Пространство с точки зрения народа России. 
Цивилизационный аспект политики России

Важно!

Практически все ученые обращают внимание на то, что Россия — величайшая в мире сухопутная держава. Россия расположена па востоке Европы и на севере Азии. Она занимает около 1/3 территории Евразии и 1/9 земной суши. Страна раскинулась от 19*38' восточной долготы на западе до 169*02' западной долготы, т. е. занимает почти половину земного шара.

«Главный выход России к морю находится на севере страны, но многие месяцы в году он загражден арктическими льдами, — отмечает американский политолог Р. Каплан в книге „Месть географии“. — Еще один фактор из области географии относительно России — сильный холод. Самая северная часть США расположена на 49-й параллели северной широты; там начинается Канада. Однако значительная часть территории России расположена за 50-й параллелью: россияне живут в более суровых климатических условиях, чем даже канадцы, которые в основной своей массе проживают вдоль границы с США»^[1]. Не обходят они вниманием и то обстоятельство, что в южной части Евразии раскинулась Великая степь, самая обширная в мире. Она тянется от Среднедунайской равнины через Украину до Северного Кавказа и Тянь-Шаня в Центральной Азии. Отсюда происходили набеги различных кочевников на земли восточных славян, что в итоге способствовало их объединению для отпора и заселению ими огромных пространств Евразийского материка.

Видный историк и политолог, профессор К. С. Гаджиев отмечает, что само понятие «цивилизация» появилось в XVIII в. и тесно связано с понятием «культура». Приоритет здесь принадлежит французским просветителям, которые цивилизованным называли общество, основанное на началах разума и справедливости^[2]. Но лишь в 1798 г. этот термин был включен во французский «Словарь Академии». В Англии первое его употребление зафиксировано в 1767 г. В России слово «цивилизация» получило распространение в 60-х гг. XIX в.

В XIX в. под цивилизацией подразумевался высокий уровень развития материальной и духовной культуры стран и народов Европы (прежде всего Западной). Тогда же утвердилось использование этого понятия для обозначения ступени общественного развития, следующей за варварством. Па протяжении XIX и XX вв. оно получило дальнейшую разработку и развитие. В современном употреблении трактовка данного понятия при всей своей распространенности характеризуется крайней неопределенностью и расплывчатостью. В настоящее время существует множество противоречащих, а то и исключающих друг друга определений термина «цивилизация». Очень часто термин «культура» употребляется как его синоним.

У Ф. Броделя цивилизация выступает как некое пространство, культурно-географическая зона, или «ансамбль», в котором сосуществуют определенным образом упорядоченные элементы культуры. У Н. Данилевского это «культурно-исторические типы», обладающие «формативным принципом», у А. Кребера — модели культуры, основанные на высших ценностях, у П. Сорокина — большие культурные суперсистемы, обладающие центральным смыслом, или ментальностью. А. Тойнби характеризовал цивилизацию как наднациональное «умопостигаемое поле исторического исследования», как «движение, а не состояние, странствие, а не убежище».

Представляется, что для каждой цивилизации характерна напряженная внутренняя борьба между различными тенденциями и альтернативами жизнеустройства за гегемонию, прежде всего в духовной сфере, и за контроль над природными и людскими ресурсами^[3].

Ключевую роль в исторических цивилизациях играла религия, которая нередко совпадала с цивилизацией. В совокупности они составляют некую инфраструктуру, способствующую преодолению тенденции обособления и обеспечивающую универсальность, всеобщность общественных связей.

Восточнославянский менталитет в свое время точно подметил русский философ Е. Н. Трубецкой: «Равнинный, степной характер нашей страны наложил свою печать на нашу историю. В природе нашей равнины есть какая-то ненависть ко всему, что прерастает плоскость, ко всему, что слишком возвышается над окружающим. Эта ненависть составляет злой рок нашей жизни. Она периодически сравнивала с землей все то, что над ней вырастало».

К определению сущности геополитики имеется множество научных подходов. Как отмечает Н. В. Лукьянович^[4], наиболее распространенным является подход, основанный на дефиниции геополитики как науки о мировой политике, представляющей систему знаний о контроле над географическим пространством, Цивилизационный подход к геополитике, основоположником которого был великий русский ученый Н. Я. Данилевский, предполагает, что главными действующими субъектами истории и политики являются не государства или отдельные нации, а огромные культурно-религиозные общности (цивилизации), которые он называл «культурно-историческими типами». Военно-стратегический подход к геополитике связан с именами выдающихся представителей военно-научной мысли, как иностранных, так и российских, — К. Клаузевица, Наполеона, Д. А. Милютина, А. А. Свечина, А. Е. Снесарева и других^[5].

Единые корни восточнославянских народов берут начало в Древней Руси (XI—XIII вв.). Выделяются полугосударственные образования — Новгородский Север и киевский Юг Древней Руси. Необходимо было установить контроль над торговыми путями с Балтийского моря в Византию и на Восток. Это были знаменитые транзитные пути «из варяг в греки» и «из варяг в персы» (Волжский путь). Вокруг этих торговых магистралей произошла консолидация славянских, угро-финских и тюркских племен. При участии варягов (так на Руси называли норманнов) сложилась Древняя Русь. Параллельно в среднем течении Волги происходило формирование Волжской Булгарин. До Первой мировой войны Россия по отношению к мировым центрам во многом занимала полуокраинное положение. В период существования биполярного миропорядка, после окончания Второй мировой войны, у нее было положение одного из двух полюсов, мировой сверхдержавы.

Важно!

Современная Россия стала срединным пространством между Европой, Дальним Востоком и мусульманским миром. В то же время она является центром притяжения государств постсоветского пространства, тем самым составляя ось новой группировки стран и народов, не всегда расположенных в одном географическом регионе.

В традиционной геополитике Восточная Европа рассматривается как срединный, или осевой, регион (Хартленд), контроль над которым ведет к мировому могуществу. В холодной войне Запад стремился победить Хартленд (Советский Союз). В реальной действительности Хартленд был расколот изнутри местной элитой в результате тактической борьбы за власть^[6].

В прошлом противостояние Запада и Востока Европы привело не только к этноконфессиональным конфликтам на сунерэтническом уровне, но и к расколу в восточнославянских землях, где наряду с католической и православной церковью образовалась маргинальная униатская, или греко-католическая церковь. Православно-католическая конфронтация послужила углублению культурно-исторических различий между восточными и западными украинцами, что дало о себе знать через 400 лет. Ныне Украина расколота цивилизационно. Произошел раскол и в Украинской православной церкви. Этноконфессиональные конфликты используются в политической борьбе. Православная церковь оказалась неспособной выступить в качестве консолидирующей силы возрождения из-за внутреннего раскола. Конфликтную структуру конфессионального пространства можно попытаться преодолеть путем возрождения Киева как духовного центра восточных славян, правопреемника греко-византийской православной традиции. Можно согласиться с мнением В. А. Дергачева, что акцент славянской консолидации необходимо перенести из плоскости российской «великодержавности» к разделению духовной и политической власти^[5].

Особую озабоченность вызывают последствия столкновения рыночного и религиозного фундаментализма в России, способного перерасти в столкновение цивилизаций и конфликты внутри цивилизаций.

Значение географического пространства в XXI в. возрастет, но следующим причинам:

• — демографический рост в мире;
• — истощение ресурсов и в обозримом будущем отсутствие альтернативных источников энергии;
• — увеличение потребностей все большего числа жителей планеты;
• — отсутствие новых духовных стимулов развития, поскольку традиционные религии во многом исчерпали свой потенциал^[8].

Исходя из пространственного фактора, в целом можно смотреть на будущее России с осторожным оптимизмом. Американский политолог Р. Каплан в книге «Месть географии» подчеркивает: «В то время как другие империи возникали, расширялись, рушились — и о них никогда больше не слышали, — Российская империя расширялась, и разваливалась, и возрождалась уже неоднократно. География и история показывают, что Россию никогда нельзя сбрасывать со счетов»^[9].

• [1] Тайга, холод и расширение России. Книга политолога Роберта Каплана «Месть географии». URL: http://www.lenta.ru/articles/2015/08/29/gcopolitic/ (дата обращения: 18.02.2016).
• [2] Гаджиев К. С.

  Введение

  в геополитику: учебник. М.: Логос, 2000.

• [3] Гаджиев К. С.

  Введение

  в геополитику.

• [4] Лукьянович Н. В. Геополитика: учебник. 2-е изд., нсрсраб. и доп. М.: Юрайг, 2015. С. И.
• [5] Там же.
• [6] См.: Дерганее В. Л. Геополитика: учебник для вузов. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004.
• [7] Там же.
• [8] Лукьянович Н. В. Геополитика. С. 17.
• [9] Тайга, холод и расширение России. Книга политолога Роберта Каплана «Месть географии». URL: http://lenta.ru/articles/2015/08/29/geopolitic/ (дата обращения: 18.02.2016).