Этика. 
История философии

Кант был глубоко верующим человеком, но антропоморфизм, предполагавший непосредственный перенос человеческих свойств на образ бога считал демонологией и идолопоклонством. Тем не менее он считал бога сосредоточием всех положительных качеств, доведенных до предельной степени совершенства, приписывая ему благую волю, мудрость, всезнание, всемогущество, справедливость и милосердие, впадая, по сути, в тот же самый антропоморфизм, но уже на другом основании.

Это внутреннее противоречие в его взглядах находит объяснение в причине приписывания таких исключительных качеств образу бога. Одним из лейтмотивов кантовской философии является так называемое моральное доказательство бытия бога, следующее за постулированием его бытия.

Кант полагал, что в каждом человеке, по воле бога, присутствует априорный моральный закон, позволяющий нам отличать добро от зла с легкостью, с которой мы отличаем правую руку от левой, — он существовал уже на заре человечества до самых слабых попыток его осмыслить. Априорный закон записан в сердце и может быть познан и с помощью чистого практического разума. С ним знаком и ребенок, и последний злодей, который даже совершая преступление знает, что нарушает закон. Содержанием морального закона является совокупность общезначимых моральных принципов, которые Кант называет законами свободы как свободы от себялюбивых склонностей. Одним из таких законов он считает норму «не лги». Достаточно какое-либо правило поведения в гипотетическом предположении довести с помощью разума до степени его повсеместного применения, чтобы осознать, способно ли оно претендовать на статус общезначимой нормы. Если же создаются ситуации, порождающие абсурд в общении, сопровождаемые обоюдным отторжением данной нормы поведения, то это означает господство принципа двойных стандартов, противоположного сущности априорного морального закона. Понятийным отражением закона является категорический императив (повеление), сформулированный Кантом: «поступай только по такой максиме, относительно которой ты в то же время можешь желать, чтобы она стала всеобщим законом»^[1]. «Максимой» в этом определении является личное правило поведения.

Априорный моральный закон Кант приравнивает к законам природы, поскольку все они, в его представлении, созданы богом. Единственным условием, указывающим на этот закон, является свобода человеческой воли, а именно ее способность колебаться между себялюбивыми эгоистическими склонностями и общечеловеческими нормами. Если бы не было этого властного зова априорного закона, считает Кант, то наша воля была бы всецело детерминирована, как у животных, природными эмпирическими устремлениями к удовольствиям.

Возможно ли достижение такого состояния общества, в котором бы всегда и во всем безраздельно господствовали данные всеобщие нормы? Кант относится к решению этого вопроса скептически, определяя данное состояние как недостижимый идеал. Что же подталкивает человеческую цивилизацию к соблюдению общезначимых моральных норм? Источником нравственного прогресса Кант считает так называемое «необщительное общение», заложенную в нас природой враждебность, неуживчивость, стремление к превосходству. В процессе постепенного исторического осознания пагубности пути, основанного на эгоистическом соперничестве, мы помимо своей воли, но руководимые разумом, будем все ближе подходить к осознанию необходимости следования общезначимым нормам. Соблюдение их должно быть продиктовано не какой-либо корыстью (вечным блаженством), а исключительно только уважением к закону как к высшему нравственному совершенству. Человек свободен только тогда, когда его воля подчинена нормам априорного морального закона.

Мораль и право у Канта тесно связаны между собой. По аналогии он переносит принципы из области межличностных отношений в область межгосударственных, где должно господствовать равенство суверенных государств, над которыми возвышается международное право, основанное на разумных и справедливых принципах.

Через моральное доказательство бытия бога Кант вышел на кульминационный момент в своей философской метасистеме — благодаря свободе человеческой воли, стоящей на распутье между себялюбивыми склонностями и общезначимыми моральными нормами, он определил наличие в нас априорного морального закона, объявил его создателем бога, утвердив тем самым его бытие, затем уравнял моральный закон с законами природы, последовательно приводя нас к мысли, что создателем мироздания является бог. И только после такой последовательной цепи аргументов, по мнению Канта, мы имеем право приписывать ему антропоморфные признаки.

В дальнейшем Кант рассуждает о религии культа и моральной религии. Религия культа обременена символическими действиями, демонстрирующими принадлежность человека к той или иной специфической вере, что чаще всего сопровождается желанием иметь покровителя в житейских делах, предполагая способность культовыми действиями (поклонами, молитвами, свечками, самоистязаниями, песнопениями, соблюдением религиозных праздников, постов и т. д.) угодить богу и тем заслужить его милосердие. Такое поведение верующего в религии культа Кант считает дерзостью, поскольку тот стремится управлять волей бога в целях удовлетворения собственных текущих интересов. Моральная религия не требует ничего кроме соблюдения общезначимых моральных норм без какойлибо корысти, исключительно из уважения к божественному моральному закону. И только этим, полагает Кант, можно заслужить вечное блаженство, не докучая создателю мелкими заботами, основанными па себялюбии, поскольку соблюдение этого закона есть долг перед богом. Отсюда этику Канта принято называть еще и этикой долга.

• [1] Кант И. Основоположение к метафизике нравов // Кант И. Сочинения в 4-х томах на немецком и русском языках. М.: Московский философский фонд, 1997. Т. 3. С. 143.