Сталинский неоклассицизм, Социалистический реализм и послевоенная архитектура

В это время формируется монументальное искусство. К нему относятся те жанры пространственных искусств, которые связаны с созданием репрезентативных сооружений, рассчитанных на пространство городских площадей и парков. Произведение обладает качествами «большой формы», поскольку рассчитано на восприятие издали, со многих точек зрения, не изолированно, а массово. Для этого используются такие качества большой формы, как масштабность, пропорциональность, гармония частей целого, общая декоративность композиции, ясность ритмического строя, возвышенное звучание цветов. Существуют основные принципы, необходимые для всех произведений монументального искусства: соответствие однообразного содержания здания, статуи, росписи их функциональному назначению и месту в архитектурном пространстве. Область современного монументального творчества тяготеет к широкой палитре средств, участвующих в художественном преобразовании Среды. Монументальная скульптура, как правило, увековечивает исторические события, содержит героико-эпическое начало. Она обращена к массам, и это определяет характер ее пластического решения, масштаб и композицию. Монументальная скульптура создается из прочным материалов (гранит, бронза, сталь), устанавливается на открытых пространствах. Большое значение для восприятия имеют активный силуэт и обобщенная трактовка образов. Как самый яркий пример, можно привести памятник В. И. Мухиной «Рабочий и колхозница».

Социалистический реализм объединяет не одно, а несколько направлений, которые сформировались на социально-политический основе. Соцреализм стал направлением в какой-то степени стартовым, в том смысле, что оно дало жизнь таким движениям, как примитивизм, авангард.

Авангард, в переводе со французского, означает «передний край». Авангард — это прежде всего подчеркнутое начинание, поиск в искусстве. На разных этапах авангардные искусства сменяли друг друга: в начале 20 века возникшие тогда фовизм, кубизм, футуризм, экспрессионизм, абстракционизм; в 1920;30-х годах эта роль перешла к сюрреализму; после 2 Мировой Войны (в конце 1940;1950;х годов) на первый план вышли новые течения абстрактного искусства. В 1960;1970;х годах выдвигаются различные формы акционизма, концептуальное искусство (течение этого периода называют неоавангард). У авангарда нет четко определенных границ: его завершение относят к 1920 году (когда были выдвинуты его основные идеи), ко времени появления неоавангарда или постмодернизма. Но и к концу 20 века не исчез интерес к варьированию принципов авангарда.

В период Второй Мировой войны искусство и все человечество переживают глубочайшую драму — нашествие фашизма. Эмиграция художников, архитекторов из стран, захваченных нацистами, определила еще одну линию в искусстве 20 века — искусство сопротивления фашистской агрессии. Самый тяжелый урон в годы войны понесла архитектура. Ее история в эти годы — это история разрушений и гибели городов и архитектурных памятников.

Архитектуру 30-х годов, периода ВОВ и послевоенную архитектуру 2-ой половиныХХ века принято выделять в эпоху «ссталинской архитектуры» иногда «тоталитарной архитектуры». Также она получила название «архитектуры 50-х годов», по периоду ее основного расцвета.

В ней снова проявляются черты конструктивизма. Архитектура этого времени не получила собственного стилевого определения. Весь этот период можно назвать — Социалистическая Утопия как архитектурная реальность. Граница этой архитектурной эпохи определяется политическим курсом государства, который в лозунгах звучал как «построение социализма в отдельно взятой стране». Эта — архитектура, лишенная логики, естественности. Кажется, здание возводится лишь ради своих гипертрофированных карнизов, арочных проемов, порталов, колоннад. Эта архитектура отличается парадоксальной непоследовательностью и противоречивостью. Но при ближайшем рассмотрении она оказывается удивительно обдуманно, преследующей в своем содержании сугубо практические, а не отвлеченные цели.

Едва ли какая из архитектурных эпох была столь же функционально устремленной, как «сталинская», во всяком случае, в своей попытке непосредственно воздействовать на поведение и образ жизни человека эта архитектура не уступает предшествующему ей конструктивизму. Говоря об этой архитектуре, нужно учитывать ее мифогенную природу, как некую реальность и безусловность — вне зависимости от того, являются ли объекты реальными сооружениями или только проектами. Более того, архитектурные проекты обладают даже большей степенью действительности, чем реальные сооружения.

Курс на «построение социализма в отдельно взятой стране» был взят пленумами ЦК ВКП (б) 1928 года. Результатом этого стал небывало разросшийся контроль государства над всеми процессами в стране. Государство становится всевидящим, всезнающим. Социализм из «общего будущего» трансформируется в образ «государственного». Государство теперь стремится приобрести образно-эмблематическую наглядность. Такой эмблемой становится его столица. На Москву возложена миссия изображать строительство новой жизни.

Сразу обнаружилось, что «современная архитектура» — конструктивизм — для этой роли не годится. У конструктивизма при всем его «супрематизме», тяга к городам на рессорах и неспособность решать надчеловеческие задачи. Масштаб и образ новой столицы могли выразить только воплощение власти. Новую эпоху в архитектуре Москвы можно назвать «архитектурой наркоматов». Громадные здания наркоматов уже начинают доминировать в облике довоенной России. На проекты объявляются масштабные конкурсы, отводятся ключевые места столицы. Согласно замыслу, центр столицы — Кремль — должен быть сооружен гигантским зданием госаппарата, они должны были олицетворять главные устремления рабочих и крестьян: курс на индустриализацию (наркомат тяжелой промышленности), курс на коллективизацию (наркомат земледелия), на борьбу с внутренним врагом (наркомат внутренних дел). Главное в этом ряду здание наркомтяжпрома так и не было воплощено в реальность, хотя конкурс на его проект был уникальным — пример мегапространственного развития — оказал влияние на пространственное развитие Москвы. Зданию было отведено пространство на Красной площади на месте ГУМа, его энциклопедические масштабы сделали бы находящийся рядом с ним Кремль игрушкой — это единодушно демонстрируют разные проекты Весниных, Леонидова, Мельникова, Фомина.

Недалеко от Кремля появляется огромное здание СТО (совета труда и обороны, теперь — Госдума), на Берсеневской набережной вырастает гигантский жилой квартал Дома СНК и ЦИК («Дом правительства»).

Это архитектурные вехи нового, государственного пространства столицы. Новый масштаб призван сделать Москву, наряду с преобразуемой природой: повернутыми вспять реками, ставшими цветущими садами пустынями, новым природно-географическим явлением, сомасштабным с горами и морями социалистической родины. С этого времени любое новое сооружение, будь то библиотека (Библиотека им. Ленина, ныне Государственная Российская Библиотека), театр (Театр Красной Армии, ныне Театр Российской Армии), учебное заведение (МГУ, МВТУ), издательство («Правда», с 1992 года «Пресса») стремится предстать архитектурным воплощением государства, любое учреждение посредством архитектуры пытается выглядеть составной частью государственной системы, заявить о своем присутствии в иерархии власти.

Государственная Библиотека имени Ленина — это первый библиотечный комплекс советской Москвы. Он создан на основе достижений науки своего времени. На его проектирование в 1927 и в 1929 годах были проведены открытые конкурсы. Они являлись выражением поисков и экспериментов, целью которых было воплотить в архитектурных формах новое социальное содержание.

Комиссия под председательством комиссара народного просвещения А. В. Луначарского приняла проект архитекторов В. Щука и В. Гельфрейха, в ту пору убежденных сторонников классицизма. Этот проект выделяется среди других прежде всего удачным градостроительным решением. Соседство библиотеки с Кремлем и известными творениями русских зодчих В. И. Баженова, М. Ф. Казакова, Д. И. Желярди и О. И. Бове (бывший дом Пашкова, здания московского университета и манежа) предъявляло совершенно определенные требования: проектируемое здание должно было органично войти в живописную панораму города. Автором этого проекта это удалось. Библиотечный комплекс тактично соседствует со своим архитектурным окружением. Здание библиотеки монументально и масштабно. Обширная терраса с широкими парадными лестницами охватывает колоннады, в строе которых можно угадать уверенный почерк создателей знаменитых пропилеев у Смольного в Ленинграде. Главный вход акцентирован черным полированным гранитом колонн и высоким аттиком с надписью и скульптурами. Нижний ряд этих скульптур выполнен по рисункам В. Гельфрейха, верхний — В. Щуко.

Вертикальный строй всего сооружения подчеркивает его элементы: ленточные окна-щели книгохранилища, пилоны фасадов, идущие почти на всю высоту здания, завершающие их скульптуры. Раскрытию идейного содержания замысла способствует монументально-декоративная скульптура. Между пилонами фасада разместились бронзовые барельефы с изображениями учёных, писателей, мыслителей. Среди них — Архимед, Коперник, Галилей, Ньютон, Ломоносов, Дарвин, Пушкин, Гоголь.

Комплекс библиотеки выполнен в сдержанном цвете: светлый мрамор пилонов контрастирует с покрытой патиной бронзой барельефом, и в то же время сочетается с серым цветом гранита лестницы террасы, черной полированной облицовкой колоннады главного входа.

Первым театральным зданием, спроектированным и возведенным в советской Москве, стало здание Центрального театра Советской Армии. Оно было построено в 1940 году по проекту архитекторов К. С. Алабяна и В. Н. Симбирцева на площади Коммуны (сейчас площадь Суворова).

Театр Советской Армии значительно отличается от традиционных театральных построек. Архитекторы задумали его как памятник-эмблему советской армии. Поэтому объемно-пространственное решение здесь подчинено изобразительному началу. В плане мы видим пятиконечную звезду, лучи которой окружены монументальной колоннадой. Однако эта форма просматривается только сверху. Такое архитектурное решение затруднило размещение основных театральных помещений. Ядро планировки — зрительный зал веерного типа на 1950 человек. Вокруг него расположены фойе и залы, в лучах звезды — буфеты, артистические комнаты. Над зрительным залом находится репетиционный, который служит малой сценой, где также идут спектакли.

Интерьеры театра украшают произведение монументальной живописи таки мастеров, как Л. А. Бруни, А. А. Дейнека и В. А. Фаворских.

Почти одновременно с Центральным театром Советской Армии открылся первый в советской Москве Концертный Зал имени П. И. Чайковского. Концертный зал отличает благородство форм, монументальность и торжественность. Глухая стена фасада декорирована сеткой орнаментального узора с традиционным сочетанием красного и белого цветов, прямоугольный объем на уровне первых этажей опоясан рельефной лентой с мощной колоннадой у входа. Зрительный зал вмещает 1650 человек. Партер окружен трехъярусным амфитеатром: над которым располагаются балконы.

Проектировали здание архитекторы Д. Н. Чечулин и К. К. Орлов, они использовали незаконченную постройку театра Мейерхольда (проект архитекторов М. Г, Бархина и С.Е. Вахтангова) на пересечении бывшей улицы Горького с Садовым кольцом. В частности, были сохранены скругленный в плане зрительный зал, амфитеатр, балкончики «вперебежку» по боковым стенам, два яруса колоннад, полукругом расположенных вдоль стены.

Рядом с театром Советской Армии находится центральный музей Вооруженных Сил России (СССР). Лаконичное по архитектуре здание с вертикальными полосами витражей и световыми фонарями на кровле построено в 1965 году архитекторами Н. Гайгаровым и Б. Бархиным. По сторонам от входа установлены баллистистическая ракета и зарекомендовавший себя в годы ВОВ высокими боевыми качествами танк Т-34.

Важнейшим и всеопределяющим фактором архитектурного процесса становится программное обращение архитекторов к мировому зодческому наследию. В мае 1934 года в витринах на улицах Горького (ныне Тверской) выставляются проекты новой архитектуры, окончательно сбросившей с себя «скелет конструктивизма». Намечается некоторая тенденция в новой архитектуре, архитектурном прошлом советские зодчие должны собрать не «прошлое», а «вечное». Из исторического наследия извлекается общечеловеческая суть: из готики — устремление ввысь, но без мистицизма, из древнеегипетской — монументальность и мощь, но без загробности, из греческой — гармония пропорций, но без аристократического духа, из древнеримской — величие, но без классового угнетения. Советская архитектура должна стремиться к конечному синтезу архитектурных стилей прошлых эпох в качественно новых образах, где бы ни проходил человек, по каким бы лестницам он ни поднимался, — перед ним, вокруг него — архитектурная реальность несуществующего социалистического мира, утопия. Город социализма, создан не для отдельного человека, а для организиванных масс. Архитектура, словно сценическая декорация, осеняющая непрерывную, живую пластику народных масс, демонстрирующих свой коллективизм и жизнеутверждающую безразличность. В это время, в период осуществления Генерального Плана реконструкции Москвы, проходит грандиозный конкурс на проект Дворца Советов. Конкурс был уникален тем, что никто не знал, как должно выглядеть народное представительство первого в мире государства рабочих и крестьян. Было представлено 160 проектов, из них 24 зарубежными архитекторами, среди них были такие известные, как Ле Корбюзье, В. Гропиус, Э. Мендельсон. Но этот замысел не был воплощен, поскольку в нем было слишком много утопии. Но все же Дворец Советов был построен, только под землей.

У жилых многоэтажных домов складывается характерное решение венчающей части — крыши. Теперь крыша — это не образ покрова и уюта, а зияющие высоты. Характерной чертой облика высотных зданий стала ступенчатая конфигурация. Начиная с 7−10 этажей здания «высотного стиля» расщепляют свою монолитность на уступы и башни, поэтому создается ощущение множественности архитектурных пространств. «Высотные дома» совсем не высоки, ведь из задача не быть высокими, а поднять над крышами старой Москвы парадиз социализма, для чего хватало 15−20 этажей.

Сталинскую архитектуру иногда называют первым проявлением постмодернизма, но это неверно, в силу того, что постмодернизм — это исключительное и эксклюзивное искусство, которое развивалось по собственным законам. Также и «сталинская архитектура» столь же принципиально эксклюзивна. Отношение этой архитектуры к основополагающим категориям: земле, небу, воздуху позволяет сделать вывод, что она — утопия в самом прямом смысле этого слова.

После такого давящего направления, как социальная утопия, в архитектуре жилых домов постепенно остается лишь функциональная сторона. Начинают застраиваться окраины Москвы, теперь дома не имеют своей индивидуальности, которую можно было встретить еще в 70-е годы (новостройки в районе Крылатского, Бескудникова и др.).