Культурная политика и потенциал самоорганизации русской провинциальной культуры

Современное состояние русской провинции характеризуется целым рядом социокультурных проблем и неясностью перспектив дальнейшего развития, о которых мы подробно писали выше. Вместе с тем, наша позиция сводится к следующему. В провинции есть значительный потенциал, который может и должен быть использован при условии, что у субъектов общественной деятельности в центре и на местах формируется понимание исчерпанности преобразовательных ресурсов при «отъединенном» друг от друга развитии¹.

Аванесова Г. А., Астафьева О. Н. Социокультурное развитие российских регионов: механизмы самоорганизации и региональная политика. М" 2004. С. 206.

Остановимся на определении понятия «государственная культурная политика», которая трактуется как особый инструмент стратегического управления страны, обеспечивающий ее целостность и раскрывающий перспективы ее социокультурного развития^[1]. Эго широкое понимание культурной политики включает конкретные механизмы управления сферой культуры, действие которых направлено на воплощение масштабных государственных стратегий.

В условиях общественных трансформаций возрастает значение культурной политики не только как механизма сохранения культурного наследия страны, но и в качестве средства актуализации ценностно-смыслового комплекса отечественной культуры и поиска оптимальных путей ее динамики на федеральном, региональном и муниципальном уровнях. Согласимся с мнением В. М. Межуева в том, что отношения между культурой и властными организациями разных уровней в современном мире «обретают качественно иную форму по сравнению с той, которая характерна для обществ, базирующихся на традиционной системе отношений»^[2]. Определяя ведущую роль государства в поддержке «высокого искусства», главной задачей отечественной культурной политики философ считает преодоление культурных барьеров между разными слоями общества и обеспечение абсолютной доступности институтов культуры, культурного наследия, возможностей творческого развития и роста человеческого капитала. Развивая эту мысль, укажем также на необходимость поддержки классического и народного искусства, а также развития культурных индустрий и технологий, востребованных современным обществом.

Рассматривая состояние современной отечественной культурной политики, И. Г. Хангельдиева констатирует, что «все четыре институциональные составляющие культурной политики — экономическая, финансовая, законодательная и концептуальная — являются своеобразными рифами, которые с трудом приходится преодолевать российской культуре».

Необходимость преобразования государственной культурной политики в настоящее время является очевидной. Немало времени потребовалось на трудный процесс переосмысления целей, задач и структуры культурной политики в постсоветский период трансформации российского общества. Проблемам, сферам и уровням культурной политики посвящен ряд публинаций отечественных и зарубежных авторов", которые, обращаясь к различным аспектам ее формирования, единодушны в ее оценке, как сложного явления, требующего учета многочисленных факторов.

Вместе с тем к настоящему времени четко определены уровни государственной и региональной культурной политики, области компетенции каждого из них, а также возможные формы собственности и бизнеса в сфере культуры. Выделяется государственная культурная политика на федеральном, региональном и муниципальном уровнях. Рассмотрим коротко особенности каждого из них.

Федеральный уровень культурной политики предполагает разработку концепции развития сферы культуры России и мероприятий по се реализации в масштабе всей страны. При этом разработка фундаментальных оснований культурной политики происходит в рамках теории управления, теории самоорганизации, теории модернизации.

Данный уровень культурной политики является определяющим для всех субъектов и уровней власти, формируя основные направления развития социокультурного пространства государства в целом. В частности это проявляется в разработке и воплощении Федеральной целевой программы «Культура России 2006;2011», которая является продолжением ФЦП «Культура России 2001;2005». Цели, заявленные в тексте программы, включают вопросы сохранения культурного наследия, формирования единого культурного пространства и прочес. Нс преследуя в нашей работе задачи подробного анализа указанной программы, ее существенных недостатков и слабой конкретики, укажем на один пункт, который представляется важным для парадигмы проводимого нами исследования. Речь идет об обеспечении адаптации сферы культуры к рыночным условиям^[3], которые являются неотъемлемым фактором процессов трансформации современного российского общества.

Вместе с тем государственная культурная политика характеризуется рядом трудностей и существенных издержек, которые необходимо преодолевать. Одной из них является сохранение моментов спорности, неопределенности в распределении функций и сфер ответственности между различными ведомствами. Так, на федеральном уровне за последние двадцать лет неоднократно изменялись области общественной жизни, включенные в поле государственной культурной политики, связанные с отнесением к ведомственной принадлежности Министерству культуры РФ. Отметим, что современная сфера культуры выходит далеко за ведомственные рамки Минкультуры, т.к. вопросы СМИ и Интернета/Рунета находятся в ведении Министерства связи и массовых коммуникаций РФ, туризм — Министерства спорта, туризма и молодежной политики РФ, образование — Министерства образования и науки РФ и т. д. Вместе с тем следует подчеркнуть, что большая часть явлений культуры вообще не поддается четкому институционализированию и не отражена в официальной деятельности министерств и ведомств.

Если рассматривать государственную культурную политику в широком контексте, то следует признать, что она не ограничивается только ведомственными механизмами управления сферой культуры. Она содержит более глубокие основания и стратегические цели, которые невозможно разделить по ведомственной принадлежности. Прежде всего, речь идет о формировании общенациональной картины мира и разработке общенациональных целей развития, направленных на поддержание, стимулирование, распространение имеющегося в обществе, в том числе в региональных культурах, потенциала обновления^[4]. Государственная культурная политика строится на соблюдении интересов инновационного развития при сохранении традиций культуры; она должна отвечать стратегическим целям общественного развития и осуществляться во взаимодействии всех трех уровней (федерального, регионального и муниципального), различающихся по масштабам и перспективам, целям и задачам, возможностям их реализации.

Региональная культурная политика формируется на основе государственной культурной политики с учетом этно-национальных, исторических, географических, социально-экономических и др. условий конкретного региона. По сравнению с федеральным уровнем, региональная политика^[5] непосредственно отражает местные особенности и приближает заявленные федеральным центром направления культурного развития к реалиям локального социокультурного пространства.

На уровне регионов реализуются целевые программы в области культуры, направленные на сохранение материального и нематериального культурного наследия конкретного региона, развитие творческого потенциала населения, в том числе детей и молодежи. Одним из примеров может служить целевая программа «Культура Русского Севера 2011;2014», принятая правительством Архангельской области и продолжающая предыдущую, реализованную в 2006;2010 гг. Осуществление этой программы происходит во взаимодействии с международными культурными программами стран Баренцева Евро-Атлантического региона (БЕАР)^[6].

Взаимодействие Архангельской области со странами Баренц-региона подтверждает, что одним из направлений региональной политики может стать развитие культурных взаимодействий по линии регион-регион для формирования и реализации совместных проектов, минуя траекторию связей через центр. Укажем, что наряду с международным сотрудничеством, в рамках внутреннего межрегионального взаимодействия заключен значительный творческий потенциал, который позволит преодолеть многие острые ситуации на местах, не ожидая помощи центра.

Особую роль в непосредственном воплощении различных творческих проектов и культурных инициатив шрает муниципальный уровень формирования и реализации культурной политики. Он развивается в соответствии со стратегиями федерального и регионального уровня культурной политики. Это проявляется в единстве федеральной законодательной базы, федеральных и региональных целевых программ в области культуры и искусства. Федеральная культурная политика на местах реализуется через государственные учреждения культуры и образования, государственные СМИ, отделения официальных творческих союзов и т. д.

Особенностью местного уровня реализации культурной политики является ее непосредственная и неразрывная связь с конкретными условиями локального социокультурного пространства, культурными потребностями и уровнем жизни населения. Также для этого уровня характерно тесное взаимодействие между местными представительными структурами и местными властными органами различных министерств и ведомств (например, между отделом образования и отделом культуры местной администрации и т. д.). В отличие от политики на федеральном уровне, сс локальная реализация невозможна в отрыве от конкретики общественной жизни. Во многом культурная политика на местах преимущественно связана с такими сферами культурной жизни как сохранение культурного наследия, художествснно-эстстичсскос развитие детей и молодежи, подготовка и проведение праздничных мероприятий, организация и регламентация работы государственных учреждений культуры, находящихся на муниципальном бюджете.

В русле местной культурной политики осуществляются различные культурные и образовательные проекты, находится деятельность подавляющего большинства учреждений культуры (т.к. они переведены на муниципальный уровень управления и финансирования), формируются новые культурные практики и культурные технологии, необходимые для позитивного развития локального социокультурного пространства.

В связи с вышеизложенным можно утверждать, что региональный и муниципальный уровни культурной политики обретают сегодня особую значимость, вызванную дистанцированностью федеральных властей от проблем культурного развития конкретных территорий, а также возрождением традиций самоорганизации местного сообщества и становлением малого и среднего частного бизнеса. Провинция, характеризуясь как территориальной, так и ценностно-смысловой удаленностью от столичных культурных трендов, сохраняет возможность для проявления творческого потенциала своего культурного развития.

Переходное время, в котором находится современная русская культура наиболее благоприятно для проявления активности на периферии. В частности, провинция может сыграть весомую роль в сохранении и трансляции культурного наследия, поскольку модернизация здесь идет медленно и неравномерно. В тоже время в провинции могут отрабатываться новые эффективные модели развития социокультурного пространства, превратив провинции в «точки» выработки идей, которые затем можно распространять по линиям провинция-столица, провинция-провинция и провинциясело.

Предполагаем, что здесь своеобразно может сработать принцип «вызов — ответ», разработанный А.Тойнби. Если провинция не найдет адекватного выхода из сегодняшней кризисной ситуации, то ее дальнейшая динамика будет связана с рядом серьезных трудностей и неясностью перспектив развития. При этом поиск путей будущих изменений перемещается из сугубо экономической сферы в область культуры и духовного потенциала, способного, во многих случаях, придать провинции новое направление динамики.

Считаем, что главным ресурсом современной провинции выступает творческая активность местных жителей. Провинция по-прежнему остается вместилищем кадрового потенциала нашей страны. Общей тенденцией для русской провинции является значительный отток молодежи в крупные города и столицу. Это происходило и ранее, однако в настоящее время масштабы данного процесса значительно возросли. С одной стороны, нехватка рабочих мест, диспропорция экономического развития страны и размеров оплаты труда, приводит к стремлению молодежи покинуть родные места. С другой — часто определяющее влияние на такое поведение людей оказывают средства массовой информации, а также контакты с уже уехавшими земляками, которые представляют жизнь в крупных городах как единственно возможный способ заработать и интересно жить. При этом негативные стороны оттока молодежи из провинции пока нс получили глубокого анализа.

Вместе с тем, в этой сфере социокультурной практики есть прямо противоположная тенденция, оформившаяся в последние годы. Условно можно выделить несколько типов молодежных групп, продолжающих оставаться в провинции, представители которых по-разному решают вопрос о своем будущем. В провинции ныне можно выделить категорию молодых людей, которые в принципе не задумываются о возможности переезда. Их жизнь развивается по заранее известному естественному сценарию: учеба в школе, работа, семья, дети, внуки и т. д. Интересы сосредоточены на уровне микромира семьи и провинциального сообщества. Основное времяпрепровождение связано с просмотром телевидения и видео, встречами с друзьями и родственниками. Их можно условно назвать современными «провинциальными обывателями», часть из которых является культурными маргиналами.

Одновременно в провинциальной среде, по нашему наблюдению, нашедшему подтверждение в ряде социологических опросов, сформировался особый тип человека, который реализует себя в пространстве «малой родины» и не стремиться ее покинуть, осознавая издержки жизни в больших городах. Значительную роль в данном случае играет ценность сохранения семейных отношений, непосредственных дружеских контактов, размеренности провинциальной жизни, хорошее знание окружающего пространства и «законов» по которым живет данное сообщество. Таким образом, проявляются разнонаправленные ценностные ориентиры и представления современных жителей русской провинции: от следования культурным образцам, которые порождаются в столицах и крупных центрах, до сознательного стремления к сохранению традиций провинциальной среды.

Активные представители провинциального сообщества способны стать той силой, которая придаст его динамике новый импульс и позитивные ценностные ориентиры, осуществляя культурные проекты локального уровня. Задача местной власти — создавать благоприятный климат и усло;

вия для реализации творческого потенциала имеющихся субъектов культурной активности и формировать условия для появления новых творческих сообществ.

Для реализации эффективной культурной политики на местах, на наш взгляд, необходимо четкое определение государственных стратегических целей развития локального культурного мира с учетом конструктивных общероссийских тенденций и условий культурной глобализации. Отсутствие внятных и привлекательных для населения целей общественного развития России приводит к разобщенности в деятельности учреждений культуры, а также к дезориентированности и отчужденности местных жителей от своего социокультурного пространства. Зачастую практика показывает отсутствие на местах целостного видения целей и задач локальной культурной политики или ее трактовку преимущественно как инструмента исполнения федеральных и региональных инициатив. Тогда как при профессиональном подходе возникают самобытные провинциальные практики и бренды, развивающиеся в контексте творческих индустрий самого широкого спектра.

В связи с этим, укажем на необходимость развития экспертноаналитической деятельности в сфере культуры', которая призвана не только реально оценить культурный потенциал провинции, но предложить пути выхода из сложившейся ситуации и возможные варианты развития территории на основе актуализации ее культурно-исторических особенностей. К экспертным оценкам чаще всего прибегают местные органы государственной власти и представители бизнеса, а также зарубежные аналитические центры. При взаимодействии с властными структурами важна независимость и отсутствие политической ангажированности эксперта. Только в этом случае можно ожидать объективных оценок и неформального подхода к исследованию. При этом экспертиза выступает и как механизм адаптации зарубежных культурных программ и технологий к отечественным социокультурным условиям.

Результативность экспертно-аналитической деятельности основывается на взаимодействии профессионалов-экспертов с представителями местного сообщества, в полной мере владеющими ситуацией в культурном пространстве провинции, но не обладающие опытом оценки потенциала и проектирования его инновационного использования. О. Н. Астафьева указывает на эвристический потенциал экспертно-аналитической деятельности, способной выйти за рамки действующих стереотипов и обыденного опыта¹. Деятельность экспертов в провинции может выступать, с одной стороны, как часть системы государственно-общественного регулирования сферы культуры, а с другой — формировать новые компетенции представителей местного сообщества, направленные на поиск путей развития локального культурного пространства и реальную оценку осуществляемых социокультурных проектов.

Однако обращение к независимому экспертному культурологическому сообществу пока не стало неотъемлемой частью региональных и местных программ развития культуры. Вместе с тем участие экспертов может способствовать не только аналитической оценке провинциального потенциала, но и четкой алгоритмизации процессов осуществления проектов, а также выявлению различных издержек и мер по их своевременному устранению. В конечном итоге работа экспертов-аналитиков оказывает прямой экономический эффект, обусловленный системной концептуализацией проблемы и предлагаемыми альтернативами развития культурного пространства провинции.

Еще одной актуальной проблемой культурной политики как федерального, так и местного уровня выступает слабое развитые взаимодействия между областью культуры и сферой бизнеса. Во многом это происходит в результате сохранения стереотипа о враждебности подлинной культуры, как результата свободного творчества, и предпринимательства, основанного на коммерческих началах. Однако результаты творческой деятельности издавна выступали объектом экономических отношений (вспомним работы мастеров-живописцев или труды писателей, объекты декоративно-прикладного искусства и т. д., которые выполнялись на заказ и свободно продавались, не теряя при этом своей духовной и художественной ценности). Отличаясь высокими духовными, эстетическими, художественными качествами, они обретали реальную материальную ценность, обладание которой придавало ее владельцу общественный престиж.

Вместе с тем, существенным ограничением взаимодействия бизнессообщества и сферы культуры выступает несовершенство правового поля в данной области, которое усугубляется слабостью самого малого и среднего бизнеса, практически не имеющего традиций участия в культурной жизни на местах. Отсутствие четкого законодательно регламентированного процесса порождает нерешительность со стороны предпринимателей и инерционность со стороны государственных структур. В этих условиях необходимость поиска путей взаимодействия местного сообщества и бизнесструктур, которое должно развиваться на взаимовыгодных условиях, соблюдая интересы провинции, является очевидной.

Один из актуальных вопросов культурной политики настоящего времени касается проблемы совместного использования культурного наследия провинции на основе государственно-частного партнерства (ГЧГ1) / Public-Private Partnership (РРР). ГЧП предполагает совместную реализацию частным и государственным сектором общественно значимых проектов на основе распределения рисков. Для государства оно является инструментом повышения эффективности услуг, предоставляемых его структурами, а для бизнеса — возможностью долгосрочных малорискованных вложений капитала. ГЧП может осуществляться в таких формах как: концессия, аутсорсинг, передача отдельных функций учреждений культуры управляющим компаниям и др.^[7] Как отмечает председатель подкомитета по развитию ГЧП Комитета Госдумы ФС РФ по экономической политике и предпринимательству Х. М. Салихов, наряду с новыми механизмами есть уже отработанные формы ГЧП, основанные на договорах аренды государственного и муниципального имущества с инвестиционными обязательствами частного партнера в отношении реконструкции и модернизации арендованного имущества^[8]. Они уже получили распространение в культурной практике на местах.

В Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года, развитие механизмов государственно-частного партнерства обозначено как одно из приоритетных направлений для достижения качественных результатов в культурной политике России. Оно развивается на основе еще формирующейся законодательной базы (своеобразным юридическим парадоксом является отсутствие четко закрепленного в законодательстве правового статуса ГЧП). В частности в последней редакции закона «О концессионных соглашениях»^[9] к отраслям (сферам) использования концессионных соглашений отнесены объекты образования, культуры, спорта, объекты, используемые для организации отдыха граждан и туризма, иные объекты социально-культурного назначения, что позволяет развивать новую форму ГЧП.

Государственно-частное партнерство может стать одним из значимых путей развития культурного пространства провинции. Представляется, что проекты в рамках ГЧП выглядят более привлекательными для представителей провинциального бизнес-сообщества, нежели спонсорскофандрейзинговая модель взаимодействия со сферой культуры. Ограниченность ресурсов частного бизнеса в провинции может быть преодолена путем долевого участия группы предпринимателей в качестве единого субъекта партнерства. Это в свою очередь повлечет за собой активизацию механизмов самоорганизации в местной бизнес-среде, объединяющейся для решения общественно значимых вопросов.

Пока эти процессы развиваются сложно, имея единичные примеры в силу новизны самих проектов и слабости предпринимательской среды в области культуры, неготовности бизнес-сообщества к долгосрочным проектам, требующим значительных капитальных вложений.

Однако несправедливо будет полностью отрицать попытки изменить сложившуюся в провинции ситуацию на основе се культурного потенциала. Примером использования многообразия местных ресурсов, которые открывают новые возможности, могут служить инициативы Министерства культуры Московской области по развитию инновационных форм взаимодействия в области культуры. Ниже более подробно рассмотрим сложившуюся в Московской области модель развития локальных культурных ресурсов, малых городов и различных творческих инициатив. Обобщение и учет данного опыта при разработке местной культурной политики может оказаться продуктивным и для других территорий, нс смотря на особое положение области, обусловленное близостью Москвы и ее непосредственным влиянием. При этом отметим, что в Подмосковье ярко выражены «зоны» влияния столицы в зависимости от расстояния до малого города, степени его исторического значения и известности.

В рамках Подмосковной модели развития сферы культуры выделим несколько направлений:

• •инновационная деятельность традиционных учреждений культуры, сотрудники которых в современных условиях обращаются к поиску и реализации новых форм работы, способных привлечь население. Так центральная городская библиотека им. А. С. Горловского в Сергиевом Посаде ведет активную работу с местными жителями в режиме живого общения, проводя целый ряд востребованных мероприятий и поддерживая свой сайт.
• •развитие творческих индустрий. Данное положение нашло подтверждение в ходе проведения Ярмарки «Творческие индустрии Подмосковья» (состоялась в июне 2010 г. на площадке Московского областного дома искусств «Кузьминки»), в которой приняли участие около 50 предприятий творческих индустрий не только Подмосковья, но и соседних областей. Например, Коломенский центр познавательного туризма в рамках некоммерческого партнерства «Город-музей» развивает бренд «Коломенская пастила — музей исчезнувшего вкуса» под девизом «попробуй историю на вкус», опираясь на местные традиции производства пастилы и представляя собой объект экономики переживаний. В рамках проекта воссоздано традиционное производство пастилы, вокруг которой построен этот оригинальный туристический продукт (в том числе пастила предлагается к продаже в специальной красочной упаковке).
• •становление государственно-частного партнерства. Примером служит усадьба Столыпиных/Лермонтовых «Середниково», которая за довольно непродолжительное время стараниями Правительства Московской области и Ассоциации «Лермонтовское наследие» превратилась из погибающего объекта в достойное место отдыха и развлечения, основанное на культурных традициях этого локального пространства. Здесь проходят праздники и семинары, свадьбы и конференции, оживляющие усадебные пейзажи.

Вопросы государственно-частного партнерства по инициативе научного сообщества и Правительства Московской области обсуждаются в рамках научно-практических конференций^[10], вызывающих интерес, как в культурно-образовательной среде, так и среди представителей бизнессообщества.

•формирование целостного туристического комплекса Подмосковья. Данное направление развивает туристические ресурсы, которые были мало известны или использовались не в полной мере имеющихся возможностей. Так формируется проект туристическо-гостиничного комплекса «Дачный поселок XIX века. Дальний пруд» в Мелихово. Отметим и инновационные формы работы этой усадьбы, связанной с жизнью и творчеством А. П. Чехова: театральный чеховский фестиваль, декорациями к спектаклям которого зачастую выступают усадебные уголки и пейзажи; монопородная выставка собак «Таксы Чехова», которая привлекает как профессионаловзаводчиков, так и просто любителей животных.

В целом на базе объектов культурного наследия — «усадебного кольца» Подмосковья — разрабатываются инновационные проекты по развитию сети рекреационных комплексов.

Все указанные направления развиваются в тесной взаимосвязи и обуславливают друг друга, опираясь на инновационные механизмы сотрудничества государства и бизнеса, лежащие в основе региональной культурной политики нового качества. Как отметила зам. министра культуры Правительства Московской области Горушкина С. Н. в своем выступлении на III Российском культурологическом конгрессе: «…в стране наметился переход от понимания сферы культуры как „затратной части бюджета“ к признанию эффективности инновационных моделей, в которых культура выступает ресурсом регионального и муниципального развития».

Может показаться, что позитивное направление подмосковной культурной политики связано исключительно с особым статусом столицы. Однако русская провинция, более удаленная от Москвы, также нередко демонстрирует успешные проекты, осуществляемые в рамках региональной и муниципальной культурной политики. Остановимся на некоторых из них.

Примером государственно-частного партнерства, реализуемым в провинциальном культурном пространстве является проект «Великий Устюгродина Деда Мороза», возникший в 1998 г. по инициативе администрации Вологодской области и Правительства Москвы и поддержанный рядом коммерческих структур, расположенных в регионе. В настоящее время недалеко от Великого Устюга создан крупный туристический центр — «Вотчина Деда Мороза», предлагающий насыщенную программу в течение всего года. В результате деятельности ОАО «Дед Мороз» построены Дом Деда Мороза, почта, музей, мастерские, сувенирная лавка, гостиничный комплекс и парк развлечений «Двенадцать месяцев» во владении Деда Мороза. Недолгая история существования этого проекта уже привела к формированию узнаваемого бренда территории и заметному росту туристического потока на Вологодчину.

Еще одним проектом, демонстрирующим возможности региональной культурной политики, выступает комплексный план развития локальной территории на основе культурного наследия под рабочим названием «Есенинская Русь», инициированный Правительством Рязанской области, поддержанный местными жителями и представителями бизнес-сообщества^[11]. Главным звеном этого проекта выступает государственный музей заповедник С. А. Есенина, который после смены менеджмента активно осваивает «живые» формы работы, расширяя перечень предоставляемых услуг. Учитывая заинтересованность областного Правительства, инвестиционную привлекательность проекта и профессионализм менеджмента музея, можно предположить в недалеком будущем рост туристического потока и развитие провинциального культурного пространства на основе актуализации творческого потенциала местного сообщества.

Таким образом, в современных условиях общественных трансформаций культура выступает как доступный ресурс локальной экономики и действующий агент провинциального развития. Важным направлением культурной политики является институционализация сотрудничества коммерческих и некоммерческих региональных и локальных субъектов в рамках федерального и местного законодательства. Наблюдается возможность формирования культурно-образовательных и туристических кластеров провинциальных городов на основе имеющегося культурного наследия, природно-экологических ресурсов и потенциала самоорганизации местного сообщества. Это взаимодействие способно активизировать связи по линии провинция-провинция и провинция-село и косвенно повлиять на значительное социокультурное пространство, объединив в единую есть креативные ресурсы и творческий потенциал провинции.

При этом необходимо стимулировать предпринимательскую активность местного сообщества, в том числе и путем формирования паевых экономических субъектов в рамках государственно-частного партнерства. Предполагаем, что развитие культурной сферы и социальной инфраструктуры провинции сможет остановить «вымывание» экономически активного населения, и будет способствовать закреплению и притоку жителей, заинтересованных в реализации различных социокультурных проектов. Деятельность по социокультурному проектированию и внедрению различных научно обоснованных креативных инициатив приведет к позитивной трансформации трендов динамики русской провинции.

В целом реализация региональной и муниципальной культурной политики способна сделать главным местным ресурсом творческую активность жителей провинции, что позитивно повлияет на состояние ценностно-смыслового комплекса русской культуры в целом.

• [1] Астафьева О. Н. Культурная политика: теоретическое понятие и управленческая деятельностьИ Культурологический журнал. 2010. № 2.
• [2] Межуев В. М. Культура и государство в перспективе демократического развития России //Культурные трансформации в современной России: социально-философский анализ. М. 2009.С. 15−38, 17.
• [3] См. подробно: ФЦП «Культура России 2006;2011″ // официальный сайт Министерствакультуры РФ. URL: http:// mkrf.ru
• [4] Аванесова Г. А., Астафьева О. Н. Социокультурное развитие российских регионов: механизмысамоорганизации и региональная политика. М., 2004.
• [5] Востряков Л. Е. Государственная культурная политика современной России: региональноеизмерение: дисс… д-ра полит.н., М., 2007.
• [6] См. подробно: Окунев Ю. П. Особенности современного развития культуры Русского Севера. Архангельск, 2006.
• [7] К осмыслению проблем государственно-частного партнерства обращаются современныеисследователи в рамках диссертационных работ: Амунц Д. М. Концессионный механизмгосударственно-частного парстнерства в сфере социально-культурной инфраструктуры: дисс… канд. экон. н. М., 2006; Бараблина Э. К. Управление развитием государственно-частногопартнерства в сфере туризма: дисс … канд. экон. н. М., 2009. и др.
• [8] Салихов Х. М. Развитие государственно-частного партнерства в России. Законодательныеаспекты /У Недвижимость и инвестиции. Правовое регулирование. № 3 (40), октябрь 2009.
• [9] Федеральный закон „О концессионных соглашениях“ в редакции ФЗ от 30 июня 2008 г.№ 108-ФЗ.
• [10] Первая Межрегиональная научно-практическая конференция „Государственно-частноепартнерство в сфере культуры: модели сотрудничества“ состоялась 16−17 сентября 2009 г. вподмосковной усадьбе „Середниково“, II Межрегиональная научно-практическая конференция"Развитие государственно-частного партнерства в отрасли культуры — теория, реальность, перспективы» была проведена 11 августа 2010 г. в музее-усадьбе «Лопасня-Зачатьевское».
• [11] Царева Е. Г. Креативные проекты по развитию территории: культурный туризм // ТретийРоссийский культурологический кошресс с международным участием «Креативность впространстве традиции и инновации»: тезисы докладов и сообщений. СПб., 2010. С. 410.