Средства речевой выразительности

В результате изучения данной главы обучающийся должен: знать основные средства речевой выразительности; основные приемы использования тропов и фигур;

уметь использовать средства выразительности при построении высказывания; владеть навыками эффективного использования средств выразительности в публичном выступлении; навыками создания языковой игры в речевом произведении; навыками распознавания коммуникативных неудач при использовании тропов.

В создании эффективного речевого произведения большую роль играют избираемые говорящим средства выразительности, к которым со времен античных риторик относят тропы и фигуры.

Троп — это оборот речи, употребление слова или выражения в переносном значении (эпитет, сравнение, метафора и т. д.). Фигуры речи, или риторические фигуры, — особые формы синтаксических конструкций, с помощью которых усиливается выразительность речи, степень ее воздействия на адресата (повтор, антитеза, риторический вопрос и т. д.). В основе тропов лежит словесная образность, в основе фигур — образность синтаксическая.

Можно выделить несколько основных разновидностей тронов.

Сравнение — образное выражение, построенное на сопоставлении двух предметов или состояний, имеющих общий признак. Сравнение предполагает наличие трех компонентов: во-первых, того, что сравнивается, во-вторых, того, с чем сравнивается, в-третьих, того, на основании чего одно сравнивается с другим. Например: Мальчик лет четырнадцати в красной рубашке стоял на лестнице. Нежным круговым движением он отвинчивал грушу от ветки, как перегоревшую электрическую лампочку, и передавал в руки моей ровесницы (Л. Улицкая. Гудаутские груши).

В качестве примера развернутого сравнения можно привести также высказывание знаменитого ученого-физиолога И. П. Павлова: Как ни совершенно крыло птицы, оно никогда не смогло бы поднять ее ввысь, не опираясь па воздух. Факты — это воздух ученого. Без них вы никогда не сможете взлететь. Без них ваши «теории» — пустые потуги.

Эпитет — художественное определение, которое дает возможность более ярко охарактеризовать качества предмета или явления и тем самым обогащает содержание высказывания. Выдающийся геолог А. Е. Ферсман использует эпитеты для описания драгоценных камней: Яркокрасочный изумруд, то густой, почти темный, прорезанный трещинами, то сверкающий яркою ослепительною зеленью, ярко-золотистый «хризолит».

Урала, тот прекрасный искристый камень демантоид. Целая гамма тонов связывает слабо-зеленоватые или синеватые бериллы с густо-зелеными темными аквамаринами…

Метафора — перенос по сходству, своеобразное скрытое сравнение. Она производит сильное впечатление, хорошо запоминается. В качестве примера можно привести такие метафорические словосочетания из политического языка, как железный занавес, капиталистическая акула, империя зла, политические игры, набирать очки, националистическая карта, паралич власти, синдром забастовок, долларовая инъекция, реанимация политической цензуры.

В художественных и публицистических текстах может использоваться развернутая метафора, которая строится на нескольких ассоциациях по сходству:

Перед вечером Галилейское море замирает: волны отбегают от оглаженных валунов, обессиленно лежат на гальке, лишь бесшумно вздыхают. По берегу красные, прокаленные скалы рвутся из сочной зелени, над ними сведенные судорогой сосенки обнимаются с жирными олеандрами (В. Тендряков. Покушение на миражи).

Стол гипнотизировал. Еда блестела, как покрытая лаком, и имела слегка бутафорский вид. На длинной вазе, угрожающе приподняв голову, лежал небольшой осетр. Металлическим оружейным блеском отливали перепелки из магазина «Дары природы». Пучились круглые клумбы салатов, четыре немигающих глазка икорниц — два красных и два черных — уставились на гостей (Л. Улицкая. Искренне ваш Шурик).

Метонимия основана на смежности. Если при создании метафоры два предмета, явления, действия должны быть чем-то похожи друг на друга, то при метонимии два предмета или явления, получившие одно название, должны быть смежными, тесно связанными друг с другом. Примерами метонимии является употребление названий столиц в значении «правительство страны», слов, называющих здания и помещения (аудитория, класс, школа, квартира, дом), — для обозначения людей или называние изделия из материала так же, как и сам материал {золото, серебро, бронза, фарфор, чугун, глина), например: Переговоры между Москвой и Вашингтоном. Золото и серебро получили наши спортсмены, бронза досталась французам. Вся школа будет участвовать в празднике.

Перифраз — замена слова описательным выражением, которое позволяет охарактеризовать какие-либо признаки того, о чем говорится. Удачные, свежие перифразы способствуют оживлению речи, помогают избежать повторов, усиливают эмоциональную оценку: землетрясение — подземная буря, нефть — кровь земли, лес — зеленое богатство, парк — легкие города, лес (леса) — легкие планеты, журналисты — четвертая власть, СПИД — чума XX века, пушнина — пушистая валюта, слон — великан саванны, шахматы — гимнастика ума, татуировка — нательная живопись, Швеция — земля викингов, рысь — лесная кошка.

Гипербола — красочное преувеличение. {Он мчался быстрее молнии. Ягоды в этом году выросли с кулак. До того он стал худой, прямо скелет.)

Литота — троп, противоположный гиперболе и заключающийся в намеренном ослаблении, преуменьшении свойства или признака, о котором говорится {мужичок с ноготок, в двух шагах отсюда, подождите секундочку).

Ирония — употребление наименования или даже целого высказывания в прямо противоположном буквальному смысле. Ирония выявляется обычно на основе фонового знания или контекста. {Посмотрите на этого Геркулеса: конечно, его все должны пугаться — про маленького, плюгавого человека. Ну как мог этот человек чести нарушить закон — про жулика.).

Среди риторических фигур выделяется повтор, который предназначен прежде всего для демонстрации сильного чувства. Часто это просто повтор определенного слова. Прием повтора использовал в своих выступлениях Д. С. Лихачёв:

Русская культура уже по одному тому, что она включает в свой состав культуры десятка других народов и издавна была связана с соседними культурами Скандинавии, Византии, южных и западных славян, Германии, Италии, народов Востока и Кавказа, — культура универсальная и терпимая к культурам других народов. Эту последнюю черту четко охарактеризовал Достоевский в своей знаменитой речи на Пушкинских торжествах. Но русская культура еще и потому европейская, что она всегда в своей глубочайшей основе быт предана идее свободы личности…

Еще один пример повтора начального элемента текста — фрагмент статьи известного поэта Вяч. Иванова «Мысли о символизме»:

Итак, я не символист, если не бужу неуловимым намеком или влиянием в сердце слушателя ощущений непередаваемых, похожих порой на изначальное воспоминание («и долго на свете томилась она, желанием чудным полна, и звуков небес заменить не могли ей скучные песни земли»), порой на далекое, смутное предчувствие, порой на трепет чьего-то знакомого и желанного приближения, — причем и это воспоминание, и это предчувствие или присутствие переживаются нами как непонятное расширение нашего личного состава и эмпирическиограниченного самосознания.

Я не символист, если мои слова не вызывают в слушателе чувства связи между тем, что есть его «я», и тем, что зовет он «пе-я», связи вещей, эмпирически разделенных; если мои слова не убеждают его непосредственно в существовании скрытой жизни там, где разум его не подозревал жизни; если мои слова не движут в нем энергии любви к тому, чего дотоле он не умел любить, потому что не знала его любовь, как много у нее обителей.

Я не символист, если слова мои равны себе…

Многосоюзие — повторы союзов. Например: И мечты, и думы, и надежды, и стремления, и ожидания — все было связано с этим. Многосоюзие наряду с уверенностью и некоторой торжественностью обычно передает замедленность действия.

Синтаксический параллелизм — повтор однотипных синтаксических единиц в однотипных синтаксических позициях. Например, в рекламе:

Дети строят для удовольствия, вы строите для них. Использовал эту фигуру также Д. С. Лихачёв: Пусть будут у нас герои духа, подвижники, отдающие себя на служение больным, детям, бедным, другим народам, святые, наконец. Пусть снова страна наша будет родиной востоковедения, страной «малых народов», сохранения их в «красной книге человечества». Пусть безотчетное стремление отдавать всего себя какому-либо святому делу, что так отличало русских во все времена, снова займет свое достойное место…

Синтаксический параллелизм может сопровождаться антитезой: …Сильный губернатор — большие права, слабый губернатор — никаких прав; публичный политик — республика известна в стране, непубличный политик — о ней никто не знает.

Антитеза — фигура, строящаяся на противопоставлении сравниваемых понятий, например в пословицах и поговорках: «Умный научит, дурак наскучит»; «Легко подружиться, тяжело разлучиться». Антитеза была использована в речи Цицерона против сенатора Катилины: …На нашей стороне сражается чувство чести, на той — наглость; здесь — стыдливость, там — разврат; здесь — верность, там — обман; здесь — доблесть, там — преступление; здесь — непоколебимость, там — неистовство; здесь — честное имя, там — позор; здесь — сдержанность, там — распущенность; словом, все доблести борются с несправедливостью, развращенностью, леностью, безрассудством, всяческими пороками; наконец, изобилие сражается с нищетой, порядочность — с подлостью, разум — с безумием, наконец, добрые надежды — с полной безнадежностью.

Инверсия — перестановка частей предложения, нарушение обычного порядка слов для выделения определенных слов. Часто это связано со случаям и, когда сказуемое оказывается впереди подлежащего, чтобы выделить в предложении новую информацию. Например: Хороши весенние вечера. Историю делают люди, а не какие-то объективные законы истории. Чествовали героя дня всем коллективом. Как бы трудно ни было, сделать это должны мы.

Парцелляция — это расчленение исходного высказывания на два или несколько самостоятельных, интонационно обособленных отрезка, например:

Он тоже пошел. В магазин. Сигарет купить.

Они знают. Помнят. Верят.

Человек всегда был красив, если его имя звучало гордо. Когда был бойцом. Когда был открывателем. Когда дерзал. Когда не пасовал перед трудностями и не падал на колени перед бедой.

Риторический вопрос — вопрос-восклицание, не требующий ответа, а передающий сообщение о чем-либо (Вы думаете, что мне это неизвестно? Есть ли другой такой город, как наш! О чем это говорит? Как же теперь верить такой стране?).

Д. С. Лихачёв использует в своем выступлении «О национальном характере русских» целый комплекс риторических восклицаний и риторических вопросов:

Существовало законодательство, «Русская Правда», «Судебники», «Уложение», защищавшие права и достоинство личности. Разве этого мало? Разве мало нам народного движения на Восток в поисках свободы от государства и счастливого Беловодского царства? Разве не свидетельствуют о неискоренимом стремлении к свободе личности постоянные бунты и такие вожди этих бунтов, как Разин, Булавин, Пугачёв и многие другие? А северные гари, в которых во имя верности своим убеждениям сами себя сжигали сотни и тысячи людей! Какое еще восстание мы можем противопоставить декабристскому, в котором вожди восстания действовали против своих имущественных, сословных и классовых интересов, по зато во имя социальной и политической справедливости? А деревенские сходы, с которыми постоянно вынуждены были считаться власти! А вся русская литература, тысячу лет стремившаяся к социальной справедливости! Сотни произведений, удивительных по своей общественной совестливости: целые семьсот лет, о которых мы знаем лишь понаслышке, а прочли лишь одно — «Слово о полку Игореве», да и то в переводе… И это «рабская покорность народа государству»? И это «отсутствие опыта общественной жизни»? Да хоть бы немного воспользоваться нам опытом нашего земства!

Задания

1. Определите, какой троп использует для усиления наглядности Д. С. Лихачёв в отрывке из «Книги беспокойств».

Человек не должен быть всегда в мундире своих мнений. Он должен быть внутренне свободным и, если это необходимо, не стыдиться отказываться от своих старых суждений.

2. Определите, какой троп и какая риторическая фигура использованы адвокатом для усиления воздействия на слушателей в начале речи.

Страшная и многоголовая гидра — предубеждение, и с нею-то прежде всего и приходится столкнуться в этом деле. Злополучном с первого судебного шага, злополучном на всем дальнейшем положении процесса.

3. Выделите риторические тропы и фигуры, использованные в начале Темплтоновской лекции А. И. Солженицына. Определите их роль в тексте.

Больше полувека назад, еще ребенком, я слышал от разных пожилых людей в объяснение великих сотрясений, постигших Россию: «Люди забыли Бога, оттого и все».

С тех пор, потрудясь над историей нашей революции немногим менее полувека, прочтя сотни книг, собрав сотни личных свидетельств и сам уже написав в расчистку того обвала 8 томов, — я сегодня на просьбу как можно короче назвать главную причину той истребительной революции, сглодавшей у нас до 60 миллионов людей, не смогу выразить точнее, чем повторить: «Люди забыли Бога, оттого и все».

Но и более, события русской революции только и могут быть поняты лишь сейчас, в конце века, на фоне того, что произошло с тех пор в остальном мире. Тут проясняется процесс всеобщий. Если бы от меня потребовали назвать кратко главную черту всего XX века, то и тут я не найду ничего точнее и содержательнее, чем: «Люди — забыли — Бога».

Сегодня все шире нам видится так, что при самых изощренных политических лавировках петля на человечестве с каждым десятилетием затягивается все туже и безнадежней, и выхода нет никому никуда — ни ядерного, ни политического, ни экономического, ни экологического. Да, очень на то похоже.

И перед горами, перед хребтами таких мировых событий кажется несоответственным, неуместным напоминать, что главный ключ нашего бытия или небытия — в каждом отдельном человеческом сердце, в его предпочтении реального Добра или Зла. Но это и сегодня остается так: это самый верный ключ. Обещательные социальные теории — обанкротились, покинув нас в тупике. Свободные западные люди могли бы естественно понимать, что вокруг них немало и свободно вскормленной лжи, и не дать так легко себе ее навязать. Бесплодны попытки искать выход из сегодняшнего мирового положения, не возврати наше сознание раскаянно к Создателю всего: нам не осветится никакой выход, мы его не найдем: слишком бедны те средства, которые мы себе оставили. Надо прежде увидеть весь ужас, сотворенный не кем-то извне, не классовыми или национальными врагами, а внутри каждого из нас, и внутри каждого общества, и даже в свободном и высокоразвитом — особенно, ибо тут-то особенно мы все это сделали сами, свободною волей. Сами же мы повседневным легкомысленным эгоизмом эту петлю и затягиваем.

Спросим себя: не ложны ли идеалы нашего века? И наша уверенная модная терминология? И от нее — поверхностные рецепты, как исправить положение? На каждом поприще их надо, пока не поздно, пересмотреть незамутненным взглядом. Решение кризиса не лежит на пути усвоенных ежедневных представлений.

4. Определите, какие риторические фигуры используются во фрагменте речи Д. С. Лихачёва «О национальном характере русских» и каковы их функции.

Столица на самой границе своей огромной страны! — думаю, это единственный в своем роде случай в мировой истории. Но в России он еще связан с идеологическим моментом — решительным преобразованием всей страны.

А что говорить о многочисленных монастырях, которые все время двигались дальше и дальше в леса и на острова к Студеному морю?

Эту же черту доведения всего до границ возможного и при этом в кратчайшие сроки можно заметить в России во всем. Не только в пресловутых русских внезапных отказах от всех земных благ, но и в русской философии и искусстве.

Хорошо это или плохо? Не берусь судить; но что Россия, благодаря этой своей черте, всегда находилась на грани чрезвычайной опасности — это вне всякого сомнения, как и то, что в России не было счастливого настоящего, а только заменяющая его мечта о счастливом будущем.

Я кратчайшим образом остановился только на двух чертах русского народа, но и эти две черты смог скорее назвать, чем определить. Самое главное: выйти из тумана мифов о русском народе и русской истории — выйти при свете досконального знания фактов, фактической истории, не затемненной туманом ложных обобщений.

Черт русского национального характера очень много. Существование их непросто доказать. Особенно если каждой черте противостоят как некие противовесы и другие черты: щедрости — скупость (чаще всего неоправданная), доброте — злость (опять-таки неоправданная), любви к свободе — стремление к деспотизму и т. д. Но, по счастью, реальной национальной черте противостоит по большей части призрачная, которая особенно заметна на фоне первой — настоящей и определяющей историческое бытие.

Что же нам делать в будущем, особенно с теми двумя чертами русского характера, о которых я говорил раньше?

5. Определите, какой прием и с какой целью использован в приведенном фрагменте текста.

На третий день, ближе к вечеру, надела шубу и пошла к Жучилину. Однако обнаружила себя на «Белорусской». Подошла к Шурикову дому. Постояла. Не ждала его. Просто постояла. А потом вернулась домой. Каждый день она собиралась к Жучилину, а попадала к этому дому. Наконец увидела, как он вышел из подъезда. Пошла следом. Очень ловко. Проводила его до Красных Ворот. Почувствовала ужасную усталость и вернулась домой. Еще через день тайно проводила его до «Сокола» (Л. Улицкая. Искренне ваш Шурик).

6. Выделите тропы, на употреблении которых построен фрагмент статьи Д. С. Лихачёва «Культура. Нравственность. Общество».

Одним словом, полузнайка ведет себя так, как будто бы он находится в полузнакомом ему лесу в сумерках: стволы деревьев он принимает за разбойников, жаждущих на него напасть, он не видит дороги и с радостью бросается на все, что покажется ему дорогой или тропинкой. А самое главное — цель для него оправдывает средства, ибо он верит только в им самим сконструированное будущее и для него не существует ни прошлого, ни уроков истории. Он движется на ощупь и вот-вот встанет на четвереньки, чтобы душить и уничтожать любое препятствие: «ликвидировать», «пускать в расход». Он верит в «высшую меру», точнее, в убийство, как в наиболее действенный способ борьбы с преступностью.

В наиболее кризисных ситуациях полуинтеллигентность создает таких людей, как Гитлер, Муссолини, Сталин и «иже с ними». Создает сообщество таких же полузнаек с психологией стадности, «вождизмом» (наиболее агрессивный из полузнаек легко становится вождем, или, точнее, вожаком стаи). Итак, полузнайство — опаснейшая социальная болезнь.

Но если полузнайство — болезнь, болезнь, вызванная частичной незаполненностью мозговой деятельности, приводящая к самоотравлению, то, может быть, эту болезнь можно все же лечить? Это чрезвычайно трудно. Во-первых, никто из полуинтеллигентов или полузнаек не осознает себя таковым. Они окружают, себя людьми такого же невысокого интеллектуального уровня, среди которых чувствуют себя вполне сносно. Во-вторых, они обычно ведут борьбу за практическое использование знаний. Они покровительствуют техническим наукам и техническим профессиям, их «немедленной полезности», ибо в технике есть что-то понятное по результатам.

7. Выделите средства выразительности в следующих текстах, охарактеризуйте их.

Помню, как иногда по целым дням несло непроглядными азиатскими метелями, в которых чуть маячили городские колокольни. Помню крещенские морозы, наводившие мысль на глубокую древнюю Русь, на те стужи, от которых «земля на сажень трескалась»: тогда над белоснежным городом, совершенно потонувшим в сугробах, по ночам грозно горело на черно-вороненом небе белое созвездие Ориона, а утром зеркально, зловеще блистало два тусклых солнца и в тугой и звонкой неподвижности жгучего воздуха весь город медленно и дико дымился алыми дымами из труб и весь скрипел и визжал от шагов прохожих и санных полозьев… (И. Бунин. Жизнь Арсеньева).

Вагон ровно постукивает по каждой скрепе рельс. Рельсы проложены то по черной и жирной земле, то по горным породам. Все, что есть на земле дорогого и прекрасного, — все родилось и добыто из земли: деревья, цветы, алмазы, платина, мрамор — все, что живет и что считается неживым. Рельсы бегут над источниками жизни и неисчислимых богатств. Земля вздрагивает, и в ней вздрагивает руда и каменный уголь, откалывается многоцветная яшма, круглятся почки малахита, слоится слюда и, притворяясь серебром, крошится свинцовый блеск. Рядом с топазом поблескивает зелено-золотистым огнем красивейший из камней — мягкий хризолит и вдруг вспыхивает в своей порочной трещине красным заревом, более красным, чем блеск граната. Все это попряталось под корни кедров, елей, пихт и кустарников, купается в подпочвенных водах и мелким песком сбегает по руслу бесчисленных ручейков.

Это Урал. Это — Россия, знакомое слово огромного и небесного смысла.

• (М. Осоргин. Свидетель истории)
• 8. Определите, на употреблении каких риторических фигур строится фрагмент речи адвоката из романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы», какова их роль?

Господа присяжные заседатели, — начал обвинитель, — настоящее дело прогремело по всей России. Но чему бы, кажется, удивляться, чего так особенно ужасаться? Нам-то, нам-то особенно? Ведь мы такие привычные ко всему этому люди! В том и ужас наш, что такие мрачные дела почти перестали для нас быть ужасными! Вот чему надо ужасаться, привычке нашей, а не единичному злодеянию того или другого индивидуума. Где же причины нашего равнодушия, нашего чуть тепленького отношения к таким делам, к таким знамениям времени, пророчествующим нам незавидную будущность? В цинизме ли нашем, в раннем ли истощении ума и воображения столь молодого еще нашего общества, но столь безвременно одряхлевшего?