Вместо заключения. 
Социология потребления

Я никогда не читаю заключений к книгам. И мне кажется, их почти никто не читает. Тем не менее как автору мне хотелось бы сказать несколько слов не в качестве заключения (выводов — они есть в каждой главе), а именно в заключение. Это обращение к читателю является продолжением размышлений о предмете и попыткой показать, как книга по потреблению сама становится продуктом потребления и начинает жить по его законам.

Любой автор обладает лишь относительной (нередко очень относительной) властью над собственным текстом. Книга — всегда результат дискурса, т. е. социального взаимодействия по поводу обсуждаемой в ней реальности, а также формы презентации результатов этого обсуждения.

Самые оригинальные мысли в науке рождаются в лучшем случае из обрывков чужих мыслей. Текст выступает как совокупность прямых и косвенных цитат. Это естественный продукт дискурса с участием автора конкретной работы и многих людей, прямо или косвенно высказывавшихся по обсуждаемой теме.

Рукопись, прежде чем превратиться в книгу, проходит через горнило дискурса. В его центре вопрос об определении смысла этой работы. Что это? Какой жанр? Есть ли здесь научная новизна? Каков удельный вес банальностей, воспроизводимых из книги в книгу? Найдутся ли у нее читатели? Если, да, то кто они? Адекватен ли язык автора предполагаемой читательской аудитории? В этом дискурсе участвуют автор, его коллеги (в т.ч. и обладающие административной властью), рецензенты, издатель, редактор, представители торговли, разные группы потенциальных читателей.

Если эта книга дойдет до прилавка, то перед потенциальным покупателем она предстанет не только как физический объект, который можно взять в руки, подержать, полистать и, возможно, даже почитать. В руках будет продукт, упакованный в оболочку, представляющую собой результат дискурса как социального взаимодействия по поводу определения смысла и ценности этого объекта. Иначе говоря, книга упакована в коммуникативную оболочку.

Распаковывая ее, люди будут взаимодействовать по поводу определения смысла и ценности каждого его слоя. Так, первый вопрос, который напрашивается при встрече с новой книгой, о том, какая польза от ее покупки и тем более чтения. И тут возможны подходы с точки зрения разных дискурсов: учебного (спросят об этом на экзамене или нет), познавательного (что интересного я узнаю из нее), практического (что она даст для моей работы или повседневной жизни). Это обсуждение утилитарной ценности (стоимости) книги.

К той же книге можно подойти и с точки зрения ее символической ценности. В этом случае вопрос может звучать примерно так: является ли знание этой книги маркером (современного, образованного, культурного и т. п.) человека. Если книгу в рамках символического дискурса определяют позитивно, то ее приобретают и даже читают, просто потому что надо «быть в курсе», быть в состоянии включиться в разговор и т. д. При этом совершенно нс важно, полезна ли она. Ее читают как маркер какого-то иного важного качества, которым стоит обладать.

Книга может быть частью модного процесса или находиться далеко от него. Если она модная, то ес приобретение и чтение — это маркер современности и престижности. Ее могут покупать просто потому, что в этом сезоне все читают данного автора.

Частью символического дискурса является обсуждение места имени автора по шкале «марка — бренд». Именно оно позволяет отличать одну книгу от другой не только по цвету. Основная часть имен ничего не говорит. Но есть имена-бренды: их узнают, их покупают, даже нс заглядывая в содержание. Это имена, являющиеся знаком качества. Такие имена обеспечивают большие тиражи (посмотрите на тираж этой книги, и вы оцените мое скромное место на шкале «марка (фамилия) — бренд»).

Книгу можно определять в терминах социальной ценности. Это то, о чем можно поговорить в своем кругу или в той среде, в которую человек стремится. Иначе говоря, книга, удачная с этой точки зрения, выступает основой для формирования дискурсивного сообщества. Если я хочу к нему принадлежать, то я ее покупаю и даже читаю.

Любую книгу можно обсуждать и в гедонистических терминах. Приятно ли ее читать? Если да, то ее покупают, чтобы наполнить досуг, убить время, просто получить удовольствие (предел моих желаний в этой сфере — чтобы ни у кого из читателей нс появилась аллергическая сыпь).

Я не претендую в этой книге, которая по своей сути является обработанным текстом лекций для студентов и аспирантов, на полное раскрытие темы, вынесенной в заголовок. Тема безбрежна, а терпение автора и его компетенция обладают очевидной конечностью. Моя цель ограничивалась показом одного из возможных подходов к потреблению. То, что здесь не рассматриваются иные, отнюдь не означает их непризнания. Кроме меня много иных авторов, которые о них писали или напишут.

Данная книга подготовлена в жанре учебного пособия, у которого есть традиции. Обычно пособия включают в себя вопросы, проверяющие степень усвоения материала. Вымучить их из себя я не в состоянии, и нс только в силу ограниченности времени: жизнь коротка, ученье вечно.

Я долго был студентом, но всегда пропускал вопросы, которые предлагались в учебной литературе. Книга — не методичка, вопросы автора по усвоению его «мудрых мыслей» читателями, с моей точки зрения, противоречат смыслу образования, как я его понимаю. Если автор уверен, что знает истину, и хочет ее донести до читателей, то он вправе задавать вопросы, проверяющие степень способности аудитории их усвоить. Я к таким авторам нс принадлежу. Я не знаю истины и даже не пытаюсь сделать вид, что знаю.

Моя задача скромнее, но и сложнее: подтолкнуть читателей к размышлению, опираясь на предложенные принципы анализа. И результат этого обсуждения неважен. Противоположные выводы могут быть одинаково ценны. Как же входить в это обсуждение с вопросами, призванными проверить знание истины? Знание ничто, мозги, работающие в режиме его производства, — все. Неважно, насколько читатели поняли меня. Главное — задумались ли они в процессе чтения, появились ли у них свои идеи, пусть и совершенно исключающие мои. Если появились, то цель моей книги достигнута.

Мой редактор настаивал вынести эти заметки в качестве предисловия. Но я настоял на послесловии: читатель не нуждается в путеводителе по книге, автор все говорит уже самим текстом и его построением. А если книжка прочитана — спасибо читателю.