Проблема добра и зла в учении Н.О. Лосского

Актуальность темы

исследования.

Актуальность исследования проблемы добра и зла определяется современным состоянием мира, в котором наблюдается размывание ценностных ориентиров людей. Тема исследования относится к числу «вечных» проблем, связанных с поиском «последних» этических истин, но тем не менее не утративших своей значимости как для конкретного человека, так и для общества, мира в целом. Люди искали и будут искать правду на земле, как бы хорошо или плохо они не жили. Что есть добро и зло?- для чего нужно творить добро?- откуда произошли добро и зло?- в чем критерий добра и зла?- вопрос о свободе как условии нравственного поведения, о теодицее, о нравственном прогрессе или регрессе, о смерти и бессмертии, о смысле жизни и справедливости — все это вопросы, которые задает себе человек на протяжении тысячелетней истории своего существования. Вышеперечисленные вопросы связаны, на наш взгляд, с одним, главным, вопросом — вопросом о высшей ценности, которую человек так или иначе определяет как Добро, или благо.

Неизменная актуальность проблематики добра и зла обусловила ее становление на самых ранних этапах истории этики. Интерес к этическим проблемам оживился, несомненно, в последние годы в России и на Западе. Об этом свидетельствуют статьи, в которых авторы поднимают проблему нравственной деградации человеческого общества. Особенно остро данная проблема стоит в современном российском обществе, в котором осуществляется переоценка всех ценностей, вызванная несостоятельностью прежних традиционных норм поведения. Следует сказать и о том, что переоценка ценностей связана с постепенно распространяющейся формализацией представлений о добре. Стремление к добру и делание добра представляются некими абстрактными принципами, традиционно навязанными нормами, которые неизвестно кем обусловлены и на что даны. Другими словами, в настоящее время, на наш взгляд, теряется смысл творения добра. Моральные нормы, долженствующие быть регулятивами поведения, воспринимаются как внешние, порой оторванные от жизни и, следовательно, невыполнимые и ненужные. Бессмысленность добра в свою очередь вытекает из бессмысленности человеческого существования, свободного от метафизических и онтологических характеристик. Современный человек близоруко смотрит на свое существование в мире, не замечая метафизической укорен-ности в бытии и, следовательно, ответственности за свое существование. Все это свидетельствует о том, что проблема добра и зла связана с проблемой человека. Как жить человеку в современном мире?- какими ценностями руководствоваться в своей жизни?- к чему стремиться? и зачем нужно творить это «проклятое», порой дорого стоящее добро? — на все эти и другие вопросы вновь должна ответить этика.

Однако для того, чтобы вести разговоры о том, какими принципами должна руководствоваться этика XXI века, какие идеи должны быть ведущими в новой реальной действительности, необходимо обратиться к опыту прошлого, прежде всего к собственной отечественной этической традиции, осмыслить то новое, что дала этике русская религиозная философия к. Х1Х-н.ХХ в.в. В этом плане огромное значение для развития современной этической мысли могут дать работы выдающегося русского философа Н. О. Лосского.

Обращение к наследию Н. Лосского актуально по ряду причин. Назовем некоторые из них:

1. Лосский писал свои книги и статьи в начале XX века. Потрясения и катастрофы рубежа веков обусловили обращение философа к кардинальным, фундаментальным проблемам бытия, вопросам, связанным с жизнью человека, общества и всего мира. Идеи и решения, предложенные выдающимся мыслителем начала века, одним из последних представителей русской религиозной философии, интересны, актуальны и достойны внимания до сих пор.

2. Лосский, обращаясь к миру человеческой нравственности, проникает одновременно в метафизические глубины человеческого «я» и мира в целом. Его этика тесно сплетена с антропологией и онтологией. По замечанию Е. П. Борзовой и А. Ф. Замалеева, Лосский «этизирует космос и кос-мизирует мораль» [145. С.8]. Другими словами, этические принципы, выдвигаемые Лосским, тесно связаны с понятиями смысла жизни и смысла бытия.

3. Исключительно важно то, что свою этическую систему философ разрабатывает в рамках православной традиции. В его работах мы находим попытку синтезировать достижения западной и восточной русской философской мысли на почве православия с учетом русских социокультурных особенностей. Последнее особенно интересно для нашего времени, времени глобализации, экуменизма и разговоров о возможности создания единой философской системы и системы ценностей (гуманизма).

4. В нашей стране категории добра и зла долгое время являлись наиболее общими понятиями одной из форм общественного сознания — морали, они рассматривались сквозь призму нормативной этической теории. Мораль как элемент духовности, понимаемой в религиозном плане, чаще выпадала из сферы исследования советских философов. Сейчас необходимо объективно и всесторонне взглянуть на эти категории. В этом плане важно обращение к русской религиозной философии k. XIX — н. ХХ в.в., в частности к трудам Н. Лосского, который воспринимает добро и зло как моральные и духовные феномены. Философ разделяет человеческое, «земное», моральное и божественное, духовное (абсолютное) добро и зло. Он рассматривает данные понятия как понятия, имеющие конкретное, исторически сформировавшееся и исторически наполненное содержание, и одновременно как понятия, так или иначе включающие в себя элемент вечного, абсолютного добра.

5. Творчество Лосского заняло прочное место в истории философии. Однако исследователи философского наследия Лосского в основном занимаются изучением гносеологического аспекта творчества философа, то есть исследуют учение об интуитивизме. Объектом диссертационного исследования являются этические взгляды Н. О. Лосского, чему в научной литературе уделяется гораздо меньше внимания.

Однако в предметное поле диссертационного исследования вошла лишь одна из этических проблем, разработанных философом, а именно проблема добра и зла, которую Лосский рассматривает в контексте своих метафизических и аксиологических идей.

Степень разработанности проблемы.

Данная проблема является одной из самых значительных проблем этической науки. Поэтому философы и исследователи всегда в той или иной мере обращались к проблеме добра и зла. Здесь можно упомянуть имена Сократа, Платона, Аристотеля, Фомы Аквинского, Лейбница, Канта, Ницше и др., среди русских философов — В. Соловьева, Н. Бердяева, Л. Карсавина и т. д. Важное значение на развитие современной этической мысли оказывают работы Т. В. Адорно, Р. Г. Апресяна, Л. М. Архангельского, Г. Д. Бандзеладзе, Л. Б. Волченко, Г. Н. Гумницкого, А. А. Гусейнова, О. Г. Дробницкого, В. П. Коблякова, ЛН. Когана, В. Ш. Сабирова, А. П. Скрипника, О. С. Соиной, Ю. В. Согомонова, А. И. Титаренко, В. ПФетисова, В. Н. Шердакова и многих других, посвященных данной проблематике. В этом ключе важны и аксиологические работы, например, работы С. Ф. Анисимова, О. Г. Дробницкого,.

B.П.Тугаринова и др. Если обратиться к работам, посвященным непосредственно Н. О. Лосскому, то можно назвать имена И. Гроссмана-Рощина, Б. В. Емельянова и В. Л. Круткина, А. А. Ермичева, К. Ковалева, В. Н. Ивановского,.

C.И.Повармина, А. Орлова, В. Невского, А. Г. Никулина, Н. С. Семенкина, Н. Н. Старченко, Г. В. Цветкова, В. ПФилатова, А. А. Овчарова, П. Б. Шалимова и др., так или иначе отражавших в своих статьях некоторые аспекты творчества и жизни Н. О. Лосского. Работ, посвященных этической проблематике в трудах Николая Лосского, также не мало, но в основном, к сожалению, это вступительные статьи к работам философа. Среди них можно назвать статьи В. В. Зеньковского, С. А. Левицкого, Б. Яковенко, П. П. Гайденко, А. И. Титаренко,.

М.Н.Биндюковой, Г. К. Игнатьевой и И. С. Шестаковой, И. Я. Булгаковой, Е. П. Борзовой и других. Остановимся на некоторых работах подробнее.

B.Зеньковский объективно, детально излагает идеи Лосского, признает его ведущим мыслителем, способным к синтезу многих идей, но в «Истории русской философии» отдает все же пальму первенства С. Франку[91].

C.А. Левицкий, ученик Лосского, высоко оценивает его заслуги. По его мнению, Лосский создает не только систему философии, но и целостное мировоззрение. Однако С. А. Левицкий достаточно обзорно характеризует этические взгляды Лосского, уделяя большое внимание гносеологии и метафизике философа [133].

М.Н.Биндюкова [25], Г. К. Игнатьева и И. С. Шестакова [96] рассматривают в своих статьях философию ценностей Н. Лосского, считая, что искания философа глубоко созвучны нравственно-психологическим потребностям и настроениям современных людей.

И.Я.Булгакова поднимает проблему добра и зла, обращаясь к творчеству Н. Лосского наряду с творчеством В. Соловьева, С. Франка, Л. Толстого, И. Ильина, вследствие чего очень бегло касается данной проблемы в учении Н. Лосского [38].

В центре внимания Е. ПБорзовой творчество философа периода эмиграции, однако, она останавливается только на социально-политических проблемах, проблемах философии истории и истории духовной жизни России, как та отражена в воспоминаниях философа [33].

П.П.Гайденко в статьях и одной из глав монографической работы «Владимир Соловьев и философия Серебряного века» пишет о метафизических построениях Н. Лосского, анализирует учения об иерархическом персонализме и переселении душ, касаясь в связи с ним проблемы зла и теодицеи [52,53].

В статье «Классическая этика Абсолюта» А. И. Титаренко рассматривает философское творчество Н. Лосского в историческом контексте k. XIX — н. ХХ в.в. [245]. Исследователь отмечает, что по своему духовному складу Лосский был ближе всего к тем, кто стремился пересоздать христианство на новый лад, пытаясь восстановить утрачиваемый религией авторитет. В этих особых исторических условиях на первый план выступает морально-этический компонент религиозной концепции. Этим путем, по мнению автора статьи, пошел и Н.Лосский. «Его учение, — пишет А. И. Титаренко, — прежде всего этическое и лишь затем, в своеобразной теософской форме, — религиозное» [245. С.7]. Тита-ренко раскрывает суть аксиологической теории философа, уделяет внимание проблеме зла, рассматривая ее в контексте метафизики философа, и проблеме нравственного прогресса. Свою статью исследователь заканчивает вопросом: не могут ли быть развиты заповеди Иисуса Христа, лежащие и в основе этики Лосского, на путях современного всеисторического, общечеловеческого гуманизма?

Анализ работ исследователей, касающихся этической проблематики, показывает, что этические взгляды Н. Лосского еще мало изучены. Недостаточно исследована, в частности, взаимосвязь этических и метафизических представлений философа и неполно освящена проблема добра и зла.

Это определило цель нашего исследования, которую можно сформулировать следующим образом: на основе анализа философско-этического учения Н. Лосского определить суть и особенности воззрения философа на проблему добра и зла, рассмотреть его взгляды в контексте мировой философско-этической традиции и христианской (православной) духовной культуры. Цель обусловила постановку следующих задач:

1. Рассмотреть проблему добра и зла в историко-этическом контексте, обозначить типы (или тенденции) трактовки названных понятий, существовавшие при построении этических теорий;

2. проследить путь становления Н. Лосского как религиозного философа, дать характеристику историко-культурного контекста, научно-философских влияний, обусловивших формирование личности Лосского и его философско-этических воззрений;

3. представить этическую систему Лосского в контексте идеал-реалистической и персоналистической картины мира, созданную самим философом и ставшую основой его этических умозаключений;

4. раскрыть суть теономной этики и аксиологических воззрений философа;

5. выявить особенности трактовки этических категорий добра и зла в русле учения Лосского о ценностях и его представлениях о сущности человека, его месте в мире и назначении;

6. охарактеризовать виды добра и зла, раскрыть взаимосвязь данных категорий с другими этическими понятиями;

7. определить и охарактеризовать тип понимания и восприятия категорий добра и зла Н. Лосским, исходя из его этических воззрений;

8. выявить достоинства и недостатки его учения о добре и зле в контексте существующих тенденций восприятия и осмысления данных категорий, выделить наиболее актуальные, узловые моменты этических положений Лосского, имеющих теоретическое и практическое значение для развития современной этической науки.

Методологические основы исследования.

Основой исследования послужил историко-философский и концептуально-сравнительный анализ имеющихся источников по данной проблеме, осуществленный с помощью герменевтического, диалектического и сравнительно-сопоставительного методов. Источниковедческой базой стали труды Н. О. Лосского, исследования отечественных и зарубежных философов.

Методология нашего исследования определяется чертами, исходящими из понимания онтологической природы этики, где мораль воспринимается как одна из ступеней на пути приобщения человека к духовности, понимаемой как обращенность человека к абсолютному и высшему началу. Такой подход был представлен в русской религиозной философии к. XIX — XX в.в., в частности в философии В.Соловьева. Этика в этом случае не просто ориентирует человека на отношения с другими людьми, она требует одухотворения человеческих отношений, стремление соответствовать тому образцу, который предполагается нравственным идеалом (Иисус Христос). Можно обозначить следующие некоторые принципы данной методологии:

— историзм, предполагающий рассматривать мораль в связи с определенным типом общества и вместе с тем как феномен, имеющий «вечный» характер, то есть теономный;

— объективизм;

— содержательный анализ, вскрывающий сущность явления путем восхождения об абстрактного к конкретному, учета единства исторического и логического, вечного и преходящего, методов диалектики, что обеспечивает раскрытие диалектического характера содержания моральных понятий добра и зла и взаимодействия внутривидовых характеристик добра и зла.

Научная новизна работы выражается, во-первых, в том, что она представляет собой первое в отечественной этической литературе специальное исследование, посвященное проблеме добра и зла в учении Н.О.Лосскогово-вторых, названная проблема рассматривается в русле метафизических и аксиологических воззрений философа, в-третьих, она ставится в контексте историко-этической традиции и православной культуры, что определило выделение двух тенденций в постановке и развитии данной проблемы на протяжении веков, а именно: имманентной и трансцендентной.

Диссертантом выносятся на защиту следующие положения:

• Исследование процесса развития философско-этических взглядов Н. О. Лосского убеждает нас в наличии теснейшей связи его этических и метафизических воззрений. Указанное обстоятельство позволяет утверждать, что разработка персонализма и идеал-реализма стала методологической основой для развернутых этических построений философа (об этом свидетельствует и время обращения к этической проблематике).

• В диссертации раскрывается содержательная сторона этических понятий добра и зла в учении Н. О. Лосского, рассмотренных в совокупности с положением о ценностной иерархичности бытия. В связи с этим показана противоречивость решения философом вопроса о теодицее, вытекающая из его идеал-реалистической системы и положении о Добре как высшей ценности, предполагающей характер свободного избрания на основе любовного отношения к ней.

• Для осмысления развития содержательного компонента понятий добра и зла диссертантом введены понятия «имманентный» и «трансцендентный», что позволило охарактеризовать учение о добре и зле Н. О. Лосского как учение, относящееся к трансцендентному типу трактовки добра и зла в его метафизической версии.

• В работе выявляется место концепции Н. О. Лосского в ряду предшествующих и современных ему философско-этических систем. Значимость наследия русского философа определяется стремлением Н. О. Лосского к утверждению теономной этики, а также степенью теоретической проработки этого вопроса в его учении в контексте с другими разделами философской науки.

• Диссертантом утверждается плодотворность обращения к идеям Н. О Лосского о соотношении сверхличных и личных ценностей, материальных и духовных ценностей, об иерархии ценностей, видах зла и способах его преодоленияо единосущии всего всему как основе личного и социального бытия, основе морали, об интуиции как способности быть сопричастным всем живым тварям, как способности видеть и чувствовать Абсолютное Добро, делать доброо критерии добра и зла. Вместе с тем, взамен метафизической детерминации понятия добра, предлагается «парадоксально-диалектическое восприятие» (термин Н. Бердяева) категорий добра и зла на основе трансцендентно-имманентной традиции, представленной христианской этикой и позволяющей нейтрализовать негативный морализаторский оттенок учения философа о добре и зле.

В структурном плане работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы. Первая из глав посвящена рассмотрению проблемы добра и зла в историко-этическом контексте. Здесь выявляются две основные линии осмысления понятий добра и зла на протяжении истории Развития этического знания. Во второй главе рассматривается учение Н. О. Лосского о добре и зле, во-первых, в контексте мировой этической мысли, а именно как продолжение развития трансцендентной трактовки добра и злаво-вторых, в русле метафизических представлений философа, его учения о ценностях. Объем диссертации составляет 182 с.

Заключение

.

Исследование проблемы добра и зла показывает, что данная проблема чрезвычайно широка, многогранна и до сих пор актуальна. Философы на протяжении многих веков пытались проникнуть в смысл понятий «добро» и «зло», определить их содержательную сторону. Несмотря на различия в отдельных концепциях, обращает на себя внимание общий контекст, в котором все они пребывали и который обеспечивал преемственность в решении проблемы добра и зла. Как свидетельствует анализ генезиса названной проблематики, уже на самых ранних этапах оформления философско-этического знания проблема выделилась в качестве одного из самых значимых объектов изучения. В этот период зародились довольно устойчивые традиции ее исследования. Различия в понимании сути добра и зла, их происхождения позволили выделить два типа толкования данных категорий — трансцендентный и имманентный типы. Названные традиции достаточно определенно сформировались уже с ранних пор и наполнились конкретно-историческим материалом, в частности, благодаря дифференциации тех параметров анализа, которые задает каждая из них. Пространство интерпретации проблемы, являющееся устойчивым образованием, характеризующим различные ориентации, составляют такие понятия как «ценность», «идеал». Общим итогом исследования проблемы в данном ракурсе стало определение добра и зла как неких ценностей, связанных с абсолютной, высшей для человека ценностью.

В истории этических учений оказался устойчивым и круг проблем, в контексте которых исследовался вопрос о добре и зле. Этот круг вообще достаточно широк, что обусловлено спецификой самого вопроса, причастного ко всем аспектам жизнедеятельности человека. Исторически выделились наиболее важные следующие проблемы: вопрос о критерии добра и зла, о происхождении и природе добра и зла и вопрос о теодицее.

Что касается структурного расчленения проблематики добра и зла, то можно выделить три основных аспекта проблемы, которые в той или иной форме обязательно подвергались обсуждению философами:

1. характеристика ценности, ради которой человек творит добро,.

2. выяснение особенностей выбора этой ценности,.

3. анализ возможностей ее реализации в действительности.

Традиционными параметрами, определявшими стремление к добру в целом, можно считать положения, требующие реализации духовных ценностей, понимаемых в религиозном или светском плане. Все эти общие основания исследования проблемы получили различное содержательное выражение, обусловленное личностью философов и историческим контекстом развития этического знания.

Обратившись к историко-этическому материалу, мы увидели, что слово «добро» уже с античности фигурирует в широком и узком значении. Однако постепенно начинает превалировать узкое значение данного понятия: добро отождествляется философами с предметами реальной действительности, то есть возобладает имманентная трактовка добра (исключение составляют некоторые имена, см.: п. 1.3). Только со средневековой эпохи преобладает понимание добра как морального понятия, тесно связанного с трансцендентным, потусторонним миром, определяющим его содержание. Новое время отказывается от подобных воззрений на природу добра и возвращается к имманентной трактовке добра и зла. С конца XIX в. в философии и этике благодаря в основном трудам русских религиозных философов вновь возникает мысль о необходимой взаимосвязи «земного», человеческого добра и абсолютного добра, то есть взаимосвязи имманентной и трансцендентной традиций в истолковании добра. Философы приходят к выводу о важности наличия объективного критерия нравственной жизни, каковым они считают Бога. Философы понимают, что в делании добра человек должен руководствоваться не прописными нормами, не внутренними ощущениями, такими, как собственная совесть, интуитивное нравственное чувство, соображение и т. д., не общими народными или социальными традициями, а единственно верным критерием — жизнью Иисуса Христа. Именно в этом ключе развивает свои этические взгляды выдающийся русский философН.О.Лосский.

Обозревая построения Лосского в целом, мы должны признать их высокую ценность не только в пределах истории русской мысли, но и далеко за ее пределами. Наибольшая ценность построений Лосского заключается именно в их синтетическом замысле, в создании определенной системы взглядов. Конечно, было бы неправильно называть построения Лосского «христианской философией» — в ней сильны нехристианские тона, например идея перевоплощения. Однако Лосский все же был подлинно верующим человеком, сознательно и горячо принявшим в себя основные истины христианства, — но в его замысел входило и включение идей, никак не соединимых с христианством. Действительно, не христианская доктрина обогащается у него за счет философии, а наоборот, в философию он вносит христианские идеи и ими обогащает и оплодотворяет философскую мысль. В том, как он сам строил свою систему, было много недостатков и слабых мест, но систематическая задача философии была им утверждена с исключительной силой.

В своем учении о ценностях Лосский высказывает много положительных идей. Несомненно важными и ценными для развития этической мысли являются его представления об онтологической природе ценностей, об иерархии ценностей, взаимосвязи абсолютных и отрицательных ценностей, взаимодействии и взаимообусловленности добра и зла, об интуитивном восприятии ценностей, учитывающим аксиологический, нравственный, религиозный виды опыта и данные интеллектуальной интуиции. Как и многие русские философы, Лосский выступает против релятивации и психологизации абсолютных ценностей. Он признает, что душевность и психологичность, общественные традиции и нормы не могут удовлетворить человека в поиске нравственной правды. Они бесплодны для стремлений человека к добру, поскольку добро и зло не являются только социальными феноменами, они не располагают объективно оцениваемыми нормами и могут способствовать только обретению человеческой праведности, далекой, по протоиер. Владиславу (Свешникову), «от совершенства и парадоксальности евангельских нравственных норм» [50. С. 116]. Внешние поведенческие нормы, выраженные в понятиях добра и зла, не позволяют человеку осуществить цель своей жизни — стяжание Духа Святого Божьего, а наоборот, привязывают человека к земле. Однако, как пишет и Лосский, не следует совершенно пренебрегать реальной земной жизнью и пускаться осуществлять абсолютное добро тот же час. Надо учитывать двуединую природу человека, то есть условия его жизни и назначение его бытия, которая в конечном итоге обусловливает единство добра, его трансцендентной и имманентной сторон. Подобное гармоничное единство представлено в христианской этике.

Христианская этика трансцендентна в целом по своей основе, так как Творец мира находится по ту сторону бытия. Однако следует заметить, что по своему характеру изложения и подхода к нравственным коллизиям она парадоксально диалектична. Последнее характерно именно для Нового Завета. Если этика Ветхого Завета трансцендентно-нормативна и, следовательно, метафизична, то этика Нового Завета, будучи нормативной, трансцендентной, все же диалектична. С чем же это связано? В первую очередь с тем, что новозаветная этика трансцендентно-имманентная, как отметил Б. П. Вышеславцев [52. С.268]. Бог в Новом Завете не только существует по ту сторону бытия, но и по эту сторону, поскольку новозаветный Бог — это Бог, являющий себя в мире в «зраке раба», это имманентный миру Бог. Творец как трансцендентное начало снисходит до образа человека и живет в человеческом мире, реализуя ветхозаветные законы. «Не думайте, что Я пришел упразднить закон или пророковЯ пришел не упразднить, а исполнить» (Мф, 5:17). Однако Иисус Христос призывает не к ригористическому и фарисейскому их истолкованию, а говорит всей Своей жизнью о духовности и живой связи с Богом и людьми, осуществляемой каждым человеком через себя, собственное сердце.

Что же дает трансцендентно-имманентная христианская этика для вопроса о сущности добра? Какой вид этики (автономный, теономный, гетерономный) может отвечать условиям парадоксально-диалектического подхода?

Трансцендентно-имманентная этика избавляет нас от решения проблемы эгоизма и альтруизма. Она четко выстраивает иерархию ценностей: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим. Возлюби ближнего твоего, как самого себя» [Мф.22:37−39]. Именно в силу этого она и не дает готовых ответов, правил добра. Диалектический подход, осуществляемый трансцендентно-имманентной этикой, предупреждает нас о том, что нет стереотипных ситуаций, нет одинаковых людей, поэтому и указывает лишь ориентиры в следовании по пути добра, так мало значения придает моральным нормам в преображении мира, и так много говорит о единстве разума и сердца.

Трансцендентно-имманентный подход также связан с обоснованием необходимости следовать моральным заповедям посредством санкции высшего начала. Идея спасения определяет понятия добра, счастья, пользы, долга. Не то является добром, которое переживается как приятное, а то, которое «работает» на спасение, или, по крайней мере, то, что даже на поверхностный взгляд полезно ближнему, или, по крайней мере, менее вредно, чем другое. В Св. Писании, например, понятие должного предстает в двух аспектах: метафизическом и нравственном. В метафизическом аспекте понятие должного воспринимается в значении Божественных предначертаний о человеке и мире. В метафизическом смысле человек дважды является должником Бога: в акте творения (дар бытия) и в Искуплении (дар прощения). Метафизический аспект связан и с исполнением каждым человеком своей миссии, как ее исполнил Иисус Христос. Нравственная сторона понятий должного и недолжного освящается в Св. Писании Нового Завета с точки зрения нравственного достоинства человека, утверждающего себя в новой жизни во Христе. Арх. Платон пишет, что должным в этом смысле считается то, что служит утверждению богоподобного достоинства человеческой личности, благу ближних и славе Божией [190].

Поэтому, на наш взгляд, не стоит совершенно разграничивать имманентное и трансцендентное добро. Подобное разграничение вызывает бесчисленные вопросы и споры по поводу моральности того или иного поступка. Но оно же есть и ограничение, вернее, ограниченное восприятие человека и мира. По нашему мнению, связь между этими понятиями очевидна, ее можно определить как диалектическое, но парадоксальное для человеческого разума взаимодействие.

Действительно, трудно представить, что обычный человек, совершая добрый поступок, думает о том, как хорошо быть нравственным, как приятно сделать добро, о выгодах, которые повлечет совершение добра, или о чистоте морального поступка, совершен ли поступок из чувства долга или нет. Добрые дела скорее совершают по наитию. Желание сотворить добро или сам добрый поступок порой ничем не объяснимы. Добро творится само по себе, как бы Божи-ей волей, внезапно проявляющейся в тебе и реализующейся посредством тебя. Многие философы отмечали, что желать добро человек может, но совершение добра — прерогатива Бога. В. Соловьев говорил о несвободе человека в добрепо его выражению, «добро само избирает человека» [231. С. 155].

Следовательно, чистая гетерономность не может быть принята как единственный принцип следования добру. С другой стороны, отождествление добра с заповедями Бога и с волей Бога ведет к законническому, юридическому и в этом смысле одностороннему прочтению и интерпретации христианской Истины и Абсолютного Добра. В конечном счете воля Божия идентифицируется с тем пониманием, которое свойственно тому или иному человеку, группе, обстоятельствам. Это является основой утверждения ложности религиозной санкции морали, понимаемой как буквализм, догматизм. В христианстве, по нашему мнению, все-таки даются общие основы идеала индивидуальной и социальной жизни. Поиск конкретных оснований для социальных и политических программ, моральных правил, которые с точностью могли бы послужить регуля-тивом в любой ситуации, является усердием не по разуму, по верному замечанию Н. О. Лосского. По этому поводу цитируемый нами протоиер. Владислав замечает, что «заповедь как регулирующий принцип осуществляется лишь ситуативно, то есть по конкретным случаям, не организуя жизнь в целом, тем более — не сводя все содержание жизни к объективной нравственности» [50. С.287].

Вышеизложенное, казалось бы, приводит нас к отрицанию и теономно-сти, и гетерономности добра. Перед нами открывается парадоксальная ситуация: добро не может быть связано с эмпирической реальностью и в то же время его нельзя отождествлять с Абсолютным началом. Однако мы чувствуем, что в добре есть частица Абсолютного Добра, что творить, дарить добро, конечно, приятнее, чем получать. Последнее особенно ярко проявляется в ситуации влюбленности, когда любящий охвачен страстным желанием расточать любовь-добро, причем это желание часто распространяется не только на любимого, но и на весь мир. Может быть прав И. Кант, постулирующий автономное добро? Однако теория немецкого философа, на наш взгляд, станет жизненной лишь в том случае, если освободится от ригористической односторонности. Жизнь, построенная на ригоризме, подобна автомату, это своего рода «безжизненная» жизнь, так как сердце, чувства человека остаются незадействованными, а значит, могут проявить себя в любой момент и, вполне справедливо, с отрицательной стороны.

Добро, вероятно, автономно, но не по Канту. Автономность добра как независимость от эмпирических долга, счастья и т. д., автономность добра как объективная ценность, исключающая субъективистскую интерпретацию, может быть принята, однако этого недостаточно. Автономность не есть объективность. Автономное добро самозаконодательно, то есть исходит из «я» личности, в противном случае, действительно, не существует ценности морального поступка. Подобное положение нельзя трактовать как возвращение к мысли об относительности добра и его субъективном восприятии. Подлинное автономное добро имеет свои истоки в «Я» человека, в его д у х е, а не только в душе или разуме. Именно понятие духа является основой для утверждения автономности добра: добро связано с «Я» человека, его ядром, сущностью, и в то же время с существованием человека в мире. Добро в таком случае становится свободным, так как основывается на свободном избрании человека того или иного вида добра в каждой конкретной ситуации. «Буква убивает, а дух животворит» , — говорит ап. Павел (2Кор.З, 6), то есть «буквальное понимание и исполнение нравственных предписаний без вхождения в их духовные смыслы и переживания лишает их нравственно-живого движения, умерщвляет душу» [50. С.308].

С.И.Гессен, говоря, что добро — это любовь, писал: «Поскольку любовь абсолютно конкретна, она не укладывается в жесткие рамки каких бы то ни было общих правил, чужда всякого законничества. Долг, который она воздвигает перед волей человека, есть не отвлеченный одинаковый долг, безразличный к месту и времени, а индивидуальное долженствование, вбирающее в себя незаменимость места и неповторимость момента, в которые оно должно совершиться» [56. С.567].

Дух же сращен с трансцендентным началом (Богом), поскольку человек является творением Бога. Наличие связи «дух — трансценденция» способствует утверждению объективности добра, общезначимости ценностей. Она лишает самозаконодательное добро возможной субъективизации или релятивации. Из этого вытекает то, что добро автономно, поскольку оно самозаконодательно, независимо, ново и неповторимо каждый момент и одновременно оно теономно поскольку существует взаимодействие реального и потустороннего мира [см.: с.71].

Следовательно, добро все-таки должно быть обусловлено на метафизическом уровне. Но вместе с тем, по замечанию проф. О. С. Соиной, оно не должно быть метафизически детерминировано. Последнее лишит смысла саму этику как науку, уничтожит понятие добра вообще, а заодно и понятие свободы, сущностную характеристику человека. Каким же образом должно воспринимать добро, не детерминируя его метафизически?

Вопрос представляется достаточно сложным, так как Абсолют, с одной стороны, должен определять добро, служить критерием добра, а с другой — быть совершенно отличным от добра. Моралистическое восприятие абсолютного начала грозит фанатизмом, ведет к «войне всех против всех», к фарисейскому превознесению, к моральной гордыне и уверенности в своей непогрешимости. Значит, абсолютное начало просто необходимо поставить над моралью. Добродетель нуждается в независимости от знания Сверхсущества и от познания бытия, от исповедания той или иной теории, веры. Добро нуждается в тайне. Поэтому одной из характеристик Абсолюта становится его непостижимость, несводимость к моральным характеристикам. Именно непознаваемость верховного начала станет условием свободного принятия добра (автономии добра), спасет от законнического, принудительного добра и схематизации жизни. Непостижимость, неопределимость Абсолюта не просто теоретически оправдана, скорее она связана с ограниченностью наших способностей рационально (на вербальном уровне) выразить невыразимое. Вспомним, хотя бы в качестве примера то, как трудно изобразить в литературе идеал положительно прекрасного человека. Эта задача решена в христианской религии и этике. Следует лишь осознать, что в христианстве мы имеем духовный идеал, Иисуса Христа, живой личности, а не морально совершенного человека, не готовую схему. Возможно, именно поэтому этот идеал вызывает столько споров, именно поэтому Он вечен и непреходящ, поскольку Он есть Жизнь, а не выдумка художника.

Следовательно, истинная автономия добра, на наш взгляд, определяется духом человека, а значит и абсолютным началом, которое, находясь по ту сторону добра и бытия, не ведет к зависимости добра от бытийной сферы.

Автономность, выведенная из теономности, в эмпирическом бытии реализуется в гетерономном проявлении добра. Это те же самые удовольствие, наслаждение, счастье, польза, долг, но «высвеченные светом» абсолютной истины, рассмотренные сквозь призму духовного (в религиозном смысле) бытия. Вероятно, именно духовной наполненностью удовольствия, счастья, пользы и т. д. объясняется тот факт, что в «земном» царстве они материально не выражены или, вернее, не все способны заметить их проявления. Духовные блага ис-пытываются на душевно-духовном уровне, а их телесное воплощение связано с воскресением, Царством Божиим.

Нельзя не согласиться и согласиться с В. П. Фетисовым, что «претендуя на трансцендентность, любые моральные нормы и заповеди на самом деле насквозь посюсторонни» [256. С.95]. Мораль, действительно, всегда практична, она «дает максимально возможную выгоду» [Там же. С.95]. Однако суть практичности и максимальной выгоды все же различны. Мораль от Бога и от человека, трансцендентно-имманентная мораль, безусловно, призвана дать максимальную выгоду, поскольку ее нормы отвечают и потребностям общества на данном историческом промежутке времени, и духовным потребностям. Только человеческая мораль, мораль, обусловленная социумом, или только теономная мораль в ее догматическом варианте не могут адекватно отвечать ни требованиям человеческой сущности, ни требованиям бытия как целого, складывающегося из физической и метафизической сторон.

Таким образом, перед нами ясно предстали три принципа (теономный, гетерономный и автономный), которые обусловливают «этику жизни» (термин В.Ш.Сабирова), или реальную, жизнеспособную этику, учитывающую диалектику и динамику жизни, этику не только императивов, но и счастья, удовольствия, пользы, и Бога. Каждый из этих принципов реализует направленность личности на ту или иную сферу своего существования. Теономный принцип дает критерий различения добра и зла (Абсолютное ДоброИ. Христос). Автономность — способ осуществления добра. Она позволяет разобраться в жизненной ситуации и не подводить конкретный случай под общее правило, способствуя в конечном итоге выбору вида добра. Гетерономность вторична (может быть или не быть), она есть следствие подобного выбора. Добро, совершенное из желания получить удовольствие, приводит к появлению чувства приятного от совершенного поступкадобро из чувства долга сопровождается сознанием собственного достоинства, а «выгодное» добро возвращается сторицей. Ж. Маритен писал, что «подлинная нравственная наука учитывает сущность и положение, естественный порядок и благодать» [155. С. 170].

Уровню развития личности отвечает тот или иной принцип оправдания добра, при этом теономное добро является высшим мотивом и критерием поступков.

Названные три принципа составляют сущность трансцендентно-имманентного подхода к пониманию добра и в целом этической системы. Этот подход может быть назван и духовным подходом, поскольку источник решения нравственных коллизий видится в духе человека.

Несмотря на многочисленные замечания автора о парадоксальности тех или иных вопросов, которые необходимо затрагиваются при анализе проблемы, подобное решение вопроса о характере этики лишь отчасти, на наш взгляд, может быть названо парадоксальным. Эта парадоксальность снимается как раз при диалектическом подходе к данной проблеме, к действительности нравственного порядка. Под диалектикой в данном случае понимается существующая взаимосвязь всех явлений в мире, которые представляются человеку противоречивыми и порой настолько парадоксально сочетающимися, что человек теряется в этом «бессмысленном» мире.

Действительно, Абсолютное добро и относительное добро не исключают друг друга, они взаимодействуют и взаимообусловливают друг друга: без Абсолютного добра нет относительного, в противном случае все становится относительнымбез относительного все абсолютно, сама относительность превращается в абсолют, все догматизируется, идеализируется, фетишируется.

Трансцендентно-имманентный подход имеет ряд преимуществ применительно к конкретным нравственным вопросам. Обратившись к противоречиям Н. О. Лосского, мы увидим, что его мучительные антиномии вытекают с необходимостью из диалектики имманентного и трансцендентного:

1. антиномии гетерономного и автономного, субъективного и объективного, относительного и абсолютного;

2. антиномия счастья и долга, эгоизма и альтруизма;

3. добра-справедливости и добра-любви, наказания и милосердия;

4. детерминизма и индетерминизма добра;

5. антиномия всеобщего спасения и гибели грешников, рая и ада;

6. бытия и небытия зла, ценности смерти и ее отсутствия;

7. антиномия конечной цели как Добра и одновременно второсте-пенность морали;

8. смысл страданий в мире и вместе с тем их бессмысленность, отрицание и стремление к спасению;

9. наследственность греха (природная необходимость) и свобода и т. п.

Все названные антиномии порождены одной: восприятием добра либо как схемы, правила при метафизическом подходе, стремящемся рационалистически осмыслить мораль, «интеллектуализировать» этику, либо как понятия, парадоксально сочетающего моральное и духовное добро. Данные антиномии решаются при динамическом диалектическом подходе к нравственной проблематике, который выступает как вечный поиск ответов на вопросы жизни, поскольку готовых, трафаретных решений нет: жизнь не стоит на месте.

Следовательно, трансцендентный тип построения этической системы может иметь два варианта — метафизический и диалектический, которые выделяются по способу восприятия нравственных ценностей и изложения нравственных проблем в той или иной этической системе. Н. Лосский предлагает метафизический подход, который заключается в абстрактно-логическом представлении об Абсолютном Добре и взаимодействии всех ступеней ценностей на метафизическом уровне, что приводит к противоречию между этической теорией и идеал-реалистической персоналистической метафизикой. Выявление прямой связи этики и метабытия приводит к появлению метафизической этики, детерминирующей каждый поступок личности. Н. О. Лосский как сторонник идеал-реализма, детерминизма-индетерминизма допускает антидиалектическое взаимодействие в моральной сфере, являющейся полем действия и человека, и Бога. Рационалистическое сознание Лосского не включает механизм духовной диалектики, несмотря на все его попытки. Следовательно, философско-этические искания Н. О. Лосского можно определить как рационалистический теизм, обусловливающий моралистическое восприятие действительности. Из этого следуют абстрактные положения философа об автономной и гетерономной морали в его теономной этике.

На наш взгляд, диалектический подход к нравственной проблематике изменяет трансцендентный тип построения этической системы в трансцендентно-имманентный тип, который, по существу, все равно остается трансцендентным, так как утверждает приоритет трансцендентных ценностей. Но во избежание морализма, метафизического детерминизма необходимо понятие имманентного добра, учитывающего историко-культурную, антропологическую (свобода человека) специфику в делании добра.

Н.О.Лосский, как нам кажется, заострил внимание на вопросе о характере этического учения. Начав с критики натуралистических, эвдемонистических этических позиций, он попытался создать этическое учение, в котором было бы место счастью, долгу и Богу. То, что прежде завуалировано развивалось как сформулированное нами толкование добра и зла в широком и узком значениях, в работах Вышеславцева, Н. Лосского, в творчестве Достоевского обрело содержание и форму, став видами трансцендентной и имманентной интерпретации добра и зла. На наш взгляд, Н. О. Лосский в большей степени раскрыл смысл этих понятий в контексте идеал-реализма, чем и определяется место философа в вопросе интерпретации добра и зла. Другой вопрос, и это надо четко осознавать, что многое не удалось русскому философу и созданное им учение нужно критически воспринимать.

К сожалению, идеи Н. Лосского оказались невостребованными после установления Советской власти. То ценное, что содержалось в его учении для жизни человека и общества, что можно определить как взаимодействие и взаимодополнение трансцендентного и имманентного типов толкования добра, было забыто. В конце XX века интерес к русской религиозной философии возродился. Мы можем сделать много теоретических и практических выводов из этического учения Н. О. Лосского. Переняв идею о взаимодействии трансцендентного и имманентного начал в мире морали, мы, однако, не должны стремиться к формализации добра, к поиску какого-то правила добра, применимого в любой ситуации без исключения. Правило добра существовать не может, о чем в художественной форме поведал нам еще в начале XX века Л. Андреев [5].

Не может существовать и только рассудочного обоснования добра, этики в целом. Ведь рассудок охватывает часть души, большая часть которой остается скрытой и, может быть, нуждается в совершенно ином постижении и понимании добра нежели том, что предписывает разум. В этом плане учение Н. О. Лосского поможет нам сделать соответствующие выводы. Личность так или иначе предстоит Вечности, даже личность не религиозная, не осознающая еще бытие Вечности. Для такой личности философия Н. Лосского является необходимой и значимой, поскольку в ней есть немало идей в плане стремления к Вечности, поиска Истины, и этот опыт ни в коем случае терять не следует. Поэтому, на наш взгляд, необходимо высоко оценить значение философско-этических исканий Н. О. Лосского.