Экспериментальные исследования социальной категоризации

Социальная категоризация — это один из видов категоризации, то есть способ познания с помощью процессов классификации и типизации окружающих людей. Социальная категоризация возникает только в отношении людей и самого себя. «Социальная категоризация, — считает Г. Тэджфел (Н. Tajfel), — может быть понята как упорядочение социального окружения в терминах распределения людей по группам. Это помогает индивиду структурировать причинное понимание своего социального окружения» [1, с. 33].

Согласно теории самокатегоризации, разработанной Дж. Тернером (J. Turner) в 1987 г., человек рассматривает сам себя как представителя социальной категории (расы, нации, этнической или религиозной группы и т. д.). В процессе межгруппового взаимодействия человек начинает более четко осознавать определенные социальные категории. Например, общение представителей двух разных этносов приводит к более четкой, рельефнее осознаваемой этнической идентичности. Общение приверженцев разных религий обостряет религиозные чувства и интерес к своей и чужой религии. Эффект отчетливости осознания социальной категории способствует восприятию чужой группы как более гомогенной. Тернер предполагал, что самокатегоризация тесно связана с самоидентичностью, и когда они актуализируются, тогда любая информация о нашем «Я», получаемая в процессе взаимодействия, имеет аффективные и мотивационные последствия [40, с. 26].

Самый древний способ социальной категоризации основан на дихотомическом делении людей на две группы. Люди, ориентируясь на неосознанное социально-психологическое чувство, делят окружающих на «своих» и «чужих». Уже древние греки впервые в научной литературе отличали всех людей по этому признаку. В греческом языке даже существовали специальные лингвистические категории для обозначения такой дихотомии. Свою группу, свой народ греки называли словом «демос», а словом «этнос» — варваров, чужих, непохожих на них людей. Европейская наука складывалась, опираясь на философию и терминологию античности. На основе древнегреческих лингвистических корней появились демография, изучающая народонаселение своей и других стран, и этнография, изучающая быт и культуру различных народов. Европейская этнография развивалась, собирая знания о неевропейских народах. Лишь потом, по мере становления науки, пришло понимание того, что необходимо изучать и свой народ. Общности, при всем их поистине безмерном многообразии, в социально-психологическом отношении всегда конструируются через категоризацию «мы» и «они».

Впервые в 1906 г. У. Г. Самнер (W. Sumner) в книге «Народные обычаи» научно обосновал деление на «своих» и «чужих». Он разработал понятия «мы-группа» и «они-груипа», которые стали широко применяться в социальных науках. Первоначально Самнер изучал природу и происхождение норм и обычаев в группах. Он утверждал, что обычаи возникают в той или иной социальной группе. Группы отличаются друг от друга тем, что каждая группа имеет свои обычаи и вырабатывает свои нормы поведения. Взаимоотношения в «мыгруппе» строятся на основе согласия. Принадлежность к «мы-групие» определяет этноцентрические воззрения на мир. Самнеру принадлежит также идея этноцентризма и его влияния на взаимоотношения между группами. Этноцентризм, по его мнению, — это склонность человека оценивать различные социальные и природные явления на основании норм и обычаев своей группы. Взаимоотношения между «мы-группой» и «они-группой» строятся на основе этноцентризма каждой и проявляются как враждебность и недоверие. Формы проявления этноцентризма бывают разными: от идеи исторической миссии и избранности собственного народа до чувства попранного национального достоинства, от патриотизма до шовинизма.

В отечественной науке идею социально-психологического дихотомического деления общностей разрабатывал Б. Ф. Поршнев. Он изучал социально-психологический процесс исторического формирования и развития общностей. «Мы» — универсальная психологическая категория самосознания всякой общности людей. Но «мы» всегда подразумевает противопоставление каким-то определенным или даже неопределенным «они». Отношение «мы — они» является универсальным принципом психического оформления любых общностей. Впервые такое психологическое деление людей появилось в первобытном обществе. «Мы», подчеркивает Б. Ф. Поршнев, — это всегда люди в прямом смысле слова, то есть люди вообще, тогда как «они» — это не совсем люди. Самоназвание множества племен и народов в переводе означает просто «люди». Но осознание «мы» всегда достигается лишь через противопоставление, через антитезу. «Мы» — это те, которые не они, те, которые не «они», — это истинные люди. Б. Ф. Поршнев считал, что осознание «они» первичнее, чем осознание.

«мы». «Для того чтобы появилось субъективное «мы», требовалось повстречаться и обособиться с каким-то «они». Первым актом надо считать появление в голове индивида представления о «них». «Они» на первых этапах взаимодействия куда конкретнее, реальнее, несут с собой те или иные определенные свойства — бедствия от вторжения «их» орд могут быть катастрофическими, непонимание ими человеческой речи создает непреодолимый барьер для общения. «Они» могут персонифицироваться в образе вождя или в образе несметного полчища врагов, победить которых у «мы» нет сил.

Анализируя развитие групп и их роль в развитии человеческого общества, Б. Ф. Поршнев пришел к выводу, что главной, чисто социально-психологической характеристикой группы является наличие так называемого «мы-чувства». Это означает, что универсальным психологическим принципом оформления общности является различение индивидами, входящими в группу, психологического чувства «мы» в отличие от другого психологического чувства «они». «Мы-чувство» выражает потребность дифференцировать одну общность от другой и является своеобразным индикатором осознания принадлежности к данной общности.

Чем дальше уходила история от первобытности, тем более значимость «они» и «мы» менялась местами. Многообразные общности стали ощущаться по противопоставлению не каким-то конкретным «они», а по противопоставлению просто всем, которые не «мы» [45, с. 82]. Прошли тысячелетия, прежде чем у людей пробудилась мысль, что «мы» совпадает со всем человечеством, живущим на земле. Вся история человечества — это постоянный поиск «своих» и «чужих» в окружающем мире. Возникшее противопоставление очень устойчиво. Оно появилось в реальном социальном мире и существует в нем до сих пор, переносится на мир воображаемый, идеальный. «Возникает социально-психологическая загадка, — отмечает Б. Ф. Поршнев, — если всякая общность, всякое „мы“ осознает себя и конституируется через сопоставление с каким-то „они“, то кто же „они“ по отношению к рождающейся сверхобщности — человечеству?» [45, с. 34].

Осознание единства человеческого рода привело к тому, что люди одухотворили природу, создали первобытную мифологию и религию. Психологическая потребность людей иметь себе противоположность не ослабевает в процессе истории. Человечество, осознав свое единство, свою общность, тут же воссоздает себе противников в виде таинственных и порой злонамеренных инопланетян, бороздящих наше околоземное пространство на НЛО, непонятных для нас, скрывающих свою сущность.

Рассматривать дихотомию «мы — они» необходимо не только в мифологическом и религиозном планах, но и в реальной социальной жизни. Дихотомия — основной закон, запустивший процесс развития социального мира. Современный французский культуролог Э. Левинас (Е. Levinas) сформулировал нравственную всеобщую максиму, обогатив ее новым смысловым содержанием. Левинас утверждал, что смысл человеческого существования обнаруживается перед «лицом другого». Отношение к «другому» как к ценности, как к грансценденции, общение и взаимодействие «лицом к лицу» является у Левинаса исходной точкой нравственного отношения к миру.

Американские психологи определяют группу, также используя понятие «мы». Так, например, Д. Майерс (D. Myers) пишет: «Группа — это двое или более лиц, которые взаимодействуют друг с другом, влияют друг на друга дольше нескольких мгновений и воспринимают себя как „мы“» [34, с. 674]. В западной социальнопсихологической литературе сложилось деление на ингруппу и аутгруппу. Ингруппы — это те, к которым человек чувствует свою принадлежность и в которых он идентифицируется с другими членами таким образом, что расценивает членов ингруппы как «мы». Другие группы, к которым он не принадлежит, будут для него аутгруппами, для которых он подбирает символическое значение «не мы». В современном обществе отношения между людьми строятся на многих видах связи, но чувство ингруппы («мы»), поиск ее членов среди других людей остаются очень актуальными для каждого человека. Понятия ингруппы и аутгруппы важны потому, что идентификация каждой личности с группой существенно влияет на экспектации и поведение. От членов ингруппы мы вправе ожидать признания, лояльности, взаимопомощи. Ожидаемое от представителей аутгруппы поведение при встрече зависит от вида этой группы. От одних мы ожидаем враждебности, от других более или менее дружеского отношения, от третьих — равнодушия и индифферентности.