Беллетристика О. А. Шапир: особенности проблематики и поэтики

В последнее время в отечественном и зарубежном литературоведении наблюдаются тенденции к объективному и всестороннему исследованию и описанию закономерностей развития историко-литературного процесса, что влечет за собой обращение к явлениям, ранее неактуальным, а зачастую и просто маргинальным. Одним из выражений подобного стремления к целостному осмыслению литературного процесса стало, в частности, обращение к творчеству русских писательниц XIX в. Этому посвящены работы российских и западных славистов, таких, как А. Розенхольм, И. Л. Савкина, E.H. Строганова, Э. Шоре и др.1 Обращение к женской литературе XIX в. позволяет вызволить из забвения имена писательниц, расширить представление об особенностях развития литературы, а также пересмотреть стереотипы и догмы, закрепившиеся в читательском и исследовательском сознании и сформировавшие односторонний взгляд на эволюцию литературного процесса.

Литературная судьба Ольги Андреевны Шапир, урожденной Кисля-ковой (1850−1916), во многом сходна с творческими судьбами других писательниц XIX в. Будучи популярной и признанной при жизни беллетристкой и публицисткой, она более тридцати лет печаталась в таких.

1 Савкина Ирина. Кто и как пишет историю русской женской литературы // Новое литературное обозрение. 1997. № 24- Строганова E.H. Категория «гендер» в изучении истории русской литературы // Пути и перспективы интеграции тендерных методов в преподавание социально-гуманитарных дисциплин: Материалы научной конференции / Отв. ред. В. И. Успенская. Тверь, 2000; Шоре Элизабет. Женская литература XIX века и литературный канон. К постановке проблемы // Пером и прелестью. Женщины в пантеоне русской литературы / Ред. В. Лящак, Д. Амброзяк. Опо-ле, 1999; Шоре Элизабет. Феминистское литературоведение на пороге XXI века. К постановке проблемы (на материале русской литературы XIX) // Литературоведение на пороге XXI века: Материалы международной научной конференции. М., 1998. журналах, как «Отечественные записки», «Вестник Европы», «Северный вестник», «Русская мысль», «Русское богатство», «Женское дело» и др. A.M. Скабичевский, рассматривая историю развития литературы 18 481 890 гг., называл Шапир «любимейшею писательницей современной публики». О большой популярности произведений Шапир говорит тот факт, что многие ее романы, повести и рассказы выдерживали до четырех изданий3- о ее одаренности и профессионализме может свидетельствовать тот факт, что ее произведения «не подвергались переработке по требованиям редакции, равно как и сокращениям, — все напечатано в том виде, как сдавалось в редакцию"4. Даже ироническое замечание И. Ильфа в «Записных книжках»: «Все, что вы написали, пишете и еще только можете написать, уже давно написала Ольга Шапир, печатавшаяся в киевской синодальной типографии"5, — в определенной степени также может служить показателем творческой активности и известности писательницы, так как говорит о многообразии проблем, которые она поднимала в своих произведениях. Тем не менее, имя Шапир, равно как и ее творческое наследие, были забыты в советскую эпоху. Феминистские и тендерные исследования последних лет, связанные с изучением женского движения в России XIX в., заново открыли имя O.A. Шапир. Но заговорили о ней прежде всего не как о писательнице, а как об идеологе и.

2 Скабичевский А. М. История новейшей литературы: 1848−1890 гг. СПб., 1891. С. 417.

3 Чебышева-Дмитриева Е. Ольга Андреевна Шапир. Ее жизнь и деятельность // Вестник Европы. 1916. № 10. С. 384.

4 Шапир O.A. Автобиография // Первые литературные шаги. Автобиографии современных русских писателей. Собрал Ф. Ф. Фидлер. М., 1911. С. 55.

5 Ильф И. Записные книжки // Ильф И., Петров Е. Собрание сочинений: В 5 т. М., 1961. Т. 5. С. 217. представительнице либерального феминизма, или феминизма первой ф волны6. Литературное наследие Шапир пока не вызвало активного интереса у исследователей. В современном литературоведении не существует монографических работ, которые бы освещали творчество писательницы. Наличие фрагментарных работ зарубежных и российских исследователей, посвященных анализу отдельных произведений, дает весьма хаотичную и противоречивую картину ее творчества.

Первой исследовательницей творчества Шапир была ее современница Е.А. Чебышева-Дмитриева. На наш взгляд, ее попытка проанализировать литературную деятельность писательницы оказалась наиболее успешной. Статья Е. А. Чебышевой-Дмитриевой о жизни и творчестве Шапир стала последним из того, что было написано о ней современниками, поэтому эту работу можно считать также своеобразным итогом читательской и исследовательской рецепции наследия писательницы при ее жизни.

Автор статьи предваряет свой рассказ о Шапир краткой историей женского творчества в России, обнаруживая намерение подчеркнуть особую значимость Шапир и вписать ее имя в литературный и общественный контекст. Е.А. Чебышева-Дмитриева делает чрезвычайно меткое и грустное замечание, что «в России слишком мало придают значения настоящим ценностям, природные богатства или не разрабатывают, или хищнически расточают. Недоверчиво, враждебно относились у нас к народившемуся богатству — к женскому движению, к новым женщинам, к.

6 Казакова И. Критика и публицистика конца XIX — начала XX в. о творчестве русских писательниц // Преображение. 1995. № 3- Юкина И. И. Ольга Шапир — идеолог российского феминизма // «Ей не дано прокладывать новые пути?.» Из истории женского движения России. СПб. 1998. Вып. 2- Юкина И. И. Поборница женской свободы // Преображение. 1997. № 5. женщинам-писательницам"7. Под общей установкой переосмысления сложившейся системы ценностей в российском обществе, корректировки подходов в изучении женского и мужского творчества Е.А. Чебыше-ва-Дмитриева анализирует литературное наследие Шапир. Нужно сказать, что проблемы, поставленные в этой статье, остаются актуальными и для современного литературоведения. о.

Несмотря на некоторые фактические неточности, статья Е.А. Че-бышевой-Дмитриевой представляет особую ценность также и тем, что восполняет многие моменты из жизни Шапир, не отраженные в ее автобиографии9. К тому же Е.А. Чебышева-Дмитриева впервые попыталась проанализировать рецепцию творчества Шапир ее современниками, в частности М. А. Протопоповым и Д.Н. Овсянико-Куликовским. Особое внимание автор статьи уделяет общественной позиции писательницы. Анализируя ряд ее публикаций, Е.А. Чебышева-Дмитриева приходит к выводу о несомненной прогрессивности взглядов Шапир в области феминизма и именно с этих позиций рассматривает творчество писательницы и ее женские образы.

В советский период обращение к беллетристике Шапир носило единичный характер. Изучению путей художественной реализации щедринской литературно-эстетической программы, в том числе теории общественного романа в романистике O.A. Шапир, была посвящена дис.

Чебышева-Дмитриева Я.Указ. соч. С. 377.

8 Так, Е.А. Чебышева-Дмитриева называет одну из написанных Шапир пьес «Два таланта» (С. 384), в то время, как она носит название «Два момента» (Шапир O.A. Автобиография. С. 55). Эту ошибку повторяют некоторые современные исследователи: Т. Анталовски, по всей видимости, опиравшаяся на работу Е.А. Чебышевой-Дмитриевой, говорит также о пьесе «Два таланта» (Antalovsky Tatjana. O.A. Sapir // Antalovsky Tatjana. Der Frauenroman (1890−1917): Exemplarishe Untersuchungen. Verlag Otto Sagner. Munchen. 1987. C. 54).

9 Чебышева-Дмитриева E. Указ. соч. С. 382. сертационная работа Э.А. Максимени10. Анализируя творчество Шапир, jq Э. А. Максименя ограничивается изучением раннего творчества писательницы — романов «Одна из многих», «Антиподы» и «В бурные годы», аргументируя это тем, что «наиболее плодотворное время творческой биографии <.> О. Шапир было связано с журналом «Отечественные записки» «11. Исследовательница вписывает творчество писательницы «в революционно-политическое направление отечественной беллетристики». По словам Э. А. Максимени, «скоромный литературный талант» О. Шапир был ориентирован на «прославление борцов за народное сча-стье"12. Такой аспект изучения творчества писательницы вполне правомерен, однако за рамками исследования остаются те проблемы, на которых неоднократно акцентировала внимание сама Шапир: проблема женского «самоопределения», «женского рабства», «жизненного банкротства» и др. В работе высказан ряд интересных замечаний, однако ориентация исследования на выяснение вклада писательницы в «становление и формирование щедринской литературной школы"13 подчиняет творчество женщины-автора патриархатному дискурсу и нивелирует творческую самобытность O.A. Шапир. По этой причине в исследовании Э.А. Мак-vf^ симени иногда искажается содержательная трактовка текстов писательницы и проигнорированы некоторые противоречия между идеологическим и структурным уровнями произведений.

10 Максименя Э. А. М.Е. Салтыков-Щедрин и молодые писатели-демократы. С. И. Смирнова и О. А. Шапир в 1870—1880-е гг.: (К истории становления литературной ни.

11 1 ———— «——» —" у «» —— ~ - - •• V" —-т' школы): автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1985.

Максименя Э. А. Там же. С. 1.

12 Максименя Э. А. Там же. С. 1.

13 Максименя Э. А. Там же. С. 1.

Из современных исследований наиболее интересной и содержательной представляется нам работа английской исследовательницы Кат-рионы Келли. В своем большом труде «А History of Russian Women’s Writing 1820−1992"14 она попыталась вписать имя Шапир в парадигму имен женских авторов и проанализировать ее творчество в контексте женского творчества. Постановка глобальной задачи — описать эволюцию литературного женского творчества — позволили зарубежной исследовательнице наметить некоторые новаторские черты в произведениях Шапир. Однако применение исключительно тендерного подхода делает исследование односторонним15.

Работы Татьяны Анталовски и Франка Гёпферта, ограничивающиеся исследованием одного из произведений писательницы, представляют собой попытку описания литературного наследия Шапир без учета эволюции ее творчества и убеждений. Использование тендерного подхода в качестве основного и единственного помогает исследователям высказать ряд интересных замечаний по поводу женских персонажей писательницы и в то же время негативно отражается на анализе, заметно упрощая сюжетную ситуацию текстов, поскольку художественный конфликт в произведениях понимается исключительно как следствие тендерной асимметрии16. Изучение работ, посвященных беллетристике писательницы, показывает, что для адекватного анализа творчества Шапир

14 Olga Shapir II Kelly С. A History of Russian Women’s Writing 1820−1992. Clarendon Press. Oxford, 1994.

15 Kelly С. Там же. С. 183−185.

16 Antalovsky Tatjana. O.A. Sapir // Antalovsky Tatjana. Der Frauenroman (1890−1917): Exemplarishe Untersuchungen. Munchen, 1987; Gopfert Frank. Fraunen in der Literatur-gessellschaft der siebziger und achtziger Yahre: Dmitrieva, Zasulic, Figner, Sapir.// Gopfert Frank. Pichterinnen und Schriftstrllerinnen in Ru? land von der Mitte des XVIII bis zum Beginn des XX Yahrhunderts. Eine Problemskizze. Munchen, 1992. целесообразно использовать не только тендерный подход, но и традиционные историко-литературные методы исследования.

Остальные обращения к беллетристическому наследию писательницы в современном литературоведении носят в основном справочный характер17.

Особый интерес представляет вопрос рецепции произведений женских авторов их современниками. Надо отметить, что почти все критики, независимо от их идейных позиций, обращаясь к оценке женского творчества, единодушно признавали его как прогрессивное явление об, щественной и литературной жизни. Так, С. И. Пономарев в работе «НаI ши писательницы» подчеркивает, что творчество женщин нуждается в поощрении, так как «общество цивилизуется истинно по-человечески.

1Я только при содействии женщин". Однако, несмотря на подобные комплиментарные высказывания, критики указывали женщинам-писательницам на их скромное место в литературе. Зачастую в их рецензиях, явно или завуалировано, звучала мысль об отсутствии творческой индивидуальности у женщины, так как считалось, что женщина по природе своей не может сказать нового слова в литературе и только повто-(У^ ряет уже существующие идеи19. Например, М. А. Протопопов в своей разгромной статье, посвященной анализу женского творчества, пишет: «.наше литературное «женское творчество» всегда шло в уровень с жизнью, и это, конечно, делает честь его отзывчивостино оно шло также всегда по течению жизни, и это мало говорит в пользу его умствен.

17 Shapir Olga // Dictionary of Russian Women Writers / Ed by M. Ledkovsky, C. Rosenthal & M. Zirin. London, 1994; Shapir Olga // Women Writers in Russian Literature / Ed ¦ т' by Toby W. Clyman & Diana Green. London, 1994. xiПономарёв С. И. Наши писательницы // Сборник ОРЯС. СПб., 1891. Т. 52. С. 20.

19 Абрамович Н. Женщина и мир мужской культуры. М., 1913; Вейнингер О. Пол и характер. М., 1992; Пономарёв С. И. Указ. соч. С. 22. ной самостоятельности"20. Таким образом автор подчеркивает отсутствие новизны, оригинальности и творческой самобытности писательниц. Подобно этому и Н. Я. Абрамович, анализируя произведения женщин-авторов, приходит к выводу, что «женское творчество реально отсутствует, его нет как проявления человеческого духа, самобытного внутреннего «Я» «, что в «интеллектуальной жизни мира участие женщиныничтожно"21.

Подобную мысль мы находим во многих критических заметках о творчестве Шапир. Например, М. А. Протопопов связывал проблематику и идейное содержание произведений Шапир только с современной писательнице эпохой. Отмечая прогрессивность и новаторство писательницы «со стороны тенденций» и «точки зрения литературного направления», критик видел в этом не ее заслугу, не ее «талантливость», а «прогресс самой жизни и самого общества, который отразился и в литературе». Он отзывался о Шапир как о «человеке и писательнице 80-х годов», поскольку она «стоит совершенно на уровне задач и вопросов своего времени"23. И даже Д.Н. Овсянико-Куликовский, написавший благосклонную вступительную статью к собранию сочинений беллетристки, увидел в ее литературном наследии лишь «ценный материал литературных документов», который характеризовал эпоху 1880−1890-х гг.

Оценку творчества Шапир современниками в целом можно назвать весьма лестной и благосклонной24. Н. И. Позняков, например, в одлл.

Протопопов М. Женское творчество: (Г-жи Смирнова и Ольга Шапир) // Русская мысль. 1891. № 4. С. 140.

21 Абрамович Н. Указ. соч. М., 1913. С. 103.

22 Протопопов М. Там же. С. 123−124.

23 Протопопов М. Там же. С. 134.

24 Колтоновская Е. Ольга Шапир. Не поверили: Повесть // Образование. 1905. № 8. С. 98−99- Луначарский А. Журнальные заметки: Дунечка // Образование. 1904. № 4. С. 134—146- Позняков Н. И. Дочь египетского царя. Исторический роман Георга Эберса, рассказанный для юношества // Женское образование. 1883. № 6−7. С. 470 471. ной из рецензий называл Шапир «известной и симпатичной романисткой25. Однако порой критика в ее адрес носила не просто дискредитирующий, а откровенно агрессивный характер. В статье «Вопреки обычаю» Шапир приводит эпизод из своей литературной жизни, когда «один безбоязненный критик» посоветовал ей «взять жернов на шею и утопиться"26.

Следует подчеркнуть, что критика XIX в., которую сама писательница определяла как «мужскую», провозгласила ее «певцом любви». A.M. Скабичевский писал: «В произведениях O.A. Шапир мы видим как бы возврат женской беллетристики к 40−50 годам, так как они имеют 28 дело исключительно с одними вопросами сердечными и семенными». Определив проблематику ее произведений единственно как любовную и семейную, критик отмечал, что в частной сфере Шапир безупречна, «ее повести и романы отличаются весьма тонким и мастерским анализом.

ЛЛ женской любви и разных семейных отношений", но не более. М. К. Цебрикова говорила об «узости кругозора» Шапир, ее ориентации на изображение интимных сторон жизни, что, по мнению критика, «искалечило несомненный талант» писательницы30. С такой трактовкой проблематики своих произведений Шапир была категорически не согласна, видя в этом известное упрощение: «Оставаясь верна основной цели, я.

25 Позняков Н. И. Указ. соч. С. 470−471.

26 Шапир О. А. Вопреки обычаю // Преображение. 1997. № 5. С. 98.

27 Шапир О. А. Там же. С. 99.

Цит.по: Чебышева-Дмитриева Е. Указ. соч. С. 386.

29 Скабичевский A.M. История новейшей русской литературы (1848−1906). СПб., 1906. С. 417.

30 Николаева М. Превыспренние героини: Романы и повести г-жи Ольги Шапир / Цебрикова М. К. // Русское богатство. 1891. № 12. С. 186. отнюдь не чуждалась более широких тем и не могу считать себя «певцом любви», как выразился кто-то из моих критиков. Любовь как такоj I вая не занимает первенствующего места в моих книгах". Современники отказывались замечать, что любовный конфликт в текстах Шапир был порождением «внешних», общественных конфликтов, следствием социального неблагополучия. Чаще всего любовный конфликт у Шапир сопрягается с вопросами воспитания, мужского и женского образования («Без любви», «Антиподы», «В слободке», «Любовь», «Воспоминание», «Ее сиятельство», «Сонина клятва», «Инвалиды и новобранцы»). Шапир поднимала проблемы классового неравенства («В слободке», «Авдотьи-ны дочки», «Дунечка», «Друг детства»), национальный вопрос («Без любви», «Роза Сарона», «В бурные годы») и показывала, как классовая и национальная дискриминация проникают в любовную сферу, обезображивая чувство и калеча души людей. Такое сопряжение конфликтов позволяет под иным углом зрения взглянуть на проблему и придать ей фактурность, яркость, многогранность. Никто из критиков не увидел, что Шапир ставила в своем творчестве задачи, полемичные установкам патриархатного дискурса. В статье «Вопреки обычаю» она попыталась сформулировать свою литературную и идейную позицию. Во-первых, она отмечала, что не существует «резкого разграничения личного и общественного», «все имеет двойное значение», и «» частная" тема" неот.

Х’У делима от «общественной морали». Во-вторых, Шапир объясняла, что намеренно прибегала к сюжетам с «внешней» любовной проблематикой и соответствующей системой образов, поскольку полагала, что только так возможно услышать «голос женщины за себя и ее суд над мужчина.

31 Шапир О. А. Вопреки обычаю // Преображение. 1997. № 5. С. 97−104.

32 Шапир О. А. Там же. С. 102. ми со стороны тех многосторонних интимных жизненных отношений, где люди являются нараспашку, без всяких прикрас и лицемерий"33.

Критики высказывали разные мнения по поводу психологической убедительности тех проблем, которые затрагивает Шапир. Так, Д.Н. Ов-сянико-Куликовский отмечал, что писательница «не пристегивает» искусственно моральные задачи к выбранной теме и «не придумывает ситуацию, нарочито приноровленную к ним», а лишь «берет положения, сплошь и рядом встречающиеся в жизни"34. В противоположность этому В. А. Гольцев увидел, например, в конфликте одной из повестей писательницы — столкновении между невесткой и свекровью — «книжность и придуманность внутренней драмы героев», «односторонний, какой-то недобрый и жесткий домысел». Подобное высказывание находим и в статье М. А. Протопопова, который отмечал в текстах Шапир определенную долю «актерства, предумышленности, преднамеренности"37. Некоторые критики признавали психологическую неубедительность героев Шапир. Такое мнение мы встречаем, например, в рецензии В. А. Гольцева на повесть «Друг детства». Критик замечал, что это произведение «не отличается глубоким знанием деревенской жизни», поскольку л о господа» обрисованы гораздо лучше «мужиков» «. В адрес Шапир

Шапир O.A. Вопреки обычаю // Преображение. 1997. № 5. С. 99.

34 Цит. по: Чебышева-Дмитриева Е. Указ. соч. С. 385.

35 Криптоним «В.Г.», стоящий под текстом рецензии, позволяет предположить, что настоящим автором этой статьи является не Ю. И. Айхенвальд, как на это указывает К. Д. Муратова (История русской литературы XIX века: Библиографический указатель / Под ред. К. Д. Муратовой. M.- JI. 1962. С. 809), а В. А. Гольцев, который именно так подписывал свои рецензии (Масанов И. Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей: В 4-х т. М. 1956;1960. Т. 1. 1956. С. 188). Поэтому, говоря об авторе «В.Г.», мы будем называть В. А. Гольцева, а не Ю.И. Ай-хенвальда.

36 В. Г. Журнальное обозрение / Гольцев В. А// Русская мысль. 1903. № 7. С. 200−201.

37 Протопопов М. Указ. соч. С. 134.

38 В. Г. Заметки читателя / Гольцев В. А // Русская мысль. 1902. № 7. С. 220. звучали и более резкие упреки, например, по поводу повести «Не поверили»: «.повесть г-жи Шапир может служить образцом тех абсурдов, до которых способно довести писателя желание проводить в своих про.

39 изведениях несогласную с жизнью тенденцию" .

Важно отметить, что применительно к текстам Шапир критики-мужчины использовали такие характеристики, как «неправильность», «непонятность», «странность». В этом отношении показательно высказывание В. А. Гольцева по поводу «малопонятной» повести «Инвалиды и новобранцы», где под «инвалидами» подразумевается старшее поколение, родители, а под «новобранцами» — новое, дети: «Тенденциозно и неправильно освещает наша писательница столкновение «инвалидов» и «новобранцев» «. Проблема «отцов и детей», в данном случае «матерей и детей», по мнению критика, должна носить другое освещение — идейное. Столкновение поколений в сфере домашней жизни кажется ему противоестественным, так как это «та почва, где поколения могут сойтись лучше всего». По мнению В. А. Гольцева, «недоразумение» у читателя вызывает даже то, что Шапир изобразила «детей <. .> как сплошное несчастье, шумливое неудобство и неприятность», а уход за ними «как беспросветную каторжную работу» 40. Причиной подобных суждений, с нашей точки зрения, является инновативный подход писательницы к изображению тех сторон жизни, которые, как правило, идеализировались в патриархатном дискурсе. Важно отметить, что зачастую критики, следуя общепринятой традиции оценивать женскую логику и психологию как второсортную, и не пытались понять самобытность автора-женщины, чье творчество развивается в совершенно иной художествен.

39 Б.п. Не поверили: Повесть О. Шапир // Русский вестник. 1898. № 9. С. 300.

40 В. Г. Журнальное обозрение / Гольцев В. А // Русская мысль. 1903. № 7. С. 201−202. ной парадигме, чем творчество автора-мужчины. В адрес Шапир сыпа-•а,' лись обвинения в пристрастии к «мелким» деталям, которые не позволяют ей сосредоточиться на более важных и концептуальных вещах, что «маленькие вещи, которые высказывает автор», не соответствуют «большим словам, которые он употребляет при этом"41. В статье «Вопреки обычаю», которая явилась гневным ответом на статью М. А. Протопопова, писательница заявила, что подобное упрощение и приводит к тому, что большинство рецензентов, привыкших «оценивать женское творчество единственно по тому, насколько оно приближается к муж-скому"42, не замечают то новое, что женщины-писательницы привносят в русскую литературу и что ярко отличает их творчество. Таким образом, можно сказать, что в восприятии и оценке произведений писательницы важную роль играл тендерный аспект.

Следует отметить также особенности рецепции женских персонажей Шапир. Практически все критики говорили о новаторстве писательницы, однако формулировали его специфику исходя из традиционных представлений. Рецензенты отмечали, что герои Шапир заняты исключительно собой, собственными мелочными проблемами и интересами. («ТГТак, Н. И. Коробка, анализируя героев повести «Инвалиды и новобранцы», определяет их как «хорошие образчики <.> симпатичных по существу людей без руля и без ветрил», чьей жизнью «руководят» «эгоистические интересы» и «эгоистичная любовь"43. Н. Д. Хвощинская в статье «Письмо кандидата Куратова к сестре своей» также упоминает о разного свойства эгоизмах, представленных в повести Шапир «Кандидат.

41 В. Г. Журнальное обозрение / Гольцев В. А // Русская мысль. 1903. № 7. С. 201. О? Протопопов М. Указ. соч. С. 125.

42 Шапир О. А. Вопреки обычаю // Преображение. 1997. № 5. С. 97−104.

43 Коробка Н. Журнальные заметки: Инвалиды и новобранцы // Образование. 1903. № 7. С. 83−84.

Куратов"44. Слово «эгоизм» в негативном истолковании или его контекстуальные синонимы употребляются практически в каждой рецензии в связи с характеристикой героев Шапир.

Авторская позиция Шапир также вызывала неоднозначные отзывы в критике. Например, Д.Н. Овсянико-Куликовский одну из сильных сторон творчества писательницы видел в «отсутствии преднамеренности и дидактизма». Критик отмечал, что Шапир, «мастерски вскрывая психологию выведенных лиц, показывает, как из столкновения разных эгоиз-мов сама собою возникает моральная задача, решать которую, так или > иначе <. .> предоставляет читателю, не навязывая ему своего решения», и «довольствуется» тем, что заставила его задуматься над этой проблемой. Н. Д. Хвощинская, напротив, видела в стремлении писательницы к объективности изображения и отсутствии авторской тенденции отрицательную сторону ее манеры. Она писала, что Шапир «держится мнения», будто «все на свете перемешано, что не отличишь правого от виноватого». По словам критика, это «мнение» является большой «ошибкой»: «разобраться в правых и виновных все-таки как-нибудь можно"45. Кроме того, Н. Д. Хвощинская упрекала Шапир «странном уклонении мыслей», «тонкости подробностей». В такой художественной манере «удобно» и «приятно наполнять страницы» описаниями, которые «ни к чему не обязывает автора в отношении рисовки характеров и положений» Н. Д. Хвощинская видела примету «новой беллетристики». Для М. А. Протопопова Ольга Шапир, наоборот, явилась образцом писательницы, которая ставила перед собой задачу «учить общественности», а не нравственности, поскольку ее произведения опираются на социальную основу, а не психологическую или лично-моральную. При этом тон повествова.

44 Куратов Н. Семейно-литературное объединение: Письмо кандидата Куратова к сестре своей / Хвощинская Н. Д. // Русские ведомости. 1880. № 55. С. 2.

45 Куратов Н. Там же. С. 2. ния писательницы он определял как «поучительный» и даже «распека 46 тельный» .

Особые нарекания у некоторых рецензентов вызывал стиль Ша-пир. Так, В. А. Гольцев говорил о «сухости и напряженности» языка писательницы, перенасыщенного «фразами книжной учености» и «иностранными терминами"47. М. К. Цебрикова обвиняла Шапир в многословии48. Е. А. Колтоновская же, напротив, говорила о «легкости», «живости» и «даже увлекательности» стиля писательницы49.

В нашем диссертационном исследовании используются не только традиционные историко-литературные методы (биографический, сравнительно-исторический, историко-функциональный), но также тендерный подход, который позволяет дать более глубокую и адекватную интерпретацию творчества O.A. Шапир, включенного в тендерный дискурс XIX в. Тендерный подход, основанный на выявлении заложенных в литературном тексте социокультурных представлений о мужественности и женственности, выполняет корректирующую роль в изучении истории русской литературы, так как помогает освободиться от сложившихся стереотипов интерпретации художественных текстов, понять механизмы дискредитации женщин-авторов, актуализировать понятие женского письма. Необходимость обращения к тендерному подходу подкрепляется мыслью самой Шапир, которая замечала, что «мало внимания уделяется подлинному голосу женских определений жизни. Ведь очевидно же, что перспектива рисуется совершенно различ.

46 Протопопов М. Указ. соч. С. 141.

47 В. Г. Журнальное обозрение / Гольцев В, А // Русская мысль. 1903. № 7. С. 202.

48 Цебрикова М. Указ. соч. С. 195.

49 Колтоновская Е. Ольга Шапир. Не поверили: Повесть // Образование. 1905. № 8. С. 98. но с разных позиций созерцающего"50. Ее младшая современница A.M. Коллонтай в статье «Новая женщина» высказала мысль, что произведения писательниц «о своем, «женском» <.> имеют свою особенную ценность и свое особое значение"51. С этой точки зрения является чрезвычайно интересным и плодотворным гендерно ориентированное исследование не только проблематики, но и поэтики произведений писательницы.

Материалом исследования послужили все беллетристические произведения писательницы, опубликованные в литературно-художественных журналах, вышедшие отдельными изданиями и включенные в собрание сочинений, издававшегося в 1940;1912 гг.

Актуальность темы

диссертационного исследования определяется необходимостью введения в научный оборот литературного наследия O.A. Шапир как значимого явления отечественной литературы конца XIX — начала XX в.

Цель нашей работы состоит в попытке целостного анализа беллетристики Шапир и изучении проблематики и поэтики произведений писательницы.

Поставленная нами цель предполагает решение следующих задач:

1. наметить основные периоды литературной деятельности Шапир;

2. показать, что проблема женского «самоопределения» и связанные с ней темы «женского рабства» и «жизненного банкротства» являются основными в творчестве писательницы;

3. проанализировать особенности эволюции образа «новой героини» в произведениях Шапир;

4. исследовать особенности изображения художественного пространства в произведениях писательницы с тендерных позиций.

50 Шапир O.A. Автобиография. С. 54.

51 Коллонтай А. Новая женщина // Марксистский феминизм. Коллекция текстов A.M. Коллонтай / Сост. и общ. ред. В. И. Успенская. Тверь, 2002. С. 189.

Все вышесказанное обусловило структуру работы. Глава первая посвящена изучению наиболее репрезентативных для беллетристики Шапир тем, таких, как тема «женского рабства» и «жизненного банкротства».

В главе второй исследуются мужские и женские образы в произведениях O.A. Шапир: прослеживается эволюция образа «новой героини» и выясняется функция мужского персонажа в структуре произведений писательницы.

Глава третья посвящена исследованию художественного пространства в текстах Шапир с гендерных позиций.

Заключение

.

Анализ особенностей проблематики и поэтики произведений Ша-пир показал, что писательница, подобно другим авторам-женщинам, попыталась преодолеть патриархатные стереотипы, но, в отличие от своих предшественниц и современниц, делала это более декларативно. Причиной тому, на наш взгляд, послужили феминистские убеждения Шапир. В частности, писательница переосмысляет отводящуюся в патриархатом обществе женщине роль и открыто говорит о пагубности следования традиционной модели поведения. В эстетике Шапир такой жизненной стратегии соответствует понятие «женского рабства».

Наши наблюдения показывают, что писательница, обращаясь к теме «женского рабства», по-новому репрезентирует образ жертвующей собой женщины и переосмысляет тот идеал, который сформировался в русской литературе. Шапир подчеркивает бессмысленность жертвы. Беллетристка не приходит к однозначному ответу о природе «женского рабства», показывая его как явление, обусловленное многими факторами: традиционным воспитанием, национальностью, психоэмоциональными особенностями личности. Но писательница особо подчеркивает последствия такого «рабства»: оно оборачивается трагедией как для самой героини, так и для ее близких. Зачастую именно «женское рабство» и связанное с ним «жизненное банкротство» становится причиной женского самоубийства.

Шапир показывает, что главным женским качеством должно стать «самоопределение», основными составляющими которого являются самостоятельность, самодостаточность и ответственность, в первую очередь перед собой, за совершенные поступки. В связи с этим в творчестве писательницы наблюдается эволюция образа «новой героини». Тип «холостой женщины» как тип «новой героини», разрабатываемый ее современницами, постепенно отвергается Шапир. На смену ей приходит женский персонаж, который, желая ощутить полноту жизни, стремится реализоваться одинаково как в социальной, так и в интимной сфере. Такая героиня моделирует свои отношения и в социуме и в семье иначе, чем принято в патриархатной культуре.

Беллетристка отказывается от героини — носительницы возвышенных общественных идеалов. Шапир показывает «новую героиню», самоопределение которой продиктовано меркантильными соображениями. Получение образования и профессиональная реализация становятся способом обеспечить себе достойное материальное положение и независимость. В трактовке писательницы такая жизненная стратегия получает положительную оценку, как показатель самодостаточности героини. В художественной практике Шапир не только отказывается от прежнего типа «новой женщины», но и показывает несостоятельность жизненной позиции такого образа, противопоставляя его прагматичной «новой героине». Кроме того, «безудержное самоопределение», как доминанта образа «новой героини», снимает проблемы «женского рабства» и «жизненного банкротства», которые писательница актуализирует в своем творчестве в 1880-е гг.

С эволюцией образа «новой героини» в произведениях писательницы сопряжены и особенности изображения мужских персонажей. Первоначально в произведениях писательницы присутствует образ героя-резонера, наставника. В связи с этим «новые героини» репрезентируются как ущербные, не вполне самостоятельные, самодостаточные. Окончательное же формирование типа «новой женщины» делает излишним наличие фигуры героя-резонера, наставника и пропагандиста.

С проблемой женского «самоопределения», темами «женского рабства» и «жизненного банкротства» оказывается тесно связана проблема жизненного локуса героинь. Писательница показывает, что у жертвующих собой героинь нет личного пространства, тогда как одной из составляющей образа «новых героинь» является стремление обладать собственным локусом.

Кроме того, Шапир уделяет особое внимание оппозиции женского и мужского пространств. Основными компонентами, создающими эту оппозицию в текстах писательницы, становятся комфортность, цветовая насыщенность, предметный мир каждого из пространства. Шапир показывает, что нарушение героями границ гендерно заданного пространства может формировать или разрушать их тендерные самоощущения. Мотив проникновения в чужое, мужское пространство и попытка ассимилироваться в нем связаны у Шапир прежде всего с особенностями изображения «новой героини».

Таким образом, литературное наследие O.A. Шапир представляет собой чрезвычайно интересный и богатый материал для исследования, тем более, что ее беллетристика не была предметом углубленного исследовательского анализа и рефлексии. На наш взгляд, многие произведения писательницы также достойны того, чтобы быть доступными не только исследователям, но и более широкому кругу читателей.