Начало «самиздата». Преобразования в русской литературе

Самиздамт (произносится: [самыздамт]) — способы неофициального и потому неподцензурного производства и распространения литературных произведений, религиозных и публицистических текстов в СССР. Копии текстов изготавливались автором или читателями без ведома и разрешения официальных органов власти, как правило машинописным, фотографическим или рукописным способами, а к концу эпохи СССР — также и при помощи ЭВМ. Слово «самиздат» вошло в английский язык (англ. samizdat) как название неподконтрольной властям литературы в тоталитарных и авторитарных странах.

Поэт Николай Глазков, выпуская в начале 1950;х рукописные книжечки «тиражом» 3−4 экз., указывал на титульном листе «Самсебяиздат». Со временем словосочетание сократилось до «самиздат» и стало означать в СССР неподцензурную литературу.

После Октября 1917 бесцензурно печатать книги стало сложно. Сразу после революции это было связано с общей разрухой, затем с идеологическими соображениями. В сентябре 1918 в лавке Осоргина продавались рукописные сборники стихотворений Андрея Белого, Михаила Кузмина, Николая Гумилева, Владислава Ходасевича, Максимилиана Волошина. Позже такой тип изданий существовал и в 1920;1930, но скорее в качестве частных подарков Цензурные запреты шли по четырем основным направлениям — критика советского строя, «формалистическая» эстетика, религия и мистика, эротика и порнография Расцвет самиздата в советский период приходится на время хрущевской «оттепели» и брежневского «застоя». Выходившая в самиздате правозащитная литература и художественная литература с политическим уклоном имели ряд отличий. Задачей правозащитной литературы, например, периодического издания «Хроника текущих событий», было с указанием лиц, дат и событий описать общественное противостояние правящему режиму. Литературные же произведения, содержащие критику существующего строя, были скорее ориентированы на осмысление эмоционального и концептуального опыта существования.

Самое значительное произведение такого рода — Архипелаг Гулаг (1968) Александра Солженицына включало в себя социологические выкладки, воспоминания, публицистические и аналитические пассажи. В подзаголовке значилось «Опыт художественного исследования». По жанру Архипелаг представлял собой нечто среднее между социологическим исследованием и художественно-публицистическим эссе.

Ахматовские симроты — четверо поэтов из близкого окружения Анны Ахматовой конца пятидесятых — начала шестидесятых годов, а именно: Иосиф Бродский, Дмитрий Бобышев, Анатолий Найман и Евгений Рейн. Ахматова высоко ценила их творчество. Она была для них, по признаниям Бродского и Наймана, не только литературным, но и нравственным, духовным авторитетом.

Найман пишет: «Ахматова учила нас не поэзии, не поэтическому ремеслу, — ему тоже, но походя, и, кому было нужно, тот учился. Это был факультатив. Она просто создавала атмосферу определенного состава воздуха».

В «Диалогах с Иосифом Бродским» Соломона Волкова Иосиф Александрович проводит параллель между их четвёркой и четвёркой Золотого Века:

«Каждый из нас повторял какую-то роль. Рейн был Пушкиным. Дельвигом, я думаю, скорее всего был Бобышев. Найман, с его едким остроумием, был Вяземским. Я, со своей меланхолией, видимо играл роль Баратынского».

И, на кладбищенском кресте гвоздима душа прозрела: в череду утрат заходят Ося, Толя, Женя, Дима ахматовскими симротами в ряд.

Словосочетание «ахматовские симроты» возникло из стихотворения Дмитрия Бобышева «Все четверо», посвящённого памяти Анны Андреевны: