Усвоение фонетики и интерференция

Многие особенности произношения детей-билингвов в онтогенезе сходны с теми, что наблюдаются у их одноязычных сверстников, особенно в доминантном языке. Более позднее усвоение отдельных звуков еще не означает, что их появление или правильная артикуляция в речи ребенка обусловлены его билингвизмом.

Для англоязычных детей вполне нормально, что только к 4 годам они осваивают согласные звуки [w, h, m, n, b, f, p, d, k, g, 1, j] во всех позициях, а звуки [t, z, v, s, J, tf, з, cij, 3, 0, 6] — уже после 4 лет, к шестилетнему возрасту. В период освоения произношения у них возможны такие субституции, как /{/ вместо /9/ или А/ вместо /к/ и, наоборот, /w/ вместо /г/ и т. д.

Некоторые субституции согласных звуков объясняются возрастными трудностями. До двух лет дети, усваивавшие одновременно русский и английский языки, чаще всего замещали межзубные щелевые /0/ и /б/ звуками [f] и [v] соответственно. Английским детям тоже свойственны такие замещения до тех пор, пока они не научатся их правильно произносить, следовательно, речь идет не о влиянии русского произношения на английское. Русские дети и взрослые, изучающие английский язык как иностранный, во многих случаях воспринимают межзубные звуки как сходные с [s] и [z] и произносят их соответственно. Разумеется, многие способны адекватно воспринимать и артикулировать эти звуки, но это достигается при помощи специальной тренировки и самоконтроля.

Дети, одновременно осваивающие русский и английский языки, усваивают и фонологическое правило, не позволяющее им смешивать слова, отличающиеся только звуками /s/, /ъ/, с одной стороны, и /0/, /б/ — с другой. В английском языке много слов, различающихся только этими звуками, но в повседневной речи таких пар слов, которые различались бы звуками /0/ и /{/, /б/ и /у/, очень мало, а в общении взрослых с маленькими детьми таких слов совсем нет. Очевидно, усвоение языка в общении, тем же путем, что и родного, дает возможность не нарушать тех фонологических правил, которые реализуют смыслоразличительную функцию.

При произнесении трудных для большинства детей русского [R] и английского [г] они шли практически тем же путем, что и монолингвы: сначала либо опускали их, либо замещали другими /г/ —" [у],.

Ш, [1].

До полутора лет показателем развития фонологического слуха ребенка на каждом языке служат его адекватные невербальные реакции на речь взрослых. На последующих этапах понимание речи на родном и неродном языках, дифференциация фонетически сходных слов и смысловых оттенков высказываний проявляется в вербальных реакциях. Эти реакции ребенок оформляет на том же языке или с помощью перевода на второй язык.

Почти все зарубежные ученые, обращавшиеся к проблеме интерференции в детской речи, отмечали, что менее всего она проявляется на фонологическом уровне.

При сопоставлении произношения детей с одновременным и последовательным билингвизмом в возрасте от 5 до 10 лет М. Коэн отметила, что в этом аспекте выгодно отличались те дети, которые одновременно усваивали итальянский и английский: небольшой акцент в английском языке наблюдался у них только при произнесении гласных. У последовательных билингвов (английский усваивали с 4 лет) акцент в Я₂ был довольно сильным (Cohen, 1999).

При формировании одновременного билингвизма ребенок усваивает акцент, свойственный его родителям, говорящим с ним на этих языках. Следовательно, если родители — носители тех языков, на которых они общаются с ребенком, то и его речь, скорее всего, будет безакцентной, как у монолингвов. В условиях моноэтнического билингвизма ребенок усваивает тот акцент, который свойствен его родителю.

В рассматриваемых нами случаях по-английски с детьми разговаривали их русские папы. Возможно, по отношению к усваиваемому детьми «отцовскому» английскому языку на фонетическом уровне отклонений не было, но по отношению к норме и узусу они замечались. По отзывам носителей английского языка, у Пети в шестилетием возрасте произношение было «хорошее», если его оценивать не у носителя языка. По поводу Сережи американцы сказали, что у него есть легкий акцент, какой присутствует в речи детей из иммигрантских семей в США. По-русски дети говорят без всякого акцента, так как усваивают его от русских мам в русскоязычном обществе.

Особенно уязвимой речь билингва является в интонационном плане. С момента рождения слух ребенка настраивается на звучание родной речи, на ее интонацию. Некоторые исследования показали, что у ребенка интонационный слух формируется раньше, чем фонематический, что ребенок начинает раньше понимать интонации, чем слова.

В отличие от взрослых билингвов, которые при овладении неродным языком не имеют периода бессознательного овладения интонацией по аналогии с усвоением интонации родного языка, формирование одновременного билингвизма дает детям такие возможности. Если с ребенком разговаривает неноситель языка, то просодические характеристики его речи, обращенной к ребенку, определяют интонационные особенности речи ребенка. Именно в этом плане наиболее заметна фонетическая интерференция при формировании моноэтнического билингвизма по сравнению с биэтническим билингвизмом в условиях одновременного усвоения двух языков.

Методический вывод, который следует сделать родителям, воспитывающим ребенка на неродном языке, заключается в том, что самые большие требования в первые месяцы жизни ребенка предъявляются к интонации инпута. Родители должны избегать ошибок нормы в своей интонации, а на более поздних этапах — и ошибок узуса, которые могут исказить коммуникативное воздействие высказываний. Ошибки узуса выявляются позднее, когда ребенок начинает общаться с носителями языка. Ребенок усваивает интонацию речи на основе имитации, поэтому просодический аспект речи на неродном языке очень сложно сформировать не носителю этого языка.

Недостаточно сбалансированный двуязычный инпут на начальном этапе становления билингвизма формирует фонологичность слуха ребенка только на доминирующем языке. Именно поэтому первые месяцы жизни ребенка имеют большое значение и для становления его двуязычного фонологического слуха. Родителям кажется, что говорить с ребенком на Я₂ еще рано, так как он все равно ничего не понимает. Однако на Я_г с ним говорят много, и это помогает его речевому развитию, так как фонологичность слуха определяет фоно логичность говорения. Поэтому для формирования сбалансированного билингвизма необходимо начинать разговаривать на двух языках с первых дней жизни ребенка.

Дети-билингвы избегают употребления фонологически более трудных слов на каждом из двух языков, даже если их знают. Этот факт является одним из объяснений смешения языков и переключения кодов на ранних стадиях формирования билингвизма.

У наблюдаемых детей до двух лет трудно было установить точно, какие звуки — русские, а какие — английские. Если две фонемы имели много сходных признаков, то выбиралась фонема, более легкая по артикуляции. Например, в словах с [р], [t], [к] отсутствовала аспирация, что делало их похожими на русские звуки /р/, Л/, /к/.

Сережа усвоил английский /г/ раньше (с 2;6), чем русский /R/, поэтому до трех лет некоторые русские слова произносил с английским звуком. До двух лет он и в английских, и в русских словах иногда произносил увулярный [R]. Для Пети была характерна та же тактика в замещении указанных звуков, что и для Сережи, однако он «опробовал» меньше вариантов, а оба звука он начал произносить правильно и дифференцированно с четырех лет. Некоторые исследователи находят в процессе становления /г/ проявление интерференции, когда вместо апикального /г/ дети произносят более легкий для артикуляции увулярный [R]. Однако дети выбирали увулярный [R] даже в тех случаях, когда его не было ни в одном из усваиваемых ими языков (например, в условиях русско-английского билингвизма).

Влияния английской фонологической системы на русскую замечено не было. Случайные замещения отдельных звуков в русских словах были недолговечны и вряд ли соотносились с воздействием английского языка. До 1;8 дети палатализовали согласные в обоих языках, но к концу второго года в английских словах (pawn, sun, button, bull, deep, put, lemon, train) они начали произносить конечные непалатальные согласные.

В произношении ряда русских слов наблюдалось некоторое влияние фонологического правила английского языка о том, что конечные звонкие согласные не оглушаются. Петя редко оглушал английские конечные звонкие согласные и даже неоправданно расширял действие этого правила на те слова, которые включали в себя конечный закрытый слог в русском языке: круг (1;8), утюг (1;10). У Андрюши в первых английских словах (dog) оглушения конечных звонких тоже не наблюдалось.

Адекватная реакция детей при восприятии английской речи, в том числе и на раннем этапе (до двух лет), свидетельствует о том, что рецептивная способность на фонологическом уровне у них сформировалась намного раньше, чем репродуктивная и продуктивная. К 4;0 дети дифференцировали почти все звуки русского и английского языков. Преодолев возрастные ошибки, дети начали сознательно относиться к своему произношению и даже корректировать других.

Русское произношение детей соответствовало их возрастным нормам, никто не отмечал каких-либо необычных для русского ребенка отклонений.

Ребенок не сразу овладевает умением воспроизводить все слоги слова: в течение известного периода наблюдается пропуск (элизия) слогов. Главной причиной, влияющей на сохранение одних слогов в слове и на пропуск других, является их сравнительная сила. Поэтому ударный слог, как правило, сохраняется. Для двуязычных детей была характерна тактика сохранения ударных слогов как в русских, так и в английских словах.

Слоговая структура лексикона на раннем этапе развития билингвизма характеризовалась также следующими особенностями:

• 1) неустойчивость: закрытые слоги в английских и русских словах произносились либо как закрытые, либо как открытые;
• 2) преобладание двусложных слов в русском лексиконе, односложных — в английском. Однако 10% односложных английских слов Петя произносил как двусложные, напоминающие русские слова с двумя открытыми слогами: egg ['eika] (1;10); риск ['рлкэ] (1;8) и т. п. Такую же тактику использовал и Андрюша;
• 3) преобладание открытых слогов: в результате различных изменений структуры слов общего лексикона увеличилось количество открытых слогов, но дети делали это по-разному: Петя добавлял конечный гласный к односложным словам, а Сережа упрощал трехсложные.

Предпочтение особенностей слоговой структуры родного языка является следствием несбалансированности билингвизма на ранних этапах его становления. У детей с более сильной доминантностью русского языка наблюдалось преобладание эмоционально более выразительных слоговых структур, которые они усваивали от матерей.