Проявление психологии человека в оформлении внешнего облика

Наиболее распространенными и повседневными способами оформления внешнего облика являются наряды в виде одежды и косметика.

За длительную историю человечества одежда из средства укрывания наготы тела превратилась в символ личности. «Доброе имя одежды опрятностью мы наживаем», — говорила царевна Навсикая из поэмы Гомера «Одиссея». «По одежке встречают, по уму провожают», — гласит русская народная пословица. В этих высказываниях отмечается функция презентации личности посредством одежды. Что же мы презентуем с помощью одежды?

Во-первых, с помощью одежды мы можем подчеркнуть или, наоборот, скрыть свое социально-экономическое положение. Например, на Руси в Средние века через длинные рукава рубашки, шубы до пят, подбитые сорока соболями, высокие меховые шапки-папахи, расшитые серебром и золотом кафтаны подчеркивалось богатство владельца такой одежды.

Более того, непомерно длинные рукава, достававшие до земли, указывали не только на материальный избыток, но и возможность не заниматься физическим трудом. Отсюда родились пословицы: «Он работал спустя рукава» (о лентяях) и «Он работал засучив рукава» (о трудолюбивых).

В наше время намеренно рваная и неопрятная одежда хиппи скрывала их реальное социально-экономическое положение и в то же время являлась протестом против материального благополучия как главной ценности личности.

В конце XIX и начале XX в. промышленная революция породила множество новых технических профессий и вместе с тем появилась профессиональная форма для работников. В наше время профессиональная форма становится различительным знаком работников фирм, предприятий, служб, банков, министерств, учебных заведений. Одежда в этом случае не просто презентует личность, но составляет часть имиджа соответствующих организаций и учреждений. В этом случае она указывает на социальный статус личности, ее положение в обществе, общественную значимость через принадлежность к той или иной социальной общности и группе людей.

Через одежду человек выражает свое отношение к себе (небрежность или аккуратность). Ряд людей пренебрежением к одежде выражает свое отрицательное отношение к материальным ценностям, нежелание идентифицироваться с нормативно одобряемой средой, стремление к духовным ценностям.

Экстравагантной одеждой человек хочет выделиться из «серой массы», обратить па себя внимание, которого ему не хватает. В этом обычно скрыт мотив стремления к популярности, что свидетельствует о тщеславии, амбициозности и честолюбии человека.

Посредством одежды можно рассказать о себе очень много, точно так же, как и скрыть (закамуфлировать) свою личность. Одежда как компонент личности является средством ее идентификации и инструментом социально-психологического самоутверждения. Поэтому культ одежды как атрибут личности становится все возрастающей ценностью в жизни современного общества.

Значение одежды определяется еще и тем, что она является элементом украшения внешнего облика человека. Одежда включается в эмоционально-эстетическое восприятие людьми друг друга, детерминируя тем самым положительное или отрицательное отношение партнеров на первых этапах общения. В стремлении выделиться мы можем оттолкнуть партнера одеждой не по форме, не по норме, не по возрасту, не по статусу, не по эстетическим вкусам. В дальнейшем, по мере сближения, люди придают меньше значения одежде, не соответствующей человеку. Особенно это заметно в застоявшихся супружеских отношениях.

Однако во всех других случаях жизни одежде придается подобающая ей роль, так как она способна улучшить эмоционально-эстетический имидж личности и обеспечить облегченный вход в новую для человека общественную среду.

Социально-психологическая значимость одежды предопределяет развитие индустрии по ее производству, разработку все новых и новых моделей и эмоционально-эстетических эталонов красоты. Человечество вкладывает огромные средства в этот компонент оформления внешнего облика, потому что от него зависит социальный успех личности. Когда человек покупает одежду, он платит не только за нее, но и за свой социально-психологический престиж у окружающих. По этой причине трудно переоценить значение внешнего облика в социальном поведении и общественном взаимодействии людей. Поэтому проблема оформления внешнего облика с точки зрения его эмоционально-эстетической ценности была представлена в практике социального взаимодействия с древних времен и стала еще более значимой в новейшей истории человечества.

Внешний облик всегда был и остается важнейшим предметом индивидуально-личностной манипуляции, целью которой является приведение своей внешности к эталонам эстетической привлекательности. Соответствие этим эталонам располагает окружающих людей к человеку, делает его желанным субъектом взаимодействия, создает положительный фон общения. Поэтому эмоционально-эстетическая привлекательность личности является практической проблемой каждого дня жизни человека с древних времен до наших дней.

Эмоционально-эстетическая привлекательность человека прежде всего обусловлена анатомическим строением его тела. Само по себе строение тела и его отдельных элементов (особенно лицевых) вызывает у наблюдателей положительные или отрицательные чувства, природа которых не исследована. Тем не менее известно, что люди разных этно-антропологических типов кажутся более привлекательными в своей этнической среде и менее привлекательными в инородной, хотя отмечаются и исключения из этой закономерной тенденции.

Проблема общечеловеческих критериев физической красоты обсуждалась во Французской академии наук с 1860 по 1885 г. Рассматривалось противоречие между фактами специфических эталонов физической привлекательности у разных народов, например непомерно вытянутая шея непальских женщин, наличие искусственных рубцов на бедрах, пояснице и других местах тела у женщин маганджи в Африке, деформированная стопа китаянок, деформированные черепа ацтеков, подпиленные зубы у женщин на Мадагаскаре, вытянутые мочки ушей, проколотые уши, крылья носа, ноздри, надрезанные губы, вырванные брови, искусственное ожирение и другие «уродства» с точки зрения европейского человека. Все это — атрибутика эталонов эмоционально-эстетической привлекательности, обнаруженная у разных народов Земли. Данные факты служили основанием для утверждения отсутствия общечеловеческих эталонов красоты.

В то же время выдвигались аргументы о существовании общеевропейской культуры, где искусство сформировало с времен Древней Греции всеми принимаемые эталоны красоты человеческого тела, запечатленные в скульптурных изображениях богов и в золотом сечении. Наше время добавило еще один аргумент в пользу всеобщих эталонов проводимыми конкурсами красоты.

Противоречивость этих фактов так и не удалось разрешить в спорах о красоте во Французской академии в XIX в. По всей видимости, этот тупик не удавалось разобрать из-за одностороннего понимания красоты как свойства только объекта. Человек в качестве субъекта, переживающего свое отношение к объекту, не принимался во внимание, а именно в этом переживании и находится тайна красоты как специфического для человека отношения к миру окружающих его объектов, в том числе и других людей.

Красота — сугубо человеческая категория отношения к действительности, порожденная особым свойством человеческого сознания. Но это не означает, что вслед за субъективностью происхождения красоты исчезает ее объектная детерминированность.

Психологическая концепция красоты предполагает, что она является следствием положительного переживания своего взаимодействия с объектом. Например, глазу хорошо от психофизического контакта с объектом. Это означает, что объект вызывает благоприятные психофизиологические состояния сетчатки, а наш мозг, рефлексируя это состояние, формирует положительную оценку данного контакта и приписывает красоту объекту, который такое состояние вызвал. Сами по себе закат или вытянутая мочка без человека, их воспринимающего, не дурны и не красивы.

Красота существует как образ положительных эмоций, воплощенный в предметных отношениях с окружающей человека действительностью. Она объективируется в предмете как в его свойстве вызывать положительные эмоции. В трактовке положительных эмоций люди более единодушны, что обусловливает существование и некоторых всеобщих эталонов красоты, которые, однако, могут иметь культурно-исторические вариации, содержащие константные побудители положительного отношения к различным по своей структуре объектам. Именно в константных свойствах восприятия следует искать всеобщие критерии красоты и в инвариантных свойствах переживания — ее специфические компоненты.

Данная концепция позволяет объяснить тот факт, что в принципе не может быть ни одного человека, который всем не нравится. Всегда найдется тот, кому покажется привлекательным самый «некрасивый» человек. По крайней мере, в наших экспериментах этот факт имел место. Более того, психологическая привлекательность человека часто не совпадает с его физической привлекательностью, а ценится она в человеческих взаимоотношениях значительно больше. Несовпадение телесных и духовных достоинств человека значительно усложняет проблемы человеческих взаимоотношений. Гармония в этих достоинствах — редкое явление. Почему? Данный вопрос лежит в плоскости психологии человеческих отношений.

Столь важная роль внешнего облика в запуске и развитии взаимоотношений между людьми сделала проблему манипуляции с внешним обликом практически самой популярной в жизни каждого человека. Значимость манипулятивных технологий с внешним обликом отмечена в первобытной культуре всех народов. К таким технологиям относятся раскрашивание, татуировка, рубцевание, деформация, искусственное ожирение.

Раскрашивание было распространено практически у всех народов Земли. Раскрашивали все части тела, а у обитательниц Явы и других островов Малайского архипелага существует обычай красить в темный цвет свои зубы, и они с нескрываемым презрением смотрят на европеек, у которых зубы «белы как у собаки». Европейки отвечают им тем же. Это пример контрастных эталонов привлекательности, сформированных разными этнокультурными переживаниями своей идентичности.

Раскрашивание трансформировалось в современной культуре в косметические технологии парикмахеров и визажистов. Современные технологии раскрашивания заметно усовершенствовались, но в то же время наблюдается рецидив архаических манипуляций с внешним обликом. Особенно это проявляется в современных татуировках и пирсинге.

Был период, когда народы европейской цивилизации отказались от татуировок и тем более прокалывания, кроме ношения сережек.

Татуировка использовалась не только в целях украшения. У некоторых народов она имела утилитарное (знаковое) применение в обрядах инициации и обозначала половую зрелость, семейное положение или какиенибудь проявленные человеком качества его личности.

Раскрашивание и татуировка представляли собой систему знаков, посредством которых происходила презентация личности общине (другим людям) в соответствии с ее социальным статусом и особыми социально-психологическими качествами. Конкретные рисунки, наносимые на тело человека, обозначали его социально-психологические качества, которые он проявлял в практике общинного взаимодействия. Таким образом фиксировалась и передавалась информация о человеке и его возможностях послужить людям. В сочетании с обрядами инициации раскрашивание и татуировка являлись своеобразной аттестацией социальной зрелости члена общины.

В Европе татуировка сохранялась в Боснии и Герцеговине и имела религиозный обрядовый смысл. У древних славян не существовало обычая татуироваться. Он был введен католическими священниками, чтобы обращенным в католическую веру невозможно было принять другую. Среди женского населения Европы татуировка обнаруживалась у некоторых проституток, особенно в Копенгагене. Среди мужчин татуировка сохранялась у моряков и уголовников.

Современный всплеск тату — признак пробуждения архетипов коллективного бессознательного, проявление неудовлетворенности своим положением в общественных отношениях, психологического неприятия цивилизованных форм человеческих взаимоотношений, следствие нарушения социальной идентичности, стремление преодолеть неосознанные комплексы неполноценности, способ самоутверждения в микросреде (в группах вхождения). Татуировка — это подсознательная форма идентификации с предками, историей, ценностями традиционной культуры.

Раскрашивание, татуировка, пирсинг и другие способы манипуляции со своей внешностью современной молодежи продиктованы неудовлетворенностью социальным положением и взаимодействием, общественным признанием данной личности, еще не реализованной потребностью в популярности. В то же время это свидетельство огрубления порогов эмоциональной чувствительности друг к другу. В данных способах манипуляции с внешностью человек ищет сильные, контрастные раздражители, привлекающие внимание и возбуждающие интерес. В целом это свидетельство невротизации человека.

В первобытной культуре среди многих племен первобытных народов проблема потери и возбуждения интереса к личности решалась экстравагантными и кровавыми способами, в частности путем нанесения себе глубоких надрезов, в результате заживления которых возникали выпуклые толщиной в палец рубцы.

Рубцевание. Женщины некоторых племен в свежие разрезы втирали соль. В результате этого образуются толстые рубцы, которые, по их мнению, придают им особую прелесть. Женщины Новой Британии наносили такие рубцы па бедра и ягодицы.

Процедуру рубцевания наблюдали также в Австралии. Она производилась при наступлении половой зрелости у девочек. Вот как описывает эту процедуру немецкий антрополог Г. Плосс в своей книге «Женщина в естествознании и энтографии» (1885): «Молодая женщина становится на колени и кладет голову между колен старой сильной женщины; оператор — всегда мужчина — делает с помощью раковины или острого камня глубокие, до мяса, разрезы, расположенные в ряд поперек спины вплоть до плеч. Кровь ручьями льется на землю, а несчастная жертва издает громкие стоны, переходящие в вопль. И все же девушки охотно подвергаются этой иыгке, ибо хорошо исполосованная спина вызывает всеобщее восхищение. Роули слышал от женщины маганджи в Африке, истекавшей кровью вследствие свежих разрезов по старым рубцам, сделанных для того, чтобы рубцы стали толще, что после заживления ран она будет первой красавицей всей страны».

Это говорит о том, что столь огромное значение внешнего облика в практике социального взаимодействия понималось очень давно и эта проблема всегда находилась в центре внимания жизни людей в сообществах.

Еще более жестоким способом приведения внешнего облика к принятым эталонам привлекательности была деформация различных частей тела, которая трансформировалась в наше время в пластические операции.

Деформации тела в первобытные времена заключались, с нашей точки зрения, в умышленном уродстве, которому подвергались чаще всего уши посредством непомерного вытягивания мочки и проколов. Также прокалывались ноздри и крылья носа, губы. Особое удивление вызывает традиция на Мадагаскаре подпиливать женщинам зубы таким образом, чтобы они напоминали конусовидные зубы акулы. Эта странная идентификация с акулой объясняется почтительным отношением к ней. Мы понимаем, что после этого зубы должны болеть. Но миф превыше страданий. На маленьких островах Альфурского моря, между Новой Гвинеей и Зондскими островами, почти всюду существует обычай спиливать девушкам зубы в знак совершеннолетия.

Женщины маганджи не только рубцевались, но и непомерно деформировали свои губы, увеличивая их размеры так, что нижняя губа свисала до подбородка, а верхняя достигала глаз. Чтобы она не сваливалась вниз, в ней проделывали кольцевое отверстие, которое при улыбке цеплялось за кончик носа. Губа таким образом удерживалась, закрывая лицо до глаз.

В Непале с помощью колец с детского возраста вытягивали шею до непомерной длины. Если кольца снимались, то голова самопроизвольно падала на грудь, так как не могла удерживаться из-за возникших между позвонками промежутков.

Ацтеки намеренно деформировали свои черепные коробки, вытягивая череп таким образом, чтобы он принимал конусовидную форму к затылку. Это делалось в младенческом периоде, когда кости черепа еще мягкие и находятся в стадии формирования.

В Китае было принято деформировать стопу у девочек пятилетнего возраста. Для этого стопу зажимали в деревянные колодки, а когда рост костей прекращался, возникший костный бугор ломали, чтобы он не портил эстетический вид маленькой ножки.

Невольно восклицаешь: «На какие страдания не пойдешь ради того, чтобы нравится людям!». В поисках ответа на вопрос о том, почему человеку так важно быть внешне привлекательным, мы экспериментально изучили связь эмоционально-эстетического отношения к нему с психологическими качествами, которыми партнеры наделяют друг друга. Оказалось, если внешность нравится, то человеку безапелляционно приписываются в основном положительные качества с вероятностью 84%; если внешность не нравится, то преобладают отрицательные качества, но уже с меньшей вероятностью (64%). Такое видение партнеров выполняет функцию установки на отношение к нему при первом впечатлении. Мы видим, что положительное и отрицательное отношение в начале знакомства задано эмоционально-эстетическим восприятием внешнего облика, который в данном случае предопределяет наши отношения друг к другу при первых контактах в начале взаимодействия.

Из практики общения люди улавливают эту психологическую закономерность и вполне сознательно хотят ее использовать на благо себе. Еще английский философ Локк с горечью восклицал, что никто не может долго находиться в атмосфере постоянного нерасположения к себе окружающих, — слишком тяжело это для человеческого общения.

Рубцевание и деформация направлены на то, чтобы подправить, а скорее, подогнать, внешний облик под эталоны, распространенные в первичной общности людей. Сами же эталоны эмоционально-эстетической привлекательности рождались из мифологических объяснений связи человека с природой в целом и ее отдельными обитателями, из концепций души человека, которая эту связь и осуществляет.

Такая связь определяется нами в понятиях о психологических качествах личности. Например, если человек при взаимодействии с другими людьми «отдает» себя, то мы определяем такого человека как доброго (он проявляет отношение «доброты»); если же он разрушает добропорядочные связи между людьми, то мы определяем его как злого. По этой логике мы можем проанализировать психологическое происхождение слов-понятий, которыми пользуемся для обозначения социально-психологических качеств личности.

Эмоционально-эстетические эталоны так же, как и слова, обозначают для нас возможное наличие положительных или отрицательных качеств личности.

Однако снижение вероятности приписывания отрицательных качеств, при несоответствии внешнего облика эмоционально-эстетическим эталонам говорит о том, что эта закономерность функционирует в человеческих взаимоотношениях не столь прямолинейно, как при положительном отношении к внешности партнера. Следовательно, внешний облик как знак психологического отношения не столь жестко привязывается к своему психологическому значению в сравнении с вербальными знаками (словамипонятиями). Это обстоятельство важно учитывать в практическом смысле, где человек при определении своего отношения к партнеру может принять во внимание не только внешний облик, но и ряд других условий и стимулов, сопровождающих ситуацию взаимодействия.

Еще один исторически чрезвычайно интересный способ достижения положительного отношения к женщинам был связан с распространенным в древних культурах представлением о женской красоте. У многих африканских и азиатских народов красивой считалась та женщина, формы тела которой отличались сильной округлостью вследствие обильного отложения жира.

Искусственное ожирение у таких народов вошло в образ жизни. Были выработаны специальные технологии откармливания девушек перед свадьбой. Например, такая технология описывается в песне сомалийского юноши своей возлюбленной: «Ты хороша, твои члены круглы и пышны, но если бы ты пила верблюжье молоко и больше ела маисовой каши, ты была бы еще пышнее, еще красивее». Подобный идеал женской красоты был распространен в Индии. Вот его описание: «Она шествует медленно под тяжестью бедер и грудей, стремясь достигнуть совершенства в похищении сердец юношей». И еще одно: «О, моя возлюбленная, еще до сих пор я не разрешил сомнения, есть ли промежуток между твоими грудями и бедрами».

Современный идеал женской красоты сильно отличается от приведенного выше, что говорит о возможности парадоксальной трансформации эмоционально-эстетических эталонов привлекательности и в историческом времени, и в своеобразии этнических культур.

Современная цивилизация продвигает эту трансформацию к единым эталонам эмоционально-эстетической привлекательности, нивелируя этнокультурные различия в них. Активное участие в выработке единых эталонов эмоционально-эстетической привлекательности принимают средства массовой информации — атрибут технократической культуры.

В то же время мы видим, как коллективное бессознательное впрыскивает в этот процесс стандартизации эмоционально-эстетических эталонов атрибутику традиционных форм манипуляции с внешним обликом. В этом проявляется стремление к индивидуализации личности через возвращение к архаическим формам презентации себя, страх потерять свою этнокультурную идентичность и в конце концов утратить тождественность самому себе. В результате человек и народы раздваиваются противоречивыми тенденциями своих потребностей в популярности (быть как все) и в уникальности (быть самим собой).

Потребность в популярности связана с необходимостью общественного признания, а потребность в уникальности — с утверждением самоценности и суверенитета личности. Суверенность личности на уровне эмоционально-эстетических эталонов проявилась в том факте, что среди людей, восприятие внешности которых мы исследовали, как уже отмечалось, не было ни одного человека, который не понравился бы никому. Все находили своего избранника. Индивидуальная вариативность эмоциональноэстетической привлекательности, видимо, не имеет пределов и не может быть загнана в рамки общественно укоренившегося стандарта. Это очень важный момент в практической жизни конкретного и отдельно взятого человека, дающий шанс каждому человеку быть нужным другому.

К внешней атрибутике личности относятся еще и запахи тела. В практике человеческой жизни этому также уделено должное внимание. Существует парфюмерно-косметическая индустрия, которая призвана облагородить естественные запахи тела. Сложился своеобразный язык запахов, когда они используются для привлечения внимания и возбуждения соответствующего отношения.

Некоторые запахи привлекают, другие запахи отталкивают партнеров. Однажды артист первой студии МХАТа В. И. Васильев-Сикевич, будучи в возрасте за 80 лет, рассказывал, что он до сих пор не ест чеснок, так как при К. Станиславском и В. Немировиче-Данченко в театре актерам запрещалось появляться с чесночным запахом, так как это мешало сценическому общению.

Итак, мы видим, что особенности психологии человека представлены во всей полноте в его внешнем облике и телесных движениях. Поэтому психологическая наука обратилась к исследованию различных форм внешнего облика как атрибутике психологических качеств личности. Справедливости ради следует сказать, что внешний облик в практике человеческого общения всегда являлся главным источником психологической информации для взаимодействующих людей. Но психологическая наука к этому источнику всерьез обратилась только со второй половины XX в. Это упущение академической психологии теперь быстро восполняется многочисленными экспериментальными исследованиями в рамках направления под названием «социальная перцепция».

Социальная перцепция не ограничивается исследованием атрибутики внешнего облика человека. Она расширяет атрибутивную представленность психологии человека в других наблюдаемых формах его продуктивной активности. Психологической интерпретации подвергаются предметные действия, деятельность и ее продукты, за внешними формами которых скрываются различные способности человека, его функциональные отношения с внешним миром как производителя и потребителя материальных и духовных ценностей. Этой проблеме посвящен следующий параграф.