Генри Джеймс: у истоков новой прозы

Психологические мотивы человеческого поведения, на мой взгляд, дают блестящие возможности для живописи словом: выразить всю их сложность — подобная задача способна вдохновить на титанический труд.

Г. Джеймс

Генри Джеймс, не столь знаменитый при жизни, как его современник и во многом художественный антипод Марк Твен, внес замечательный вклад в развитие реализма психологического типа. Он был американцем, прожившим большую часть жизни в Англии: при этом англичане считали его своим писателем, соотечественники — американским. Новаторство Джеймса было оценено с опозданием лишь в XX в. Он во многом опередил свое время, став одним из основоположников новой прозы, предтечей художников такого масштаба, как Фолкнер, Хемингуэй, Фицджеральд.

Многожанровое наследие Джеймса обширно: более четырех десятков романов и повестей, около сотни новелл, тома критики.

Первые шаги в литературе: американец за границей. Генри Джеймс (1843—1916), уроженец Ныо-Иорка, был сыном религиозного философа, лектора и писателя Генри Джеймса-старшего (1814—1882), дружившего с видными деятелями культуры США. Ранние годы будущий писатель провел за границей, учился в Женеве, Лондоне, Париже.

В 1860-е гг. Джеймс начинает профессионально заниматься литературой, публикует свою первую книгу «Трагическая ошибка» (1864). С 1866 г. большую часть времени проводит за границей — в Англии, Франции, Италии; с 1867 г. оседает в Лондоне.

Джеймс являл тип интеллектуала, кабинетного литератора. Будучи материально обеспечен, тяготился вульгарным практицизмом соотечественников, их глухотой к прекрасному, это в конце концов и привело его к добровольной экспатриации. Человек одинокий, он был безраздельно предан писательству. Плодом интенсивного общения с собратьями по перу стало его многотомное эпистолярное наследие. Как художник слова, ориентированный на Флобера, Джеймс не уставал трудиться над стилем и формой своих произведений.

Современник важнейших исторических событий, он практически на них не откликнулся. Полагая главным для художника познание психологии людей, их внутренней жизни и нравственно-этических проблем, Джеймс стремился изображать вечные моральные ценности и коллизии вне связи с общественно-политическими реалиями. Типология писателя — это аристократия, состоятельная интеллигенция, люди искусства, не отягченные материальными заботами.

Джеймс-критик: уроки мастерства. В истории американской литературы Джеймс наряду с У. Д. Хоуэллсом, Э. По остался как выдающийся критик и теоретик. Одним из первых писателей США он анализировал собственный опыт, занимался саморефлексией, писал предисловия к томам собрания сочинений. Его работы критического характера собраны в несколько книг и сборников: «Французские поэты и романисты» (1879), «Искусство прозы» (1885), «Будущее романа» (1899), «Новый роман» (1914)и др.

В то время как в США в XIX в. главенствовал такой истинно американский национальный жанр, как новелла (ее теоретически обосновывал Эдгар По), Джеймс сосредоточился на теории романа прежде всего в его психологической разновидности. А это позволяло запечатлеть «жизнь сердца». Роман, по Джеймсу, призван передать воздух реальности, «иллюзию жизни». Он — «материя, живая и движущаяся». Отсюда вырастало требование гармонии содержания и формы его выражения. На первый план выдвигалось мастерство, а его высокий уровень — главная цель писательских усилий.

Но приверженец «религии исполнения», стилевого совершенства, Джеймс отнюдь нс абсолютизировал формы, как таковой не менее значим для него был предмет изображения. Ему претили фальшь, сентиментальные шаблоны и «дежурные» «хэппи-энды». Но он не уставал размышлять над искусством, технологией повествования, писательской методологией. Ему принадлежит известная, часто цитируемая формула: «В доме литературы имеется не одно, а множество окон». Так он образно обосновал принцип «многосубъектного сознания». А это означает воплощение разных точек зрения, неодинаковое восприятие несколькими персонажами одного и того же события.

Для Джеймса был особенно важен опыт писателей Франции, в которых он видел эталон литературного мастерства. Он высоко ценил Золя, Мопассана, но, конечно, прежде всего Флобера, ему близкого. Вообще он был одним из наиболее «европеизированных» американских писателей. Джеймс — важное звено в американо-французских связях, недостаточно изученных в нашей американистике.

Джеймс, так же как и его друг Хоуэлле, был авторитетным и горячим пропагандистом русской литературы в США. Это относилось прежде всего к Тургеневу, с которым Джеймс встречался, переписывался и который оказал влияние на его манеру. В литературных кругах ходила шутка: «Джеймс поехал в Европу и стал читать Тургенева, а Хоуэлле остался дома и стал читать Джеймса». Если Хоуэлле был пропагандистом изучения Толстого в США, то Генри Джеймс осуществил то же по отношению к автору «Отцов и детей».

Повести: «Дейзи Миллер», «Письма Асперна». В разножанровом художественном наследии Джеймса прочерчиваются три главенствующие темы: столкновение европейской и американской традиций, а это преломляется в судьбах американцев в Европе; конфликт художника с его окружением; «пилигрим», ищущий пристанища, «дома».

Джеймс внес заметный вклад в становление жанра психологической повести. Среди лучших его образцов: «Дейзи Миллер» (1879), «Письма Асперна» (1888), «Лжец» (1889), «Ученик» (1892) и др. Обычно Джеймс уклоняется от традиционной манеры рассказа от авторского лица, а вводит фигуру повествователя. Для него существенно не только зеркально представить описываемое событие, но и пропустить его через «субъективную призму» восприятия персонажа — рассказчика, очевидца, наблюдателя. А это вообще важная сторона эстетики Джеймса.

Завязка повести «Дейзи Миллер» — встреча Уинтербуорна, молодого американца, в Швейцарии с соотечественниками, семьей Миллеров, которая путешествует по Европе: мать, девятилетний сын Рэндольф и дочь, очаровательная Дейзи (буквально ее имя означает маргаритка). Уинтербуорна заинтриговывают в Дейзи непосредственность, естественность и, конечно, внешняя привлекательность. Подчиняясь только внутреннему порыву, а не холодной расчетливости, Дейзи в своем поведении, достаточно скромном, тем не менее не приемлет чопорных правил хорошего тона. Когда Уинтербуорн вторично встречает ее уже в Риме, то там она оказывается объектом светских пересудов: молодая девушка рискнула появиться на людях вместе с простолюдином, красавцем итальянцем Джованелли. Друзья и знакомые озабочены: не зашла ли она «слишком далеко» в своей интриге с поклонником. Прогулка, но ночному Колизею с поклонником оказывается для Дейзи роковой, она заболевает римской лихорадкой и умирает.

Новизна повести — в многогранном, сложном, живом характере героини. Дейзи Миллер как индивидуальность не вписывалась в безжизненный стереотип «идеальной американки», который насаждался «традицией благопристойности».

Сегодня американские критики ставят образ Дейзи Миллер в ряд с такими открытиями американской литературы XIX и XX вв., как Рип Ван Винкль, Натти Бампо, Эстер Принн, Гек Финн, Гетсби, Бэббит, Ник Адамс, Холден Колфилд и др.

«Письма Асперна» — другая хрестоматийная повесть, которая входит в круг произведений, освещающих неизменно заботившую писателя проблему творческой личности и судьбы его произведений.

На этот раз герой-повествователь — безымянный коллекционер, охотник за литературными раритетами, издатель, литературный критик. Он преклоняется перед великим поэтом Джефри Аспериом, в котором угадываются черты двух гениев романтической поэзии — Байрона и Шелли.

Приехавший в Венецию герой надеется завладеть письмами кумира и его портретом. Они хранятся у Джулианы Бордеро, живущей со своей племянницей Тиной, одинокой старой девой. Когда-то «божественная Джулиана» была любима «божественным Аспериом». Теперь она почти забытая, очень старая женщина. Повествователь под видом американского путешественника поселяется в доме Джулианы, которая, однако, догадывается, каковы тайные намерения постояльца, и желает, запросив за письма большие деньги, в итоге обеспечить Тину. Развертывается своеобразная игра, где каждый ищет свою выгоду. Когда-то Джулиана была музой поэта, но безжалостные годы похитили красоту. Она готова вести некрасивый торг по поводу продажи писем и портрета Асперна. Для повествователя же стремление Джулианы извлечь выгоду из знакомства с Аспериом подобно фальшивой ноте.

Алчность коллекционера, убивающая подлинно научный интерес, вступает в конфликт с нормами морали. Жертвой оказывается третий участник драмы — Тина Бордеро, которая проникается безответным чувством к повествователю, а тот использует ее в своих интересах. Умирая, Джулиана внушает племяннице, что ей позволено отдать письма повествователю лишь в обмен на согласие стать ее мужем. Обескураженный непредвиденной перспективой герой удаляется. Во время следующего визита он узнает, что Тина уничтожила бесценные письма. Мысль Джеймса — прозрачна. Истинное искусство, гений Асперна несовместимы с вульгарным торгашеством, с денежным интересом.

Джеймс-романист. Теоретик романного жанра, Джеймс был и его плодовитым практиком. Среди его лучших романов «Родерик Хадсон» (1875),.

«Американец» (1877), «Вашингтонская площадь» (1881), «Женский портрет» (1881), «Принцесса Казамассима» (1886) и др.

Роман «Женский портрет» выделяется на фоне других его образцов эпического жанра. Перед нами история молодой женщины, бросившей вызов судьбе. Джеймс одним из первых в литературе США показал себя как тонкий мастер изображения женской психологии.

Героиня — Изабелла Арчер — умна, обаятельна, красива. Удел молодой девушки, как в этом убеждала беллетристика, да и расхожая мораль, — замужество, удачное или, напротив, несчастливое. Героиня обычно играла пассивную роль: выбирала не она, выбирали ее. В английских романах викторианского типа да и в «женских» романах, скроенных по рецептам «традиции утонченности», финалом становился звон свадебных колоколов. О том, что случалось после свадьбы, умалчивалось. Адюльтер и драмы в духе Бальзака, Флобера, Мопассана или Толстого в «Анне Карениной» у англоязычных авторов в основном считались темой предосудительной.

В романе Джеймса действие разворачивается в Европе, в светской среде людей солидных и состоятельных. Среди них и оказывается приехавшая из Америки Изабелла. У нее поклонники респектабельные, с самыми серьезными намерениями. Будь героиня Джеймса классической «идеальной американкой», она, не мучаясь сомнениями, сделала бы удачную партию. И на этом сюжет романа был бы исчерпан.

Но Джеймс предложил нетрадиционную концепцию женского характера. Привлекательность Изабеллы — в чувстве собственного достоинства, независимости. Не материальные расчеты, но потребность самореализоваться, встретить духовно близкого человека движут ею. Правда, героиня, порой выказывая неопытность, простодушие, следуя своим стремленииям и чувствам, ошибается в людях. Роман завершается открытым финалом: автор расстается с Изабеллой в канун нового поворота в ее личной судьбе.

Современный читатель не может не заметить, насколько далеко ушло от нас словесное искусство эпохи Джеймса, у которого очевидны и многословие, и слабо выраженный драматизм, и то, что романист обходит чувственную сторону любовных отношений, а его герои вполне ио-викториански благопристойны. Но для своего времени Джеймс был во многом нетрадиционен, он наметил путь развития психологической прозы, обогащение литературной техники. Произведения, созданные писателем в последние годы: романы «Крылья голубки» (1902), «Послы» (1903), «Золотая чаша» (1904), ряд повестей, немалое число критической прозы — образцы так называемой поздней манеры: это усложненная форма, стилевые эксперименты, символика и аллегории, пристальный интерес к тончайшим движениям человеческой души. Г. Джеймс считал, что художественное познание человеческой психологии — главная писательская задача.

Писатель большую часть жизни провел вне родины. Это имело неоднозначное значение. С одной стороны, он находился в центре европейской художественной жизни, и это его обогащало. Но, с другой стороны, отрыв от национальной почвы, так щедро питавшей великого современника Марка Твена, сужал проблематику его произведений, и Джеймс пребывал в сфере исключительно литературных, художественных интересов. Круг его читателей не был широк, но неправомерно полагать, что он был «писателем для писателей». Позднее его опыт был востребован такими мастерами слова, как Хемингуэй, Фицджеральд, Фолкнер.

После довольно долгой полосы равнодушного к нему отношения с 1940;х гг. интерес к нему резко возрос, возник термин «возрождение Джеймса», начался поток критической литературы, ему посвященной. Несколько позднее, с 1960;х гг., Джеймс стал активно изучаться и издаваться в нашей стране.