Участники и жертвы вооруженных конфликтов

Комбатанты и их правовое положение1

После завершения Афганской войны в российской литературе впервые начал употребляться термин «комбатанты», содержание которого остается достаточно неопределенным, хотя сам термин существует уже более 100 лет. С этим понятием мало знакомы не только специалисты, но в равной степени воевавшие или воюющие солдаты и офицеры,

¹ В этом разделе использованы материалы: Арцибасова И. Н., Егорова С. А. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. 1992; Знаков В. В. 1) Понимание воинами-интернационалистами ситуаций насилия и унижения человеческого достоинства // Психол. журн. 1989. T. 10. № 4. С. 113—124; 2) Психологические причины непонимания «афганцев» в межличностном общении // Психол. журн. 1990. Т. № 4.

С. 99—108; 3) Психологическое исследование стереотипов понимания личности участников войны в Афганистане // Вопр. психологии. 1990. № 4. С. 108—116; Колесник С. Защита прав человека в условиях вооруженных конфликтов, 2005; Солдатенков Н. Война, которую не могут забыть // Аргументы и факты. 1991. № 28; Тарабрина Н. В., Лазебная Е. О. Синдром посттравматических стрессовых нарушений: современное состояние и проблемы // Психол. журн. 1992. № 2. С. 14—29; American Psychiatric Association, Committee on Nomenclature and Statistics: Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders, ed. 3, revised. Washington, DC, American Psychiatric Association, 1987; Green B. L., Lindy J., Grace M., Gleser G. Multiple diagnoses in posttraumatic stress disorder: The role of War stressors // J. Nerv. Ment. Dis. 1989. 77. P. 329—335; Horowitz M. J., Weiss D. S., Mannar C. Diagnosis of posttraumatic stress disorder // Nerv. Ment. Dis. 1987. 175. P. 276— 277; Keane T M., Zimering R. T., Caddell T. M. A behavioral formulation of PTSD in Vietnam veterans // Behav. Therapy 1985. 8. 9—12; Kemp A., Rawlings E., Green B. PTSD in Battered Women: A Shelter Sample // J. of Traumatic Stress, 1991. V. 4. № 1. P. 137—148; Pitman R. K.> Orr S. P, Forgue D. F, Altman B., de Jong J., Herz L. Psycholophysiologic Responses to Combat Imagery of V. V. with PTSD versus Other Anxiety Disorders // J. of Abnormal Psichology. 1990. V. 99. № 1. 001—006; Solomon Z., Miculincer M., Benbenishty R. Combat stress reactionclinical manifestations and correlates // Mil. Psychol. 1989. V. 1. NS 1. P. 35—47; Van der Kolk B. The trauma spectrum: The interaction of biological and social events in the genesis of the trauma response // J. of Traumatic Stress. 1988. 1. P. 273—290. rauma and Its Wake. Ed.: C. R. Figley. N. Y., Brunner-Mazel. V. 1, 2. 1986, а также публикации журналистов T. Болдуина, Н. Кеворковой, А. Шиндер, К. J. Childress, R. Lemkin и материалы, представленные мне бывшим сотрудником посольства Великобритании в СССР доктором Родриком Брейвейтом, который в настоящее время также готовит к изданию книгу, посвященную Афганской войне.

которых он непосредственно касается, включая особенности их правового положения и статуса, а также специфику международно признанных законов и правил ведения войны.

История гуманизации норм и правил ведения войны не так уж продолжительна. Ее начало можно датировать 1863 годом, когда по инициативе швейцарского предпринимателя Анри Дюнана был создан Международной комитет помощи раненым, впоследствии преобразованный в Комитет Красного Креста. В 1864 году была подписана первая Женевская конвенция об облегчении участи раненных и больных во время войны. Затем последовала целая серия конвенций о законах и обычаях войны. В частности, следует упомянуть конвенции 1-й Гаагской конференции (1899) «О мирном решении международных столкновений» и «О законах и обычаях сухопутной войны».

В 1907 году на 2-й Гаагской конференции была принято положение о неприятельских торговых судах при начале военных действий и новая редакция конвенции «О законах и обычаях сухопутной войны», а также впервые было дано особое определение сражающихся контингентов, получивших наименование комбатантов, и установлены критерии, по которым последние четко отграничивались от других участников вооруженных конфликтов. К комбатантам, которые имеют особые права и обязанности и в отношении которых могут применяться законы военного времени, причислялись только лица, удовлетворяющие следующим требованиям:

• 1) они относятся к личному составу регулярных вооруженных сил конкретной страны;
• 2) они имеют во главе лицо, ответственное за своих подчиненных;
• 3) они имеют определенные и хорошо различимые отличительные знаки;
• 4) они открыто носят оружие;
• 5) они соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны.

Примечательно, что ополченцы и добровольческие отряды не входят в эту категорию. Необходимость четкого определения понятия комбатантов обусловливалась тем, что эти лица в любой сражающейся армии имеют особый статус, особые права и несут особую ответственность. Комбатанты — это лица, входящие в состав вооруженных сил одной из воюющих сторон и непосредственно ведущие боевые действия против неприятеля с оружием в руках. За ними признается право применять военное насилие и убивать противника; по отношению к ним также допускается высшая форма военного насилия, т. е. физическое уничтожение; попав в руки неприятеля, комбатанты имеют право на обращение с ними, как с военнопленными. Комбатант является главным субъектом боевой деятельности и одновременного объектом военных действий противника. В соответствии с законами военного времени он перестает быть таковым лишь в случае ранения или взятия в плен.

В 1949 и 1977 годах были приняты дополнительные протоколы к Женевским конвенциям, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов. В соответствии с этим протоколом определялось, что вооруженные силы стороны, находящейся в конфликте, состоят из организованных групп и подразделений, находящихся под командованием лица, ответственного перед этой стороной за поведение своих подчиненных, даже если эта сторона представлена правительством или властью, не признанными противной стороной. Такие вооруженные силы подчиняются внутренней дисциплинарной системе, которая обеспечивает соблюдение норм международного права, применяемых в период вооруженных конфликтов.

Одновременно с этим в упомянутом выше Дополнении указывалось, что лица, входящие в состав вооруженных сил, находящихся в конфликте (кроме медицинского и духовного персонала), являются комбатантами, т. е. они имеют право принимать непосредственное участие в военных действиях^[1]. В этом положении впервые законодательно определялось, что комбатант действует от лица государства (как субъекта международного права), а государство берет на себе ответственность за совершаемые сражающимся действия, если те не противоречат законам и обычаям войны. То есть комбатант является лишь исполнителем воли государства (или верховного командования), которое санкционирует его действия и несет ответственность за применение оружия и за физическое уничтожение комбатантов враждующей стороны.

Отдельно стоит упомянуть понятие «признания воюющей и восставшей стороны», также входящее в положения международных законов. Признание в качестве «восставшей стороны» допускается тогда, когда иностранные государства имеют дело с территорией, контролируемой вооруженными силами, ведущими борьбу с правительством своей страны. Признание «восставших» означает, что провозгласившее такой акт другое государство считает обоснованным факт выступления народа или части его вооруженных сил против правительства, и не будет рассматривать повстанцев как вооруженных преступников^[2].

Более высоким уровнем является признание восставших воюющей стороной. В этом случае на повстанцев распространяются все права, действующие в случаях вооруженных конфликтов, практически в том же объеме, что и на воюющие государства. Условиями такого признания являются обладание значительной частью территории государства, а также соответствие воюющей стороны приведенным выше положениям Гаагской конвенции. При соблюдении этих условий повстанцы.

приобретают право называться «воюющей стороной» и пользоваться всеми связанными с этим правами и обязанностями. Одновременно с этим они становятся субъектом военного и гуманитарного права, а не уголовного, как это было бы при отсутствии признания их в качестве воюющей стороны.

К гражданскому населению относятся все лица, которые не являются комбатантами, и они находятся под защитой гуманитарного права. Право применения оружия закреплено только за комбатантами. Если гражданские лица берутся за оружие (точно так же — военные корреспонденты, врачи и священники), они утрачивают свой статус и полагающуюся им защиту, но, оказавшись во власти неприятеля, имеют право на статус военнопленного^[3].

Статусом военнопленного обладает любой комбатант, при этом даже в случае нарушения им международных норм ведения боевых действий, он не может быть лишен этого статуса (за исключением случаев шпионажа). Однако в случае совершения военнопленным уголовных преступлений, он может быть подвергнут уголовному преследованию (но не за участие в боевых действиях).

Особой категорией являются наемники, т. е. лица, не являющиеся гражданами ни одной из воюющих сторон и принимающие участие в боевых действиях в интересах получения личной выгоды. Эти лица не могут иметь статуса комбатанта или военнопленного, так как наемничество является преступлением и подлежит уголовному преследованию. Аналогичное положение действует и в отношении шпионов, действующих скрытно (ведущих агентурную работу) на территории противника. А вот военнослужащие разведывательных подразделений, даже если они захвачены на территории противника, но при этом оставались в форменном обмундировании своих вооруженных сил, являются комбатантами и имеют право на статус военнопленного.

В соответствии с Четвертой Женевской конвенцией и Дополнительными протоколами (1977) любой из воюющих сторон запрещается:

• • использовать мирное население, отдельных его представителей или мирные объекты в качестве целей наступления;
• • проводить наступления, не направленные на конкретные военные цели (или с использованием оружия, не допускающим возможность конкретной направленности), а также осуществлять операции, в результате которых можно ожидать избыточного количества жертв среди мирного населения;
• • использовать голод мирного населения как средство ведения войны;
• • нападать на объекты, имеющие важное значение для жизнеобеспечения мирного населения;
• • нападать на сооружения повышенной опасности (плотины, дамбы, атомные электростанции), если разрушение этих объектов может привести к значительным жертвам среди мирного населения (за исключением случаев, когда такие сооружения осуществляют непосредственную поддержку вооруженных сил противника, и нет другого способа прекратить эту поддержку).

Этот достаточно гуманный свод правил далеко не всегда выполняется, тем более что в соответствии с тем же международным правом наличие гражданского населения в определенном месте не является препятствием для проведения военных операций, если это диктуется стратегической или тактической необходимостью. Командирам и офицерам рекомендуется лишь заботиться о том, чтобы избегать или, в крайнем случае минимизировать число жертв среди мирного населения. Прямо запрещено только использование гражданского населения в качестве «живого щита».

• [1] Военные корреспонденты не являются комбатантами, однако они имеют правона статус военнопленных. Право применять оружие закреплено только за комбатантами.
• [2] Например, как это было в случае признания Францией в марте 2001 года повстанческого движения в Ливии, выступавшего против режима Каддафи.
• [3] Однако в этом вопросе существует множество «юридических коллизий». Так, например, правительством США активно используются юридические понятия «незаконные комбатанты» или «враждебные комбатанты», в отношении которых не признаетсястатус ни комбатантов, ни гражданских лиц, например, применительно к лицам, содержащимся в настоящее время на известной базе Гуантанамо или в других тайных центрах за рубежом и арестованным в рамках военных операций по борьбе с терроризмом. Это позволяет США не применять к ним Женевскую конвенцию о военнопленных, что, в свою очередь, сказывается на порядке и условиях содержания таких лиц, а на практике — позволяет содержать их бессрочно без предъявления обвинения в тюремномзаключении, в том числе — с применением пыток. Более того, ссылка на то, что указанные лица содержатся на базах за пределами территории США, дает правительству СШАповод отказать им в соблюдении прав, гарантированных Конституцией самих Соединенных Штатов. В настоящее время статус «незаконных комбатантов», по поводу которогоамериканским Верховным судом за последние годы была вынесена серия решений, привели к целому ряду громких судебных процессов.