Соотношение права и закона

Вопрос о соотношении права и закона до сих пор вызывает много споров. Одна из точек зрения сводится к тождественности права и закона. Основной аргумент ее сторонников: право обретает жизнь, лишь становясь законом, следовательно, вне закона права быть не может.

Другая точка зрения заключается в утверждении, что право нельзя сводить лишь к нормам, так как оно включает и естественное право (прежде всего, социально-правовые притязания человека), не обязательно фиксируемое в законах.

Наконец, третья точка зрения, поддерживаемая авторами настоящего учебника, настаивает на том, что, поскольку право — это продукт общества, а закон — продукт государства, право не бывает неправым, тогда как закон может быть и правым, и неправым, имея зависимость, прежде всего, от государственной власти.

Разграничение права и закона — не просто методологический прием, необходимый для уяснения их сущности. Оно имеет глубокий гуманистический смысл, ибо позволяет констатировать, что право как содержание закона выступает критерием его качества. Благодаря праву мы имеем возможность отличать законы правовые от неправовых, справедливые от несправедливых, гуманные от негуманных.

Юридический закон — это нормативный акт, принятый высшим органом государственной власти и обладающий высшей юридической силой. Если закон соответствует праву, то он обретает силу устрашающей санкции. Но и такие санкции — запретительные, устрашающие, карательные — всегда, даже в периоды смут (междоусобиц, местнического самочинства, передела собственности, массовых грабежей, погромов и т. д.), должны опираться на права личности на жизнь, собственность, благополучие.

Основой и источником юридического закона служит право. Поэтому действие закона носит всеобщий характер, распространяется на каждого. Не должен закон делить людей на «юпитеров» и «быков», как и не должно быть, говоря словами Ж.-Ж. Руссо, «всеобщего равенства в бесправии». Иначе закон становится антиправовым, что неизбежно оборачивается тоталитаризмом, абсолютизмом, порождает атмосферу верноподданничества, угодничества, конформизма, «телефонного права». В таких случаях закон и право несовместимы. Это наблюдалось во времена сталинских репрессий, когда весь народ оказался «врагом народа» .

Для понимания соотношения права и закона важное значение имеет учет степени социокультурной политико-правовой развитости не только общества и государства, но и личности, ибо право и законы не существуют вне человека. Судить о развитости личности позволяют юридические права-свободы: совести, слова, собственности, личной неприкосновенности, передвижения и др. В соответствии с взаимосвязью человека и его прав должно реализовываться законотворчество. Отрадно, что именно такое правовое начало заложено в Конституции Российской Федерации 1993 г.

Исходные положения о том, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью», а «основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения»^[1], представляют собой правовой фундамент законов и подзаконных актов. Более того, Конституция запрещает принятие антиправового (правонарушающего) закона: «В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина»^[2].

Таким образом, право выступает «духом» закона, его глубинной сущностью. Именно право посредством закона содействует установлению и охране правопорядка. В этом отношении очень важную сторону взаимодействия права и закона подметил И. А. Ильин, подчеркнув, что через правопорядок осуществляется «взаимное духовное признание» права и закона^[3]. Если закон отражает и защищает право, то право торжествует в реальной действительности как правопорядок, правовая культура, правосознание. Подчиняться закону, быть законопослушным гражданином — значит согласиться признать правоту этого закона. Если цели и достоинства права находятся в полном согласии с субъектом права и если они отражены в действующем законе, то формируются эффективные правоотношения. «В основе всякого правоотношения лежит троякое признание права, дважды осуществленное. Во-первых, каждый из субъектов, вступая в правоотношение, признает право как основу отношения, как форму жизни, как объективно значащую идею. Во-вторых, каждый из субъектов признает свою духовность, т. е. его достоинство и свою автономию как правотворящую силу. В-третьих, каждый из субъектов признает духовность другого субъекта, т. е. его достоинство и его автономию как силу, способную к творчеству»^[4].

Юридический закон — многоаспектный и противоречивый феномен. Порой он бывает «дурным» или несправедливым. Как, например, с точки зрения сегодняшнего дня закон кровной мести: око за око, зуб за зуб. Природа закона двойственна: через него действуют и тот, кто его дает, и тот, кто его принимает. Другими словами, закон одновременно есть и законо-дательство, и законоположение.

Закон всегда направлен на «доброе», а обращен к «недоброй», «греховной» природе человека, стремящейся нарушить правила общежития, права другого человека. Противоречиво и аксиологическое содержание закона, так как юридические нормы — это не вечные ценности, они постоянно меняются, иногда на противоположные. Например, брак может быть оформлен в противоположных нормах — «разводиться разрешено» или «разводиться не разрешено». Наконец, закон непременно имеет в виду противоборствующие стремления, которые он связывает и «укрощает». Но он никогда не указывает, как совершать конкретные действия, а лишь ставит им пределы.

Однако жизнь в ее полноте законом не охватывается и законом не создается. Так, закону неподвластно творчество. Оно ускользает от всякой нормы, потому что оно индивидуально, неповторимо ни на уровне личности, ни на уровне социума. Закон «не животворит», он лишь помогает создавать условия для творчества. Вот почему так велика роль специфической правовой деятельности всенародно избранных представителей народа — правотворчества и законотворчества.

И еще один важный аспект: законы — это достояние цивилизации и культуры. По их содержанию, строгости, справедливости мы оцениваем уровень цивилизованности общества, степень развития его культуры. Как утверждал Б. П. Вышеславцев (1877−1954), «закон есть основная святыня всего античного мира, основной принцип дохристианской и нехристианской этики: жизнь в законе, праве и государстве есть совершенная жизнь»^[5].

Сегодня мы восстанавливаем этот великий принцип, стремимся реанимировать основную святыню античности. Трудный, но неизбежный процесс.

Исторический опыт человечества подтверждает: действенность закона покоится на авторитете права, а авторитет права — на действующем законе. В этой взаимосвязи важная роль принадлежит государству, обладающему правовыми полномочиями, которые позволяют ему выступать силой права. Понятие «сила права» отражает важные свойства права: быть объективной реальностью, обладать способностью к действию, устанавливать правопорядок, содействовать формированию общественных отношений.

Сила права имеет и другой смысл, когда рассматривается как выражение воли социального субъекта. Важно отметить, что речь идет не о проявлении воли, а именно о выражении воли как способности социального субъекта реализовать право в действительность. Эта способность не является «чисто правовой». Она включает психологическую составляющую — настойчивость, непоколебимость, решительность; нравственную — честность, неподкупность, обязательность; социальную — справедливость, законопослушание, исполнительность, ответственность и др. Именно поэтому право, опираясь на наличные объективные социоэкономические и социокультурные условия, способно стать силой.

Право как сила обретает жизнь через юридические законы и государственную власть. В этом аспекте саму власть следует понимать как силу, санкционированную правом. В настоящее время перед нашим обществом стоит задача создания правового государства. Это как раз и означает иметь государство как силу, которая санкционируется правом, а также иметь право, которое существует только в законах, носящих, в свою очередь, правовой характер.

Зачастую силу права усматривают в принуждении. Безусловно, принуждение присутствует при воплощении права, и именно принуждение чаще всего «лежит на поверхности» юридического закона. В то же время принудительность закона бывает разной. Это зависит, прежде всего, от власти. История человечества свидетельствует о том, что государственная власть, выступающая как сила принуждения, сама может быть правовой и неправовой.

Юристы и философы тщательно исследуют феномен правового принуждения, его основные характеристики (обоснованность, реальность, законность, справедливость) и формы (проверка документов, административное задержание, привод, обыск и пр.).

Неправовая сила принуждения государственной власти проявляется в неправовых законах. Впрочем, российская правовая действительность знает и иную форму неправового принуждения: когда формально законы выступают как правовые, но государственная власть игнорируют их, а то и открыто нарушает.

Таким образом, действенность государственной власти во многом определяется тем, что? собою представляет государство — и как субъект власти, и как субъект права. Государство — юридическое лицо, но не простое, а по социальному предназначению существующее ради граждан и через граждан. Следовательно, оно имеет не частно-правовой, а публичноправовой характер и призвано употребить власть на то, чтобы посредством юридических законов создать правовые условия для граждан, обеспечить правопорядок в обществе. Правовое государство обязано через силу права дать человеку возможность не только жить, но жить достойно. Магистральный путь реализации этой социальной задачи — соединение силы права с силой закона.

• [1] Конституция Российской Федерации. Гл. 2. Ст. 17. М., 1994.
• [2] Конституция Российской Федерации. Гл. 2. Ст. 55. М., 1994.
• [3] См.: Ильин И. А. О сущности правосознания // Ильин И. А. Соч.: в 10 т. Т. 4. М., 1994. С. 365.
• [4] Там же. С. 364.
• [5] Вышеславцев Б. П. Этика преображенного Эроса. Киев, 1994. С. 34.