Превращение психотехнической схемы в теорию психики

В Новое время умственная деятельность начинает занимать значительное место в сознании, которое все сильнее рационализируется, человек все чаще находит опору в своем уме. И уже во времена Р. Декарта ум резко противопоставлен телу, ум и тело сознаются как две различные субстанции, связь которых понять теперь очень трудно. Для Декарта это проблема. Человек таким образом отображает в себе структуру общественного сознания, которое к этому времени существенно рационализируется и напоминает объективированный интеллект. Эта рациональная структура характеризуется прогрессирующим разделением труда и обмена продуктов, сам труд в связи с этим членится, измеряется и рационализируется. Человек все более превращается в рабочую силу, в функциональное место в общественной деятельности, в возможный труд и возможное количество труда.

Изнутри индивид ощущает себя как напряженную деятельность, умственную работу, волевое усилие и следование помысленным, рациональным правилам. Но этой напряженной деятельности сопротивляется тело. И постепенно оно начинает сознаваться как что-то противоположное духу новоевропейского человека. Раз тело не живет по законам ума, значит, им нужно овладеть. А овладеть для новоевропейского человека — значит исследовать, разложить на элементы и найти закономерности их функционирования. Человеческое тело отчуждается и становится частью природы. Или, другими словами, тело вытесняется из сознания и проецируется вовне, превращается в закономерность природы.

Однако тело уже давно живет в человеке по законам ума, по законам рациональной деятельности, оно уже рационализировано и механизировано. И теперь оно проецируется вовне как механизм. Изнутри человек видит себя как дух, деятельность ума, волевое напряжение, но другого человека, функционирующего в рационализированной и систематически воспроизводящейся, стандартизированной общественной деятельности, рационально устроенной социальной среде, он видит как тело, подчиняющееся ряду закономерностей, строго и точно реагирующее на воздействие этой среды, т. е. действует совсем не как свободный дух, но скорее имитирует в своей деятельности устройство социального механизма.

И в этой ситуации появляется учение Декарта о животном механизме как машине, оно и отображает этот феномен, сложившееся в культуре положение дел. Человеческая деятельность воспринимается по аналогии как с машиной, так и с жизнедеятельностью животных, ибо человек со стороны его страстей, в том отношении, где он подобен животным, тоже может рассматриваться, согласно Декарту, как механизм, функционирующая машина. Есть внешнее воздействие на тело, есть внутренняя механика, переработка этого воздействия, и, наконец, на заключительном этапе появляется ответ. Налицо механика, напоминающая работу гидравлической машины. И это не просто аналогия, не просто случайность, но культурно обусловленное видение. Оно сохраняется вплоть до 3. Фрейда, у которого представление о человеке также сохраняет это новоевропейское наследство.

У Декарта быстро появляются последователи, которые развивают и радикализируют его представление о человеке. Т. Гоббс рассматривает развитие человека как тела, как телесные рецепции внешнего мира и их интеграцию в теле или установление связей (ассоциаций) между этими ощущениями. У Спинозы читаем: «Если человеческое тело подверглось однажды действию со стороны двух или нескольких тел, то душа, воображая впоследствии одно из них, будет вспоминать и о других» или: «Всякий переходит от одной мысли к другой, смотря по тому, как привычка расположила в его теле образы вещей» (Спиноза П. Избранные произведения. — М., 1957. — Т. 1. — С. 423, 424). У Спинозы объективируется также и душа. Душа есть тело, а тело есть душа, это модусы одного и того же. И здесь учение об ассоциации приобретает другой характер. Теперь это объяснение человека и его особенностей через исследование и понимание взаимодействия человеческого тела и других объектов внешней среды. Так рождается новая теория формирования психики, новая психотехника тела. Здесь тело человека взаимодействует с телом среды. В результате этого взаимодействия и возникают новообразования, новые связи в теле человека. Из этих взаимодействий должна быть выведена и умственная деятельность. Опираясь на исследование этих телесных взаимодействий, стремятся по-новому понять и сознание, и дух. Но самое главное — появляется надежда удовлетворить настойчивое влечение новоевропейского сознания — преобразовать человека, овладеть им.

В действительности же зародившаяся буржуазная культура уже давно внедрилась в тело человека, овладела им через его тело. И новые теории, идеологии специфическим образом оформляют осознание данного факта. Вместе с тем это не просто отображение действительности, но также и новая теоретическая база для следующего цикла психотехнического действия.

А вот у Дж. Локка можно увидеть еще остатки декартовского дуализма и отголоски борьбы духа с телом. Локк также говорит об ассоциации идей как некоторых цепях движения жизненных духов, которые продолжают идти теми путями, к которым привыкли. Но приоритет Локк, подобно Декарту, отдает связям ощущений на основе разума, а в ассоциациях видит «неверное» или «неестественное» сочетание идей. И действительно, они не порождаются разумом, следовательно, случайны и неестественны, поскольку не имеют разумного основания. Это отклонения от линии разума, плохие привычки и т. п.

Сюда же следует прибавить и учение Дж. Локка о ребенке, душа которого подобна чистой доске. Это по сути дела в некотором отношении то же самое, что и учение Декарта о человеке как машине. В зависимости от того, какие стимулы введены в эту машину, такие она будет давать и реакции, каким материалом на;

полнится память, таким и станет человек. Человека формирует его окружение, среда, и организм только связывает, ассоциирует в себе элементы этого воздействия. По сути эта мысль затем становится аксиомой в американском бихевиоризме, аналогичные идеи высказывал Дж. Б. Уотсон — его родоначальник. И действительно, человек все сильнее отчуждается от социальной машины и становится ее материалом, «личным составом». Так что и у Локка, и у Уотсона были серьезные основания для подобных утверждений.

И вот уже здесь, у истоков Нового времени, мы можем увидеть будущую проблематику психологии и психотехники XX в. Первая линия — человек, его психика — это тело, предмет научного исследования, объект для психотехнического воздействия и управления. Вторая — человек есть дух (Декарт), и его духовность есть врожденное его качество. Это проблема раскрытия духовного в человеке, в человеческой культуре, проблема самореализации личности. Смутно сознается и третье направление, ведущее к психоанализу, оно просматривается во взглядах Локка, Гоббса и у многих других новоевропейских авторов. Например, Т. Гоббс открывает в беспорядочных мыслях «определенное направление и зависимость одной мысли от другой». Проблема отношения души и духа, тела и души, гармонизация души и духа все время так или иначе находятся в поле внимания Нового времени.

Завершает эти учения и обнажает их основания английский врач Д. Гартли, который в молодости готовился стать священником, но затем передумал и стал врачом в соответствии с требованиями своей просвещенной эпохи. Он имел и соответствующий эпохе замысел своей жизни: на основании точных законов научиться управлять поведением людей, чтобы сформировать у них твердые морально-религиозные убеждения и таким образом усовершенствовать общество. И осуществить свой замысел он хотел способом, подобным тому, который затем предложили в XX в. американские психологи (Дж. Б. Уотсон, Б. Скиннер и др.). Этот способ состоит в том, чтобы через подачу на «вход» психики социально значимых объектов, через повторение и закрепление ассоциативных связей формировать необходимые чувства и привычки. Обо всем этом Д. Гартли писал в 1749 г. Церковь уже потеряла настоящую власть над людьми, теперь пришел черед науки. Теперь покорение тела, овладение им продолжается в сфере науки.

И вот у Гартли появляется настоящая теория, первая новоевропейская теория ассоциаций в завершенном виде, но, по-видимому, одновременно и первая научная теория психики, построенная на однородном принципе, принципе ассоциативной связи элементов. Согласно этой теории основное воздействие на тело оказывают вибрации среды, которые затем передаются вибрациям нервов, затем мозговым вибрациям и, наконец, обратно возвращаются в мышцы, где происходит действие. Фундаментом развития психики здесь является память, именно через память объясняется возможность обучения.

Ассоциация — результат того, что два очага вибрации в мозге резонируют друг с другом или накладываются друг на друга. Поэтому детерминирующими факторами появления связей (ассоциаций) элементов внешних воздействий являются смежность во времени и частота повторений. Как мы видим, «законы ассоциации» при переносе их в тело меняются в определенном «телесном» направлении. По этим законам вибрации накапливаются в теле и свертываются к малым вибрациям (соответствующим идеям). Следовательно, внутренний мир — копия воздействий внешнего мира. Постепенно малые вибрации образуют орган, который опосредует последующие реакции на новые внешние влияния.

До сих пор ассоциации были прежде всего чем-то внутренним, теперь они вместе с телом проецируются вовне, возникает теория ассоциаций и одновременно теория психики. До этого же ассоциации были психотехническими формами, а техника ассоциации — психотехникой. Теперь психотехническая схема превращается в теоретическую схему, изображающую психику.

И вот в конце XIX в. эта психотехника и теория психики расщепляются на две теории психики и две психотехнические стратегии работы с психикой, а именно на бихевиоральную и психоаналитическую психотехники, к изучению которых мы и перейдем в следующей части нашего исследования. Важно только все время иметь в виду, что эти столь различные психотехники происходят из одного источника и в этом их глубинное единство, к которому они будут стремиться вернуться. Теперь нам нужно уяснить более детально причины возникновения этих психотехник, а также причины расщепления некогда единой психотехники. И на этом пути мы вынуждены обратиться вначале к социологии психоаналитического знания.

Контрольные вопросы

• 1. Каково соотношение теорий психики и мнемотехник?
• 2. Каков механизм развития мнемотехник?
• 3. Каким образом мнемотехники превращаются в теории психики?

Аткинсон Р. Человеческая память и процесс обучения. — М., 1980. Эббингауз Г., Бэн А. Ассоциативная психология. — М., 1998. Мерцинковская Т.Д. История психологии. — М., 2001.