В. Демографический детерминизм

Детерминизм демографический столь же односторонен, как и географический, и потому неприемлем. Признание этого, однако, не означает полного отрицания влияния демографии на исторический процесс. Убедительными выглядят предположения, связывающие социальные и экономические явления с ростом плотности населения, которая в свою очередь находилась в тесной связи с территориальной экспансией. Например, изменение форм землевладения, вероятно, до некоторой степени обусловливалось плотностью населения. А. А. Кауфман, изучавший эту проблему на примере Сибири, установил, что при наличии фонда свободных, «ничейных» земель господствовало «захватное», индивидуальное землевладение, — каждое хозяйство захватывало столько земли, сколько было в состоянии обработать.

Исчерпание свободных земель побуждало земледельцев искать тот или иной способ закрепления земли за хозяйствами, что могло произойти в форме частной или коллективной собственности. Но для появления частного землевладения требовался ряд дополнительных условий — развитость рыночных отношений, превращение земли в товар, личная свобода, индивидуалистический менталитет и т. д., которые в центральных регионах европейской части России в момент исчерпания фонда свободных земель, в X V-X VI вв., отсутствовали. В Сибири важным фактором перехода от захватного к передельно-общинному землевладению служили традиции, принесенные переселенцами из Европейской России, а также склонность коронной администрации поддерживать общинно-передельные порядки как более удобные для управления крестьянами. Таким образом, не якобы присущая русским людям солидарность, не континентальный климат и частые стихийные бедствия, а ряд экономических, юридических и социальных факторов способствовал утверждению в России коллективного землевладения, а наличие свободного фонда земель лишь задерживало переход от коллективной к частной форме землевладения. Резонно предположить, что низкая плотность населения оказывала некоторое влияние также на возраст вступления в брак (это были очень молодые люди) и количество детей (семьи были многодетными). Благодаря наличию большого фонда свободной земли при возможности ее колонизации у крестьянского населения России вплоть до середины XIX в. не было серьезных стимулов откладывать вступление в брак или вообще от него отказываться, а также регулировать рождаемость.

Рост плотности населения постоянно тол кал крестьянство не только к колонизации, но и к интенсификации земледелия. Но до 1861 г. этот процесс развивался очень слабо, что следует из того, что урожайность в течение XVI-первой половины XIX в. была стабильна либо имела тенденцию снижаться. С отменой крепостного права интенсификация в Европейской России стала проходить более быстрыми темпами под влиянием сильного аграрного перенаселения. В 1861—1913 гг. за 52 года урожайность на крестьянских землях выросла на 69 % — больше, чем за предшествовавшие 350 лет. Одновременно вследствие роста сельского населения величина земельного надела на душу мужского пола с 1861—1870 по 1891- 1900 гг. сократилась в среднем по Европейской России с 5,3 до 2,8 га. В результате возникло относительное аграрное перенаселение: по разным оценкам его величина к 1900 г. составляла от 22 до 52% от общего числа работников.

Интенсификации производства предшествовало или ее сопровождало снижение жизненного уровня. С середины XIX в. до 1870-х гг. в целом наблюдалось ухудшение качества питания низших и средних слоев деревни и низших слоев городского населения, т. е. большинства населения России; параллельно этому происходило уменьшение роста новобранцев и увеличение доли тех из них, которые забраковывались по медицинским показателям для службы в армии.

Связь между падением жизненного уровня и интенсификацией производства не была специфически российским явлением. Обычно именно снижение качества жизни вследствие возросшей плотности населения заставляет людей осознать кризис данной системы земледелия и перейти к другой, более интенсивной системе. До тех пор, пока крестьянство находило альтернативу интенсивности в колонизации, оно прежде всего использовало миграцию как наиболее легкий и дешевый способ борьбы с перенаселением и лишь во вторую очередь — интенсификацию земледелия как более дорогой и трудный способ борьбы с ним. Когда колонизация перестала решать проблему перенаселения, крестьяне в первую очередь обратились к интенсификации и во вторую очередь — к другим средствам, включая переселения. Эта зависимость объясняет, почему российское крестьянство до 1861 г. предпочитало колонизацию, а после нее — интенсификацию или, по крайне мере, сочетание интенсификации с колонизацией. К середине XIX в. фонд свободных земель в Европейской России был в значительной степени исчерпан, а переселение в Сибирь само по себе требовало больших средств и являлось несравненно более тяжелым предприятием, чем колонизация в пределах Европейской России, как в экономическом, так и в психологическом отношении.

Совпадение в пореформенной России перехода к более интенсивной системе земледелия с кризисом старой системы земледелия, аграрным перенаселением и падением жизненного уровня крестьянства является серьезным аргументом в пользу того, что давление роста населения способствовало интенсификации сельского хозяйства. Однако рост плотности населения не являлся решающим фактором. Если в качестве показателя степени интенсификации земледелия взять чистый доход с гектара земли, а в качестве показателя плотности населения — величину земельного надела на душу сельского населения, то связь между этими показателями для 50 губерний Европейской Росси в 1900 г., оцененная с помощью коэффициента корреляции, составляла 0,60. Это означает, что плотность населения могла обусловливать интенсификацию земледелия не более чем на 36% (квадрат коэффициента корреляции).

Таким образом, социально-экономические процессы в России, как и в других странах, испытывали многоплановое воздействие демографического фактора. Однако нет оснований возлагать на него всю ответственность за своеобразие национальных социальных и политических институтов, что всегда и везде было делом рук человеческих, а не стихийных сил природы. Некоторые исследователи полагают, что если бы за Уралом плескался океан, то россияне оказались бы в «золотом миллиарде», что означает признание решающей роли демографического давления на экономические и культурные успехи народа. Представим, что было бы с Россией, останься она в границах 1646 г. Если бы все русские люди в 1897 г., которых насчитывалось 55,7 млн, оставались на территории европейской части страны в границах 1646 г., то к 1897 г. плотность населения здесь увеличилась бы примерно в 8 раз и составила около 14−16 человек на 1 кв. км, как в Англии и Франции в XI в., в Германии и других западноевропейских странах в XVII в. Такой плотности населения обычно соответствует трехпольная система земледелия без активного использования удобрения. Между тем фактически в 1897 г. на территории в границах 1646 г. проживало 50 млн — всего на 11% меньше контрфактического расчета, а плотность населения составляла 12−14 человек на 1 кв. км. В целом же в европейской части страны без Финляндии фактическая плотность населения в 1897 г. в два раза выше — 24 человека на 1 кв. км, а применение удобрения в сельском хозяйстве конца XIX в. стало почти всеобщим явлением. Следовательно, территориальная экспансия приводила к росту плотности населения и не препятствовала экономическому развитию России, так как она инкорпорировала не только пустующие земли, но и густонаселенные районы с более развитой, чем на собственно русской территории, экономикой.

Увеличение плотности населения постоянно заставляло людей искать способы борьбы с относительным перенаселением. Различные народы выбирали разные пути в зависимости от природных условий, политических и социальных институтов, менталитета, традиций, обычаев и закона: сокращение рождаемости, или уменьшение числа детей в семье, сначала через увеличение возраста вступления в брак, затем с помощью различных методов контрацепции; переключение населения из сельского хозяйства в промышленность, ремесло и торговлю; эмиграции; экспансия и колонизация. Россия долгое время предпочитала колонизацию, и этот способ борьбы с перенаселением являлся оптимальным для населения, не имеющего капитала, но богатого рабочими руками и землей.