Стилистическая характеристика заимствований

Иноязычные заимствования, пополнившие русский язык в далекие времена, теперь не вызывают стилистического интереса. Такие, например, нерусские по происхождению слова, как огурец, кукла, школа, тетрадь (грецизмы), сарафан, утюг, каблук (тюркизмы); институт, студент, космос (латинские); солдат, парикмахер (немецкие); актер, режиссер, роль, журнал (французские) и многие другие, практически давно обрусели и употребляются наравне со словами, восходящими к славянским корням. К тому же у большинства этих заимствований нет русских синонимов. Даже несклоняемые существительные, выделяющиеся на фоне русской лексики, часто не имеют эквивалентов {кино, пальто, такси), как и слова с несвойственными нашему языку звукосочетаниями, — джаз, вуаль, пунктуация, радио и др. Работая над лексикой рукописи, редактор не станет подвергать сомнению присутствие их в тексте.

Книжная лексика не покажется неуместной в публицистической речи, если употребляется в качестве терминов. Сравните: импорт — ввоз, эволюция — развитие, коммюнике — сообщение, агрессивный — захватнический. У русских синонимов обычно ослаблен оттенок научности, официальности, поэтому журналисты часто отдают предпочтение иноязычным терминам. Их использование в газетных материалах на научные и политические темы вполне оправданно.

Нельзя газетчикам обойтись и без экзотизмов — иноязычных слов, обозначающих явления, понятия, свойственные нерусской действительности, например движение «Талибан», талибы, душманы, вакхабизм. Многие из них непереводимы, но если для некоторых и есть русский перевод, обращение журналиста к местному выражению придаст публикации большую реалистичность. Например: Они любят повторять «Аллах акбар» и уверены, что «газават» — это выход из тупика (О сепаратистах и иностранных наемниках).

Приходится признать закономерным и вытеснение некоторых русских слов (или обрусевших заимствований) новыми названиями предметов, получившими распространение в науке и технике: компьютер (а не электронно-вычислительная машина, ЭВМ), дисплей (а не экран), триллер, а не фильм ужасов или ироническое «ужастик»). Употребление их диктует наша жизнь, принявшая влияние Запада. Но не хочется мириться с тем, что наряду с полезными и нужными словами, отражающими прогресс науки, техники, новое в искусстве, к нам приходят слова, порожденные западной «массовой культурой», чуждой духу русского народа. Клип, клипмейкер, промоутер, провайдер, кастинг и другие иностранные включения в русскую речь вряд ли будут одобрены лингвистическим вкусом времени. Хочется надеяться, что появление их на страницах газет лишь дань моде.

Замена русского названия иноязычным часто приводит к утрате оценочного значения соответствующего понятия. Так, некогда подменили почти бранное в русском языке слово безбожник лишенным негативнооценочной окраски словом атеист, и оно уже не несет в себе оттенка осуждения к тем, кто отрекся от веры своего народа. В наше время пришедшее из американского варианта англицизма киллер употребляется вместо русского слова убийца, содержащего яркую оценочную характеристику. Один из участников полемики о вреде заимствований справедливо заметил: «Сказать человеку „Ты убийца“ — это вынести ему суровый приговор, а назвать его киллером — это как бы просто определить его профессию: „Я дилер, ты — киллер, оба вроде делом занимаемся…“».

В особых случаях может быть стилистически оправдано обращение журналиста к иностранным словам, если они вводятся «цитатно», например: Во всем мире под отмыванием денег имеется в виду перевод наличных на легальный банковский счет. А наши криминалы всеми правдами и неправдами стремятся мифические нули и другие цифры со своих счетов перевести в вожделенный «кэш» — наличные.

Некоторые заимствования последних лет получили в русском языке особую экспрессивную окраску: они звучат шутливо, что позволяет журналистам использовать их в ироническом контексте: Маша долго не могла привыкнуть к своему бойфренду; Где нынешнему студенту взять грины, если он будет аккуратно посещать лекции?.. Журналисты вправе использовать как средство юмора и окказионализмы, образованные по модели модных заимствований. Например, нельзя отказать в остроумии автору корреспонденции о праздновании 8 Марта, опубликованной под заголовком «Бизнесмены поздравили бизнесвуменов» (англ, вумен — женщина).