Политическая экономия — наука о богатстве народов

Становление капитализма предопределило возникновение самостоятельной науки — политической экономии. Развитие мировой торговли способствовало повышению роли купечества. Выразителем его интересов стала первая школа, возникшая в политической экономии, — меркантилизм (XVI—XVIII вв.). В 1615 г. А. де Монкретьен публикует «Трактат политической экономии», давший название будущей науке.

Целью исследований меркантилистов (А. Серра, Т. Мен, С. Фортрей) были поиски источников буржуазного богатства, объектом наблюдений стала капиталистическая торговля, а предметом пристального внимания — движение денег и товаров между отдельными странами. Меркантилисты не были пассивными наблюдателями, они пытались активно воздействовать на экономическую жизнь с помощью абсолютистского государства. Торговая буржуазия стремилась выдать свою точку зрения за национальный общегосударственный интерес. Протекционистская политика стала выражением временного союза дворянства и торговой буржуазии.

В своем развитии меркантилизм прошел два этапа. Ранние меркантилисты, сторонники денежного баланса, выступали против вывоза золота и серебра из страны. Поздние меркантилисты, сторонники системы торгового баланса, допускали вывоз драгоценных металлов, если в целом в торговле достигается положительное сальдо. Они выступали за промышленную переработку сырья и использование выгод транзитной торговли. Их взгляды уже отражают интересы не только купеческого, но и промышленного капитала.

Однако они не замечали всей глубины противоречивого развития капитализма и судили об этом процессе главным образом по внешнему его проявлению в сфере обращения. К тому же и это проявление они понимали односторонне.

Литература

меркантилизма носила главным образом эмпирический, практический характер.

Формирование классической политической экономии было подготовлено развитием капитализма. Ее первыми представителями были Уильям Петти

(1623—1687) в Англии и Пьер Буагильбер (1646—1714) во Франции. Оба они предприняли попытку свести стоимость (ценность) к труду и тем самым стали искать источник капиталистического богатства в сфере производства. Во Франции ведущей отраслью оставалось земледелие. Поэтому представители французской классической политической экономии — физиократы (Ф. Кенэ, А. Тюрго и др.) — источник прироста капитала искали в земледелии, а «чистый доход» рассматривали как дар природы. Глава школы физиократов Франсуа Кенэ (1694—1774) заложил основы теории воспроизводства общественного капитала, создав первую макроэкономическую модель. Ее основу составляло движение совокупного общественного продукта между тремя классами граждан нации: производительным (к которому он относил земледельцев), классом земельных собственников и непроизводительным (к которому он относил всех лиц, не связанных с земледелием).

В ходе промышленной революции начинается создание адекватной материально-технической базы капитализма. Классики политической экономии пытаются открыть источник капиталистического богатства уже в сфере производства.

Адам Смит (1723—1790) выяснил условия его производства и накопления. В своем главном экономическом сочинении «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776) Смит придавал решающее значение разделению труда как основному фактору повышения производительной силы. Мануфактурный труд, отмечал он, дробит единый процесс труда на мельчайшие операции, значительно упрощая их. В этом заключается общественный прогресс, соединяющий специфичное и всеобщее, труд отдельного работника и труд вообще. Именно труд вообще, существующий в рамках общественного разделения труда, Смит провозглашает источником материального богатства при капитализме. Стремясь не только проникнуть в сущность капиталистического производства, но и описать внешние формы его проявления, он дал четыре определения стоимости (ценности), что породило многочисленные противоречия, которые попытался преодолеть Давид Рикардо (1772—1823).

В центре внимания Рикардо находится уже не сфера производства, а сфера распределения, что отражается и на определении предмета политической экономии. Он открыто формулирует экономическую противоположность классов буржуазного общества — капиталистов и пролетариата, что позволило некоторым из его учеников — социалистам-рикардианцам (Т. Годскин, У. Томсон и др.) — сделать революционные выводы.

Заслуга Рикардо заключается в том, что он попытался построить систему категорий политической экономии на основе трудовой теории стоимости (ценности). Однако полностью выдержать монистический принцип ему не удается. Отчасти это происходит потому, что он дал двойственный принцип определения стоимости (трудом и редкостью), отчасти потому, что он некритически заимствовал понятия из обыденной жизни («цена труда» и т. п.), отчасти из-за того, что он пытался прямо и непосредственно свести сложные категории капиталистической действительности к определению стоимости трудом. В результате возникали противоречия, которые ни сам Рикардо, ни его ученики так и не смогли разрешить.

Завершая краткую характеристику политической экономии богатства, отметим особый вклад Симонд де Сисмонди (1773—1842). Для Сисмонди важно уже не столько абсолютное увеличение капиталистического богатства, сколько его относительный рост, рост, соотнесенный с динамикой населения, размерами его потребления.

Итак, в отличие от меркантилистов, классики политической экономии (Ф. Кенэ, А. Смит, Д. Рикардо и др.) искали источник капиталистического богатства в сфере производства. Однако в центре внимания даже лучших представителей классической политической экономии был не сам общественный процесс производства, а в основном лишь внешний его результат — капиталистическое богатство. Смит уделял наибольшее внимание условиям его производства и накопления, Рикардо — распределения, Сисмонди — потребления.

По мере того, как борьба с феодальной идеологией уходила на задний план, философия хозяйства вытеснялась практическими рекомендациями. Если Смит колебался между эзотерическим и экзотерическим подходами, между теорией стоимости и теорией цены, то у учеников Рикардо (Р. Торренс, Дж. Милль, Д. Р. Мак-Куллох) и противников (Т. Р. Мальтус, С. Бейли, Н. У. Сениор) теория цены вытесняет теорию стоимости, теория факторов производства — трудовую теорию, анализ конкретных ситуаций — теоретические абстракции.

Экономические кризисы перепроизводства, обострение классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией все настойчивее ставили вопрос о внутренних противоречиях капитализма. Феодальный, мелкобуржуазный, «истинный», консервативный и критически-утопический варианты социализма предлагают свои рецепты решения конфликта между неудовлетворенной и ищущей личностью, отчужденной от общества, и буржуазной социальной средой. Неудивительно поэтому, что для большинства таких теорий характерны элементы романтизма и утопизма (С. де Сисмонди, П. Ж. Прудон и др.). Карл Маркс (1818—1883) и Фридрих Энгельс (1820—1895) также первоначально разделяли идеи революционного романтизма. Успеху исследований Маркса в немаловажной степени способствовала совершенная им революция в методе исследования. Используя достижения немецкой классической философии, Маркс впервые успешно применил метод материалистической диалектики к анализу социально-экономических явлений. Это позволило ему не только дать критику предшествовавшей политической экономии, но и поставить перед собой задачу рассмотреть систему категорий и законов капиталистического способа производства с позиций рабочего класса. Политическая экономия стала рассматриваться как наука, изучающая производственные отношения последовательно сменяющих друг друга общественных формаций.

Обобщая обширную экономическую литературу и опираясь прежде всего на работы Дж. А. Гобсона, Р. Гильфердинга и Н. И. Бухарина, Владимир Ильич Ленин (1870—1924) охарактеризовал основные признаки монополистического капитализма, выявил тенденции его перерастания в государственно-монополистический капитализм. Ленинская теория империализма хотя и преувеличивала степень кризиса капиталистической экономики, однако помогла более глубоко осмыслить всемирное хозяйство как предмет экономической теории, дала ключ к исследованию различных аспектов интернационализации хозяйственной жизни как органических составных частей, как взаимосвязанных сторон единого целого.

Освоение марксизма в СССР в 1920;е гг. вылилось в серию дискуссий по узловым проблемам экономической теории (о предмете политэкономии, об азиатском способе производства, о двойственном характере труда, о законе — регуляторе социалистической экономики и т. д.). По мере становления и укрепления культа личности «большие дискуссии» прекращаются. Им на смену приходит слепое подчинение авторитету. Происходит искусственное сужение источников марксизма вследствие отрыва от лучших достижений западной экономической мысли и репрессий против отечественных «немарксистов». Самоизоляция сталинизированного марксизма прикрывалась тезисом о нарастающей вульгаризации немарксистской политической экономии. Неудивительно, что в этих условиях на первый план выдвигались идеологические аспекты политэкономии в ущерб всем остальным. По мере углубления экономических противоречий происходило «закрытие» остроактуальных тем и сужение их эмпирической, статистической базы, что вело в конечном счете к вырождению практической функции политической экономии и упадку ее научного авторитета.