Комплексная судебная сексолого-психиатрическая экспертиза

Выбор комплексного экспертного исследования, подразумевающего использование познаний в области сексологии, оправдан в целом ряде юридических ситуаций, в первую очередь связанных с сексуальными преступлениями. При выборе между однородной и комплексной экспертизой следует иметь в виду, что только в рамках совместного исследования оказывается доступной оценка взаимодействия психопатологического и патосексологического факторов. Определение таких качеств объекта экспертизы, вероятность влияния которых на поведение в указанных ситуациях всегда велика, позволяет почти однозначно решать выбор в пользу комплексной судебной сексолого-психиатрической экспертизы (КССПЭ).

В уголовном процессе эти вопросы неразрывно связаны со следующими стоящими перед КССПЭ задачами:

• 1. Установление у обвиняемого индивидуальных особенностей направленности сексуального влечения, способов его реализации или иных отличительных черт сексуальности, выяснение их влияния на поведение в момент преступления, определение степени опасности личности и выбор адекватных мер медицинского характера в случае экскульнации индивида или признания его ограниченно вменяемым. Необходимость в решении данной задачи возникает при возникновении версии о том, что противоправное сексуальное поведение связано с нарушениями сексуальности. Такие сомнения оправданы в случаях, когда общественно опасные сексуальные действия носят повторный характер, осуществляются в отношении нетрадиционного объекта
• (педофильного, гомосексуального и т. п.) либо необычны по своей реализации (сочетаются с садистическими, эксгибиционистскими и другими аномальными элементами).

Вопросы, соответствующие данной задаче, могут быть сформулированы следующим образом:

Имеются ли у подэкспертного признаки каких-либо аномалий сексуальности (в том числе расстройств сексуального влечения), которые оказали влияние на его поведение в (такой-то) ситуации? Если таковые имеются, то в какой степени их влияние на поведение было выражено, носят ли они болезненный, патологический характер и лишали ли они подэкспертпого возможности осознавать фактический характер и значение своих действий либо руководить ими во время совершения инкриминируемого ему деяния? Нуждается ли подэкспертный в применении к нему принудительных мер медицинского характера с учетом возможной патологии сексуальной сферы и связанной с данными расстройствами его общественной опасностью?

2. Установление способности к полноценной сексуальной активности обвиняемых.

До недавнего времени эта задача рассматривалась как принадлежащая сугубо к компетенции судебно-медицинской экспертизы. Однако в рамках данного экспертного исследования возможна оценка лишь соматической сохранности уро-генитальной сферы, соответствия некоторых параметров возрастной норме, в лучшем случае, при соответствующей подготовке эксперта, — биологических показателей сексуальности. Однако перечисленные возможности заложены в самостоятельном виде экспертного исследования — судебной сексологической экспертизе, способной с большими основаниями разрешить данную задачу, причем значительно расширив пределы потенциальной аргументации. Решение данной задачи в рамках КССПЭ оправдано и потому, что нарушение способности к половому акту может возникать в силу наличия патологии сексуальности, относящейся к разряду психических (психосексуальных) расстройств.

Данная задача может быть конкретизирована следующим вопросом:

Имеются ли у подэкспертного какие-либо болезненные расстройства сексуальной (или психической) сферы, препятствующие совершению им полового акта?

3. Установление у лиц, участвующих в судебном процессе, признаков инверсии половой идентичности, определение в случае ее наличия степени влияния на поведение в юридически значимых обстоятельствах.

Проблема экспертной оценки половой принадлежности выделяется особо с недвусмысленным указанием на необходимую компетенцию. Решающим доводом для разделения компетенций судебного медика и сексолога является отнесение транссексуализма к патологии половой идентичности как варианту психических расстройств. Наиболее адекватно решение данной задачи возможно в рамках КССПЭ, предметом которой становится установление у лиц, участвующих в судебном процессе, признаков нарушений психического пола, определение в случае их наличия степени влияния на поведение в юридически значимых обстоятельствах. Отнесение данной задачи к совместной компетенции исходит из своеобразия диагностики транссексуальных состояний, подразумевающей комплексное обследование в принципе.

При этом, если правоохранительными органами конкретизируется интересующая их ситуация, уже чисто диагностическое разрешение данного вопроса нередко может приобретать важное значение фактора, в той или иной мере влияющего на поведение подэкспертиого. Установление транссексуализма само по себе свидетельствует о глубокой деформации развития самосознания личности, ее иотребиостно-мотивационных структур. Часто к тому же он сопровождается и усугубляется своеобразным комплексом психопатологических образований, что может влиять на оценку способности к отражению окружающего и сохранности регуляторных механизмов поведения.

Один из правильных вариантов такого вопроса следующий:

Имеются ли у подэкспертного расстройства половой идентичности, которые могли бы явиться основанием для смены его паспортного пола? Если да, то имели ли данные особенности подэкспертного влияние на его поведение в такой-то ситуации?

4. Установление степени соответствия обстоятельств, приведших к смерти лица, предположительно покончившего жизнь самоубийством, клинической картине поведения, связанного с девиантным способом реализации сексуального влечения.

Речь идет о так называемой аутоасфиксиофилии, одной из разновидностей аномального сексуального поведения, заключающейся в достижении удовлетворения путем пережатия сонных артерий, а также другими самодеструктивными способами, при неосторожности нередко ведущими к смертельному исходу.

Практика использования церебральной гипоксии, сопровождающейся сексуальным возбуждением, соответствует таким терминам, как «сексуальная асфиксия», «аутоэротическая асфиксия», «асфиксиофилия» и др. Одним из наиболее популярных терминов для асфиксиофилии является «скарфинг» (от англ, scarf — шарф). Данный вариант аномального сексуального поведения является довольно распространенным, хотя в следственной практике достаточно редок. Психические эффекты церебральной гипоксии связаны с остановкой артериального снабжения мозга, с уменьшением оксигенации и, следовательно, — задержке диоксида углерода, наступлением мозговой гипоксии, которая продуцирует ощущение одышки, усиливающееся по мере учащения и углубления вдоха. Такие условия приводят к измененному физиологическому состоянию, продуцирующему головокружение, чувство легкости и эйфории, а на его пике — возникает сексуальный ответ.

Вопрос в данной ситуации может быть поставлен следующим образом:

Имеются ли в обстоятельствах дела признаки, которые позволили бы в качестве причины смерти предположить несчастный случайу происшедший в результате использования аномального способа удовлетворения сексуальной потребности ?

5. Экспертная оценка потерпевших от сексуальных преступлений.

Основные условия, которые требуют сексологической оценки потерпевших при насильственных сексуальных действиях, соответствуют упоминавшимся выше — это установление беспомощного состояния потерпевшей, способности давать показания и определение степени тяжести повреждений.

Традиционно проводимое клинико-психопатологическое обследование в ряде случаев оказывается недостаточным, поскольку независимо от наличия психической патологии этап и характер психосексуального развития во многом определяют как поведение потерпевших в криминальной ситуации сексуального деликта, так и различия в восприятии происходящих с ними событий, а также последующие процессуальные способности. Особенно это актуально в отношении малолетних и несовершеннолетних потерпевших, психосексуальное развитие которых носит незавершенный характер.

Вопросы, соответствующие данным задачам, могут быть сформулированы в следующем виде:

Могли потерпевший (ая) по уровню своего психосексуального развития или в силу каких-либо аномалий сексуальности в момент правонарушения правильно понимать характер и значение действий преступника или оказывать сопротивление с учетом обстоятельств конкретной ситуации?

Может ли потерпевший (ая) по уровню своего психосексуального развития или в силу возможных аномалий сексуальности правильно воспринимать такие-то обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них показания (их воспроизвести) ?

Какие непосредственные и отдаленные последствия имело для потерпевшего совершение с ним конкретных противоправных действий?

Подводя итог сказанному о правильном формулировании следователем экспертного задания, можно отметить, что на многие из недостающих вопросов эксперты отвечают самостоятельно, используя предоставленное им законом право экспертной инициативы (п. 4 ч. 3 ст. 57 УПК РФ). Однако полноту формулирования экспертного задания следует по возможности обеспечивать всегда, ибо она является важной гарантией полноты экспертных исследований и экспертного заключения. Как свидетельствует практика, право экспертной инициативы используется экспертами не во всех случаях, что чревато в дальнейшем следственными и судебными ошибками.

В постановлении о назначении экспертизы обязательно указываются материалы, подлежащие экспертному исследованию. Чаще это общее указание на то, что в распоряжение экспертов предоставляются, наряду с самим испытуемым, материалы уголовного дела. Иногда отдельно перечисляются медицинские или иные документы, например, истребованное из следственного изолятора личное дело обвиняемого, содержащегося под стражей.

При назначении амбулаторной экспертизы постановление следователя и материалы направляются экспертам заранее. После ознакомления с ними, а также с дополнительными материалами, если таковые экспертами запрашивались, на экспертное освидетельствование направляется сам испытуемый. При назначении стационарной экспертизы постановление о назначении экспертизы (и решение суда о помещении в стационар, если обвиняемый не содержится иод стражей) вместе с материалами дела могут быть направлены экспертам либо заранее, либо в день прибытия (доставки) в стационар испытуемого.

Документы, удостоверяющие личность испытуемого, должны находиться в материалах дела, у самого испытуемого или у сопровождающих его лиц.

Следует иметь в виду, что при назначении судебной экспертизы в государственном судебно-экспертном учреждении следователь направляет свое постановление руководителю этого учреждения. Следователь не вправе поручать производство такой экспертизы непосредственно кому-то из экспертов (ч. 1 и 2 сг. 199 УПК, ч. 9 ст. 16 ФЗ ["О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ"]). В качестве государственных судебно-психиатрических экспертных учреждений выступают специализированные судебно-экспертные подразделения психиатрических учреждений субъектов РФ (краевых и областных больниц и диспансеров и т. п.), а также ФГУ ГНЦ ССП им. В. П. Сербского Росздрава. В качестве руководителя государственного судебно-психиатрического экспертного учреждения могут выступать руководитель всего учреждения (например, главный врач больницы), его заместитель по экспертной работе, заведующий судебно-экспертным отделением.

В ходе производства экспертизы эксперты могут истребовать дополнительные материалы. Ходатайство экспертов об их предоставлении чаще всего свидетельствует о плохой подготовке следователями назначенной экспертизы. Лишь в отдельных случаях речь может идти о материалах, потребность в которых возникла именно в процессе экспертных исследований и была вызвана такими особенностями экспертного случая, о которых следователь заранее знать не мог. Многолетняя практика показывает, что ненадлежащее удовлетворение ходатайств экспертов, необоснованное затягивание сроков предоставления дополнительных материалов были и остаются одной из самых актуальных и явно недостаточно разрешаемых проблем.

После ознакомления экспертов с предоставленными им материалами зачастую оказывается целесообразной личная встреча следователя с кем-либо из членов экспертной комиссии. Следователю и эксперту полезно обсудить вопрос о полноте и качестве собранных материалов, о необходимости их дополнения, возможных сроках и способах этого. Может, к примеру, выясниться, что некоторые из требуемых экспертами материалов предоставить в силу объективных причин невозможно (документ утрачен, место пребывания свидетеля, несмотря на все поиски, осталось неизвестным И Т.П.).

В ряде случаев (например, при подозрении на наличие одного из уже упоминавшихся ранее «исключительных состояний») может потребоваться производство дополнительных следственных действий с участием эксперта. Как бы ни был дотошен следователь в допросе свидетелей и потерпевших, он, не являясь специалистом в области психиатрии, может все же упустить какие-то существенные моменты, понятные только самому эксперту. Но он не вправе самостоятельно производить допрос. Тогда последний в соответствии с п. 3 ч. 3 ст. 57 УПК производится следователем с участием эксперта. Следователь ведет протокол допроса, а эксперту разрешается задавать допрашиваемому вопросы, относящиеся к предмету экспертизы. Текст протокола должен быть прочитан следователем, допрошенным лицом, а также экспертом, который обязан проверить полноту и точность записей, относящихся к предмету экспертизы.

Предварительное устное заявление (в том числе по телефону) экспертами ходатайств, возможное предварительное обсуждение и уточнение этих ходатайств со следователем являются целесообразными и полезными. Однако эти действия не освобождают эксперта от последующего письменного оформления заявленного ходатайства (по почте, с нарочным, по факсу и т. п.). Только письменный документ может служить надежным подтверждением того, что ходатайство было заявлено, а также подтвердить время его заявления и установить существо содержащейся в нем просьбы эксперта.