Особенности отношения к собственному телу женщин, страдающих алиментарным ожирением

Содержание Введение Глава 1. Теоретические аспекты проблемы отношения к собственному телу женщин, страдающих алиментарным ожирением

1.1 Категория «отношение» в психологии личности

1.2 Психологические концепции отношения личности к себе

1.3 Гендерная самоидентификация в контексте отношения личности к себе

1.4 Отношение женщины к себе в телесном измерении

1.5 Личностные особенности женщин, страдающих алиментарным ожирением Глава 2. Организация и методы исследования Глава 3. Анализ и обсуждение результатов исследования отношения к собственному телу женщин, страдающих алиментарным ожирением

3.1 Описательная статистика

3.2 Анализ отношения к собственному телу женщин, страдающих алиментарным ожирением

3.2 Анализ отношения к собственному телу женщин, не страдающих ожирением Выводы Заключение Библиографический список Приложения

Введение

Изучение проблем ожирения и нарушений пищевого поведения изначально проводилось в рамках разных подходов. Ожирение рассматривалось как медицинское заболевание, имеющее генетическую и метаболическую природу. Наиболее эффективными способами лечения избыточного отложения жира считались диета, лекарственные средства или хирургическое вмешательство (Бессен с соавт, 2006). В противоположность этому в психиатрии и психотерапии нарушения пищевого поведения (нервная анорексия и булимия) рассматривались как синдромы, эффективно излечиваемые с помощью когнитивно-поведенческой и семейной психотерапии (Малкина-Пых, 2005).

В настоящее время считается, что такая поляризация в корне неудачна, так как она обусловливает то, что в клинической психологии существует явный дефицит исследований роли личностных факторов в формировании пищевого поведения клиентов с избыточным весом, у которых нет выраженной психопатологии, т. е. у большинства людей с ожирением.

Обратимся к отечественным исследованиям психологических особенностей лиц, страдающих ожирением.

Российские исследователи изучали структуру личностных (Лобин, 2006) и клинико-психологических характеристик у женщин с алиментарно-конституциональным ожирением (Вахмистров, Вознесенская, Посохов, 2001; Савчикова, 2005; Шипачев, 2007; Салмина-Хвостова, 2009); копинг-стратегии у женщин с избыточной массой тела (Савчикова, 2005).

В этих исследованиях личностные и психологические характеристики изучаются преимущественно с помощью различных зарубежных адаптированных клинических тестов и методик: Миннесотского многоаспектного личностного опросника (MMPI), Гессенского личностного опросника (ГЛО), шкалы оценки тревоги Спилбергера, шкалы оценки депрессии Бека, Торонтской алекситимической шкалы (TAS) и др.

Поэтому результаты, полученные в данных исследованиях, в большей степени характеризуют уровень и характер психопатологических нарушений у женщин с ожирением, нежели специфические для данной категории пациентов особенности личности.

В свою очередь, Вознесенская исследовала расстройства пищевого поведения с помощью Нидерландского опросника (Вознесенская, 2007). Несмотря на то, что он является одним из немногочисленных методов диагностики субклинических форм нарушения питания при ожирении, вопрос о том, какие личностные особенности клиентов с ожирением связаны с различными стилями пищевого поведения, остается не изученным. На практике такая ситуация затрудняет переход от диагностики к консультированию и психотерапии клиентов на личностном уровне и вынуждает специалистов ограничиваться общими поведенческими рекомендациями по правильному питанию.

Таким образом, в настоящее время наблюдается явный дефицит исследований психологических характеристик клиентов с ожирением с помощью неклинических методов, которые не предполагают установление диагноза. Так, только в одном исследовании применялся 16-факторный личностный опросник Кеттела для определения индивидуально-психологических особенностей женщин, страдающих экзогенно-конституциональным ожирением второй и третьей степени (Григорьян и др., 2008). Было показано, что усредненные психологические профили испытуемых с нормальным весом и испытуемых с ожирением существенно различаются по факторам: С (эмоциональная устойчивость), Q3 (импульсивность).

Обратимся к зарубежным исследованиям психологических особенностей лиц, страдающих ожирением. Зарубежные исследователи изучали психологические особенности женщин, страдающих ожирением в связи с:

1)негативным влиянием СМИ на самоотношение женщин в рамках медиапсихологии (Feldberg, 2010).

2)отличиями женщин в рамках гендерной психологии (Grilo et al, 2005).

3)задачами психотерапии (Muller-Pinget et al., 2012).

4) пластической хирургией в рамках психологического сопровождения в клиниках эстетической медицины (Rosenberger, 2006).

5) нарушением влечений (White et al., 2010) в рамках патопсихологии;

В зарубежной психологии исследования особенностей самоотношения женщин, страдающих ожирением, отличаются значительным разнообразием, с точки зрения методологии: проводятся в рамках различных направлений психологии, основываются на различных рамочных моделях. Однако лишь в некоторых из них присутствует группа сравнения.

В представленных исследованиях в целом в качестве инструментария используются стандартизированные опросники, изучающие стили пищевого поведения и отдельные элементы самоотношения. К сожалению, в ряд исследовательских задач, за исключением немногочисленных исследований, не входит изучение долговременного влияния методов коррекции на самоотношение женщин, страдающих ожирением.

Это может объясняться широким распространением пластической хирургии и, в частности, липосакции, а также обходного желудочного анастомоза, т. е. коммерческим интересом клиник.

Кроме того, большинство исследований проводятся на лицах с тяжелой степенью ожирения, готовящихся к операции по уменьшению размера желудка. Этот факт позволяет предположить, что результаты исследований на других выборках, например, на лицах с легкой степенью ожирения, могут оказаться иными.

Представленный обзор отечественных и зарубежных публикаций указывает на актуальность данной темы. Однако, если мы проанализируем публикацию «Проблема ожирения в Европейском регионе ВОЗ и стратегии ее решения"(Branca F. et al., 2009), мы не обнаружим там никаких данных, касающихся вклада психологических факторов в развитие ожирения.

Исходя из вышесказанного, проблема исследования заключается в том, что являясь значимой частью индивидуальной жизни женщины с ожирением отношение к телу не находит должного научного осмысления.

В связи со сказанным, целью настоящей работы является выявление особенностей отношения к собственному телу женщин, страдающих алиментарным ожирением.

Реализация данной цели предполагала решение следующих задач:

1) Осуществить теоретический анализ проблематики отношения к собственному телу женщин, рассмотрев актуальное состояние научных исследований проблемы ожирения в психологии;

2) Выявить специфические особенности отношения к своему телу у женщин, страдающих алиментарным ожирением.

Объект исследования — отношение женщин к собственному телу. Предмет исследования — особенности отношения к собственному телу женщин, страдающих алиментарным ожирением.

Гипотезы исследования:

Существуют статистически достоверные различия между женщинами, страдающими и не страдающими ожирением, а именно: 1. Для женщин, страдающих алиментарным ожирением, в отличие от не страдающих, характерно отчуждение от собственного тела как утрата личностью субъективной ценности своей телесной сферы;

В то же время: 2. Для женщин, страдающих и не страдающих алиментарным ожирением характерно отраженное отношение к себе, препятствующее формированию самоценности.

Теоретическое значение исследования заключается в том, что проанализирована проблематика рефлексии женщин с алиментарным ожирением по поводу своего тела, слабо представленная в литературе.

Практическое значение исследования состоит в том, что результаты могут быть использованы в практике психологического консультирования для оказания эффективной помощи женщинам, страдающим алиментарным ожирением.

Новизна исследования заключается в том, что впервые выявлено, что для женщин, страдающих алиментарным ожирением характерно отчуждение от собственного тела как утрата личностью субъективной ценности своей телесной сферы, а также отраженное отношение к себе, отсутствие аутентичной позиции, препятствующее формированию самоценности.

Для достижения цели и решения поставленных задач в работе были использованы следующие методы: 1. Метод изучения научной психологической и специальной литературы. 2. Психодиагностический метод. 3. Метод количественного и качественного анализа полученных данных. 4. Метод математического анализа и статистики.

Мы использовали следующие методики:

1)Рефлексивная методика «Мое отношение к своему телу» (Станковская Е.Б., 2011).

2) «Отношение женщины к себе в аспекте телесности» (Станковская Е.Б., 2011).

Статистическими критериями выступили:

1) Критерий Колмогорова — Смирнова

2) U-критерий Манна — Уитни;

3) ч2 — Пирсона

1.Теоретические вопросы изучения отношения к собственному телу женщин, страдающих алиментарным ожирением В данной главе осуществляется анализ психологической категории «отношение»; приводится обзор отечественных и зарубежных теоретических исследований, посвященных проблеме отношения личности к себе; рассматриваются процессы гендерной самоидентификации женщины в контексте ее самоотношения; эксплицируются теоретические модели отношения личности к себе и отношения женщины к себе в аспекте телесности, составившие основание нашего эмпирического исследования.

1.1 Категория «отношение» в психологии личности

К категории «отношение» обращались многие исследователи личности (Б.Г. Ананьев, А. Ф. Лазурский, А. Н. Леонтьев, В. Н. Мясищев, С. Л. Рубинштейн, Е. Б. Старовойтенко, А. Лэнгле, Г. Оллпорт, Ж. Пиаже и др.), наполняя данное понятие различным психологическим смыслом. Проанализируем представления некоторых их них.

По мнению ряда авторов (Аверин, 1999; Мясищев, 2004), первым эту категорию в пространство отечественной психологии личности ввел А. Ф. Лазурский. В разработанной им концепции личность понимается как единство эндо — и экзопсихики. Эндопсихика, по мысли ученого, представляет собой внутренний механизм психической жизни и реализуется рядом психических функций (мышления, внимания, памяти и т. д.). Содержание экзопсихики образуют отношения личности к внешним объектам, реализующие психические функции и служащие адаптации человека к окружающей действительности.

Многогранное научное осмысление категории «отношение» представлено в работах ученика А. Ф. Лазурского — В. Н. Мясищева. В его трудах она обрела первостепенное значение и особый статус «наиболее специфичной характеристики личности». Опираясь на принципы единства субъективного и объективного, индивидуального и общественного, автор предлагает следующую трактовку данного понятия. Психологические отношения представляют собой содержательные связи субъекта с окружающей действительностью. Становление личности происходит через ее включенность и взаимодействие с конкретным окружением — через образование усложняющихся отношений. В развитой форме они являют собой систему индивидуальных, избирательных, сознательных связей личности с различными сторонами объективной реальности (Мясищев, 2004).

В качестве основных отношений личности автор выделяет: отношение человека к другим людям, к себе, к предметам внешнего мира. При этом решающая роль отводится отношениям к другим людям, приобретающим форму взаимоотношения (Аверин, 1999). Можно выделить ряд существенных, с точки зрения В. Н. Мясищева, характеристик «отношения». Отношения реализуются личностью в ее целостности, предполагают активность сознания и самосознания, всегда направлены на объект, индивидуальны, несут на себе отпечаток самостоятельности человека, «вбирают» в себя общественно-исторический и личный опыт. Хотелось бы отметить, что понятие «отношение» применяется автором в различных значениях; при этом его использование кажется нам порой непоследовательным и излишне обобщенным.

Категория «отношение» является одной из фундаментальных и пронизывает все научное творчество С. Л. Рубинштейна. Можно выделить два взаимосвязанных способа ее применения: в качестве методологического принципа и конкретно-психологического понятия.

Сущность метода заключается в общем виде в следующем. Изучаемое в психологии явление берется не изолированно, а помещается в различные (существенные) связи и отношения, в каждом из которых становятся видимыми его новые качества.

Анализируя категорию «отношение» в трудах С. Л. Рубинштейна как конкретно-психологическую, можно выделить три основные сферы ее применения. Речь идет о проблематике психического, сознания и человека. Остановимся на каждом аспекте более подробно.

Именно с помощью данного понятия автор конституирует область психического: «…отношение его (психического) к независимому от психики, от сознания объективному — другая не менее существенная черта психического. Всякое психическое явление дифференцируется от других и определяется как такое-то переживание благодаря тому, что оно является переживанием того-то; внутренняя его природа выявляется через его отношение к внешнему» (Рубинштейн, 2007, с.10). Можно сказать, что отношение к объекту выступает признаком психического.

Интересное осмысление и развитие категория отношение получает в трудах К.А. Абульхановой-Славской. Вслед за С. Л. Рубинштейном, она рассматривает личность как интеграл жизненных отношений, который можно выявить через анализ жизнедеятельности, способа жизни человека. Отношение выступает гранью внутренней реальности индивида, формой соединения внешнего и внутреннего. Оно фиксирует избирательность личности, а также ее способность внутренне преобразовывать, опосредовать и объективировать внешнее. Учитывая три основные модальности личности — активность, развитие и интегральность — автор понимает систему отношений как «систему внутренних тенденций личности, направленных на преобразование или усиление действия внешних условий ее жизни», как систему форм включения личности в жизнь (АбульхановаСлавская, 1983, с.18).

Углубляя и развивая идеи С. Л. Рубинштейна и К.А. Абульхановой-Славской, Е. Б. Старовойтенко предлагает оригинальную трактовку и модель применения категории «отношение» в психологии личности. Она указывает на научный потенциал данного понятия, заключающийся в том, что оно позволяет охватить человеческую уникальность в общественном контексте (реализовать принцип единства индивидуального и общественного). «Индивидуально превращенные общественные отношения составляют внутреннюю качественную определенность личности. Личность выражает себя в форме отношений с другими людьми, влияет на их жизнь, относясь к ним и воплощаясь в них своими действиями и поступками» (Старовойтенко, 2004, с. 9). На конкретно-психологическом уровне это означает следующее. Каждое отношение является обобщенным, так как отражает значимое направление коллективной жизни. В то же время, взятое в аспекте индивида, оно является конкретным, так как вбирает полноту его неповторимого бытия: связанные именно с ним условия общественной жизни и его индивидуальные особенности. Психологическая структура отношения формируется потребностями, ценностями, знаниями, способами практических действий, различными формами регуляции, духовно-практическими достижениями и т. д. Соответственно, они образуют основные планы любого отношения: побудительный, познавательно-смысловой, регулятивный, деятельностно-поступковый, продуктивно-результативный (Старовойтенко, 2004; Старовойтенко, 2010). Кроме того, «отношение всегда предметно, адресовано чему-то существенному, значимому в жизни, отображает свойства жизненных явлений, несет на себе печать душевной определенности личности», имеет источником «Я» личности (Старовойтенко, 2004, с. 21).

Итак, в контексте психологии личности категория «отношение» обретает различные значения.

В настоящем исследовании мы опирались, главным образом, на концептуализацию понятия, предложенную в научной школе С. Л. Рубинштейна. Именно она, на наш взгляд, позволяет исследовать данный феномен максимально полно: в единстве индивидуального, общественного и культурного; сознательного и бессознательного; идеального и реального, психического и практического.

Отношение понимается нами как особая форма связи «Я — Другое», предполагающая не только принудительно возникающее взаимодействие с объектом, но и многомерную активность личности, адресованную предмету отношения. Данная категория подчеркивает избирательность и принципиальную способность личности внутренне преобразовывать внешние воздействия (К.А. Абульханова). Именно благодаря интенциональности, личностной направленности на объект он приобретает в сознании свою качественную определенность — устанавливается взаимосвязь между субъективным переживанием и реальностью (С.Л. Рубинштейн). Оно инициируется, порождается личностью; характеризуется напряжением сознания и самосознания; предметно, или направлено на значимые для человека объекты реальности; реализуется целостно, в единстве объективных условий, устойчивых субъективных тенденций, гибких способов проживания; диалогично; углубляется рефлексией субъекта; индивидуально; проблемно как в аспекте наличия оппозиций, так и в плане разрешения коллизий; находит свое выражение в актах выбора, в принятии решений и в занятии личностных позиций; проявляется в поступках и действиях; обладает потенциалом к расширению горизонта жизненных смыслов личности; объединяет в своем протекании сознание и бессознательное, индивидуальное, общественное, культурно-историческое (Е.Б. Старовойтенко).

Рассмотрим более подробно одно из фундаментальных жизненных отношений личности — отношение к себе.

1.2 Психологические концепции отношения личности к себе

личность отношение тело гендерный

Тема отношения человека к самому себе в психологии личности является одной из центральных и вместе с тем «ускользающей». К ее научной разработке обращались многие авторы (В.Н. Мясищев, С. Р. Пантилеев, С. Л. Рубинштейн, Е. Т. Соколова, В. В. Столин, Е. Б. Старовойтенко, А. Лэнгле, и др.). Их представления запечатлелись, конкретизировались в целом ряде понятий: «отношение личности к себе», «самоотношение», «обобщенная самооценка», «самопринятие», «самоуважение», «образ Я», «Я-концепция», «идентичность», «самоценность» и т. д. Рассмотрим некоторые концепции, дающие расширенную «картину» интересующего нас феномена.

Многие исследователи акцентируют фундаментальную роль отношения личности к себе в индивидуальной жизни. Так, В. Н. Мясищев вводит его в систему основных отношений личности. Он рассматривает его как компонент самосознания и выделяет в нем аспекты самопонимания, самооценки и саморегуляции (Аверин, 1999).

Подобное значение постулируется и в работах С. Л. Рубинштейна. Он выделяет отношение к себе в качестве одного из ключевых отношений, раскрывающих специфику человека. По мысли автора, оно является вторичным, производным от основного — практического отношения индивида к миру.

Другим важным моментом в предложенной автором концепции выступает идея о фундаментальной роли других людей. Присутствие `других' в самоотношении личности проступает двояко.

Во-первых, в онтогенезе ребенок сначала учится выделять других, а затем себя; существует для себя постольку, поскольку выступает объектом для окружающих. С. Л. Рубинштейн делает удивительно тонкое и глубокое пояснение к проблеме генеза самосознания. «Каждый индивид как „я“ отправляется от „ты“, „он“ (2-е, 3-е лицо), когда „я“ уже осознано как таковое. Так что нельзя сказать, что „ты“ как таковое предваряет „я“, хотя верно, что другие субъекты предваряют мое осознание себя как „я“» (Там же. С. 351). И эта связанность, обращенность к конкретным другим людям пронизывает всю жизнь человека, от рождения до смерти.

Во-вторых, «другие» проникают и определяют отношения индивида к себе посредством культуры. По мере своего развития, «Я» присваивает продукты и достижения культуры — коллективности, «мы». Таким образом, самоотношение личности испытывает на себе влияние и конкретных других, и человечества в целом; формируется в непрекращающемся диалоге с другими людьми.

Особую ценность для нашего исследования представляют также замечания С. Л. Рубинштейна о природном в индивиде и о его связи со своей природной сущностью. По мнению ученого отношение к себе должно строиться на ощущении, переживании и осознании себя в качестве части природы, как обладающего уникальным телом существа. Из этого можно заключить, что отношение к себе необходимо предполагает отношение к себе в аспекте телесности.

Творческое применение и углубление представления С. Л. Рубинштейна об отношении человека к себе содержится в концепции Е. Б. Старовойтенко. Она отмечает особую роль отношения к себе в системе жизненных отношений личности. «Посредством зрелого самоотношения человек может реально влиять на ход своей жизни и жизнь других людей, планировать жизненный процесс в его пространственно-временных аспектах, осознавать свою перспективу, предвидеть субъективные события и прогнозировать их исход» (Старовойтенко, 2004, с. 71). Таким образом, оно выступает для личности необходимым способом интеграции и воздействия на себя.

Обращаясь к анализу его психологической структуры, автор указывает на наличие в нем, как и в любом отношении личности, двух ведущих форм: сознания и деятельности (Старовойтенко, 2010). В случае самоотношения они трансформируются, соответственно, в самосознание и самодеятельность. Самосознание как познание «я» и самодеятельность как формирование «я» в реальной жизненной практике существуют в тесной связи и реализуются как единая система. Если баланс в их соотношении нарушается, можно говорить о дисгармонии; достижение личностью индивидуального соответствия между этими элементами, напротив, свидетельствует о зрелости отношения к себе.

Сродство с изложенными выше идеями и глубокое научное осмысление проблематики отношения личности к себе демонстрирует концепция А. Лэнгле. Рассматривая человека как телесно-душевно-духовное существо, в качестве особого предмета отношения к себе экзистенциальный анализ намечает отношение к собственному телу. Тело и его чувствование понимаются как важные источники идентичности личности (Лэнгле, 2006).

Значительное влияние на изучение феномена отношения личности к себе в отечественной психологии оказали работы В. В. Столина и С. Р. Пантилеева.

В их концепциях самоотношение понимается как эмоционально-оценочный аспект самосознания. Его функция заключается в интеграции личности, в развитии деятельности, взаимоотношений, общения субъекта и самого человека. Оно имеет диалогическую природу и реализуется как процесс внутреннего диалога. Отношение к себе выступает продуктом исторического развития, воплощая в индивидуальной жизни формы общественных отношений. Авторы выделяют в нем два компонента: эмоционально-ценностный и когнитивный. По мысли В. В. Столина, размерность эмоционально-ценностного отношения к себе образована осями симпатии, уважения и близости. С. Р. Пантилеев различает в эмоциональном компоненте две подсистемы: оценочную и эмоционально-ценностную. Структура самоотношения, по мнению исследователя, включает самоуважение, аутосимпатию и самоуничижение.

Определение самоотношения в целостности его многих аспектов, используемое в данном исследовании, не совпадает с предложенным в работах В. В. Столина и С. Р. Пантилеева. Вслед за В. Н. Мясищевым, С. Л. Рубинштейном, Н. И. Сарджвеладзе и Е. Б. Старовойтенко, нам кажется необоснованным приравнивать эмоционально-ценностное отношение к себе к самоотношению в целом. Психологическая структура отношения к себе формируется потребностями, мотивами, ценностями, знаниями, способами действий, различными способами регуляции, достижениями личности и т. п., связываемыми личностью со своим «Я» и со своей жизнью. Соответственно, в ней можно выделить когнитивную, эмоционально-ценностную, побудительную, деятельностно-поступковую и т. п. составляющие. Психологическая архитектоника отношения к себе включает: самоощущение, зафиксированное, в частности, в схеме тела; образ Я, Я-концепцию как знание о себе; самопереживание, самочувствие; запоминание и вспоминание себя; интуицию себя; самоисследование на уровне мышления, углубляемое рефлексией; самодеятельность как адресованные себе действия. Ценностное измерение отношения к себе вбирает практический, эстетический, этический, познавательный и религиозный компоненты.

Таким образом, самоотношение выступает комплексным психологическим феноменом, реализующимся на разных уровнях. Оно строится на ощущении и осознании себя в качестве живого, обладающего неповторимым телом существа. Собственное телесное бытие, его чувствование и познание понимаются нами как важные источники идентичности личности, а отношение к собственному телу — как значимый аспект отношения к себе. С телесной сферой тесно связан еще один аспект собственной идентичности — гендерный, который будет рассмотрен более подробно в следующем параграфе.

1.3 Гендерная самоидентификация в контексте отношения личности к себе

Отношение личности к себе как конкретное, эмпирическое, индивидуальное, жизненное отношение необходимо предполагает отношение к себе как к существу определенного пола. Проживание человеком собственной индивидуальности неизбежно сталкивает его с реальностью того, что люди делятся на мужчин и женщин В рамках данного исследования мы ограничиваемся двуполой моделью человека, господствующей в европейской культуре., и он принадлежит к одной из этих групп.

Тема пола в психологии представлена, в основном, в гендерных исследованиях. Часть из них осуществляется в логике установления различий в психическом функционировании мужчин и женщин. В контексте нашего исследования более интересными представляются работы, направленные на изучение процессов преломления фактичности собственного пола в индивидуальном «Я», индивидуальной жизни личности. Одним из ключевых понятий, предложенным психологией для концептуализации этой темы, выступает категория «гендерная идентификация».

Понятие «гендер» закрепляет представления о том, что пол конкретного индивида, кроме биологической данности, обусловливается и конструируется обществом и культурой, к которым он принадлежит. Эта категория была предложена Р. Столлером в 1958 году, чтобы «подчеркнуть тот факт, что биологические характеристики сексуальности не даны человеку непосредственным образом, а всегда преломляются через призму индивидуального сознания и социальных представлений, т. е. существуют в виде субъективного и зафиксированного в культуре знания о них» (Воронцов, 2002, с. 97). В дальнейшем она активно применялась феминистски ориентированными исследовательницами, изобличавшими традицию объяснения социального неравенства между мужчинами и женщинами «природными», физиологическими причинами. В настоящее время в психологии можно выделить три подхода к определению данного понятия: классический, модернистский и постмодернистский. Эти подходы различаются взглядами на природу пола и гендера, а также решением вопроса об их соотношении. В нашем исследовании мы опираемся на трактовку феномена, близкую модернистской точке зрения.

Так, пол человека рассматривается нами как явление, вмещающее биологические, социокультурные и психологические аспекты. Гендер охватывает социокультурный и психологический пласты и строится на основе объективно существующих физиологических признаков. Биологическое измерение при этом не противопоставляется социальному. Опираясь на отечественную традицию в психологии (С.Л. Рубинштейн, Л.С. Выготский), мы понимаем телесную сферу как преобразованную и «пронизанную» культурой и индивидуальностью человека. Биологический пол, на наш взгляд, выступает понятием, которое формируется и конструируется практикой общественных отношений. В этом смысле мы близки постмодернистской парадигме, но лишь отчасти. Мы не можем согласиться с тем, что «биологический пол не существует как объективный феномен: он тоже есть социальный конструкт, поскольку биологические особенности, на основании которых мы делим людей на мужчин и женщин, являются произвольно установленными критериями типизации внутривидового разнообразия на основании только лишь различий репродуктивных систем» (Там же. С. 101). На наш взгляд, понятие пола человека возникает не произвольно, а фиксирует существенные признаки, схватывает значимую для индивидуальной и общественной жизни объективную (в том числе и физиологическую) реальность. Преимущество отечественной психологии, с этой точки зрения, заключается в том, что она позволяет увидеть биологическое, социокультурное и психическое в их переплетении и взаимопроникновении.

Личность активно и избирательно присваивает предложенные культурой каноны «пола». Опосредованный сознанием процесс конструирования гендера определяется как гендерная идентификация. Она заключается в принятии индивидом своей половой принадлежности, переживании им собственной маскулинности или феминности, а также в готовности выполнять определенную половую роль. Результирующим эффектом «вбирания» гендера выступает гендерная идентичность. Ее содержание включает в себя принадлежность к биологическому полу; усвоенные предписания социальных функций и статуса, репродуктивного поведения и родительских ролей; образцы сексуальных желаний, чувств и практик; гендерные убеждения; паттерны приемлемых эмоций, способов поведения и предъявления личностью себя (Воронцов, 2002;Ершова, 2007;Черкашина, 2004).

Трудно переоценить роль категоризации по полу и гендерной идентификации в индивидуальной жизни личности. Как отмечает Е. Б. Старовойтенко, в психологии это нашло отражение в оформлении теорий личности как субъекта гендерного развития (Старовойтенко, 2009). Далее мы обратимся к анализу гендерной и сексуальной идентичности женщины в контексте социальной идентичности, а затем подробно обсудим специфику ее гендерной идентификации.

Включенность личности в мир как в «совокупность вещей и явлений, соотнесенных с другими людьми» (Рубинштейн, 2003, с. 289) порождает в ней потребность в принадлежности к общности, в установлении сходства с представителями различных социальных групп и в упорядочивании своего взаимодействия с другими. Эти стремления зафиксированы в психологии, в частности, в понятии социальной идентичности. Так как пол и сексуальность в психологическом аспекте представляют собой культурно заданную и социально оформленную систему смыслов и значений, которыми человек наделяет свои половые признаки во взаимодействии с другими людьми, то эта сфера бытия личности также может выступать базой для формирования социальной идентичности. В русле данной логики гендерная и сексуальная идентичности выступают инструментами, позволяющими женщине разместить себя в континууме других женщин, организовать свое взаимодействие с мужчинами — установить свое место в человеческом мире и определить свою жизнь в субъективно значимой области. В этом смысле они являются важными структурами, придающими личности качественную определенность и устойчивость.

Таким образом, гендерная идентичность — это разновидность социальной идентичности, представленная в самосознании и в самоотношении наряду с профессиональной, семейной, этнической и т. д. Она является одной из наиболее стабильных идентификаций человека. Гендерная идентичность, хотя и не выбирается самим субъектом в большинстве случаев, активно развивается им на протяжении жизни. Процессы идентификации вплетены в контекст отношения личности к своему полу как природной — социальной — культурной — индивидуальной реальности и присвоения себе статуса этой реальности и происходят в непрерывном диалоге с другими людьми. Предпосылкой для первичной идентификации выступает приписывание ребенку того или иного пола окружающими людьми на основе интерпретации его анатомо-физиологических особенностей. В пубертате происходит становление сексуальной идентичности, в соответствии с которой личность, благодаря процессам самоидентификации, формирует вторичную гендерную идентичность. Она реализуется на различных социальных и культурных уровнях и представляет собой сложное образование, в структуре которого можно выделить когнитивный, аффективный и конативный аспекты.

Обратимся к анализу специфики гендерной идентичности Учитывая, что вторичная гендерная идентичность строится на основе сексуальной и, тем самым, «вбирает» ее, в дальнейшем мы будем использовать категорию «гендерная идентичность». Сексуальная идентичность при этом понимается нами как ее составная часть. женщины. Интересную модель предлагают Н. М. Ершова и Л. А. Мясникова. Они рассматривают женскую идентификацию в качестве динамической системы, включающей набор компонентов и способов их объединения. Системными элементами самоидентификации современной женщины, по мнению авторов, являются: телесность, сексуальность, партнерство, материнство и профессиональная деятельность. Они представляют собой ключевые сферы активности, возникающие в ходе взаимодействия между полом-функцией как «телесно-эмоциональным бытием женщины» (Ершова с соавт., 2007, с. 18).

Особо остановимся на понятии телесности. Итак, телесность «как системный элемент женской самоидентификации формируется через взаимодействие между генетически определенной конституцией и гендерно детерминированными представлениями о женском теле» (Там же. С. 25). Это подводит нас к важному выводу о включенности телесной сферы в пространство гендерной идентичности. Можно сказать, что отношение женщины к этой области своего существования опосредовано и формируется процессами гендерной идентификации.

Итак, в данной концепции женская идентификация рассматривается как динамическая система, организованная сложным взаимодействием между полом-функцией как физиологической реальностью и гендером как социальной конструкцией. Критерием зрелости выступает достижение личностью баланса этих двух составляющих, открывающего возможность для раскрытия ее пола-сущности. Опираясь на представления К. П. Эстес об архетипе Первозданной Женщины, авторы определяют пол-сущность как «общее основание для всех женщин, которое одновременно их объединяет и индивидуализирует» (Ершова с соавт, 2007, с. 19), и «выражается в ощущаемой женщиной удовлетворенности течением своей жизни, ее результатами и открывающимися перспективами» (Там же. С. 118). По сути, речь идет о достижении женщиной зрелого отношения к себе (Е.Б. Старовойтенко), о созвучном собственной природе и полу проживании персонального измерения (А. Лэнгле). К достоинствам данной концепции можно также отнести использование авторами принципов историзма и диалогизма. Так, женская идентификация понимается как продукт культурно-исторического развития, как чувствительная к существенным формам общественных отношений система. Выбор индивидуального способа идентификации зависит от восприятия женщиной отношений со значимыми людьми, становление женщины как субъекта гендерного развития происходит в непрекращающемся диалоге с многочисленными «другими».

Анализируя основные компоненты женской идентификации, выделенные авторами, отметим представленность телесности в каждом из них. Как было показано выше, помимо одноименного элемента, телесность проступает в области сексуальности, партнерских отношений, материнства, профессиональной деятельности. Это позволяет нам сделать два важных для нашего исследования вывода. Во-первых, речь идет об исключительной роли телесного опыта в структуре женской самоидентификации; во-вторых, — о том, что отношение женщины к себе в аспекте телесности опосредовано, формируется и осуществляется процессами гендерной идентификации.

Высокая значимость телесной сферы для самоидентификации женщины подчеркивается и другими авторами (Д.В. Воронцов, И. С. Кон, Е. Т. Соколова, Е. Б. Старовойтенко, В. В. Столин и т. д.). Дополним изложенные выше представления о женской идентичности идеями некоторых других исследователей. При этом особым фокусом нашего внимания будут выступать вопросы о месте и содержательном наполнении «телесности» в процессе гендерной идентификации и гендерного самоотношения.

Подробно и разносторонне рассматривает проблему современной женщины в отношении к себе Н. Вулф (N. Wolf). Она обращает внимание на существование мифа о красоте (the beauty myth), отравляющего жизнь многих женщин и подрывающего их уверенность в себе (Wolf, 1991). Кратко его суть можно передать следующим образом. В культуре содержится ряд влиятельных убеждений. Так, считается, что одним из ключевых свойств женщины является ее красота, которая определяется через идею о совершенном теле и признается объективной и универсальной характеристикой. Женщина должна в обязательном порядке стремиться к достижению внешней привлекательности, так как именно это сделает ее сексуально желанной и репродуктивно успешной. В своей монографии автор исследует политические, экономические, социальные, психологические и медицинские предпосылки и последствия этого явления. Она приходит к выводу, что данный миф выполняет, в первую очередь, функцию социального контроля над женщиной, так как в действительности предписывает ей определенные способы поведения, а не параметры внешнего вида. Не отражая всего богатства содержания этой работы, сосредоточимся на аспекте гендерной идентификации.

Современная успешная женщина оказывается в особом положении. Ее ситуация характеризуется изоляцией от других женщин, дефицитом признания ее достижений и чрезвычайно высоким уровнем ожиданий. Фактически, происходит удвоение гендерных ролей: теперь она должна не только выглядеть как «настоящая женщина», но и действовать как «настоящий мужчина». Одновременно с этим изменяется форма проявления дискурса социокультурной власти: в настоящее время он реализуется посредством идеи самонормирования тела женщины.

Осмысливая этот феномен, автор отмечает, что исторически женская идентичность включала в себя «боль» и «контроль извне». Резкие перемены в общественной жизни, связанные с эмансипацией, оставили в ней пустоты. Миф о красоте, таким образом, заполняет их, удовлетворяя женскую потребность в боли и во внешнем руководстве. Принципиальной для нашего исследования оказывается мысль о том, что телесная сфера играет ключевую роль в конструировании и самоконструировании современной феминности.

Анализируя данную работу, можно выделить способы мыслить свое тело и адресованные ему практики, которые составляют гендерную идентичность женщины. К ним относятся: высокая значимость физической красоты, сочетающаяся с обесцениванием естественного состояния тела и убежденностью в необходимости его совершенствования; стремление к достижению и поддержанию определенного внешнего вида; озабоченность формой и весом тела, регуляцией жира в организме; использование диет; псевдосексуальный сценарий поведения; дистанцирование и боязнь своего тела. Это подводит нас к двум важным выводам. Во-первых, при психологическом осмыслении названных телесных феноменов необходимо обращаться к гендерному измерению; во-вторых, данные социокультурные образцы феминности ослабляют и порабощают женщину, что остро ставит перед ней задачу занятия личностной позиции по отношению к ним и к возможностям их принятия.

Важным для нас представляется также вопрос о специфике феминного способа личностного отношения к себе Вероятно, в данном контексте корректно говорить о некоторых склонностях, обнаруживаемых большинством женщин. Мы полагаем, что личности, независимо от ее пола, принципиально доступны как фемининные, так и маскулинные способы установления отношения к себе. Как отмечает Е. Б. Старовойтенко, психологической идентичности фемининного типа личности присуща особая подвижность самоотношения. Она проявляется в ориентации на текущие переживания, выражающейся в ситуативном эмоциональном самовосприятии и самоощущении, в рефлексии актуальной жизни и отношений; в зависимости самооценки от оценок окружающих и в сосредоточенности на отношениях со значимыми людьми; в изменчивости рациональных знаний о «я», сочетающейся с глубинной интуицией, придающей «я» устойчивость; в гибкости при решении проблем и задач деятельности за счет тонкой саморегуляции, самокоррекции и самопомощи; в чувстве внутренних потенциалов и источников развития (Старовойтенко, 2007). Наличие особой связи между самоотношением и сферой межличностных отношений подчеркивают и другие авторы (Д.В. Воронцов, Н. М. Ершова, Л. А. Мясникова, К. Хорни). Многие феминистски ориентированные исследовательницы отмечают также склонность женщин обесценивать себя, усматривая в ней проявления актуальности властных отношений между полами. По их мысли, мужское доминирование воспроизводится в завуалированной форме символического насилия, его «агентами» при этом становятся сами женщины. «…Подчинение женщины господствующим мыслительным схемам проявляется не только в словах и действиях, но и во внутренних конфликтах, выражаемых через чувства беспокойства, вины, угрызения совести» (Ершова с соавт., 2007, c. 47).

Подводя итог, обозначим наиболее важные для данного исследования положения:

Гендерные исследования, выполненные в контексте психологии и психологии личности, акцентируют существование личности в ипостасях «мужчины» и «женщины». «Мужское» и «женское» обретается индивидом в естественных процессах биологического развития, в спонтанных идентификациях с социокультурными образцами и канонами поведения, а также в осознанной, направленной, оценочной, действенной идентификации с полом как природным и социокультурным феноменом. Последняя форма идентификации — активная самоидентификация личности — предполагает отношение к полу и отношение к себе как к носителю пола, в том числе телесного. Итак, одним из ключевых измерений отношения личности к себе выступает гендерный аспект, и, изучая самоотношение, необходимо учитывать его субъекту-мужчине или субъекту-женщине. Решая психологическую задачу «овнутрения» фактичности своего пола, современная женщина оказывается в непростом положении, так как ее ситуация характеризуется одновременно личностной автономией, изоляцией от других женщин, размытостью границ идентичности и богатством альтернатив, свободой выбора возможного пути развития.

Особую роль в процессе гендерной идентификации как момента отношений к миру и к себе играет обращение к телесности. Ее значимость формируется и закрепляется на разных уровнях, в том числе и через телесные практики и способы мыслить свое тело, конструирующие гендер. Часть из этих социокультурных образцов оказывается потенциально конфликтной для индивидуального сознания, так как ведет к отчуждению от собственного тела (фактически отношение к телу перестает быть «отношением к себе»), исчезновению отношения к нему и затрудняет для женщины проживание полноты ее индивидуальности. К ним можно отнести озабоченность физической красотой, сочетающуюся с обесцениванием естественного состояния тела и убежденностью в необходимости его совершенствования; усилия по достижению и поддержанию желаемого внешнего вида; внимание к массе и форме тела, использование диет с целью их коррекции; псевдосексуальный сценарий поведения.

Телесный опыт занимает исключительное место в структуре современной феминности, проступая для личности в виде относительно обособленной области собственных отношениий (внешность, физиологическое функционирование организма по женскому типу) и присутствуя в других сферах идентификации и самоидентификации (сексуальности, материнстве, партнерских отношениях, профессиональной деятельности).

Соматическая сфера получает означение — извне и изнутри, от самой личности — в контексте гендерной идентичности. Таким образом, отношение индивида к своей телесной сфере «живет» в пространстве гендера, опосредовано и образовано процессами гендерной идентификации. Гендерная идентичность выступает одной из основных областей проблематизации самоотношения в аспекте «тела», сферой, в которой рождаются и разрешаются множественные противоречия. При научном осмыслении отношения личности к себе в аспекте телесности необходимо учитывать половую специфику его субъекта.

1.4 Отношение женщины к себе в телесном измерении

Для изучения связи личности с собственным телом в психологии предложен ряд понятий: «образ тела», «образ физического Я», «телесное Я», «концепция тела», «схема тела» (Соколова, 1989; Столин, 1983 и др.). На наш взгляд, данные категории не позволяют объять проблематику индивидуального телесного бытия женщины достаточно полно и глубоко.

Во-первых, они не отражают сложность феномена — многогранность телесной сферы. Как отмечает Т. С. Леви, «большинство психологических исследований посвящены именно видимому телу и внешности как компоненту образа „Я“» (Леви, 2007, c. 411), и упускают, тем самым, самоощущение, заботу о здоровье, а также роль внутреннего жизненного пространства в целостном развитии человека. Во-вторых, в литературе не находит должного научного осмысления непрерывно возобновляемая активность личности в адрес собственного тела — интимная работа души, вплетенная в ткань индивидуальной жизни. В-третьих, практически не изученными остаются гендерно детерминированные способы восприятия телесной сферы, а также вклад телесности в развитие гендерной идентичности личности.

Категория «отношение женщины к себе в аспекте телесности», или «отношение женщины к собственному телу», позволяет преодолеть описанные выше недостатки. Ее применение релевантно субъективному опыту женщины, обогащает практику психологического консультирования и делает возможным исследование феномена в единстве всех сторон и связей. Таким образом, введение понятия «отношение женщины к себе в аспекте телесности» не только помещает в проблемное поле психологии личности живую, целостную индивидуальность, но и способствует сближению теоретической и прикладной областей науки.

Немногочисленные авторы, оперирующие этой категорией (Ершова, Мясникова, 2007; Леви, 2007; Лэнгле, 2009; Никитин, 2006), намечают, но последовательно не раскрывают ее психологическое содержание, что ставит перед нами задачу выделения и наполнения теоретической структуры отношения женщины к себе в аспекте телесности. В данном параграфе мы сосредоточимся на осмыслении ключевых понятий и феноменов, оформляющих предмет интересующего нас отношения, а также проанализируем ряд психологических и философских идей в ракурсе отношения женщины к собственному телесному бытию.

В настоящее время с понятием «тело» связано множество смыслов. «Современная культура — телесно ориентированная культура… Как результат столь возросшего внимания к телесной сфере, сам центральный концепт, тело, приобрел необычайно расширившееся и многогранное семантическое поле, с трудом обозримое множество очень разных значений» (Хоружий, 2007, с. 166). Так, в психологической и философской литературе «тело» выступает преимущественно: физическим объектом (Н.И. Сарджвеладзе, В.В. Столин); природным в человеке (С.Л. Рубинштейн); знаково-символической формой (А.Ш. Тхостов,); живым, данным в ощущении и в восприятии, чувственно насыщенным (В.П. Зинченко, Т. С. Леви, А. Лоуэн, А. Лэнгле, В. Н. Никитин, В. В. Николаева, В. А. Подорога, А.Ш. Тхостов). В контексте нашего исследования наиболее эвристичной представляется последняя из выделенных исследовательских линий, так как именно она позволяет воссоздать субъективный опыт женщины.

Раскрытие субъективного полюса индивидуального телесного бытия — отношения личности к себе в аспекте телесности — предполагает применение феноменологического подхода. В. А. Подорога сформулировал его суть следующим образом: «мы сами являемся… множественными телами (а не „сознаниями“ своих тел) — телами любящими, страдающими, больными, эксцентричными, безумными и аскетическими», и потому «нам было бы важно научиться размышлять о собственном телесном опыте е с позиции нормативной установки, а с позиции нашей возможности быть в живом мире в качестве живого, обладающего телом и „духом“ существа» (Подорога, 1996, с. 7). На ценность данного методологического принципа указывают также В. П. Зинченко (Зинченко, 2007) и Т. С. Леви (Леви, 2007).

По мысли В. А. Подороги, восприятие собственного тела включает три различные позиции: дистантную, выводящую человека за пределы собственного тела; внутридистантную, предполагающую наблюдение за собой; внедистантную, реализующуюся через слияние человека с собственным телом.

В настоящее время в социально-гуманитарном знании в имплицитной форме продолжает воспроизводиться традиция противопоставления, разъединения души и тела (Арина Г. А., Быховская И. М., Зинченко В. П., Леви Т. С., Подорога В. А., Тхостов А.Ш.). С целью ее преодоления была предложена категория «телесность», которая фиксирует тот факт, что реальность человеческого тела не ограничивается характеристиками физиологического объекта и биологического субстрата психических функций. «Телесность — продукт социального конструирования, несущий на себе запись норм и законов своего общества» (Азаренко, 2007, с. 6), а также личностного и исторического развития. Таким образом, данная категория расширяет границы психологической рефлексии феномена тела, и ее применение связано с пониманием соматической сферы как преобразованной, «пронизанной» культурой и индивидуальностью субъекта. С точки зрения психологии личности, использование понятия «телесность» является продуктивным, так как вводит в научное пространство живого, целостного человека, позволяет увидеть его в телесно-душевно-духовном единстве, исследовать «тело» личности как субъекта и объект самоотношения.

Рассуждая о способах преодоления оппозиции души и тела на уровне психологии, В. П. Зинченко обращается к пространству между, «где встречаются деятельный дух, страждущая душа с живыми, одушевленными движениями тела» (Зинченко, 2007, с. 46), — именно в нем происходит «одушевление тела» и «овнешнение, „оплотневение“ души». Телесность, таким образом, предстает областью между душой и физическим телом, относящейся в равной степени и к душе, и к телу; плотью души и тела. Она появляется там, где происходит одухотворение плоти. Описывая этот процесс, автор отмечает: «Одухотворение связано не столько с рождением ощущений или способности к движению, сколько с рождением смысла, чувства, души, сознания тайны, которое и для психологии остается тайной» (Там же. С. 23). На основе этого можно сделать два важных вывода. Речь идет, во-первых, о наличии смыслового измерения телесности, о душевно-духовной наполненности соматических проявлений; во-вторых, — о срастании биодинамических, чувственных и аффективно-смысловых составляющих в живых движениях, направленных на решение жизненных задач.