Международно-правовой режим пространств, находящихся под суверенитетом и юрисдикцией Франции

Выбор темы данного диссертационного исследования обусловлен необходимостью изучения законодательства Франции относительно правового режима морских пространств, находящихся под ее суверенитетом и юрисдикцией. Из 361,3 миллионов квадратных километров всей морской поверхности Земли 11 миллионов квадратных километров находятся под суверенитетом и юрисдикцией Франции, поэтому режим этих пространств оказывает достаточно заметное влияние на осуществление международного судоходства, рыболовства и проведение научных исследований. Анализ правового режима необходимо проводить с учетом интегрированности Франции в ЕС, необходимости выявления закономерностей соотношения применения международного, европейского и национального морского права, анализа соответствия права Франции международным морским конвенциям, прежде всего Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. В целом работа посвящена изучению особенностей правовых режимов различных видов пространств, находящихся под суверенитетом и юрисдикцией Франции. В рамках работы были исследованы режимы морского рыболовства, недропользования, судоходства, взаимодействия различных государственных органов по морским вопросам, режим мирного прохода по территориальному морю и другие вопросы, характеризующие правовой статус указанных пространств.

Актуальность исследования законодательства и практики Франции обуславливается также своеобразной и в некоторых случаях спорной позицией Франции в отношении Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. Позиции Франции находят отражение в процессе применения конвенционных положений при формировании режимов морских пространств, находящихся под ее суверенитетом и юрисдикцией. Представлялось необходимым выявить случаи приоритета интересов Франции над ее международными обязательствами, отражающегося как в ее международно-правовых позициях, так и в принятии национальных нормативных актов, противоречащих международным нормам.

Необходимость изучения французского законодательства и практики объясняется также непосредственным вовлечением российских морских судов (транспортных, рыболовных, научных, военных кораблей и т. д.)) в сферу действия юрисдикции Франции и применения ее законов и иных нормативных актов. Российские суда и компании неизбежно сталкиваются с действием французских законов при пересечении территориального моря Франции, при заходе в ее порты, при эксплуатации недр ее континентального шельфа, а также и при вхождении во французскую экономическую зону.

Факт избрания в Гамбургский трибунал по международному морскому праву судей от Франции и России подчеркивает необходимость координации позиций и установления взаимопонимания двух стран. При этом нельзя не учитывать заинтересованность самой Франции в рассмотрении Гамбургским трибуналом и другими международными арбитражными органами споров, связанных с осуществлением рыболовной и иной морской деятельности. С момента создания Трибунала (1996г.) Франция 3 раза была вовлечена в споры по поводу задержания судов и их экипажей во французской исключительной экономической зоне. Поэтому для российской стороны необходимо детальное изучение законодательства, практики и позиций Франции для формирования адекватной российской позиции. При этом необходимо учитывать и постоянное членство России и Франции в Совете Безопасности ООН.

В настоящее время российская юридическая наука уделяет мало внимания французскому и европейскому рыболовному законодательству. Особенно это касается системного обобщения (изучения) французского законодательства, определяющего режим столь разных по юридической природе морских пространств — находящихся под международным, национальным или «смешанным» режимом регулирования. В российской юридической науке практически не изучались такие вопросы, как международно-правовые позиции Франции относительно формирования и эволюции ключевых для морского права понятий исключительной экономической зоны, континентального шельфа, природы государственного суверенитета над территориальным моремистория становления французского законодательства о территориальном море, континентальном шельфе и исключительной экономической зонеособенности рыболовной деятельности и недропользованияорганизация системы взаимодействия различных видов государственных органов на море и т. д. Если в отечественной науке французские режимы рыболовства, прохода по территориальному морю, прокладки кабелей и трубопроводов, изучения и эксплуатации континентального шельфа, определения права, применимого к искусственным установкам на шельфе подробно не изучались, то в самой Франции по данным проблемам написано довольно много статей и монографий, многие из которых использованы при написании данной работы.

Новизна предпринятого исследования состоит в том, что впервые в отечественной юридической литературе в отношении режима морских пространств Франции проведен комплексный всесторонний правовой анализ, изложены основные вопросы, характеризующие в целом режим морских пространств, находящихся под суверенитетом и юрисдикцией Франции.

Кроме того, в рамках работы вводятся в научный оборот нормы французского права, касающиеся правового регулирования различных видов деятельности на морских пространствах, находящихся под суверенитетом и юрисдикцией Франции. Для выполнения целей исследования предполагается широкое использование анализа французской судебной и административной практики. Помимо французского национального законодательства, в нормативную базу работы входят положения международных морских конвенций и договоров, а также регламенты и директивы ЕС.

Информационную базу исследования составили источники из обширного научного, практического и нормативного материала. В рамках произведенного исследования предполагается введение в научный оборот новых научных источников и работ иностранных авторов. В частности, вопросы режима использования континентального шельфа изучаются на основе работ А. Рейно, Ф. Ж. Хесса, Ж. П. Берье, Ф. де Хартинга, Ж. Д. Шарбоннеля, Т. Тревеса, П. Бонасси, Е. Деко, А. Венгера, А. РеглаБуаро, М. Ремонда-Гуйюособенности режима ИЭЗ Франции анализируются на основе работ Ж. П. Кенедека, Г. де Лашарьера, Д. Виня, Ж. П. Берье, Ф. Води, Р. Ж. Дюпьи, Ж. П. Рерьера, П. Кадена, М. Марсита, Т. Тревеса, П. Дайе, Ж. Прутьера-Мольона и др.- режим территориального моря Франции рассматривается с использованием работ А. де ла Праделя, Ж. Жиделя, Ш. Руссо, Ж. Аполиса, Д. Бардонета, М. Векеля, А. Регла-Буаро, Ж. ле Борна, Е. Лангавана, Ж. П. Кенедека, П. Бонасси, Ф. Дюваля, Р. Ж. Дюпьи, Ж. П. Берье, П. Кадена, С. Балдони и др. Абсолютное большинство используемых в работе источников не переводилось на русский язык, их положения излагаются и изучаются в авторском переводе.

В своей работе автор также опирался на труды российских ученых-юристов, которые имеют общетеоретический и практический характер. Среди них следует, прежде всего, выделить работы К. А. Бекяшева, А. Н. Вылегжанина, В. Н. Гуцуляка, А. Л. Колодкина, К. А. Ковалева, Л. Лазарева, И. И. Лукашука, C.B. Молодцова, Г. М. Мелкова, A.C. Скаридова, В. Д. Сапронова, В. В. Серебрякова, Л. Д. Тимченко, Г. И. Тункина, О. Н. Тиунова, С. В. Черниченко.

Основным объектом исследования была избрана политико-правовая действительность, правовые и международные отношения в области регулирования и использования морских пространств, находящихся под суверенитетом или юрисдикцией Франции. Некоторые явления не правового характера, например, политические установки и позиции Франции, выраженные в ходе международных переговоров и в рамках работы международных конференций, органов и морских организаций (Международного трибунала по морскому праву, 1 и 3-ей Конференции ООН по морскому праву и т. д.) были выбраны для изучения в данной диссертации, поскольку они объясняют и раскрывают новые аспекты объекта исследования, как правило, ускользающие при проведении чисто юридического анализа.

Предметом исследования выступают законодательство Франции относительно правового режима морских пространств, находящихся под суверенитетом (внутренние воды и территориальное море) или юрисдикцией (исключительная экономическая зона и континентальный шельф) Франции, юридические прецеденты, касающиеся его применения, разработки французской юридической науки о режиме использования морских пространств, нормы европейского рыболовного законодательства, международные договоры и соглашения, заключенные с участием Франции.

Целью исследования автор избрал проведение комплексного исследования правового режима морских пространств, находящихся под суверенитетом и юрисдикцией Франции.

Для достижения данной цели автором были поставлены следующие научно-исследовательские задачи:

1. Изучить понятие, особенности правого режима территориального моря, исключительной экономической зоны, континентального шельфа Франции.

2. Изучить объем юрисдикции Франции как прибрежного государства с определением пределов полномочий органов по применению различных видов компетенции (законодательной, уголовной, административной, судебной).

3. Изучить проблему координации действий французских государственных органов в море.

4. Провести анализ причин принятия и модификации международно-правовых позиций Францииопределить влияние французской позиции, отстаиваемой Францией в рамках работы международных конференций (органов), на формирование ее морского законодательства.

5. Выявить случаи приоритета интересов Франции над ее международными обязательствами, отражающегося как в ее международно-правовых позициях, так и в принятии национальных нормативных актов, противоречащих международным нормам.

6. Изучить предпосылки принятия и внесения изменений в нормативные акты, определяющие правовую природу и режим территориального моря, исключительной экономической зоны, континентального шельфа.

7. Рассмотреть влияние формирования европейского рыболовного законодательства на развитие французского рыболовного права.

8. Выявить причины возникновения тенденции постепенного расширения сферы распространения французской юрисдикции в сторону моря (так называемой «ползущей юрисдикции»),.

9. Рассмотреть проблему определения права, применимого к иностранным судам, находящимся в пределах действия французской юрисдикции.

10. Обосновать сближение понятий и режимов разных по правовой природе морских пространств (на примере континентального шельфа и территориального моря, режимов прибрежного рыболовства и рыболовства в экономической зоне, режимов недропользования в территориальном море и на континентальном шельфе, режима судоходства и экологической безопасности в территориальном море и исключительной экономической зоне).

11. Проанализировать соответствие и несоответствие некоторых положений французского законодательства (в частности, закона от 15 апреля 2003 г., закона от 18 июня 1966 г.) нормам Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.

12. Изучить проблему экстерриториального действия французского законодательства (на примере установок на континентальном шельфе).

Автор планировал провести комплексный анализ правового режима различных морских пространств, разработать авторскую характеристику и систематизацию ранее не употреблявшегося в российской юридической науке материала.

Апробация результатов исследования.

Основные результаты исследования отражены в публикациях автора и докладывались на следующих научно-практических конференциях: 1) «Право и власть», Нижний Новгород, 2002 г.- 2) VIII сессия Нижегородских молодых ученых. Гуманитарные науки. Н. Новгород, 2003 г.- 3) Научно-практическая конференция «Российское право в период социальных реформ». Н. Новгород,.

2003 г.- 4) «Правовая реформа в России — итоги и перспективы». Москва, 2002 г.- 5) Нижегородская сессия молодых ученых, 2003 г. В качестве основных положений диссертации на защиту выносятся:

1. Фактическая идентичность режима ТМ и сухопутной части французской территории. Первоначально Франция придерживалась кардинально противоположной позиции, не признавая ТМ частью своей территории и лишь постепенно она включила дно и недра ТМ в состав государственного морского имущества законом 1963 г. В настоящее время ТМ рассматривается как продолжение действия государственного суверенитета в море (концепция «погруженной территории»). При этом ТМ определяется как пространство действия законодательной, уголовной и административной юрисдикции государства, и подчиненное общим законам, действующим на сухопутной территории государства, и специальным морским законам.

2. Формальное соответствие заключения Государственного Совета Франции 1806 г. о действии уголовной юрисдикции Франции во внутренних водах и ТМ современным положениям международного морского права. Диссертант считает, что положения заключения 1806 г. в целом соответствуют ст. 27 Конвенции 1982 г. Положения французского закона о распространении на иностранные суда юрисдикции прибрежного государства подтверждаются современными тенденциями развития европейского права. Одновременно автор считает, что фактически практика склоняется от использования основного правила — подчиненности судна государству флага — к широкому использованию исключений из него — случаев распространения французской уголовной юрисдикции на иностранные суда. Автор полагает, что имеющееся противоречие между п. 5 ст.27 Конвенции 1982 г. и положениями французского законодательства и практики должно быть разрешено в пользу международных норм.

3. Доказанное влияние на формирование французского законодательства об ИЭЗ международно-правовой позиции Франции, сформированной на сложнейшем политическо-правовом фоне коренного реформирования традиционного морского права. Высказываемое в рамках работы Третьей конференции ООН по морскому праву отрицательное отношение касалось не самой возможности наличия экономической зоны, но ее предполагаемого исключительного характера. По мнению автора, основная особенность позиции Франции заключалась в стремлении разграничить режимы использования живых и минеральных ресурсов моря. Она допускала монополию прибрежного государства на минеральные ресурсыотносительно рыболовства Франция допускала только образование закрытых рыболовных зон. Отношение Франции к данному вопросу определялось ее членством в ЕС, которое первоначально занимало негативную позицию в отношении ИЭЗ. Кардинальному изменению международно-правовой позиции Франции способствовало сразу несколько разноплановых причин, изложенных и выдвинутых диссертантом в работе. Автор утверждает, что в современном законодательстве о рыболовстве в ИЭЗ действует явный приоритет норм европейского права.

4. Доказанная концепция особой природы ИЭЗ Франции, которая, как считает диссертант, представляет сложный комплекс суверенных и юрисдикционных прав прибрежного государства. Автор утверждает, что не в достаточной степени разрешенными как на практическом, так и на доктринальном уровне остаются следующие вопросы: 1) возможно ли осуществление полномочий государства в ИЭЗ по отдельности, независимо друг от друга, либо допускается только их совокупное применение- 2) является ли реализация юрисдикций прибрежного государства в ИЭЗ его самостоятельным правом или они должны действовать только применительно к основному суверенному полномочию — праву на экономическое использование пространств ИЭЗ- 3) правомерна ли унификация режима деятельности государства в пространствах различной правовой природы — в ИЭЗ, территориальном море, внутренних водах- 4) насколько абсолютным является применение принципа свободы судоходства в ИЭЗ и возможны ли его ограничения для исполнения государством экономической или экологической юрисдикции.

5. Установленное положение о наличии тенденции территориальной экспансии («ползущей юрисдикции») Франции в сторону моря. Эта экспансия сопровождается односторонним расширением государственной компетенции в море и толкованием ас! 1юс некоторых положений Конвенции 1982 г., определяющих пределы осуществления государственной юрисдикции в море. Явным свидетельством является требование ч. З ст. 2 закона № 66−400 от 18 июня 1966 г. об осуществлении рыболовства и эксплуатации морских ресурсов во французских Австралийских и Антарктических землях по обязательной нотификации захода иностранных судов в воды ИЭЗ Австралийских земель и по декларированию количества и объема рыбы, находящейся на борту судна. Автор полагает, что данное требование находится в явном противоречии с положениями Конвенции 1982 г., поскольку Франция выходит за рамки своих полномочий в ИЭЗ — ст. 56 Конвенции не признает право прибрежного государства на регулирование судоходства в ИЭЗ. Представляется, что Франция намеренно нарушает положения Конвенции 1982 г., поскольку закон № 2006;1772 от 30 декабря 2006 г., внесший изменения в части применения санкций личного характера за нарушение правил рыболовства в экономической зоне Австралийских земель, оставил положения ст. 2 закона 1966 г. без изменений.

Тенденция «ползущей юрисдикции» выявляется также в создании на основе закона от 15 апреля 2003 г. зоны экологической защиты (ЗЭЗ) вдоль французского средиземноморского побережья. С одной стороны, закон влечет за собой новый вид экспансии государства в морес другой, он не выходит при этом за пространственные и юрисдикционные рамки, предусмотренные Конвенцией 1982 г. в отношении режима ИЭЗ. Основной целью принятия закона являлось обеспечение возможности распространения законодательства о предотвращении экологического загрязнения на пространства, находящиеся за пределами территориального моря. Представляется, что ЗЭЗ является своеобразной модификацией ИЭЗ, поскольку создание ЗЭЗ предусматривает также действие в этой зоне экологической и научной компетенции, применяемой обычно в ИЭЗ.

6. Доказанное утверждение о наличии фикции территориальности в режиме континентального шельфа Франции. Особенностью режима использования ресурсов шельфа и прокладки кабелей и трубопроводов является действие на шельфе законодательства о недрах, применяемого в метропольной сухопутной части Франции. Согласно ст. 5 закона 1968 г о КШ установки на шельфе рассматриваются, с правовой точки зрения, как если бы они находились на территории Франции. Следствием фикции будет являться применение на шельфовых установках налогового, экологического и уголовного законодательства, законодательства о недрах, а также распространение на установки юрисдикции французских судов и административных органов. Одновременно морские суда, вне зависимости от их национальности, участвующие в исследовании и эксплуатации шельфа, подчиняются французскому закону в то время и в той степени, в которой они могут быть ассимилированными с искусственными установками, как будто они находятся во внутренних водах Франции, а не в пределах ее континентального шельфа. Автор утверждает, что отказ современного международного права признать за государством полноценную территориальную компетенцию над искусственными сооружениями на шельфе влечет следующие последствия: путем распространения в море различных видов государственной компетенции Франция образует собственную систему (схему) действия территориального суверенитета в море и французский территориальный закон находит свое применение на КШ Франции.

7. Развитое научное понимание проблемы унификации режимов пространств, находящихся под юрисдикцией и пространств, находящихся под суверенитетом Франции. Эта тенденция прослеживается, в частности, на примере соотношения режимов рыболовства в ТМ и ИЭЗ, понятий и режимов КШ и ТМ Франции. До настоящего времени открытым остается вопрос о правовой природе КШ Франции. Общепринятым подходом является не отнесение шельфа к государственной территории, в отличие от ТМ. Одновременно природа КШ во многом напоминает природу ТМ. В случае с КШ необходимо разделять суверенные права по исследованию и разработке шельфа, присущие прибрежному государству, и иные права на использование данного пространстватогда как в случае ТМ необходимо разграничить суверенитет прибрежного государства и право на свободное судоходство третьих стран. Следовательно, концепции «погруженной территории», относящейся к ТМ, соответствует доктрина «естественного продолжения» государственной территории, определяющая природу шельфа. Представляется, что, разграничение режимов КШ и ТМ фактически остается на международно-правовом уровне. На уровне национально-правового регулирования различия режимов постепенно стираются, что приводит к унификации различных режимов. С точки зрения правил использования недр во Франции не имеет значения, идет ли речь о недрах шельфа или дна ТМ. Поэтому в современной французской законодательной практике КШ становится частью государственной морской собственности, а значит и государственной территории.

Список основных сокращений, используемых в работе.

ИЭЗ — исключительная экономическая зона.

Конвенция 1982 г. — Конвенция ООН по морскому праву 1982 г.

ТМ — территориальное море.

КШ — континентальный шельф.

ЗЭЗ — зона экологической защиты.

ERM — Espaces et ressources maritimes.

RGDIP — Revue general du droit international public.

RDI — Revue du droit international.

ADM — Annuaire du droit de la mer.

AFDI — Annuaire francais du droit international.

DMF — Droit maritime francais.

Заключение

.

В рамках проведенного исследования был осуществлено изучение основных составляющих правового режима морских пространств, находящихся под суверенитетом и юрисдикцией Франции. По результатам проведенного анализа представляется возможным сделать следующие выводы.

1. Во французском законодательстве были закреплены определения территориального моря, исключительной экономической зоны, континентального шельфа, отражающие особенности международно-правовых позиций Франции.

1.1 Автор утверждает, что формирование понятия ТМ следовало за расширением сферы действия французской юрисдикции, а изменение ширины ТМ происходило параллельно с изменением его правовой природы: от «пояса безопасности» до полноты государственного суверенитета. Автор считает возможным сделать вывод о фактической идентичности режима ТМ и сухопутной части французской территории, поскольку на них действует практически одинаковая законодательная, уголовная и административная юрисдикции. Установленные Заключением 1806 г. правила действия уголовной юрисдикции на иностранные суда, находящиеся во внутренних водах и ТМ Франции, соответствуют положениям Конвенции 1982 г. Однако последующие законодательство (УК и УПК Франции) и практика склоняются к расширительному толкованию исключений из общего правила не распространения юрисдикции прибрежного государства, что вызывает сомнение с точки зрения соответствия Конвенции 1982 г., но находит свое подтверждение в иных нормативных актах.

1.2 В работе выявляется первоначально отрицательная позиция Франции в отношении концепции ИЭЗ, определяемая посягательством на интересы Франции ввиду нарушения принципа свободы открытого моря. Позиция Франции определялось и ее членством в ЕС (ЕЭС). Определяя объем полномочий Франции в ИЭЗ, изученный в работе закон 1976 г. дает отсылку к национальному законодательству о континентальном шельфе и рыболовстве. Такая отсылка распространяет на ИЭЗ действие рыболовного законодательства, применяющегося в ТМ, что влечет за собой унификацию режимов рыболовства в ТМ и ИЭЗ Франции. Такой подход, по мнению автора, не является прямым нарушением Конвенции 1982 г., поскольку она наделяет государство суверенными полномочиями в области рыболовства.

1.3 На основе анализа французской позиции относительно создания КШ автор считает, что для последней были свойственны попытки «освободить» правовое понятие КШ от привязки к географическим (природным) характеристикам. Автор отмечает, что в законе 1968 г. Франция не намеревалась рассматривать шельф как часть своей территории. Одновременно в работе констатируется распространение на КШ законодательства о недрах, действующего в метропольной сухопутной части Франции, что не запрещается напрямую Конвенцией 1982 г., но влечет за собой спорные с международной точки зрения последствия. Например, установки на шельфе рассматриваются, как если бы они находились на территории Франции, что влечет за собой юридическую фикцию территориальности. Автор считает, что закономерным следствием этой фикции является распространение на КШ юрисдикции французских судов и административных органов.

2. Предпринятое автором изучение французского права выявило особую систему взаимодействия государственных органов в море.

2.1 По мнению автора работы, особенностью французской системы исполнения государственных суверенных или исключительных полномочий в море является многочисленность государственных органов, действующих на морских пространствах. На основе анализа французского законодательства можно сделать вывод, что при разграничении функций и компетенции административной и уголовной (судебной) полиции в море Франция применяет принцип разделения властей. Как показывает практика, судебную полицию дифференцируют по объекту деятельности, административную же полицию выделяют скорее по функциям и объему компетенции ее органовпри этом нередко возникает проблема разграничения их компетенции.

2.2 Многочисленность органов, осуществляющих государственную юрисдикцию в море и взаимодополняемость их компетенции, вызывают необходимость наличия единого координирующего органа, который обладал бы большим объемом компетенции в различных сферах государственной активности на море. С введением должности морского префекта с точки зрения государственного управления и правовой регламентации ТМ является составляющей частью государственной территории, управляемой централизованным органом власти.

3. В рамках рассмотрения автором режима рыболовства было выявлено, что во Франции особое значение имеют вопросы регулирования прибрежного рыболовства. Поскольку критерий удаленности от берега не используется, прибрежное рыболовство может осуществляться в пространствах, находящихся как под суверенитетом, так и под юрисдикцией Франции. Было установлено, что различие режимов рыболовства устанавливается не в зависимости от зоны промысла (идет ли речь о государственной или «смешанной» территории), а в зависимости от распространения на это пространство действия европейского рыболовного законодательства. По данному критерию можно выделить 2 основных вида режима рыболовства: 1) в экономической зоне метропольной части Франции, где действует общеевропейское рыболовное законодательство- 2) в экономических зонах заморских территорий Франции, где применяется исключительно национальное право Франции. Учитывая приоритет европейских норм над национальными, в метропольной экономической зоне Франции действуют только внутренние законы, принимаемые в целях реализации общекоммунитарных регламентов, что неоднократно подчеркивалось национальной судебной практикой.

4. Анализ последних тенденций в развитии законодательства и практики Франции выявляет нарастающую экспансию юрисдикции и суверенитета Франции в сторону открытого моря. Проблема связана с толкованием аё Ьос положений Конвенции 1982 г., определяющих пределы осуществления государственной юрисдикции в море.

4.1 В процессе изучения решений Международного трибунала по морскому праву, вынесенных в связи с обжалованием требований закона № 66 400 от 18 июня 1966 г. было выявлено, что судно, обнаруженное в ИЭЗ французских Австралийских земель без предварительной нотификации о заходе и наличии рыбы на борту, презюмируется как осуществившее незаконную ловлю всего груза рыбы, находящегося на судне. Данное требование явно выходит за рамки полномочий прибрежного государства в ИЭЗ, установленных ст. 56 Конвенции 1982 г.

4.2 По мнению автора работы, создание зоны экологической защиты (ЗЭЗ) вдоль французского побережья Средиземного моря на основе закона от 15 апреля 2003 г. является особым прецедентом применения Конвенции 1982 г. С одной стороны, он влечет за собой новый вид экспансии государства в море, не предусмотренной Конвенцией. С другой, закон 2003 г. не выходит за пространственные и юрисдикционные рамки, предусмотренные Конвенцией в отношении режима ИЭЗ. Анализ закона показывает, что главной целью его принятия являлось распространение действия законодательства о предотвращении экологического загрязнения на пространства, находящиеся за пределами ТМ, а также унификация правил расследования и подведомственности дел об экологическом загрязнении в пределах суверенитета государства (в территориальных и внутренних водах), и за его пределами (в ИЭЗ, ЗЭЗ).

4.3 Анализируя причины принятия Францией законов 1966 г. и 2003 г., содержание которых либо не вполне соответствует, либо напрямую нарушает положения Конвенции 1982 г., автор заявляет, что подобные действия государства-участника Конвенции могут быть вызваны неопределенностью формулировки (определением) природы ИЭЗ, зафиксированной ее текстом. Фактически уже на первоначальной стадии разработки понятия ИЭЗ особенности ее природы давали основание признавать ее явлением sui generis. По мнению автора, в настоящее время ИЭЗ представляет сложный комплекс суверенных и юрисдикционных прав прибрежного государства, взаимодействие между которыми является еще до конца не изученным вопросом. В частности, не в достаточной степени разрешенными как на практическом, так и на доктринальном уровне остаются следующие вопросы: 1) возможно ли осуществление различных полномочий государства в ИЭЗ по отдельности, независимо друг от друга, либо допускается только их совокупное применение- 2) является ли реализация юрисдикций прибрежного государства в ИЭЗ его самостоятельным правом или они должны действовать только применительно к основному суверенному полномочию — праву на экономическое использование пространств ИЭЗ- 3) правомерна ли унификация режима деятельности государства в пространствах различной правовой природы — в ИЭЗ, территориальном море, внутренних водах- 4) насколько абсолютным является применение принципа свободы судоходства в ИЭЗ и возможны ли его ограничения для исполнения государством экономической или экологической юрисдикции.

5. На основе анализа действующего законодательства и судебно-административной практики Франции автор констатирует тенденцию унификации режимов пространств, находящихся под юрисдикцией и пространств, находящихся под суверенитетом Франции. Эту тенденцию можно проследить на примере действия уголовного и уголовно-процессуального закона в ТМ и ИЭЗ, ассимиляции режимов прибрежного рыболовства и рыболовной деятельности в ИЭЗ, режимов недропользования на суше, в ТМ и на КШ Франции. Наиболее ярко этот процесс проявляется в вопросе соотношения понятий и режимов КШ и ТМ Франции.

Вышеперечисленные выводы, сделанные по результатам проведенного исследования, позволяют сформулировать следующие основные заключения.

1. На основе произведенного анализа международно-правовых позиций Франции, занимаемых ею при формировании новых понятий морского права и модификации режимов традиционных зон действия государственной юрисдикции, можно утверждать, что законодательство Франции относительно режимов морских пространств, находящихся под ее суверенитетом и юрисдикцией прошло значительный период становления, формируя свое содержание под влиянием как традиционных морских обычаев, так и основных тенденций развития современного международного и европейского морского права. Франция в целом развивала свое законодательство в соответствии с требованиями международного морского права и принятыми международными обязательствами. Однако при этом можно выявить случаи принятия Францией положений, либо напрямую противоречащих Конвенции 1982 г., либо представляющих особые случаи ее применения и вызывающих определенные сомнения с точки зрения соответствия международным обязательствам Франции.

В частности, грубым нарушением норм Конвенции 1982 г. являются положения французского закона № 66−400 от 18 июня 1966 г. Во-первых, до 31.

198 декабря 2006 г. закон 1966 г. устанавливал наказание в виде тюремного заключения за нарушение правил эксплуатации природных ресурсов в ИЭЗ, нарушая тем самым п. З ст. 73 Конвенции 1982 г. Во-вторых, закон 1966 г. устанавливает обязательство для судов, находящихся в экономической зоне французских Австралийских земель, нотифицировать свое присутствие и наличие груза рыбы на борту. Данное требование явно противоречит принципу свободы судоходства и выходит за рамки полномочий прибрежного государства в ИЭЗ, установленных ст. 56 Конвенции 1982 г. Представляется, что Франция намеренно нарушает положения Конвенции 1982 г., поскольку закон № 2006;1772 от 30 декабря 2006 г., внесший изменения в части применения санкций личного характера за нарушение правил рыболовства в экономической зоне Австралийских земель, оставил требования о нотификации захода и груза рыбы без изменений. В связи с вышесказанным представляется возможным предложить МИДу РФ вынести представление о несоответствии положений закона № 66−400 от 18 июня 1966 г. нормам Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.

2. Автором работы констатируется тенденция постепенного распространения (расширения) государственного суверенитета в море по направлениям, не предусмотренным действующим международным правом. Эта тенденция сопровождается принятием государствами (в частности, Францией), нормативных актов, противоречащих положениям Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. Выявленная в работе «ползущая» юрисдикция Франции в море сопровождается процессом нарастающей унификации режимов использования пространств различной правовой природы, находящихся под суверенитетом или юрисдикцией Франции. Как следствие происходит смешение сфер действия общего и специального морского законодательства, расширение компетенции государственных органов в море, распространение юрисдикции национальных судов на «смешанные» по режиму регулирования пространства, экстерриториальное действие французских законов в море. На международно-правовом уровне подобные тенденции развития законодательства Франции влекут постепенный переход от применения закона государства флага судна к закону прибрежного государства, что означает фактическое посягательство на действие принципа свободы открытого моря и, следовательно, прямое противоречие положениям Конвенции 1982 г.

3. Предпринятый анализ французского законодательства и практики его применения показывает, что для обеспечения суверенных и исключительных прав, закрепленных Конвенцией 1982 г., государства неизбежно будут налагать ограничения на свободы открытого моря, в частности, на принцип свободы судоходства, и чем более интенсивно они охраняют свои легитимные права, тем больше будет предприниматься попыток ограничения прав третьих стран, без чего реализация контрольных функций просто невозможна. Поэтому, как представляется, самым естественным для государств способом обеспечить подобный контроль является перенесение властных полномочий, действующих в пределах действия государственного суверенитета, на морские пространства, под суверенитетом не находящиеся. По мнению автора, данная тенденция в целом не соответствует буквальному толкованию положений Конвенции 1982 г., но она может иметь определенные оправдания с точки зрения охраны государством правомочий, прямо предусмотренных Конвенцией 1982 г.