Человек в системе социальных связей

Социальные отношения — это отношения людей как членов общества. К социальным отношениям относятся свобода, справедливость, равенство и др.

С разложением средневекового общества в социальной философии на первый план постепенно вышли понятия свободы, равенства и справедливости. Эти понятия если и не упоминаются прямо в той или иной социальной теории, но, безусловно являются тем контекстом, в рамках которого разворачивается эта теория. Концепция развития общества, ничего не говорящая, хотя бы косвенно, о путях достижения или сохранения свободы, обеспечения равенства и справедливости, уже не представляла практического интереса.

Свобода в открытом и в закрытом обществе

Понятие свободы уже затрагивалось в связи с соотношением свободы и социальной необходимости. Необходимо рассмотреть это понятие также в более широком контексте, включающем категории равенства и справедливости.

Существует множество представлений о том, что такое свобода, как обеспечивается равенство между индивидами и в чем должна заключаться социальная справедливость, являющаяся своеобразным выводом из рассуждений о свободе и равенстве. Начиная с Нового времени нет, пожалуй, ни одного крупного социального философа, который не представил бы своих оригинальных соображений о соотношении трех ключевых понятий социальной философии.

В этой ситуации множественности несовместимых позиций по поводу рассматриваемых понятий естественно прибегнуть к тому же приему противопоставления крайностей, который применялся ранее при анализе существовавших в истории типов обществ. В случае каждого из указанных понятий необходимо выделить и детально охарактеризовать две диаметрально противоположные точки зрения. Тем самым будет очерчено пространство, в границах которого существуют разнообразные промежуточные или просто частичные концепции. Это позволит обеспечить основу для их сопоставления и критического анализа.

Проблема свободы является одной из тех проблем, которые затрагивают каждого и непременно вызывают споры. То, что одним кажется путем к свободе, другие считают прямо противоположным этому. Ради свободы совершается почти все, к чему стремятся люди. Во имя свободы они становятся даже на путь рабства, при этом возможность путем свободного решения отказаться от свободы представляется иногда высшей свободой. Свобода порождает энтузиазм, но она порождает и страх. Иногда создается даже впечатление, что люди совсем не хотят свободы и стремятся избежать самой ее возможности.

Идея, что человек во все времена и при любых формах общественного устройства борется за свободу, очень распространена. Тем не менее эта идея ошибочна. История — это не прогресс свободы. Требование свободы характерно только для поднимающихся открытых, но не для закрытых обществ, занимающих большую часть человеческой истории и преобладающих в современном мире.

Человек открытого общества действительно жаждет свободы и борется за нее как за одну из основных ценностей такого общества. «Братство, равенство, свобода» — лозунг буржуазной революции. Пролетарская революция оставляет из него только «равенство», но и его переосмысливает по-своему. Эта революция направлена не на свободу, а на «освобождение», и прежде всего на освобождение от эксплуатации, порождаемой частной собственностью и разделением общества на богатых и бедных. Примеры борьбы за свободу, приводимые А. Савинио (борьба против феодализма, Французская революция), относятся как раз к периоду зарождения и утверждения открытого капиталистического общества.

Средневековый человек не боролся ни за свободу совести, ни за свободу мысли, ни за какую-либо другую свободу. Человек тоталитарного общества борется за осуществление основной цели своего общества, борется с внутренними и внешними его врагами, препятствующими скорейшей реализации этой цели, но он не жаждет свободы и не борется за нее. Ему не нужна индивидуалистическая, своевольная и самодостаточная свобода вне глобальной социально значимой цели.

Споры о свободе проистекают прежде всего из многозначности этого понятия, в результате чего спорящие обычно говорят о разных его значениях и плохо понимают друг друга.

Можно выделить два полюсных значения данного понятия:

• • свобода как возможность индивида самому определять свои жизненные цели и нести личную ответственность за результаты своей деятельности;
• • свобода как возможность действовать инициативно и предприимчиво в направлении цели, поставленной коллективом или обществом.

Первый полюс можно назвать свободой открытого общества, второй — свободой закрытого общества. Между этими полюсами располагаются многообразные промежуточные варианты понимания свободы. С точки зрения свободы открытого общества свобода закрытого общества кажется явной «несвободой»; с точки зрения свободы закрытого общества свобода открытого общества является «бесполезной», «формальной» или даже «репрессивной» .

Рассмотрим сначала свободу в открытом обществе. В дальнейшем будет проанализирована тема соответствующих свободе понятие прав личности.

При организации той или иной области социальной жизни открытое общество максимально опирается на спонтанные силы общества и стремится как можно меньше прибегать к принуждению. Реализация этого устремления предполагает особые качества человека: он должен быть автономным, не подопечным и самодеятельным. Освобождение индивида от разного рода норм и установлений, сковывающих его повседневную деятельность, предоставление ему возможности самому выстраивать свою жизнь непосредственно исходят из других характерных черт постиндустриального общества и прежде всего из свободного индивидуального и группового предпринимательства, свободного рынка, защиты частной собственности. Такая собственность является главной гарантией свободы, причем не только для тех, кто владеет этой собственностью, но и для тех, кто ею не владеет. Лишь потому, что контроль над средствами производства распределен между многими не связанными между собою собственниками, никто не имеет над этими средствами безраздельной власти, и индивиды могут принимать решения и действовать самостоятельно. Но если сосредоточить все средства производства в одних руках, будь то диктатор или номинальные «представители всего общества», индивиды тут же попадают под ярмо абсолютной зависимости.

Представление о свободной личности, выбирающей из различных форм жизнедеятельности те, которые отвечают ее склонностям, начало складываться с распадом жестко организованной средневековой иерархической системы и появилось с развитием коммерции. Распространению идеологии свободы сопутствовали резкая активизация экономической деятельности и поразительный расцвет науки.

В открытом обществе автономия личности и свободы и права человека являются одной из доминант и одним из наиболее важных показателей уровня развития общества. В закрытом обществе личность без остатка растворяется в различных коллективных ценностях, характерных для данных обществ, и вопрос о свободе суверенной личности воспринимается как прямое покушение на самые основы общества.

Тем не менее либерализм с его центральной идеей свободы явно переоценивает роль индивидуальной свободы в сложной системе социальных отношений. Во-первых, даже в открытом, в частности в постиндустриальном, обществе далеко не все его члены горячо стремятся к свободе. Во-вторых, в закрытом обществе люди обычно не чувствуют себя несвободными.

Нужно заметить, что даже в спокойные, относительно благополучные периоды многие индивиды открытого общества вовсе не в восторге от своей свободы. Свобода — это также ответственность за принимаемые решения и борьба за их реализацию. Многим не хотелось бы постоянно бороться за свое место под солнцем. Каждодневной и временами жестокой борьбе за существование они предпочли бы пусть не особенно комфортную, но спокойную и лишенную элементов борьбы и риска жизнь. Тот, кто хочет многого, считают они, пусть испытывает судьбу. Но те, кто готов довольствоваться тем немногим, что не унижает их достоинства и не выводит их в разряд парий, имеют право жить спокойно и не занимать себя постоянными размышлениями о том, что будет завтра, как сложатся мало зависящие от них обстоятельства и к каким результатам приведут только что принятые на собственный страх и риск (свободные) решения.

Многие люди склонны ставить безопасность и устойчивость своего положения выше индивидуальной свободы, всегда предполагающей ответственность и риск. Неслучайно один из основных аргументов индивидов тоталитарного общества в пользу своего положения сводился к ссылке на превратности жизни человека в открытом обществе: сегодня он благоденствует и живет намного лучше нас, но завтра может обанкротиться или оказаться безработным, и посмотрим, кто кому будет завидовать.

Свобода в закрытом обществе является противоположностью свободы в открытом обществе. Индивиды закрытого общества не являются свободными в том смысле, в каком свободны представители открытого общества. Человек закрытого общества вообще не жаждет индивидуалистически понимаемой свободы и не выражает желания бороться за нее. Более того, он считает такую свободу если не вредной, то по меньшей мере бесполезной. Причина этого не в одной пропаганде, а в самом стиле жизни общества, диктующем свое собственное понимание свободы, совершенно не похожее на индивидуалистическое ее истолкование.

Свобода в закрытом обществе — это утилитарная свобода, свобода действовать в направлении стоящей перед обществом цели, т. е. свобода как познанная (историческая) необходимость. Кроме того, коммунистический человек считает себя более свободным в экономическом, политическом и интеллектуальном отношениях в сравнении с теми, кто пользуется «буржуазными» свободами.

Экономическая свобода индивида — это свобода от ежедневной борьбы за выживание, от риска оказаться без работы и, соответственно, без средств к существованию. Коммунистическое государство предоставляет работу, и можно быть уверенным, что она всегда будет. Вознаграждение за труд является минимальным, но оно выплачивается регулярно, обеспечивает элементарные потребности и можно особенно не думать о завтрашнем дне. К тому же эго вознаграждение является примерно одинаковым у всех членов общества.

Политическая свобода, достигаемая в коммунистическом обществе, также может показаться парадоксальной обладателю буржуазных прав и свобод. Это — освобождение индивидов данного общества от политики, решения вопросов, касающихся власти. От коммунистического человека почти ничего не зависит, и ему можно вообще не задумываться над тем, кто управляет страной и кто будет руководить ею в будущем. Политика вершится коммунистической партией и ее вождями, к тому же будущее предопределено законами исторического прогресса. Человеку остается, таким образом, только позиция стороннего наблюдателя, подобная роли болельщика на спортивных состязаниях. Интеллектуальная свобода коммунистического общества базируется на простоте, ясности и общепринятости основных его ценностей. Так называемая научная идеология этого общества определяет каждому индивиду его твердое и достаточно почетное место в существующем мире. Интеллектуальная свобода в этих условиях означает поглощенность индивидуальной мысли массовым сознанием, существенное сходство образа мыслей, строя чувств и действий подавляющего большинства членов общества.

Человек, которому нечего сказать, не нуждается в свободе слова. Тот, кто думает так же, как и подавляющее большинство окружающих его людей, и с недоверием относится ко всякому непривычному суждению, не нуждается в свободе мысли. Тем, кому господствующая идеология представляется «единственной научной», абстрактные споры относительно места человека в мире и смысла человеческой жизни кажутся совершенно ненужными, а может быть, даже вредными. Рожденный ползать летать не хочет.

Свобода в открытом обществе — это свобода выбора из открывающихся возможностей, и чем шире круг этих возможностей, тем полнее эта свобода. Свобода закрытого общества — это освобождение от необходимости выбора из многих вариантов, возможность действовать, не раздумывая и не выбирая, причем действовать не в одиночку, а вместе со всеми и так же, как все. Это как раз и есть свобода как необходимость, которую можно осознавать, но над которой проще вообще не задумываться.

Коротко говоря, свобода в открытом обществе — это свобода для выбора, свобода в закрытом обществе — свобода от выбора. Какая из них лучше — вопрос предпочтения, во многом определяемого традициями, сложившимися в конкретном обществе. Нельзя однозначно сказать, что свобода в открытом обществе есть благо, а свобода в закрытом обществе — это зло, или наоборот. У каждого из этих крайних типов свободы имеются свои достоинства и свои недостатки. Кроме того, существуют разнообразные промежуточные варианты свободы, соединяющие элементы свободы закрытого и открытого обществ и более или менее выразительно тяготеющие к одному из крайних полюсов.

Утопией является замысел выработать и затем внедрить в жизнь истолкование свободы, соединяющее достоинства истолкований свободы в открытом и закрытом обществах и избегающее их недостатков. Проводя аналогию, можно сказать, что и у мягкого предмета, и у твердого есть свои достоинства, которые оказываются, однако, с другой точки зрения, их недостатками. Наивно было бы пытаться создать предмет, который соединял бы преимущества мягкого и твердого предметов и одновременно избегал их недостатков.

Свобода и счастье человека, конечно, связаны между собой. Но связаны вовсе не так тесно, как это представлял себе старый либерализм. Человек, предоставленный самому себе и наделенный максимально возможной свободой, опирающийся исключительно на собственные волю и разум, не обязательно обретает благополучие и тем более счастье. Счастье — вещь чересчур тонкая и субъективная, чтобы его можно было с уверенностью предполагать, рассуждая о свободе.

Есть, как кажется, две главные разновидности счастья: счастье как кратковременное, едва ли не мгновенное высочайшее удовлетворение и пик индивидуальной жизни и карьеры, и счастье как устойчивое блаженство и довольство жизнью во всех или почти всех ее проявлениях. О счастье первого рода писатель И. Бунин как-то заметил, что семь минут такого счастья на одну человеческую жизнь — это чересчур много.

Приближает ли индивидуальная свобода человека к счастью? Быть может да, если под счастьем понимается момент высшего ликования, но сомнительно, что это так в отношении устойчивого состояния счастья. Свобода делает возможным выбор и риск и, соответственно, дает шанс неожиданной крупной победы и мгновенного ощущения счастья, счастья как события. Что касается счастья как состояния, вряд ли оно существенно зависит от степени индивидуальной свободы, если, конечно, последняя не ограничена далее известного предела.

Уже беглые и простые рассуждения о свободе показывают, что стороннику широкой индивидуальной свободы вряд ли удастся переубедить того, кто предпочитает коллективистическую свободу, как и наоборот. Представителю либерализма, толкующему свободу в индивидуалистическом духе, не удастся заставить изменить свою позицию радикального социалиста, понимающего свободу совершенно иначе. Точно так же такой социалист едва ли будет способен привить либералу свое представление о свободе.

Свобода — один из многих аспектов социальной жизни. Ставя вопрос более широко, можно сказать, что в общем случае стороннику индивидуалистического общества очень трудно, если вообще возможно, переубедить того, кто предпочитает коллективистическое устройство общества, и наоборот. Спор между ними во многом напоминает спор верующего с атеистом.

В заключение обсуждения свободы в открытом обществе необходимо отметить, что подобно равенству, справедливости и другим ключевым понятиям социальной философии, свобода исторична: ее значение меняется от одной эпохи к другой, и совершенно невозможно предсказать, что конкретно будет пониматься под свободой в будущем. Что такое свобода, — это еще само должно открыть себя человечеству на уходящем в бесконечность пути.