Взаимоотношения эксперимента и теории. 
Ведущая роль теории

В предыдущем параграфе обсуждался тезис о теоретической нагруженное™ наблюдения. Аналогичный вопрос возникает о соотношении экспериментального исследования и его теоретической базы.

Эксперимент задумывается как ответ на теоретический вопрос и буквально пронизан теоретическими составляющими. Иными словами, «теория предшествует эксперименту».

Этот тезис стал общепринятым в современной философии и методологии науки. Важный вклад в его обоснование внес К. Поппер. Ему принадлежит известное высказывание о роли теории в эксперименте: «Теория господствует над экспериментальной работой от ее первоначального плана до ее последних штрихов в лаборатории»^[1].

Однако тезис о доминировании теории над экспериментом надо понимать правильно и не абсолютизировать.

Как указывает Я. Хакинг, этот тезис имеет более слабый и более сильный варианты. В слабом варианте утверждается, что ученый с самого начала работы должен использовать совокупность определенных теорий, являющихся концептуальной поддержкой эксперимента. Это утверждение не вызывает сомнения. Но существует более сильное утверждение, которое явно преувеличивает теоретическую составляющую в ущерб значимости собственно эмпирической работы: «Эксперимент имеет значение только тогда, когда он является проверкой какой-либо предложенной теории».

Однако второй вариант заходит слишком далеко. Достаточно вспомнить о разнообразии экспериментов, реально проводимых в науке, например о поисковом эксперименте, о котором упоминалось выше.

Имеются, кроме того, примеры плодотворной экспериментальной деятельности, при которой результаты экспериментов первоначально интерпретировались неадекватно, что не снижало значимости самих эмпирических находок. Шотландский физик Д. Брюстер, немало содействовавший становлению волновой теории света, сам придерживался противоположной корпускулярной ньютоновской концепции; однако это не повлияло на значение его открытий: сам он не «проверял» ту или иную теорию, а просто изучал оптические эффекты^[2].

Конкретные взаимоотношения эксперимента и теории сложны и изменчивы. Следует помнить о том, что тезис о главенствующей роли теории был выдвинут в ходе дискуссий с неопозитивизмом, благодаря чему и возникла противоположная крайность. Не стоит забывать и о том, что собственно экспериментальная часть работы исследователя тоже имеет важное самостоятельное значение (см. об этом далее).

В тезисе о ведущей роли теории в эксперименте отражена прежде всего реальная ситуация в современной зрелой высоко гсорстизированной науке. Например, это характерно для физики, где имеется огромный массив теоретических разработок, обширное поле различных подходов, идей, математических структур. Однако если мы встретимся с чем-то совсем необычным, далеко выходящим за рамки привычных теорий, то изучение этого «чего-то» может быть на первых порах почти полностью эмпирическим, не связанным ни с какой теорией. Это будет целиком поисковое, разведывательное исследование.

Таким образом, экспериментальную деятельность неправильно было бы считать лишь лабораторным «придатком» теоретизирования.

• [1] Поппер К. Логика и рост научного знания. С. 143.
• [2] См.: Хакинг Я. Представление и вмешательство. С. 165—169.