречий постсоветской эпохи.

Повсеместная дестабилизация, сопровождавшая переходный период, нередко приводила к политической мобилизации по различным региональным вопросам, в контексте которых регионы рассматривались и как оспариваемые территории, и как важные политические акторы. При этом практически во всех подобных конфликтах широко использовалась этническая риторика, в силу чего при анализе постсоветских этнических конфликтов уместнее говорить об этнорегиональном конфликте как конфликте между центром и регионом, в ходе которого выдвигаются требования пересмотра статуса региона, в том числе до его полного отделения, а основным агентом мобилизации масс служит критерий этничности.

В связи с этим региональное измерение представляет собой одно из основных направлений в изучении постсоветских конфликтов. К тому же, как подчеркивает С. Роккан и Д. Урвин, для того, чтобы рассматривать «государство как целостное образование, выступающее в качестве как территориального, так социального и законного концепта, мы должны сделать небольшой шаг назад и. попытаться распутать отношения между регионами как территориальными сущностями и регионально сконцентрированными группами». 1.

Более того, актуальность исследования отдельных регионов приобретает не только теоретическую, но и практическую значимость, поскольку в переходный период реализации региональной политики и решение региональных проблем, в особенности связанных с этническими размежеваниями, представляет собой важный фактор, который оказывает влияние на остальные аспекты трансформации и определяет направленность экономического, политического, идеологического развития новых государств.

Возникавшие этнорегиональные конфликты и необходимость их регулирования становились, возможно, самой серьезной проверкой для становления государственности в бывших союзных республиках. Попытки новообразованных государств, столкнувшихся с огромным числом проблем, возникших на почве этнических, национальных, региональных и культурных различий, разрешить возникавшие противоречия приобретали различную форму. Причем, если сам распад Советского Союза произошел относительно бесконфликтно, разрешение этих проблем на постсоветском пространстве не везде имело ненасильственный характер.

К настоящему времени большинство постсоветских вооруженных столкновений на этнической и территориальной почве преобразовались в форму «замороженных» конфликтов. В ряде регионов эскалация вооруженного противостояния была предотвращена еще в процессе развития конфликта. Тем не менее, как первые, так и вторые территории до сих пор представляют собой латентные очаги этнополитической напряженности, основой для которых является положение этнических меньшинств, выступающих за свои права в новообразованных государствах постсоветского пространства. В связи с этим изучение факторов, оказавших влияние на возникновение этнических и.

Rokkan S. Urwin D. The Politics ofTerritorial Identity: Studies in European Regionalism. — London: Sage Publications, 1982,-P.8 региональных конфликтов и развитие некоторых из них в вооруженную форму, по-прежнему остаются актуальными для исследователей, поскольку позволяют существенно скорректировать и углубить представления о перспективах возможного снижения деструктивной роли этнического фактора и его политизации на пространстве бывшего Советского Союза. Более того, данное диссертационное исследование, направленное на изучение причин того, почему потенциальные сепаратистские и вооруженные этнорегиональные конфликты на постсоветском пространстве не были реализованы, приобретает широкую общественную значимость и актуальность еще и потому, что предоставляет возможность для выявления альтернативных стратегий управления конфликтным потенциалом.

Объектом исследования являются территории двух постсоветских государств Украины и Молдовы — Крым и Приднестровье. Региональная мобилизация в Крыму и Приднестровье значительно осложнила процессы государственного и национального строительства в Украине и Молдове. Ряд сходных этнических, исторических, социально-экономических характеристик этих регионов обусловили их формирование как политически одинаково нестабильных территорий, но развитие ситуаций в данных регионах было различным: вооруженный конфликт в Приднестровье и создание международно-непризнанного государства (Приднестровской Молдавской Республики) в противовес отсутствию кровопролития в Крыму и относительно мирной интеграции региона в структуру украинского государства.

Предметом исследования являются причины и факторы, которые обусловили успех или поражение сепаратистских движений на данных территориях, и соответственно относительный успех или неудачи государственного и национального строительства в Украине и Молдове.

Цель предпринимаемого исследования состоит в выявлении причин успеха/поражения сепаратистских тенденций на рассматриваемых территориях. Путем сравнительного анализа планируется ответить на вопрос, почему при одних и тех же допускающих конфликт условиях в одном регионе конфликтный потенциал реализовался в форму вооруженных столкновений и отделение территории, а в другом регионе не совершилось трансформации потенциального вооруженного и сепаратисткого конфликта в открытый.

Для достижения указанной цели ставятся и решаются следующие взаимосвязанные научные задачи:

— проанализировать теории этничности, этнических конфликтов и сепаратизма,.

— на основе анализа вышеуказанных теорий рассмотреть подходы к возникновению конфликтов на постсоветском пространстве, в том числе и вооруженных, и вероятность их применения к рассматриваемым территориямв ходе сравнительного исследования выявить исторические особенности развития территорий, уделяя особое внимание влиянию политики СССР на конфликтный потенциал в регионах;

— рассмотреть институциональные рамки, упорядочивающие отношения между государством, территорией и этническими группами в каждом из исследуемых случаевпроанализировать основные факторы, способствующие развитию вооруженных конфликтов и сепаратизма: поведение элит регионов и центра в условиях нарастающего конфликта, их цели и стратегии в отношении политической мобилизации масс, особенности институционального дизайна, роль третьей стороны в разрешении или стимулировании конфликтных ситуаций и др.;

— путем сравнительного анализа определить степень значимости причин и факторов, повлиявших на различие в развитии конфликтных ситуаций в Крыму и Приднестровье.

Границы исследования. В диссертационной работе анализируется как период непосредственного развития этнорегиональных конфликтов в Крыму и Приднестровье — первая половина 1990;х годов, так и период существования исследуемых регионов в составе Советского Союза, поскольку эти территории обладают сложным комплексом исторических, культурных и политических характеристик, которые требуют сочетания политического и исторического исследований. Это позволяет поместить данную работу в широкий контекст, рассматривающий роль этничности, национализма, регионализма, конструирования идентичностей в процессе постсоветской и посткоммунистической трансформации, а также в предшествующий советский период.

Также представляется целесообразным рассматривать данные территориальные конфликты в трех пересекающихся уровнях: внутреннем, национальном и международном. Внутренний уровень — затронет региональную политику, которая обусловливалась влиянием многоэтничности, элитной мобилизацией, экономической зависимостью и др. Национальный уровень отразит, прежде всего, отношения между центром и регионом, которые в обоих случаях были достаточно активными. Международный уровень связан с вопросом о том, как развивались отношения этих государств и регионов в их ближайшими соседями, и прежде всего Россией и влияние этих отношений на развитие региональных конфликтов. Подобное рассмотрение позволит выявить динамику развития событий с учетом большинства аспектов и тем самым ответить на поставленные исследовательские задачи.

Степень научной разработанности темы. Проблема природы и урегулирования этнических и региональных конфликтов и кризисов, в том числе и на территориях постсоветского пространства, является довольно актуальной и популярной темой в исследованиях западных и отечественных политологов.

Одними из основных работ, в которых поднимаются вопросы этнических и региональных конфликтов, имевших место в Молдове и Украине, являются работы, посвященные проблемам становления национальных государств на территории бывшего Советского Союза и постсоветских конфликтов в целом, а также работы, рассматривающие проблемы адаптации русского и русскоязычного населения в бывших советских республиках.1 Данные работы обладают прекрасным подбором статистического и исторического материала, позволяющего создать представление о динамике развития событий на территориях рассматриваемых государств, о положении и правах национальных меньшинств, степени их вовлеченности и участии в процессах государственного и национального строительства, а также сепаратистских движениях. Однако авторы данных работ, как правило, сосредоточили свое внимание на развитии политических процессов в каждой отдельной новообразованной стране и не ставили в качестве основных задач выявление факторов, которые привели к успеху или провалу сепаратистских тенденций на территориях бывшего СССР.

Важное измерение в контексте предпринимаемого исследования имеют работы, посвященные анализу причин возникновения вооруженных столкновений и успешности сепаратистских движений на территориях постсоветского пространства. В то же время, тестируя различные теории сепаратизма в приложении в постсоветскому пространству, ряд подобных исследований концентрируется преимущественно на территориях Российской Федерации2 или же по разным причинам исключает рассматриваемые нами случаи — Крым и Приднестровье — из спектра своего анализа3. Другая группа исследователей, таких как Ш. Хоровиц, Ч. Кинг, Д. Линч, В. Эйрес, в своих работах основное внимание уделяет территориям, на которых имели место вооруженные столкновения этнических групп, в частности Нагорный Карабах, Абхазия, Таджикистан, Чечня, включая в данный список и один из.

1 Дробижева Л. М. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов. — М.: Мысль, 1996; Tishkov V. Ethnicity, Nationalism and Conflict in and after the Soviet Union: The Mind Aflame. — LondonThousand Oaks: Sage Publications, 1997; Здравомыслов А. Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве — М.: Аспект Пресс, 1999; Kolstoe P. Russians in the Former Soviet Republics. — London: Hurst & Company, 1995; Smith G. (ed.) Nation-buildings in the Post-Soviet Borderlands: The Politics of National Identities. -Cambridge, UKNew York: Cambridge University Press, 1998; Chinn J., Kaiser R. Russians as the New Minority: Ethnicity and Nationalism in the Soviet Successor States. — Boulder, Colorado: Westview Press, 1996; Rubin В., Snyder J. Post-Soviet Political Order. Conflict and State-Building. — London — New York: Routledge, 1998; Ray T. and Bremmer I. (eds.). Nation and politics in the Soviet successor states. — Cambridge: Cambridge University Press, 1993.

2 Treisman D. Russia’s «Ethnic Revival». The Separatist Activism of Regional Leaders in Postcommunist Order// World Politics. — 1997. — Vol.49. — № 3. — Pp. 212−249- Gorenburg D. Minority ethnic mobilization in the Russian Federation.- Cambridge, UK — New York: Cambridge University Press, 2003.

3 Emizet K.N., Hesli V. The Disposition to Secede. An Analisys of the Soviet Case// Comparative Political Studies. -1995. — Vol. 27. — № 4. — Pp.493−536- Hale H. The Parade of Sovereignties: Testing theories of Secession in the Soviet Setting// British Journal of Political Science. — 2000. — Vol.30. — № 1. — Pp.31 -56. рассматриваемых нами регионов — Приднестровье.1 В этих работах выявлены общие закономерности, сходства и различия в развитии сепаратистских и вооруженных конфликтов, а также сформулированы прогнозы в отношении будущего этих территорий. Тем не менее, несмотря на значимость этих работ для понимания этнорегиональных и сепаратистских конфликтов на постсоветском пространстве, для более глубокого понимания и объяснения этнических и региональных противостояний немаловажно иметь представление и о тех случаях, в которых обстоятельства развития конфликта способствовали эскалации насилия и сепаратизму, но результат оказался иным. Вопрос о подобном сравнительном анализе поставил перед собой П. Колсто." Совместно с группой исследователей он попытался осмыслить причины относительно успешного государственного строительства и мирного развития ситуации в Эстонии, используя в качестве сравнительного референта ситуацию с вооруженным конфликтом в Молдове. Однако указанная работа затрагивает преимущественно национально-государственный уровень, в то время как региональные аспекты конфликтов были освещены лишь отчасти. Другой исследователь Д. Лэйтин проанализировал развитие конфликтных потенциалов на территориях шести постсоветских республик, в числе которых оказались и рассматриваемые в исследовании территории Украины и Молдовы.3 Отвергая применимость психологической теории Д. Хоровица о роли межгрупповых антипатий в эскалации вооруженного конфликта на большинстве территорий постсоветского пространства, исследователь пришел к выводу, что разницу результатов в большей степени позволяет объяснить уровень поддержки мятежных регионов со стороны «внешней родины». Несмотря на значимость фактора «внешней родины» для эскалации конфликта на территориях Крыма и.

1 Horowitz S. Explaining Post-Soviet Ethnic Conflicts: Using Regime Type to Discern and Impact and Relative Importance of Objective Antecedents// Nationalities Papers.- 2001. — Vol.29. — № 4. Pp.633−660- King Ch. The Benefits of Ethnic War. Understanding Eurasia’s Unrecognized States// World Politics. — 2001. — Vol.53. — № 4. -Pp.524−552 — Lynch D. Separatist States and Post-Soviet Conflicts// International Affairs.-2002.-Vol.78. — № 4. -Pp.831−848- Ayers R.W. Strategies and Outcomes in Post-Soviet Separatist Conflicts// International Politics. — 1998. -Vol.35. — № 2.-Pp. 135−163. «.

2 Kolsto P. (ed.) National Integration and Violent Conflict in Post-Soviet Societies. The Case of Estonia and Moldova. — Lanham, [Md.]: Rowman & Littlefield, 2002.

3 Laitin D. Secessionist Rebellion in the Former Soviet Union// Comparative Political Studies.- 2001. Vol.34. — № 8. -Pp. 839−861.

Приднестровья, данная точка зрения была поставлена под сомнение. Некоторые ученые полагают, что фактор «внешней родины», хотя и оказывается важным для понимания причин эскалации вооруженного конфликта в этих регионах, все же не является единственным аргументом, способным объяснить разницу результатов.1.

Ряд работ представляет рассматриваемую нами проблематику в форме анализа отдельных случаев. К числу таких работ относятся работы У. Кроузера, Р. Солчаника, Т. Кузио, Ч. Кинга, Дж. Чина, С. Кауфмана, Дж. Батт, А. Ливена, Г. Сейс, А. Мальгина и др. Практически все эти исследования либо полностью посвящены конфликтам на территориях собственно Крыма или Приднестровья, либо затрагивают эти регионы в общегосударственном и общенациональном контексте Украины и Молдовы. В каждой из работ по-разному определяются основания и характер конфликта. Так, по мнению А. Мальгина конфликт между центром и регионом как в случае Молдовы, так и в случае Украины представляет собой случай политического регионализма и обусловлен, прежде-всего, специфической региональной идентичностью жителей мятежных территорий.3 Такого же мнению придерживается и Р. Солчаник в отношении рассматриваемых им регионов Украины, включающих не только Крым.4 По мнению С. Кауфмана и С. Боверса, рассматривающих ситуацию в Молдове,.

1 Lieven A. Ukraine and Russia: A Fraternal Rivalry. — Washington, DC: United States Institute of Peace Press, 1999; Kaufman St. Spiraling to Ethnic War// Internationa] Security. — 1996. — Vol.21. — № 2. — Pp.108−138- Kolstoe P. Russians in the Former Soviet Republics. — London: Hurst & Company, 1995.

2 Crowther W. The Politics of Democratization in Postcommunist Moldova// Democratic changes and authoritarian reactions in Russia, Ukraine, Belarus, and Moldova/ Eds. by K. Davvisha and B. Parrot. — Cambridge, U.K.- New York, NY, USA: Cambridge University Press, 1997. — Pp. 282−329- Barrington L.W. Examining Rival Theories of Demografic Influences on Political Supprot: The Power of Regional, Ethnic, and Linguistic Divisions in Ukraine// European Journal of Political Research. — 2000. Vol.41. -№ 3. — Pp.455−491- Solchanyk R. Ukraine and Russia. The Post-Soviet Transition. — Lanham, Md., Oxford: Rowman & Littlefield, 2001; Kuzio, T. Russia-Crimea-Ukraine: Triangle of Conflict. — London: Research Institute for the Study of Conflict and Terrorism, 1994; King Ch. The Moldovans. Romania, Russia and the Politics of Culture. — Standford: Hoover Institution Press, 2000; Chinn J. and Roper S.D. Ethnic Mobilization and Reactive Nationalism: The Case of Moldova// Nationalities Papers. — 1995.-Vol.23. — № 2. — Pp.291−326- Dawson J. Ethnicity, Ideology and Geopolitics in Crimea// Communist and Post-Communist Studies. — 1997. — Vol. 30. — № 4. — Pp.427−444- Marples D. R and Duke D.D. Ukraine, Russia and the question of Crimea// Nationalities Papers. — 1995. — Vol. 23. — № 2. — Pp.261−290- Batt J. Federalism Versus Nationalism in Post-Communist State-Building: The Case of Moldova// Regional & Federal Studies. — 1997. — Vol.7.-№.3. — Pp. 25−48- Sasse G. The Crimean Issue// Journal of Communist Studies and Transition Politics. -1996. -Vol.12.

— № 1. — Pp. 83−100- Sasse G. The Theory and Practice of Conflict-Prevention in a Transition State: The Crimean Issue in Post-Soviet Ukraine// Nationalism and Ethnic Politics. — 2002. — Vol.8. — № 2. -Pp. 1−26- Мальгин A.B. Крымский Узел. — Симферополь: Таврия, 1997 и др.

3 Мальгин А. Россия и русские: опыт Крыма// Отечественная история. — 1999. -№ 2. — С.135−142.

4 Solchanyk R. The Politics of State Building: Centre-Periphery Relations in Post Soviet Ukraine// Europe-Asia Studies.

— 1994. — Vol.46. -№!.- Pp. 47−68. конфликт имеет исключительно этнические характеристики и его развитие в вооруженную форму связано, прежде всего, с развитием дилеммы безопасности.1 Т. Кузио, подчеркивая приоритетную значимость этнического аспекта в крымско-украинском конфликте, прогнозировал для этого региона вооруженное развитие по югославскому сценарию." .

Несмотря на то, что подходы к самим конфликтам по-прежнему характеризуются определенными разногласиями, указанные работы представляют значимый интерес, поскольку отражают широкий спектр взглядов в отношении этнорегиональных конфликтов на рассматриваемых территориях и перспектив их возможного урегулирования и развития.

На основании вышеизложенного, можно заключить, что тема этнических и региональных конфликтов на территориях этих двух стран продолжает оставаться актуальной для многих исследователей. В то же время попытки сопоставления причин, которые обусловили различные варианты разрешения этнорегиональных проблем в Украине и Молдове, практически не предпринимались, хотя в работах исследователей, посвященных проблематике Крыма и Приднестровья или Украины и Молдовы, а также проблемам русской диаспоры в целом, можно обнаружить достаточное количество ссылок в качестве примера к одному или другому из исследуемых регионов, в которых проводятся параллели между этими территориями. Это позволяет сделать вывод.

0 возможности проведения исследования, ориентированного на более расширенный анализ этнополитической ситуации, сложившейся в республиках, в рамках которого предполагается оценить адекватность имеющихся точек зрения в отношении заявленной в диссертационной работе проблемы, а также нацеленного на выявление специфики и перспектив регулирования конфликтов в рассматриваемых регионах.

Методологические основания исследования. Данная работа выполнена в рамках неоинституциональной парадигмы, которая позволяет выявить.

1 Kaufman St., Bowers St. R. Transnational Dimension of the Transnistrian Conflict// Nationalities Papers. — 1998. -Vol.26. № 1. — Pp. 129−146.

2 Kuzio T. Russia-Crimea-Ukraine., 1994. воздействие политических институтов на политические процессы. Институты, понимаемые как правила игры, создаются для того, чтобы скорректировать политическую систему для получения коллективно требуемого эффекта. В связи с этим значимым в методологическом отношении для написания диссертации были работы Д. Норта, Дж. Петерса.1.

В основе исследования лежит сравнительный метод, применяемый для анализа развития этнорегиональных конфликтов в Украине и Молдове. Сравнительный метод применяется в данной работе в виде исследования небольшого количества случаев, известного как «фокусированное сравнение». 2 Индуктивная направленность «фокусированного сравнения» предоставляет возможность для формулировки новых гипотез и развития существующих концептов.3 Суть метода состоит в «изучении сходств и различий в контексте, что позволяет определить как различные комбинации условий приводят к одинаковой причинной зависимости, и как сходные факторы способны действовать в противоположных направлениях». 4 Его преимущество состоит в том, что, в отличие от анализа одного случая, «фокусированное сравнение» дает возможность получить более обобщенное знание о природе изучаемого объекта и закономерностях его развития, не позволяя в то же время делать настолько же детальное описание случаев.

В качестве методологического обоснования для сравнительного анализа исследуемых территорий в данной работе используется стратегия «максимального сходства случаев». Согласно этой стратегии в рассматриваемых случаях имеется определенный набор сходных характеристик, на основе которого предоставляется возможность выявить отличия, повлиявшие на различный результат. Его достоинство состоит в том, что посредством его.

1 Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционаирование экономики/ Пер. с англ. А.Н. НестеренкоНауч. ред., предисл. Б. З. Мильнер, — М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997; Peters G. Institutional Theory in Plitical Science. The «New Institutionalism». — London and New York: Printer, 1999.

2 Hague R., Harrop M., Breslin S. Comparative Government and Politics: An Introduction. — Basingstoke: Macmillan Press, 1992.-Pp. 39−40.

3 Collier D. The Comparative Methods// Political Science: the State of Discipline II/ Ed. by A. Finifter. — Washington DC: American Political Science Assosoation, 1993. — Pp. 105−119- Rose R. Comparing Forms of Comparative Analysis//Political Studies. — 1991. — Vol.39. — Pp.446−462.

4 Ragin Ch. The Comparative Method. Moving Beyond Qualitative and Quantitative Strategies. — Berkley, Los Angeles, London: University of California Press, 1987. — P.49 появляется возможность нейтрализовать одни различия с тем, что получить более качественный анализ других.1 Однако дилемма «малое количествобольшое количество переменных», которая, как правило, сопутствует использованию вышеуказанного метода, создает опасность «сверхдетерминации"2, в силу которой оказывается сложным исключить многочисленные альтернативные объяснения, поскольку возникает проблема выделения критерия для выбора одного из них. В связи с этим крайне важным становится обоснование выбора случаев.

Выбор именно этих регионов обусловлен рядом обстоятельств. Одним из основополагающих является то, что основным агентом политической мобилизации являлось русскоязычное население. Более того, подчеркивает ряд исследователей, степень политической мобилизации русскоязычного населения в них оказалась наиболее высокой на постсоветском пространстве.3 Приднестровье в этом случае представляет единственный пример среди регионов бывшего Советского Союза, где мобилизация русских в качестве русских привела к вооруженному конфликту. Крым же представляет собой лишь один из регионов постсоветского пространства, где имевшие место региональные движения русскоязычного населения не завершились ни вооруженным конфликтом, ни отделением территорий. Наиболее известными случаями выступления русскоязычного населения как организованного движения являются восточная часть Эстонии и северные территории Казахстана. Однако эстонский случай не может быть рассмотрен в качестве альтернативы крымскому, поскольку статус русских в Эстонии, как и вообще в прибалтийских республиках был крайне низким, в отличие от Украины, Молдавии и Казахстана. К тому же требования, выдвигавшиеся этим движением, затрагивали только вопросы культурной автономии и определенные языковые привилегии. В случае Казахстана, как и в Крыму, движения выдвигали и сепаратистские требования. Однако в отличие от Украины и.

1 Догам М. Сравнительная политическая социология/ Пер. с англ. Т.Шумилина. — М.: Социально-политический журнал, 1994.

2 Collier D. The Comparative Methods., 1993. — P. 111.

3 Laitin D. Indentity in., 1998. — P. 58.

Молдовы авторитарный характер режима правления в Казахстане не позволяет использовать этот случай для сравнения с Приднестровьем. В силу этого Крым и Приднестровье в отличие от других территорий СНГ предстают регионами, результаты и формы политической мобилизации русскоязчного населения в которых, открывают значительные возможности для сравнительного исследования.

К тому же при сопоставлении территорий Крыма и Приднестровья мы также можем выделить значительное культурно-историческое и структурное сходство, которое в определенной степени обусловило одинаковый конфликтный потенциал регионов и предполагало примерно одинаковое разрешение конфликтных ситуаций, сложившихся на этих территориях после распада Советского Союза. Среди сходных характеристик наиболее значимыми являются следующие:

• геополитическое прошлое — в качестве арены столкновений интересов различных государств.

• опыт автономии в составе СССР.

• переход из состава одной республики в состав другой.

• социально-экономическое положение регионов в структуре СССР как регионов всесоюзного значения.

• миграционный приток русского (украинского) населения на территорию в структуре региона.

• советская идентичность населения регионов, в том числе и возможность формирования региональной идентичности.

• значительное влияние России в регионе.

Научная новизна исследования выражается в следующих положениях:

• в работе раскрыт гносеологический потенциал использования выводов теорий транзитологии, в частности о фрагментации, консолидации и интеграции элит, в отношении успешного трансформационного процесса не только на национальном, но региональном уровне;

• были синтезированы различные подходы к исследованию этнорегиональных конфликтов в трансформирующихся обществах;

• показана продуктивность использования нео-институционального подхода для анализа постсоветских конфликтов, также для анализа стратегий основных политических акторов в процессе регулирования этнорегиональных кризисов;

• обоснован тезис о том, что государственное и национальное строительство в Украине и Молдове в значительной степени было обусловлено и формируется реакцией на региональные вызовы, т. е. политикой в отношении регионов;

• показано, что, несмотря на то, что в оба случая — Крым и Приднестровье — можно квалифицировать как пример региональной этнополитики, этничность сама по себе не представляла единственный источник для развития конфликта, а конфликты явились результатом ее политизации, а также политической поляризации общества в целом;

• обосновано утверждение, что статус автономии, приобретенный Крымом, и не полученный Приднестровьем, а также роль третьей стороны, прежде всего России, являются вторичными факторами по отношению к разному развитию ситуации в регионах. Более значимым фактором в этом вопросе выявилась важность форм взаимодействия и пересечения интересов элит, оказавшая влияние на процесс переговоров центра и региона и их результат;

• выявлено, что успех/провал сепаратистских тенденций на территориях данных государств обусловлен различными возможностями, которые предоставлены элитам регионов в вопросах их рекрутирования в центр. Обоснована гипотеза, что конфликт явился результатом не только рекрутационной политики нового центра, но и политики советского руководства, которое отдавало приоритет в вопросах рекрутирования определенным регионам республик;

• обоснован тезис, согласно которому решающее влияние на разное развитие этнорегиональных конфликтов на рассматриваемых территориях оказала конфигурация элит как на региональном, так и национальном уровне. Раздробленность крымских элит и относительно единый центр в Киеве способствовали мирному разрешению конфликта, в противовес обратной модели в Молдове, где крайне фрагментированный центр не был способен адекватно ответить на вызовы со стороны элит Приднестровья, представлявших собой единую группу интересов. Выявлено также, что ведущей предпосылкой для формирования данной конфигурации элит явилась различная национальная политика советского центра по отношению к регионам и республикам в целом.

Научно-теоретическая и практическая значимость исследования обусловлена актуальностью рассматриваемых проблем и новизной полученных результатов. В теоретическом отношении она состоит в том, что результаты проведенного анализа могут быть применены в дальнейших исследованиях постсоветских конфликтов, а также смежных вопросов, связанных с изучением феномена регионализма, национального и государственного строительства и трансформационных процессов.

Практическая значимость работы состоит в том, что материалы диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке спецкурсов, учебных пособий, чтении лекции и проведении семинарских занятий по курсам сравнительной политологии, истории и теории национализма, современной истории Украины и Молдовы. Результаты исследования могут быть полезны при выработке рекомендации по регулированию этнических и региональных конфликтов, написании аналитических работ по вопросам внешней политики России в отношении Молдовы и Украины.

Апробация работы. Отдельные идеи и выводы диссертационного исследования были изложены автором в выступлениях на научных мероприятиях разного уровня: семинары факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге (декабрь 2002, ноябрь 2003) — летняя школа «Новые подходы к конфликтам» (г. Кентербери,.

Великобритания, июль 2003), доклад «Вооруженное и невооруженное разрешение конфликтов: сравнительный анализ двух постсоветских случаев" — летняя школа «Мультикультурное общество и империя: случай России» (Вежба, Польша, сентябрь 2003), доклад «Русские ирредентистские движения. Роль советского институционального наследия" — международная конференция «Реконструируя образы и реальность посткоммунистического мира» (г. Будапешт, Венгрия, май 2004), доклад «Советское прошлое в постсоветской реальности: сравнительный анализ конфликтов в Крыму и Приднестровье" — летняя школа «Ответственные институты и предотвращение конфликтов» (г. Осло, Норвегия, июнь 2004), доклад «Конфигурация элит, автономия и развитие конфликтов в процессе трансформации. Случаи Крыма и Приднестровья" — международная семинар «Единство и размежевания экономических элит в Центральной и Восточной Европе» (г. Будапешт, Венгрия, сентябрь), доклад «Структура элит и развитие конфликта. Сравнительный анализ Украины и Молдовы" — Всероссийская научная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Перспектива — 2005» (г. Нальчик, Россия, апрель 2005), доклад «Системные и институциональные факторы в анализе постсоветских конфликтов" — семинар «Идентичность как категория политической науки» (г. Москва, ИНИОН, апрель 2005), доклад «Регионализм и идентичность в контексте национального и государственного строительства в Украине и Молдове».

Основные положения диссертации нашли отражение в трех публикациях.

Структура исследования и основное содержание работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы. Общий объем диссертации 168 страниц, из них основного текста 150 страниц. Список использованной литературы включает 197 наименований.

Заключение

.

В данной работе было представлено исследование этнорегиональных конфликтов на территориях двух постсоветских государств Украины и Молдовы, а именно Крыма и Приднестровья. Основная цель анализа состояла в том, чтобы выявить причины и факторы, способствующие успеху/поражению сепаратистских тенденций на рассматриваемых территориях, показать то, почему при одних и тех же условиях конфликт в Молдове привел к отделению Приднестровья, а в Украине крымский регион был относительно успешно интегрирован в структуру государства.

В диссертации были выдвинуты гипотезы о роли институционального дизайна в развитии и регулировании этнорегиональных конфликтов в Украине и Молдове, о разной степени активности внешнего актора — России, оказавшей влияние на разные результаты разрешения конфликтных потенциалов, о различной политике новых политических центров Украины и Молдовы по отношению к Крыму и Приднестровью, а также важности рекрутационной политики новых центров и ее взаимосвязи с рекрутационной политикой в СССР.

В исследовании на примере анализа результатов государственного строительства на Украине и Молдове был обоснован потенциал использования неоинституционального подхода и выводов теорий транзитологии для понимания постсоветских этнических и региональных конфликтов.

Выводы, полученные в ходе исследования, можно резюмировать следующим образом.

1. Для Украины и Молдовы регулирование крымского и приднестровского конфликтов являлось неотъемлемой частью создания и утверждения новых независимых государств. Однако, как показывает анализ двух конфликтов, регионализм не обязательно становится препятствием для государственного строительства (украинский случай), но в значительной мере препятствует национальному строительству в форме этнического национализма. Практика.

гражданского национализма является крайне важной для политического и экономического переходного периода в странах с региональным или этническим разнообразием, поскольку это становится одним из необходимых условий демократизации и политической стабильности.

2. На основании проведенного исследования оба сепаратистских движения в Крыму и Приднестровье можно квалифицировать как пример региональной этнополитики, тем не менее, данные конфликты можно охарактеризовать как конфликты, в которых этничность была инструментализирована для дальнейшей политической конкурентной борьбы. В рассматриваемых случаях потенциал для этнических трений происходил из определенных этнических размежеваний, но был результатом скорее политической мобилизации и поляризации, нежели примордиальных импульсов. Быстрый взлет и такое же падение режима Мешкова в Крыму показывает, как легко может быть политически мобилизован этнический фактор, и каким слабым и бессодержательным он может оказаться в виду пересекающихся разделений, меняющихся альянсов и отсутствии четкой альтернативы внутри элит в частности. В свою очередь, движение в Приднестровье показывает, как успешно он может быть использован при единстве общих целей.

Исследование демонстрирует, что в обоих случаях это была региональная мобилизация, обоснованная в национальных терминах, хотя в ситуации Молдовы этнопсихологические факторы сыграли более значимую роль.

3. Многие исследования по регулированию конфликтов концентрируются на институциональных механизмах, направленных на предотвращение, регулирования и разрешение этнических конфликтов, прежде всего, рассматривая автономию как важнейшее из подобных средств. Однако как показало исследование в рассматриваемых случаях политический процесс переговоров и торги между центральными и региональными элитами в большей степени, чем институциональный результат сам по себе имели значение для предотвращения конфликта или его эскалации в вооруженную форму.

4. При анализе роли и влияния России в различном разрешении выявлена одинаковая степень интенсивности заявлений в поддержку движений в Крыму и Приднестровье, основное отличие было обнаружено в факте вмешательства российских военных в столкновения между силами ПМР и Республики Модлова. Однако как демонстрирует исследование, военное вмешательство России в приднестровский конфликт приходится уже на позднюю стадию противостояния, что позволяет рассматривать его как намерение восстановить контроль над 14-ой армией и как миротворческую миссию. В силу этого роль и позиция России обосновывается как вторичный фактор по отношению к разному развитию ситуации в регионах.

5. Важность форм взаимодействия и пересечения интересов элит оказала существенное влияние на результаты государственного и национального строительства в Молдове и Украине на начальных этапах становления государственности и на разрешение этнорегиональных конфликтов на их территориях. Эти аспекты трансформации во многом способны объяснить разницу в успехе и неудачах государственного строительства как на региональном, так и центральном уровнях в этих новых государствах. В случае Украины и Крыма мы можем наблюдать как пересечение интересов центральных и части региональных элит, а также внутренняя соревновательность последних способствовали успеху центральных относительно консолидированных элит в управлении региональными вызовами, в то время как центральные элиты Молдовы и региональные элиты Приднестровья не смогли развить конструктивный диалог и найти точки соприкосновения интересов.

Формы взаимодействия элит и пересечения интересов элит напрямую зависели от того, какие возможности вертикальной мобильности центральные власти согласны были предоставить региональным элитам. В значительной степени на формирование структуры этих возможностей в новых государствах влияло наследие советской системы.

6. Исследование показало, что решающее влияние на разное развитие этнорегиональных конфликтов на рассматриваемых территориях оказала конфигурация элит как на региональном, так и национальном уровне, которая обусловила различные формы их взаимодействия. Элиты формируют трансформационный процесс в соответствии со своими интересами, властными ресурсами и ценностями, суб-национальные разделения при этом играют не последнюю роль.

В отличие от Молдовы на Украине в период дезинтеграции центра не произошло смены лидеров, хотя националистические силы Западной Украины и стали влиятельным актором на политической арене страны. Раскол по линии реформаторы — антиреформаторы в Киеве был не столь значителен, что позволило старым элитам удержать относительную стабильность не только в центре, но и на региональном уровне. Более того, расколы по политическим, экономическим и международным вопросам были более существенны для субнационального уровня, что значительно ослабляло регионы в их борьбе с центром за автономию или отделение. Ярким примером в этом смысле был Крым, где раздробленность крымских элит, их неспособность объединиться и управлять регионом адекватно, стала залогом провала сепаратизма.

В отличие от ситуации в украинском центральном руководстве, которое было относительно ровным, без ярких расколов, в молдавском руководстве расколы были по линии реформаторов/антиреформаторов, коммунистов/антикоммунистов, внутри которых были еще расколы по лингвистическому признаку (румыноязычные/русскоязычные) и линии молдавской/румынской идентичности. Таким образом, относительно единому центру и значительно раздробленной периферии была противопоставлена обратной модели в Молдове, где центр был крайне раздроблен, а элиты Приднестровья, напротив, олицетворяли собой единую группу интересов.

7. В сравнительном анализе отражена ведущая роль советского институционального наследия в объяснении различного развития конфликтов. Исследование показало, что национальной политики советского центра, прежде.

всего в части этнической и региональной стратификации, а также вопросах рекрутирования элит, в значительной мере наложило отпечаток на основные линии расколов, конфигурацию элит и формы их взаимодействия в рассматриваемых постсоветских государствах и их бунтующих регионах.

Проведенное исследование отражает важность и необходимость изучения стратегий решения этнорегиональных конфликтов и их влияние на перспективы государственного и национального строительства. Сравнительный анализ выявил причины различия в результатах регулирования этнорегиональных конфликтов и государственного строительства в Украине и Молдове. Дальнейшее изучение динамики изменений в процессах государственного и национального строительства, прежде всего в решении этнорегиональных вопросов, в Украине и Молдове, а также в других странах на постсоветской территории позволит проверить сделанные в данной работе предположения и выводы, а через увеличение количества изучаемых случаев провести сравнение на большем материале и сделать выводы о том, насколько подобные аспекты трансформационных процессов типичны для других постсоветских государств.