Помощь в учёбе, очень быстро...
Работаем вместе до победы

Тавтологии типа N cop N: когнитивно-функциональный анализ

Диссертация: Тавтологии типа N cop N: когнитивно-функциональный анализ
ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Этого, однако, до сих пор не произошло. Причина, на наш взгляд, кроется в том, что все усилия исследователей были направлены на то, чтобы утвердить за тавтологией статус языковой аномалии, который «оправдал» бы ее существование в языке, несмотря на негативные коннотации тавтологии как стилистической ошибки, возникающие в результате неадекватного, на наш взгляд, применения логических способов… Читать ещё >

Содержание

  • ГЛАВА 1. ' ДЕЛО О ТАВТОЛОГИИ" В ИСТОРИИ ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ КОНЦЕПЦИЙ
  • Вводные замечания
    • 1. Метаязык тавтологии в лингвистической терминологии
    • 2. Лингвистические способы «оправдания» логической тавтологии
    • 3. Предложения типа N сор N на общем фоне тавтологии и их оправдание" в рамках некоторых лингвистических традиций
      • 3. 1. «Оправдание» предложений типа N сор N в рамках системного подхода
        • 3. 1. 1. Пропозиция и предикация
        • 3. 1. 2. Предикативность
        • 3. 1. 3. Текстообразующая функция тавтйлЬ^ц
      • 3. 2. «Оправдание» предложений типа ТУ сор ТУ при коммуникативном подходе
        • 3. 2. 1. Функциональность
        • 3. 2. 2. Коммуникативность
      • 3. 3. «Оправдание» предложений типа N сор N в рамках лингвоспецифической традиции
    • 4. Вопросы, оставшиеся за рамками лингвистического рассмотрения предложений типа N сор N
  • Выводы к главе 1
  • ГЛАВА 2. АЛГОРИТМ РАСШИФРОВКИ (ИНТЕРПРЕТАЦИИ)
  • ТАВТОЛОГИЙ ТИПА N СОР N
  • Вводные замечания
    • 1. Основные принципы интерпретации тавтологий типа N сор N
    • 2. Шаг первый: отграничение механической тавтологии от прочих употреблений
    • 3. Шаг второй: выявление функции интенциональных тавтологий в тексте
    • 4. Шаг третий: интерпретация тавтологий по шкале «равенство противоречие»
    • 5. Шаг четвертый: интерпретация тавтологий на основании референциального статуса повторяющегося имени
    • 6. Шаг пятый: интерпретация интенционального состояния говорящего на базе двунаправленных операций с концептами
  • Выводы к главе 2
  • ГЛАВА 3. ОПЫТ ПОСТРОЕНИЯ МОДЕЛИ «ТАВТОЛОГИЧЕСКОЙ» КОНЦЕПТОСФЕРЫ (НА МАТЕРИАЛЕ ТАВТОЛОГИЙ ТИПА
  • NCOPN)
  • Вводные замечания
    • 1. Основые особенности «тавтологической» концептосферы
    • 2. Мир фактов и мир «человеческий фактор»
    • 3. Концептуальное поле «мир — базис»
    • 4. Концептуальное поле «мир — социум»
    • 5. Концептуальное поле «судьба»
    • 6. Концептуальная область «принуждение»
    • 7. Оппозиция «Я» — «не Я»
      • 7. 1. Концептульная оппозиция «свои — чужие»
      • 7. 2. Концептульная оппозиция «мужчина — женщина»
  • Выводы к главе 3

Тавтологии типа N cop N: когнитивно-функциональный анализ (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Данное исследование посвящено изучению тавтологий типа N сор ./V, в которых N означает повторяющееся имя, а сор замещает целый ряд возможных связочных частей, представляя, таким образом, предложения данного типа в виде парадигмы {Дом есть дом Дом остается домомДом не дом, а.- Дом домом, но. ит. п.).

Предложения типа N сор N вызывают лишь периодический интерес лингвистов, чаще всего апеллирующих к ним как к некоей языковой аномалии [Булыгина, Шмелев, 1997:443], осознание которой может привести к «смене парадигмических категорий и процедур» [Кун, 1975:85]. Если следовать научной логике, то на смену некоей научной парадигме, в которой тавтология является аномалией, должна прийти парадигма, в которой тавтология станет закономерностью [Кун, 1975].

Этого, однако, до сих пор не произошло. Причина, на наш взгляд, кроется в том, что все усилия исследователей были направлены на то, чтобы утвердить за тавтологией статус языковой аномалии, который «оправдал» бы ее существование в языке, несмотря на негативные коннотации тавтологии как стилистической ошибки [Цейтлин, 1982; Горбачевич, 1978], возникающие в результате неадекватного, на наш взгляд, применения логических способов толкования тавтологии в сфере языковых фактов. Объяснение же причин аномальности тавтологии оставалось за рамками исследовательского интереса. Тем не менее теперь, когда в лингвистике утверждается новая, антропоцентрическая парадигма, сместившая фокус внимания на изучение когнитивных процессов, которое невозможно без экспансии лингвистики в сферу смежных наук (в частности, психологии, философии и логики) [Кубрякова, 1994], тавтологии, наконец, могут обрести статус закономерности. Более того, алгоритмизация способов концептуальной интерпретации открывает новые горизонты: тавтологии не только обретают гносеологическую функцию, в которой им было незаслуженно отказано, но и могут стать одним из способов моделирования концептосферы языка. Тавтологии, обладая в высокой степени «напряжением, как энергодинамическим свойством текста» [Мышкина, 1998:70], открывают максимальное число «потенций» концепта [Лихачев, 1992], актуализируемого повторяющимся словом. Реализации этих потенций в интерпретирующем контексте могут быть формализованы для представления основных взаимозависимостей в рамках концептосферы языка таким же образом, как формализация контекстов употребления слова может быть привлечена для решения проблем тезауруса [Шехтман, 1977].

Актуальность работы обусловлена двумя типами причин, которые кроются соответственно в области языковых фактов и в области их научного обоснования. Число появляющихся в последнее время работ по тавтологии обратно пропорционально активному вторжению тавтологий в сферу бытового общения, язык средств массовой информации и даже научные тексты. Показателем экспансии предложений типа N сор N в речь является их широкое употребление в языке рекламы, являющемся одной из наиболее клишированных областей языка. Тем не менее число теоретических и практических исследований в области тавтологии достаточно велико, что позволяет говорить о необходимости их систематизации и проблемного осмысления. Основанием для такого осмысления мы избираем когнитивный подход к изучению языковых явлений, что позволяет не только под новым углом зрения обозначить основные традиции изучения тавтологии, но и определить пробелы в теории тавтологии, которые могут быть восполнены в рамках избранного нами подхода.

Научную новизну исследования определяют:

— осмысление теории тавтологии в рамках концептуального анализа теорминологического поля «тавтология» ;

— создание собственного алгоритма интерпретации тавтологий типа N сор N в результате переосмысления предлагавшихся ранее формальных параметров.

Wierzbicka, 1987; Булыгина, Шмелев, 1997; Эйхбаум, 1986] в рамках «почемулингвистики» [Кибрик, 1996];

— осуществление собственной типологии тавтологий типа N сор N в рамках процедурного подхода к их значению;

— характеристика тавтологий типа N сор N как трансформаций архетипичной структуры N есть N относительно первичных отношений равенства — противоречия;

— попытка определения основных взаимосвязей антропоцентричной модели «тавтологической» концептосферы как результирующей от интерпретации тавтологий типа N сор N.

Целью исследования является теоретическое осмысление и научное описание тавтологий типа N сор N с позиций современных лингвистических концепций. Поставленная цель базируется на гипотезе универсальности культурных представлений, актуализируемых в тавтологиях, что позволяет говорить о возможности построения «тавтологической» концептосферы. Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1. Концептуальное обобщение существующих традиций в описании тавтологии и обоснование необходимости переосмысления итогов этого описания в свете современной научной парадигмы.

2. Определение когнитивных механизмов интерпретации тавтологии при учете когнитивных процессов ее порождения и восприятия.

3. Восстановление пошагового процесса «выравнивания» ментальных пространств говорящего и слушающего в точке их соприкосновениятавтологии — с позиции наблюдателя-интерпретатора.

4. Доказательство того, что осмысление каждой конкретной тавтологии и организация «тавтологической» концептосферы в целом определяется заданным набором мыслительных операций «человека — говорящего» [Красных, 1998].

5. Доказательная иллюстрация того, каким образом тавтологии рефлексируют в себе основные взаимосвязи и способы параметризации головного концепта «человек» в рамках «тавтологической» концептосферы.

Объектом исследования являются контекстно обусловленные значения предложений типа N сор N в целом и потенции концептов, актуализируемые повторяющимися лексемами в частности. При этом границы контекста устанавливаются как реализация потенций концепта на синтагматической оси. Ключевые слова, позволяющие установить «синтагматику» концепта в данном тексте, или «функторы —. источники развития текстового пространства» [Мышкина, 1998:87], определяются в соответствии с реализуемыми потенциями концепта (ценностными, функциональными, элементарными и тому подобными).

Материалом для анализа послужили около 1500 текстов разных жанров устной и письменной речи, содержащих тавтологии типа N сор ТУ, а также иллюстативный материал работ по данной проблеме. Источниками, из которых отбирались тексты, служили как художественная проза и поэзия, так и научно-популярная и публицистическая литература, передачи радио и телевидения, разговорно-бытовая речь. В ряде случаев мы сочли возможным привлечение текстов переводов с иностранных языков, учитывая универсальный характер данного явления.

Методы исследования. При написании данной работы, ориентированной на когнитивную парадигму в современной лингвистике, вопрос о методологии стоял особенно остро. Единственный общенаучный метод, которым мы могли пользоваться, чтобы наше исследование соответствовало требованиям научности, — это метод наблюдения. При этом наблюдалось речевое поведение коммуникантов, ведь проникнуть в «черный ящик», которым являются когнитивные процессы порождения и восприятия речи, мы не можем. Более того, сами выводы о ненаблюдаемых операциях чужого сознания были бы ненаучны [Фрумкина, 1999]. Поэтому единственным способом анализа когнитивных процессов порождения и восприятия тавтологий, если не прибегать к экспериментальным методам когнитивной психологии, была восстановленная в своих правах интуиция, или «тренированная интроспекция» исследователя [ХУюгаЫска, 1987], в рамках общенаучного метода самонаблюдения. Интуитивность как постоянное свойство лингвистики отмечает И. Б. Шатуновский: «От многих других наук языкознание отличается в том отношении, что обобщения, которые мы ищем, в каком-то смысле и в какой-то мере уже сделаны носителями языка. Соответственно, мощным источником знаний о языке является интуиция, интроспекция, открывающая нам добытые путем бессознательной индукции обобщения» [Шатуновский, 1996:19]. Таким образом, функциональность (изучение функционирования тавтологий в речевой ситуации) и когнитивность (анализ когнитивных процедур и стратегий говорящего и слушающего) смыкаются для нас в одном общем подходе — интерпретативности, при котором процессы речевого функционирования, данные в наблюдении, и когнитивные стратегии говорящего и слушающего, не данные нам в непосредственном наблюдении, интерпретируются в «стратегии Воспринимающего», или исследователя: «Стратегия Воспринимающего представлена в интерпретирующем направлении, преимущественное значение в котором придается восприятию, а следовательно, „когнитивному вычислению“, процедурам, регулирующим и структурирующим языковое восприятие» [Демьянков, 1994:20−21]. «Тренированная интроспекция» дает нам возможность алгоритмизировать процесс интерпретации тавтологий, сведя его к ряду универсальных шагов. Такое дробление процесса интерпретации на элементарные интерпретирующие шаги позволяет обеспечить повторяемость, «верифицируемость» наблюдения [Фрумкина, 1999] для последующих исследователей. Наиболее последовательно ориентированным на универсальный метод интроспекции исследователя является лингвистический метод концептуального анализа, при котором «. ключевым. является постоянное присутствие „за плечом“ лингвиста пары говорящий — слушающий, вместе с их целями, ценностями, вообще с их внутренними мирами» [Фрумкина, 1992]. Такое определение оптимально сочетает в себе основные черты методов наблюдения и самонаблюдения. Концептуальный анализ использовался нами для определения реализуемых говорящим в рамках тавтологии потенций концепта и для выявления тех особенностей национальной концептосферы, которые фиксирует в себе концепт в тавтологии в качестве своих системных связей. Кроме того, нами применялись операциональные методы исследования, которые «опираются в конечном итоге на интуитивные, интроспективные данные» [Шатуновский, 1996:20]. Для выявления текстообразующих функций тавтологии нами применялся контекстуальный анализ, а при интерпретации тавтологий типа ТУ сор N как трансформаций архетипичной структуры N есть N {Дом как домДом должен быть домомДом остается домом и т. п.) -трансформационный анализ. На всех этапах исследования нами применялись элементы статистического анализарезультаты статистической обработки фактического материала обобщены и представлены в Приложении. Данные, полученные нами методом интроспекции, реализуемом через ряд частных операциональных, формальных методов, были переосмыслены на новой ступени абстракции. Те сйстемные связи, которые фиксирует в себе концепт в ментальном прообразе тавтологии, были синхронизированы нами в виде модели «тавтологической» концептосферы в рамках общенаучного метода конструирования идеальных объектов.

На защиту выносятся следующие положения диссертации:

1. Исследование тавтологии в рамках структурно-синтаксического, прагматического и лингвоспецифического подходов, несмотря на все различия в них, имеет, на наш взгляд, один общий недостаток: не учитывается «слоистая структура» тавтологии как концепта, в результате чего из поля зрения исследователя ускользают гносеологические функции тавтологии: обоснование знания и категоризация.

2. Воспроизводимая интерпретация тавтологии может быть осуществлена только с позиции наблюдателя, рефлексирующего над собственными когнитивными процессами осмысления речевого поведения говорящего и слушающего. Интерпретация тавтологии, осуществляемая таким образом, представляет собой цикл последовательных шагов, схематизирующих процесс исследовательского самонаблюдения, целью которого является понимание глубинного смысла авторского текста.

3. Результаты интерпретации тавтологий могут быть осмыслены как модель «тавтологической» концептосферы в ее антропоцентрической репрезентации, так как тавтологии являются одним из узловых моментов в процессах освоения человеком логического пространства «от себя». Антропоцентричность «тавтологической» модели национальной концептосферы подтверждается и тем, что параметризация вершинного концепта в ней осуществляется поэтапной метафоризацией мира, надстраиваемой над базовой метафорой «человеческого тела» [Lakoff, Johnson, 1980].

4. Интерпретация каждой тавтологии в отдельности и организация «тавтологической» коцептосферы в целом определяется заданным набором мыслительных операций, с помощью которых человек-говорящий организует свое логическое пространство. При осмыслении отдельных тавтологий задействованы процессы категоризации, референции, концептуального пересечения [Залевская, 1999]. Системные связи концептов в рамках «тавтологической» концептосферы устанавливаются на базе универсального способа познания — метафоризации [Кассирер, 1990].

Теоретическая значимость работы определяется концептуальным пересмотром итогов «оправдания» тавтологии в рамках выделяемых нами трех традиций ее исследования (системной, коммуникативной и лингвоспецифической). Теоретическая значимость диссертации усиливается тем, что в ней предпринята попытка собственного решения когнитивных проблем понимания текста и структуры знания в приложении к частным вопросам тавтологии. Таким образом, достижения когнитивной лингвистики используются в работе для демонстрации их применимости к изучению данного материала.

Практическая ценность исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы в вузовских курсах современного русского языка, сопоставительного языкознания, стилистики, в частности, в рамках спецкурса «Основы оптимального общения», в процессе преподавания русского языка как иностранного, для культурологического описания, а также при разработке тематики курсовых и дипломных работ. Практическая ценность работы в контексте современного языкознания состоит в том, что предлагаемые методы анализа могут быть применены и к более широкому материалу — тавтологическим сочетаниям любого типа.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и приложенияв основной текст включены две схемы, одна таблица и четыре приложения.

ВЫВОДЫ К ГЛАВЕ 3.

1. Представленный нами опыт построения модели национальной концептосферы отражает ее не полностью и не может считаться универсальным в силу того, что человеческая концептосфера здесь представляет собой лишь разрозненные «выходы на поверхность» в тавтологиях типа N сор ТУ, и является, таким образом, «тавтологической» концептосферой.

2. Тавтологии не только отражают в себе наиболее ярким образом культурную жизнь концепта, но и фиксируют процессы наивной категоризации мира, попытки наивного носителя языка объяснить «что есть что». Именно поэтому интерпретация тавтологий является идеальным способом смоделировать человеческую концептосферу. Как и любая модель, построенная нами схема является относительной и односторонней, но с высокой степенью точности отражает уже существующие и прогнозирует возникающие в национальной культуре способы концептуализации мира, отражаемые в тавтологиях.

3. Антропоцентризм языковой картины мира находит свое отражение в антропоцентричности «тавтологической» концептосферы, которая в полном виде может быть представлена следующим образом:

Примечание. Следует отметить, что все выходы на мир фактов представляют собой абстракцию, так как факт в чистом виде недоступен человеческому восприятию. Поэтому все способы соприкосновения с миром фактов в тавтологиях обозначены пунктирными линиями.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В результате обобщения лингвистической литературы сквозь призму концептуального анализа терминов поля «тавтология», нами была восстановлена стратегия лингвистического «оправдания» тавтологии, целью которой было признание за ней смысла вопреки укоренившемуся представлению о тавтологии как о бессмыслице. При этом анализировался весь массив работ по тавтологии с последующей конкретизацией объекта исследования как предложений типа ТУ сор N. «Оправдательная» тактика применительно к общему полю тавтологии состояла в исключении тавтологии из множества экспликативных структур. Доказательство осмысленности биноминативных предложений осуществлялось на основе 1) отношений предикации, устанавливающих денотативно-сигнификативное различие между повторяющимися именами в позиции субъекта и в позиции предиката- 2) теории коммуникативных импликатур, которая базируется на обязательном соблюдении говорящими принципа кооперации Грайса- 3) лингвоспецифичности параметров, соответствующих конкретному набору смыслов тавтологий, которые (смыслы) могут быть определены для каждого языка. Тем не менее, результаты этой последовательной «оправдательной» тактики оставляют ряд пробелов. Прежде всего, в лингвистике через посредство стилистики были восприняты лишь негативные коннотации термина «тавтология» — его логический аспект — корреляции с базовыми логическими категориями «тождество», «равенство», «противоречие» -последовательно и глубоко освоен не былзатрагивающие эти вопросы работы [Арутюнова, 1990; Шмелев, 1990; Булыгина, Шмелев, 1997] не ставили своей задачей глубокий концептуальный анализ именно биноминативных предложений. Более, того, в данных работах предложения типа N сор N чаще всего рассматриваются как языковые аномалии. «Аномальность» тавтологий обеспечивала им роль доказательных иллюстраций: сначала в доказательстве различия языкового и речевого статуса предложения [Николина, 1984], затем в критике универсальности принципа кооперации [Падучева, 1985], затем — в критике универсальности, конвенциональности коммуникативных импликатур [У1егеЫска, 1987]. Однако попыток описать биноминативные предложения как закономерность не было предпринято. Именно поэтому мы ставили перед собой задачу описания тавтологичных предложений с точки зрения когнитивной модели языка, так как только понимание того, почему тавтологии употребляются и каким образом осмысляются, могло обеспечить последовательность и концептуальность в их описании. Кроме того, избранный нами интерпретаторский подход к проблеме отвечает «экспланаторности» когнитивной парадигмы [Кубрякова, 1994; Баранов, Добровольский, 1997].

Избрав для анализа позицию исследователя, интерпретирующего собственные когнитивные процессы анализа речевого поведения говорящего и слушающего, мы попытались представить осмысление тавтологий как пошаговый интерпретирущий процесс. При этом «сигналами» для перехода к тому или иному шагу осмысления были формальные показатели (контекст, связочная часть в N сор Ы, способ представления имени), напрямую связанные с универсальными рациональными категориями (равенство — противоречие, модальность, пространство — время, определенность / неопределенность) и операциями (сравнение, идентификация, разидентификация). Исходным пунктом интерпретации было для. нас представление о центральности тавтологии в аппарате человеческого познания:

1) тавтология как предел знания, точка встречи мира фактов и мира «человеческий фактор» ;

2) тавтология как способ наивной категоризации мира.

Первая из названных гносеологических функций тавтологии определяет сущность механической тавтологиивторая — природу интенциональных тавтологий.

Категоризирующая природа тавтологий объясняет тот факт, что их объяснительная роль для понимания концепта, вовлеченного в их энергетическое поле" [Мышкина, 1998] крайне высока. Поэтому мы сочли возможным проанализировать тавтологии с точки зрения тех концептуальных связей, которые они отражают. Нашей целью было показать, что тавтологии с регулярностью отражают в себе основные способы концептуализации мира, характерные для русского языка, и могут быть использованы в качестве материала для построения модели «тавтологичесюй» концептосферы. При этом концептосфера, рассмотренная сквозь призму биноминативных предложений, обладает диалектичностью, обеспечивающей ее устойчивость как системы: ее развитие осуществляется на основе метафоризации действительности с постоянной оглядкой на мир фактов, который нам дан только в тавтологическом суждении.

Дополнительной целью, которую мы перед собой ставили, было достижение «верифицируемое&trade-» [Фрумкина, 1999] и прогностических свойств построенной нами модели, то есть 1) возможности для последующих исследователей получить те же результаты, что были получены нами, при использовании нашего алгоритма интерпретации тавтологий и 2) таких свойств представленной нами модели концептосферы русского языка, которые позволили бы ей с высокой степенью вероятности предсказывать появление новых способов параметризации головного концепта «человек» в рамках основных линий его параметризации, выявленных нами.

Прогностические потенции предложенной нами модели не исчерпывают возможностей анализа тавтологий в широком контексте философских, психологических и культурологических проблем в рамках экспансионистской когнитивной парадигмы. Биноминативные предложения, на наш взгляд, могут занять одно из важнейших мест при описании лингвистических механизмов истины и лжилингвоспецифичных способов категоризации действительностипроблемы имплицитногосинергетики текстаинтенциональностикоммуникативных неудачпри глубоком описании категориальной для человеческого познания пары «тавтология — метафора», а также при анализе понятий объективности и субъективности в языке. Число возможных аспектов изучения биноминативных предложений может быть расширено: весьма продуктивным представляется нам изучение тавтологий в отношении к языковой среде (монолог, диалогфункциональная теория стилей) и в рамках теории языковой личности (тавтологии в речи конкретного автора или персонажа). Биноминативные тавтологичные предложения могут изучаться в широком эмпирическом контексте как одна из форм существования тавтологии в языке (ср. структуры типа Проблема из проблемЗадача задачу Радость не в радостьЧто сделано, то сделаноРека или не река, а. и т. п.).

Показать весь текст

Список литературы

  1. Т.Б. Концепт «веры» в его связи с фатической функцией языка // Концептуальный анализ: методы, результаты, перспективы. М., 1990. -С.3−6.
  2. Ю.Д. Новый объяснительный словарь синонимов: концепция и типы информации // Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Проспект. М., 1995. — С. 7−118.
  3. Ю.Д. Тавтологические и контрадикторные аномалии // Логический анализ языка: Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. -М.: Наука, 1989. С. 186−196.
  4. Ю.Д. Прагматическая информация для толкового словаря // Прагматика и проблемы интенсиональности. М., 1988. — С. 7−44.
  5. Ю.Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка. -М.: Наука, 1974.-367 с.
  6. Ю.Д. Об одном правиле сложения лексических значений // Проблемы структурной лингвистики 1971. М., 1972. — С. 439−458.
  7. Н.Д. Язык и мир человека. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. — 896 с.
  8. Н.Д. Тождество и подобие // Тождество и подобие. Сравнение и идентификация. М., 1990. — С. 7−32.
  9. Н.Д. Истина: фон и коннотации // Логический анализ языка: Культурные концепты. М.: Наука, 1991. — С. 21−30.
  10. Ю.Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М.: Наука, 1988.-341 с.
  11. П.Арутюнова Н. Д. «Пропозиция», «Факт», «Событие» (Опыт концептуального анализа) // Изв. АН СССР: Серия лит. и яз. 1987. — т.46. — № 6. — С. 529−546.
  12. Н.Д. Референция имени и структура предложения // Вопросы языкознания. 1976. — № 2. — С. 24−35.
  13. З.Архангельский В.JI. Устойчивые фразы в современном русском языке. Р,-на-Д, 1964.-315 с.
  14. С.А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М.: Academia, 1997. -С. 267−279.
  15. В.В. Явления переходности в грамматике русского языка. М.: Дрофа, 2000. — 640 с.
  16. А.П. Концептуальные типы значений слова // Контрастивные исследования лексики и фразеологии русского языка. Воронеж, 1996. -С. 3−10.
  17. Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Пер. с франц. М.: Изд-во иностр. лит., 1955. — 416 с.
  18. А.Н., Добровольский Д. О. Постулаты когнитивной семантики // Изв. РАН: Серия лит. и яз. 1997. -№ 1. — С. 11−21.
  19. М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М.: Academia, 1997. — С. 225−244.
  20. С.И. Монополии слова. М.: Мысль, 1972. — 216 с.
  21. Г. И. Иконичность добра и зла // Вопросы языкознания 1999-№ 4.-С. 99−113.
  22. B.C. От наукоучения к логике культуры: Два философских введения в XXI век. — М., 1990. — 413 с.
  23. В.В. Деятельностный аспект семантки // Прагматика и семантика синтаксических единиц: Сб. науч. тр. Калинин, 1984. — С. 12−23.
  24. В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1977. — 204 с.
  25. Д. Истина проблема лингвистическая // Язык и моделирование социального взаимодействия. — М.: Прогресс, 1987. — С. 23−43.
  26. A.B. Интерпретационные аспекты семантики длительности в русском языке // Язык: система и функционирование. М.: Наука, 1988. -С. 35−44.
  27. Е.Г. Значение слова и описание ситуации // Вестник МГУ: Филология. 1996. — № 3. — С. 37−50.
  28. A.A. Значение слова и психология противопоставлений // Семантическая структура слова. Психолингвистические исследования. М., 1971.-С. 17−27.
  29. А.П. Концептуализация значения в искусствоведческом дискурсе // Вестник МГУ: Филология. 1999. — № 4. — С. 34−49.
  30. Т.В., Шмелев А. Д. «Долг» и родственные концепты // Концептуальный анализ: методы, результаты, перспективы. М., 1990. -С. 18−19.
  31. Т.В., Шмелев А. Д. Концепт долга в поле долженствования // Логический анализ языка: Культурные концепты. М.: Наука, 1991. -С. 14−21.
  32. Т.В., Шмелев А. Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.: Школа «Языки русской культуры», 1997,-576 с.
  33. Н.С. Пути вхождения разговорных конструкций в письменную речь // Филологические науки. 1997. — № 6. — С. 22−32.
  34. В.Г. Лексическая семантика и внутренняя форма языковых единиц // Принципы и методы семантических исследований. М.: Наука, 1976. -С. 233−244.
  35. Л.Г. Языковое общение и человеческий фактор // Языковое общение: Процессы и единицы. Калинин, 1988. — С. 29−36.
  36. Васильев J1.M. Теоретические проблемы лингвистики: Внутреннее устройство языка как знаковой системы. Уч. пособие. Уфа: Изд-е Башкирск. ун-та, 1994. — 126 с.
  37. А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.VIII. М.: Прогресс, 1978. — С. 402−424.
  38. А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996. -416 с.
  39. А. Судьба и предопределение // Путь: международный философский журнал. 1994. — № 5. — С. 82−150.
  40. A.B. Синтаксическая фразеология для русских и иностранцев М., 1996.-96 с.
  41. Вендлер 3. Причинные отношения // Новое в зарубежной лингвистике. -Вып. XVIII. М.: Прогресс, 1986. — С. 264276.
  42. Вендлер 3. Факты в языке // Философия. Логика. Язык. М.: Прогресс, 1987. -С. 293−317.
  43. В.Г. Семантические и функциональные связи слов и их синонимия: Дис. д-ра филол. наук. Л., 1971. -412 с.
  44. Н. Кибернетика, или управление и связь в животном и машине. М.: Наука, 1983.-341 с.
  45. Т.Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения. -М.: Наука. 1993.- 172 с.
  46. Л. Философские работы. М.: Гнозис, 1991. — 4.1. — 564 с.
  47. К.А. Тавтологические единицы как средство выразительности в художественном тексте (по произведениям Ф.А.Абрамова) // Семантическая структура слова и высказывания. М., 1993. — С. 84−90.
  48. С.Г. Безразличие как этносемантическая характеристика личности: опыт составительной паремиологии // Вопросы языкознания. 1997. — № 4. -С.115−124.
  49. М.В. Уровни организации предложения в рамках функционально-коммуникативной прикладной модели языка // Вестник МГУ: Филология. 1997.-№ 1. — С. 51−63.
  50. Выготский J1.C. Мышление и речь. -М.: Наука, 1996. 416 с.
  51. P.M. Информационно-прагматические функции высказываний с лексически тавтологичными главными членами // Высказывание как объект лингвистической семантики и теории коммуникации: Материалы конференции. Томск, 1992. — 4.2. — С. 154−156.
  52. P.M. Проблема многозначности с позиции говорящего и слушающего // Исследования по семантике: Семантика и функционирование лингвистических единиц. Уфа: Изд-е Башкирск. ун-та, 1989. — С. 15−23.
  53. P.M. Межкатегориальный переход понятия и обогащение лексики. Учебное пособие. Уфа, 1985. — 80 с.
  54. P.M. Роль тавтологии в языке // Теоретические проблемы стилистики текста. Казань, 1985. — С. 43—44.
  55. Гак В.Г. О плюрализме в лингвистических теориях // Филологические науки. 1997,-№ 6.-С. 60−69.
  56. Гак В. Г. Сопоставительная прагматика // Филологические науки. 1996. -№ 3. — С. 78−90.
  57. Гак В. Г. Повторная номинация на уровне предложения // Синтаксис текста. Сб. ст. М.: Наука, 1979. — С. 91−103.
  58. Гак В.Г. К типологии лингвистических номинаций // Языковая номинация. Общие вопросы. М., 1977. — С. 252−261.
  59. Гак В. Г. Сопоставительная лексикология. М., 1977. — 268 с.
  60. Гак В. Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики 1972.-М.: Наука, 1973. С. 349−373.
  61. Гак В. Г. Семантическая структура слова как компонент семантической структуры высказывания // Семантическая структура слова. Психолингвистические исследования. М., 1971. — С. 78−96.
  62. И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981.- 138 с.
  63. .М. Язык. Память. Образ. Лингвистика языкового существования. -М&bdquo- 1996.-416 с.
  64. H.A. Статика и динамика в бисубстантивных предложениях // Семантика слова в контексте высказывания. М.: Изд-во МГУ, 1996. — С. 27−33.
  65. Г. Принципы теоретической лингвистики. М.: Прогресс, 1992. -224 с.
  66. М.К. Французский менталитет с точки зрения носителя русского языка. М.: Изд-во МГУ, 1997. — 280 с.
  67. В.В. Фреймы для распознавания смысла текста. Кишинев, 1984.- 198 с.
  68. Г. П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика. Вып. XVI. — М.: Прогресс, 1985. -С. 217−238.
  69. Григорьев В. П, Принцип как заязыковой интертекст // Фразеология в контексте культуры. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. -С. 187−191.
  70. Д.Б. Прецедентное имя и проблемы прецедентности. М.: Изд-во МГУ, 1999.- 152 с.
  71. Д.Б. Прецедентное имя: проблемы денотации, сигнификации и коннотации // Лингвокогнитивные проблемы межкультурной коммуникации. М.: Филология, 1997. — С. 116−129.
  72. Д.Б. Лингвистические и методические проблемы межкультурной коммуникации // Лингвистические и лингводидактические проблемы коммуникации. -М.: «МАЛП», 1996. С. 45−57.
  73. JI.H. Этногинез и биосфера Земли. Л.: ЛГУ им. А. А. Жданова, 1979.- 390 с.
  74. М. Что такое теория значения // Философия. Логика. Язык. M.: Прогресс, 1987.-С. 127−212.
  75. Дейк ван Т.А., Кинч В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике Вып. XXIII. — М.: Прогресс, 1988. — С. 153−211.
  76. В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. 1994. — № 4. -С. 20−36.
  77. Джонсон Лэрд. Ф. Процедурная семантика и психология значения // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып. XXIII. — М.: Прогресс, 1988. — С. 234−258.
  78. Е.А., Китайгородская М. В., Розанова H.H. Языковая игра // Русская разговорная речь. М.: Наука, 1983. — С. 172−211.
  79. В.В. Семантика возможных миров и филология // Проблемы структурной лингвистики, 1980. -М.: Наука, 1982. С. 5−19.
  80. Э.Е. Психолингвистическое исследование динамики смыслового поля слова (на материале переводов поэтического текста): Автореф. дис.. канд. филол. наук. Тверь, 1996.-21 с.
  81. В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты: Сб. науч. тр. / ВГПУ, ПМПУ. Волгоград -Архангельск: Перемена, 1996. — С. 3−16.
  82. Ю.Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть. М.: ИРЯ РАН, 1999.-180 с.
  83. Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. — 264с.
  84. Ю.Н. Структура лексико-семантического поля // Филологические науки. 1972. -№ 1. — С. 57−68.
  85. O.A. О диалектическом характере предложений тождества // Актуальные направления современной лингвистики: конференция молодых научных сотрудников и аспирантов. М., 1989. — С. 44−46.
  86. Э. Сила метафоры // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. -С. 33−43.
  87. С. Д. Содержание слова, значение и обозначение. M. — JL, 1965. — 110с.
  88. А.Е. О «невыполненных обещаниях» лингвистики 50−60х годов // Московский лингвистический альманах. Вып. 1. — М., 1996. — С. 230−233.
  89. И.М., Лауфер Н. И. Языковые аномалии в прозе А.Платонова через призму процесса вербализации // Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста. М.: Наука, 1990. — С. 125−139.
  90. И.М. «Теория речевых актов» как один из вариантов теории речевой деятельности // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. — М.: Прогресс, 1986.-С. 7−21.
  91. К. Об аспектах связности в тексте как целом // Синтаксис текста. М.: Наука, 1979. — С. 49−67.
  92. М.С. Философия и язык. М.: Мысль, 1972. — 254 с.
  93. Г. В. Объективная картина мира в познании и языке. М.: Наука, 1990.-108 с.
  94. Т.Г. Экспрессивно-художественные функции тавтологизмов в произведениях В.М.Шукшина // Семантическая структура слова и высказывания. М., 1993. — С. 90−96.
  95. H.A., Кирносов Н. М. Образ женщины в пословично-поговорном фонде немецкого языка // Языковая личность: культурные концепты: Сб. науч. тр. / ВГПУ, ПМПУ. Волгоград — Архангельск: Перемена, 1996. — С.48−54.
  96. В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек. Сознание. Коммуникация). М.: Диалог — МГУ, 1998. — 352 с.
  97. В.В. О чем не говорит «человек говорящий»? (к вопросу о некоторых лингвокогнитивных аспектах коммуникации) // Лингвокогнитивные проблемы межкультурной коммуникации. М.: Филология, 1997. — С. 81−91.
  98. В.В. Некоторые аспекты психолингвистики текста // Лингвистические и лингводидактические проблемы коммуникации. М.: «МАЛП», 1996.-С. 25−44.
  99. В.В. От концепта к тексту и обратно // Вестник МГУ: Филология. 1996а. — № 1. — С. 53−70.
  100. В.В., Гудков Д. Б., Захаренко И. В., Багаева Д. В. Когнитивная база и прецедентные феномены в системе других единиц и в коммуникации // Вестник МГУ: Филология. 1997. — № 3. — С. 62−75.
  101. С. Загадка контекстов мнения // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVIII. — М.: Прогресс, 1986. — С. 194−242.
  102. Л.П. Владение языком: лингвистический и социокультурный аспекты // Язык культура — этнос. — М.: Наука, 1994. — С. 66−78.
  103. Е.С., Демьянков В. З., Панкрац Ю. Г., Лузина Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996. — 248 с.
  104. Е.С. Парадигмы научного знания в лингвистике и ее современный статус // Изв. РАН: Серия лит. и яз. 1994. — № 2. — С. 3−16.
  105. Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. М.: Наука, 1986.- 158 с.
  106. Е.И. Познание, язык, культура. М.:Наука, 1984. — 264 с.
  107. О.В. Отрицательный материал как источник наших знаний о языке и мышлении // Вестник МГУ: Филология. 1996. — № 2. — С. 77−96.
  108. Кун Т. Структура научных революций. М.: Наука, 1975. — 288 с.
  109. А.Г. Курс высшей алгебры. М.: Наука, 1975. — 432 с.
  110. O.A. К формально-функциональному моделированию системы устно-разговорного синтаксиса // Вопросы языкознания. 1997. — № 2. -С. 117−131.
  111. И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М.: Наука, 1995. — 340 с.
  112. Н.Б. Полиситуативность глагольной семантики (на материале русских префиксальных глаголов). Томск: Изд-во Том. ун-та, 1999. — 262 с.
  113. П.А. Коннотации высказывания // Проблемы семантики предложения: выраженный и невыраженный смысл: Тезисы краевой научной конференции. Красноярск, 1986. — С. 71−72.
  114. П.А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке. М.: Наука, 1986а. — 176 с.
  115. A.A. Формы существования значения // Психолингвистические проблемы семантики. -М.: Наука, 1983. С. 5−20.
  116. A.A. Высказывание как предмет лингвистики, психолингвистики и теории коммуникации // Синтаксис текста. М.: Наука, 1979.- С.26−32.
  117. A.A. Психологическая структура значения // Семантическая структура слова. Психолингвистические исследования. -М., 1971- С. 7−19.
  118. Л.В. Лексическая вариативность связанных конструкций с повторами как один из видов их парадигматических отношений // Вопросы синтаксиса русского языка. Р.-на-Д., 1973. — С. 78−94.
  119. Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М.: Academia, 1997. -С. 280−287.
  120. А.Ф. Знак. Символ. Миф. М., 1982.-480 с.
  121. А.Ф. О бесконечной валентности языкового знака // Изв. АН СССР: Серия лит. и яз. 1977. -№ 1. — С. 3−9.
  122. Ю.М. О понятии географического пространства в русских средневековых текстах // Труды по знаковым системам. Вып. II. — Тарту, 1965.-С. 210−216.
  123. А.Р., Цветкова Л. С. Нейропсихологический анализ предикативной структуры высказывания // Теория речевой деятельности. М.: Наука, 1968. -С. 219−233.
  124. С.Х. Факт в пространстве бытия (опыт концептологического понимания). Архангельск: Изд-во Поморского пед-го ун-та, 1996. — 368 с.
  125. МакКормак Эрл. Когнитивная теория метафоры // Теория метафоры М.: Прогресс, 1990.-С. 358−386.
  126. Д. Базовые концепты культуры в свете тендерного подхода (на примере оппозиции Мужчина / Женщина) // Фразеология в контексте культуры. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. — С. 180−186.
  127. Л.Б. Имплицитные смыслы высказывания в рамках диалогического единства // Филологические науки. 1996. — № 3. — С. 72−79.
  128. И.А. Опыт теории лингвистических моделей «Смысл Текст». -М.: Наука, 1974.-314 с.
  129. И.А. К принципам описания означаемых (о лингвистической семантике) // Язык и Человек. М.: Изд-во МГУ, 1970. — С. 201−218.
  130. М. Фреймы для представления знаний. М.: Энергия, 1979. -151 с.
  131. С.А. Логические тавтологии и их функции в процессе познания. Дис. канд. филос. наук. Одесса, 1967. — 184 с.
  132. Монелья Массимо. Прототипические vs непрототипические предикаты: способы понимания и семантические типы лексических значений // Вестник МГУ: Филология. 1996. — № 2. — С. 157−173.
  133. О.С. Функционально-семантические особенности повторной номинации в современном английском языке // Филологические науки. -1996.-№ 4.-С. 86−97.
  134. О.И. Проблемы системного описания синтаксиса. М., 1974.- 156 с.
  135. Н.Л. Внутренняя жизнь текста: механизмы, формы, характеристики. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1998. — 152 с.
  136. У. Познание и реальность. М.: Прогресс, 1981. — 230 с.
  137. М.В. Лексическое значение слова: (Структура и комбинаторика): Уч. пособие. -М.: Высшая школа, 1983. 127 с.
  138. М.В. Лексическое значение в слове и словосочетании. -Владимир, 1974. 144 с.
  139. С.Е. Семантический анализ языка науки: на материале лингвистики. -М.: Наука, 1987. 144 с.
  140. H.A. Структурно-семантические особенности предложений типа «Жизнь есть жизнь» // Предложение как многоаспектная единица языка. -М., 1984.-С. 38−46.
  141. .Ю. Грамматика говорящего. СПб.: Изд-во С-Петербург. унта, 1994.-228 с.
  142. И.Г. Когнитивные аспекты лексической многозначности (на материале современного немецкого языка) // Филологические науки. 1996. -№ 5. — С. 85−93.
  143. Дж. JI. Чужое сознание // Философия. Логика. Язык. М.: Прогресс, 1987. — С. 48−95.
  144. Р.И. Понимание речи и философия языка (вместо послесловия) // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. — М.: Прогресс, 1986. — С. 380−388.
  145. Е.В. Семантические исследования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. — 464 с.
  146. Е.В. Говорящий: субъект речи и субъект сознания // Логический анализ языка: Культурные концепты. М.: Наука, 1991. -С. 164−168.
  147. Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений). М.: Наука, 1985. -272 с.
  148. П.Б. Теоретические перевороты и методологический мятеж в лингвистике XX века // Вопросы языкознания. 1996. — № 2. — С. 19−42.
  149. В.В., Герасимов В. И. На пути к когнитивной модели языка (вступит, статья) // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. — М.: Прогресс, 1988.-С. 5−12.
  150. A.A. Мысль и язык. Из лекций по теории словесности // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М.: Academia, 1997. — С. 51−84.
  151. . Человеческое познание. М.: Наука, 1957. — 555 с.
  152. H.B. Метод «рассуждения вслух» в исследовании дискурса // Исследования по семантике: Теоретические и прикладные аспекты. -Вып.20. -Уфа, 1999. -С. 143−158.
  153. JI.K. Тавтология и лексические повторы // Теория и методы лексикологических исследований. JL, 1985. — С. 140−144.
  154. Р.И. Человек и личность в языке // Логический анализ языка: Культурные концепты. -М.: Наука, 1991. С. 52−56.
  155. Р.И. Образ человека в языке // Концептуальный анализ: методы, результаты, перспективы: Тезисы докладов. М., 1990. — С. 65−67.
  156. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988.-216 с.
  157. Я.И. Именные (субстантивные) предложения в современном русском языке: Автореф. д-ра филол. наук. М., 1974. — 26 с.
  158. Т.В., Штерн A.C. К характеристике грамматического структурирования // Психология грамматики. М.: Изд-во МГУ, 1968. -С. 78−95.
  159. В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. — 544 с.
  160. Дж. Р. Что такое речевой акт // Новое в зарубежной лингвистике. -Вып. XVII.-М.: Прогресс, 1986.-С. 151−169.
  161. А.П. Об одном виде повторной номинации со стилистической значимостью // Синтаксис текста. М.: Наука, 1979. — С. 182−196.
  162. Г. Я. Синтаксическая семантика (Сложное синтаксическое целое). М.: Высшая школа, 1991. — 182 с.
  163. Г. Я. Фразеологические модели в современном русском языке // Русский язык в школе, 1976. — № 5. — С. 73−78.
  164. Ю.П. Роль словесного комплекса-прототипа в реализации коннотативных возможностей фразеологизма // Филологические науки. -1996. -№ 1. -С. 67−79.
  165. Ю.П. Сопоставительный анализ структуры лексических и фразеологических значений // Филологические науки. 1996а. — № 5. -С. 43−55.
  166. Т.В. Уровни коннотированности лексики и феномен прецедентности слова // Лингвокогнитивные проблемы межкультурной коммуникации. М.: Филология, 1997. — С. 75−80.
  167. Л.П. Предложения тождества в современном русском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. Л., 1971. — 17 с.
  168. Ю.С. Язык и метод: К современной философии языка. М., 1998.-784 с.
  169. Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. — 824 с.
  170. С.П. Структурно-семантическая классификация существительных (на материале тавтологических словосочетаний) // Филологические науки. 1983. — № 4. — С. 71−75.
  171. И.А. Проблемы анализа структуры значения слова. Воронеж, 1979.- 156 с.
  172. П.Ф. Намерение и конвенция в речевых актах // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. — М.: Прогресс, 1986. — С. 131−150.
  173. H.H. О различной степени сокрытия смыслов культурных таксонов // Фразеология в контексте культуры. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. — С. 69−93.
  174. A.B. Общая теория имени собственного. М.: Наука, 1973. -367 с.
  175. Су сов И. П. Семантические функции основных лингво-семиотических объектов //Предложение и текст в семантическом аспекте -Калинин, 1978-С. 126−134.
  176. JI. Отношение грамматики к познанию // Вестник МГУ: Филология. 1999.- № 1.- С. 91−115.
  177. В.Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы исследования фразеологического состава языка, а контексте культуры // Фразеология в контексте культуры. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999.-С. 13−24.
  178. В.Н. Русская фразеология. Семантические, прагматические и лингвокультурологические аспекты. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.-288 с.
  179. В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. -М.: Наука, 1986.- 143 с.
  180. Тоом A. J1. Несимметричная коммуникация, фокализация и управление в играх // Семантика и информатика. Вып. 7. — М., ВНИИТИ, 1976. -С.112−127.
  181. Т.А. Типы предложений с тавтологией главных членов в русском языке // Исследования по современному русскому языку. М., 1970. -С. 242−256.
  182. В.И. Концептосфера внутреннего мира человека в русском языке. -Уфа, 1998.-232 с.
  183. О.В. Интродуктивная референция имени в безартиклевых языках // Вопросы языкознания. 1999. — № 2. — С. 71−92.
  184. М.Ю. Нерешенные вопросы теории речевых жанров // Вопросы языкознания. 1997. — № 5. — С. 102−120.
  185. М.Ю. Имплицитная предикация в русской речи: Автореф. докт. филол. наук. М., 1989. — 33 с.
  186. Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике Вып. XXIII: Когнитивные аспекты языка. — М.: Прогресс, 1988.-С. 51−72.
  187. JI.B. К вопросу о типах имплицитных смыслов высказывания и возможных путях их анализа // Русский язык: Вопросы функционирования и методики обучения. Вып. 1. — М., 1995. — С. 44−53.
  188. P.M. Самосознание лингвистики вчера и завтра // Изв. РАН: Серия лит. и яз. — 1999. — № 4. — С. 28−38.
  189. P.M. Концепт, категория, прототип // Лингвистическая и экстралингвистическая семантика. М., 1992. — С. 28−44.
  190. P.M. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога (концепт, категория, прототип) // Научно-техническая информация. Сер. 2: Информационные процессы и системы. — 1992а — № 3. -С. 1−8.
  191. P.M. Лингвист как познающая личность // Язык и когнитивная деятельность. М., 1989. — С. 38−46.
  192. P.M. Проблема «язык и мышление» в свете ценностных ориентаций // Язык и когнитивная деятельность. М., 1989. — С. 59−71.
  193. P.M., Миркин Б. Г. «Признаки» и Тештальты" в классификационных экспериментах // Экспериментальные методы в психолингвистике. М., 1987. — С. 8−28.
  194. С.И. Речевые ошибки и их предупреждение М., 1982. — 143 с.
  195. И.Б. Семантика предложения и нереферентные слова (значение, коммуникативная перспектива, прагматика). М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. — 400 с.
  196. A.M. Онтогенез мыслеречедеятельности: семантика и текст // Филологические науки. 1998. — № 1. — С. 56−64.
  197. A.M. Семантический компонент языковой способности // Психолингвистические проблемы семантики. М.: Наука, 1983. -С. 181−190.
  198. Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М., 1960.-377 с.
  199. Е.А. Полевая организация образной лексики // Фразеология в контексте культуры. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. -С. 74−79.
  200. H.A. Семантическая редупликация и проблема тезауруса: Дис. д-ра филол. наук. Д., 1977. — 442 с.
  201. E.H. Закономерности выбора семантико-синтаксических структур простого предложения // Русский язык в его функционировании. Уровни языка. М.: Наука, 1996. — С. 203−233.
  202. Т.А. Невыраженный смысл высказывания в коммуникативно-прагматическом аспекте // Проблемы семантики предложения: выраженный и невыраженный смысл: Тезисы краевой научной конференции. -Красноярск, 1986. С. 68−69.
  203. А.Д. Парадоксы идентификации // Тождество и подобие. Сравнение и идентификация. М., 1990. — С. 33−51.
  204. Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М.: Наука, 1973.-280 с.
  205. Ю.А. Равенство, сходство, порядок. М.: Наука, 1971. — 256 с.
  206. В.А. Роль моделей в познании. JI., 1963. — 128 с.
  207. Щур Г. С. Теории поля в лингвистике. М.: Наука, 1974. — 255 с.
  208. Человеческий фактор в языке. Коммуникация, модальность, дейксис. -М.: Наука, 1992.-282 с.
  209. Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи. М.: Наука, 1991.-240 с.
  210. Jl.O., Долинский В. А. Имя «судьба» как объект концептуального и ассоциативного анализа // Вестник МГУ: Филология. -1996.-№ 6.-С. 20−41.
  211. А. Введение в математическую логику. М.: Изд-во ин. лит-ры, 1960.-T.I.-484 с.
  212. Чжон-Хи Ли. К проблеме факта в лингвистике (на материале предложений неполной номинализации) // Филологические науки. 1999. -№ 2.-С. 54−63.
  213. Г. Н. Экспонентная и содержательная тавтология в коммуникативно-речевом аспекте // Языковое общение и его единицы. -Калинин, 1986. С. 28−39.
  214. Юнг К. Г. Понятие коллективного бессознательного // Аналитическая психология: прошлое и настоящее. М., 1995. — С. 71−80.
  215. Т.Е. О понятиях коммуникативной структуры и коммуникативной стратегии // Вопросы языкознания. 1999. — № 4. — С. 28−55.
  216. Янко-Триницкая Н. А. Синтаксические фразеологизмы с лексическими повторами // Русский язык в школе. 1967. — № 2. — С. 87−93.
  217. Crzmil Tylutki H. La tautologie et la contradiction et la structure semantique // Acta univ. wratislavensis. Wroslaw, P., 1989. — № 1064. Romanica wratislaviensia, № 30. — P. 123−127.
  218. Hintikka J. Language games // Semantics, v.5. Dordrecht, 1979. — P. 2−26.
  219. Johnson Laird P. The computer and the mind: an introduction to cognitive science.-L., 1988.-444 p.
  220. Lakoff G., Johnson M. Metaphors we live by. Chicago — L., 1980. — 342 p.
  221. Leisie E. Der Wortinhalt, 1961. 412 s.
  222. Moravcsik E.A. Reduplicative constructions // Universals of Human language. 1978. — vol. 3, Word scructure. — Standford. — P. 297−334.
  223. Rosh E.H. Cognitive representation of semantic categories // J. of experimental psychology General. Wash., 1975. — Vol. 104. № 3. — P. 192−233.
  224. Vacek J. On semantic reduplication in Indian languages (In the margin of language universals) // Arch, orientalni. Pr., 1989 — vol. 57, № 4. — P. 347−358.
  225. Wierzbicka A. Semantics. Primes and universals. Oxford — № 4, 1996. -500 p.
  226. Wierzbicka A. Boys will be boys: «Radical semantics» vs «Radical pragmatics» // Language Journal of the Linguistic society of America. v.63. — № 1. -Baltimore, March, 1987. — P. 95−115.
  227. Wierzbicka A. English speech act verbs: a semantic dictionary. Sydney -N.Y., 1987a-Vm,-397 p.
  228. О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Наука, 1966. -462с.
  229. ДЕФОРТ: Логический словарь: ДЕФОРТ. М.: Мысль, 1994.
  230. ЛЭС: Лингвистический энциклопедичекий словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. -М.: Сов. энциклопедия, 1990. 685 с.
  231. . Словарь лингвистических терминов. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1960.-436 с.
  232. С.Е. Тезаурус по теоретической и прикладной лингвистике (автоматическая обработка текста). М.: Наука, 1978. — 374 с.
  233. РАС: Русский ассоциативный словарь. Т.т. 1−6. М.: «Помовский и партнеры», 1994−1998.
  234. Д.Е., Теленкова М. А. Словарь-справочник лингвистических терминов: Пособие для учителя. М.: Просвещение, 1985. — 399 с.
  235. Русская грамматика. М: Наука, 1980. — Т.2. — 711 с.
  236. Философский словарь. М.: Изд-во полит, лит-ры, 1980. — 580 с.
  237. ФЭС: Философский энциклопедический словарь. М.: ИНФРА-М, 1989. -740 с.
Заполнить форму текущей работой

Пора сдавать?