Композиция картин Т.Яблонской 80-х годов

Упомянутые несколько работ, произвольно выбранные автором этих строк, естественно не исчерпывают громаду живописно-образного мира, оставленного нам Татьяной Ниловной. Вне всякого преувеличения смеем утверждать: в украинской живописи всех времён она являет пример неистощимого желания видеть, каждый раз вдохновляясь открывающимися только ей гранями нового в природе, в бытие человека, феноменальной плодотворности, творческой энергии, неисчерпаемого творческого вдохновения, не имеющей у нас, пожалуй, аналогов и в прошлые времена, и в течение нашего столетия.

«Хлеб», «Молодая мать», «Ярмарка», «Праздничный вечер», «Вместе с отцом», «Невеста», «Май», «Лето», «Колыбель», «Жизнь продолжается», «Лен», «Безымянные высоты», «Вечер. Старая Флоренция», «Юность», портреты, пейзажи, натюрморты… Ныне общепризнанные шедевры, названные и неназванные работы художницы, каждая в отдельности и, тем более, они являют образ жизни, бытия Человека и Природы, полнокровный, полифоничный, мощно пульсирующий, сверкающий всеми красками, что есть в природе, заражающий своей энергией, манящий своими страстями.

Создала ли Татьяна Ниловна свой стиль в живописи? Думаю, что да. Ее вряд ли можно поставить в ряд с Кандинским, Малевичем, Пикассо, Архипенко, Дали, революционерами-ниспровергателями традиций прошлого, которые обозначили доминирующие тенденции художественной жизни ХХ столетия, с большим опозданием — в семьдесят лет — проявившиеся и у нас, хотя в значительной степени исходящие изначально в начале века в Украине (Архипенко, Богомазов, Экстер).

Значимость Яблонской видится в том, что в своём творчестве она никогда не ниспровергала. Она всегда созидала, пролагая свой путь, органически синтезируя в своей палитре и достижения реалистов и импрессионистов, фовистов и примитивистов. Причём каждый раз лишь только в той мере, насколько оно отвечало, было созвучно её видению, замыслу.

В последние годы жизни и творчества Яблонская иногда возвращается к выразительности плотного тона («Вербы»). Выбор этого средства подсказывает и сам мотив («Поздняя осень», «Светлый вечер»). Энергично вводит она в богатую валерами, тонкую живописную среду, сотканную мелким пульсирующим мазком, крупные акценты локального цвета. Но они не врезаются плоскостью в световоздушное пространство, не разрушают его, а наоборот — усиливают, наполняют неожиданными красками его образную игру («На песчаной косе», «Баскетбольная вышка», «Вечер на даче»). Есть у Яблонской и пейзажи, полностью построенные на больших тонально-цветовых отношениях. Таков, например, холст «Гроза ушла», который настраивает зрителя на какой-то просветленно-торжественный лад. В этой работе заметно благотворное влияние крымовского подхода к пейзажу.

Часто именно первое и наиболее яркое впечатление (конечно, дополняясь чувственно-интеллектуальными импульсами, возникающими уже в процессе создания) определяет живописные качества, настроение холста. Все вроде просто: одни произведения привлекают своей свежестью («Гроза отшумела», «Теплый весенний дождик», «Чистое утро»), иные захватывают восторгом («Чудесное утро»), таинством, совершившимся в природе («Туман поднялся»), или даже в бытовании неживых предметов («На вилле Абамелек. Рим»). Степанян Н. Искусство России XX века: Взгляд из 90-х. — М.: ЭКСМО-Пресс, 1999 — С. 122.