Неомодернизм как философская основа современного глобализма

Содержание современного глобализма сегодня все чаще связывают с идеологией неомодернизма. В связи с этим теоретическое осмысление глобализма следует осуществлять, прослеживая трансформацию модернизма в постмодернизм. А. И. Уткин представляет ее в развернутом виде следующим образом: модернизм — антимодернизм — постмодернизм — нсомодернизм ⁹. Так, модернизационный подход, основы которого закладывались в эпоху Просвещения как прометеевский дерзновенный проект покорения природы, исходит из противопоставления традиционных обществ Востока модернизированным державам Запада. Одним из первых исследователей эпохи Просвещения, предпринявшим своеобразный глобальный подход к изучению теории и истории культуры, был И. Гердер. Однако и он, признававший Восток колыбелью человеческой культуры и, соответственно, отказавшийся от абсолютизации европоцентризма, заявлял, что «новая культура Европы… могла стать только культурой людей, какими они были и какими желали стать, культурой, порождаемой деловитостью, науками, ю.

искусствами" .

Модернизационная парадигма Запада формировала социальные и культурные ценности на основе приоритета рационализма, индивидуализма, секуляризации религиозных традиций. Модернизм утверждался как всеобщий образец устройства социума, претендующий на свое глобальное распространение и утверждение. Основой модернизма выступает исторический оптимизм, вера в то, что магистральный путь исторического развития однозначно связан с переходом от традиционных обществ к глобальному обществу западного образца на основе унификации экономической (капиталистический способ производства), социальной и культурной жизни. Классическим примером подобной трансформации может служить Япония и ряд других стран Азиатско-Тихоокеанского региона, которые после Второй мировой войны пошли по пути модернизации поамерикански, сохраняя при этом традиционный уклад жизни. Кризис модернизационного подхода был вызван тем, что абсолютизация теории линейного прогресса и универсализации западных ценностей все в большей степени противоречила реальности. Стала очевидной упрощенность представлений о выделении двух ступеней развития (традиционной и модернизационной), равно как в свое время произошло со схемой Л. Моргана «дикость — варварство — цивилизация». Уже в 60-х гг. кризис модернизма как интерпретационной системы привел к необходимости углубленного анализа межцивилизационных различий. Подобный анализ утвердил исследователей в том, что модернизации в большей степени подвержена материальная культура, но не базовые цивилизационные ценности, геополитические и поведенческие коды.

Если обратиться к теоретическим дискуссиям 60−70-х гг. XX в., то можно проследить следующую эволюцию воззрений западных идеологов на трансформацию модернизма в антимодернизм. В те годы речь шла об индустриализме и постиндустриализме, а понятие глобализм еще робко входило в научный оборот, хотя глобальные проблемы человечества становились предметом детального исследования. Одним из первых в середине 70-х гт. о кризисе индустриализма заявил Э. Тоффлер. «То, что мы наблюдаем сегодня, — отмечал он, — это общий кризис индустриализма, кризис, который одновременно подрывает нашу энергетическую базу, систему ценностей, наши семейные структуры, институты, способы общения, наше чувство пространства и времени, нашу теорию познания так же, как экономику. То, что происходит, ни больше ни меньше как разложение индустриальной цивилизации на нашей планете» «. Осознание кризиса индустриализма сопровождалось расширением представлений об индустриальном обществе. Прежде теоретики индустриального общества основное внимание обращали на внутренние закономерности его развития, ограничивая его странами Западной Европы, США и Японией. Однако постепенно эти закономерности стали восприниматься зависимыми от условий общемирового развития.

Антимодернизм в своей основе выразил неудавшиеся попытки утверждения линейной «прогрессивной модернизации» для стран, не относящихся к «золотому миллиарду». Как отмечает А. И. Уткин, «впервые за многие века идеологами, интерпретаторами глобального материального развития был сделан вывод о недостаточности западных предписаний для большинства стран мира. Новые критики модернизации как слепого следования западным схемам определили идеологию как „культурную систему“, как совокупность модернизационных идей, релевантных только определенной культуре и определенному опыту группы стран. Были сделаны выводы, что нельзя все модернизационные идеи мира черпать только из западного источника… Впервые категории культуры и социальной структуры рассматривались не как некое приложение к индустриализации и демократии западного толка, а как базовые особенности развития отдельных регионов, оригинальных цивилизаций» ¹. Иначе говоря, антимодернистская парадигма при осмыслении и интерпретации процессов глобализации базируется на цивилизационном подходе, который позволяет отказаться от прямолинейной схемы противопоставления «образцовым» западным странам остального мира. Причем нельзя забывать и то, что утверждение антимодернизма было обусловлено укреплением позиций Советского Союза и мировой системы социализма, ликвидацией остатков колониализма. Цивилизационный ренессанс незападных стран привел, в конечном счете, к ситуации, которую позже С. Хантингтон определил как «столкновение цивилизаций». Но еще во второй половине 70-х гг. антимодернизм постепенно стал угасать, причиной чему стало множество обстоятельств, в том числе усиление военного мог ущества СССР, что воспринималось как реальная угроза Западу, а также изменение конфигурации сил в мировом геополитическом пространстве.

Постмодернизм как общее направление европейской культуры 70−80-х гг. в области решения проблем глобализации выразил, во-первых, общее настроение «усталости от прогресса» (Э. Гидденс), осознание ограниченности рационализма в освоении окружающей человека деятельности; во-вторых, притязания на установление пределов вмешательства человека в естественную динамику природы и общества. Именно в те годы на повестку дня встали глобальные проблемы современности: предотвращение термоядерной войны, рациональное использование природных ресурсов, охрана окружающей среды и др. Осмысление их постепенно привело к пониманию культуры (в настоящее время насчитывают более 500 определений культуры) как способа выживания человека в окружающей среде.

Постмодернизм продолжил линию антимодернизма на интерпретацию социально-экономических и политических процессов сквозь культурологическую парадигму следующего рода: базовые культурные коды и ценности, порождаемые этнической историей, ключевыми параметрами историко-культурных зон, ментальностью, ныне выступают в виде ключевых детерминант межцивилизационных отношений во всех сферах общественной жизни. Характерной чертой постмодернизма явились попытки «воскрешения» фрагментов традиционных культур в современной социокультурной картине мира, представляемой западноевропейскими художниками, писателями, философами в интердисциплинарных формах постмодернизма. Тем самым нивелируются различия между Западом и остальными странами в цивилизационном контексте, а исследовательские акценты переносятся с противопоставления традиционализма и модерна на поиски путей их совместимости и взаимодополнения.

Неомодернизм это, по сути, исходная логическая конструкция глобализма, в которой возрождаются исходные интенции модернизма. В них утверждается, что демократия и рынок являются абстрактными и всеобщими категориями, так как идеи свободного рынка и демократии победили в общемировом масштабе, и универсализм снова стал краеугольным камнем социальной теории. Глобализм можно представить как своеобразный ренессанс модернизма. Недаром многие авторы отводят истории глобализма все 500 лет, связанные с зарождением капитализма, либо 100 лет, когда передел мира на рубеже XIX—XX вв. привел к разделу колоний между ведущими странами Запада, либо, наконец, последние десятилетия, наполненные реалиями глобальных проблем. Следовательно, в неомодернистской парадигме глобализация предстает не только как ретроспективный взгляд в прошлое капитализма, но и как футорологическая конструкция.