Стенограмма морального помешательства

Официальную задачу Сессии поставит ученик Павлова академик К. М. Быков^[1], в докладе^[2][3] которого «Развитие идей И. П. Павлова (задачи и перспективы)», в частности, говорилось, что нужно «добиться во всех областях теории и практики коренного изменения отношения к павловскому учению с полным признанием классических открытий И. П. Павлова, как имеющих принципиальное и всеобщее значение для всех областей физиологии и медицины. Исследова! шя iю разработке учения Павлове! следует вести в строгом соответствии с теми проблемами, которые ставил сам Павлов, или вытекающими из существа его учения». Весьма красноречиво выступление физиолога и психиатра академика А. Г. Иванова-Смоленского^ об отношении к учению Павлова в психиатрии: «Нельзя без горечи вспомнить, что в течение длительного времени и еще совсем недавно все попытки приложения павловского учения к задачам психиатрии неизменно встречались „в штыки“, пренебрежительно именовались „словесной шелухой“ и рассматривались как „огромная механистическая опасность“ для советской психиатрии». Далее, ссылаясь i ia свидетельство i фоф. А. Л. Мясникова^[4], Иванов-Смоленский отмечает: «Обширная группа заболеваний кишечника, так же как и желчевыделительной системы, почти не трактуется с павловских позиций… Перед терапевтической клиникой стоит важная задача — восполнить этот пробел и пересмотреть частную патологию и терапию болезней пищеварения па основе идей Павлова». Эту же тему применительно к болезням системы кровообращения подхватывает Смирнов: «Учение И. П. Павлова о нервной регуляции в сердечно-сосудистой системе не разрабатывалось… Изучение шло в отдельных лабораториях и очень часто не встречало большой заинтересованности в широких кругах физиологов, о чем можно было судить по докладам на съездах физиологов и при выступлениях в научных обществах»^[5][6].

И далее в том же духе. Академик А. Д. Слоним: «Даже в учебниках мичуринской биологии совершенно не отражается учение И. П. Павлова; если же авторы и приводят это учение, то в качестве чисто механического вкрапливания, вовсе нс объединяя сто с основными материалами по биоло⁴

гии животных"^[7]. Академик Кротков Ф. Г.^[8]: «Тщетно …искать имя Павлова в гигиенических учебниках для студентов и в руководствах для врачей… Отсюда следует сделать только один вывод — учебники для студентов и руководства по гигиене для врачей должны быть написаны заново на основе павловского учения, в духе идей И. П. Павлова»^[9].

Кого-то сильно удивит выступления выдающегося российского психолога С. Л. Рубинштейна (1889−1960): «…Я должен прежде всего полным голосом заявить о том, что задача органического освоения учения Павлова, задача построения такой системы психологии, естественнонаучную основу которой не декларативно, а, но существу составляло бы павловское учение, советскими психологами еще не решена. С этой точки зрения нужно признать неудовлетворительными все существующие у нас учебники и руководства по психологии». Среди этих «плохих учебников» докладчик упомянул и свою книгу «Основы общей психологии», — но сразу уместно напомнить читателю, что к этому моменту основоположник философскопсихологической теории деятельности, организатор и первый заведующий кафедрой психологии, а затем отделения психологии (с 1943) на философском факультете МГУ, организатор и руководитель сектора психологии в Институте философии АН СССР (с 1945), руководитель Института психологии при АПН РСФСР уже был обвинен (в 1947) в космополитизме и снят со всех руководящих постов, оставаясь с июня 1949 г. только старшим научным сотрудником Института философии АН СССР. Нам, родившимся позднее, трудно судить, так же как трудно представить — каким всепронизывающим страхом за себя и своих близких было пропитано это время. Думаю, мы вообще не имеем права осуждать их, и даже называя здесь ряд выдающихся имен, мы имеем право только констатировать и извлекать ошибки.

Приведу только еще одну выдержку из выступления автора ряда монографий по высшей нервной деятельности академика Э. Ш. Айрапстянца: «Прежде всего во всех программах по курсу физиологии бросается в глаза старый принцип — эклектическая характеристика основных фактов, законов, систем, функций организма. Программы сугубо объективистски излагают все гипотезы, все теории. По одному этому видно, что программы порочны. Однако именно такое существо программ отражает игнорирование классических открытий И. П. Павлова, имеющих принципиально новое и всеобщее отношение для всех областей физиологической науки… Перестройка чтения курсов физиологии, а следовательно, и программ не может быть отделена ни от учебников, ни от того обстоятельства, что учения Сеченова, Павлова, Введенского еще не стали господствующими в институтах, кафедрах, лабораториях физиологических и медицинских наук… Кроме того, в учебном плане вузов до сих пор отсутствует общефакультетская, обязательная дисциплина: „физиология высшей нервной деятельности“. Эту дисциплину необходимо ввести на последнем курсе и для усвоения истинных знаний и для того, чтобы биолог-врач, учитель, выходя из вуза, получил еще один материалистический запал в своей практической деятельности… В полном соответствии с содержанием и установкой учебных программ находится список рекомендуемой литературы, учебников и учебных пособий. В учебных программах не рекомендуются совершенно Сеченов, Павлов и Введенский… Мы должны со всей откровенностью заметить, что идеи Павлова и павловская физиология не только не господствуют в вузах, но принижены, а подчас и отсутствуют»^[10].

Какой обобщенный вывод можно сдатать на основании приведенных выше и других выступлений? Явно, что никто и никогда, ни в тот период, ни сейчас не ставил и не ставит иод сомнения исследования И. П. Павлова в области секреции пищеварительных желез, за которые он и был удостоен Нобелевской премии. Но все его разработки в области высшей нервной деятельности оказались невостребованными не только медицинской наукой в широком смысле этого слова, но даже и самой физиологией; если выражаться еще точнее — они оказались никому не нужны. Обращаясь к психологии, следует констатировать еще одно: физиологическая парадигма психической деятельности потерпела поражение, оказалась несостоятельной и никакой сколько-нибудь убедительной замены предшествующим представлениям о психическом так и не было найдено.

Примечательно, что самая яркая критика попыток безмерного распространения идей Павлова о высшей нервной деятельности принадлежит зоопсихологам, которые поставили под сомнение их применимость даже к поведению животных. В частности, известный представитель этого направления В. М. Боровский еще в 1936 году в книге «Психическая деятельность животных» писал: «Принцип „условного рефлекса“ оказался чрезвычайно плодотворным и дал очень много ценного для физиологии; в особенности метод условных рефлексов полезен, как мы говорили, для изучения рецепторной деятельности. Учение об условных рефлексах — материалистическое учение и прекрасное оружие для борьбы с идеализмом. Однако в пылу увлечения этим высокополезным принципом были наделаны серьезные ошибки. Условными рефлексами стали объяснять все на свете, „сводить“, как говорится, сложное поведение животного к одним условным рефлексам. Дело зашло до попыток вывести принципы воспитания ребенка из фактов, добытых при изучении слюнной железы собаки. Это такая же негодная попытка, как сведение физиологии к химии, химии — к механике атомов и т. д. Мы пережили эпоху, когда физиолог, назвав какой-нибудь сложный акт поведения животного условным рефлексом, думая, что тем самым дат окончательное решение проблемы. В основном эти механистические тенденции теперь уже разоблачены. Упрощенчество всегда является несомненным тормозом для науки, и мы обязаны с ним бороться»^[11].

• [1] Быков Константин Михайлович (1886−1959), советский физиолог, академик АНСССР, Заслуженный деятель науки РСФСР, директор Института физиологиицентральной нервной системы, ученик И. П. Павлова. Его основные работы былипосвящены проблеме функциональных взаимоотношений коры головного мозга ивнутренних органов. Один из авторов теории кортико-висцеральной патологии (всовременной науке это направление именуется психосоматическим, его основныеположения были обоснованы учеником Фрейда Францем Александером).
• [2] Научная сессия посвященная проблемам физиологического учения академикаИ. П. Павлова 28 июня — 4 июля 1950 г. Стенографический отчет. М.:Издательство АН СССР, 1950. — С. 13−43.
• [3] Иванов-Смоленский Анатолий Георгиевич (1895−1882) — советский физиологи психиатр, академик АМН СССР, ученик В. М. Бехтерева, у которого работалстаршим ассистентом в области рефлексологии, а затем перешел на позицииИ. П. Павлова и продолжал исследования в его лаборатории, организатор и главный редактор «Журнала высшей нервной деятельности им. И. П. Павлова».
• [4] Мясников Александр Леонидович (1899−1965) — выдающийся советскийтерапевт, действительный член АМН СССР, лауреат международной премии «Золотой стетоскоп», автор ряда монографий и учебников по терапии, заведовал кафедрой госпитальной терапии Военно-медицинской академии, с 1957 года — председатель Российского общества терапевтов, в 1967 году набазе Института терапии АМН СССР создан Институт кардиологии имениА. Л. Мясникова, перед которым установлен бюст ученого.
• [5] Научная сессия посвященная проблемам физиологического учения академикаИ. И. Павлова 28 июня — 4 июля 1950 г. Стенографический отчет. М.:Издательство АН СССР, 1950. — С. 85.
• [6] Слоним Абрам Донович (1903;1986) — академик, сотрудник Института физиологии АМН СССР, автор учения о физиологической адаптации.
• [7] Научная сессия посвященная проблемам физиологического учения академикаИ. П. Павлова 28 нюня — 4 июля 1950 г. Стенографический отчет. М.:Издательство АН СССР. 1950. — С. 380.
• [8] Кротков Федор Григорьевич (1896−1976) — академик, гигиенист, один из основоположников военной и радиационной гигиены, генерал-майор медицинскойслужбы, начальник кафедры военной гигиены Военно-медицинской академии, заместитель министра здравоохранения.
• [9] Научная сессия посвященная проблемам физиологического учения академикаИ. П. Павлова 28 июня — 4 июля 1950 г. Стенографический отчет. М.:Издательство АН СССР, 1950. — С. 312.
• [10] Научная сессия посвященная проблемам физиологического учения академикаИ. II. Павлова 28 июня — 4 июля 1950 г. Стенографический отчет. М.:Издательство АН СССР. 1950. — С. 341.
• [11] Боровский, В. М. Психическая деятельность животных. М.-Л., 1936.