Развитие речи. 
Мышление и речь

Для мыслительной деятельности человека существенна ее связь не только с чувственным познанием, но и с языком, с речью. Благодаря речи становится возможным отделить от познаваемого объекта то или иное его свойство и закрепить, зафиксировать представление или понятие о нем в специальном слове. Мысль обретает в слове необходимую материальную оболочку. Только в этом виде она становится непосредственной действительностью для других людей и для нас самих. Человеческое мышление невозможно без языка. Всякая мысль возникает и развивается в неразрывной связи с речью. Чем глубже и основательнее продумана та или иная мысль, тем более четко и ясно она выражается в словах. И наоборот, чем больше совершенствуется, оттачивается словесная формулировка какой-то мысли, тем отчетливее и понятнее становится сама эта мысль.

Формулируя свои размышления вслух, для других, человек тем самым формулирует их и для себя. Такое формулирование, закрепление, фиксирование мысли в словах помогает задержать внимание на различных моментах и частях этой мысли и способствует более глубокому пониманию. Именно благодаря этому становится возможным развернутое, последовательное, систематическое рассуждение, т. е. четкое и правильное сопоставление друг с другом всех основных мыслей, возникающих в процессе мышления.

В слове заключены важнейшие предпосылки дискурсивного, т. е. рассуждающего, логически расчлененного и осознанного мышления. Благодаря формулированию и закреплению в слове мысль не исчезает и не угасает, едва успев возникнуть. Она прочно фиксируется в речевой формулировке — устной или даже письменной. Поэтому всегда существует возможность в случае необходимости снова вернуться к этой мысли, еще глубже ее продумать, проверить и в ходе рассуждения соотнести с другими мыслями. Формулирование мыслей в речевом процессе является важнейшим условием их формирования.

Вопрос о связи мышления и речи крайне важен для психологии. На протяжении всей истории развития психологических исследований он привлекал к себе внимание ученых. Предлагаемые решения были различными — от полного разделения речи и мышления и признания их совершенно независимыми друг от друга функция ми, до столь же однозначного и безусловного их соединения, вплоть до абсолютного отождествления. Современная психология рассматривает мышление и речь как неразрывно связанные, но в то же время самостоятельные реальности.

Значительный вклад в решение этой проблемы внес Л. С. Выготский. Он писал: «Слово так же относится к речи, как и к мышлению. Оно представляет собой живую клеточку, содержащую в самом простом виде основные свойства, присущие речевому мышлению в целом. Слово — это не ярлык, наклеенный в качестве индивидуального названия на отдельный предмет: оно всегда характеризует предмет или явление, обозначаемое им, обобщенно и, следовательно, выступает как акт мышления. Но слово — это также и средство общения, поэтому оно входит в состав речи. Именно в значении слова завязан узел того единства, которое мы называем речевым мышлением» .

Первоначально мышление и речь выполняли различные функции и развивались относительно самостоятельно. Исходной функцией речи была коммуникативная, а сама речь как средство общения возникла в силу необходимости разделения и координации действий в процессе совместного труда людей. У маленьких детей и у высших животных обнаруживаются своеобразные средства коммуникации, не связанные с мышлением. Это выразительные движения, жесты, мимика, отражающие внутренние состояния живого существа, но не являющиеся знаком или обобщением. В свою очередь, есть такие виды мышления, которые не связаны с речью. В филогенезе и онтогенезе мышления и речи отчетливо выделяется доречевая фаза в развитии интеллекта и доинтеллектуальная фаза в развитии речи.

Л. С. Выготский считал, что в возрасте примерно около двух лет наступает критический, переломный момент: речь становится интеллектуальной, а мышление — речевым. Признаками наступления этого перелома в развитии обеих функций являются быстрое и активное расширение словарного запаса ребенка и столь же стремительное увеличение коммуникативного словаря. Ребенок впервые открывает для себя символическую функцию речи и обнаруживает понимание того, что за словом как средством общения на самом деле лежит обобщение, и пользуется им как для коммуникации, так и для решения задач. Одним и тем же словом он начинает называть разные предметы, и это есть прямое доказательство того, что ребенок усваивает понятия.

В окружающем нас мире бесконечно много различных предметов и явлений. Если бы мы стремились назвать каждое из них отдельным словом, то необходимый для этого словарный запас стал бы необозримым, а сам язык — недоступным человеку. Им — как средством коммуникации — невозможно было бы пользоваться. Но у нас нет нужды придумывать специфическое название, отдельное слово для каждого отдельно существующего предмета или явления. Для общения и мышления вполне достаточно весьма ограниченного количества слов, поэтому наш словарный запас намного меньше числа обозначаемых с помощью слов предметов и явлений. Каждое такое слово представляет собой понятие, относящееся не к одному предмету, а к целому классу однотипных предметов, выделяемых по совокупности общих, специфических и существенных признаков.

Понятие — это форма мышления, отражающая существенные свойства, связи и отношения предметов и явлений, выраженная словом или группой слов.

Понятия позволяют обобщать и углублять наши знания об объектах, выходя в их познании за пределы непосредственно воспринимаемого. Понятие выступает и как важный элемент восприятия, внимания, памяти, а не только мышления и речи. Оно придает всем этим процессам избирательность и глубину. Пользуясь понятием для обозначения предмета или явления, мы как бы автоматически видим в них (понимаем, представляем, воспринимаем и вспоминаем о них) больше, чем нам дано воспринять посредством органов чувств.

Из множества качеств и свойств, заключенных в слове-понятии, ребенок поначалу усваивает лишь те, которые непосредственно выступают в совершаемых им действиях с теми или иными предметами. В дальнейшем, по мере получения и обогащения жизненного опыта, он постигает более глубокий смысл соответствующего понятия, включая и те качества предметов, которые прямо не воспринимаются. Процесс формирования понятия начинается задолго до овладения речью, но становится по-настоящему активным лишь тогда, когда ребенок уже достаточно овладел речью как средством общения и развил свой практический интеллект.

Л. С. Выготский и А. Р. Лурия экспериментально изучили и описали уровни развития речевого мышления, каждый из которых характеризуется видом обобщения, зафиксированным в слове. Было выделено три вида обобщения: синкрет, комплекс и понятие.

Самая ранняя и примитивная форма обобщения — синкрет -заключается в группировке предметов по отдельному, случайному признаку, например общности во времени или пространстве.

Более сложным и генетически более поздним является комплекс. Основной принцип его формирования — непостоянство критерия обобщения, его неустойчивость и несущественность. Каждый член комплекса всегда имеет сходство с другими членами хотя бы по одному признаку, но если исключить из этого ряда несколько членов, то, не зная истории формирования данного комплекса, нельзя понять, почему все эти предметы называются одинаково. Например, ребенок может использовать слово «кря» для обозначения утки (крякает), всех плавающих птиц (плавают, как и утка), любых жидкостей (сходство с водой, по поверхности которой плавает утка). Таким образом, группа объектов объединяется в единое целое по разным основаниям.

Наиболее сложным является такое обобщение, при котором четко дифференцируются видовые и родовые признаки, объект включается в систему понятий. Признак понятия устойчив, абстрактен и существен. Понятия легко поддаются словесным определениям. Владея понятием, человек способен четко и однозначно структурировать знания о мире и передавать свои мысли.

Необходимо отметить, что на любом уровне сложности интеллектуальной деятельности взрослого человека представлены все виды обобщений: синкреты, комплексы и понятия.

Первое слово ребенка выступает по своему значению как целая фраза. То, что взрослый выразил бы в развернутом предложении, ребенок передает одним словом. В развитии семантической (смысловой) стороны речи ребенок начинает с целого предложения и только затем переходит к использованию частных смысловых единиц, таких как отдельные слова. В начальный и конечный момент развитие семантической и физической (звуковой) сторон речи идет разными, как бы противоположными путями. Смысловая сторона речи разрабатывается от целого к части, в то время как физическая сторона — от части к целому, от слова к предложению.

Для понимания отношения мысли к слову важное значение имеет внутренняя речь (см. также 8.1). В отличие от внешней речи она обладает особым синтаксисом. Превращение внешней речи во внутреннюю происходит по определенному закону, в ней в первую очередь сокращается подлежащее и остается сказуемое с относящимися к нему частями предложения.

Основной синтаксической формой внутренней речи является предикативность. Ее примеры обнаруживаются в диалогах хорошо знающих друг друга людей, «без слов» понимающих, о чем идет речь. Им нет необходимости каждый раз называть предмет разговора, употреблять в каждом произносимом ими предложении или фразе подлежащее: в большинстве случаев оно им и так хорошо известно.

Еще одной особенностью семантики внутренней речи является агглютинация, т. е. слияние слов в одно с их существенным сокращением. Возникающее в результате слово как бы обогащается двойным смыслом, взятым по отдельности от каждого объединенного в нем слова. Объединяя таким образом слова, можно дойти до слова, которое вбирает в себя смысл целого предложения и даже высказывания. Общеизвестны примеры использования агглютинации в создании новых образов и персонажей: Мойдодыр, Айболит.

Слово во внутренней речи является «концентрированным сгустком смысла» (Л. С. Выготский). Чтобы полностью перевести этот смысл в план внешней речи, пришлось бы использовать, вероятно, не одно предложение. Внутренняя речь, по-видимому, и состоит из подобных слов, не похожих по структуре и употреблению нате слова, которыми мы пользуемся в письменной и устной речи. Такую речь в силу названных ее особенностей можно рассматривать как внутренний план речевого мышления, «опосредующий динамическое отношение между мыслью и словом» (Л. С. Выготский). Внутренняя речь есть процесс мышления чистыми значениями.

Промежуточное положение между внешней и внутренней речью занимает так называемая эгоцентрическая речь. Это речь, направленная не на партнера по общению, а на себя. Наибольшего развития она достигает в трехлетнем возрасте, когда дети, играя, разговаривают сами с собой. Элементы этой речи можно встретить и у взрослого, который, решая сложную интеллектуальную задачу, размышляет вслух, произнося в процессе работы фразы, понятные только ему самому. При этом чем сложнее задача, тем активнее проявляется эгоцентрическая речь. Она выступает как внешняя по форме и внутренняя по психологическому значению. По мере развития внутренней речи эгоцентрическая речь постепенно исчезает. На убывание ее внешних проявлений следует смотреть, по мнению Л. С. Выготского, как на усиливающуюся абстракцию мысли от звуковой стороны речи, что свойственно речи внутренней.

По поводу определения значения и роли эгоцентрической речи в психическом развитии ребенка Выготский спорил со швейцарским психологом Ж. Пиаже, доказывая, что эгоцентрическая речь — не просто звуковое сопровождение внутреннего процесса мышления, это единственная форма существования мысли ребенка. Только пройдя эту стадию, мышление в ходе дальнейшего процесса интериоризации будет превращаться в умственный процесс, преобразовываясь во внутреннюю речь.