Культ промышленности. 
История философии

На основе новой, позитивистской, философии, под лозунгом «Прогресс и порядок» к власти должны прийти «крепкие хозяйственники». Общество, наконец, сообразило, что феодальный гнет и революционный террор имеют один общий корень: скудость производимой обществом продукции, сознание того, что «все равно всего на всех не хватит». Феодализм отнимал и делил, но нс умножал. Революция отнимала и делила по-другому, но гоже не умножала. Умножать могло только развитие производства, которое, как надеялся О. Конт, а вслед за ним — и все последующие позитивисты, сможет произвести столько, что всего хватит на всех, и это навсегда покончит со всеми социальными конфликтами. Итак, необходимо прекратить разрушать и начинать строить. Разрушать можно с ненавистью, крайней нетерпимостью, с остервенением. Но вот для того чтобы строить, непременно нужна толерантность. Нужен мир между «верхами» и «низами» общества, между правительством и народом, и это все больше осознается ими. Позитивизм — это философия тех времен в Европе, когда «…правительства по существу отказались, хотя и не явно, от всякого серьезного возвращения к прошлому, а народы от всякого потрясения учреждений»^[1]. Примиряются и начинают проявлять взаимную толерантность и партии: «правые» и «левые», «прогрессисты» и «консерваторы»; происходит «одновременное ослабление у теперешних народов прежних убеждений и страстей, как реакционных, так и критических, постепенно заменяемых всеобщим реальным, хотя и неясным, чувством необходимости и даже возможности постоянного соглашения между консервативным и прогрессивным направлениями, одинаково свойственными нормальному состоянию человечества»^[2].

Главным условием сохранения зарождающейся толерантности является прекращение разжигания вражды в обществе. А вражда порождается политической агитацией, посредством которой противоборствующие партии доказывают, что только они правы, а их противники заблуждаются. Позитивизм заменяет «непосредственно бесплодную политическую агитацию широким умственным движением»^[3] всех способных к экономическому созиданию сил — и «правых», и «левых», и «прогрессистов», и «консерваторов»; заменяет благодаря тому, что он в корне убивает всякую возможность идеологий.

Навсегда похоронить возбуждающие нетолерантность идеологии можно только одним радикальным способом — покончить как с теориями, так и с проблемой истины. Что и делает позитивистская гносеология. Теории отныне запрещены. Эмпирия отныне обобщается не в теоретических понятиях, которые суть выражения фантастических сущностей, а в статистических выкладках и математических формулах. А математика идеологией быть не может. Политика заменяется научным управлением, основанным на математически обработанном опыте — на «информации». Позитивисты как «реальные политики» — т. е. уже не политики, а «управленцы» — гасят политические противоборства, добиваются общественного согласия и толерантности. Общество ставит на руководящие посты не политиканов, а «ответственных людей». Теперь симпатии общества вызывает не оратор, выстраивающий гладкие и убедительные теории, а практик, способный реально организовать производство, «привести в порядок» и «наладить» жизнь общества.

Наступление на философию в современной России — под лозунгом «Наука сама себе философия!» — свидетельствует о том, что время позитивизма — с запозданием на полтора века — пришло и к нам.

• [1] Конт О. Дух позитивной философии … С. 58. 174
• [2] Конт О. Дух позитивной философии … С. 42⁴³.
• [3] Там же. С. 57.